Текст книги "Фронтовое милосердие"

Автор книги: Ефим Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

Для передислокации госпиталей были использованы западноевропейская железнодорожная колея и трофейный подвижной состав.

3 февраля, с выходом наших войск на Одер и захватом плацдарма на его западном берегу, наступательная операция закончилась. Продолжались лишь упорные и ожесточенные бои за расширение плацдарма и ликвидацию окруженных в Познани и Швейдемюле вражеских сил.

5 февраля прибыл эшелон с госпиталями, которые развернулись и приняли раненых и больных из армейских госпиталей в Шверзенце и в ближайших к нему населенных пунктах. 7 февраля фронт развернул 2 ХППГ в Вонгровце, юго-восточнее Швейдемюля. Эти госпитали, усиленные медицинским персоналом, обеспечили 1000 коек и стали принимать раненых и больных из 1-й армии Войска Польского, 61, 47 и 5-й ударной армий.

Напряженное положение сложилось в 5-й ударной, которая вместе со 2-й гвардейской танковой вела с 31 января бои за удержание и расширение плацдарма в районе Кюстрина. На 31 января из 23 госпиталей этой армии 14 были развернуты в семи населенных пунктах по оси наступления армии от Вислы до Одера, 6 находились в пути и 3 продолжали работать в пунктах исходного положения. Раненые и больные поступали неравномерно. В период прорыва обороны, с 14 по 17 января, их было 5844 человека, из которых во фронтовые госпитали эвакуировались 1850 человек. Главная тяжесть работы легла на развернутые армейские госпитали. Они были заранее подготовлены к приему раненых в количестве, превышающем в 2–3 раза штатную норму. Работа была напряженной все четыре дня. Борьба за жизнь раненых не прекращалась ни на один час. Госпитали, расположенные близко к наступавшим войскам, усиленные специализированными группами ОРМУ из резервных свернутых госпиталей, оказывали специализированную и квалифицированную хирургическую и терапевтическую помощь. Смертность среди раненых была в два раза ниже, чем во время преследования противника, то есть с 18 по 31 января, когда поступило только 1795 раненых и больных, и чем в период ожесточенных боев за расширение захваченного плацдарма. С 1 февраля по 1 марта армия потеряла ранеными и больными 13350 человек. Из них было эвакуировано 7293 человека. За первую декаду февраля потери ранеными составили 6497 человек, почти 50 % месячных потерь.

Причины повышения смертности разные. В период преследования наши корпуса передвигались в колоннах и развертывались в случаях особой необходимости. Темпы продвижения были высокими. Оказание квалифицированной помощи в медсанбатах запаздывало. Раненые, как правило, незамедлительно эвакуировались в армейские госпитали, которые отставали: их не «подпирали» фронтовые госпитали.

В условиях преследования противника своевременное оказание квалифицированной хирургической помощи раненым и обеспечение им послеоперационного, хотя бы однодневного, покоя возможно, но для этого медсанбаты должны находиться в оперативном подчинении корпуса, передвигаться перекатами, через голову таких же подразделений, работающих впереди, развертываться для приема раненых и свертываться по указаниям штаба корпуса, который знает боевую обстановку и поддерживает систематическую связь со штабом армии. Госпитали и автосанитарный транспорт по указанию штаба армии своевременно должны освобождать медсанбаты от раненых и больных. Этот принцип управления войсковыми и армейскими медицинскими учреждениями должен распространяться и на работу фронтовых госпиталей, особенно на маневр ими, чтобы избегать отмеченных ошибок.

На третьем этапе операции повышенная смертность среди раненых во многом объясняется двумя обстоятельствами. 5-я ударная армия 31 января захватила плацдарм и с 1 февраля повела бои за его расширение. Ближайшие 2 ХППГ находились в Вонгровце, на расстоянии около 200 километров от медсанбатов. Эвакуация раненых в них, по существу, была невозможна. ГБА в Нойдамме развернулась 5–6 февраля в составе 4 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ и 1 ГЛР. Штатная емкость их – 2000 коек. Они сразу же оказались переполненными, будучи неподготовленными к перегрузке. Хирургическая помощь далеко не всем раненым оказывалась своевременно. Солдаты и офицеры, пройдя с боями 500 километров, устали. Нервная система их была перенапряжена. Устойчивость к раневым осложнениям снизилась.

Из 36 фронтовых резервных госпиталей (в числе которых 28 ППГ), находившихся в армейском тыловом районе до наступления в свернутом состоянии, начальник медицинской службы фронта в ходе боевых действий смог использовать только 21 госпиталь. Фронт располагал тремя автосанитарными ротами. В них было 170 машин, больше половины – грузовые, приспособленные для эвакуации раненых. Их обратные рейсы должны были более целесообразно использоваться для переброски госпиталей. Правда, испытывались трудности со снабжением горючим. Оно строго лимитировалось. Но это только с особой силой подчеркивало необходимость следить за положением войск и проявлять систематический интерес ко всему, что влияет на медицинскую обстановку. Только так можно предупредить нежелательные последствия тех особенностей боевой обстановки, которые резко осложняют работу медицинской службы. К их числу относилось время окончания прорыва обороны врага и разгрома его резервов в оперативной глубине, что обусловливает неизбежный отход его уцелевших войск и попытку занять оборону на заранее подготовленных оборонительных полосах. Но преследование врага в высоких темпах соединениями общевойсковых армий и боевые действия подвижных войск – танковых армий, танковых и моторизованных корпусов – в отрыве на 50 километров и более срывает эти попытки организации обороны. Отход врага и его преследование принимает длительный характер и охватывает глубину, измеряемую сотнями километров. В этих условиях важно вовремя сосредоточить как можно больше резервных госпиталей на рубеже отхода вражеских войск и перехода наших сил к их преследованию. Местом сосредоточения резервных госпиталей должны быть пункты, расположенные на основных направлениях главных ударов и подвоза боеприпасов, горючего, смазочных материалов и продовольствия. Это решает успех медицинского обслуживания, обеспечивает маневр фронтовыми госпиталями на всю глубину преследования и предупреждает отставание армейских госпиталей и их чрезмерную перегрузку.

Руководство медицинской службы фронта могло бы осуществить ранее намеченный маневр госпиталями на рубеж Скерневице, Рава-Мазовецкая, Томашув. Правда, не к десятому дню операции, а к исходу четвертого дня, то есть 17 января. К этому моменту завершился прорыв обороны врага, были разгромлены его резервы. Противник отступал. Наши войска перешли к его преследованию, стремясь не дать гитлеровцам возможности организовать оборону на заранее подготовленных рубежах. Для успешного осуществления маневра следовало широко использовать для эвакуации раненых обратный порожняк транспорта подвоза. Нельзя было допускать ранее намеченный к пятому дню операции маневр фронтовыми госпиталями ПЭП-15 в Радом. Это могла и должна была сделать 69-я армия, раненые из которой эвакуировались во фронтовые госпитали в городах Демблин и Пулава. Расстояние от них до Радома не превышало 40 километров. Наконец, требовалось тщательное знание хода операции.

Чтобы осуществить мощный маневр госпиталями на вышеуказанный рубеж, медицинская служба фронта располагала всем необходимым. Она создала резерв из 36 госпиталей. Только 8 из них нуждались в транспорте. Правильность решения о составе резерва трудно переоценить. Разместили его в армейском тыловом районе. Здесь были развернуты фронтовые и армейские госпитали и находились выгрузочные станции, куда приходил транспорт подвоза.

На этом месте он мог без потери времени разгружать раненых в действовавших госпиталях и загружаться боеприпасами, продовольствием, горючим и смазочными материалами. Это является заслугой руководства медицинской службы фронта, который на направлениях главных ударов имел 2 автосанитарные роты в составе 120 машин. Для того чтобы поднять 1 ЭГ без излишнего санитарно-хозяйственного имущества и оборудования, которые можно изыскать в пунктах новой дислокации, требуется 10–12 грузовиков. Перебросить 6 ЭГ и 2 ГЛР из резерва можно было, используя автосанитарный транспорт. Почему это не было сделано? Да лишь потому, что не хватало пристального внимания к боевой обстановке, а также понимания значения своевременной, к началу переломного периода операции, передислокации резерва госпиталей, обеспечивающей маневр ими в ходе дальнейшего развития наступления в исключительно высоких темпах.

Медицинская служба 1-го Украинского фронта и его армий к началу операции имела 169 госпиталей, из них 74 хирургических, 16 терапевтических, 16 инфекционных, 31 госпиталь для лечения легкораненых, 18 эвакуационных и 3 сортировочных госпиталя. Непосредственно в подчинении фронта было 136 госпиталей, из них 20 хирургических, 2 терапевтических, 4 инфекционных, 86 эвакуационных, 13 госпиталей для лечения легкораненых.

Планом организации тыла и материального обеспечения операции начальник медицинской службы фронта должен был разместить и подготовить к приему раненых и больных фронтовые госпитали в следующих населенных пунктах. Львов – 25 госпиталей на 1–8 700 штатных мест, увеличенных потом до 27 000, Тшеснь, Тарнобжег, Баранув, Мелец, Коханувка – 35 госпиталей на 25500 штатных коек с расширением до 42 000, Жешув – 9 госпиталей на 5800 мест, в дальнейшем – 8000, и 57 госпиталей на 27 000 штатных коек в резерве с готовностью увеличить количество мест до 40 000.

Во фронте было 137 госпиталей. Не все они нашли отражение в плане. Так, не фигурировали в нем 9 ЭГ, развернутых в городе Ярославе. Резервным госпиталям надлежало разместиться в городах Развадуве, Тарнобжеге, Барануве, Дембе. Все эти пункты расположены на восточном берегу Вислы, на расстоянии 30–70 километров от переднего края главной группировки войск фронта.

Планом предусматривался следующий маневр резервными госпиталями. С выходом войск на рубеж Ченстохова, Беутен, которого по решению командующего фронтом нужно было достичь на десятый-одиннадцатый день операции, предполагалось передислоцировать в Ченстохову и развернуть там ЭГ на 6000 коек и ППГ на 500 коек. Для этой цели наряжалось 720 машино-рейсов. В район Сосновец планировалось перебросить ЭГ на 2000 коек (240 машино-рейсов). При дальнейшем наступлении и выходе войск на рубеж Калиш, Бреслау нужно было передислоцировать в район Калиш, Кемпно ЭГ на 5000 коек и ППГ на 5000 коек и в район Бернштадт, Бреслау – ЭГ на 3000 коек. К этому же времени надо было перебросить из Ярослава в район Сосновец ЭГ на 5200 коек.

Директивой Ставки 1-му Украинскому фронту приказывалось во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом разгромить кемпно-радомскую группировку противника и не позднее десятого-одиннадцатого дня операции овладеть рубежом Питрокув, Радомско, Ченстохова, Мехув, Бохня, максимальное расстояние до которого 130 километров. В дальнейшем наступление должно было вестись в общем направлении на Бреслау.

Ширина полосы наступления фронта 230 километров, участков прорыва – 34 километра, и на них наступало 40 из 49 стрелковых дивизий армий первого эшелона. Оперативная плотность достигала максимума физической возможности сосредоточения войск. Боевые действия усиливались танковыми корпусами. Кроме этих сил, во втором эшелоне находились две общевойсковые армии и для завершения прорыва тактической зоны обороны и боевых действий в оперативной глубине противника предназначались 3-я гвардейская и 4-я танковые армии.

Абсолютное большинство медицинских учреждений армий, наступавших с сандомирского плацдарма, дислоцировалось на западном берегу Вислы. Однако были исключения. Так, 6-я армия, занимавшая северный выступ плацдарма и наступавшая на северо-запад, взаимодействуя с левофланговой 33-й армией 1-го Белорусского фронта, базировалась на Сандомир, где из 7 имевшихся на плацдарме госпиталей были размещены 4 ХППГ и 1 ТППГ; 11 учреждений находились на восточном берегу Вислы, в том числе 3 госпиталя были в пути или на месте прежней дислокации армии. Для участия в наступлении армия прибыла из резерва Ставки. В населенных пунктах Тшесни и Развадуве, расположенных первый в 5, второй в 20 километрах восточнее Сандомира, были развернуты фронтовые госпитали, что обеспечило работу медицинской службы армии.

52-я армия была во втором эшелоне фронта и заняла исходное положение для наступления только 11 января, то есть за день до наступления. Она имела на плацдарме всего 4 госпиталя – 2 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ГЛР и 1 ЭП, развернутый в населенном пункте Голеюв и усиленный специализированными группами ОРМУ. Он выполнял задачи армейского распределительного эвакопункта. Здесь был рассредоточен санитарный транспорт объединения. В армейские госпитали из медсанбатов эвакуировались раненые, сроки лечения которых находились в пределах 20–30 дней. Раненые с большими сроками лечения эвакуировались во фронтовые госпитали, развернутые в городах Тарнобжег и Баранув.

60-я армия, занимавшая незначительной величины южный выступ сандомирского плацдарма, имела на нем только 2 из 24 госпиталей. Она наносила удар с плацдарма правым флангом на участке в 3 километра. На период прорыва ГБА не развертывалась. Армия базировалась на фронтовые госпитали в Коханувке и Мелеце. В районе этих пунктов было 2 ТППГ, 1 ИППГ, 2 ГЛР, куда 2 армейских распределительных эвакопункта, каждый с 1 ХППГ, эвакуировали главным образом легкораненых.

Остальные армии большинство своих учреждений сосредоточили на плацдарме. 3-я гвардейская из 24 госпиталей 20 имела на плацдарме. В исходном положении для наступления 3 ХППГ были развернуты как госпитали 1-й линии, по одному на стрелковый корпус. Из них два размещались рядом с медсанбатами. Эти госпитали приняли всех нетранспортабельных раненых, когда войска стали продвигаться вперед. Для лечения тяжелораненых, а также всех легкораненых, терапевтических и инфекционных больных на плацдарме было 7 госпиталей, в том числе 2 ЭГ, 1 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ и 2 ГЛР. Раненые, нуждавшиеся в специализированных видах лечения, а также транспортабельные эвакуировались на ГБФ, основанную в армейском районе, в пунктах Тшеснь и Тарнобжег. В связи с тем что расстояние от медсанбатов и ХППГ 1-й линии до этих населенных пунктов составляло 60–80 километров, на путях эвакуации было четыре перевязочно-обогревательных пункта. Состояние раненых в пути ухудшалось. За шесть дней наступления, то есть с 12 по 17 января включительно, войска 3-й гвардейской армии прошли с боями 140 километров и потеряли ранеными 3234 человека, больными 495 человек (около 13 % всех санитарных потерь). Дальше использовать армейские госпитали, сосредоточенные на плацдарме, и фронтовые, находящиеся непосредственно за плацдармом, было невозможно. В ходе наступления руководство медицинской службы армии не смогло передислоцировать их так, чтобы развертывать по оси наступления группами, принимать и лечить раненых по профилям. Оно успевало выдвигать за войсками так называемые промежуточные госпитали, которые принимали всех раненых независимо от тяжести и характера ранения, а также инфекционные госпитали для быстрой изоляции и лечения больных эпидемическими заболеваниями, в частности брюшным тифом.

13-я армия все 23 учреждения разместила на плацдарме, хотя она только в ночь на 7 января стала выдвигаться из второго эшелона фронта в первый. В районе Самотни, в 24 километрах от переднего края, было 15 госпиталей. В лесу западнее Самотни вырыли землянки, в которых разместили 4 ХППГ и 2 ГЛР на 300 коек. Здесь же находился армейский резерв в составе 9 госпиталей. Кроме того, в этом же районе было развернуто 2 ИППГ и 1 терапевтический ЭГ.

В строительстве подземного госпитального городка большую роль сыграл заместитель начмедарма по политической части подполковник В. М. Верховых, который поднял и вдохновил личный состав службы и команд выздоравливающих на своевременное выполнение этого важного и срочного для судеб раненых и больных дела.

За шесть дней боевых действий армия вышла на рубеж, которого войска фронта должны были достигнуть к десятому-одиннадцатому дню операции. Она продвинулась на запад на 110 километров и потеряла ранеными и больными 4966 человек. Условия для их приема и лечения были отличными, учитывая характер наступательной операции. Продвижение вперед не застигло врасплох руководство медицинской службы армии. 14 января оно передислоцировало в район Малешово, Пежхница 1 ХППГ и 2 ЭГ, которые, находясь ближе к войскам, приняли на себя весь поток раненых и больных. В ходе преследования противника, начатого 18 января, медслужба 20 января развернула в городе Белхатув 1 ХППГ, а вслед за ним ЭГ № 1960, а также сосредоточила в нем резерв в составе 4 ХППГ и 1 ГЛР. Раненых и больных поступило немного: с 18 по 21 января 593 человека. 23 января войска армии взяли город Верушув, куда 25 января прибыл и приступил к приему раненых 1 ХППГ. Отступавшие группы разгромленного врага нападали на тыловые учреждения. В частности, было совершено нападение на ЭГ № 1960 в Белхатуве. Этот госпиталь вместе с ранеными был переброшен в Верушув, куда прибыли и резервные госпитали из Белхатува. С выходом 25 января армии на Одер в Трахенберге была развернута третья группа госпиталей. Сначала в ее состав входило 4 ХППГ, а к 4 февраля прибыли 1 ТППГ и 1 ГЛР.

Правильный выбор места дислокации действующих и резервных госпиталей в исходном положении для наступления, их близость к переднему краю, скрытное расположение в лесу, а также своевременный групповой маневр ими в ходе прорыва обороны и преследования противника являются бесспорной и большой заслугой руководства медслужбы и в первую очередь ее начальника полковника медицинской службы В. А. Букова и армейского хирурга подполковника медицинской службы В. И. Стручкова. Эта заслуга особенно бросается в глаза в сравнении с расположением госпиталей других объединений фронта. Она еще выше оценивается на фоне отрицательного отношения руководителей медицинской службы ряда других армий к групповому расположению госпиталей как можно ближе к линии фронта и к их передислокации в ходе преследования.

Этот негативный факт вызывался разными соображениями. Были высказывания о том, что на плацдарме мало жилого фонда. Такой взгляд был положен в основу подготовки к операции руководством медицинской службы 5-й гвардейской армии. Он совершенно не отвечал боевой обстановке, особенно в начале января в связи с перегруппировкой армии в новое, более северное исходное положение для наступления: населенные пункты Мелец и Воля-Баранувска, служившие местом расположения ГБА, оказались в тыловом районе другой, левофланговой армии. Медицинская служба 5-й гвардейской армии была вынуждена спешно искать на плацдарме мелкие населенные пункты. Из 21 учреждения 12 она разместила на плацдарме, а 9 – на восточном берегу Вислы, в том числе 4 госпиталя в армейском тыловом районе 6-й армии. На плацдарме 12 госпиталей были в 9 населенных пунктах на расстоянии 4–10 километров от центрального населенного пункта Вилькова. Начмедарм полковник медицинской службы А. Ф. Максин включил в госпитальный коллектор, предназначенный к приему и лечению раненых и больных в исходном положении для наступления, медучреждения, развернутые в населенных пунктах Низины, Вилькова, Лубнице, Руща и Поланец. В коллектор также входили, но по ошибке не были включены ХППГ и ИППГ, располагавшиеся в Грабове, в 17 километрах от переднего края. Таким образом, он имел 5 ХППГ, 1 ТППГ, 1 ИППГ и 1 ГЛР. Хороший набор госпиталей и сравнительно близкое – 12–24 километра – их расположение от переднего края создали отличные условия для приема и лечения раненых. Хуже обстояло дело с резервом. 7 госпиталей и 2 ЭП располагались на восточном берегу Вислы, на расстояний 40–46 километров от переднего края. В этом не было необходимости, если ставить превыше всего интересы раненых.

На 10 января в армейских госпиталях находилось 1680 человек. Это раненые и больные, которые в ближайшие 2–3 недели могут вернуться в строй. Из 7 госпиталей на восточном берегу Вислы было 3 ГЛР. В них, очевидно, также предполагалось эвакуировать легкораненых. Командование армии в этом крайне заинтересовано. Передай раненых и больных во фронтовые госпитали, надежда на возвращение их в 5-ю гвардейскую может не сбыться. Это одна и, пожалуй, главная причина. Вторая причина заключалась в том, что в армии не уделялось должного внимания дислокации резервных госпиталей, не учитывалось, что чем ближе они располагаются к переднему краю, тем быстрее их можно передислоцировать за быстро наступающими войсками, используя обратные рейсы машин автосанитарной роты. В 5-й гвардейской была создана автомобильная рота перемещения госпиталей и усиления средств эвакуации. Сделав одно нужное дело и не сделав другого, без которого первое не может принести ожидаемую пользу, руководство медицинской службы поставило себя в тяжелое положение.

* * *

С утра 12 января войска фронта, начав наступление, в течение первых двух-трех часов овладели первой и второй позициями главной полосы обороны противника. Для быстрого завершения прорыва командующий фронтом ввел в сражение 4-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии, 31-й и 4-й гвардейский танковые корпуса. К концу 12 января был завершен прорыв главной полосы вражеской обороны на участке шириной до 35 и в глубину до 15–20 километров, Попытки противника задержать продвижение танковых армий и корпусов контрударами двух танковых и одной механизированной дивизий не увенчались успехом. К исходу 13 января наша главная группировка прорвала тактическую зону обороны гитлеровцев, расширив прорыв до 60 километров по фронту и до 25 в глубину.

Такое продвижение войск главной группировки, в том числе и 5-й гвардейской армии, хотя и увеличило плечо эвакуации, но еще позволяло вести ее на госпитальный коллектор, развернутый в исходном положении для наступления. За 12 января армия потеряла ранеными и больными 652 человека, а за 13 января – 987 человек. Это немного. Раненые и больные попали в хорошие условия, получив квалифицированную и специализированную помощь и надлежащий Послеоперационный уход и покой. Однако 14 января положение резко меняется. Противник начал отходить. Войска нашей главной группировки стали его преследовать. Для сосредоточения усилий армий на главном направлении – Ченстохова, Бреслау – командующий фронтом с утра 14 января ввел в сражение 59-ю армию между 5-й гвардейской и 60-й. Темп продвижения на главном направлении резко возрос. К исходу 14 января использование развернутых в исходном положении госпиталей стало затруднительным. 14 января начмедарм выбрасывает вперед пять госпиталей, два из них с плацдарма, из Грабово. Это не составляло большого труда: они находились в 17 километрах от переднего края. Остальные же три госпиталя – с восточного берега Вислы. Они располагались на расстоянии 42–46 километров от переднего края. Это уже представляло трудности для маневра автотранспортом. Приходилось расплачиваться за неудачную дислокацию резервных госпиталей, проистекавшую из неправильной посылки, что якобы нецелесообразно при малых потерях кустовое размещение госпиталей. Малыми потерями мотивировалась и нецелесообразность усиливать эвакуационные направления хирургическими ППГ. Действительно, потери были небольшие. Но ведь от этого раненые не перестали нуждаться в своевременной помощи. С 14 по 17 января, когда главная группировка продвинулась вперед на 120–140 километров, 5-я гвардейская армия потеряла ранеными и больными 1057 человек. Высказывания руководства медслужбы армии свидетельствуют о том, что оно подчиняло жизненные требования военно-полевой хирургии и терапии несовершенной организации и тактике.

Четыре общевойсковые армии, действовавшие на главном направлении, на подходах к Одеру, наступали на фронте до 220 километров от Унрустадта до Оппельна. Левофланговая 5-я гвардейская пробивалась к Одеру в полосе южнее Бреслау и севернее Оппельна на фронте до 70 километров. Она наступала в одном эшелоне. То, что потери ранеными и больными в дивизиях были небольшими и медсанбаты, делясь и работая на двух площадках, справлялись с хирургической обработкой ран и производством операций, еще не говорило о ненужности усиления эвакуационных направлений ППГ. При высоких темпах наступления обе части каждого медсанбата в течение суток должны были обязательно свернуться и следовать за своей дивизией. Каждая часть батальона, чтобы не удлинять плеча эвакуации и как можно быстрее получать раненых из ПМП, могла принимать их в течение 12–15 часов, производить им хирургическую обработку ран и операции. Следовательно, при самых благоприятных условиях раненые могли получить не более пятнадцати пасов послеоперационного покоя и затем эвакуироваться дальше. В боевых условиях без этого не обойдешься. Но для раненого не безразлично, когда и на какое расстояние его эвакуируют. На этот сложный вопрос руководство медицинской службы дает простой, но не лучший ответ: эвакуировать их в госпитали, выдвигаемые вперед по оси наступления армии, беря за образец развернутый в Буско-Здруе, от которого войска ушли на запад на 50–60 километров. Подобной тактики санслужба (здесь уместнее сказать так, а не «медслужба». – Е. С.) придерживалась вплоть до выхода на Одер.

Малыми санитарными потерями мотивировало ненужность кустового расположения госпиталей в ходе преследования и руководство медслужбы 3-й гвардейской армии. Но от этого ошибочность подобного мнения не уменьшается. Еще раз хочу подчеркнуть высказанную мысль о том, что клиника огнестрельных боевых ранений и острых заболеваний внутренних органов у солдат и офицеров действующей армии имеет свои особенности. Они обусловливаются неимоверным напряжением нервной системы, недосыпанием, охлаждением и далеко не всегда регулярным питанием. Силы сопротивления организма резко понижаются, и часто наблюдаются осложнения ранений и заболеваний. Важнейшим условием их снижения является покой, особенно послеоперационный.

Что же касается утверждения, что санитарные потери в период преследования противника незначительны, то оно верно только в отношении среднесуточного урона. Преследование в успешных наступательных операциях занимает от ½ до 2/3 их длительности. Если учесть число раненых и больных в армиях за этот период, то оно окажется весьма большим. Санитарные потери в 3-й гвардейской армии не давали оснований руководству медицинской службы к подобного рода утверждению. С 12 января по 8 февраля армия потеряла ранеными и больными 11 586 человек. Руководство же не сформировало автомобильную роту за счет транспорта госпиталей, как было сделано в 5-й гвардейской.

Это затрудняло осуществление маневра ими в ходе наступления.

Образцом организационно-тактических действий медслужбы армий служило сведение до минимума плеча эвакуации раненых из медсанбатов и последующего их лечения по специальностям. Этого, как правило, нельзя сделать без усиления эвакуационных направлений хирургическими ППГ. Эти госпитали должны действовать, как и части медсанбатов, перекатами через голову друг друга, с тем чтобы эвакуация раненых из медсанбатов производилась не только в тыл, но и вперед, в направлении наступающих войск. При этом для всех раненых и больных покой, в том числе и послеоперационный, возрос бы до суток.

Применяя такую тактику маневра, руководство медицинской службы 5-й гвардейской могло бы куда успешнее справиться с эвакуацией и лечением раненых. Ведь для обеспечения трех корпусов на каждые 100 километров продвижения вперед требуются 6 ХППГ. В армии, кроме 8 ХППГ, были 1 СГ, 4 ГЛР, 2 ЭГ и 2 ЭП, не говоря уже о 2 ТППГ и 2 ИППГ. Создав за счет части машин армейских госпиталей автомобильную роту, руководство медслужбы реально располагало мощным средством маневра. Оно могло не только усиливать эвакуационные направления, но и создавать по оси наступления госпитальные коллекторы, без которых трудно оказывать специализированные виды хирургической помощи и вовремя освобождать медсанбаты от раненых.

Законно возникает вопрос: почему руководство медицинской службы армии планировало разместить второй коллектор госпиталей в Буско-Здруе, в 26 километрах от переднего края? Оно утверждало, что в момент их концентрации там выяснилась необходимость дальнейшего их продвижения за частями, которые к этому времени продвинулись на запад на 50–60 километров. Но, во-первых, ошибка выяснилась только тогда, когда госпитали сосредоточились в Буско-Здруе. До начала маневра госпиталями руководство медслужбы как видно, считало себя свободным от знания боевой обстановки и от ее предвидения на ближайшие дни. Во-вторых, словом «концентрация» (госпиталей в Буско-Здруе) как бы реабилитировало себя за дислокацию резерва госпиталей в исходном положении для наступления, которая не отвечала предстоящим наступательным действиям армии и осуществлению одновременного маневра госпиталями с плацдарма и с восточного берега Вислы. Для переброски оттуда трех госпиталей автомобильный транспорт должен был пройти почти 90 километров. Этот транспорт был необходим для срочной переброски госпиталей, расположенных вблизи от переднего края, за быстро наступавшими войсками. Ошибка в дислокации резерва госпиталей в известной мере влекла за собой пребывание пяти госпиталей на исходных местах дислокации до того времени, когда войска уже вели упорные бои на Одере и открылось железнодорожное сообщение. А если бы их расположение было более удобным для своевременной переброски вперед, их роль трудно было бы переоценить. Возможность для этого в армии имелась. В районах дислокации этих госпиталей развернулись передовые ГБФ.

Убедившись в нецелесообразности развертывания госпиталей в Буско-Здруе, руководство медицинской службы армии решило развернуть в нем только 1 СГ, придав ему группы армейской роты медицинского усиления. В дальнейшем этот госпиталь был переброшен на запад. В нем работала также часть группы врачей и сестер, прибывшей во главе с хирургом-инспектором ГВСУ действительным членом Академии медицинских наук СССР полковником медицинской службы С. С. Юдиным. Он был командирован сюда для изучения организации преемственного лечения раненых в бедро с повреждением костей быстрым наложением гипсовой повязки после тщательной хирургической обработки раны. Остальные четыре госпиталя находились в свернутом состоянии.

17 января была взята Ченстохова. Сюда прибывали фронтовые госпитали. Руководство медицинской службы 5-й гвардейской армии решило не развертывать своих госпиталей в Ченстохове, направить резервные госпитали из Буско-Здруя, а также из других мест дальше, учитывая предстоявшие бои на Одере. Однако в Ченстохове все же были развернуты 1 ТППГ и 1 ИППГ. Для усиления левофлангового 34-го стрелкового корпуса армии севернее Оппельна были развернуты 1 СГ, передислоцированный из Буско-Здруя в Эльгут-Тураве, и 1 ИППГ и 1 ГЛР в Германстали. Кроме этого, по одному ХППГ было размещено в Карлсруэ и Банквитце. ХППГ в Карлсруэ стал базой работы С. С. Юдина. Он был быстро заполнен. Его загрузка доходила до 1000 человек. С подходом к Одеру, захватом плацдармов и боями за их удержание и расширение темп наступления в конце января резко замедлился. 5-я гвардейская армия вела бои за удержание и расширение плацдармов в районе Олау, 40 километров юго-западнее Намслау, куда прибыли 4 фронтовых госпиталя (2 ХППГ, 1 ЭГ и 1 ГЛР). Это облегчало задачу приема и лечения раненых в армии.