Текст книги "Провидица (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Улыбаясь, я повернулась и обняла Лаванию.

– Я так рада, что ты вернулась.

Она усмехнулась.

– Когда я уходила, тебе надоело до чертиков учить руны.

Я жаждала только видений. Если б только я знала.

– Это было до ведьм и беспорядка.

– Все настолько плохо?

– О, да.

– Тогда нам лучше начать с завтрашнего дня. – Как и мама, она любила длинные развевающиеся платья, но могла позволить себе и элитные дизайнерские.

Мама все еще благодарила Торина, когда я обернулась.

– Просто для галочки, мам. От него было мало толку, так что я сама о себе позаботилась, – пошутила я, присоединяясь к ним.

Мама удивилась.

– Я и не сомневалась, милая. Иди сюда. Хочу все услышать. – Я взяла ее за руку. Я рада, что она вернулась. У нее была способность упрощать самые серьезные вещи.

Лавания подошла к нам, и мы рассказали о том, что случилось после их ухода. Когда закончили, мама смотрела на Лаванию, поджав губы.

– Лавания, расскажи им, – попросила она.

Я непонимающе смотрела то на одну, то на другую. Торин также был в растерянности. Феми держала в руках свою чашку с чаем так, словно не слышала разговора, но уверена, она ловила каждое слово.

– Расскажи нам что? – спросил Торин.

– Это насчет Эрика? – спросила я, встревоженная тем, что могла услышать.

Мама помрачнела.

– Да, милая. Мы не знаем, почему он стал на сторону этого мерзавца. – Она взглянула на Торина. – Прости, дорогой. Но уверена, он сделал это не по своей воле. Эрик никогда бы не предал тебя и не причинил вреда. Здесь происходит кое-что другое. Ну же, Лавания.

Лавания распрямила скрещенные ноги и наклонилась вперед. Оперевшись на стол, она заправила волос за уши, словно немного нервничая, но взгляд ее был направлен лишь на Торина.

– Это касается твоего отца, или же человека, которого я знала только под именем Граф. Я молилась, чтобы этот день никогда не стал. Мне очень жаль, Торин. Что ты знаешь о нем?

– Он незаконнорожденный сын одного англо-саксонского аристократа, – неохотно выдавил из себя Торин. Этот разговор был ему неприятен и сулил открыть старые раны.

– Это был его способ придумать себе новое имя. Феми может подтвердить, как часто и насколько усердно Бессмертные работают над своей личностью каждые несколько десятилетий.

Лицо Торина окаменело.

– Это ты его обратила?

– Нет. Моя наставница, и это с ней он связался, когда ты со своим братом отправился на войну. Он хотел, чтобы вас обоих обратили, но твой брат выбрал смерть. – Она сделала глоток воды из бутылки, прежде чем продолжить. – Вильям был Бессмертным задолго до того, как встретил твою мать, Торин. Он родился в Древней Греции и участвовал в стольких битвах, которые я не смогу даже перечислить. – Она улыбнулась. – Он заработал себе репутацию даже среди Валькирий. Жесткий. Несокрушимый. Грубая сила, которую все Бессмертные боготворили и…

Мама негромко кашлянула и многозначительно посмотрела на Лаванию. Было очевидным, что Лавания восхищалась Графом.

– Возвращаясь к начатому, – продолжила она, покраснев, – к тому времени, как он встретил твою мать, Вильяму необходимо было новое имя и доступ к обществу Британии. Брак с твоей матерью сделал это возможным. Норманы победили англо-саксонцев, начали восстанавливать Англию, строить памятники и вкладывать в нее деньги. Но твой отец в этом особо не нуждался. За века он сколотил себе состояние, но будучи Бессмертным, не мог этого афишировать. У него было несколько верных Бессмертных друзей, кое-кто из духовенства, но они продолжали помогать Валькириям, когда тем требовались их услуги. Когда твой отец «погиб» в пожаре и не оставил наследников, король отдал титул графа Уортингтона и все графство твоему дяде, единственному брату твоей матери. Большинство твоих родственников, которых ты можешь видеть сейчас произошли по маминой линии.

Не удивительно, что никто из графов Уортингтонов не был похож на Торина или его отца. Я посмотрела на Торина, но вряд ли он думал сейчас об этом. Ярость назревала в его глазах.

– Значит, жениться на моей матери, нормандке, было идеальным прикрытием, – подытожил Торин.

– Не просто на какой-нибудь нормандке. На благородной нормандке, внучке троюродной или четвероюродной кузине короля Ричарда. Твоя благородная кровь – это наследие матери, не отца.

Торин наклонился вперед, голос его звучал сурово.

– Да мне плевать на мою благородную кровь. Зачем он ее убил? Очередное прикрытие?

Слыша боль в его голосе, я встала со своего места рядом с мамой, подошла к его креслу и положила ладонь на его руку. Сначала он никак не среагировал, но затем взял ее и сжал так крепко, что мне стало больно. Я активировала руны от боли, но все внутри меня сжалось от волнения, и я почувствовала его эмоциональную боль как свою.

– Нет, – ответила Лавания. – Вильям человек с амбициями, но мы не знали, как далеко он готов был зайти, пока не убил твою мать. Все эти годы, пока он воевал и оборонял человечество, Граф верил, что заслужил свое право быть Валькирией, встречаться с богами и жить среди них. Это стало одержимостью.

– Не с его характером быть Валькирией, – вставила слово Феми.

Я удивленно на нее посмотрела. Мельком взглянув на Торина, я отметила его прищуренный взгляд. Могу лишь представить, о чем он сейчас думает. Он должен был проверить ее тщательнее.

– Ты встречала его? – спросила я.

– Наши пути пересекались, – сказала Феми. – Ты не живешь столько, сколько приходится нам, и встреча неизбежна.

Это означает, что Вильям де Клер нарочно оставался вне поля зрения Торина? Напряженное лицо Торина и усилившаяся хватка говорили, что он пришел к такому же выводу.

– Совет Валькирий постановил, что он должен оставаться Бессмертным и защищать человечество, но Граф решил, что нашел способ покинуть этот мир и добраться до богов. Он полагал, что ему потребуется для этого новая душа для сопровождения ее в Асгард, и уже там он доберется до Бифроста. (Мост-радуга, который вел в Вальхаллу)

Смысл сказанного поразил меня до глубины души, воздуха стало не хватать. Этот подонок убил свою собственную жену, чтобы добыть душу. Последовавшая тишина была угнетающей, я чувствовала боль Торина с каждым его вздохом и с каждым учащенным ударом его сердца. Я не знала, сколько еще он сможет выдержать. Я умоляюще посмотрела на маму, прося ее остановить Лаванию, но она отрицательно покачала головой.

– Примерно столетие назад он начал общаться с Бессмертыми, которые считали, что имеют право двигаться между мирами как Валькирии. Он вроде как обзавелся последователями.

– Где ее душа? – приглушенно спросил Торин.

– Торин, пожалуйста, не…

– Хватит мне вешать лапшу на уши, – произнес он так спокойно, что уж лучше бы он сорвался на крик. – Ты можешь скармливать мне все это дерьмо о том, кто мой отец, и что он Бессмертный, но ты не позволила мне сопроводить душу моей матери в Асгард или хотя бы попрощаться, Лавания. В чем причина? В законах не прописано, что запрещается сопровождать члена семьи. Ты это подстроила, и я хочу знать зачем?

Что за черт? Я думала оба, и мать и брат, находятся в Асгарде. Лавания опустила взгляд на свои руки, мама тоже прятала свои глаза. Ну, а Торин, я считала, что уже видела его в гневе. Но не в таком. На его коже проявились руны. И так много, что я даже не смогла опознать их все.

– Мам? – взмолилась я.

– Солнышко, есть некоторые вещи…

– Просто скажи ему. Где она?

– Он воспользовался заклинанием, чтобы привязать ее к себе.

В ушах зазвенело, кровь прилила к вискам. Торин вскочил и бросился прочь. Я побежала за ним, на ходу активируя руны. Когда мы оказались снаружи, я как раз его догоняла. Он помчался по дороге как ураган, настолько разозленный и неуправляемый, что сметал все на своем пути. Его яростный рев болью отозвался у меня в груди.

Когда я поравнялась с ним, он направлялся на север. Было уже слишком темно, чтобы бежать по чертовому лесу, даже используя светящиеся руны. Он мог упасть и серьезно пораниться. Даже Валькирия не застрахована от разбитой головы.

– Торин, остановись.

Он оглянулся, как будто не ожидал этого, а затем кинулся в лес как какой-то бульдозер, разрушая все на своем пути. Звук ломающихся и падающих деревьев эхом отзывался в темноте.

Я остановилась и вытерла лоб тыльной стороной ладони, слезы душили меня. Я была так напугана, что хотелось кричать, и я топнула ногой.

– ТОРИН!

Земля задрожала. Это я сделала? Я оглядела улицу. Ни одной машины. Подняв ногу, я снова топнула. Дрожь пошла от того места, где я стояла.

Ладно, так, пожалуй, не стоит больше делать. Я вглядывалась в гущу деревьев и колебалась, стоит ли идти за ним. Конечно же, я должна. Судя по всему, это то место, где он выпускает пар. Я просто не припомню, чтобы видела падающие деревья во время наших последних пробежек.

Осторожно пробиралась через канавы и камни, лежащие на обочине дороги, и осматривала упавшие деревья. Торин пропал из виду, густой лес тщательно скрывал его свет, даже несмотря на поваленные деревья.

Завтра рейнджеры будут теряться в догадках, о том, что здесь произошло. Деревья, вырванные с корнем и без следов шин вокруг, все это выглядело не совсем обычно. Если Торин оставил следы своих подошв, а я уверена, что так и было, еще одна дикая история появится на страницах ежедневника Кайвилля. Отец Коры, писатель-фантаст, уже начал писать серию книг об инопланетном вторжении, после того, как Гримниры разгромили его виноградник. Это попало в местные репортажи и новости штата. Затем были обезумевшие люди, нападавшие друг на друга в Центре и странная ситуация из-за Эрика. Кайвилль потихоньку превращался в городок ужасов.

Бедные вырванные деревья. Я коснулась оголенного корня дерева, сожалея, что мы оставляем так много последствий после каждого раза, когда жнец душ впадает в ярость и выпускает пар.

Краем глаза я уловила какое-то движение и отпрыгнула в сторону. Что-то было под деревом слева от меня. Листья шуршали и рассыпались в стороны, словно кто-то пытался выбраться из-под дерева. Первой моей мыслью было, что это черный медведь. Торин повалил дерево на чертову нору спящего медведя.

Дерево приподнялось.

Появился не просто какой-то там черный медведь. Он был настолько огромен, что мог поднять дерево. Моя душа ушла в пятки, я сделала шаг назад, не осознавая, как близко была к краю откоса дороги. Я потеряла равновесие и упала.

Камни и ветки вонзались мне в кожу, пока я катилась к дороге. Я попыталась остановить падение, паника охватила меня. Кое-как я встала на ноги у края дороги, ожидая, что за мной погонится медведь. Но увидела лишь то, что упавшее дерево теперь стояло. И никакого медведя там не было.

Нет, не может быть. Эхо как-то говорил, что поклонники Старой веры, как друиды, могли управлять элементами. Неужели я заставила дерево посадить себя заново, зарыв корни?

Кровь зашумела у меня в ушах, я застыла в нерешительности. Где же Торин? Он мне сейчас так нужен. Я вгляделась в темноту мимо стоявшего теперь дерева, но нигде не было и проблеска света. Собрав остатки храбрости, я взобралась наверх к упавшим деревьям и прикоснулась к другому корню. Он тут же зашевелился, приподнялся и воткнулся в землю.

Рассмеявшись, я коснулась еще одного корня, а потом еще. Затем раскинула руки в стороны, словно какая-то всемогущая колдунья и закричала:

– Поднимитесь и пускай ваши корни врастут в землю. Живите дальше и дарите жизнь и кров другим.

Ну, может я немного увлеклась, но, кажется, это сработало. Деревья поднимались, звуки хруста и шелеста наполнили округу, земля задрожала, когда корни погружались в почву. Куда же подевался Торин? Он должен это увидеть. Это было реально круто.

Довольная собой, я сбежала вниз на середину дороги и на супер скорости крутанулась на месте, выставив вверх руку и издав юхуу клич. Это может стать новым трендом. Разъяренный Торин, крушащий все на своем пути, и я, следовавшая за ним по пятам и восстанавливающая порядок.

Хотя, это звучало в точности как то, что делали Норны. Подчищали за Валькириями.

Но это совсем другое дело. Его душевная рана была глубока. Даже я не могла туда достать. Его отец оказался воплощением самого дьявола. Поступить так жестоко со своей собственной женой поистине чудовищно.

Проблеск света показался между деревьев и отвлек меня от мыслей. Он был такой яркий, что освещались даже верхушки деревьев. Буквально через пару секунд с пронзительным визгом возле меня остановился Торин. В глазах его полыхали огоньки из-за светящихся рун.

– Что ты творишь? – его голос прорезал ночную тишину, и я поморщилась.

– Пытаюсь привлечь твое внимание, – ответила я. – Смотри, я восстановила все деревья, которые ты сломал. Круто, правда?

– Тебе не захочется быть сейчас рядом со мной, Веснушка.

– Не согласна. Я готова быть с тобой, когда ты счастлив, опечален, зол, ранен, когда ты ведешь себя, как козел, бездельничаешь, или корчишь из себя героя. Всегда и везде, несмотря ни на что. Мы с тобой идем в комплекте, дружочек. Как равные партнеры и все тому подобное. – Я указала на ближайшее дерево и подвигала пальцем влево-вправо. Дерево покачнулось. – И как только тебе захочется уничтожить природу, найди меня сначала.

Он близко наклонился ко мне, глядя прямо в глаза.

– Иди домой, Рейн, – голос звучал угрожающе.

– Только если ты пойдешь со мной. Если хочешь остаться здесь, то я тоже остаюсь. Хочешь за секунду оказаться в Портлэнде и потом вернуться, тогда я тоже помчусь рядом или подожду здесь до твоего возвращения. Но я никуда не уйду без тебя, Торин Сент-Джеймс.

Мои слова, казалось, лишь разозлили его. Он отступил назад и взъерошил волосы.

– Ты же в курсе что мне плевать на детский девчачий лепет.

– Я знаю, но прошло уже полгода. Ты не мог напугать меня тогда, не получится и сейчас. – Я подошла к обочине и села. Он не двинулся с места. – Ты уже слышал про Ингрид? Она собирается проходить практику в модном журнале Нью-Йорка как редактор.

– А мне что до этого? – проворчал он.

– Она твоя воспитанница или Бессмертная проводница твоего младшего брата. Думаешь, Эндрис придет в бешенство? – Вдалеке показалась машина, а он все еще стоял на середине дороги. Я ощутила, как меня наполняет тревога и активировала свои руны скорости на случай, если мне придется столкнуть его с дороги. – А может, он поймет, как сильно ее любит и поедет за ней? Будет ждать ее у редакции и провожать домой. Это будет так романтично. – Чтоб тебя. Он не сдвинулся с места ни на шаг. – Ай! Так больно. Наверное, меня укусила змея.

За секунду Торин оказался возле меня.

– Где?

Мимо проехала машина.

– Да все нормально. Это просто палка. Может, пойдем уже домой?

Не говоря ни слова, Торин сел рядом. Обычно он язвительно комментировал мои хитрые манипуляции с ним. Но сейчас просто положил локти на колени и опустил голову.

– Она привязана к нему уже более девятисот лет, Рейн. Девятый век она наблюдает, как он творит свои злодеяния.

– Знаю.

Я потерла его спину. Мускулы были напряжены, но искры от рун, вызванные прикосновением, кажется, его успокаивали.

– Я собираюсь убить его.

Он произнес это так спокойно, что по моему позвоночнику прошелся холодок. Я сглотнула и постаралась вести себя непринужденно. Провела рукой по его голове, массируя пальцами.

– Понимаю.

– Это то, что он заслуживает. Начисто отрубить ему голову. Вырвать сердце из его груди. Я не был бы Валькирией, если бы не он.

Я чуть не ляпнула ему, что Лавания давала ему выбор, и он выбрал Бессмертие. А его брат нет.

– Ты часто видишься с Джеймсом?

– Иногда. Вальхалла огромна, и они всегда заняты делом. – Он вздохнул. – Мы предполагали, что мама попала в зал Хель. Когда нас с Эндрисом направили в зал богини Хель, я искал ее, но это место даже больше, чем Асгард.

Холод пробирался через брюки, несмотря на руны, но ему должно быть приходилось хуже. Я была в рубашке с длинными рукавами, а Торин, в отличие от меня, оставил свою куртку в особняке, и теперь на нем была только футболка. Я положила голову ему на спину, пытаясь согреть.

Что он собирается сделать с душой своей матери? Отнести ее в Асгард? У меня не было времени спросить маму, назначили ли ее Валькирией. Мысль об отце, попавшем в Хель вместо Асгарда, заставила меня содрогнуться от страха. Не то, что бы это место было таким уж плохим. По рассказам Эхо, там было много комнат. Но самым худшим был Берег Мертвецов, остров для преступников.

Еще несколько машин проехали мимо нас на скорости, явно превышающей дозволенную. Я смотрела, как фары исчезают там, вдали, в городе и раздумывала, как скоро у меня отмерзнет задница. Кто-то должен придумать согревающие руны для таким моментов, как этот.

– Мне вот интересно, это из-за мамы он никогда не пытался разыскать меня, – произнес Торин. – Он знает, что я Валькирия и могу увидеть ее.

– И не надо забывать. Он хочет быть тобой. – Ну, все. С меня хватит. Я встала и потянула его тоже. Точнее он позволил, чтобы я его подняла. – Мы возвращаемся домой. Я сделаю нам горячий шоколад. А затем ты меня обнимешь, и мы вместе уснем, так как завтра нам нужен план действий.

– Какой еще план?

– Как отыскать настоящего графа Уортингтона, чтобы я могла снести ему голову.

Торин нахмурился.

– Я никогда не позволю тебе отнять жизнь.

– Мне придется, чтобы спасти тебя или любого из наших детишек из баскетбольной команды.

Торин рассмеялся. Сначала тихо, но затем громко и заливисто. Он наклонился ко мне, взял меня за бедра и поднял вверх.

– Ты говоришь сумасшедшие вещи.

– Но ты же все равно меня любишь.

Торин вгляделся в мое лицо.

– Ну, не знаю. Надо подумать.

– Козлина. – Я легонько стукнула его по голове, затем оттянула его волосы и поцеловала в лоб. Его глаза засияли.

– Идем уже домой.

– Только при одном условии. Ты целитель, а не убийца. Даже деревья шептали это сегодня, когда поднимались с земли. Было так здорово смотреть, когда ты делала это, ты меня посрамила.

– Ну, я вроде как крутая, – ответила я.

– Как и всегда. – Он наклонился ко мне и поцеловал в губы. С включенными рунами, могу поклясться, что почувствовала все чувства, кипящие в нем. Хорошие, плохие и ужасные.

***

Я проснулась с улыбкой на лице, и, выйдя из душа, продолжила улыбаться. Мама была дома, и чашка кофе ждала меня на прикроватном столике. Я взяла кофе и подошла к окну.

Полуобнаженный Торин поднял свою кружку вверх. Впервые за эти месяцы я спала и проснулась в его объятиях. Пусть в моей жизни и творился хаос, но такие маленькие вещи, как эти, делали ее вполне сносной.

Я подняла свою кружку, приветствуя Торина. Затем пошла к шкафу, чтобы найти какую-нибудь одежду. Десять минут спустя, напевая и припрыгивая, спустилась.

Мама была на кухне с Феми. Я не смогла избежать очередных крепких объятий. Да я и не собиралась. Я скучала по ее обнимашкам.

– Доброе утро, солнышко. Рада, что ты до сих пор держишь свою дверь открытой.

– Следую установленным правилам в доме, в независимости дома ты или нет, – соврала я и выскользнула из ее рук.

– Приятно это слышать. – Они с Феми обменялись взглядами и заулыбались.

Почувствовала, что краснею. Я нарушала их и не раз.

– Пойду, посмотрю, как там папа. Увидимся после школы.

– Милая, я думаю, тебе не нужно больше работать в магазине. Лавания вернулась, и вам следует вернуться к обучению.

Мне в принципе нравилось работать в магазинчике, пока не случился этот инцидент с ведьмами.

– Я поговорю с ней сегодня и выясню, можем ли мы это делать не по графику или как там. Я имею в виду, мам, что не против помогать в магазине пару раз в неделю.

Она покачала головой.

– Не вариант. Мне не нравится, что ведьмы знают, где тебя найти. Торин может взять на себя тех, кто в школе, потому что знает их. А остальные, их слишком много, и мы не знаем, кто они на самом деле. Некоторые из них могут работать на отца Торина.

Всего один день дома и уже меняет правила. Чудненько. Я вздохнула.

– Хорошо.

– Тогда обсудим твой выпускной, и что ты собираешься надеть, – ее голос звучал воодушевленно.

Я взвыла. Она будет из кожи вон лезть, чтобы я надела то, что нравиться ей, а не мне.

– Мам, я уже знаю, что надеть. Нашла в интернете. – Заметив проблеск огорчения в ее глаза, добавила: – Не волнуйся, тебе понравится.

– Это на школьный бал или выпускной?

– Выпускной. – Я поцеловала ее в щеку. – Пока. До скорого, Феми.

– А я могу выбрать тебе на школьный бал? – спросила мама.

– Нет. – Во что мне одеваться было единственным, что я себе позволяла. Я выскользнула в укрытие. Папа выглядел намного лучше и даже мог сидеть. – Доброе утро, папуля.

– Тыковка, ну, не будь так сурова с матерью.

А вот и уловка, чтобы вызвать чувство вины.

– Если я ей это позволю, то она настоит на своем.

– Ты быстро повзрослела, и она упустила шанс наряжать тебя.

Угроза потерять право что мне носить нарастала.

– Хорошая попытка, папочка. – Я поцеловала его в висок. – Даже ты не сможешь убедить меня согласиться на ее помощь. Люблю тебя. Мне нужно бежать.

Мама стояла за дверью с подносом и страдальческим видом на лице. И взглядом «ну почему моя дочь так упрямится, когда я всего лишь хочу ей помочь?» За годы она усовершенствовала этот взгляд, но я тоже отточила свое умение ничего не замечать.

Я чмокнула ее в щеку.

– Люблю тебя.

Схватив вещи, я направилась к машине. Торин уже стоял там наготове.

– Что-то не так?

Я повернула ключ и начала жаловаться.

– Она дома всего один день и уже контролирует каждый мой шаг. Мне нельзя работать в магазине из-за ведьм, я должна заниматься учебой с Лаванией, и она хочет выбрать мне платье на выпускной. Ты представляешь? Может нам забить на все это?

– Эй, аккуратнее, – предупредил Торин.

Я нахмурилась. Выехала из поворота со своей улицы, даже не заметив этого.

– Мне нравилось работать в магазине.

– Но разве после вчерашней ночи ты не думаешь, что стоит поработать над твоими силами ведьмы?

Я бросила на него испепеляющий взгляд.

– Даже не думай становиться на ее сторону. Кроме того, все, над чем мы работали с Лаванией перед ее уходом, это связывающие руны, и мы их не прошли все. – Я остановилась на светофоре. Выглянув через ветровое стекло машины, начала рассматривать деревья вдоль дороги. Показала пальцем на одно из них и попыталась его сдвинуть, как прошлой ночью. Ничего не вышло.

– На зеленый свет надо ехать, а не пытаться гнуть деревья, – сделал замечание Торин.

– Я уже потеряла свой дар, – произнесла я самым грустным тоном.

– Нет, не потеряла. Тебе надо сосредоточиться. Так же, как ты управляешь своими видениями. Вчера ты была разгневана. А злость требует много энергии. И ты направила на ее создание мини землетрясения. Так ведут себя темные ведьмы. А затем тебе стало жаль тех деревьев, которые я повалил. И ты заставила их воссоединиться с матерью Землей. Так делают светлые ведьмы. Скажи Лавании, что хочешь сосредоточиться на развитии этой способности. А не какой-то ерундой.

Я решила не поддаваться на его провокацию, нашла свободное место на парковке и заглушила машину. Какой-то момент просто смотрела на торопящихся учеников невидящим взглядом.

Я повела себя с мамой отвратительно. Было не важно, что она начала вмешиваться в мою жизнь, когда не прошло и суток после ее возвращения. Она была дома после стольких месяцев неопределенности и страха.

– Веснушка?

Взглянула на Торина.

– Я плохая дочь. – Его бровь удивленно приподнялась вверх. Я закрыла глаза и опустила голову на руль. – Худшая. Дочь. Из всех.

– Нет, ты не такая. – Он протянул руку к моей шее и начал массировать. Ладонь была такой теплой, а прикосновения пальцев за ушами вызвали у меня желание замурчать.

– Я думаю, что просто еще злюсь на нее. Ну, ты знаешь, за то, что так долго не говорила мне, что папа был болен. Скрывала от меня, что она Валькирия. За то, что исчезла на целых два месяца. Я чувствую это где-то там, на подсознании. Я так на нее зла. – Ого, это прозвучало так по-взрослому для меня. Общение с Валькириями должно быть полезно для серого вещества у меня в мозгу. – Эхо сказал Коре, что это могли сделать Норны, чтобы наказать маму, и может, я также из-за этого я виню ее…

– Так, стоп. Эхо придурок, а Коре не помешает держать язык за зубами вместо того, чтобы пересказывать такие глупости, – оборвал меня Торин.

Вероятно, он прав. Я вздохнула.

Он повернул мою голову, чтобы заглянуть в глаза.

– Твоя мать не виновата, что твой отец болен. Можешь злиться на нее за что угодно, только не за это. Я наблюдал за твоими родителями и то, что между ними – это прекрасно. Мы все должны равняться на них. – Он вопросительно поднял брови. – Готова ли ты отказаться от всего ради меня?

– Естественно. – Это из-за него я хотела стать Валькирией. Я может и Провидица, но это не означает, что я должна быть только ей или позволить этому диктовать, как мне жить. Ух ты, очередное взрослое озарение. – Как только перестанешь быть мудилой.

Он усмехнулся. Этот сексуальный звук никогда не устареет. Я довольно улыбнулась.

Выйдя из машины, достала телефон и нажала вызов. Мама подняла трубку через пару гудков.

– Мам, давай договоримся. Ты выбираешь мне платье на школьный бал, и на этом все. Макияж и прическа мои.

– Ооо, я начну искать прямо сейчас. Туфли и аксессуары сюда включены, так ведь?

Я даю ей палец, она откусывает руку.

– Так. Только не сделай из меня дитя солнца шестидесятых. Это твой прикид. Не мой.

Она рассмеялась.

– Обещаю, но ты как раз подсказала мне идею. Наряд из Великого Гэтсби будет смотреться на тебе изумительно.

– Великого Гэтсби? – Я не смогла осилить книгу и не смотрела фильм. А следовало бы, прежде чем она превратит меня в посмешище для старшеклассников Кайвилля. – Ладно. Эмм, слушай, я была так взволнована вчера и сегодня утром, что забыла спросить тебя про приговор. – Я напряглась.

– А я тебе не сказала? Мы выиграли, солнышко. Я вернулась, – радостно завизжала она.

Я поморщилась, отодвигая телефон от уха и зажав динамик пальцем.

– Это чудесная новость. Я рада за тебя.

– Рада за нас. Теперь я могу приглядывать за вами с Торином столько, сколько захочу.

Это настораживает.

– Мне пора бежать. Пока, мам. – Я взглянула на Торина. – Не говори ни слова. Я поддалась и уже сожалею об этом. У меня единственной будут цветы на голове.

– Великого Гэтсби написали в двадцатых. – Он схватил наши рюкзаки, и мы направились к зданию. Его вид говорил, что он вспоминал, как это было. – Ахх, время джаза. Музыка восхитительна, а женщины просто ослепительны.

Мне не особо нравилось, когда он пускался в воспоминания.

– Если ты пытаешься заставить меня лопнуть от зависти, тебе это не удалось. – Обманщица. Я была бы рада оказаться тогда рядом с ним.

Он ухмыльнулся и приобнял меня за плечи.

– Не волнуйся, любовь моя. У тебя впереди несколько веков, чтобы очаровать меня. Может, я перестану быть мудилой, и ты бросишь все ради меня.

Это действительно так его волнует?

– Но мне нравится твое мудачество. Это то, какой ты есть.

Мои слова, кажется, удовлетворили его.

– Мне тоже нравится твое поведение «на противность». Иначе с тобой было бы скучно.

Нас догнали его друзья, и разговор перешел на другие темы. Как и обычно, он шел со мной бок о бок и отгораживал от их радостных толканий.

Прямо перед, тем как мы вошли в здание, покалывающее ощущение заставило меня оглянуться назад на парковку и учеников, переходящих дорогу. Кто-то наблюдал за нами. Я не увидела там ни Джины, ни Риты, ни Баша или его прихвостней, но это ощущение так и осталось.

***

Знакомое покалывание вернулось во время обеда. Я перестала запихивать книги в свой шкафчик и огляделась вокруг. Мое внимание попытались привлечь Рита и Джина. Я одарила их натянутой улыбкой, говоря этим «оставьте меня в покое».

Но мой взгляд продолжил дальше скользить по лицам.

Ученики были повсюду, они закидывали свои учебники в шкафчики перед обедом, и гул от их разговоров наполнял воздух. Но это не смогло помешать мне чувствовать чей-то взгляд на себе. И эти две ведьмочки здесь были ни причем. Может Баш и его парни? От них всегда веяло необычной вибрацией.

Вспышка света и движение с левой стороны конца коридора заставили мой радар Валькирии сработать. Я скосила глаза в ту сторону, рассматривая всех. Широкие плечи и длинные светлые волосы исчезли за поворотом. Мой пульс зашкалил. Нет, это не Валькирия. А известный бог. Я побежала за ним, решив убедиться наверняка. Он направлялся к выходу из школы.

Соломенный оттенок волос точно принадлежал Эрику. Я как раз добежала до угла коридора и на повороте чуть не врезалась в двух девчонок, которые шли задом наперед.

– Кто это? – поинтересовалась одна.

– Не знаю, но он красавчик.

– Ну почему так много учеников появилось в конце года?

– И не говори. Очень странно.

Очень обычно в моем мире. Я ускорила бег, но здесь холл раздваивался. Коридор направо вел в столовую, и там было очень много народу. Я включила руны зрения и осмотрела головы. Ни одного светло-русого парня. Куча блондинок и большая часть из них крашеные. Цвет волос Эрика был натуральным.

Коридор налево был пуст, хотя есть шанс, что он пошел именно туда. Я выбрала это направление и побежала сломя голову через весь холл, привлекая внимание уже пообедавших учеников, что слонялись без дела и ждали звонка, а также только вышедших учеников из столовой. Эрика здесь не было. Я бросилась к окну и осмотрела территорию возле входа в школу и парковку напротив.

Он исчез. Блин! Я же хотела поговорить. Может вбить хоть каплю разума в него.

Я повернулась, чтобы пойти в столовую, как еще одна вспышка мелькнула сбоку. Он все еще был в здании. Он что, издевается надо мной? Я вздрогнула, ощутив сильную сверхъестественную энергию.

– Привет, Рейн, – поздоровался Себастьян.

Ну, конечно, назойливые ведьмы. Близнецы всем своим видом выражали, что им не нравится мое присутствие. У меня был такой же. Я проигнорировала их и поспешила дальше.

Коридор был почти пуст, и я далеко отошла от трех ведьмаков, переговаривавшихся за моей спиной. На бегу высматривала везде Эрика. Я точно его видела. Не могла так ошибиться!

Я вошла в столовую и остолбенела.

Эрик стоял в очереди за едой, как ни в чем не бывало. Никто не пялился и не тыкал в него пальцем. Его приятели по игре и команда по плаванию должны были уже повиснуть на нем, наперебой задавая вопросы. Он пропустил половину учебного года, и почти все его друзья по плаванию знали, что он уехал.

У меня закружилась голова, и я осознала, что до сих пор не выдохнула воздух. Я нашла глазами наш столик. Ну, хоть Кора его заметила. Сондра и Кикер выглядели безразличными. Я увидела Торина. Он как раз обнимался, дурачась, с Эндрисом и Блейном, но так же еще не заметил Эрика.

Не становясь в очередь, я направилась к Коре. Она скорчила мину и махнула головой в сторону Эрика.