Текст книги "Провидица (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Увидела ли я будущее? Зачем Торину надо было встретиться с провидицей? Чтобы убить?

– Ты в порядке? – спросил он.

Нет, я чувствовала себя отвратительно. Я покачала головой. Конечно же, он все не так понял и переключился в свой режим защитника. Он обнял меня и поднял на руки.

Я попыталась вывернуться из его рук, но его хватка была крепкой. Он сел на стул, на котором мы сидели раньше, и усадил к себе на колени. Намек понятен: он не отпустит меня, пока не получит ответы.

– Что случилось? – спросила я.

2. Древние религии

Торин вздернул брови.

– Это должен был я спросить. Твои глаза светились, а потом ты упала в обморок и не просыпалась, – у него был мрачный голос.

– Они все еще светятся, – добавил Эндрис.

Я осмотрелась и пыталась сдержаться, чтобы не поморщиться. Они все были здесь, Валькирии и Бессмертные: Эндрис, Ингрид, Феми и даже Блейн. Я застонала, увидев в их глазах любопытство. Мое первое видение, и им обязательно было явиться сюда за унизительными подробностями?

– Обязательно было их звать? – просила я Торина, притянув его за локоть к себе.

Он даже не дернулся, челюсти крепко сжаты. Мне не нравился этот его вид. Он означал, что его ничто не остановит, что бы я ни сказала.

– Я должен был отправить кого-нибудь за твоей мамой, – сказал он.

– Что? Она ведь ни с кем не должна видеться, пока слушание не закончится, – я осмотрелась вокруг. – Где она?

– Эндрис как раз собирался отправиться за ней. И к твоему сведению, ты гораздо важнее какого-либо слушания, – в его глазах читался вызов, который он был готов бросить, скажи я, что он ошибается.

– Слушание также важно. Она вернется, и прощай последний шанс вернуться к Валькириям, – он пошлет за моей мамой, и к черту последствия. А зная маму, она пошлет все правила и помчится ко мне. – Знаешь, что? Забудь. Ты невыносим и до невозможного упрям. Как долго я была в отключке? – спросила я.

– Около часа, – ответил Торин. – Что это было?

Я вздрогнула, вспомнив крик.

– Думаю, у меня было первое видение.

Его брови нахмурились.

– Ты думаешь?

Остальные отлипли от стойки и уселись на стулья вокруг кухонного стола, предвкушая подробности. У Эндриса было ленивое воскресенье, то есть пижамный день. Судя по его растрепанным волосам, он устроил себе книжный марафон. Когда наши глаза встретились, он подмигнул.

Ингрид посмотрела на него, однако, по ее виду сложно было что-либо прочесть. Даже утром, встав с кровати, она выглядела так, словно готова поразить собой весь мир. Идеальная прическа. Безупречный макияж. Тело, за которое убьет любая модель Виктории Сикрет, упакованное в дизайнерскую одежду из последней коллекции.

Блейн взял из миски яблоко, прежде чем сесть на стул. Судя по его безэмоциональному лицу, ему вовсе не хотелось быть здесь, но, нравилось ему это или нет, теперь он был частью команды. Феми стояла у стойки и печатала что-то на своем ноутбуке, но я знала, что она не упустит ни одну мелочь. Может, она и сиделка, но у меня было чувство, что мама попросила ее присмотреть за всеми нами.

– Рейн, – не успокаивался Торин, его руки сжались на моей талии.

Он был напряжен и взволнован, и рядом с ним я тоже чувствовала себя взволнованной.

Положив свои руки на его, я убрала их со своей талии и пересела с его коленей на свободный стул. Он поддался вперед, когда я начала объяснять.

– Все было так странно, – закончила я. Торин нахмурился, словно видел сквозь меня те части, что я пропустила, как, например, эпизод с ним или с мужчиной, голос которого до ужаса напоминает его голос. – В общем, как-то так, – сказала я. – Мое жалкое первое видение.

– Внутри круга не было пентаграммы? – спросил Эндрис.

Я мотнула головой.

– Только начерченные руны, огонь и перья.

– Это сейд, – пробормотала справа от меня Ингрид.

Я посмотрела на нее.

– Сей, что?

Еще щеки немного покраснели.

– Сейд, магия, которую практикует мой народ, – сказала она. Ингрид сама была норвежской и до сих пор говорила с акцентом. В отличие от остальных, она на протяжении века была Бессмертной.

– Ты приносила в жертву кур? – спросил Эндрис.

Ингрид бросила на него короткий взгляд.

– Рейн упомянула перья и кровь, – начал оправдываться Эндрис. – Ты не преувеличиваешь, да? – судя по лицу Ингрид, она его не простила. – Расскажи нам о Сей-де, – попросил он, растягивая слово.

Ингрид пожала плечами.

– Я могу ошибаться.

Ингрид была не особо разговорчивой. Она привыкла жить в тени своей более красивой и притягательной старшей сестры Малиины. Когда Малиина слетела с катушек и начала водиться со злыми норнами, Ингрид забралась в еще большую тень. Наверное, ей было стыдно за весь тот хаос, что устроила ее сестра. Сейчас я впервые услышала, как она что-то предложила.

Я пнула Эндриса под столом и посмотрела на его выразительным взглядом, обещавшим расправу, если он встрянет.

– Ингрид, неважно, ошибаешься ты или нет, – сказала я. – Расскажи об этой магии.

Она перевела взгляд на Торина и еще больше покраснела. Как я заметила, она часто нервничала в присутствии Торина.

– Представь, что их здесь нет, – настаивала я. – Я всегда так делаю, когда они ведут себя как придурки.

Она улыбнулась.

– Это своего рода магический транс, – сказала она. – Мы используем его в разных целях, но, судя по тому, что ты слышала, вероятно, это была Провидица в трансе, которая искала помощи у мира духов.

Как-то мне не очень понравилось, что она говорила.

– Почему я увидела ее?

– Не знаю, – ответила Ингрид, но что-то мне подсказывало, что она знает.

– Думаю, здесь все наоборот, – сказала Феми из-за стойки. Мы все повернулись в ее сторону.

– В этом нет смысла, – сказал Торин. – Провидица ведь Рейн.

Последние новости, любовь моей жизни, я еще ничего не видела, чтобы оправдать этот титул.

– Знаю, но думаю, эта Провидица обращалась к Рейн, – Феми слезла со стула. Она была примерно метр семьдесят ростом, пока самая низкая Бессмертная, что я встречала. Но она знала, как привлечь внимание своей личностью и голосом.

Она спрятала руки в карманы своего сестринского халата и всмотрелась в наши лица. Вообще-то, униформа была необязательной, но она настаивала на ней. Зачем ей это было надо? Она прикрывала все фронты, на случай если наши любопытные соседи поинтересуются, почему папа не в больнице или в какой-нибудь лечебнице.

– Что ты знаешь о пути Валькирий, Рейн? – спросила она.

– Это дорога, и немногие осиливают ее, – сказала я. – Жрицы отбирают духовно одаренных людей и обучают их магическим заклинаниям, чарам и рунной магии. Если верховная жрица сочтет их достойными и готовыми принять бессмертие, их дальше обучают пути к богам. В старые времена требовалось немало лет, чтобы дойти до этой ступени. Теперь? – я пожала плечами. Я сама была олицетворением ускоренного перехода к бессмертию. – Неважно, из этих жрецов и жриц только избранные становятся Бессмертными и получают артаво для рун. Некоторые из них остаются на земле и служат людям, другие же становятся Валькириями.

Феми кивнула.

– Те, кого не избрали, продолжают практиковать магию. Теперь уже не существует тех видов магических практик, но Ингрид права. То, что ты слышала и видела, было сейдом.

– Вау, я ничего такого не проходил, чтобы стать Валькирией, – вмешался Эндрис.

– Для вас, парни, все было немного иначе, – сказала Феми. – Вас избрали на поле боя, и в выборе Лавании можно не сомневаться, – она скосила взгляд на Торина, потом на Эндриса. – У вас обоих сильный дух.

Торин нетерпеливо кивнул.

– Неет, – снова вмешался Эндрис. – Я не куплюсь на это дерьмо с духовностью. Я не учил ничего такого, связанного с богами и рунами, после того как Лавания исцелила меня и обратила в Бессмертного. Тогда это был вопрос жизни и смерти. И вообще, я был в купальне и получал…

– Избавь нас от своих купальных приключений, Эндрис, – резко оборвала его Ингрид. – Дай Феми договорить.

Мне все больше начинала нравиться новая Ингрид. Она выйдет из своей раковины и надерет всем зад. Даже Эндрис вылупился на нее.

– Я не это имел в виду, -

запротестовал Эндрис.

– У тебя всегда одно на уме, – ответила она, но потом, осознав, что она снова в центре внимания, покраснела. Я протянула ей свою руку и пожала ее.

– Согласен с Ингрид, – сказал Торин и посмотрел на Эндриса взглядом, обещавшим расправу, если тот еще раз откроет рот, с таким же успехом он мог помахать перед быком красной тряпкой. Вот только разгула тестостеронов мне сейчас не хватало.

– Тише, мальчики, – сказала я. – Я хочу дослушать, – все замолчали и посмотрели на Ингрид. Она заколебалась.

– Рассказывай, милая, – подтолкнула ее Феми.

Ингрид слабо улыбнулась.

– Сейд – это трансовый вид магии, его можно практиковать только будучи в трансе. Его можно использовать как во благо, так и во зло, поэтому некоторые считают его темной магией, – сказала она.

Мы все обратились во внимание. Даже Феми выдвинула себе стул и присела.

– Сейд практикуют Ваны и боги, но из Ванов первой именно Фрейя принесла его в Асгард и обучила ему асов. Сейчас сейд практикуют Один, его супруга Фригг и даже Тор с женой Сиф. Когда Один путешествует по разным мирам, он либо впадает в транс, либо притворяется спящим. Он использует духовных покровителей, чтобы все видеть, в том числе птиц.

Лавания упоминала птиц Одина, и как они собирают информацию для него. Но она никогда не говорила, как он использует их. Ингрид все рассказывала, подкрепляя слова жестами, ее щеки совсем раскраснелись. Я впервые видела ее такой оживленной.

– Но богиней сейда навсегда останется Фрейя. Она может обращаться в животных, и у нее даже есть волшебный плащ из перьев сокола, который превращает ее в соколицу, когда она его надевает. Поэтому Провидицы сейда носят плащи из шкур животных или сидят на подушках из перьев, – она посмотрела в мою сторону. – Кровь, которую ты видела, скорее всего, была кровью убитой Провидицы, – она перевела взгляд на Эндриса. – Мы не приносим в жертв кур.

Он ухмыльнулся. Мне начало казаться, что он специально упомянул куриные жертвоприношения, лишь чтобы вывести ее из себя. Именно он обратил ее, а потом и Малиину в Бессмертных. Он, определенно, должен был знать об их увлечении.

– В состоянии транса, – продолжала Ингрид, – человек отправляется в духовное путешествие. Некоторые используют для этого фамильяров, как Один своих птиц. Другие используют духов-проводников. Они могут вызывать образы, плохие или хорошие, и проецировать их в сознание других. Могут передавать чары. Благословения или проклятья. Но более опытные маги и Провидцы могут путешествовать по другим мирам. Как Один и Фрейя.

– Они могут перенестись в Асгард? – спросил Блейн.

– Все еще планируешь навестить свою подружку? – подразнил его Эндрис.

Блейн встал, прищурив глаза, но один взгляд Торина, и он вернулся на свое место. Но взглядом, которым он посмотрел при этом на Эндриса, можно было бы кастрировать любого парня.

Я снова пнула его под столом.

Эндрис повернулся ко мне.

– Еще раз так сделаешь – пожалеешь.

Торин ухмыльнулся.

– Да ну?

Он мог одной короткой фразой донести всю суть. В этом же случае она предвещала все кары небесные. Эндрис пожал плечами, показывая этим, что отступил.

– Эм, они могут отправиться куда угодно, но в большинстве случаев в Хель, – сказала Ингрид. – Все наши предки находятся в Хель. К ним всегда обращаются, когда хотят что-то узнать. Некоторые Провидицы общаются с Норнами, – Ингрид замялась, а потом медленно добавила: – Думаю, та Провидица связалась с тобой, Рейн, вместо Норны.

Если бы она сейчас ударила меня, я бы и то меньше удивилась. Норны были проклятьем моей жизни. Я же Провидица, я должна была узнать их секреты, черт возьми. А вместо этого стала заменой, на случай если у Норн недоступно. Я скрестила руки и прижала их к животу, чувствуя слабую тошноту.

– На какой Хель ей связываться с Рейн? – резко сказал Торин, и Ингрид от неожиданности дернулась. – Она не гребаная Норна, – его акцент усиливался, когда он злился. Я коснулась его руки под столом и переплела наши пальцы.

Ингрид виновато на меня посмотрела и пожала плечами.

– Может, та Провидица была новичком и не знала, что делает?

– Или она как раз знала, что делает, – медленно сказала Феми, и мы все посмотрели на нее. – Может, она хотела, чтобы Рейн увидела ее смерть. Как сказала Ингрид, Провидицы ведь не только путешествуют между мирами. Они также путешествуют по этому миру и могут творить добро или зло. Сводить людей с ума своими чарами или защищать их от бед. Находить пропавших детей и собак. Изменяющих супругов. Те, кто у кого есть власть над элементами, могут изменять природу. Вызывать ветер, бурю или засуху. Я раньше не слышала о Провидицах, общающихся между собой, но у нее могла быть причина выбрать тебя вместо Норны.

Лаадно. Легче не стало. Торин выглядел так, словно хотел что-нибудь порвать. Зачем Провидице нужно, чтобы я увидела ее смерть? Все уставились на меня, словно ожидая чего-то.

– Мои часы показывали, что это произошло в три ночи. Может, я должна найти эту Провидицу и помочь ей до того, как ее убьют, – сказала я.

Феми кивнула.

– Возможно.

– Ты что-нибудь помнишь о городе, примечательные места, которые дали бы нам подсказку, где она живет? – спросил Торин.

– Нет. Все размыто, но это было на равнине. Никаких гор и холмов или воды. Было много высоких зданий, – самое высокое здание в Кайвилле было четырехэтажным.

– Это может быть где угодно, – сказал Торин и откинулся на спинку стула, но я знала, что в это время его сознание блуждает в поисках решения. – Смерть одной Провидицы останется незаметной для всего магического мира. Но несколько могут вызвать волнения.

– Он сказал, что его отправила другая Провидица или что-то в этом духе, – сказала я.

– Может стоит предупредить ведьм не проводить в три часа ночи свои séance для разного рода психопатов, – предложил Эндрис.

Мне понравилась эта идея.

– А вы не можете поговорить с другими Валькириями? – спросила я. – Чтобы они предупредили Провидиц на своей территории жатвы?

Торин был готов поспорить, но потом кивнул. С большой неохотой.

– Валькирии не пересекаются с ведьмами, только если не собираются обратить их, – он посмотрел на Блейна. – Но новость могут разнести Бессмертные. Я скоро вернусь, – он сжал мою руку, поднялся и исчез в портале.

– Тогда для чего был огонь, руны и круг? – спросил Блейн.

Ингрид посмотрела на него, ее светлые волосы свисали вдоль щек. Недавно она обрезала свои длинные локоны до короткого боба. Эндрис бесился из-за этого. Но лично я думала, ей идет. Теперь она выглядела, как гламурная светская дама из Верхнего Ист-Сайда, где обитают известные богачи.

– Круг удерживает энергию и магию и используется в качестве защиты, – объяснила она. – В отличие от других форм магических практик, ведьмы сейда не образуют ковен. Никаких звуков барабанов или безумных плясок. Мы поем особую песню и только.

– Песню, что я слышала? – спросила я.

Она кивнула.

– Провидица выбирает место на возвышенности, где ее ничто не будет отвлекать, рисует защитный круг и сжигает травы, чтобы очистить место и свое сознание от всего мирского. Часто кто-нибудь поет песню сейда, чтобы расслабить Провидицу и помочь ей уйти в транс. А руны помогают получать видения.

Мне определено понадобится много рун, потому что в этот раз я видела все размыто. Я думала, просто получу видение, а теперь мне придется беспокоиться за еще одну Провидицу, которой нужна моя помощь. Моя жизнь все больше удаляется от нормальности.

Я посмотрела на портал, беспокоясь, куда так надолго исчез Торин. Разговор за столом вращался вокруг магических практик. Блейн рассказывал что-то о гэльской магии, которую в Ирландии использовал его народ.

– Не спрашивайте меня, как работает наша магия, потому что мы поклялись хранить это в тайне и любой друид под страхом смерти ее не выдаст. Поэтому ваш народ напал на нас, – он посмотрел на Эндриса. – Вам просто не нравился тот факт, что весь гэльский народ зависел от нас, и мы отказывались делиться нашими знаниями.

– Это было до меня, Чепмен, поэтому заткнись, – Эндрис послал ему воздушный поцелуй. Он родился в Риме, незадолго до того как турки захватили Константинополь. – Когда я родился, вы уже все вымерли.

– Ушли в подполье, – возразил Блейн.

– Как скажешь, чувак, – Эндрис прошелся взглядом по всем, сидящим за столом. – Жаль, не могу поделиться никакой историей. У нас были пентаграммы и ковены, и охота на ведьм, худшее время, чтобы родиться ведьмой, – он посмотрел на Феми. – Могу я одолжить твой ноут?

Феми махнула рукой на стойку, где оставила свой компьютер. Эндрис встал из-за стола.

– Какая магия была у вас, Феми? – спросила я.

Она улыбнулась, повертев на руке свои зачарованные браслеты.

– В древние времена египетские маги были очень могущественными. Они не просто общались с богами, они контролировали их. Когда мы хотели что-нибудь узнать, мы создавали канал силы с определенным богом. Допустим, если мне нужно было узнать об урожае, я обращалась к Хапи, богу Нила. Мы создавали статуи богов, которые действовали в качестве оракулов. Еще видения можно было получить при помощи инкубации, – сказала Феми.

Все с недоумением переглянулись.

– Что такое инкубация, – спросила я.

– Это когда ты спишь в храме бога и получаешь видения через сны, – объяснила Феми.

Вернулся Торин, и все замолчали.

– Сделано. Я поговорил с парочкой Валькирий, которые согласились передать информацию другим Валькириям и Бессмертным. Остальных не было дома, но слово пущено.

– Я тоже закончил, – сказал Эндрис. Он повернул к нам ноутбук, на экране было открыто несколько окон. – Ведьмовские форумы. Я только что запостил анонимное сообщение с темой «Провидицы, берегитесь».

Торин хлопнул его по спине.

– Хорошо сработано, бро. Пока мы сделали, что могли, – он встал у меня за спиной, опустил свои руки на мои и пошептал: – Хочешь прокатиться?

Сейчас что угодно было бы лучше, чем сидеть здесь, волноваться, разговаривать и думать о видениях.

– Конечно. Могу я порулить?

– Ты ведь всегда рулишь.

Да, примерно пять секунд.

– Ладно, идем.

– Но я заказала ужин, – сказала Феми, когда поняла, что мы уходим.

– Поедим, когда вернемся, – ответила я. – После поездок я всегда хочу есть.

Эндрис присвистнул.

– Оу, мне тоже такая поездочка не помешает.

Торин дал ему подзатыльник. Я просто покачала головой. У Эндриса все сводилось к пошлости.

***

Я начала обожать харлей еще с первого раза, когда Торин предложил подвезти меня до школы и показал, как можно применить руны. Это было, как нестись вниз на американских горках без защитных ремней. Опасно, но захватывает дух.

Торин пошел за другой кожанкой в соседний дом. Он не изменил интерьер, хотя Эндрис, Ингрид и Лавания переехали в особняк. Белая и серая мебель, картины в рамах с пейзажами природы не очень соответствовали ему. Кожа и хром подходили больше.

– Ты, в принципе, собираешься переехать в особняк? – спросила я, натягивая кожаные перчатки.

Он поправил ворот моей куртки и убрал мешающие волосы.

– Хочешь, чтобы я переехал?

– Нет, – я начала поправлять его воротник, мои руки задержались на его плечах. – Мне нравится смотреть в твое окно и наблюдать, как ты шаманишь на кухне.

– Обижаешь, – он наклонил голову, пока его губы не оказались в сантиметре от моих, и прошептал: – Я не шаманю, – его теплое дыхание дразнило мои губы.

– Но ты так мило выглядишь, когда занимаешься этим.

– Мило выглядишь ты, когда кусаешь свою нижнюю губу и не знаешь, что делать дальше. Мило, когда ты ругаешься с Эндрисом, из-за того какой он говнюк, или когда он заводит очередной спор с твоим… отцом.

Мы с папой не спорили уже несколько недель.

– Ладно, ты выглядишь сексуально. Пойдем.

Я открыла дверь в гараж, но Торин схватил меня за руку и притянул к себе. Он приподнял мой подбородок.

– Тебе нужно поговорить о нем, Веснушка.

– Знаю, он умирает, но… – я вздохнула, – просто не хочу говорить о нем, словно он ушел. Наверное, он уже никогда не будет для меня готовить или спорить со мной, или отправляться на пробежку, но… но ведь он еще здесь.

– Я понимаю.

– И я ненавижу говорить: «Папа делал то, папа делал это». Я хочу, чтобы он выздоровел, но этого не произойдет никогда.

– Иди сюда, – Торин потянулся ко мне с объятиями, но я отскочила назад.

– Ты просто пытаешься не пустить меня на переднее сиденье, – я помахала пальцем. – Не пройдет, мистер.

Я побежала в гараж, он не отставал. Когда я оглянулась, то по его лицу поняла, что он знает: я просто пытаюсь избежать этого разговора.

Мне хотелось быть как можно дальше отсюда. Дистанцироваться от своих проблем в буквальном смысле. В этом не было особого резона. Никому не удавалось уйти от своих проблем таким образом, но я собиралась попробовать.

Мы похватали шлемы и очки. Волосы Торина отросли. Я заправила несколько прядей и получила поцелуй в нос. Он вжал ключи в мою ладонь.

– Это все твое, – сказал он.

Ухмыльнувшись, я оседлала байк и повернула ключ зажигания. Гараж заполнил шум двигателя. Никогда не перестану наслаждаться ощущением мощи модифицированного двигателя харлея. И Торином за моей спиной с его мускулистыми руками, крепко держащими меня. Я всегда чувствовала себя в безопасности, когда он делал так, хотя это я была за рулем.

– Куда поедем? – спросил Торин.

Времени у нас было немного: всего час или около до того, как стемнеет, но нам должно было хватить.

– Ээ, в Портленд? Это всего в часе езды, и я могу попрактиковаться в том, как сновать между машинами в большом городе.

– Хм, хорошо, – произнес он медленно.

Он меня смутил. Я не была готова ехать с суперскоростью по городу. Миссис Ратледж посмотрела на нас, когда мы остановились. Неужели ей когда-нибудь надоест шпионить за нами?

– Серьезно, куда же мы едем? – снова спросил Торин.

– Не переживай, я верну тебя домой в целости и сохранности, – поддразнила я его.

Он усмехнулся, но не стал отвечать мне. Я выросла в Орегоне и знала каждую достопримечательность, тайную тропку и скрытое сокровище. Мы с папой часто отправлялись в длительные поездки по дальним окрестностям по выходным, в походы на велосипедах и на рыбалку. Я могла найти большинство мест без карты.

Мы покинули Кейвилль и выехали на И-5. Движение не было плотным. Типичный вечер воскресенья.

– Готов? – окликнула я.

– Готов, – отозвался Торин позади меня.

Мы одновременно активировали наши руны. Эффект не заставил себя ждать, как и всплеск дофамина. Мы мчались на суперскорости мимо машин и уворачивались от ехавших нам навстречу. Смеясь и ликуя, заходила на повороты, как самый настоящий гонщик. Торин смеялся вместе со мной.

Мы понеслись по И-5 на юг. Мне нравилось, что он достаточно доверял мне, чтобы позволить занять переднее сиденье. Если бы еще он делал это почаще. Через двадцать минут я съехала с шоссе и покатила по одной из второстепенных трасс, пока мы не добрались до южного входа в Национальный парк Кратер-Лейк.

Мы припарковались у ворот и сняли наши шлемы.

Торин огляделся.

– Где мы?

– Национальный парк Кратер-Лейк. Мы семьей часто приезжали сюда. Мы обычно располагались лагерем или останавливались в одном из домиков, – забавно, я уехала из дома, чтобы уйти от мыслей о папе, и мы оказались в одном из его любимых мест. На земле все еще был снег, но летом это место было захватывающим. – Мы должны вернуться сюда летом. От вида на озеро захватывает дух.

Уже перевалило за пять, и парк был закрыт, но на парковке у входа кое-где стояли машины. Некоторые проезжали мимо нас и пялились. Вот только не уверена, объектом внимания был Торин или харлей. Такая реакция сопровождала нас повсюду, куда бы мы ни пошли.

– Готова вернуться? – спросил Торин.

– Еще нет, – здесь особо не на что было смотреть, если только не зайти в парк, но это было спокойное местечко. Торин оперся о байк и притянул меня к себе. Я обхватила его руками и попыталась насладиться моментом, однако, то видение не покидало меня. Я подняла голову и всмотрелась в лицо Торина. – Если бы я пропала, и ты не знал, где меня искать, ты бы пошел к Провидице?

Он напрягся:

– Зачем?

– Если со мной случится что-то плохое.

– Таким не шутят, – нахмурился он.

– Это гипотетическая ситуация, Торин.

– Не важно. Больше не говори такого.

Я вздохнула.

– Ладно, не буду. Но ты бы хотел узнать у Провидицы будущее, если бы у тебя пропал друг, и ты бы не знал, где она?

– Почему мой друг – это она? У меня нет друзей-девушек, кроме тебя.

Мне хотелось треснуть его. Иногда он просто невыносим.

– Если бы твой друг-парень заболел, отправился бы ты за ответами к Провидице? – спросила я сквозь зубы.

– Нет, – довольно ухмыльнулся он, подтверждая мои подозрения, что он просто дурачится со мной.

Я выбралась из его рук, по моему взгляду он должен бы понять, что лучше говорить правду, иначе…

– Почему?

– Не люблю ведьм.

У меня отвисла челюсть.

– Как ты можешь так говорить? Если не заметил, я одна из них. Провидица.

– Пока мы не убедимся в твоем первом видении, ты, – он щелкнул меня по носу, – всего лишь великая Бессмертная и… моя девушка.

Я ударила его по руке. Сильно.

– Дурак.

– Ведьма.

Я потянулась к нему, но он активировал руны и сумел увернуться. Ему даже хватило смелости посмеяться надо мной. Все машины разъехались, поэтому я решила, что нас никто не увидит. Я задействовала свои руны и отправилась за ним. Я схватила его, или это он позволил себя поймать, и мы вдвоем повалились в снег. Немого поборовшись, я оказалась сверху и придавила его собой. В волосах застрял снег. Я тряхнула головой, избавляясь от него.

– Хватит, – взмолился он, его глаза светились игривым блеском.

– Что ты имеешь против ведьм? – спросила я.

Он положил голову на руки и ухмыльнулся.

– Те, кого я когда-то знал, были ужасными.

– Что они сделали тебе?

Он притянул меня для поцелуя, и разговор был забыт, пока я не почувствовала, что мои колени замерзли и промокли. Штаны Торина, должно быть, тоже промокли.

– Поговорим дома, – прошептала я.

– Мне нравится, когда ты хочешь меня.

– Заткнись.

Он посмотрел на меня в тусклом свете вечера.

– Лучше?

– Ага, – я слезла с него и потянула на себя.

Дорога домой оказалась короче, ведь за рулем сидела повернутая на скорости его светлость. Остальные уже были дома. Феми была в прачечной, складывала чистые и высушенные вещи. Телевизор был включен, заглянув кабинет, я увидела папу, который, опершись на подушки, смотрел баскетбол.

– Привет, па, – сказала я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Привет, милая. Что-то случилось? Мы должны были читать этим утром.

Я нахмурилась. Во-первых, говорил он связно. Во-вторых, мы читали.

– Эмм, пап, мы…

Но потом я вспомнила свой марафон, когда, узнав о его болезни, читала все, что могла найти, о раке мозга. Потеря памяти – один из симптомов при поражении раком его части мозга. Возможно, это покажется глупым, но я была рада, что он не помнит это утро и что сказал мне, не притрагиваться к нему.

– Эмм, можем почитать сейчас, – предложила я.

– После игры, – ответил он. – Сильная защита «Гризли» размажет нас. Скотт должен взять тайм-аут и придумать стратегию получше.

Улыбнувшись, я закрыла дверь. Он говорил, как прежний папа. Я не знала, сколько это продлится, но ту игру мы смотрели вместе.

– Он смотрит, как играют «Блэйзерсы», – сказала я Торину. – Я побуду с ним немного.

– Без проблем. Я всего лишь захвачу еду, – две коробки с едой на вынос и китайские палочки лежали на стойке. Он заглянул внутрь. – Курица в томатном соусе или говядина с брокколи?

– И то, и другое, – я взяла напитки, поцеловала его и жестом поторопила его из кухни. – Иди. Разогрей свое у себя. Увидимся позже.

В любой другой день он бы оскорбился, что я его прогоняю. Я взяла свою разогретую в соусе курицу с рисом и поспешила к папе.

3. Колдовская песнь

Утром я проснулась с саднящим от криков горлом. Прошлым вечером папа вел себя, как когда-то раньше. Вернулись воспоминания о прошлом, они с Эриком часто смотрели игры и громко болели за игроков. Эрик…

Я скучала по нему. Беспокоилась за него. Я пыталась отогнать это беспокойство, но ничего не вышло. Дело даже не в том, что он решил навестить своих родителей в Хель, а в том, что прошло уже несколько месяцев, и мы до сих пор ничего от него не слышали.

Однако беспокойство не вернет его назад.

Я встала с кровати и подошла к окну. Торин был на кухне. Без рубашки. О, эти кубики. Эта рельефная широкая грудь. Надо, чтобы издали какой-нибудь закон, запрещающий таких парней и до непристойного опущенные домашние штаны. Он опустил руку и почесал зад.

Я захихикала. Только Торин мог выглядеть сексуально, почесывая свою идеальную задницу.

Он пропал из обзора. Черт. Он должен был сначала посмотреть в окно и увидеть меня. Теперь я не получу свой утренний кофе.

Я развернулась, чтобы пойти в душ, в то время как он, с голым торсом и босиком, прошел через портал. У него самые сексуальные ступни, какие только могут существовать. Я немного залипла на нем. Ладно, не немного.

– Если продолжишь, я забуду, что твоей мамы здесь нет, – предупредил он, поставив чашку на тумбочку.

Я кинулась к нему, встала на носочки и поцеловала его. Остановить то, что я сделала дальше, было выше моих сил. Я почесала его зад.

– Еще чешется?

Он усмехнулся, обнимая меня за талию.

– Я знал, что ты следила за мной, извращенка.

– Как? Ты стоял спиной ко мне.

– У меня есть радар, засекающий, когда за мной следят похотливые глаза, – мои ноги оторвались от пола, когда его губы накрыли мои. Сначала я почувствовала тепло, но оно быстро переросло в пожар. Мы повалились на кровать. Я делала то, что сделала бы любая здравомыслящая девушка, которая столкнулась с силой, не подвластной ее контролю. Впитала ее и уцепилась в нее с ногтями.

От него изумительно пахло. Кофе и ваниль, совершенство от которого в животе все сворачивается. Он перекатился, так что я оказалась сверху. Он знал, что мне нравится такое положение. Мои густые волосы создали занавес вокруг нас. Это уже нравилось ему.

– Доброе утро, Веснушка, – прошептал Торин мне в губы, его рука опустилась и скользнула ниже.

– Веди себя прилично! – предупредила я, хватая его руку и возвращая к себе на талию.

Он соблазнительно ухмыльнулся.

– Ты почесала, и я решил почесать в ответ.

Теперь он забивает мне голову этими мыслями.

– Справедливо.

– Люблю, когда ты соглашаешься со мной, – он поцеловал меня в нос. – Наверное, хорошо вчера провела время. Ты улыбалась, когда я заходил к тебе.

– Это жутко, когда наблюдают за мной во сне.

– Мне нравится, когда жутко, но не эти новые обстоятельства.

Я чувствовала то же самое. Мы договорились о коротких поцелуях на ночь и утром, пока мамы здесь нет. Никаких ночевок. Никаких рисков, когда все выходит из-под контроля. Мама была моим поясом целомудрия. Ее появления в самый интересный момент никогда не перестанут меня поражать.