Текст книги "Пожиратель Ци 3 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 72

Самая масштабная битва в истории королевства Лунного Света длилась еще сутки. Когда последние демоны, утратившие всякую волю к бою, обратились в бегство, откатываясь черной волной вглубь имперских земель, наступила тишина. Гнетущая, звенящая в ушах пустота после какофонии битвы. Я стоял на краю воронки, выбитой своим же приземлением, ноги дрожали от перенапряжения, а на груди пылали семь законченных кругов – невероятный урожай за один бой.

Длинные черные волосы слиплись от пота и крови, демонические крылья исчезли, оставив лишь ощущение тяжести и пульсирующей боли в спине. Каждая мышца горела, каждая кость ныла. Бесконечный поток энергии от павших демонов не прекращался весь бой, но, несмотря на это, я очень устал. Тело было как переполненный сосуд, неспособный принять больше.

Вокруг раскинулась ужасающая картина: горы трупов, перемешанных людей и демонов, земля, пропитанная кровью до состояния липкой грязи. Стоны раненых, зов лекарей, приглушенные рыдания – единственные звуки, нарушавшие мертвенный покой поля. Мы выстояли. Ценой, которую еще предстояло осознать.

К моему кратеру приближалась фигура. Неспешно, с достоинством, несмотря на явную усталость и истощение. Лин Чжэн.

– Керо, – его голос был хриплым, – ты… переломил хребет этой волне. Без тебя они бы смяли нас массой еще вчера.

Я лишь кивнул, не находя слов. Горло пересохло. Гордости не было, разве что небольшое облегчение.

– Они вернутся, – выдохнул я, указывая подбородком в сторону бескрайних, задымленных равнин, куда бежал враг. – Не обязательно именно эти. Что, если следующие будут сильнее, организованнее? Что остановит их в следующий раз? Стена?

Лин Чжэн остановился рядом, его взгляд скользнул по моим кругам на груди, задержался на вертикальных зрачках, а затем ушел вдаль, на юг.

– Стена точно нет, – констатировал он. – Она – памятник прошлому, щит против разрозненных стай, а не против потопа. Что остановит их? Время и знания, Керо.

Он повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнул тот самый огонь стратега, что смотрел на войну в целом и видел возможности.

– Ты разве не чувствуешь? – он провел рукой перед собой, – не чувствуешь силу, разлитую в воздухе?

– Э-э-эм… – смутился я, – не совсем понимаю, о чем вы.

– Дао мира насыщается. В последние полгода, с изменениями в границе Дао, случился небывалый рост силы, доступной адептам. Скоро будет серия прорывов у мастеров Школы Белого Тигра, и у нас появится десяток новых адептов пятой стадии. Адепты, застрявшие на порогах стадий, шагнут вперед. Молодежь будет расти быстрее. Демоны заполонили Империю, но их земли… – он сделал паузу, – их земли дышат древней силой. Силой, которая исцеляет наше Дао. Пока они там – они невольно лекари мироздания. Сегодня мы выбили отсрочку и воспользуемся ей. Но есть и другие проблемы.

– Какие? – спросил я, чувствуя, как тяжесть в груди от понимания неизбежности поражения в этой войне сменяется интересом. Свое ощущение силы вокруг я списывал на двойное ядро и родословную – а оказывается, Дао исцеляется…

– Ты делал прекрасные артефакты для войны, Керо. Но теперь нам нужны артефакты против голода. Победим голод – получим ресурсы для роста тысяч новых адептов. Нам нужны твои руны, Керо: руны хранения, очистки воды, ускорения роста, защиты посевов. Трор вполне успешно начал использовать адептов для аграрных нужд, но это должно работать не так. Цепочка длинна, и адепт должен быть на её вершине, а не у основания. Тогда мы выдержим и следующий удар демонов.

– Но у меня нет таких рун, – от усталости я плохо соображал, поэтому не понял, что он имеет в виду.

– Керо, – он посмотрел на меня с легкой насмешкой, – ты ведь используешь руны «Безымянного». Неужели ты думаешь, что он интересовался только войной? Постичь эти руны никто не может из современных адептов. Но раз ты можешь ими пользоваться, то это нельзя игнорировать.

– У вас есть информация о рунах? – мои брови взлетели вверх, – почему же вы раньше молчали?

– Сейчас я вижу, что тебе можно доверять без оглядки, хоть ты и демон, – улыбнулся Лин Чжен, – жизнь учила меня быть осторожным, вот я и не спешил. Да и самих рун у меня нет, есть кое-что получше: знание, где эти руны можно найти.

Я внимательно ждал, что же Лин Чжен скажет дальше, и тут…

Лин Чжен, что-то почувствовав, резко оттолкнул меня, отправляя на десяток метров в полет. Я кувырком вылетел за пределы формирующейся печати подавления, та успела лишь едва зацепить меня, однако в это мгновенье я ощутил смесь адской боли и беспомощности: семь кругов на груди, которые сейчас составляли львиную долю моих сил, на секунду померкли, и их энергия в это время была скована, изуродована. Кассиан, мать его…

Он материализовался из ничего, как тень, в десяти шагах, держа в руках свиток. Кассиан даже не взглянул на меня. Его стальные глаза были прикованы к Лин Чжэну.

– Зачем ты якшаешься с этим демоном, с этим предателем, старый друг? Ему не место среди нас, – холодно проронил Кассиан.

– Ты называешь его предателем, но где ты был, когда Стена почти пала? – взревел Лин Чжэн, разгоняя энергию в теле. – И как смеешь ты называть меня другом, собака?

Кассиан разочарованно покачал головой и сжег свиток в руках – мощный энергетический луч вонзился в лоб Лин Чжэну, и я заорал в гневе, несмотря на всю боль, что испытывал – эта тварь посмела воспользоваться тем, что он обессилел…

– Не беспокойся, он просто спит, – хмыкнул Кассиан, – и прекрати уже сопротивляться.

Лин Чжэн упал, лежа в центре печати подавления – и я был бы рядом с ним, если бы старик в последний момент не вытолкнул меня. Я, по сравнению с ним, полон сил, однако он заметил угрозу куда раньше… Слова Кассиана подтверждались тем, что я чувствовал энергию Лин Чжэна – печать её не экранировала.

Кассиан продолжал насмешливо наблюдать за мной, и я решил проверить его на прочность. В битве, что длилась сутки, я уничтожил четверых демонов с семью кругами. Если не дать этой собачке Айрона использовать печати, шансов у него мало. В наш прошлый бой я сбросил все круги, но теперь у меня их семь. А на его печати я теперь должен успеть среагировать – все-таки эффект внезапности Кассиан проср… не сумел использовать.

В который раз за этот день за моей спиной формировались крылья – а взгляд противника наконец-то утратил насмешливость. Ну-с, потанцуем…

Резкий рывок вперед, одновременный с прямым ударом ногой встретил перед собой барьер, разбившийся вдребезги. Меня омыло теплой волной энергии, и в тот момент я еще не осознал, что впитал энергию барьера пятой стадии, как будто её и не было…

Кассиан отступил на пару шагов, вскинув меч и заняв оборонительную стойку, но это ему не помогло: я был гораздо сильнее и быстрее его, разрушал его техники голыми руками и, кроме того, видел бой на несколько шагов вперед. Шансов у него не было, кроме одного – печать.

Тело еще помнило то душераздирающее мгновенье в печати, когда меня спас Лин Чжэн. В памятном бою сразу после Озера у меня было всего четыре круга на груди, и тогда мне казалось, что боли сильнее просто быть не может. Оказалось, может. Семь – это гораздо, гораздо больше, чем четыре, поскольку каждый последующий круг содержал на порядок больше демонической ци, чем предыдущий. Поэтому каждый раз, когда я видел возникновение фиолетовых техник, я разрывал дистанцию – на всякий случай. Не думаю, что он так легко может создавать эти печати, иначе Кассиан уже все бы ими тут усеял… Но честно, по глупости не хотелось попасть в этот капкан.

Так и шла очередная на сегодня битва – я его нещадно бил, валял, а он шугал меня фиолетовым светом, заставляя отскакивать. Иногда он пытался раствориться в своей маскировке, но стоило нанести пару вытягивающих ци ударов, как все исчезало. На Стене начали собираться люди, привлеченные этим неожиданным шоу, не исключено, что уже делали ставки, но я старался не обращать на это внимания.

Все мое тело словно разрывалось от усталости – начальный адреналин уже стих, и последствия суточной битвы начали всплывать во всей красе. Каждая поглощенная капля ци приносила неприятные ощущения, и я понял, что пора становиться серьезнее.

В очередной раз отлетев от него, неспешным движением извлек из ножен два «рассекающих ветер» и еще три вытянул нитями силы. Поморщившись, один вернул обратно.

Убивать Кассиана я не планировал, поэтому и бился врукопашную – живым пленником он мог оказаться гораздо полезнее, чем мертвым противником. Да и личной неприязни я к нему, как ни странно, не питал. Поначалу.

– Кассиан, прекрати уже сопротивляться, – вернул я ему его же слова. – Сложи оружие, ты обречен.

Он хмуро посмотрел на меня исподлобья, потом перевел взгляд на печать, в которой до сих пор лежал Лин Чжен. К нему печать была гораздо ближе, чем ко мне. Мгновенно осознав, что он хочет сделать, я рванул изо всех сил к печати, но не успевал… И не успел.

И вдруг сквозь всегдашнюю маску бесстрастия на его лице проступила кривая ухмылка картинного злодея. Кассиан стоял в центре десятиметровой печати и указывал своим клинком на беспомощно распростертого в беспамятстве Лин Чжена. Я разочарованно сплюнул. Некрасиво, мужик.

– Защитишь главу своей школы, мальчик? – Кассиан замахнулся мечом, намереваясь отрубить лежачему голову, но в последний момент остановился и перевел взгляд на меня. – А, не можешь, демоническое ты отродье…

Я заскрипел зубами. Лин Чжен… загадочный старикан, который вечно ведет свою игру, однако я никогда не видел от него ничего плохого в свой адрес. Скорее даже наоборот – он помогал, где мог, и делал это, не требуя ничего взамен. А в нашем последнем разговоре, который так бесцеремонно прервал Кассиан, Глава Школы Белого Тигра и вовсе мне приоткрылся. Его желтые глаза горели энтузиазмом, когда он говорил о том, что теперь у адептов есть надежда.

– Чего ты хочешь? – по возможности ровно ответил я.

– Отойди отсюда на тысячу шагов и дай мне уйти, – оскалился Кассиан, – иначе этот старик больше не сможет топтать землю.

Вот с-с-с*ка. Я содрогнулся внутри – раз он перешагнул эту черту, он не остановится. Он может поджидать меня со своими печатями везде, он может взять в заложники Хаггарда, Чоулиня, Линфей – а может, и вовсе лишить их жизни, чтобы вывести меня из равновесия и достичь своей цели. Он шантажировал меня жизнью одного близкого человека сейчас – и многих, если я его отпущу…

– Не пойдет, – я махнул головой, – ты уже лишился чести. Что помешает тебе убить его перед уходом?

– Мальчик, да что ты знаешь о чести? – покачал головой Кассиан, – моя мне давно не принадлежит. Предложи свой вариант, раз мой тебя не устраивает.

– Поклянись, что не будешь причинять вред мне или моим близким людям – и вали на все четыре стороны, – пожал плечами я.

– Это равносильно твоему «сдавайся», – фыркнул мужчина, – я клялся исполнять приказы Айрона, и та клятва, что ты предлагаешь, противоречит первой. Может, все-таки отойдешь на пятьсот шагов?

– Я могу поклясться, что не буду тебя убивать, – осторожно заговорил я, пряча взгляд, – если ты не навредишь Лин Чжэну, и просто уйдешь.

– Глупый мальчишка, думал, я не замечу столь простую уловку? – хмыкнул Кассиан, – убивать не будешь, только схватишь?

Я тихо выдохнул, делая вид, что мой коварный план разрушен, но при этом я стараюсь скрыть эмоции. Комично, конечно, звучит, но если моя реакция будет слишком сильной, он не поверит и что-то заподозрит.

– Скажи формулировку клятвы, которая тебя устроит, – медленно сказал я.

Кассиан вновь усмехнулся, а его глаза сверкнули холодным расчетом. Он верил, что загнал меня в угол.

– Клянись силой, что связывает тебя с этим миром, – произнес он, – что не убьешь меня, не возьмешь в плен и не будешь чинить препятствий к моему уходу отсюда. Сейчас и в будущем. Произнеси это дословно.

– «В будущем»? Ты хочешь, чтобы я разрешил творить тебе что угодно и навсегда? – я сделал вид, что возмущен, – а если ты завтра вернешься и попытаешься похитить кого-то другого? Нет, Кассиан. Только сейчас. Ты уходишь – и мы квиты. Больше я тебя видеть не хочу.

– Не будь наивен, – Кассиан вновь взмахнул мечом рядом с головой Лин Чжэна. – «Сейчас и в будущем». Это мое последнее слово. Клянись – или старик умрет прямо сейчас.

– Как думаешь, сколько ты сможешь прятаться внутри печати, если убьешь его? Я буду сторожить тебя день и ночь, а скоро сюда подтянутся и другие адепты.

– Пусть так, – пожал он плечами, – я готов рискнуть своей жизнью, а вот ты готов ли рискнуть его головой? «Сейчас и в будущем».

Даже не знаю, как бы я реагировал, не придумай я решение заранее. Отпустить Кассиана с таким обетом было бы самоубийственно.

– Ладно, – ответил я, чуть опустив плечи, будто сожалея о поражении. – Но слово «пленить» – это слишком расплывчато. Если я случайно наступлю тебе на плащ, и ты споткнешься – это уже помеха? Уточни: «пленить» – это значит намеренно лишить свободы с помощью силы в бою или техники удержания. И «не мешать уйти» – это значит не создавать искусственных преград на твоем пути отсюда. Я не буду рассылать вести о тебе или бить тебя. Но если ты сам споткнешься о камень – это твои проблемы. И добавь, что клятва не действует, если ты решишь навредить Лин Чжэну.

Кассиан задумался на мгновение. Моя формулировка казалась ему вынужденной уступкой, попыткой сохранить лицо. Он не видел подвоха. Ему казалось, что он переиграл меня – ведь я уточнял что-то незначительное, не заикаясь о самообороне.

– Принимается, – кивнул он. – Клянись дословно: «Клянусь силой, связующей меня с этим миром, что не убью Кассиана, не возьму его в плен (подразумевая намеренное лишение свободы силой в бою или техникой удержания) и не буду чинить ему искусственных препятствий к уходу отсюда сейчас. Не буду рассылать вести о нем или бить его, мешая уйти. Кроме случая, если Кассиан повредит Лин Чжэну». Произноси.

Я глубоко вздохнул, будто готовясь к казни. И повторил все слово в слово, и как только последнее слетело с моих губ, Кассиан довольно расправил плечи. Адреналин заиграл с новой силой, я моментально просчитывал, как мне действовать, чтобы случайно не нарушить клятвы – ее оковы я ощущал на своей ауре.

Для меня самым худшим вариантом было, если бы Кассиан сразу решил уйти. Тогда я бы был ближе всего к потенциальному нарушению клятвы. К счастью, рыбка заглотила наживку, и все сложилось по лучшему сценарию. Цепной пес Айрона решил выполнить приказ своего господина здесь и сейчас, видя перед собой человека, которого сломал своей волей. Адепта, связанного клятвой, и не имеющего возможности дать отпор.

Кассиан вышел за пределы печати и встал прямо передо мной, оглянувшись на Стену и прищурившись, глядя на толпу, которая становилась там все больше и больше.

– А в клятве ведь нет пункта, что мне нельзя тебя атаковать, – склонил он голову набок, – а вот ты меня бить не можешь. Маленький дурачок…

Он замахнулся мечом, но я легко ушел от атаки. После третьего удара я решил уточнить:

– Кассиан, хочу заметить – я не мешаю тебе уйти. Ты сам решил тут мечом в воздухе помахать.

Видно было, что до этого он развлекался – бил без техник, просто играя со мной. Тут на его руках начали вспыхивать печати – теперь его удары будут гораздо опаснее…

– Так уж и быть. Ты мне не мешаешь уйти, – он засмеялся мне в лицо, – и то, что я унесу твое безвольное тело, тоже не будет помехой с твоей стороны, Кер’О.

– Откуда ты… – мои глаза широко раскрылись от осознания.

– Это было так трогательно – они были готовы все умереть, но не выдать, куда ты ушел. Глупые, глупые горцы…

– Они не знали, куда я ушел, – хрипло произнес я.

– Значит, умерли зря… – Кассиан покачал головой, словно глубоко разочарован такой ситуацией.

Тот план, что был у меня в голове раньше – лишать его энергии, все время ошиваясь рядом, и на порядки замедляя его перемещение, – а там Лин Чжэн проснется и догонит. Так вот, этот план в моей голове разлетелся вдребезги. Ярость заполнила все пространство моего сердца. А’Рисот. Кер’Шор. И многие другие…

Если бы не клятва, болью отдававшаяся в теле, я разорвал бы его голыми руками. Куски разбитого плана срослись воедино и переплавились в кузне моей ярости. Я смотрел на Кассиана, и голову пронзила мысль: ведь были демоны, что гораздо лучше и честнее, чем этот человек.

– Я выпью всю твою ауру и исток твоего ци…– Я выставил вперед руку, прикоснулся к груди Кассиана и повторил слова, когда-то сказанные Мацзиро. Кассиан был дерьмовым человеком, но воином и адептом – определенно великим. – … и ты никогда не сможешь пользоваться энергией. Но я оставлю тебе твое бессмертное тело, ты будешь жить вечно и сможешь передать свои знания. Прими же мой дар и проклятье, великий воин!

Глаза Кассиана расширились, и он завопил. Его лицо, мгновение назад полное презрительной уверенности, исказилось ужасом и непониманием. Он почувствовал, как уходит его мощь, его скорость, его восприятие ци. Его меч выпал из ослабевшей руки. Он попытался сделать шаг, но его ноги подкосились. Он рухнул на колени – он больше не чувствовал ци, не чувствовал вообще ничего из мира энергии. Сложно объяснить, чего он лишился… Потерять одновременно осязание, слух и зрение, пожалуй, было бы сравнимо. Нет для адепта чувства более важного, чем ощущение ци.

Он стал пустым. Бессмертным немощным стариком в теле воина.

Я отдернул руку, чувствуя, что мое тело вот-вот взорвется. Исток ци Кассиана и его аура были чем-то невообразимым, и я старался всю эту энергию сразу рассеивать снаружи, не пуская внутрь себя. Однако полностью оградить себя не вышло, и что-то попадало внутрь, обжигая. Создание любой техники сейчас казалось невыносимым и вызывало тошноту. Я был переполнен энергией, с которой ничего не мог поделать.

Я посмотрел на Кассиана сверху вниз. Он казался разбитым и полностью разрушенным. Его губы дрожали, а ладони ощупывали землю, как у слепого.

– Клятва исполнена, Кассиан, – сказал я тихо. – Я не убью тебя. Не возьму в плен. И не помешаю уйти. «Сейчас и в будущем». Убирайся.

– Ты-ы демон… – взвыл он, – ты самый настоящий де-е-емон…

Я повернулся и подошел к Лин Чжэну, игнорируя жалкую фигуру на коленях. Печать подавления рассеялась сама собой без поддержки Кассиана. Я осторожно поднял на руки Лин Чжэна. В нем теплилось биение силы – и это главное.

Глава 73

Помню, как донес Лин Чжэна до подножия Стены, куда спустились мастера, одетые в форму школы Белого Тигра. Помню, как сам, отдав Лин Чжэна мастерам, упал, и меня подхватили чьи-то руки.

Дальше все было как в тумане – какой-то шатер, куча раненых вокруг, какие-то люди, снующие туда-сюда. Запомнился Чоулинь, сидящий рядом, потом меня перенесли в другое место, где уже не было людей, а вскоре появилась и Линфей. Это были отрывки воспоминаний, когда ко мне приходила ясность, в остальное же время я страдал, словно от лихорадки – бредовые сны с фрагментами моей старой и новой жизни, какие-то отрывки жизней демонов, видения с гробницей – все перемешалось в жуткую фантасмагорическую кашу.

Энергия Кассиана, после боя переполнившая мое и без того измученное тело, была чужеродной – она жгла меня изнутри, вызывая эту болезнь. Чтобы переработать её, нужно было усилие воли и энергосистемы – но последняя не восстанавливалась, а только сильнее нагружалась. Это был замкнутый круг – ци было слишком много, и не было никакой возможности от нее избавиться; просто мысль об этом причиняла адскую боль и отключала сознание.

Не знаю, чем руководствовались лекари, вливая в меня эликсиры в первый же день – те лишь еще сильнее наполнили меня энергией и усугубили и без того хреновое состояние. Хотя можно догадаться – может, увидели внешние признаки истощения и начали лечить, не разбираясь с тем, что внутри – слишком много больного народу было у них.

Пару раз передо мной мелькало хмурое, бледное лицо Лин Чжэна – тот говорил что-то ободряющее. Он попытался залезть в мою энергосистему, и я не помню точно, что это было – только золотую вспышку и грохот вокруг. Как я узнал позже, я чуть не прибил его, еще не восстановившегося, выбросом энергии, когда он попробовал заглянуть внутрь. Ну и разнес тот шатер, где лежал – хорошо, что меня забрали из общего лазарета, а то убитых бы точно прибавилось. Однако спасибо ему: после этого мне стало полегче, и спать я стал без кошмаров.

Спустя неделю, меня снова отнесли – в этот раз несли долго и далеко. Сам я, естественно, время не отслеживал, а узнал об этом впоследствии. Но хорошо помню, как очнулся от знакомого голоса:

– Давай, мелкий, глотай. В-о-о-от, молодец… – с отеческой заботой говорил голос, а потом обратился к кому-то: – Я же говорил! Способ безотказный. Спирт унюхает – сразу пить начнет, рефлекс! Я видел его первые артефакты: трезвый такое точно не сделает! Благодаря мне, между прочим, на путь истинный встал и пить бросил! Серьезно говорю!

Что-то обжигающее хлынуло в горло. Я закашлялся, слезы выступили на глазах, но по телу тут же разлилась волна… блаженного онемения. Боль – та всепоглощающая, не оставляющая ничему другому места, боль – отпустила. Мгновенно. Как будто вырвали больной зуб. Мир стал ватным, тихим, безмятежным. Я не чувствовал ни энергоканалов, ни ци, ни кругов – ничего. Абсолютная, нирваническая пустота.

– Хагг…ард? – произнес я, с трудом фокусируя взгляд, и обомлел. Где тот вечно всклокоченный ворчун в потрепанной одежде? Передо мной стоял респектабельный богатый человек: борода заплетена в косы и украшена золотыми бусинами, волосы аккуратно уложены, на носу изящное пенсне в золотой оправе, а одежда выглядит так, словно он только вышел от портного, а не находится у Стены. Наверно, продолжаю бредить…

Мои раздумья прервал голос бородача:

– … Кажется, пришел в себя. Керо, мы сейчас убежим, а ты считай до десяти и выпускай всю силу, что можешь, – запнувшись о мой непонимающий взгляд, объяснил: – Это очень серьезное обезболивающее, и второй раз его лучше не пить. Выпусти всю энергию, пока действует, потом полегче будет.

А я ведь ему в тот момент поверил…

Убедившись, что адепты убегают – вместе с Хаггардом был Чоулинь и еще двое, – кажется, я иногда вырывался во время приема лекарств – вот и несли меня с запасом людей, на всякий случай. Так вот, убедившись, я досчитал до десяти и выпустил всю энергию во все стороны разом – создал технику «продвинутого создания рун» и начал насыщать через десяток нитей окружающий воздух и землю энергией. Не формируя руны, без какой-либо цели, просто изливал энергию. Без обезболивающего о таком способе стравить энергию я и мечтать не мог.

Спустив всю энергию, почувствовал, словно оказался на небесах – такое блаженство испытало мое перегруженное тело. Каждая клеточка тела словно вздохнула и расслабилась после того, как долгое время находилась в крайнем напряжении.

К сожалению, длилось это недолго – как только обезболивающее перестало действовать, я почувствовал, словно по каждому энергоканалу прошлись наждачной бумагой, а потом залили кислотой пополам с жидким раскаленным металлом.

На следующее утро я проснулся от собственного хрипа. Горло пересохло, будто я не пил воды несколько лет. И туман бреда и ватное блаженство исчезли. Тело ныло, энергоканалы пылали при малейшей попытке пошевелиться, но я чувствовал, что уже полностью в сознании. Использовать ци было все еще немыслимо больно, но дышать, видеть, слышать, а главное, думать – я мог.

– Сколько… времени прошло? – мой голос звучал чужим, осипшим.

Ответил не Чоулинь, дремавший в углу на складном табурете. Ответил громкий храп у моих ног: «Бууу-лб-плб! Хррр… »

Я приподнялся на локтях. На полу, растянувшись у моих ног и похрапывая так, что дрожали стены палатки, лежал крот. Тот самый магмовый крот. Только теперь он был размером с доброго теленка. Его полупрозрачное тело светилось мягким оранжевым светом, как печь.

– Ничего себе, дружище, – хрипло рассмеялся я. – Раскормил тебя Хаггард, а?

Увидев рядом глиняный кувшин, я жадно схватил его и сделал три огромных глотка. На четвертом, когда ощутил жжение, поперхнулся, скривился и выплюнул:

– Тьфу! Это что еще за гадость⁈

Чоулинь вздрогнул, проснулся, и потянулся так, что кости затрещали. Он посмотрел на кувшин в моей руке.

– Лекарство, – пожал он плечами, расплываясь в улыбке. – Для заживления каналов. Что-то там на папоротнике и целебных кореньях, наверное. Хаггард оставил. Говорил, после его «мертвецкого обезболивающего» без этого не восстановишься.

По его лицу и блеску в глазах было понятно: здоровяк изо всех сил сдерживается, чтобы не схватить меня в свои медвежьи объятия и не переломать ребра в припадке радости. Трогательно, конечно… И страшновато.

– «Что-то на папоротнике и целебных кореньях»… – я мрачно посмотрел в кувшин. – Настойка, зуб даю.

Чоулинь, явно не веря, взял кувшин, скептически принюхался, потом отважился на глоток. Его глаза округлились, он резко вскочил, содрогнувшись всем своим могучим телом.

– У-у-ухх! – выдохнул он, вытирая выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони. – Вот это… лекарство. И мертвеца воскресит!

Я допил остатки, встал, игнорируя протестующие мышцы, и стукнул его кулаком по плечу.

– Пошли найдем этого негодяя, – сказал я, показывая пустой кувшин. – А то тут уже не осталось. Должен же быть запас!

На самом деле, хоть это лекарство и было очень крепким, я чувствовал себя лучше с каждым глотком.

Чоулинь залился хохотом и вмазал мне по спине так, что я не удержался на ногах. Сделав вид, что падаю замертво, я услышал его испуганное «Ой!». Хе-хе, попался, богатырь. Потом он понял, что его разыграли, снова захохотал и погрозил кулаком:

– Вот поколочу, когда выздоровеешь! Но не до конца! – Он подмигнул. – Чтобы помнил, как старших обманывать.

Я понимал его логику. По мере моего восстановления его шансы «поколотить» меня таяли с каждой минутой. Надо было ловить момент.

Мы вышли из палатки. Солнце ударило в глаза, заставив щуриться. Лагерь жил своей жизнью, а людей, даже на первый взгляд, стало куда меньше. Почти сразу же из соседней, более просторной походной палатки вышел сам бородач. Все в том же наряде с иголочки. Не бредил, значит…

– А, жив! – приветствовал он меня, вынимая трубку изо рта и выпуская клуб дыма. – И даже уже на ногах. Моя микстура чудодейственна, не находишь?

– Микстура? – я покачал пустым кувшином. – Это же самое ядреное пойло, настоянное на папоротнике и, судя по вкусу, гвоздях! Нужно еще!

– Еще? – Хаггард поднял брови. – Дорогой мой, это не самогон для праздника. Это стратегический ресурс! Один кувшин стоил как половина этого лагеря! – Он усмехнулся, видя мою недоверчивую гримасу. – Ладно, ладно, шучу. Немного осталось. Для особых случаев.

– А как вы вообще поняли, чем меня лечить? – мне это было действительно интересно.

– Лин Чжэн сказал, что тебе надо сделать кровопускание, только энергетическиое, и тебе слишком больно, чтобы ты смог сам, – довольно рассказывал Хаггард, уперев руки в бока. – Он попробовал что-то, но ничего не вышло: сказал мне, что внутри тебя суматошно плавает фиолетовый сгусток, черное ядро пытается его захватить, а золотое не дает. Ну вот я и придумал тебе эту хрень дать, которой дети знатных балуются, чтобы забыться…

Я на секунду застыл, переваривая информацию… как он огорошил меня снова:

– Но это далеко не все, что я сделал, – он кивнул куда-то в сторону центра лагеря, – вот! Наслаждайся плодами моих трудов!

Оттуда, перекрывая гул, доносился голос сказителя:

«…И воззрел Кер’О Мудрый, светоч Школы Белого Тигра, на орду поганую! Очи его, как звезды в ночи грозовой, узрели ложь и страх! Плечом к плечу с верными друзьями, поднял он клинок Правды! Взмахнул дланью – и пали демоны, как колосья пред серпом жнеца! Спас он Стену нерушимую, спас воинов отчаянных, свет надежды во тьму принес! Слава герою, Кер’О Мудрому, чья воля крепка, а клинок разит зло в самое сердце!»

Я снова застонал, но уже не от боли, чувствуя, как жар разливается по лицу.

– «Светоч»⁈ «Клинок Правды»⁈ – офигел я, по-другому и не скажешь. – Хаггард, это же… Что за пафосная хрень⁈ Я там чудом выжил! Они видели, как я… Кассиана…

– Ага, – усмехнулся Хаггард, с довольным видом наблюдая, как несколько солдат у палатки заслушались сказителем. – Видели крылья? Ну и что. Теперь это «плащ из чистой тьмы, сотканный для защиты света». Видели, как ты силу тянешь? «Дар Духа Озера, очищающий скверну». Запоминай, мелкий. Мои сказители уже в пяти городах поют, и с каждой песней ты всё благороднее и могущественнее. Людям подавай сказку с драконом и героем, а не полумертвого парня, который орет от боли, когда чихнуть хочет. Терпи славу. – Он ткнул пальцем прямо туда, где под рубахой были круги. – Это твоя новая, позолоченная броня. Лучше быть «Мудрым Кер’О», чем «демоном с Востока». Даже если от этой позолоты тебя тошнит.

– «Демоном с Востока»? – переспросил я, смущенный и словами сказителя, и напором друга, – это еще что?

– Умный учится у учителя, а мудрый учится у врага, – постучал пальцем Хаггард по виску, – люди Айрона разносят клевету и пытаются сеять раздор.

– Разве ты не ухудшаешь ситуацию, обеляя меня? Люди опять разделятся на два лагеря… – задумавшись, ответил я.

– Нет, не ухудшаю. От Стены лжецов Айрона прогоняют – все видели, что ты сделал, и как. Люди уже попрощались с жизнью, и хоть бы сам император демонов их спас – они бы поверили ему. Это не то же самое, как когда ты прогнал демонов без боя: тут все успели основательно пересраться, вот и ценят. – он довольно оскалился, – Калед отпустил половину солдат и всех ополченцев. Слова очевидцев только сильнее разжигают костер твоей славы. Ну и я начал продавать символику с твоим именем, люди расхватывают как горячие пирожки.

Видя немой вопрос на моем лице, он вынул из внутреннего кармана своего камзола нечто маленькое и блестящее. Это был значок – грубо вырезанная из светлого дерева стилизованная буква «К», обвитая черной лентой и покрытая лаком. Затем продолжил:

– Вот, смотри! «Знак Кер’О Мудрого». Защитника Стены. Символ надежды. Расходятся как… ну, как горячие пирожки, я уже говорил. По пять медяков штука. А еще вот что есть! – Он достал листок плотной бумаги. На нем корявый, но узнаваемый я(!) с расправленными темными крыльями-тенями парил над толпой демонов, пикируя в атаке. Подпись гласила: «Кер’О Мудрый низвергает зло». – Художник из ополчения нарисовал, парень талантливый. Пока только набросок, но я уже знаю, кто сможет такие чеканить!

Я смотрел на довольного Хаггарда и не знал, чего мне хочется больше: то ли зарядить себе ладонью по лицу, то ли задушить старого обалдуя в объятиях – для меня же старается. Видимо, его сильно задело, когда меня чуть ли не прогнали со Стены… Столько времени прошло, но его, похоже, еще не отпустило… Ну как ему помягче объяснить, что фан-клуб имени меня – это уже перебор?…