Текст книги "Гении Барсума"
Автор книги: Эдгар Райс Берроуз
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Когда я повалил воина на пол, его крик, эхом отдаваясь в камере и коридоре, казалось, поднял всех бойцов замка. Падая, он зацепил факел. Мы боролись в абсолютной темноте. Первой моей задачей было заставить его замолчать, и я это сделал, когда мои пальцы добрались до его горла.
Казалось чудом, что мои мечты об освобождении осуществляются шаг за шагом почти так, как я представлял себе.
Это вселяло в меня надежду, что и дальше судьба будет мне благоприятствовать и я смогу освободиться от когтей Ул Васа.
Воин, с которым я сражался на полу в темной камере замка таридов, был человеком обычной физической силы, и я вскоре одолел его. Возможно, я сделал это быстрее, чем мог бы в другом случае, потому что, схватив его за горло, я обещал, что не убью его, если он прекратит сопротивление и не будет кричать.
Для меня время было важнейшим фактором, ведь, даже если крик этого человека не привлек внимания его товарищей, то казалось совершенно естественным, что когда он не вернется назад в определенное время, его будут искать. Мне необходимо убежать отсюда, я должен действовать без промедления, поэтому, когда я сделал свое предложение воину, и тот мгновенно прекратил сопротивляться, я тут же разжал руки у него на горле. Будучи умным человеком, он понял, что сопротивление бесполезно.
Я тут же связал его его же собственной одеждой и сунул ему в рот кляп. Потом я отобрал у него кинжал и, пошарив в темноте, отыскал длинный меч, который он уронил.
– Прощай, мой друг, – сказал я. – Не сокрушайся о своем поражении. Гораздо лучшие бойцы, чем ты, уступали Джону Картеру, принцу Гелиума.
Затем я вышел и закрыл за собой дверь камеры. Коридор был темным. Я мельком видел его лишь в тот момент, когда мне приносили пищу. Мне казалось, что коридор уходит от моей камеры вправо, поэтому я в темноте ощупью двинулся в том направлении.
Вероятно, мне следовало идти медленно, ощупывая возможные ответвления, но я этого не сделал. Если крик воина был услышан в замке, будет тревога, а я не желал столкнуться где-нибудь в тупике с отрядом вооруженных людей.
Держась одной рукой за стену, я быстро двигался вперед. Пройдя примерно сотню ярдов, я увидел впереди слабый свет.
Это был не желтоватый свет факела, а рассеянный дневной свет. Яркость его постепенно усиливалась, и вскоре я подошел к подножью лестницы, ведущей наверх, к свету.
Все это время я ничего не слышал, поэтому начал взбираться по лестнице, чувствуя себя более или менее в безопасности. С крайними предосторожностями я поднялся наверх. Здесь было гораздо светлее. Я был в коротком коридоре с дверьми с обеих сторон. Впереди был другой коридор, под прямым углом к первому. Я быстро двинулся туда, потому что не мог ясно видеть свой путь: второй коридор был освещен гораздо ярче, чем первый. Я уже поздравлял себя с удачей, когда на повороте во втором коридоре столкнулся с кем-то. Это была женщина. Вероятно, она удивилась больше меня и начала кричать.
Я знал, что прежде всего не должен позволить ей поднять тревогу, поэтому я схватил ее и зажал рот ладонью. Я столкнулся с ней в тот момент, когда повернул во второй коридор. Он весь был виден мне, и теперь, заставив женщину замолчать, я увидел, что в дальнем конце коридора из-за угла показались два воина. Они шли в моем направлении. Очевидно, я поздравлял себя слишком рано.
Не обремененный своей пленницей, я сумел бы найти укромное место, или, не найдя его, напасть на воинов из засады и убить обоих раньше, чем они поднимут тревогу, но теперь обе мои руки были заняты. Одной рукой я держал бьющуюся женщину, другой зажимал ей рот, не давая кричать.
Я не мог убить ее, а если бы я ее выпустил, через несколько мгновений она подняла бы на ноги весь замок. Мое положение казалось безнадежным, но я не собирался сдаваться. Я зашел слишком далеко и не мог признать поражения.
Тут я вспомнил о дверях, мимо которых я проходил в первом коридоре. Одна из них была лишь в нескольких шагах за мной.
– Тише, я не причиню тебе вреда, – прошептал я.
Я потащил женщину к ближайшей двери. К счастью, она была незакрыта, но что находилось за ней, я не знал. Я пытался придумать, что я буду делать, если там кто-нибудь окажется. Кажется, оставалось только одно: бросить в тех, кто окажется в комнате, девушку и бежать навстречу приближающимся воинам. Другими словами, постараться силой выбраться из замка Ул Васа – безумный план, если учесть, что полтысячи воинов преградят мне путь.
Но, войдя в комнату, я увидел, что она пуста. Яркий свет из двух окон заливал ее. Закрыв дверь, я прислушался, прижавшись к ней спиной. Я не смотрел на женщину, которую держал в своих руках, я был слишком занят, вслушиваясь в шаги приближающихся воинов.
Повернут ли они в этот коридор? Войдут ли они именно в эту комнату? Очевидно, я бессознательно перестал зажимать рот женщины, она отбросила мою руку и заговорила:
– Джон Картер! – тихонько воскликнула она.
Я удивленно взглянул на нее и узнал Улу, рабыню джеддары таридов Озары.
– Ула, – сказал я доверительно, – пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе вред. Я не собираюсь делать ничего плохого, я хочу только бежать. От этого зависит слишком многое, поэтому, если будет необходимо, я вынужден буду нарушить неписаный закон моего народа и убить женщину.
– Не бойся, – сказала она, – я тебя не выдам.
– Ты умная девушка и ценишь свою жизнь.
– Я пообещала не для спасения своей жизни. Я в любом случае не выдала бы тебя.
– Почему? – спросил я. – Ты же мне ничем не обязана…
– Я люблю свою хозяйку Озару, – просто сказала она.
– А как это связано с нею? – спросил я ее.
– Я не причиню вреда тому, кого любит моя хозяйка.
Конечно, я знал, что Ула романтизирует действительность, давая волю своему воображению, но все это было так далеко от меня сейчас, что я не противоречил ей.
– Где твоя хозяйка?
– Она в этой же башне, закрыта в комнате над этой на следующем этаже. Ул Вас держит ее здесь, пока не подготовится к ее уничтожению. О, спаси ее!
– Как ты узнала мое имя, Ула?
– Мне сказала джеддара, – ответила она. – Она постоянно говорила о тебе.
– Ты лучше знакома с замком, чем я, Ула, – сказал я. – Есть возможность пробраться к джеддаре? Можешь ты передать ей весточку? Можем ли мы вывести ее из комнаты?
– Нет, – ответила она, – дверь закрыта, и два воина охраняют ее днем и ночью.
Я подошел к окну и выглянул. Никого не было видно. Тогда я высунулся как можно дальше и посмотрел вверх. В пятнадцати футах надо мной было другое окно. Я отступил обратно в комнату.
– Ты уверена, что джеддара в комнате на следующем этаже над этим?
– Да, – ответила она.
– И ты хочешь помочь ей бежать?
– Да, нет ничего, чего бы я для нее не сделала.
– Для чего используется эта комната?
– Сейчас ни для чего, ты же видишь, что здесь все покрыто пылью. Ею не пользуются уже давно.
– Ты думаешь, что сюда никто не зайдет? Я могу дождаться здесь ночи?
– Я уверена в этом, – ответила она. – Сюда заходить незачем.
– Хорошо! – воскликнул я. – Ты действительно хочешь помочь своей хозяйке бежать?
– Всем сердцем! Я не перенесу ее смерти.
– Тогда ты можешь это сделать, – сказал я.
– Как?
– Принеси мне веревку и прочный крюк. Сможешь?
– Длинную веревку?
– Примерно двадцать футов.
– Когда?
– Тогда, когда ты сможешь их принести, но когда не будет опасения, что тебя обнаружат, и желательно до полуночи.
– Принесу, – сказала она. – А сейчас я пойду.
Я поверил ей. Другого выхода не было, и я разрешил ей уйти. Когда она ушла, я отыскал тяжелый брус и припер им двери изнутри, затем сел и стал ждать.
Медленно тянулись долгие часы. Я постоянно спрашивал себя, не напрасно ли я доверился Уле? Что я знаю о ней? Почему она должна помогать мне? Может быть, она уже готовит нападение на меня? Наверное, у нее есть любовник среди воинов, ведь она красива.
Она окажет ему большую услугу, если укажет место моего укрытия и позволит ему захватить меня и получить награду!
После полудня я услышал в коридоре шаги – это были первые звуки после ухода Улы.
Я был уверен, что идут воины, чтобы захватить меня, и решил, что дорого им буду стоить. И вот я стоял у двери, держа наготове длинный меч, но шаги прозвучали мимо; по всей вероятности кто-то шел по направлению к лестнице, по которой я поднялся из темного коридора, ведущего к моей камере.
Вскоре я услышал, что они возвращаются. Возбужденно разговаривали несколько человек, но через толстую дверь я не смог разобрать слов. Когда их шаги стихли, я облегченно вздохнул, моя уверенность в Уле окрепла.
Наступила ночь. Во многих окнах замка засветились огни. Почему не возвращается Ула? Неужели она не нашла крюка и веревки? Или ее задержало что-то?
Вскоре за дверью раздался звук, хотя я не слышал, чтобы кто-то приближался. Было понятно, что нажимают на дверь, пытаясь войти. Я прижал ухо к двери и услышал голос:
– Открой, это я, Ула!
Велико было мое облегчение, когда я открыл дверь и впустил рабыню. В комнате было совсем темно, и мы не видели друг друга.
– Ты думал, что я никогда не вернусь к тебе, Джон Картер? – спросила она.
– Признаюсь, сомневался, – ответил я. – А ты добыла необходимое?
– Да, держи.
Я почувствовал в своей руке веревку и крюк.
– Отлично! – воскликнул я. – Ты узнала что-нибудь, что могло бы помочь мне или джеддаре?
– Нет, – ответила она, – ничего, что могло бы помочь тебе; наоборот, узнала такое, что делает для тебя более трудным бегство из замка, если оно вообще возможно, в чем я сомневаюсь.
– Что же это?
– Узнали о твоем побеге из камеры. Воин, который отнес тебе пищу, не вернулся. Когда за ним пошли другие, они нашли его в твоей камере связанным и с заткнутым ртом.
– Я слышал, когда они проходили мимо двери после полудня, – сказал я. – Странно, что они не обыскали эту комнату.
– Они думают, что ты ушел не в этом направлении, – объяснила она. – Они обыскивают сейчас другую часть замка.
– Но, очевидно, они придут и сюда?
– Да, – сказала она, – постепенно они обыщут все комнаты в замке, но на это потребуется много времени.
– Ты хорошо сделала, Ула, – сказал я. – Мне жаль, что я ничего не могу предложить тебе, кроме своей благодарности.
– Я рада, – ответила она. – Нет ничего, чего бы я не сделала, чтобы помочь тебе и своей джеддаре.
– Спасибо и на этом, ты больше ничем не можешь помочь. Теперь тебе лучше идти, прежде чем они найдут тебя со мной.
– Ты уверен, что я больше не могу ничего сделать? – спросила она.
– Ничего, Ула.
Я открыл дверь, и она вышла.
– Прощай. Удачи тебе, Джон Картер, – прошептала она, когда я закрыл за ней дверь.
Я сразу подошел к окну. Снаружи было очень темно. Я хотел подождать до полуночи, когда замок уснет, чтобы попытаться осуществить свой план спасения Озары, но, узнав, что замок обыскивают, решил действовать немедленно.
Прочно привязав один конец веревки к крюку, я сел на подоконник и высунулся наружу. Зажав веревку в левой руке, которой я держался за раму, я взял в правую руку крюк, свободно свесив веревку из окна.
Я примерно оценил расстояние до окна надо мной. Трудно было рассчитывать на удачный бросок из такого положения, поэтому я встал на подоконник. Это на несколько футов приблизило меня к цели и позволило действовать свободнее.
От первого броска очень многое зависело: я боялся, что если промахнусь, то скрежет металлического крюка о стены башни может привлечь внимание стражи.
Несколько минут я стоял, примериваясь к расстоянию и готовясь к броску. Почувствовав, наконец, уверенность, я бросил крюк наверх, пытаясь выполнить бросок с наиболее возможной точностью.
Я не видел подоконника над собой, так как из комнаты падал лишь слабый свет. Я видел только, как блеснул в этом свете крюк, слышал, как он с металлическим лязгом ударился о подоконник, потом я потянул веревку. Крюк зацепился.
Я сильнее потянул за веревку. Крюк по-прежнему держался. Я еще немного подождал, проверяя, не привлек ли я внимания Озары или еще кого-нибудь в комнате. Ничто не нарушало молчания, и я повис в темноте на веревке.
Поднимался я очень осторожно, так как не знал, насколько прочно держится крюк в подоконнике. Подниматься надо было на небольшое расстояние, но, казалось, прошла вечность, прежде чем мои руки коснулись подоконника.
Вначале я дотянулся до него пальцами одной руки, потом подтянулся и схватился другой рукой. Я медленно поднялся, пока мои глаза не оказались на уровне подоконника. Передо мной была тускло освещенная комната, по-видимому, пустая. Я подтянулся выше и оперся о подоконник коленом, по-прежнему стараясь не выдергивать крюк.
Когда наконец-то мое положение стало прочным, я влез в комнату, втащив за собой крюк, чтобы он не упал к основанию башни. Теперь я видел, что комната не пустая. С постели в противоположном углу встала женщина. Она смотрела на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Это была Озара. Я подумал, что она закричит.
Поднеся палец к губам, я предупредил:
– Тише, Озара! Я пришел спасти тебя!
– Джон Картер!
Она выдохнула мое имя так тихо, что его нельзя было услышать за дверью. Она подошла ко мне и обвила руками мою шею.
– Идем, – сказал я, – нам нужно немедленно уходить. Не разговаривай, нас могут услышать.
Подведя ее к окну, я обвязал веревку вокруг ее талии.
– Я спущу тебя в окно комнаты внизу, – прошептал я. – Как только окажешься внутри комнаты, отвяжи веревку.
Она кивнула, и я начал спускать ее.
Веревка вскоре ослабла, и я понял, что Озара достигла подоконника. Я подождал, пока она отвяжет веревку, затем закрепил крюк в подоконнике, на котором сидел, и быстро спустился. Я не хотел оставлять крюк и веревку, так как если бы кто-нибудь вошел в комнату, они сразу указали бы на помещение внизу, а я не знал, долго ли нам придется находиться здесь.
Мягко, как только было возможно, я высвободил крюк и подхватил его, прежде чем он ударился о стену башни. Когда я проник в комнату, Озара подошла ко мне и положила руки мне на грудь. Она дрожала, дрожал и ее голос, когда она заговорила:
– Я так удивилась, увидев тебя, Джон Картер, – сказала она. – Я думала, что ты уже мертв. Я видела, как ты упал, а Ул Вас сказал мне, что тебя убили. Какая ужасная рана! Не понимаю, как ты оправился. Когда я увидела тебя в комнате наверху, с засохшей кровью на коже и волосах, я уже подумала, что это ожил мертвец.
– Я и забыл, какое зрелище представляю собой, – сказал я. – У меня не было возможности даже обмыть кровь с тех пор, как я был ранен. Мне приносили немного воды, но ее едва хватало для питья. Но меня это не беспокоило, я вполне оправился: рана поверхностная.
– Я так испугалась за тебя, – сказала она, – а ведь ты рисковал ради меня, хотя мог бы спастись вместе со своими друзьями.
– Ты думаешь, они благополучно улетели?
– Да, – ответила она. – И Ул Вас ужасно рассердился из-за этого. Он уничтожит тебя и меня, если мы не сбежим.
– Ты знаешь какой-нибудь другой выход из замка?
– Есть потайная дверь, о которой знает только Ул Вас и два его верных раба, – ответила она. – Ул Вас думает, что только они трое знают о ней, ко об этом знаю и я. Она ведет к берегу реки в том месте, где река подходит к замку. Ул Васа не любят его люди. В замке множество заговоров и интриг; заговорщики хотели бы низвергнуть Ул Васа и посадить на трон нового джеддака. Некоторые из его врагов так могущественны, что Ул Вас не осмеливается уничтожить их открыто. Их он убивает тайком, затем он сам и его два верных раба оттаскивают тела к потайной двери и бросают в реку. Однажды, заподозрив нечто в этом роде, я последовала за ним, думая что выведаю путь для бегства и возвращения в свою родную Домнию, но когда я увидела, куда ведет ход, я испугалась. Я не осмелилась прыгнуть в реку, и даже если бы я это сделала, меня бы это не спасло: ужасный лес простирался вдали. Не знаю, Джон Картер, что лучше: входить в него или остаться здесь.
– Оставшись здесь, Озара, мы встретим смерть. В реке или в лесу будет, по крайней мере, шанс. Часто дикие звери менее жестоки, чем люди.
– Я знаю это, – ответила она, – но и в лесу есть люди, ужасные люди.
– Тем не менее, я должен испробовать этот шанс, Озара, – сказал я. – Ты пойдешь со мной?
– Куда бы ты ни взял меня, Джон Картер, какая бы судьба нас не ожидала, я буду счастлива, пока я с тобой. Я очень сердилась, когда узнала, что ты любишь женщину Барсума, но теперь ее нет, и ты будешь мой.
– Но она – моя жена, Озара!
– Ты любишь ее?
– Конечно.
– Хорошо, но ее нет, и ты мой.
У меня не было повода препираться по такому поводу. Было очевидно, что Озара своенравна, что она всегда поступала по-своему, получала все, что хотела. В другой раз, если мы будем живы, я приведу ее в чувство, но сейчас нужно бежать.
– Как добраться до потайной двери? – спросил я. – Ты знаешь дорогу отсюда?
– Да, – ответила она. – Идем со мной.
Мы вышли в коридор. Было очень темно, и мы ощупью добрались до лестницы, по которой я поднимался днем. Когда она начала спускаться, я спросил ее:
– Ты уверена, что мы идем правильным путем? Лестница ведет к камере, в которую был заключен я.
– Может быть, – ответила она, – но она же ведет и в отдаленную часть замка, близкую к реке, где мы найдем потайную дверь.
Я надеялся, что она знает, о чем говорит, и двинулся за ней вниз по лестнице сквозь тьму коридора. Когда я проходил по нему раньше, я руководствовался тем, что прижимал правую руку к стене.
Теперь Озара двигалась вдоль противоположной стены. Пройдя немного, мы свернули в коридор, о существовании которого я и не подозревал, потому что шел тогда вдоль противоположной стены. Мы долго шли по новому коридору и наконец по винтовой лестнице поднялись на второй этаж.
Здесь мы оказались в освещенном коридоре.
– Если мы дойдем до противоположного конца и нас не обнаружат, – прошептала она, – мы будем в безопасности. В дальнем конце есть дверь, за которой потайной ход, кончающийся над рекой.
Мы оба внимательно прислушались.
– Я ничего не слышу, – сказала она.
– Я тоже.
Когда мы двинулись по длинному коридору, я заметил, что в него с обеих сторон выходят двери, но, приближаясь к каждой новой двери, я с облегчением убеждался в том, что они закрыты. Мы уже прошли половину коридора, когда мое внимание привлек слабый шум сзади.
Обернувшись, я увидел двух человек, вышедших из комнаты, мимо которой мы недавно прошли. Они пошли по другому коридору. Я уже было облегченно вздохнул, когда вслед за ними из комнаты вышел третий. Этот, по какой-то превратности судьбы, посмотрел в нашу сторону. Он издал возглас изумления.
– Джеддара и черноволосый! – крикнул он.
Немедленно все трое повернулись и побежали к нам. Мы были на полпути между ними и дверью, ведущей к потайному ходу.
Отступление перед лицом врага всегда плохо отражается на моем желудке, но теперь выбора не было, потому что остановиться и принять бой означало быть уничтоженным, поэтому мы с Озарой побежали.
Трос преследователей кричали изо всех сил, призывая на помощь кого-нибудь.
Что-то заставило меня выхватить меч, и хорошо, что я сделал это. Когда мы приблизились к одной из дверей слева, оттуда вышел воин, привлеченный шумом в коридоре. Я даже не сбавил своей скорости, взмахнул мечом и расколол ему череп.
Теперь мы были у двери, и Озара искала секретный механизм, открывавший дверь. Три воина приближались быстро.
– Не торопись, Озара, – успокаивал я ее.
Я знал, что нервничая, она может еще больше задержать нас.
– Я вся дрожу, – сказала она. – Они добегут до нас раньше, чем я открою дверь.
– Об этом не беспокойся, – ответил я, – я задержу их, пока ты будешь открывать.
Трое были уже передо мной. Я узнал в них офицеров гвардии джеддака, потому что одежда на них была такая же, как у Замака, и я решил, как оказалось, правильно, что они хорошие фехтовальщики.
Передний был слишком стремителен. Он бросился на меня, думая сразить первым же ударом, что не свидетельствовало о его мудрости. Я пронзил его сердце. Когда он упал, на меня напали остальные и действовали они более осторожно. И хотя их было двое, и они наносили удары, пытаясь достать меня, мой меч, быстрый как мысль, образовал вокруг меня стальную защитную сеть.
Но защита сама по себе не отвечала моим планам. Если я только буду защищаться, они могут продержать меня здесь до прихода подкрепления и тогда я буду побежден количеством.
В этот момент, отражая удар, мой меч уколол одного из противников в грудь. Он невольно отшатнулся, и я тут же успел повернуться к его товарищу и разрубил ему плечо.
Ни одна из этих ран не была смертельной, но натиск противников ослаб. Озара все еще возилась с дверью. Наше положение стало бы неприятным, если бы она не сумела открыть ее, потому что теперь в дальнем конце коридора я увидел направлявшийся к нам отряд воинов, но я не торопил ее, боясь, что в волнении она вообще не сумеет открыть дверь.
Двое раненых теперь снова наседали на меня. Они были храбрыми воинами и опытными бойцами. Приятно сражаться против таких, хотя и жаль, что приходится их убивать.
И тут я услышал радостный крик Озары:
– Готово, Джон Картер! Идем быстрее!
Но двое воинов нападали на меня так яростно, что я не мог повиноваться ей. Задержали они меня всего лишь на мгновение. Я продолжал схватку с такой яростью и скоростью, каких они, вероятно, не встречали раньше.
Страшный удар уложил одного, и когда он упал, я ударил второго в грудь.
Отряд пробежал уже половину коридора, и я поторопился вслед за Озарой и закрыл за собой дверь. Мы снова оказались в полной темноте.
– Быстрей! – закричала Озара. – Поворот направо – и мы у выхода!
Мы побежали. Я слышал, что дверь за нами открыли и знал, что преследователи уже в потайном ходу. Их должно быть не менее двадцати. Вдруг я наскочил на Озару. Мы пришли к концу прохода, и она встала у двери.
Эту дверь она открыла быстрее. Я увидел под собой темные воды реки. На противоположном берегу смутно вырисовывался лес.
Какой холодной и чужой выглядела река! Какие тайны, какие опасности, какие ужасы ждали нас в ее зловещих водах? Но эта мысль лишь смутно промелькнула в моем мозгу. Воины, которые схватят нас и уведут на смерть, были почти рядом. Взяв Озару за руки, я прыгнул.
