Текст книги "Мы идем к монстрам (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Я могла видеть маленьких жучков, движущихся по яйцам этого неудачника, и когда он кончил, это было как… Ну, должно быть, с ним что-то было не так, потому что это было похоже на кровь в его сперме.

Но всё равно это пошло в люк.

Когда мы вернулись в машину, все испытывали тошноту и головокружение, услышав, как Кеззи сказала:

– Поздравляю, девочки. Осталось всего два дня испытаний. Я не могла бы гордиться больше.

Я верила в это.

– Всё прошло очень хорошо, – говорила она. – Это первый раз, когда мы проводим сеанс в приюте для бездомных. В последние несколько лет испытания проходили в интернате для престарелых инвалидов, но это было слишком мрачно. И – вам будет приятно это услышать – когда я была новенькой, старшая сестра Альфа-Хаус заставила нас иди к умственно отсталым, и это просто вышло из-под контроля. В прежние времена девочкам приходилось делать это с заключёнными в цепях, и я могу только представить, что это было за испытание. Но сейчас мы больше не можем этого делать, потому что это нарушает конституционные права заключённых. Мы не можем этого допустить, не так ли?

– Да пошли они нахуй, – сказала я.

– О, и ещё одним фаворитом был отсос у лошадей, но он прекратился после того, как несколько девочек были убиты. Копытом по голове и тому подобное.

Я предполагаю, что это был урок истории Альфа-Хаус, но мы были настолько шокированы после того, как отсосали у этих бомжей, что почти не слышали её.

В ту ночь у нас сильно разболелись животы. И Мерси больше не была прежней. Она не говорила, как обычно, а просто ходила с широко раскрытыми глазами и шептала себе молитвы. Мы выблевали это дерьмо из желудка, приняли часовой душ, а затем выбросили одежду, которую носили в тот день. Бездомная вонь преследовала меня долгое время.

Я проснулась посреди ночи, после множества этих проклятых кошмаров, а затем мне вспомнились эти странные слова голосом Кеззи.

Я заглянула на нижний этаж своей койки и увидела, что Ханна дрожит под простынями, и я могла только надеяться, что её кошмары не были такими ужасными, как мои. Но потом я посмотрела на другую койку и увидела Мерси, сидящую на краю матраса и глядящую в темноту.

– Мерси. С тобой всё в порядке?

– Я погрязла в грехе, – прошептала она, приложив руку к сердцу.

– Чушь собачья. Это просто посвящение. Оно есть в каждом студенческом общежитии и женском клубе.

– Нет, – простонала она. – Мои грехи непоправимы. Я оскорбила Бога, я навлеку на себя Его гнев. Мне никогда не получить прощение.

Ещё немного религиозного дерьма.

– Конечно, ты получишь, – попыталась я утешить её. – Это просто обстоятельство, при котором мы должны делать грубые вещи, которые никогда не стали бы делать в другой раз. Если мы попадём в женский клуб, мы будем лучше учиться в колледже, мы закончим учёбу и сделаем что-нибудь из себя. Всё это посвящение просто приносит жертву ради чего-то более важного, не так ли?

Её гигантские глаза смотрели на меня в темноте.

– Послушай, разве в Библии не сказано, что мы должны повиноваться своим угнетателям, но дух Божий у нас внутри никогда не может быть угнетён?

– Да… это так.

Это была просто ещё одна импровизация, которую я сочинила, но на этот раз я не думаю, что это сработало. Мерси поджарилась до хрустящей корочки – я могла сказать это по её глазам. Она сунула руку под подушку, надела свой крест Оззи Осборна и снова заснула.

Либо бомжи, либо собаки сломали её.

«С утра с ней всё будет в порядке», – сказала я себе.

Я встала. Я никак не могла уснуть. Я шла по тёмному холлу в своей негабаритной ночной рубашке и прислушивалась. Вообще не было ни звука. Дверь в библиотеку всё ещё была заперта – по какой-то причине мне очень хотелось увидеть ту книгу, которую Кеззи читала в беседке прошлой ночью, – и когда я заглянула в комнату Кеззи, её кровать была пуста. Внизу напольные часы показывали, что было уже три часа ночи.

Что я делаю? Что я скажу Кеззи, если она поймает меня блуждающей, или что, если это сделает Зенас? Этот ублюдок, вероятно, снова бы меня выебал той дубинкой, которую он использует вместо члена. Я поймала себя на том, что смотрю на старую картину – Джозефа Корвана. Мне было интересно, что бы подумал старик, если бы узнал, что за сумасшедшее психо-дерьмо творится в его колледже…

Следующее, что я помню, это то, что я смотрела в окно кухни.

Вот она снова! Кеззи была в беседке, на столе горела свеча. Она стояла там обнажённая, со своим идеальным телом, снова читая эту книгу. Но в это время… Зенас был с ней.

Он так же был голый, и теперь, когда я видела его без этого тупого костюма горничной, этот парень действительно был наполовину жеребец. Но что они делали? На минуту они оба повернулись спиной к двери.

Я выскользнула на улицу и обошла живую изгородь.

Кеззи шептала что-то, чего я не могла слышать, а затем Зенас…

Он начал покачиваться на месте, как будто он был пьян, его голова кружилась. Я думала, что он упадёт, но потом он вышел из этого состояния и подошёл к Кеззи.

Она встала на колени и начала отсасывать ему.

«Я должна это увидеть», – подумала я и подкралась ближе, как могла.

Мне удалось подойти, может быть, на четыре или пять футов за эти живые изгороди, и у меня был прекрасный вид того, как Кеззи пыхтела с членом Зенаса.

«Блин, она выглядит так, будто ей нужен рожок для обуви», – подумала я.

Член Зенаса был таким толстым, что казалось, будто Кеззи растянула рот. Она вся покраснела и покрылась каплями от пота, а затем оторвала губы от члена и начала просто лизать его языком, как какой-то леденец. В это время Зенас медленно поглаживал свои яйца. Потом он сказал самую странную вещь:

– Это прекрасно, моя милая. Ты прирождённая членососка.

Что за хрень? Это совсем не походило на голос Зенаса.

– И этот сосуд, который ты предоставила мне, особенно приятен, моя драгоценная шлюха. Он такой мужественный. Я чувствую себя до краёв наполненным семенем…

Что это за странный грёбаный разговор? Они, должно быть, занимались какой-то дурацкой игрой, потому что не было и следа акцента деревенщины Зенаса из Новой Англии. Во всяком случае, этот голос звучал как из какого-то Средневековья.

– А теперь, моя осквернённая, у меня есть неутолимая жажда войти глубоко в недра твоей женственности…

Тяжело дыша, Кеззи убрала свой язык от его члена и легла на стол рядом с большой книгой. Она подтянула задницу к краю и подняла колени вверх. Затем она чуть не заржала, как лошадь, когда Зенас полностью вошёл в неё своим стояком.

Он хорошенько прижал её к себе, трахая сучку так сильно, что грёбаный стол двигался в такт его движениям. Похоже, она кончила раза два или три…

– И я вижу, что сегодня ночью за нами наблюдают. У нас нарушитель.

Тогда они оба посмотрели туда, где я пряталась. Они могли видеть моё лицо в щели.

– Выходи оттуда, Энн, – сказала Кеззи.

Я хотела провалиться сквозь землю. Знали ли они, что я была там всё время?

Я вышла с опущенной головой, а Зенас замедлил свои удары.

– Энн. Снимай ночную рубашку, – сказала Кеззи.

– Да ладно, мисс Кеззи, – взмолилась я. – Для такой толстой девушки, как я, унизительно быть обнажённой перед кем-то с таким красивым телом, как у вас.

– О, Энн, я тронута. Какой приятный комплимент, – она впилась взглядом. – А теперь сними свою чёртову ночную рубашку, или я заставлю Зенаса сесть тебе на лицо и насрать тебе в рот.

Вот что мне нравилось в Кеззи. Она была таким чутким, заботливым человеком. Я сняла ночную рубашку, ухмыляясь.

– Ой, какая толстая и довольно неприятная, – сказал Зенас. – Ты придумала для неё какое-нибудь заслуженное наказание?

– О, да, – а затем Кеззи поманила меня пальцем, и я подошла прямо к тому месту, где Зенас практически разрывал её своим членом.

Она протянула руку, схватила меня за волосы и прижала моё лицо к своему животу, когда Зенас снова ускорил движения.

– Энн, ты знаешь, что тебе придётся заплатить за свою «любопытную прогулку», а? А теперь открой рот.

Я сделала это и зажмурилась.

«Сколько спермы она заставит меня проглотить за один день?» – думала я.

Зенас вытащил свой член из неё как раз в нужный момент и выпустил три больших потока спермы прямо мне в рот. Кеззи приподняла меня за подбородок и заставила меня сглотнуть, но Зенас всё ещё не закончил. Теперь Кеззи крепче схватила меня за волосы и повернула моё лицо перед струями.

– Хорошо, хорошо, – прошептала она. – Разрисуй ей лицо.

Зенас полил меня из шланга, обильно. Когда он закончил, на мне была маска из его спермы.

– Правильное и надлежащее помазание, – сказал Зенас.

– Что с твоим голосом? – наполовину крикнула я.

Кеззи прижала мою щёку к своему животу и к этому ублюдку Зенасу. Он сунул свой полутвёрдый член обратно в пизду Кеззи и снова начал её трахать.

– У меня такое впечатление, Энн, что творить такие глупости заставляет не просто любопытство, а жгучее любопытство, – сказала Кеззи. – Что такое любопытство, как не доказательство стремления к знанию?

Я не особо её слушала, потому что знала, что будет дальше. Зенас, конечно, был крепким мужчиной с большим членом, и он также был довольно молод, а молодые парни могли кончить пару раз подряд. У этого парня сочился тестостерон, и я чертовски хорошо знала, что он скоро обрызгает меня ещё больше.

– Но есть одно знание – знание такое великое, Энн, и такое запрещённое, – что нужно заслужить право находиться среди него.

Зенас снова вытащил и – БАМ! – отправил ещё шесть или семь больших брызг кончи прямо мне в лицо. Я была вся пропитана этим.

– Восхитительное высвобождение, – сказал Зенас.

– Бля! Да что с твоим голосом?

– Голос? – Кеззи прошептала мне, эта сучка всё ещё держала меня за голову у своего живота. – Твоё желание знать такое сильное, такое мучительное.

– А что это за книга? – крякнула я.

Она похлопала меня по голове и только усмехнулась.

– О, чувак, ты когда-нибудь перестанешь? – закричала я, когда посмотрела вверх и снова увидела Зенаса.

Он стоял прямо между ног Кеззи, делая из неё отбивную со скоростью света.

– Зенас – очень плодородный молодой человек, Энн, – сказала Кеззи.

– Почему бы тебе просто не дать своему хую отдохнуть! – закричала я, но когда я это сделала, Зенас зарычал и снова прижался к моему лицу.

– Вот и она! – усмехнулся он своим обычным деревенским голосом. – Ещё больше дождя из спермы для толстухи…

Во всяком случае, этот мудак кончал каждый раз ещё больше. Было ощущение, будто десять брызг попали мне прямо в лицо. Когда он, наконец, закончил, он пару раз ударил меня по щеке своим вялым мясом. Шлёп, шлёп, шлёп. Приятное прикосновение, ага. Он действительно знал, как заставить девушку почувствовать себя желанной.

– Я ценю это, Зенас, – простонала я. К этому моменту мне казалось, что всю мою голову окунули в ведро со спермой. – Почему твой голос вдруг вновь стал похож на деревенщину?

– Скажем так, – ответила Кеззи, потирая пальцами моё обконченное лицо, – что эта часть Зенаса вновь вернулась.

– Что? Что это за хрень?

– Ничего, дорогуша. Я просто играю с тобой.

– А меня толстуха злит. Не думаю, что я откажусь от очередного траха, точно так же, как и ты, Кеззи.

– Нет, нет, нет! – заорала я.

– Хм-м-м, перспектива звучит интересно, – промурлыкала Кеззи. – Давай, конечно, Зенас. Попробуем установить наш личный рекорд.

Кроме шуток. Парень был там и снова начал её ебать! Не может быть, чтобы через тридцать секунд у него был ещё один полный стояк.

– Ради бога, чувак! – крикнула я. – Ни один парень не может кончить четыре раза за пару минут! Это невозможно!

– О, Энн, – сказала Кеззи, – в такие чудесные ночи, как эта, всё возможно…

Сука не шутила, потому что минуту спустя Зенас выплюнул ещё четыре или пять больших порций спермы. Господи, откуда всё это взялось?

– А-ага, – проворчал он. – Это то, что мы называем серьёзным кончуном, – а затем он засмеялся.

– Ты подходящий мужчина на все случаи жизни, Зенас, – сказала ему Кеззи. – Спасибо.

– Ага! – крикнула я. – Спасибо!

Он ушёл в темноту заднего двора; Кеззи позволила мне встать, и я почувствовала, как вся эта грязь начала спускаться по моему лицу, затем по шее, затем по груди.

– Теперь можешь идти, Энн, – сказала Кеззи. – Больше никаких «любопытных прогулок», да?

Это уж точно. Кеззи наклонилась, чтобы взять книгу, но, прежде чем она подняла её, я на долю секунды мельком её увидела.

Две страницы, которые я могла видеть, были написаны от руки большим причудливым курсивом. Бумага пожелтела, она была такой старой. Вверху читалось:

Транскрипция на фонетический английский, страницы 115–130.

Что, чёрт возьми, это значило?

– Но прежде чем ты уйдёшь, Энн? – Кеззи улыбнулась мне, её обнажённая грудь была всё ещё возбуждена, вся блестела от пота. Она взглянула на книгу и сказала: – Хеб ф'ульф м'гир ее'а глуб.

И следующее, что я помню, я уже лежала в постели, усталая как дерьмо, но морщилась от смертельной головной боли. Я почувствовала быстрое головокружение, от которого голова только ещё больше разболелась, но потом я открыла глаза и увидела там Кеззи. Она меня трясла.

– Энн? Энн, проснись. Мне нужно знать, что случилось.

– Что… – я наклонилась и прищурилась. – Мисс Кеззи? – а потом воспоминание ударило меня прямо в лицо.

Беседка. Кеззи и Зенас. Эта книга.

– Что случилось?

– Вы имеете в виду в беседке? – сказала я. – Вы мне расскажите…

– Беседка? Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Но почему Мерси уезжает? – сказала она и снова потрясла меня.

Я посмотрела на койку Мерси. Она была пуста, а её чемодана не было.

– Уезжает? Я…

– Энн, она сейчас стоит снаружи и ждёт такси. Она сломалась?

Я встала.

Такси?

Я была в замешательстве. Всё, о чём я могла думать, это о дожде из спермы в беседке.

– Она… говорила странные вещи. Её религия или что-то в этом роде. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что нам пришлось делать.

Ханна спала на своей койке; она действительно сосала свой большой палец, и мне показалось, что она прошептала: «Мамочка, она заставила меня сосать собачий член…» Я подошла к окну и выглянула. Конечно же, в конце дороги стояла Мерси со своим чемоданом. Я выбежала наружу.

Как раз когда я подбежала к ней, подъезжало такси.

– Мерси, не уходи!

– Я должна, Энн. Я погрязла в грехе, – она потащила чемодан в такси. – Тебе тоже следует уйти. Этот дом злой. Кеззи злая.

– Да ладно тебе! Это просто посвящение, Мерси. Признаю, это немного экстремально, но… если ты уйдёшь сейчас, ты не попадёшь в женское общество.

– А если я не уйду сейчас, я не попаду в рай.

– Но мы на полпути! Можешь ещё немного потерпеть?

Но по долгому взгляду и интонации её голоса я могла сказать, что она была готова. Грубые дрессировки Кеззи прикончили её.

– Пойдём со мной, Энн.

– Нет, я зашла так далеко, я собираюсь закончить…

Она положила чемодан в такси.

– Мы можем искупить себя вместе в церкви.

– Я действительно не хожу в церковь, Мерси. Думаю, ты слишком остро реагируешь.

Когда она села в машину, её большой неуклюжий крест засверкал.

– Прощай, Энн. Я буду молиться за тебя, – она ​​закрыла дверь, и такси уехало.

Кеззи стояла у входной двери в своей короткой ночнушке Victoria's Secret.

– Ну, как?

– Она ушла. Она сломалась, – сказала я ей, как бы сдерживая то, как я была зла.

– Это так странно. Она очень хорошо преуспела.

– Она верующая христианская девственница, мисс Кеззи, – чуть не крикнула я. – Сколько вы можете заставлять такого человека лизать столько грязных задниц и отсасывать столько членов у собак, бомжей и дерьмовых стариков, прежде чем он просто потеряет себя? Что вы думаете? Она не смогла вытерпеть это.

Кеззи ухмыльнулась.

– В таком случае всё к лучшему. Нам не нужны девушки, которые не умеют терпеть.

– Нет, я думаю, вы не понимаете.

– Энн, знаешь… Ты, кажется, направляешь свою злость на меня. Я ничего не заставляла её делать, и не заставляла ни тебя, ни Ханну. Ты, кажется, думаешь, что это просто какая-то гротескная игра…

– Ну, а разве это не так? Предлагать девушкам сосать собачьи члены?

Она закатила глаза.

– Ну, вот опять. Вы сами заставили себя пойти на это, просто сделав выбор, а сделав выбор, вы продемонстрировали необходимые…

– Да, да, я знаю. Стойкость. Решимость и всё такое.

– М-м-м… Мерси не смогла этого продемонстрировать… но я очень надеюсь, что ты сможешь.

– О, я смогу, обязательно, мисс Кеззи, – и тогда я точно знала, что сделаю это.

Просто назло ей, я бы сделала всё, что она сказала бы, каким бы мерзким это ни было. Я бы показала этой сучке.

– И что всё это было сегодня ночью в беседке?

Она посмотрела на меня.

– В беседке?

– Да ладно, мисс Кеззи, вы знаете, о чём я говорю. Вы и Зенас, свеча, книга? Вечеринка со спермой? «Посмотрим, сколько раз мы сможем заставить Зенаса кончить на лицо Энн?»

Она засмеялась, но на самом деле казалась удивлённой.

– Энн, я понятия не имею, о чём ты говоришь.

– Значит, вас с Зенасом раньше не было в беседке?

– Конечно, нет. Я легла спать в девять часов, – а затем её глаза сузились. – Энн, ты принимаешь наркотики? В Альфа-Хаус не принимают наркотики.

– Я не принимаю наркотики, блин.

– Значит, у тебя были сильные сексуальные фантазии – сны, Энн.

Я смотрела на неё. Сны? Нет, нет, этого не могло быть, но когда я поднесла руки к лицу, оно было чистым. От спермы Зенаса не было и следа, и я не чувствовала её запаха.

– Иди спать, Энн. У тебя был тяжёлый день. Спокойной ночи.

– Доброй ночи, мисс Кеззи.

Я смотрела, как она возвращается наверх, её идеальное тело куклы Барби как бы плыло в этой узкой ночнушке.

«Вот дерьмо, – подумала я, – это действительно был сон…»

Было трудно поверить в такие вещи в моей жизни, но, может быть, я просто поверила в это, потому что мне было нужно. На следующий день случилась какая-то херня. Мы с Ханной смотрели новости по телевизору после завтрака с кренделями, и тогда мы узнали, что накануне ночью такси не справилось с управлением на главной дороге Данвича, разбилось и загорелось. Погибли водитель, местный житель по имени Уильям Хёрли, а также первокурсница женского колледжа Данвича Мерси Декстер.

********

Следующий день был чётвертым. Кеззи посадила нас в машину около десяти часов, и Зенас вёз нас по более извилистым просёлочным дорогам. Никто особо не говорил о смерти Мерси. Всё, что сказала Кеззи, было: «Какая ужасная авария», но знаете, когда она это сказала, она на секунду посмотрела на Зенаса, и, клянусь, тот парень улыбнулся. Или, ну, может, он действительно не улыбнулся, может, я просто подумала, что он улыбнулся, потому что у меня началась паранойя. Когда вы глотаете столько спермы, сколько я проглотила за эти несколько дней, любой станет параноиком. К тому же, меня всё ещё немного беспокоила вся эта история со «сном» прошлой ночью на заднем дворе.

Дерьмо. Во всяком случае, вам, наверное, интересно, что Кеззи припасла для нас сегодня? Посмотрим… мы уже были у стариков, в собачьем питомнике и приюте для бездомных. Что будет дальше?

– Сегодня, девочки, – сказала Кеззи, возясь с помадой в зеркале на козырьке, – мы идём к деревенщинам…

Великолепно. Она собиралась заставить нас отсосать паре реднеков, но когда Зенас остановил Rolls-Royce у этой грязной таверны, я сразу поняла, что это, вероятно, будет больше, чем «пара».

Забегаловка называлась «Таверна сумасшедшего Уиппла». На дворе стояло ещё грёбаное утро, а на стоянке было полно пикапов. Между прочим, я действительно ненавижу деревенщин.

– Счастливые часы, – сказала Кеззи. – Идеально.

Когда я, Ханна и Кеззи вошли, я подумала, чёрт возьми, что это явно дерьмовое место. Оно было забито самыми паршивыми жлобами, которых я когда-либо видела. Я имею в виду, что эти парни были похожи на больших чуваков из «Избавления». Когда мы вошли, там стало тихо; все повернулись к нам. Затем кто-то воскликнул:

– Чёрт побери! Похоже, в Альфа-Хаус сейчас Неделя Испытаний!

А затем таверна разразилась шумом.

Ханна просто смотрела на них всех, но я схватила Кеззи за руку.

– Мисс Кеззи? Похоже, здесь пятьдесят или шестьдесят деревенщин. Скольким из них мы должны отсосать?

– Всем им, Энн, всем им…

Этому месту было не впервой заниматься этим. Парочка деревенщин придвинула к стене два стула и сказала:

– Снимайте одежду, девочки.

«Бля, чёрт», – подумала я.

– На глазах у всех? – Ханна заскулила.

Мы услышали много анекдотов о «толстухах», а пара этих мужланов издавали коровьи мычания, глядя прямо на меня.

– Выстраивайтесь, ребята, как в прошлом году! – один жлоб заорал, а затем все грёбаные деревенщины в таверне оставили свои дела и выстроились в две очереди, по одной у каждого стула.

Было достаточно плохо стоять там голыми, когда все смеялись и указывали на нас, но было ещё хуже, когда Кеззи сказала:

– Присаживайтесь, девочки. И… какое кредо Альфа-Хаус?

– Сосите и глотайте, – прохрипела я, затем посмотрела на Ханну. – Давай. Давай начнём. Это может занять некоторое время.

Ханна даже не села полностью, как какой-то реднек с волосами Элвиса оказался у неё во рту. Но когда я села…

ТРЕСК!

…Сломался стул.

Понимаете, что я имею в виду о своей карме? Когда это случилось, там раздался ревущий смех. Некоторые из этих парней плакали, они так сильно смеялись. Затем чья-то большая рука придвинула большой стул, усадила меня на него и воткнула свой член прямо мне в рот. И мне просто повезло – у парня была крайняя плоть, полная «творожка», но я просто подумала: «К чёрту это», и начала сосать.

Это было безумие. Это было столпотворение. Шум был настолько громким, что я не могла расслышать собственные мысли – это звучало так, будто мы присутствовали на матче за чёртов Суперкубок. Отсосав четырём или пяти парням, я оглянулась и увидела, что моя очередь длиннее, чем у Ханны. Грёбаные цифры.

«Сосать и глотать, сосать и глотать», – повторяла я про себя, и один за другим твёрдые члены поднимались и погружались в мой рот.

Конечно, многие из них были вонючие, а на некоторых были засохшие следы спермы на лобковых волосах. Один парень наклонился и начал хлопать меня по груди, пока я занималась им, и это вызвало ещё бóльший смех.

– Смотрите, оказывается у свиней есть крылья!

Ещё одним пинком в задницу было то, что с некоторыми из этих мудаков были местные потрёпанные проститутки, и эти шлюхи сильно возмущались из-за того, что их клиентам делали минеты другие девушки, но когда Кеззи – поправка, грёбаная Кеззи – вложил им в руки пятьдесят долларовых купюр, они быстро успокоились. Большое спасибо, Кеззи…

Другой из моих парней завопил: «Их-ха-ха, идёт обед, жирная задница!», когда кончил, а ещё один парень сказал: «Вот порция и от меня!», и выстрелил мне в глотку. Затем был ещё парень, который выглядел как Джетро из Беверли Хиллбиллис, он кончил мне на лицо, и, клянусь, у него было две дырочки на головке члена, а затем был ещё один парень, у которого, я почти уверена, было три яйца.

Большие члены, маленькие члены, кривые члены, раскачивающиеся члены – каждый грёбаный член входил мне в рот и спускал туда свой груз. Но я делала то же, что и раньше, я держала свой разум далеко отсюда и просто занималась этим, думая:

«Сосать и глотать, сосать и глотать…»

Многие мои парни кончали очень быстро, примерно десять, пятнадцать секунд, вот так. Одному деревенщине, который был похож на того парня, который был президентом много лет назад, Клинтон, клянусь, всё, что я должна была ему сделать, это один раз коснуться языком, и он кончил. Это было странно, потому что мне казалось, что Ханне нужно гораздо больше времени, чтобы обработать своих деревенщин. Когда два брата-близнеца одновременно сунули свои члены мне в рот, через пять секунд они оба кончили, так же одновременно. Меня также много раз поглаживали по голове, а один деревенщина после того, как кончил примерно через десять секунд, даже сказал: «Это лучший отсос, который у меня был в жизни!». Мне пришлось спросить себя, почему мои деревенщины стреляют намного быстрее, и единственный ответ, который я могла придумать, был: «Ну, я думаю, это означает, что у меня лучше рот».

Как вам это? Наконец-то я нашла то, что делаю хорошо… или отлично… или, как вы там это назовёте.

В какой-то момент вошёл шериф округа, и сразу стало тихо. Я подумала: «Слава богу! Мы спасены!», но потом все деревенщины снова начали гудеть, когда шериф влез в линию, вытащил свой член и сказал:

– Простите меня, парни. Полицейская привилегия.

Естественно, он выбрал мою линию, чтобы влезть без очереди.

Чёрт, не знаю. На всех парней ушло около трёх часов. Но как только я подумала, что мы закончили, что произошло?

Снаружи раздался грохот, и он был настолько громким, что пол трясся. Мы с Ханной просто сидели там, наши толстые булки покачивались от грохота.

– Что это, Энн? – закричала она. – Землетрясение?

– Хуже, – сказала я. – Байкеры…

Затем вошли ещё двадцать грёбаных парней. Все они были крупными, толстыми, выглядящими, как ZZ Top, ублюдками в кожаных куртках, цепях, сапогах, с бородами. Они всё поняли, когда взглянули на меня и Ханну. Потом они начали выстраиваться в очередь.

– Мисс Кеззи? – умоляла я. – Мы только что обработали всю комнату. Мы также должны отсосать и у этих парней?

Она подошла ко мне, её силиконовые – как я всё ещё считаю – сиськи без бюстгальтера раскачивались в красной шёлковой блузке. Она наклонилась и приблизила своё лицо на дюйм ко мне.

– Ты ищешь лёгкий путь, Энн? Девочки из Альфа-Хаус всегда стараются изо всех сил, не так ли? – затем она схватила меня за щеку. – Так что, если ты хочешь быть сестрой Альфа-Хаус… ты будешь сосать и глотать.

Ханна просто плакала, и я тоже была близка к этому.

– Мы должны это сделать, Ханна, – пробормотала я. – Мы должны…

И мы сделали.

Один из байкеров сбрил все волосы вокруг члена – даже на яйцах! И это был единственный плюс. И был один действительно психованный чувак в нацистском шлеме, и когда он вытащил свой причиндал, у него была вытатуирована свастика на стволе. Затем у другого парня была вытатуирована связка звёздочек на члене, поэтому я спросила: «Что за звёздочки, чувак?», а он сказал: «По одной на каждую сучку, которую я убил».

Великолепно.

Один из них даже сунул мне двадцать баксов.

– Ты заслужила это своим ртом, – сказал он мне, и, чёрт возьми, я думаю, я действительно хорошо это делаю.

Я просто продолжала сосать каждый член, который вставлялся мне в рот, и через некоторое время кое-какие члены и мошонки начали казаться мне знакомыми. Здесь снова был чувак с творожной головкой, потом появился Джетро с двумя дырочками на члене, потом парень с тремя яйцами.

«Ебена мать!» – подумала я.

Некоторые из этих отморозков возвращались по второму кругу. Но как раз когда очередь из этих ублюдков иссякла, я увидела некоторых из них в их мобильных телефонах.

– Дикки, это Микки-Майк! Приходи к Уипплу! Тут сейчас пара толстух, которые отсасывают каждому парню в таверне.

И этот другой говнюк, похожий на Уилли Нельсона, сунул свой член мне в рот и одновременно ворчал в свой телефон.

– Блин, Трэвис! Сейчас Неделя Испытаний в Альфа-Хаус.

О, Господи! Они звонили ублюдочным друзьям…

Просто ситуация казалась неправильной, но я знала, что Кеззи скажет, если я пожалуюсь на это, и, конечно же, очередь снова начала заполняться. Но к этому моменту мы с Ханной настолько наполнились их мерзкой спермой, что я начала задаваться вопросом, может ли человек на самом деле умереть от отравления кончой? Мой желудок был настолько раздут, что я чувствовала себя так, будто только что закончила ужин в честь Дня благодарения, но это была не индейка. Это была сперма…

Наконец, Кеззи подошла со своей типичной злобной ухмылкой и сказала:

– Хорошо, девочки. На данный момент достаточно.

Я и Ханна, вероятно, к тому времени выглядели как умственно отсталые. Когда я встала со стула, чтобы одеться, вся эта сперма в моём животе как бы заколебалась, так что я потеряла равновесие и упала. Раздалось ещё больше смеха, ещё больше хихиканья. Голая толстая девка упала, ха-ха-ха.

Кеззи помогла мне встать.

– Будь осторожна, Энн. О, а теперь, когда ваша работа на время закончена, я подозреваю, что у вас обеих есть определённое бремя, от которого вы хотели бы избавиться?

– Она имеет в виду, что мы можем сейчас пойти и проблеваться? – прошептала мне Ханна.

– Верно, Ханна, – Кеззи указала. – Женская комната дальше за углом.

Мы ринулись к двери, врезались в неё. Я первая дошла до унитаза, и всё, что мне потребовалось, это лёгкое нажатие пальцем на корень моего языка, и вся эта сперма начала подниматься вверх. Чтобы выблевать всё это потребовалось шесть толчков, и, поскольку у меня с самого начала было мало чего в желудке, это было похоже на выход чистой спермы.

– Поторопись! – Ханна взвизгнула, а затем сделала то же самое.

Когда я заглянула в унитаз, я увидела, что мы подняли уровень воды на пару дюймов. Половина спермы плавала, а половина затонула. Это было похоже на грёбаную медузу, распластавшуюся в миске.

– Так намного лучше, – простонала я.

– Это точно.

Мы по очереди полоскали рты, но прежде, чем мы успели уйти, в женскую комнату вошла какая-то пьяная потрёпанная шлюха в футболке Metallica, с отвисшими до пупка грудями и прыщами на лице и толкнула меня к стене.

– Послушайте, вы, две отвратительные коровы! – крикнула она. – Вы не можете просто приезжать в нашу таверну из своего модного колледжа и отбирать у нас клиентов! Это наша работа!

– Знаешь что, Прыщавое лицо, ничего ужаснее мы в жизни не делали, – сказала я, но увидела, что Ханна стоит позади неё и жестом показывает мне.

Она раскачивала дверь кабинки взад и вперёд.

– Давайте драться. Победитель получает всех клиентов в таверне, – невнятно пробормотала шлюха. – А я уж точно надеру вам ваши жирные задницы.

Она качнулась, но была так пьяна, что совершенно промахнулась. Я схватила её растрёпанные волосы, затащила её в кабинку и…

БАМ!

Ханна хлопнула дверью прямо ей по голове. Это было красиво. Я думала, что её глазные яблоки вылезут наружу, Ханна так сильно захлопнула дверь. Она шлёпнулась на пол, не двигаясь.

– Давай, помоги мне! – сказала я.

Я схватила шлюху за одну ногу, а Ханна за другую, а затем мы окунули её голову в наполненный спермой унитаз. Мы просто продолжали макать и смеяться. После ещё пары погружений…

– Энн?

Ещё один раз.

– Энн?

– Что? – огрызнулась я.

– Разве мы не должны остановиться?

Я ухмыльнулась ей после очередного погружения головы этой деревенщины в унитаз. Она булькала.

– Остановиться? Почему?

– Ну, она может утонуть, не так ли?

Я притормозила свои действия.

– Ну, думаю, ты права. Думаю, даже дерьмовая, грязная, пьяная проститутка-деревенщина не заслуживает смерти…

Мы оставили её на полу и разошлись, так что, думаю, это было моим добрым делом на тот день. Но теперь, когда я думаю об этом, если бы мы утопили её в сперме, было бы это действительно плохо? Реднеки похожи на юристов: всем плевать, когда их убивают.