Текст книги "Сказки"

Автор книги: Эдуар Рене Лефевр де Лабулэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

VI. Второе путешествие капитана

Беседы мои с неграми сделали из меня переводчика и маклера; капитан имел полную доверенность к моему усердию и, несмотря на мои молодые годы, я сам заключал условия со всеми купцами. Скоро груз был взят на хороших условиях, и когда я вернулся в Марсель, то, кроме своей доли, получил ещё богатый подарок от судохозяев. Слава моя начиналась, и после нескольких путешествий в Средиземном море мне предложили отправиться на восток в качестве корабельного приказчика на самом изящном бриге. Мне не было ещё двадцати лет.

Кому я был обязан такому славному месту? Собственному труду. На каких бы судах я ни плавал, я везде знакомился с матросами всех наций: с греками, левантцами, далматами, русскими, итальянцами и выучился, таким образом, языкам всех этих людей. В Чёрное море к устью Дуная посылался корабль за пшеницей. Нужен был человек, который бы умел бормотать на всех наречиях, и так как подвернулся под руку, пригласили меня, несмотря на то, что борода плохо ещё росла у меня на подбородке.

И вот я снова очутился на море, но на этот раз я занимался честной торговлей и был рабом только своего дома. Один Бог знает, как я трудился, защищал интересы судохозяев. Когда мы пришли в Константинополь, я нашёл средство очень выгодно продать наш груз, состоящий из разных предметов, и мы ушли в Галац, имея с собой вдоволь испанских пиастров и банковых билетов. Когда мы вошли в Чёрное море, на нашем корабле было много пассажиров всевозможных наций и партий. Оригинальнейший между ними был один далмат. Каждый вечер сидел он на передней части корабля с однострунной скрипкой, которую сербы называют гуслями.

Он водил смычком по струне и на звучном и приятном языке пел грустным голосом песни своей родины. Вот песни, которые распевал он по вечерам при блеске звёзд и которые остались у меня в памяти:

Песня солдата

– Я молодой солдат всегда, всегда на чужбине. – Когда я оставил доброго отца, луна блестела на небе. – Блестит луна на небе, я слышу, как оплакивает меня отец. – Когда я оставил свою добрую мать, блестело солнце на небе. – Блестит солнце на небе, я слышу, как оплакивает меня мать. – Когда я оставил своих милых братьев, блестели звёзды на небе.

– Блещут звёзды на небе, я слышу, как меня оплакивают братья. – Когда я оставил милых сестёр, цвели пионы. – Опять цветут пионы, я слышу, как меня оплакивают сёстры. – Когда я оставил свою возлюбленную, лилии цвели в саду.

– Вот уж лилии в цвету. Я слышу, как меня оплакивает возлюбленная. – Надо, чтобы эти слёзы высохли, завтра я уйду отсюда. – Я молодой солдат всегда, всегда на чужбине.

Песня жениха

– Посмотри на эту птицу, посмотри на этого сокола, что подымается выше облаков. Если бы я мог поймать его и запереть в комнату. – Дорогая птица, сокол с красными перьями! Принеси мне весточку. – Ладно, но неприятную весточку передам я тебе. С другим обручилась твоя возлюбленная. – Слуга! Оседлай мне каурку; тоже хочу быть там. – Когда она вошла в церковь, она была ещё простой девушкой, теперь же, сидя на великолепной скамье, она стала большой барыней. Посмотри на луну, что подымается между двух маленьких звёздочек? Это моя возлюбленная между двух невесток. Когда она пошла к венцу, я остановил её на дороге: „Милое дитя, отдай мне кольцо, которое я купил своей кровью. Теперь иди, иди, моё дитя… и не упрекай; да, это плачет моё бедное сердце, но не на тебя оно жалуется.“

Чёрное море не особенно удобно для плавания. Я не раз пересекал оба океана, знаю их бури и гораздо меньше боюсь длинной океанской волны, разбивающейся о корабль, чем маленькой волны Чёрного моря, которые качают, утомляют корабль и вдруг раскрываются, словно пропасть. В продолжение двух суток мы были на краю гибели; никто не мог держаться на палубе, исключая далматинца, который привязал себя поясом к скамейке и, весь в воде, распевал себе свои родные песни.

– Господин далматинец, – сказал я ему в одну из тех минут, когда море и ветер позволили нам вздохнуть свободнее, – я вижу, что вы храбрый человек и не боитесь кружения.

– Кто избегает своей участи? – отвечал он, пиля на гуслях. – Самое благоразумное покориться её воле.

– Вы говорите как турок. Христианин не может быть таким покорным.

– Разве нельзя быть христианином и покоряться божественной воле? Бог обещает нам только небо, если мы честные люди, но Он никогда не обещал нам здоровья, богатства, спасенья на море и прочих тленных вещей. Всё это предоставлено другой второстепенной силе, которая имеет только над землёй власть. Те, которые видели эту силу, зовут её Судьбой.

– Как, – закричал я, – те, которые её видели. Вы, значит, полагаете, что судьба существует?

– Отчего же и нет? – хладнокровно отвечал далматинец. – Если вы не верите, выслушайте-ка – одну историю. Главные её герои по сю пору живут в Каттаро – это мои двоюродные братья, которых я покажу вам, когда вы возвратитесь.

VII. Судьба

Два брата владели вместе одним хозяйством; один делал всё, а другой – лентяй – только и знал, что ел да пил. Урожаи всегда были отличные; а быков, лошадей, овец, свиней, пчёл и прочего было изобилии.

Старший, который всё делал, сказал однажды себе: к чему работать для этого лентяя? Лучше нам разделиться; я буду работать сам для себя, а он пусть делает как хочет, И он сказал брату:

– Брат! Ведь это несправедливо, что я занимаюсь всем, а ты ни в чём не хочешь помочь мне, а только и думаешь, что как бы поесть да выпить. Нам надо разделиться.

Брат пробовал было отклонить его от этого предложения, говоря ему:

– Брат, не делай этого, нам ведь так хорошо! У тебя ведь всё в руках: моё и твоё, и ты знаешь, что я всегда доволен твоими приказаниями и распоряжениями.

Но старший упорствовал, так что младший уступил и сказал ему:

– Ну, коли так, дели как знаешь.

Когда разделились, каждый получил свою долю. Лентяй сейчас же назначил пастуха к быкам, табунщика к лошадям, пастуха к овцам, пастуха к козам, свинопаса к свиньям, пчельника к пчёлам и сказал им всем:

– Я вам поручаю моё добро, да хранит вас Господь!

И по-прежнему беззаботно жил он в своём доме.

Старший, напротив, заботился о своей части так же усердно, как и прежде об общем хозяйстве. Он сам сторожил свои стада, имел над всем зоркий глаз, но, несмотря на то, он во всём имел плохой успех и убыток. С каждым днём дела всё шли хуже и хуже, так что в один день он дошёл до того, что не имел пары опаноки принуждён был идти на босу ногу. Тогда он сказал себе:

– Пойду-ка я к брату, посмотрю, как идут его дела.

Дорога шла через луг, на котором паслось стадо овец; подойдя к ним, он увидел, что у овец совсем нет пастуха и только у стада сидела красивая молодая девушка и сучила золотую нитку.

Приветствовав молодую девушку словами: „Бог тебе в помощь“, он спросил, чьё это стадо. На что она отвечала:

– Кому принадлежу я, тому принадлежат и овцы.

– А кто ты такая?

– Я счастье твоего брата.

После этих слов его взяла злоба и зависть, и он крикнул:

– А где же моё счастье?

– Оно очень далеко от тебя.

– Могу ли я его найти? – спросил он.

– Можешь, ищи его, – отвечала она.

Когда он услыхал эти слова и увидел, что братнины овцы так хороши, что лучше трудно себе и вообразить, он не хотел идти далее смотреть другие стада, а прямо дошёл к брату. Только что брат его заметил, он пожалел брата и, заливаясь слезами, спросил:

– Где ты пропадал всё это время?

И заметив, – что он в рубище и на босу ногу, брат дал ему пару опаноки – несколько денег.

Три дня погостил он у младшего брата и возвратился домой; вернувшись домой, он вскинул на плечи мешок, положил в него кусок хлеба, взял в руки палку и пошёл по свету искать себе счастья.

Через несколько времени он очутился в большом лесу и увидал безобразную старуху, которая спала под кустарником. Он стал палкой рыть землю и, желая разбудить старуху, хватил её по спине. Старуха проснулась с большим трудом и, полуоткрыв свои гнойные глаза, сказала:

– Благодаря Бога, что я заснула; иначе не иметь бы тебе опанок.

– Кто же ты такая, ты, желавшая помешать мне иметь опанки? – спросил он.

А старуха сказала на это:

– Я твоё счастье!

После этих слов он ударил себя в грудь и закричал:

– Так это ты моё счастье? Погуби тебя Господь! Кто же тебя послал мне?

И старуха ответила:

– Судьба.

– А где судьба?

– Иди и ищи её, – сказала она и снова заснула.

Тогда он ушёл и пошёл искать судьбу.

После долгой, очень долгой дороги он наконец пришёл в лес. В этом лесу он нашёл пустынника и спросил у него, не имеет ли он каких-либо сведений о судьбе. Пустынник отвечал:

– Ступай на гору и ты прямо придёшь к замку. Но когда ты будешь около судьбы, не думай говорить с ней; делай только всё, что она будет делать, и молчи до тех пор, пока она сама тебя не спросит.

Путник поблагодарил отшельника и пошёл по дороге на гору, и когда он пришёл к замку судьбы, то он увидал диковинные вещи. В нём была королевская роскошь, вечно в движении целая толпа лакеев и горничных, которые ровно ничего не делали. Сама судьба сидела за столом и ужинала. Путешественник тоже сел за стол и ужинал вместе с хозяйкой. После ужина судьба легла спать; то же сделал и наш путник. К полуночи вдруг сделался ужасный шум, и среди этого шума слышался голос, который кричал:

– Судьба, судьба! Сегодня столько-то душ явилось на свет. Дай-ка им что-нибудь по своей доброй воле!

Судьба поднялась, открыла золотой сундук и, разбрасывая по комнате блестящие червонцы, приговаривала:

– Какова я сегодня, такими вы будете на всю жизнь!

С рассветом красивый замок исчез, и на его месте появился обыкновенный хороший дом. Когда наступил вечер, судьба села ужинать; гость её то же самое; никто не выронил ни слова, После ужина оба пошли спать, Около полуночи снова в доме начался ужасный шум, и среди этого шума слышался голос:

– Судьба, судьба! Сегодня столько-то душ явилось на свет Божий. Дай-ка им что-нибудь по своей доброй воле.

Судьба поднялась, открыла серебряный сундук, но теперь в нём были не одни червонцы, но и серебряные монеты, между которыми изредка попадались и золотые. Судьба разбросала серебро по комнате и проговорила:

– Какова я сегодня, такими же вы будете на всю жизнь!

С рассветом дом исчез, и на его месте появился домик гораздо меньше. Так продолжалось несколько ночей кряду. С каждой ночью дом уменьшался, и наконец вместо дома появилась дрянная хижина. Судьба взяла заступ и принялась копать землю; гость делал то же самое, и они оба копали целый день. Когда наступил вечер, судьба взяла ломоть сухого хлеба дала половину своему товарищу. Это был весь их ужин. Съевши хлеб, они легли спать.

Около пол уночи снова начался ужасный шум, и среди этого шума раздавался голос:

– Судьба, судьба! Столько-то душ явилось сегодня на свет. Дай-ка им что-нибудь по своей доброй воле!

Судьба поднялась, открыла сундук и, разбрасывая простые камни, между которыми попадалось несколько мелкой монеты, приговаривала:

– Какова я сегодня, такими вы будете на всю жизнь!

С рассветом снова исчезла хижина, и на её месте появился блестящий дворец, какой был в первый день. Тогда впервые заговорила судьба и спросила своего гостя:

– Зачем ты пришёл?

Гость в подробности рассказал, как одолела его нищета и как он сам пришёл к судьбе спросить, зачем она дала ему такое дрянное счастье, Судьба отвечала на это:

– Ты видел, как я в первую ночь бросала червонцы и что затем следовало. Какова я в ночь рождения человека, таков будет человек на всю жизнь. Ты родился в ночь нищеты, и ты на всю жизнь останешься бедным, Твой брат, напротив, родился в счастливую ночь, и он будет счастлив до конца. Но так как ты столько хлопотал, желая меня видеть, я скажу тебе, чем могу помочь, У твоего брата есть дочь Милиза, которая так же счастлива, как и отец. Женись на ней, как вернёшься домой, и, что бы ты потом ни приобрёл, говори всегда, что это принадлежит твоей жене.

Гость поблагодарил несколько раз судьбу и пошёл домой. Когда он вернулся в свою страну, он пошёл прямо к брату и сказал:

– Брат! Отдай мне Милизу. Без неё я одинок на свете.

И брат отвечал:

– Это мне на руку, Милиза твоя.

Молодой муж взял к себе в дом дочь брата и скоро стал богатым. Но он всегда говорил:

– Всё, что у меня есть, принадлежит Милизе.

Однажды он пошёл в поле посмотреть на хлеба, которые были так хороши, что трудно было найти лучше. В это время проходил путешественник и спросил:

– Чьи это хлеба?

И он, не подумав, ответил:

– Мои.

Но только что он произнёс эти слова, как хлеба загорелись. Он сейчас же побежал за путешественником и закричал ему:

– Остановись, брат. Это не мои хлеба; они принадлежат Милизе, дочери моего брата.

– Господин далматинец, – сказал я рассказчику. – Хоть ваша сказка и недурна, но она отзывается чем-то турецким. В нашей стране – другие идеи. Мы не верим в удачу; а верим в самих себя и больше надеемся на наш ум, чем на наши руки, на осторожность больше, чем на смелость.

– Так же поступают и у нас, – отвечал далматинец, поправляя свою кожаную шапку, которая лезла ему на глаза. Послушайте-ка, что случилось в прошлом году с одним моим соседом.

VIII. Первый благоразумный человек

Около Рагузы жил фермер, занимавшийся тоже торговлей. Однажды он уехал в город и, думая сделать некоторые покупки, взял с собой все свои деньги, На перекрёстке он встретил старика и спросил его, по какой дороге идти.

– Я тебе скажу, если ты мне дашь сто червонцев, – отвечал незнакомец. За меньшую сумму я не говорю. Каждый мой совет стоит сто червонцев.

– Чёрт возьми! – подумал фермер, взглянув на лисью физиономию незнакомца: – Какой это такой совет может стоить сто червонцев? Это должно быть нечто чрезвычайное, потому что обыкновенно нам задаром дают советы, которые, впрочем, говоря но правде, большего и не стоят. – Ну хорошо! – сказал он старику. – Говори, вот тебе сто червонцев.

– Слушай же, – начал незнакомец, – Вот эта дорога, что идёт прямо, – это сегодняшняя дорога, и вон та, что заворачивается, то завтрашняя дорога. У меня есть ещё совет для тебя, но он стоит сто червонцев.

Фермер долго раздумывал, наконец решился.

– Уж коли я заплатил за один совет, надо заплатить и за другой, – подумал он и дал ещё сто червонцев.

– Слушай же, – сказал незнакомец, – Когда ты будешь в дороге и остановишься в гостинице, где хозяин стар и вино молодо, уезжай оттуда как можно скорей, если не желаешь, чтоб с тобой приключилось несчастье. Дай-ка мне ещё сто червонцев, – прибавил старик. – Мне нужно тебе сказать ещё кое-что.

Фермер стал размышлять.

– Какой же ещё будет совет? Впрочем, уж если я купил два совета, надо купить и третий!

И он отдал последнюю сотню червонцев.

– Слушай же, – сказал незнакомец. – Если ты когда-нибудь рассердишься, побереги половину твоего гнева на завтра. Не трать его разом.

Фермер вернулся домой с пустыми руками.

– Что ты купил? – спросила жена.

– Ничего, исключая трёх советов по сто червонцев за каждый, – отвечал фермер.

– Отлично! Мотай денежки, кидай их, по своему обыкновению, на ветер!

– Моя милая жена, – ласково сказал фермер. – Я не жалею денег. Послушай-ка, какие я купил советы.

И он рассказал всё, что ему сказал старик. После этого жена пожала плечами, и назвала его дураком, который разоряет дом и оставляет детей нищими.

Несколько времени спустя один купец остановился перед домом фермера с двумя повозками, полными товаров. Он потерял по дороге своего сотоварища и предлагал фермеру пятьдесят червонцев, если только он возьмётся ехать вместе в город и доставить одну из повозок.

– Надеюсь, – сказала жена мужу, – что ты не откажешься и что хоть этот раз ты что-нибудь да наживёшь.

Поехали. Купец провожал первую повозку, фермер – другую. Погода была дурная, дорога скверная, так что наши путники подвигались с трудом. Наконец подъехали к двум дорогам, и купец спросил, какую бы дорогу выбрать.

– Завтрашнюю, – отвечал фермер. – Она длиннее, но зато верней.

Купец же хотел ехать по сегодняшней дороге.

– Хоть бы вы мне дали сто червонцев, я не поеду по этой дороге.

Тогда они разлучились. Фермер, выбравший длиннейший путь, тем не менее приехал раньше купца с целой повозкой. Купец приехал только к ночи; его повозка упала в болото, вся кладь попортилась, и сверх того, сам хозяин ушибся.

Остановились в первой гостинице. Хозяин её был стар, и ветвь пихты, вместо вывески, доказывала, что в харчевне дёшево продаётся молодое вино. Купец хотел на ночь остаться в этом трактире.

– Я не соглашусь, хоть бы вы мне дали сто червонцев! – сказал фермер.

И быстро ушёл, оставив товарища.

К вечеру несколько молодых праздношатающихся людей, чересчур напившись молодого вина, заспорили из-за каких-то пустяков. Дело дошло до ножей. Старый трактирщик не имел силы ни разнять, ни помирить дерущихся. Один из них был убит, и так как опасались суда, то спрятали мертвеца в повозку купца.

Купец отлично спал и ничего не слыхал. Рано утром он встал и пошёл запрягать лошадей. Испуганный, что нашёл в телеге мёртвое тело, купец хотел было поскорей уехать, чтобы не быть замешанным в неприятном деле, но он не принял во внимание австрийской полиции. За ним погнались и, в ожидании, что правосудие раскроет это дело, моего купца бросили в тюрьму и конфисковали всё его имущество.

Когда фермер узнал, что случилось с его товарищем, ему захотелось сохранить хоть свою повозку, и он поехал домой. Приблизившись к своему саду в сумерки, он заметил, что на сливе сидит красивый молодой солдат и хладнокровно себе собирает чужое добро. Фермер зарядил было ружьё, чтобы убить вора, но раздумал.

– Я заплатил сто червонцев, – подумал он, – за совет не тратить в один день своего гнева. Подождём до завтра. Верно, вор возвратится.

И он сделал поворот, чтобы подъехать к дому с другой стороны. Только что он постучал в дверь, как к нему на шею кинулся молодой солдат и сказал:

– Мой батюшка! Я воспользовался отпуском, чтоб сделать вам сюрприз и обнять вас.

Тогда фермер сказал жене:

– Слушай же, что со мной случилось, и скажи, дорого ли я заплатил за три совета.

И он рассказал всю историю. Так как, несмотря на всё, бедняка купца повесили, фермер очутился наследником телеги этого неблагоразумного человека. Сделавшись богатым, он всегда говорил, что хорошему совету нет цены, и в первый раз в жизни фермерша была одинакового с ним мнения.

IX. Три истории далматинца

– Господин далматинец, – сказал я, когда он окончил. – Ваша история, без сомнения, хороша, но ведь не судьба осчастливила этого мудрого фермера, а ум и расчёт. Ваш второй рассказ уничтожает первый и, слава Богу, так как было бы очень грустно, если бы ленивцы составляли себе состояние, а трудящиеся люди сеяли бы зёрна и собирали бы вместо хлеба ветер.

– Иногда и лентяи успевают! – важно ответил он мне, – Я знаю один пример, – который могу вам рассказать.

– Значит, 'у вас есть сказки на в случаи? – спросил я.

– В сказках и песнях вся жизнь! – холодно отвечал далматинец.

Ленивица

У одной матери была дочь большая – ленивица, не любившая никакой работы. Однажды мать потащила свою дочь в лес, неподалёку от – перекрёстка, и – принялась её бить изо всех сил. Около этого места случайно проходил барин и спросил: за что такое суровое наказание?

– А за то, мой добрый барин, – отвечала мать, – что моя дочь неутомимая работница. Она прядёт всё, что ни попадёт ей под руку, не исключая и мха, что ползёт по стенам.

– Отдайте её мне, – сказал барин, – я ей найду пряжи в волюшку.

– Возьмите её, – сказала мать, – мне больше не нужно.

И барин повёл её домой, довольный своим отличным приобретением.

В тот же вечер он посадил молодую девушку одну в комнату, где стояла большая бочка, полная пеньки. В большом горе осталась молодая девушка.

– Как быть? Я не хочу прясть, я не умею прясть!

Но вдруг к ночи постучались три колдуньи, и девушка очень скоро их впустила.

– Если ты пригласишь нас на свадьбу, – сказали они, – мы поможем тебе спрясть.

– Прядите, прядите! – быстро ответила девушка. – Я вас приглашаю на свадьбу.

И вот три колдуньи стали прясть и спряли всё, что было в бочке, А девушка спала себе на досуге.

Поутру вошёл барин и увидал спящую девушку и стену, всю увешанную нитками. Он на цыпочках вышел из комнаты и приказал никому не входить, пока пряха не отдохнёт после такой большой работы. Это, однако же, не помешало ему принести другую бочку с пенькой, но опять пришли колдуньи, и всё случилось, как и в прошлую ночь.

Барин был восхищён, и так как в доме нечего было больше прясть, он сказал молодой девушке;

– Я хочу на тебе жениться, потому что ты царица прях.

Накануне свадьбы мнимая пряха сказала мужу:

– Я приглажу на свадьбу своих тёток.

И барин отвечал, что будет очень рад.

Когда явились колдуньи, то сели вокруг огня. Они были ужасны. Увидав всё их безобразие, барин сказал невесте:

– Твои тётки не очень-то красивы!

Потом он подошёл к одной из колдуний и спросил: отчего у ней такой длинный нос?

– Дорогой племянничек, – отвечала она, – это от пряжи. Когда целый день прядёшь и целый день качаешь головой, нос мало-помалу удлиняется.

Барин подошёл ко второй и спросил: отчего у неё такие толстые губы?

– Дорогой племянничек, – отвечала она, – это от пряжи. Когда вечно прядёшь и вечно держишь во рту нитку, губы мало-помалу увеличиваются.

Тогда он спросил третью: отчего она горбатая?

– Дорогой племянничек, – отвечала она, – это от пряжи. Когда сидишь согнувшись целый день, спина мало-помалу сгибается.

Тогда барин очень испугался, чтобы от пряжи и жена его не стала такой ужасной, как эти три тётки. Он бросил в огонь веретено и прялку. Рассердилась ли на это ленивица – предоставляю угадать тем, кто похож на неё.

– Сказка кончена! – прибавил далматинец.

– С удовольствием вижу, – сказал я моему далматинцу, – что женщины вашей страны успевают без ума и без труда.

– Вовсе нет! – воскликнул неутомимый рассказчик. – Нет ни одной страны в мире, где были бы такие хитрые и умные женщины, как у нас. Знаете ли вы, как дочь нищего вышла замуж за германского императора и, несмотря на его высокое звание, она оказалась гораздо умнее и лучше его?

– Ещё сказка? – крикнул я.

– Вовсе не сказка, – перебил он, – а целая история. Вы её найдёте во всех книгах, говорящих правду.

О девушке, которая была умнее императора

Жил в старину один бедняк, у которого дочь была большая разумница. Она повсюду ходила за милостыней и учила отца, как говорить и доставать всё, что требуется. Однажды случилось, что бедняк дошёл до самого императора и попросил дать ему что-нибудь.

Император удивился, что нищий говорит таким манером, и спросил бедняка, кто он такой и кто научил его так выражаться.

– Дочка! – отвечал нищий.

– А кто выучил дочку? – спросил император.

– Бог и нищета выучили дочку! – ответил бедный человек.

Император дал ему тридцать яиц и сказал:

– Снеси эти яйца дочке и скажи ей, чтобы она высидела цыплят; если она не высидит, ей придётся худо.

Весь в слезах вернулся бедняк в избушку и рассказал обо всём дочери. Дочь сейчас же увидела, что яйца были варёные; она послала отца отдохнуть и сказала, что сама обо всём позаботится.

Отец послушал доброго совета и залёг спать, а дочка взяла горшок, наполнила его водой и бобами и поставила на огонь. Наутро, когда бобы сварились, она позвала отца, велела ему взять быков и соху и пахать у дороги, по которой должен был проходить император.

– И когда ты увидишь императора, – прибавила она, – возьми бобы, сей их и приговаривай погромче: ну-ка, бычки, поворачивайтесь! Помоги мне, Бог, взрастить варёные бобы.

– И если император спросит: возможно ли, чтоб выросли варёные бобы, ответь ему: это так же легко, как цыплёнку вылупиться из варёного яйца.

Бедняк сделал всё так, как хотела дочка, Он вышел, стал пахать и, когда заметил императора, то закричал:

– Ну-ка, бычки, поворачивайтесь! Помоги мне, Бог, взрастить варёные бобы!

Только что услыхал император эти слова, как сейчас же остановился у дороги и сказал:

– Дурак! Возможно ли, чтоб выросли варёные бобы?

– Милостивый император! Это так же легко, как цыплёнку вылупиться из варёного яйца.

Император догадался, что штуку эту придумала дочка. Он приказал своим лакеям взять бедняка и привести к нему; тогда он отдал бедняку маленький комочек земли и сказал:

– Возьми и сделай мне из этого паруса снасти, словом, всё корабельное вооружение. Если не сделаешь, я прикажу отрубить тебе голову.

Бедняк в большом испуге взял комочек земли, весь в слезах вернулся к дочери и рассказал обо всём; дочка посоветовала отцу лечь спать и обещала сама всё уладить. Наутро она взяла крохотный кусочек дерева, разбудила отца и сказала:

– Возьми-ка эту спичку и отнеси императору; пусть он вырежет мне из неё веретено, станок и челнок; после этого и я сделаю то, что приказано.

Бедняк ещё раз послушался совета дочери. Он пошёл к императору и сказал так, как его научили.

Император удивился, услыхав ответ, и стал ломать голову, что бы ему теперь придумать; наконец он взял стакан и, отдавая его бедняку, сказал:

– Возьми стакан, отнеси его дочери и прикажи ей вычерпать всё море и сделать из него пахотное поле.

Бедняк послушался, заливаясь слезами, и передал императорскую речь от слова до слова. Дочь попросила отца подождать до завтра, заметив, что сама устроит это дело. Наутро она позвала отца, дала ему фунт пакли и сказала:

– Отнеси-ка паклю императору и скажи ему, пусть он затянет все источники и устья всех рек на земле. После этого я высушу море.

И бедняга передал дочкины слова императору.

Император увидал тогда, что дочка нищего знает больше его самого. Он приказал привести её, и когда отец привёл дочь и оба они поклонились, император спросил:

– Моя дочь! Отгадай-ка, что слышится дальше всего?

И девушка на это ответила:

– Милостивый император! Дальше всего слышится гром и ложь.

Тут император взял свою бороду в руки и обратился к своим советникам.

– Отгадайте, – заметил он, – чего стоит моя борода?

Все придворные оценили императорскую бороду: одни более, другие менее. Тогда девушка объявила, что никто не отгадал настоящей цены, и сказала:

– Борода императора стоит трёх дождей в летнюю засуху.

Император был восхищён и заметил:

– Она лучше всех отгадала!

Он спросил у неё, согласна ли она быть его женой, и прибавил, что не отпустит её, пока она не даст согласия.

Девушка поклонилась и сказала:

– Да будет воля твоя, милостивый государь! Я только прошу одного: ты должен собственноручно написать на листке бумаги расписку в том, что если ты станешь относительно меня недобрым и захочешь удалить от себя и выслать из этого замка, – я буду иметь право увезти отсюда то, что больше всего люблю.

Император согласился и дал ей расписку, запечатанную красным сургучом за большой императорской печатью.

Действительно через несколько времени император так невзлюбил жену, что сказал ей однажды:

– Я не хочу больше, чтобы ты была моей женой. Оставь мой дворец и иди куда знаешь.

А императрица ответила:

– Я повинуюсь, но только позволь мне остаться здесь одну ночь. Завтра я уеду.

Император согласился на эту просьбу. Перед ужином императрица подмешала в вино водки и душистых трав. Пригласив императора выпить, она сказала:

– Пей, император, и будь весел; завтра, мы расстанемся; доверь мне, я буду веселее, чем была в день моей свадьбы.

Не успел ещё император выпить напитка, как заснул; тогда императрица велела посадить его в карету, которая была наготове, и привезла его в пещеру, образовавшуюся в скале. Когда император проснулся в этом гроте и увидал, где он находится, то закричал:

– Кто меня сюда привёз?

Императрица ответила:

– Это я привезла тебя сюда.

А император на это:

– К чему ты это сделала? Разве я не сказал, что ты мне более не жена!

Тогда она подала ему бумагу:

– Твоя правда, ты мне сказал это, – заметила она. – Но видишь ли, что ты мне обещал своим обязательством. Оставляя тебя, я имею право увезти с собой то, что я больше всего люблю в замке.

Когда император услыхал эти слова, он обнял свою жену и вернулся вместе с ней в замок с тем, чтобы больше никогда не разлучаться с женой.

– Превосходно! – сказал я рассказчику. – Я беру назад то, что я сказал о далматских женщинах. Я вижу только, что и на берегу Адриатического моря так же, как в Сенегале и, быть может, в других местностях, женщины – настоящие хозяйки в доме, Это вовсе не зло! Счастливы те, которые держат в руках эту нежную власть! Ещё более счастливы те, которые находятся под этой властью!

– Вовсе нет, – возразил мой далматинец, всегда готовый дать мне опровержение. – У нас мужчины – главы в доме. Мы обедаем за столом одни, а наши женщины нам прислуживают, стоя сзади.

– Это ничего не доказывает, – отвечал я. – Не один человек, будь он женат или холост, слушается того, кто ему служит. Не всегда раб тот, кто носит цепи.

– Если вам надо доказательство, – крикнул мой неисправимый далматинец, – послушайте-ка то, что рассказывал мой отец. Я всегда подозревал, что превосходный человек был сам героем этой истории.

– Ещё сказка? – заметил я с нетерпением.

– Последняя и лучшая! – сказал он.

– Вот уж устья Дуная у нас на виду; завтра мы расстанемся и никогда здесь, на земле, не увидимся. Слушайте же терпеливо последний урок.

Язык животных

Жил однажды пастух, который в течение многих лет верно и усердно служил своему барину. Как-то раз, когда он пас баранов, из лесу донеслось до него какое-то шипение. Не зная, что случилось, он вошёл в лес и пошёл на шум, желая узнать его причину. Приблизившись, он увидел, что горели сухая трава и листья, и среди места, охваченного огнём, заметил шипящую змею. Пастух остановился поглядеть, что сделает змея, так как вокруг всё горело и огонь приближался к ней ближе и ближе.

Как только заметила змея пастуха, то крикнула:

– Бога ради, пастух, спаси меня от этого огня!

Пастух протянул ей над пламенем палку, и змея обвилась вокруг неё, поднялась до руки пастуха, а с руки проскользнула на шею и обвилась вокруг шеи, словно ожерелье. Заметив змею у себя на шее, пастух испугался и сказал змее:

– Чтоб тебе провалиться, Разве я спас тебя на свою шею?

Змея ответила:

– Не бойся ничего и неси меня к моему отцу, змеиному королю.

Пастух стал было извиняться, объясняя; что он не может оставить овец без сторожа, но змея сказала ему:

– Не беспокойся о стаде, с ним ничего не случится дурного. Только ступай как можно скорее.

Пастух со змеёй на шее бежал по лесу до тех пор, пока добежал до двери, сделанной из переплетённых между собой ужей. Змея зашипела, и сейчас же ужи расплелись. Тогда змея сказала пастуху:

– Когда мы будем во дворце, отец тебе даст всё, что ты пожелаешь: серебра, золота, дорогих каменьев, словом, всё, что есть драгоценного на земле. Не бери ничего этого. Попроси у него способности понимать язык животных. Он долго будет тебе отказывать в этой награде, но под конец он уступит.