Текст книги "Химеры старого мира. Из истории психологической войны"

Автор книги: Ефим Черняк

ПОДПОЛЬНАЯ ТИПОГРАФИЯ МАРИИ СТЮАРТ

25 февраля 1570 года Пий V издал буллу, отлучающую английскую королеву Елизавету от католической церкви, к которой, впрочем, та и не принадлежала, и освобождавшую англичан от присяги верности их монарху. «Мы объявляем, – говорилось в этой булле, – указанную Елизавету еретичкой и подстрекательницей еретиков, и те, кто является ее приверженцем, также осуждаются и отделяются от христианского мира… Мы лишаем указанную Елизавету ее мнимых прав на королевство и всех остальных прав… Мы приказываем и запрещаем всем и каждому из ее дворян, подданных и народа, и кому бы то ни было оказывать любое повиновение ее властям, ее приказам или ее законам» [11]11
  P. Hughes, Rome and the Counter‑Reformation in England (s. 1), 1944, p. 187.


[Закрыть].

Оригинал буллы остался в Ватиканском архиве – никто не осмелился вручить ее лично надменной повелительнице Англии. Да и не в этом был смысл – Рим попытался довести содержание буллы до сведения английских католиков. Сама булла была издана при получении папой известия о католическом восстании на севере Англии, которое к тому времени уже было потоплено в крови. Это, однако, не заставило контрреформацию отказаться от своих планов.

Центром католических интриг стала Мария Стюарт – королева Шотландии, изгнанная оттуда мятежными лордами и содержавшаяся в заключении в Англии. Мария Стюарт была дальней родственницей Елизаветы и с точки зрения католиков после папской буллы имела законные права на престол. Один за другим организуются заговоры с целью освобождения шотландской королевы и возведения ее на «вакантный», по мнению Рима, английский престол. И в каждом из этих заговоров сотрудничают испанская дипломатия и лазутчики «Общества Иисуса». Конспирации оканчиваются неудачей – у Елизаветы великолепная разведка, возглавляемая лордом Берли и сэром Френсисом Уолсингемом.

В 1580 году в Англии высадились два эмиссара «Общества Иисуса» – Парсонс, ставший в последующие годы одним из руководителей иезуитской разведки, и Кэмпион. Их задачей было вести пропаганду католицизма, активизировать действия местного католического духовенства, превратив его в эффективное орудие Рима в борьбе против протестантского правительства Англии. Хотя Елизавета была по – прежнему отлучена от церкви, иезуиты заявляли, что им предписано «ни в какой мере не вмешиваться в государственные дела и политику Англии» [12]12
  Е. Waugh, Edmund Campion. Boston, 1946, p. 136.


[Закрыть]. Вместе с тем, как писал Кэмпион, никакие преследования не заставят иезуитов отказаться от поставленной цели – реставрации католицизма на английской земле.

«Издержки учтены, дело начато, это божье дело, которому невозможно противостоять. Так утверждалась вера, так она должна быть восстановлена» [13]13
  I bid., p. 137.


[Закрыть].

Многократно меняя имена и местопребывание, скрываясь от преследовавших их полицейских агентов, Парсонс и Кэмпион ухитрились создать в окрестностях Лондона подпольную типографию, постоянно перемещавшуюся из одного католического дома в другой. Иезуиты отлично понимали, что сам факт издания их трактатов в Англии вопреки воле Елизаветы будет серьезным ударом по правительству и усилит надежды сторонников Марии Стюарт. Главной продукцией иезуитской типографии были памфлеты в защиту католической веры и полемика с ересью, Иезуиты вставляли в свои трактаты даже обращения к Елизавете с призывом вернуться к вере ее славных предков [14]14
  Ibid, pp. 161–162.


[Закрыть].

Это должно было, прежде всего, замаскировать роль иезуитов как союзников и прямого орудия испанских великодержавных планов, угрожавших национальной независимости Англии. Не пропагандировать же было иезуитам составленный Парсонсом план будущего устройства Англии после устранения еретической королевы: католические епископы должны были получить право назначать членов палаты общин английского парламента, предусматривалось также введение инквизиции… А одновременно продолжала ткаться паутина заговоров, причем иезуиты старались сами внешне оставаться в стороне, ограничиваясь ролью тайных подстрекателей и организаторов этих конспирации. В конце концов ищейки Уолсингема обнаружили Кэмпиона, который в декабре

1581 года вместе с несколькими своими помощниками кончил жизнь на эшафоте. Парсонсу удалось скрыться и возобновить из‑за границы тайную и пропагандистскую войну против Елизаветы. А поток иезуитских и других католических проповедников и лазутчиков, тайно высаживавшихся в Англии, не иссякал. «Английское дело» иезуитов не закончилось. Не прекращались попытки вести психологическую войну против протестантской Англии. Так продолжалось еще два десятилетия.

Шекспир, современник контрреформации, вкладывает в уста Молвы настоящую программу пропагандистской кампании:

 
Развесьте уши,
К вам пришла Молва.
А кто из вас не ловит жадно слухов!
Я быстро мчусь с востока на закат,
И лошадью в пути мне служит ветер.
Во все концы земли я разношу
Известья о делах земного шара.
Я сшила плащ себе из языков,
Чтоб ими лгать на всех наречьях мира.
Нет выдумки такой и клеветы,
Которой я б ушей не засорила.
Я говорю про мир в канун войны,
И я вооруженьями пугаю
В дни тишины, когда земля полна
Какой‑нибудь совсем другой заботы.
Молва – свирель. На ней играет страх,
Догадка, недоверчивость и зависть [15]15
  В. Шекспир, Генрих IV, ч. II. Пролог.


[Закрыть].
 

В 1603 году Елизавету сменил на престоле Яков I, сын казненной Марии Стюарт. Ярый сторонник подчинения церкви королевской власти, он не прекратил действия репрессивных законов против католиков. Иезуиты ответили организацией в 1605 году известного «порохового заговора» – плана взорвать здание палаты лордов, когда король будет открывать очередную парламентскую сессию.

Теорию Беллармино о праве «народа» свергать монархов – еретиков с престола папство пыталось применять не только против протестантских или склонявшихся к протестантству стран, но и католических государств, вызвавших почему‑либо неудовольствие в Риме.

В начале XVII века возник острый конфликт с Венецией, открыто отвергнувшей эти притязания папства. Павел V прибег к традиционному средству давления – в апреле 1606 года дож и сенат были отлучены от церкви, а поскольку виновные не выразили раскаяния, на «Республику св. Марка» был наложен интердикт – запрещение совершать религиозные службы. Но он остался мертвой буквой. Местное духовенство, повинуясь воле венецианского правительства, отказалось подчиниться приказу из Рима, а иезуиты и капуцины, пытавшиеся его провести в жизнь, были выдворены с территории республики. Затягивать конфликт было опасно, так как многоопытная венецианская дипломатия быстро нащупала бы почву для союза с протестантскими государствами. Римской курии пришлось отступить, удовлетворившись туманным заявлением Венеции, что она будет и впредь действовать с «обычным благочестием». Оставалось неясным, входит ли в это понятие прямое отрицание светской власти папы.

В конфликте с Венецией традиционные методы ведения психологической войны папства против католических стран оказались совершенно неэффективными.

Однако многие приемы пропаганды, унаследованные воинствующим католицизмом от средневековья, были впоследствии широко использованы не только Римом, но и другими реакционными силами при ведении психологической войны в новое время.

В XVII веке римский престол, пуская в ход оружие отлучения от церкви, уже не осмеливался объявлять подданных свободными от присяги и имеющими право на восстание против монарха – еретика. Так, когда в 1641 или 1642 году папе Урбану VIII предлагали отлучить от церкви французского короля Людовика XIII за его союз с протестантскими странами против католиков, папа в сердцах напомнил о булле 1570 года: «Разум предписывает нам не подражать Пию V» [16]16
  P. Hughes, Rome and the Counter‑Reformation in England, pp. 189–190


[Закрыть].

В эту эпоху к оружию психологической войны обращались лишь спорадически не только потому, что необходимость в ней для реакционных сил возникала тоже только в определенные моменты особого обострения классовой борьбы. Господствующие классы на практике убеждались, насколько опасным было для них любое приобщение народа к политической жизни, которое могло легко выйти за заранее установленные рамки. Опыт религиозных войн привел к тому, что французская абсолютная монархия в XVII веке стремилась даже во время напряженной борьбы с сепаратизмом вельмож не прибегать широко к оружию политической пропаганды. Так было в царствование Людовика XIII, когда фактическим правителем Франции был кардинал Ришелье. Так продолжалось и в первые годы правления его преемника кардинала Мазарини. Так было во второй половине XVII века при «короле – солнце» Людовике XIV и в царствование его наследника Людовика XV, занявшее большую часть XVIII века. Иначе обстояло дело в годы так называемой фронды (1648–1654 гг.). Она началась оппозиционными выступлениями столичной буржуазии, возникшими на волне крестьянских движений, но так и не вылилась в буржуазную революцию.

После капитуляции буржуазии народное недовольство старалась использовать в своих целях сепаратистски настроенная часть знати («фронда принцев»). Она пыталась хотя и с опаской, но небезуспешно, прибегать к оружию политической пропаганды.

КОНГРЕГАЦИЯ ПРОПАГАНДЫ ВЕРЫ

Большую роль в истории психологической войны сыграл пропагандистский центр папства, созданный в XVII столетии. Он возник во время Тридцатилетней войны (1618–1648), в начале которой успех был целиком на стороне католического габсбургского блока, являвшегося по – прежнему главной реакционной силой в Европе и снова стремившегося к завоеванию господства на континенте.

Именно в этих условиях и возникла в Риме мысль объединить в одних руках всю католическую пропаганду в Европе и за ее пределами как при длительном систематическом «уловлении душ», так и при ведении специальных кампаний в психологической войне для достижения тех или иных ближайших политических целей. Инициатива принадлежала молодому кардиналу Людовико Людовизи, воспитаннику иезуитов, племяннику престарелого папы Григория XV (1621–1623). Недаром в короткое правление Григория была подготовлена булла (опубликованная сразу же после смерти Григория его преемником Урбаном VIII) о причислении к лику святых Игнатия Лойолы и другого основателя ордена, Франциска Ксаверия, – организатора иезуитских миссий на Дальнем Востоке. Создание конгрегации пропаганды было призвано служить тем же целям, что и иезуитский орден, и быть столь же жестко централизованной организацией, как и «Общество Иисуса». Ока была формально создана 6 января 1622 года, получила название «Конгрегация пропаганды веры» и сразу же была наделена крупными денежными средствами. В ее состав вошли 13 кардиналов и 2 прелата.

Уже через неделю, 14 января, на первом своем заседании Конгрегация приняла ряд важных решений, затребовав от всех папских послов – нунциев и генералов церковных орденов подробные отчеты о том, как обстоит дело с обращением неверных и еретиков в различных странах и областях. В отправленных письмах нунциям, где содержались эти вопросы, одновременно предписывалось довести о создании Конгрегации пропаганды до сведения епископов и сановников церкви, а также правительств иностранных государств, не исключая и некоторые протестантские страны. Новая

Конгрегация вместе с тем пыталась сразу же формально отгородиться от других достаточно известных организаций воинствующего католицизма вроде инквизиции или Ордена иезуитов. Нунциям предписывалось разъяснять, что Конгрегация не собирается учреждать никаких трибуналов и судилищ или вообще прибегать к насильственным методам и будет действовать сугубо мягкими и мирными средствами: молитвами, проповедями, поучениями, призывами к соблюдению постов. Теперь в Ватикане додумались до разделения ролей, до попытки укрепить доверие к своему новому детищу путем отгораживания его от учреждений, вызывавших ненависть и страх у тех еретиков, за душами которых начинала охоту Конгрегация пропаганды. Вместе с тем деятельность Конгрегации должна была служить дополнением и прикрытием для репрессий инквизиции и политических интриг иезуитов.

Конгрегация подготовила текст папской буллы, которая в июне 1622 года возвестила о создании пропагандистского центра католицизма. В ней указывалось, что целью Конгрегации является завоевание в лоно католицизма не только неверных, но и населения областей, отторгнутых от царства Христова вследствие происков дьявола.

В распоряжение Конгрегации были предоставлены огромные финансовые средства; папа нередко сам присутствовал на заседаниях для придания большего веса ее решениям. Были приняты особые меры к налаживанию связи Конгрегации со всеми ее корреспондентами и агентами в различных странах. Папа издал в конце 1622 года еще одну буллу, в которой потребовал от почтовых чиновников всех стран бесплатно доставлять любые материалы, посылаемые Конгрегацией. Она разделила весь мир на районы, пропаганда в пределах которых руководилась назначаемыми из Рима церковными сановниками. Так, на нунция в Испании была возложена обязанность быть главой пропаганды не только в этой стране, но и в ее огромных владениях, охватывавших большую часть Южной и всю Центральную Америку. Представителю папы в Португалии поручалось осуществлять руководство в ней самой и ее колониях: нунцию в Брюсселе – в Голландии, Англии, Дании; нунцию в Вене – в Австрии, Венгрии, Южной Германии и т. д.

В сотрудничестве с орденами Конгрегация занялась засылкой католических миссий в различные страны, расширением числа коллегий, готовивших проповедников. Наряду с этими коллегиями и семинариями было организовано специальное управление Конгрегации пропаганды – Особая конгрегация, которая создала и расширила целую группу германских, английских и многих других учебных заведений в Риме, подготовлявших квалифицированных проповедников, хорошо знакомых с языком, обычаями стран, где им предстояло действовать. Не менее семи специальных школ в Риме в 1622 году готовили искусных полемистов для публичных, устных и печатных диспутов с протестантами.

Наконец, много внимания было уделено расширению деятельности папского издательства «Typographia Polyglotta», издававшего пропагандистскую литературу на множестве языков, включая языки стран Дальнего Востока.

Вся эта огромная машина была централизована. В Рим стекались детальные отчеты, а оттуда рассылались четкие указания о направлении и характере пропаганды. Ничего даже отдаленно напоминающего этот громадный разветвленный аппарат не было не только в XVII веке, но и в последующие два столетия ни в одном государстве мира.

Конгрегация пропаганды осуществляла контроль над деятельностью духовных миссий во всем мире, вплоть до Индии и Японии.

Мы не будем здесь рассказывать, как миссионеры шли рука об руку с колонизаторами, пытаясь изнутри подорвать сопротивление народов Азии, Латинской Америки и Африки иноземному порабощению. Это особая тема. Здесь важно напомнить, что именно Конгрегация рассматривала и одобряла поистине иезуитские приемы «ловли душ», практиковавшиеся миссионерами. Они принимали любое обличие, приспосабливались к местным обычаям, верованиям, предрассудкам, чтобы поставить их на службу своей пропаганде.

Конгрегации иногда все же приходилось одергивать чрезмерно усердных проповедников, которые, подобно иезуитам в Китае, настолько приспособились к местным обычаям, что выбрасывали за борт самые основные догматы католицизма. Именно против такой «опасности» предостерегал папский декрет, изданный в 1645 году.

Подобные декреты издавались в значительной мере из‑за непрекращавшейся грызни между миссионерами, принадлежавшими к различным церковным орденам, особенно между иезуитами и доминиканцами, без устали доносившими друг на друга начальству в Риме. Папский легат Турнон, инспектировавший деятельность миссионеров на Дальнем Востоке, писал в 1703 году, что иезуиты орудовали с помощью лжи и интриг, проявляя «абсолютное бесстыдство». Практика миссий, действовавших десятилетиями и веками в различных странах, послужила школой, отшлифовавшей искусство католических проповедников, привела к накоплению опыта, методов и приемов борьбы за умы людей, которые Ватикан широко использовал на решающих исторических поворотах. К их числу принадлежит внимательное изучение и использование особенностей психологического склада различных народов и отдельных социальных групп, умение играть на национальных, региональных и других подобных противоречиях, манипулировать религиозным фанатизмом, направляя его в каждом случае в угодном направлении, фальсифицировать достижения передовой мысли в интересах реакции, сочетать длительную, чуть ли не индивидуальную идеологическую обработку каждого человека с организацией интенсивных пропагандистских кампаний и т. д.

Отделив ведомство пропаганды от репрессивных органов церкви вроде инквизиции, Рим вскоре понял нецелесообразность подчинения проповеднической деятельности миссии задачам достижения временных политических выгод. Длительная идеологическая обработка населения преследовала далеко идущие политические цели римской курии. В Риме отлично поняли, что будничная деятельность миссий создает почву для развертывания в нужный момент психологической войны, решающей главные политические задачи.

Однако такой почвы могло и не возникнуть, если бы эта активность миссий оказалась скомпрометированной прямым обслуживанием текущих политических интересов тех или иных европейских и колониальных держав, которые далеко не всегда вполне совпадали с интересами католической церкви. В этой связи Конгрегация пропаганды веры издала в 1659 году декрет, запрещавший миссиям содействие видам различных политических группировок, непосредственное участие в органах государственного управления, нападки на существующие власти, обсуждение политических вопросов в проповедях и на различных религиозных собраниях (разрешалась с оговорками только подача советов монархам).

В сотрудничестве с Конгрегацией пропаганды «Общество Иисуса» задалось целью поставить на службу целям католицизма все существовавшие средства массового воздействия на умы людей. Поэтому нет ничего удивительного, что орден пытался организовать «контрреформацию в театре». Иезуитам удалось создать и снабдить соответствующим репертуаром целую сеть театров, занимавшихся церковной пропагандой. В Вене, например, такой театр вмещал 3 тысячи зрителей. Театры были созданы не только в Европе, но и при иезуитских миссиях в Мексике, Перу, Бразилии, Индии, Японии и других странах. Многие из этих театров продолжали действовать после того, как сама контрреформация отошла в область истории.

Церковь ясно осознавала не только значение в пропаганде книгопечатания, но и ту угрозу, которую оно представляло для господствующей идеологии. Еще до того как духовенство начало широко использовать печатное слово в своей собственной пропаганде, оно попыталось воспрепятствовать тому, чтобы этим оружием воспользовались его противники. Даже простое распространение священных книг Старого и Нового заветов на языках различных европейских народов считалось опасным, так как было способно плодить ереси, бывшие нередко выражением в религиозной оболочке общественного недовольства. Уже в 1482 году архиепископ Майнца Бертольд создал Цензурную коллегию. Архиепископ запрещал печатание любых переводов с греческого и латинского языков без специального разрешения университетских профессоров, которым он поручил осуществлять цензуру.

Реформация и последовавшее резкое обострение идеологической борьбы вызвали введение жесткой цензуры в подавляющем большинстве европейских государств. Наказания для уличенных в публикации недозволенных книг были суровыми. Так, в 1527 году в Лейпциге был обезглавлен за такую провинность книгопечатник Ганс Гергот. Вслед за организацией цензуры последовали официальные списки запрещенных книг, первый из которых, позднее систематически пополнявшийся, был опубликован по приказу германского императора Карла V в 1524 году. Уже через два года примеру императора последовал английский король Генрих VIII, а за ним и правительства Франции, Венеции и других государств. Однако вскоре католическая церковь далеко оставила позади светских государей. Изданный папой Пием IV в 1564 году индекс расширялся и дополнялся вплоть до наших дней. В специальной булле Пий IV установил десять главных причин, каждая из которых могла служить достаточным основанием для включения печатного издания в индекс. Правила были настолько широкими и расплывчатыми, что, по существу, позволяли запрещать любую неугодную книгу. Строгой цензуре подлежало по – прежнему издание переводов книг священного писания. В 1571 году папа Пий V создал так называемую Конгрегацию индекса, которая просуществовала до 1917 года.

Одной из особенностей политического курса Ватикана были гибкость тактики, умелая смена союзов, объединение в каждую историческую эпоху с наиболее влиятельными силами светской реакции.

Так, иезуиты, еще в начале правления Ришелье блокировавшиеся с его противниками, стремившимися сохранить свою независимость вельможами, потом сменили фронт. Духовник Людовика XIII отец Коссен, советовавший королю дать отставку всемогущему министру, слетел со своего поста. Тогда генерал ордена сурово осудил своего неудачливого подчиненного и предложил Ришелье услуги «Общества Иисуса», нисколько не смущаясь тем, что кардинал во внешней политике поддерживал немецких протестантских князей против любимого чада римской церкви – германского императора. Услуги ордена были приняты Ришелье, а потом его преемником – Мазарини. При Людовике XIV иезуиты стали ревностными слугами королевского абсолютизма. Так происходило и в других странах. И хотя дело не обошлось без отдельных конфликтов, вызвавших в XVIII веке изгнание иезуитов из Франции, Испании, Португалии и ряда других стран и даже временный роспуск «Общества Иисуса», в целом церковь стала ревностной слугой феодально – абсолютистских монархий против буржуазных революций.

В одной из песенок Беранже владыка ада в приказе своим слугам повторяет правила Ордена иезуитов:

Идите в самый шум столиц, И в города, и в села.

В пример возьмите тех лисиц, Которых дал Лойола.

Будь каждый с виду прост

И прячь подальше хвост.

В 1814 году после торжества феодально – монархической реакции Орден иезуитов, распущенный в XVIII столетии, был восстановлен. Иезуиты вернулись во Францию, Испанию и во многие другие страны Европы, захватили крепкие позиции в Америке.

– Вы откуда, совы, к нам?

– Из подземного жилища.

– Вы гнали нас когда‑то вон, Но воротились мы с кладбища…

Так откликнулся Беранже на возвращение иезуитов.

Впоследствии главные усилия ордена были направлены на организацию «психологического» наступления против сил прогресса, против социалистических стран, мирового рабочего и национально – освободительного движения.