Текст книги "Гении Барсума"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Медленно проходили секунды, казалось, время растянулось до бесконечности. Неужели же мозг вышел из-под моего контроля? Эта мысль ослабила мою способность к сосредоточению.

Безумная мешанина надежд и сомнений, страхов и ожиданий успеха завертелась в моем мозгу. Но вот в небе я увидел большой черный корпус. Он медленно приближался.

Только на мгновение я почувствовал облегчение, но тут же взял себя в руки и отогнул три подпиленных прута решетки.

Остальные, глядевшие в окно со своих мест, теперь подошли ближе. Я слышал приглушенные восклицания удивления и облегчения, а также радости. Быстро обернувшись, я призвал к тишине. Я приказал мозгу подвести корабль к окну, потом снова повернулся к товарищам.

– На борту два таридских воина, – сказал я. – Если они нашли пищу и воду, то они до сих пор живы. Поэтому мы должны подготовиться к схватке. Каждый из них вооружен длинным мечом и кинжалом. Мы же безоружны и должны победить их голыми руками.

Я повернулся к Ур Джану.

– Когда дверь откроется, мы двое должны прыгнуть в каюту одновременно, пока они не опомнились. Ты пойдешь со мной, Ур Джан?

Он кивнул и улыбнулся.

– Да, – сказал он, – и это будет странное зрелище: Ур Джан и Джон Картер сражаются плечом к плечу.

– Наконец-то мы примем участие в доброй схватке, – сказал я.

– Плохо, что эти двое таридов никогда не узнают, кто оказал им честь, убив их.

Он вздохнул.

– Джат Ор, ты и Гар Нал немедленно последуете за нами, – сказал я падвару, затем на его языке я сказал Умке, чтобы он прыгал в каюту вслед за Джат Ором и Гар Налом.

– Если борьба к этому времени еще не закончится, – сказал я ему, – ты будешь знать, что делать, когда увидишь двух таридских воинов.

Его верхний рот исказился одной из его страшных улыбок, и он довольно зафыркал.

Я встал на подоконник, рядом со мной встал Ур Джан. Корпус корабля приблизился к стене башни, только один фут отделял подоконник от двери корабля.

– Будь готов, Ур Джан, – прошептал я.

Я приказал мозгу как можно быстрее открыть дверь. Почти немедленно она распахнулась, и в то же мгновение Ур Джан и я прыгнули в каюту. В полумраке я увидел двух человек. Не давая им опомниться, я бросился под ноги ближайшему. От неожиданности тот упал, и, прежде чем он смог извлечь кинжал, я схватил его за руку и прижал к полу. Я не видел, как справился со своим противником Ур Джан, но мгновение спустя с помощью Джат Ора и Умки мы обезоружили обоих.

Ур Джан и Гар Нал хотели тут же убить их, но я не желал и слышать об этом. Да, я могу убить человека в честной схватке, не испытывая угрызений совести, но хладнокровно убить безоружного, даже если он мой враг, я не могу.

Из предосторожности мы их связали и заткнули им рты.

– Что теперь? – спросил Гар Нал. – Как же нам выручить женщин?

– Вначале я попробую вернуть твой корабль, – ответил я, – потому что даже если мы продлим перемирие, у нас будет больше шансов вернуться на Барсум, если мы овладеем обоими кораблями, ведь с одним из них может что-нибудь случиться.

– Ты прав, – сказал он, – к тому же, мне не хочется терять свой корабль. Это плод мыслей и трудов всей моей жизни.

Я приказал кораблю подняться и отлететь так, чтобы его не видели из замка.

Я сделал это главным образом для того, чтобы сбить со следа таридов на случай, если кто-нибудь из охранников заметит приближение корабля к нашей башне.

Когда мы пролетели небольшое расстояние, я приказал кораблю спуститься и снова вернуться к замку со стороны двора, где лежал корабль Гар Нала.

Я держался над самыми деревьями леса и двигался очень медленно без огней. Над самой стеной замка я остановил корабль и внимательно осмотрел двор. Все шло слишком хорошо, и я шепотом спросил у Умки, возможно ли, чтобы замок не охранялся ночью.

– Внутри замок охраняется всю ночь, – сказал он, – и у подножия Башни Бриллиантов есть стража, но она охраняет Ул Васа от его собственных людей. Они не боятся, что ночью из-за стен нападет враг. Леса Ладана полны диких зверей, и если отряд войдет в лес ночью, звери поднимут такой вой и рев, что предупредят о нападении вовремя. Как видишь, дикие звери в лесу охраняют их по ночам.

Это убедило меня, что во дворе никого нет.

Я перевел корабль через стену и опустил его рядом с кораблем Гар Нала. Я быстро отдал приказания:

– Ты, Гар Нал, проберешься на борт своего корабля и поведешь его следом за моим. Мы отправимся к окну комнаты, где находятся женщины. Когда я остановлюсь у их окна, двери с обеих сторон моего корабля будут открыты. Открой дверь своего корабля так, чтобы в случае необходимости ты мог перебраться на борт моего и войти в комнаты женщин. Нам может понадобиться помощь, если женщин хорошо охраняют.

Глава XXI. В башне Бриллиантов

Смутные предчувствия охватили меня, когда Гар Нал вошел в свой корабль: казалось, что над нами нависла катастрофа, трагедия, но я постарался отбросить эти мысли, во мне могла говорить лишь неприязнь к этому человеку, поэтому я отбросил эти мысли и стал думать о предстоящем деле.

Ночь была темной. Ни Марс, ни Хлорус не взошли. Я знал, что в этот час их не будет на небе, и поэтому именно сейчас решил попытаться освободить Дею Торис и Занду.

Вскоре я услышал шум двигателей корабля Гар Нала, который, как мы договорились, и будет сигналом к старту. Оторвавшись от земли, я поднялся над двором, перелетел стену и направился в сторону от замка. Так я поступил на случай, если нас все же обнаружил какой-нибудь наблюдатель. За нами виднелся темный корпус корабля Гар Нала. Поднявшись по широкой спирали, я снова повернул в сторону замка. Приблизившись к нему, я отыскал взглядом высокую Башню Бриллиантов. В ней находились Дея Торис и Занда, и, если Озара не предала меня и случайное обстоятельство не помешало ей, джеддара также должна была быть там.

Я верил в честность и верность Озары, и если она говорила правду, то у нее было достаточно оснований пытаться избежать когтей Ул Васа, однако она могла не с таким энтузиазмом отнестись к мысли о бегстве с Деей Торис и Зандой.

Сознаюсь, что не понимаю женщин. Некоторые их поступки, их образ мышления часто необъяснимы для меня. Да, я неумен с женщинами, но я и не настолько глуп, чтобы не заметить отношения ко мне Озары и понять, что интересы джеддары таридов могут оказаться противоположными интересам принцессы Гелиума.

Озара, джеддара таридов была, однако, не единственной, в ком я сомневался. Я не верил Гар Налу. Не берусь утверждать, чтобы кто-нибудь из людей, заглянув ему в глаза, поверил бы ему. Вот Ур Джан был моим открытым врагом. Все его интересы требовали, чтобы он предал и уничтожил меня.

Занда за это время могла узнать от Деи Торис, что я и есть Джон Картер, принц Гелиума. Тогда это, несомненно, освобождало ее от всяких обязанностей по отношению ко мне, и я не мог не помнить, что она поклялась отомстить – убить Джона Картера при первой же возможности. Значит, я мог рассчитывать только на Джат Ора и Умку. Слишком многое при этом отводилось на долю Умки. Его намерения могли быть достаточно хороши, но я не знал, каковы его боевые качества, хотя кое-что убеждало меня, что человек-кошка с Ладана будет ценным союзником.

Пока в моем мозгу мелькали эти мысли, я медленно направлял корабль к Башне Бриллиантов. Облетая вокруг нее, вскоре я увидел красный шарф на подоконнике освещенного окна.

Корабль тихо подлетел ближе. Двери с обоих бортов были открыты, чтобы позволить и Гар Налу подойти к окну. Я стоял на пороге, готовый прыгнуть в комнату, когда корабль подойдет достаточно близко.

Комната за окном была освещена не очень ярко, но я мог видеть фигуры трех женщин, и в моем сердце вспыхнула надежда.

Красный шарф в окне не вполне успокоил меня, так как я понимал, что он может оказаться уловкой, но присутствие трех женщин в комнате с очевидностью свидетельствовало, что Озара точно выполняет отведенную ей роль.

Когда корабль приблизился к подоконнику, я приготовился прыгнуть в окно, и в момент прыжка услышал тревожный крик далеко внизу подо мной. Нас обнаружили. Поднимаясь с пола, я услышал взволнованный и счастливый голос Деи Торис:

– Мой вождь! Я знала, что ты придешь. Я знала, что куда бы меня не увезли, ты меня найдешь.

– Даже на самом краю Вселенной, моя принцесса! – ответил я.

Крики внизу не оставляли времени для приветствий и объяснений, к тому же ни я, ни Дея Торис не открыли бы посторонним чувств, рвавшихся из нашей груди. Я хотел прижать ее к сердцу, коснуться ее прекрасного тела, покрыть ее губы поцелуями, но вместо этого сказал:

– Идем, мы должны немедленно вернуться на корабль. Охрана внизу подняла тревогу.

Подошла Занда и схватила меня за руку.

– Я знала, что ты придешь, Вандор.

Я не понимал, почему она вновь произносит это имя. Могла ли Дея Торис не сказать ей, кто я?

Озара тоже знала мое настоящее имя. Казалось невероятным, что она не упомянула его, когда объясняла двум заключенным женщинам план освобождения. Джеддара таридов не приветствовала меня. Она рассматривала меня суженными зрачками из-под шелковых длинных ресниц. Когда мои глаза на мгновение остановились на ней, мне показалось, что я уловил какое-то злорадство, но, возможно, мне это только показалось. Мне некогда было анализировать ее чувства. Повернувшись к окну, я окаменел: корабля не было.

Подбежав к окну, я выглянул: слева уходили в ночь оба корабля. Женщины заметили мое замешательство.

– Корабль! – воскликнула Дея Торис.

– Куда он ушел? – закричала Озара.

– Мы погибли, – лаконично сказала Занда. – Я слышу на лестнице шаги вооруженных людей.

Вдруг я понял, что случилось. Я приказал мозгу приблизиться к окну, но не приказал остановиться. Я прыгнул, а он продолжал свое движение, и улетел раньше, чем мои товарищи последовали за мной, а Гар Нал, не зная, что произошло, продолжал сопровождать мой корабль.

Я сосредоточил мысли на механическом мозге и приказал ему вернуть корабль к окну и остановиться тут. Упреки сейчас были бесполезны, но я не мог не осознать, что моя собственная небрежность поставила под угрозу безопасность моей принцессы и других женщин, ждавших моей защиты.

Теперь я ясно слышал шум на лестнице. Воины быстро приближались. Из окна я видел, что оба корабля повернули. Успеют ли? Я приказал мозгу возвращаться с максимальной скоростью. В ответ корабль рванулся вперед. Воины были совсем близко. Я решил, что они находятся на предыдущем этаже. Еще мгновение, и они будут в дверях.

Я держал длинный меч одного из таридских воинов, обезоруженных на моем корабле, но долго ли сможет один меч противостоять множеству?

Корабли были совсем близко. Я видел в дверях корабля готовых к прыжку Джат Ора и Ур Джана.

– Поднята тревога, и воины уже у дверей, – крикнул я им. – Я постараюсь задержать их, а вы переправьте на борт женщин.

Враги были уже у дверей.

– Встаньте у окна, – приказал я трем женщинам. – Как только корабль коснется подоконника, перебирайтесь на борт.

Я быстро подошел к двери и встал около нее с мечом в руке.

Едва я успел подойти к ней, как она распахнулась: дюжина воинов толпилась в коридоре за нею. Первый ворвался в комнату и налетел на мой меч. С коротким криком он умер. И когда я выдернул меч из его сердца, он упал к моим ногам. За тот короткий миг, когда мое оружие были занято, нажимавшие сзади втолкнули в комнату еще троих. Один замахнулся на меня, второй чуть было не нанес мне ужасный удар по голове. Я уклонился от обоих ударов, и мое лезвие раскололо череп одного из них. На мгновение я забыл обо всем, радость битвы захлестнула меня. Я чувствовал на своих губах боевую улыбку, так хорошо известную обоим мирам. Снова, как и много раз до этого, мой меч, казалось, ожил. Но тариды не были трусами и по телам своих товарищей ворвались в комнату.

Я подумал, что один смогу справиться с ними, с такой яростью я защищал свою принцессу, но вот я услышал снизу голоса и топот множества ног. Подходило подкрепление.

Это была великолепная схватка! Шестеро лежали передо мной мертвыми, но еще шестеро уже ворвались в комнату. Это не обескуражило бы меня, но топот ног слышался совсем близко.

Я сражался с воином, который пытался заставить меня отступить, его товарищ напал на меня сбоку, отвлекая внимание, остальные тоже приближались. Положение у меня было затруднительным, потому что сражавшийся со мной воин был не только сильным, но и отлично фехтовал. Но и справа и слева от меня засверкали мечи. Два моих противника упали, и короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что рядом со мной – Ур Джан и Джат Ор.

Тогда трое оставшихся таридов заняли места павших товарищей, но появилось подкрепление: множество кричащих воинов ворвалось в комнату. Уложив своего очередного противника, я улучил момент и оглянулся.

Три женщины и Умка были в комнате, а на подоконнике стоял Гар Нал.

– Быстрее, Гар Нал! – крикнул я. – Возьми женщин на борт.

В следующие несколько минут я был так занят, что успевал лишь защищаться.

Тариды набросились на меня, и им даже удалось окружить меня. Я одновременно сражался с двумя или тремя воинами. Я не видел, что происходит в комнате, но думал только о безопасности Деи Торис. Внезапно мне пришло в голову, что если мы все погибнем, то она окажется во власти Гар Нала.

Джат Ор сражался рядом со мной.

– Принцесса! – крикнул я ему. – Она одна на корабле с Гар Налом. Если мы будем убиты, она погибнет. Отправляйся к ней.

– И оставить тебя, мой принц?

– Это не просьба, Джат Ор, – сказал я. – Это приказ!

– Да, мой принц, – ответил он и начал пробиваться к окну.

– Помоги ему, Ур Джан, – приказал я.

Втроем мы прорубили Джат Ору отступление к окну, и в этот момент я заметил то, что заставило меня содрогнуться.

Озара, джеддара таридов, билась в руках двух воинов.

– Спаси меня, Джон Картер! – кричала она громко. – Спаси меня, или я буду убита!

Мне нельзя было поступить иначе. Всякий другой поступок с моей стороны был бы бесчестным. Озара сделала возможным наш побег, она помогла спасти Дею Торис. Только моя собственная неосторожность привела к тому, что теперь смерть угрожала джеддаре.

Джат Ор, Ур Джан и я прикончили своих противников: остальные, по-видимому, менее храбрые, не решались подойти. Я повернулся к своим товарищам.

– Быстрее на борт, – крикнул я. – Прикрывайте вход в корабль, пока я не принесу джеддару.

Повернувшись к воинам, державшим Озару, я увидел рядом с собой Умку. Он хорошо проявил себя в схватке, хотя меча у него не было, в тот момент я не понял – почему, ведь на борту корабля было много оружия, но позже я узнал, что таков боевой обычай мазен, которые совершенно не знакомы ни с мечом, ни с кинжалом.

Я видел, как он сражался и понял, что его мощные мускулы и ужасные челюсти нижнего рта делали его опасным противником даже для человека, вооруженного мечом.

Умка получил множество ран. Мы все были окровавлены, но мне показалось, что Умка ранен тяжело, и я приказал ему вернуться на корабль. Он вначале возразил, но потом послушался, и я остался один в комнате, полной таридов.

Я знал, что положение мое безнадежно, но я не мог оставить женщину, которая помогла нам.

Нападая на ее похитителей, я увидел новый отряд воинов, подошедших снизу.

Положение действительно стало безнадежным. Вновь прибывшие не обратили на меня внимания, они подбежали к окну, где находился корабль. Если бы они смогли напасть на него, участь Деи Торис была бы решена. Оставалась лишь одна возможность помешать им, хотя она в то же время означала и мой конец.

Два воина, державшие Озару, ждали моего нападения, но я ненадолго задержался, отдавая мысленный приказ механическому мозгу. Я быстро оглянулся. Ур Джан и Умка стояли в дверях корабля. Джат Ора не было видно, но в тот момент, когда корабль, повинуясь моей команде, двинулся, у входа показался молодой падвар.

– Мой принц, – крикнул он, – нас предали! Гар Нал увлек Дею Торис на свой корабль!

В этот момент сильный удар по голове погрузил меня в милосердное беспамятство.

Глава XXII. В темной камере

Я медленно приходил в себя, погруженный во тьму и могильную тишину. Я лежал на холодном каменном полу, голова болела. Ощупав ее ладонью, я ощутил запекшуюся кровь. Волосы мои спутались. Я с трудом сел, потом встал на ноги. Поняв, что я ранен несерьезно, я принялся изучать все вокруг.

Осторожно двигаясь, вытянув перед собой в темноте руки, я вскоре наткнулся на каменную стену. Немного пройдя вдоль нее, я обнаружил дверь. Дверь была прочно заперта с наружной стороны. Я двинулся дальше. Обойдя комнату, я снова оказался у двери. Эта комната, моя новая камера, оказалась маленькой. Вокруг была полная тишина и темнота. Я начал понимать, каково живется в мире слепому и глухому. Мне оставалось лишь осязать, обонять и пробовать на вкус. Вкусовые ощущения вряд ли при нынешних обстоятельствах могли мне пригодиться.

Нос мой ощущал вначале спертый, затхлый воздух, но вскоре я привык, перестав замечать его. Оставалось осязание. Крепкая стена с деревянной дверью – теперь это был мой мир.

Я гадал, надолго ли меня оставили здесь в камере. Это было подобно погребению заживо.

Я знал, что должен напрячь свою волю и не поддаваться ужасающему однообразию этого мира, где лишь стена и дверь могли стать предметами изучения.

Мои мысли… Они не были приятными. Я думал о Дее Торис, одной, находящейся во власти Гар Нала, о бедном Джат Оре, заключенном в корабле, которым он мог управлять лишь вместе с Ур Джаном, грубым убийцей из Зоданги. Я знал, каково ему было, когда он ничего не ведал о моей судьбе и чувствовал только себя ответственным за Дею Торис, которую он не мог защитить и за которую не мог отомстить.

Я думал о бедной Занде, обреченной на смерть на отдаленном спутнике. А Умка? Умка ожидал смерти. Если бы он не встретил меня, хуже ему не было бы. Уж совсем не давала покоя мысль о том, что только моя неосторожность была причиной несчастий для всех, кто надеялся на мою защиту. Так умственная пытка добавлялась к монотонности бесконечных часов.

Похожая на склеп камера, куда меня заключили, была холодной и сырой. Я решил, что меня спрятали в подземелье замка, где до меня не сможет добраться корабль. Мускулы мои затекли, кровь медленно текла по венам. Чувство безнадежности охватывало меня. Однако вскоре я понял, что если действительно дам волю таким настроениям, то погибну. Снова и снова напоминал я себе, что все еще жив. Я говорил себе, что жизнь хороша, пока она продолжается, что всегда есть надежда освободиться и снова служить моей принцессе.

Я начал двигаться по камере, обошел ее несколько раз и вскоре досконально знал ее размеры. Я бегал по ней взад и вперед по кругу; как боксер, сражающийся с тенью, я наносил удары и парировал их, пока вновь не ощутил в теле тепло жизни. Тогда я начал искать другие развлечения, считая камни в стенах моей камеры. Я подошел к двери и двинулся от нее влево.

Это было не самое увлекательное занятие, но, по крайней мере, хоть как-то отвлекало, к тому же я надеялся найти непрочно держащийся камень или отверстие, ведущее в какое-либо другое помещение.

Я, конечно, не мог ориентироваться во времени. Я не знал, долго ли нахожусь здесь, но в конце концов, мне захотелось спасть. Я лег на холодный и влажный пол.

Сколько я проспал, не знаю, но, проснувшись, почувствовал себя освеженным и заключил, что проспал достаточно много. Однако я замерз и снова начал свои упражнения, чтобы восстановить кровообращение.

Занимаясь упражнениями, я услышал около своей темницы звуки. Я остановился и прислушался. Да, кто-то приближался. Я ждал, глядя в том направлении, где находилась дверь. Вскоре она открылась, и блеснул свет.

Свет был ослепительным для моих глаз, привыкших к полной темноте камеры. Я отвернулся и закрыл глаза рукой. Обретя способность смотреть, я увидел в дверях одного воина с факелом, чашкой пищи и кувшином воды.

Он открыл дверь лишь настолько, чтобы просунуть принесенные сосуды и поставить их на пол. Я увидел, что тяжелая цепь не позволяет двери открыться дальше, чтобы я не мог напасть на принесшего пищу и бежать.

Воин поднял над головой факел и просунул его в щель так, что он осветил всю мою камеру, и я увидел несколько толстых балок примерно в двадцати футах от пола.

– Значит, тебя все же не убили, – заметил воин.

– Чего ты не можешь сказать о других, сражавшихся в Башне Бриллиантов прошлой ночью, – ответил я. – Это действительно было прошлой ночью?

– Нет, две ночи назад, – ответил он. – Это была настоящая битва! – добавил он. – Меня там не было, но весь замок говорит о ней с тех пор. Те, кто сражался против тебя, говорят, что ты величайший из бойцов. Они были бы рады оставить тебе жизнь и сражаться рядом с тобой, а не против тебя, но старый Ул Вас в такой ярости, что ничто не может удовлетворить его, кроме твоей смерти.

– Можно догадываться, что он не испытывает ко мне добрых чувств, – согласился я.

– Нет, клянусь жизнью. Достаточно уже того, что убежали пленники, но похитить его джеддару… Клянусь жизнью, в этом что-то есть. Говорят, ты до сих пор жив только потому, что он все еще не может придумать смерть, соответствующую твоему преступлению.

– А джеддара? – спросил я. – Что с ней?

– Он держит ее в заключении, она тоже должна умереть. Думаю, что он хочет казнить вас одновременно, и одной и той же смертью. Позор убивать такого бойца, как ты, но я уверен, что казнь будет очень интересной. Надеюсь, мне повезет, и я увижу ее.

– О, да, – ответил я. – Я тоже надеюсь, что ты развлечешься.

– Все получат удовольствие, кроме тебя и Озары, – заметил он добродушно. Затем он выдернул факел и захлопнул дверь. Я слышал, как затихли его шаги.

Добравшись ощупью до еды и питья, я жадно набросился на них: я был ужасно голоден. Насытившись, я стал осматривать свою тюрьму. Меня заинтересовали балки, находящиеся в двадцати футах от пола. Над ними, казалось, ничего не было, кроме темного свода, так как потолок был, очевидно, много выше.

Закончив еду, я решил исследовать, что же находится над балками. На Марсе мои земные мускулы позволяли мне прыгать необычайно высоко. Я вспомнил подсчеты, что взрослый землянин на Турии может прыгнуть вверх на двести двадцать пять футов. Я понимал, конечно, что мои размеры уменьшились, так что относительно всего на Турии я был не больше, чем на Барсуме, но все же я был убежден, что могу прыгнуть гораздо выше любого обитателя Ладана. Меня останавливало одно препятствие – полная темнота. Я не видел балок. Прыгая вверх, я мог стукнуться головой, что было бы очень болезненно, если не смертельно.

Когда вокруг темно, трудно сказать, насколько высоко ты прыгнул, но светлее все равно уже не будет, поэтому мне пришлось положиться на удачу. Вначале я прыгнул невысоко, вытянув руки над головой, потом выше, пока не коснулся балки. Еще раз подпрыгнув, чтобы точно выбрать позицию, я, наконец, ухватился руками за балку. Подтянувшись, я встал прямо и вытянул руки, но надо мной по-прежнему ничего не было. Тогда я прошел по балке от одной стены до другой, но опять не нашел ничего, что вселяло бы надежду.

Было бы самоубийством продолжать исследования, перескакивая с балки на балку, поэтому я снова спрыгнул на пол, потом запрыгнул на другую балку и проделал то же самое с тем же результатом.

Разочарование мое было велико. В ситуации, подобной моей, хватаешься за любую соломинку. Человек связывает с этой соломинкой все свои надежды, свое будущее и саму жизнь, но когда соломинка не выдерживает этого бремени, он погружается в пучину отчаяния. Но я не хотел признавать поражения.

Балки были реальностью; вот они, прямо надо мной. Казалось, само провидение пытается мне помочь.

Я напряг мозг в поисках спасения.

Я был похож на крысу в западне, на загнанную в угол крысу. Мой мозг лихорадочно работал в поисках выхода. Внезапно у меня мелькнула идея, безумная идея, но ничего другого мне не оставалось. Ее осуществление зависело от многого, над чем у меня не было власти. Судьба должна была быть очень добра ко мне, чтобы мой план удался.

Эта мысль появилась у меня в то время, когда я печально сидел на балке. Я немедленно спрыгнул на пол, подошел к двери и прислушался. Не знаю, долго ли я стоял у двери. Когда усталость овладела мной, я лег и уснул, прижавшись ухом к двери.

Наконец я был вознагражден за долгие часы напряженного ожидания. Послышались шаги, потом звон металла о металл. Звуки становились все громче. Приближался воин.

Я вспрыгнул на балку прямо над дверью. Прижавшись, как зверь, караулящий в чаще добычу, я ждал. Шаги замерли у двери моей камеры. Я слышал, как щелкнул замок, затем дверь приоткрылась, и появилась полоска света. Я видел, как протянулась рука и поставила на пол еду и воду. Потом в камере появился пылающий факел, а за ним и голова человека.

Воин осмотрел камеру.

– Эй! – крикнул он. – Где ты?

Но это был не тот человек, который приносил мне пищу в прошлый раз. Я не ответил.

– Клянусь короной джеддака, – пробормотал он удивленно, – неужели этот парень убежал?

Я слышал, как он отсоединил цепь, и мое сердце едва не остановилось. Неужели моя дикая затея осуществится?

Дверь широко отворилась, и человек осторожно вошел в камеру. Это был сильный воин.

В левой руке он держал факел, в правой – длинный меч. Он двигался осторожно, оглядываясь на каждом шагу. Он все еще был близок к двери. Очень медленно двигался он по камере, что-то бормоча про себя, а в темноте вверху я шел за ним по балке, как пантера, выслеживающая добычу.

Все еще издавая удивленные восклицания, он повернул назад. Он прошел подо мной. В этот момент я прыгнул.