Текст книги "Джон Картер"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 128 страниц)

Новость была очень тревожной. Теперь я ни на миг не мог быть уверен, что Рас Тавас не бродит где-нибудь неподалеку. Отныне я должен делать важную работу – ночью – только вдвоем. Я мог быть уверен в нем, только будучи с ним.

– Посылай за мной, когда тебя охватит беспокойство, и я приду и буду работать с тобой, – сказал я. – Ты не должен расхаживать по ночам в одиночку.

Я надеялся, что так он будет делать всегда, и тогда я буду знать, что если он за мной не пришлет, то, значит, находится в своей комнате. Кроме того, я увидел, что с этого времени должен считаться с опасностью разоблачения. Зная это, я решил поспешить с завершением своих планов и рискнуть всем в одной дерзкой попытке.

Этой ночью случай мне не представился, так как Рас Тавас послал за мной и сообщил, что должен погулять в саду, так как устал. Я же нуждался в целой ночи. Поэтому, погуляв до полуночи с Рас Тавасом, я был вынужден отложить осуществление замысла до завтра. Следующим утром я убедил Рас Таваса послать за мной раньше под предлогом, что должен выйти за ограду и посмотреть на Барсум за пределами его лаборатории и садов. Я был почти уверен, что он согласился с просьбой, так как до этого он никогда мне не отказывал. Имей он старое тело, он бы никогда не пошел на это – насколько же сильно изменили его молодая кровь и молодое тело, если он согласился.

Я никогда не был по ту сторону здания и не видел, что там, так как ни в одной из внешних стен здания не было окон, а в садах деревья достигали такой высоты, что загораживали все, что находилось между ними. Мы некоторое время гуляли в саду как раз у внешней стены, и я спросил у Рас Таваса, могу ли я выйти за нее.

– Нет, – ответил он, – это опасно.

– Почему? – поинтересовался я.

– Я покажу тебе, причем обзор будет куда лучше, чем просто за воротами. Следуй за мной.

Он сразу же провел меня к величественной башне, которая возвышалась в углу самого большого здания из группы, образующей огромное учреждение. Внутри был спиральный коридор, который вел не только наверх, но и вниз. Мы поднимались с этажа на этаж, пока не пришли, наконец, на вершину башни.

Передо мной раскинулся впервые увиденный мной за много месяцев пребывания на Барсуме обширный ландшафт. Почти что целый год я был заточен в мрачных стенах кровавой лаборатории Рас Таваса. К тому времени странная жизнь здесь стала казаться совершенно естественной, ведь мы, люди, рабы своих привычек. Но с первым взглядом на открытую местность во мне пробудилось такое стремление к свободе, к пространству, к беспрепятственному перемещению, что от него никак нельзя было больше открещиваться. Перед нами внизу лежал небольшой кусочек скалистой суши, возвышавшейся на дюжину, или чуть больше, футов над окружающей местностью. Площадь его была, грубо считая, сотни акров. На нем стояли здания и росли сады. Башня, на которой мы находились, была расположена примерно в центре всего пространства. За внешней стеной, на ленточке каменистой земли, рос редкий лес разнокалиберных деревьев, разбросанных кучками, а за всем этим было то, что казалось заросшей тиной, через которую тянулись полоски, кое-где содержавшие воду – маленькие озера, наибольшие из которых охватывали едва ли два акра. Этот ландшафт простирался насколько хватало глаз и прерывался изредка случайно разбросанными островками, подобными тому, на котором мы находились. Невдалеке, на линии горизонта, виднелся большой город. Его купола и башни сверкали и искрились на солнце, как если бы они были покрыты блестящим металлом и драгоценностями.

Это, я знал, должен был быть Тунол, и все, что находилось вокруг нас, являлось великими Тунолианскими топями, которые простирались примерно на восемьсот миль к востоку и западу и в некоторых местах имели ширину до трехсот миль. Немного о них известно в других местах Барсума, так как они обильно населены свирепыми хищниками, не имеют удобных посадочных площадок для флайеров и управляются Фандалом на западном конце и Тунолом на восточном – негостеприимными королевствами, не поддерживающими отношений с внешним миром, и сохраняющими независимость только благодаря недоступности и первобытной отчужденности.

Когда глаза мои снова вернулись в острову, где мы стояли, я увидел гигантскую фигуру у близлежащего куста джунглей недалеко от внешней стены. За ней последовали вторая и третья. Рас Тавас заметил, что эти существа привлекли мое внимание.

– Это, – сказал он, указывая на них, – одна из того огромного количества причин, почему было бы небезопасно за оградой.

Это были белые обезьяны Барсума, существа огромного роста и настолько лютые, что даже свирепый барсумский лев – бенс – не решается встать у них на пути.

– Они служат двум целям, – объяснил Рас Тавас. – Они останавливают тех, кто мог бы прокрасться ко мне из столицы Тунола, где у меня есть некоторое количество добрых врагов, а также предотвращают дезертирство со стороны моих рабов и ассистентов.

– Но как твои клиенты добираются сюда? – спросил я. – Как снабжается твоя лаборатория?

Он повернулся и указал на высшую точку на симметричной крыше здания. Постройка на ней была похожа на небольшой ангар.

– Здесь, – сказал он, – я держу три небольших корабля. Один из них каждую ночь ходит в Тунол.

Я поборол желание узнать побольше об этих кораблях, которые являлись, как я подумал, очень удобным средством для бегства с острова. Но спрашивать я не стал из опасения вызвать подозрения.

Когда мы повернулись, чтобы начать спуск по пандусу башни, я выразил интерес к постройке, которая не без оснований могла считаться более старой, чем любое другое строение.

– Это башня, – сказал Рас Тавас, – была построена около двадцати тысяч пятисот лет назад моим предком, которого преследовал джеддак, царствовавший в то время. Здесь и на бесчисленных островах он собрал значительное число последователей, управляя окружающими топями, завися только от себя в течение многих сотен лет, пока ему не было разрешено вернуться обратно в Тунол. К этому дому одно за другим пристраивались остальные здания, которые ты видишь вокруг башни. Каждое из них продолжает более старое от верхушки до подвалов.

Эта информация меня также сильно заинтересовала. Я думал, что она много может дать для уточнения планов бегства. Когда мы спустились по коридору, я вовлек Рас Таваса в разговор об архитектуре башни, о ее связях с другими постройками о доступности ее подвалов. Мы снова шли по внешним садам. Когда мы вернулись в комнаты Рас Таваса, стало уже совсем темно, и мастер хирургии признался, что сильно устал.

– Чувствую, что хорошо высплюсь сегодня, – сказал он, когда я уходил.

– Надеюсь, что так, Рас Тавас, – сказал я.

7. БЕГСТВО

Обычно проходило где-то около трех часов после вечерней трапезы, подаваемой сразу же после наступления темноты, прежде чем лечебно-экспериментальный корпус затихал на ночь. Хотя мне следовало бы не спешить с осуществлением задуманного мероприятия, я не мог ждать, не подвергаясь опасности, так как до рассвета предстояло сделать многое.

Итак, с первыми признаками отхода ко сну жителей огромного сооружения, я покинул свою комнату и пошел прямо в лабораторию, где, к счастью для моего плана, покоились оба тела: и Гора Хаджуса, тунолианского убийцы, и 378-ДЖ-493811-Р. Было делом нескольких минут перенести их на соседние столы, где я быстро стянул их ремнями, обезопасив себя на случай, если один из них или оба не пожелают согласиться с предложением, которое я намеревался им сделать. Это заставило бы меня анестезировать их снова. Наконец были сделаны разрезы, подсоединены трубки, включены моторы. 378-ДЖ-493811-Р, которого я впредь буду называть его собственным именем Дар Тарус, был первым, кто открыл глаза, но сознание еще полностью не вернулось к нему, когда признаки жизни появились и у Гора Хаджуса.

Я ждал, пока оба не восстановятся полностью. Дар Тарус пристально рассматривал меня, все больше узнавая, что придало ядовитую ненависть выражению его лица. Гор Хаджус был искренне омрачен и озабочен. Последнее, что он помнил – это зрелище смерти, когда палач пронзил ему мечом сердце. Молчание нарушил я:

– Сначала давайте я объясню, где вы находитесь, если вы еще не знаете этого.

– Где я, я знаю достаточно хорошо, – прорычал Дар Тарус.

– О, – воскликнул Гор Хаджус, обшаривая комнату взглядом. – Я могу догадаться. Какой тунолианин не знает об Рас Тавасе? Значит, мой труп был куплен старым мясником?! Так? Ну и что? Я только что прибыл?

– Ты лежишь здесь уже несколько лет, – сказал я ему, – и можешь остаться навечно, если мы втроем не достигнем соглашения. Это относится так же и к тебе, Дар Тарус.

– Несколько лет! – задумчиво пробормотал Гор Хаджус. – Ну, болтай дальше, человек. Что хочешь? Если убить Рас Таваса, то нет! Он спас меня от полного уничтожения; но назови мне кого-нибудь другого, лучше всего Бобис Кана, джеддака Тунола. Дай мне клинок, и я убью сотню, чтобы вернуть себе жизнь!

– Мне не нужна ничья жизнь, если она не стоит на пути осуществления моих намерений. Слушайте! Рас Тавас имел здесь прекраснейшую девушку из Дахора. Он продал ее тело Заксе, джеддаре Фандала, и перенес ее мозг в безобразное тело старухи. Моя цель – вернуть его обратно, вложить в него соответствующий мозг и возвратить девушку в Дахор.

Гор Хаджус ухмыльнулся.

– Предложение серьезное, – сказал он, – но ты мне по сердцу, и я с тобой. Это – свобода и борьба. Все, что я прошу – шанс для одного, только одного удара Бобис Кану.

– Я обещаю вам жизнь, – ответил я, – при условии, что вы будете честно служить мне и никому другому, не начиная каких-либо собственных дел, пока мое не подойдет к успешному концу.

– Значит, я должен служить тебе пожизненно, – ответил он, – потому что затеваемое тобой дело никогда не будет осуществлено. Но это лучше, чем лежать здесь на холодных плитах, ожидая, когда придет Рас Тавас и перережет тебе горло. Я твой! Освободи меня, чтобы я снова мог почувствовать под собой свою великолепную пару ног!

– А ты? – воскликнул я, обернувшись к Дар Тарусу, когда освободил Гор Хаджуса от удерживающих его веревок. Сейчас я первый раз заметил, что злобное выражение на его лице сменилось улыбкой рвения.

– Разруби веревки! – вскричал он. – Я последую за тобой в отдаленнейшие уголки Барсума, стремясь удовлетворить твои желания, но это не нужно. Нужно в Фандал, в покои безнравственной Заксы, где благодаря высокому положению моих предков мне может быть дана возможность отомстить за страшную несправедливость существу, обманувшему меня. Ты не найдешь никого более подходящего для своей миссии, чем Дар Тарус, бывший одно время солдатом в гвардии джеддары. Она его убила, чтобы один из ее гнуснейших пэров в моем прежнем теле мог добиваться девушки, которую любил я!

Моментом позже оба встали и не задерживаясь больше, я повел их по коридору, ведущему в подвалы под зданием. По дороге я описал им существо, выбранное мною четвертым для этой странной партии. Гор Хаджус подверг сомнению правильность моего выбора, говоря, что обезьяна привлечет к нам излишнее внимание. Дар Тарус полагал, однако, что она могла бы быть полезной во всех отношениях, так как мы, возможно, будем вынуждены провести некоторое время на островах, которые часто кишат этими тварями. В Фандале обезьяна может пригодится к осуществлению наших планов и не вызовет особых толков, так как многие из этих животных содержатся в городе в плену и используются для подавления уличных беспорядков.

Наконец мы пришли в подвал, где лежала обезьяна и где я скрыл в состоянии анабиоза тело Валлы Дайи. Я оживил огромного антропоида, и, к величайшему моему облегчению, обнаружил, что человеческая часть мозга все еще у него доминирует. Кратко объяснил я ему свой план, как ранее двум другим, и получил обещание с его стороны о всесторонней его поддержке в обмен на мое обещание вернуть его мозг обратно на надлежащее место после успешного завершения нашей авантюры.

Первым делом мы должны были убежать с острова, и я набросал в общих чертах оба задуманных мною плана. Первый – украсть один из флайеров Рас Таваса и вылететь прямо в Фандал. Другой, в случае, если первый окажется невыполненным – укрыться на борту одного из них в надежде, что мы сможем одолеть команду и овладеть кораблем, после чего скроемся с острова, или же спрячемся на борту корабля до прибытия в Тунол. Дар Тарусу нравился первый план. Обезьяна, которую мы теперь будем звать по имени, принадлежащему человеку, чья половина мозга ей досталась, а именно Хован Дью, – предпочитала первую альтернативу второго плана, а Гор Хаджус – вторую. Дар Тарус объяснил, что наша принципиальная цель – Фандал, и чем быстрее мы туда доберемся, тем лучше. Хован Дью доказывал, что, захватив корабль и улетев с этого острова, мы будем иметь больше времени для бегства, прежде чем отсутствие корабля будет замечено и организуется погоня, чем захватив его сейчас, когда его отсутствие будет обнаружено буквально через несколько часов. Гор Хаджус думал, что было бы лучше, если бы мы попали в Тунол тайно и там, при помощи одного из его друзей достали бы оружие и флайер.

– Никогда не следует, – настаивал он, – отправляться куда бы то ни было без оружия. Мы не сможем добраться до Фандала прежде, чем нас настигнет погоня. Поэтому мы должны предполагать, что Рас Тавас сразу же заметит наше исчезновение и тотчас же начнет преследование. Рас Тавас, обнаружив отсутствие Дара Таруса и Гора Хаджуса, не теряя времени, известит Бобис Кана, джеддака Тунола, что Гор Хаджус, наемный убийца, на свободе. И тогда лучшие корабли джеддака будут снаряжены в погоню.

Рассуждения Гора Хаджуса были логичными, кроме того, я вспомнил о том, что все эти три корабля, по словам Рас Таваса, были тихоходными. Поэтому наша свобода была бы недолгой в случае похищения флайера.

Продолжая обсуждение, мы пробирались по коридору ко входу в башню. Бесшумно пошли мы по спиральному коридору наверх и достигли верхушки. Обе луны были прямо над головой, на месте действия было светло, как днем. Если бы кто-нибудь был рядом, то, бесспорно, обнаружил бы нас. Мы поспешили к ангару и вскоре были уже внутри, и тогда я вздохнул свободнее, по крайней мере, на одно мгновение – здесь было намного безопаснее, чем под двумя сверкающими лунами на освещенной крыше.

Флайеры – это своеобразные по конструкции аппараты. Легкие, приземистые, со сферическими носом и кормой, они были закрыты палубой. Каждая их линия говорила о том, что это – грузовая конструкция, способная к чему угодно, но не к быстрому передвижению. Один из них был намного меньше, чем два других, а второй, очевидно, находился в ремонте. В третий я вошел и тщательно осмотрел его. Со мной был Гор Хаджус, который указал несколько мест, где мы могли укрыться, чтобы не быть обнаруженными. Конечно, если не будет подозрения, что мы на борту именно этого флайера. А такая опасность была вполне реальна и достаточно велика, так что я решил отправиться на борту маленького флайера. Он, как уверял меня Гор Хаджус, был наиболее быстроходным. Но Дар Тарус просунул голову в корабль и жестом попросил меня быстрее выйти.

– Кто-то рядом, – сказал он, когда я подошел.

– Где? – спросил я.

– Идем, – он повел меня в ангар, в ту его часть, которая была охвачена стеной здания, образующего основание, и показал через окно на внутренность сада. К своему ужасу я увидел Рас Таваса, медленно фланирующего взад и вперед. На минуту я почувствовал отчаяние, так как знал, что ни один корабль не мог пролететь не замеченным никем из сада, а из всех людей мира наименее желательно, чтобы это был именно Рас Тавас. Вдруг меня осенила отличная идея. Я подозвал всех поближе и объяснил свой план.

Они сразу же уцепились за него и чуть позже мы выкатили малый флайер на крышу и повернули его носом к востоку, прочь от Тунола. Затем Гор Хаджус вошел в него, подготовил к полету, как мы решили, настроил различные рычаги, выдвинул дроссель, соскользнул со ступеньки и выпрыгнул на крышу. Вчетвером мы поспешили к тыловой части стены, из которой увидели корабль, медленно и изящно летящий над садом и головой Рас Таваса, чьи уши должны были немедленно услышать слабое жужжание мотора, так как в это время он как раз смотрел вверх.

Сразу же он окликнул корабль. Я, нагнувшись в сторону от окна, чтобы он не смог меня увидеть, ответил:

– Прощай, Рас Тавас! Это я, Вад Варс, ухожу в незнакомый мир, чтобы увидеть, что там есть хорошего. Я вернусь! А до этого с тобой будут души предков!

Эту фразу я вычитал из романа в библиотеке Рас Таваса и очень гордился ею.

– Возвращайся скорее, сейчас же, – крикнул он в ответ, – или будешь с душами своих собственных предков еще до прихода следующего дня!

Я промолчал. Теперь корабль был уже на такой дистанции, что я боялся, что голос мой не будет больше казаться исходящим из корабля, и обман раскроется. Немедленно укрылись мы в одном из оставшихся флайеров, на борту которого не производилось регламентных ремонтных работ. Затем начался такой долгий и утомительный период ожидания, какого я не помнил с детства.

Когда я оставил уже надежду, что корабль в этот день полетит, то вдруг услышал голоса в ангаре, и вскоре звуки шагов раздались на борту флайера. Несколько позже прозвучало несколько команд, и почти сразу же корабль неторопливо двинулся и поднялся в воздух.

Мы вчетвером сгрудились в малюсеньком отсеке, построенном в крошечном пространстве между носовыми и кормовыми баками плавучести правого борта. Он был темным и плохо вентилировался и, очевидно, был задуман как шкаф для более полного использования пространства. Мы опасались даже пошевельнуться из боязни привлечь внимание. По этой причине мы даже дышали как можно тише, так как не знали, не находится ли кто-нибудь из членов команды за тонкой дверцей, отделяющей нас от главной кабины корабля. В общем, мы расположились очень некомфортабельно, но расстояние до Тунола было не так велико, поэтому мы тешили себя мыслью о скором изменении нашего положения в том случае, если Тунол является местом назначения нашего корабля. А в этом мы скоро убедились. Мы очень недолго были в воздухе, когда услышали слабо различимое приветствие, после чего моторы остановились, и корабль притормозил.

– Что за корабль? – донесся до нас требовательный голос. С борта ответили:

– Воссар, Башня Тунола, в Тунол.

Мы услышали скрип и шорох, когда тот, другой корабль, коснулся нашего.

– Именем Бобис Кана! Мы здесь, чтобы обыскать ваш корабль! Дорогу! – закричали с причалившего корабля.

Да, недолго было наше хорошее настроение. Мы услышали шарканье множества ног, и Гор Хаджус шепнул мне на ухо:

– Что будем делать?

Я вложил короткий меч в его руку.

– Бороться!

– Хорошо, Вад Варс, – ответил он, и затем я вручил ему пистолет и попросил передать его Дар Тарусу. Мы услышали голоса снова, теперь уже ближе:

– Эй, там! – вскричал один из них. – Да это Вал Зак собственной персоной. Мой старый друг Вал Зак!

– И никто другой, – ответил другой голос.

– А кого вы еще ожидали найти в команде Воссара, кроме Вал Зака?

– Кто знает… может быть этого Вад Варса, или даже Гор Хаджуса, – сказал другой, – и нам приказали обыскивать все корабли.

– Я хотел бы, чтобы они были здесь, – ответил Вал Зак, – потому что награда очень высока. Но как они могут быть здесь, когда Рас Тавас своими собственными глазами видел, как они вылетели в Пинсар перед рассветом этого дня и пропали в западном направлении?

– Ты прав, Вал Зак, – ответил другой, – кроме того, нужна пропасть времени для обыска вашего корабля. Эй! Возвращайтесь обратно!

Я почувствовал, как ритм моего сердца пришел в норму, когда воины Бобис Кана уходили с палубы Воссара на свой корабль. Настроение мое улучшилось еще больше, когда возобновилось мурлыканье мотора и флайер Рас Таваса продолжил путь. Гор Хаджус приложил губы к моему уху.

– Духи наших предков благоприятствуют нам, – шепнул он. – Именно ночь и темнота помогут нам прикрыть бегство с корабля и посадочной площадки.

– Почему ты думаешь, что это будет ночь? – спросил я.

– Корабль Бобис Кана был близок к нашему, когда с него нас окликнули. Днем можно было бы разглядеть, что это за корабль и не окликать.

Он был прав.

Мы были стиснуты в этой душной норе с заката солнца. Я предполагал, что путешествие наше затянется на значительное время, но одновременно понимал, что темнота, бездействие и нервное напряжение удлиняют ощущение времени, так что казалось, будто прошло много больше, чем на самом деле. Поэтому я не был бы удивлен, если бы мы достигли Тунола днем.

Расстояние от башни Рас Таваса до Тунола незначительно. Вскоре после встречи с кораблем Бобис Кана мы приземлились на посадочной площадке в месте назначения. Долгое время мы выжидали, вслушиваясь в звуки движения на борту корабля и желая узнать (по крайней мере, я желал) о том, какие могли быть планы и намерения капитана. Вполне возможно, что Вал Зак вернется в Тавас этой же ночью, особенно если он прибыл в Тунол за богатыми пациентами для лаборатории. Но если он прилетел только за снабжением, то мы могли спокойно лежать здесь до утра. Это я узнал у Гор Хаджуса, так как мои собственные познания о флайерах Рас Таваса были ничтожны. Хотя я долгое время был заместителем мастера хирургии, о существовании этого маленького флота я узнал только за день до побега. Это вполне согласовывалось с политикой Рас Таваса не говорить мне ничего, если это не соответствовало необходимости и его дальнейшим планам.

На вопросы, которые я задавал ему, он всегда отвечал только тогда, когда полагал, что результат моей осведомленности не повредит его собственным интересам. Он не говорил мне ничего, что, по его мнению, знать мне было необязательно. Мое незнание о флоте и расписании его полетов объяснялось отсутствием окон во внешней стене здания, обращенной к Тунолу, а также тем, что я никогда не был на крыше, и поэтому не мог видеть кораблей, пересекающих пространство над островом.

Мы спокойно ждали, пока на корабле не воцарилась тишина, означавшая, что или команда удалилась в каюты для сна, или она отправилась в город. После консультации шепотом с Гор Хаджусом мы решили сделать попытку разведки. Нашей целью было отыскать укромное местечко внутри посадочной площадки, базируясь на которое мы могли бы исследовать возможные пути бегства в город, сразу же или утром, когда сможем с большей легкостью смешаться с толпой, которая, как сказал Гор Хаджус, определенно должна возникнуть через несколько часов после восхода солнца.

Я осторожно открыл дверь нашего шкафа и выглянул в главную кабину, утопавшую в темноте. Мы вошли бесшумно. Могильное молчание окутывало флайер, но издалека снизу доносились ослабленные шумы города. До сих пор все шло хорошо. Затем, без звука, без предупреждения, взрыв ярчайшего света озарил внутренность кабины. Когда я взглянул вверх, пальцы мои сжали рукоятку меча.

Прямо против нас в узком дверном проеме большой кабины стоял высокий человек, чьи красивые доспехи означали, что он не был простым воином. В каждой руке он держал по пистолету, в дулах которых мы прочитали свою судьбу.