Текст книги "Джон Картер"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 117 (всего у книги 128 страниц)

4

– Это был великолепный удар,– прозвучал голос сзади. Я даже не стал оборачиваться. К чему, если все равно никого не увидишь. Но голос вновь произнес:

– Клянусь, что эта грязная инвакская свинья неделю не встанет на ноги.

Я повернулся, поняв, что говорит не житель города, и увидел краснокожего марсианина, прикованного к другому дереву. Странно, но я тоже считаю себя красным марсианином, настолько я полюбил этих краснокожих людей и сроднился с ними.

– Откуда ты? – спросил я.– Ты тоже один из невидимых?

– Нет. Но я давно здесь. Когда тебя привели, я спал за деревом и меня разбудили голоса на площади. Я слышал, что тебя зовут Дотар Соят. Непонятное имя для красного человека. А меня зовут Птор Фак. Я из Зоданги.

Птор Фак! Я вспомнил его! Это был один из трех братьев, которые помогли мне проникнуть в Зодангу, когда я искал Дею Торис. Сначала я колебался, назвать ли ему свое настоящее имя, но я знал его как честного парня и был уже готов открыться, но вдруг он воскликнул:

– О боги! Эти глаза, эта кожа!

– Тише! – предупредил я его.– Я не имею представления, что за люди в этом городе, поэтому будет лучше, если я останусь Дотар Соятом.

– Если ты не Дотар Соят, то кто же ты? – произнес чей-то голос рядом со мной.

Поистине предательское свойство невидимости. Никогда нельзя быть уверенным в том, что рядом с тобой никого нет.

– Я султан Овата,– сказал я, назвавшись первым пришедшим мне на ум именем и титулом.

– Что такое султан?

– Джэддак джэддаков.

– В какой стране?

– В Овате.

– Никогда не слышал об Овате.

– Тебе лучше отправиться к своему джэддаку и сообщить, что здесь, на площади этого города, томится в цепях султан.

Человек, судя по торопливым шагам, быстро удалился. Птор Фак рассмеялся.

– Я вижу, что твои предки наградили тебя юмором. Я впервые рассмеялся с тех пор, как очутился здесь.

– Сколько времени ты в плену?

– Несколько месяцев. Я испытывал новый флайер и хотел установить рекорд на дальность полета, но двигатель отказал над этим лесом. А что случилось с тобой?

– Я совершил побег из Панкора с Ланой, дочерью Гохана из Гатола. Мы направлялись на корабле в Гелиум, чтобы собрать флот и нанести удар по войскам Хин Абтеля, самозванного владыки Севера. Но у нас не было ни воды, ни еды и мы опустились возле леса. Пока я искал пищу, один из невидимых инвакцев взобрался на флайер и угнал его вместе с Ланой. Двадцать других захватили меня в плен.

– Девушка была с тобой! Это плохо. Они могут убить нас, но ее оставят в живых.

– Пиэксус сказал, что он позаботится о ней.

– Пиэксус – крыса, сын крысы и внук крысы! – стал ругаться Птор Фак. Очень меткая характеристика.

– Что сделают с нами? – спросил я.– Есть ли у нас возможность бежать и спасти Лану?

– Пока ты прикован к дереву – никакой. Я на этой площади с момента своего пленения. Думаю, что они хотят использовать нас для своего развлечения, но подробностей не знаю. Смотри! – воскликнул он, расхохотавшись.

Я взглянул туда, куда он указывал, и увидел, как два человека волокли безжизненное тело по аллее.

– Это Мотус,– сказал Птор Фак.– Боюсь, что это тебе даром не пройдет,– добавил он серьезно.

– Ну что ж. Пусть будет так. Но бить незрячего – по меньшей мере подло. Девушка была возмущена. Она кажется очень доброй. Ее зовут Ройас.

– Имя дворянки,– заметил Птор Фак.

– Ты ее знаешь?

– Нет. Но по имени всегда можно определить дворянское происхождение. Причем члены королевской семьи имеют две согласные в начале имени.

– Значит, Мотус дворянин?

– Да. И в этом нет ничего хорошего для тебя.

– А как они делают себя невидимыми?

– Они изобрели пилюли, приняв которые утром, остаешься невидимым весь день. Инвакцы боятся нападения врагов, потому-то и скрываются так тщательно, хотя во всем этом есть некоторые неудобства и для них самих – они не видят друг друга.

– Каких врагов? Кандус сказал, что даже зеленые кочевники обходят стороной их город.

– В лесу расположен другой, враждебный им город – Онвак. Его жители также знают секрет невидимости и иногда совершают набеги на Инвак.

– Странная война, когда соперники не видят ни своих врагов, ни своих друзей.

– Да. Я думаю, что потери в таких сражениях невелики. Хотя иногда враждующие стороны захватывают пленников. В последний раз инвакцы захватили двух пленных, которые при ближайшем рассмотрении оказались своими. Во время боя они просто машут мечами во все стороны, так что под удар может попасть и друг и враг.

Пока Птор Фак говорил, я почувствовал, что чьи-то пальцы сняли кольцо с моей ноги. Я неожиданно оказался на свободе.

– Идем, раб,– приказал кто-то.

Затем меня взяли за руки и повели с площади. В освещенном проходе я увидел, что окружен тремя вооруженными воинами. Они повели меня по аллеям, минуя площади, на которых они неизменно растворялись в воздухе и я оставался один. Наконец стражники привели меня к большому строению, оказавшемуся дворцом, и ввели в просторный зал, в центре которого за столом сидело множество людей, а посередине – хмурый мужчина со злобным лицом.

Меня провели ближе к столу и в наступившей тишине сидящие люди стали рассматривать меня. Тот, кто сидел в центре, был роскошно одет. Его одежда сверкала от обилия украшений и драгоценностей. Эфес его меча был изготовлен из чистого золота и украшен редчайшими по красоте драгоценными камнями. Это и был Птантус, джэддак Инвака. Оглядев его угрюмую фигуру, я понял, что попал в плен к злейшему тирану.

5

Птантус смотрел на меня настолько пристально и грозно, что я понял, что он хочет запугать меня. Но на меня его угрожающий взгляд не произвел впечатления. Я нахально отвернулся от джэддака и со скучающим видом стал осматривать зал.

Он с размаху ударил кулаком по столу:

– Раб! Смотри на меня!

– Пока ты ничего не говоришь. Когда ты начнешь со мной беседу, я буду смотреть на тебя. И не ори. Я не глухой.

Он повернулся к офицеру:

– Не приводи этого наглеца сюда, пока он не научится вести себя в присутствии джэддака.

– Я знаю, как вести себя в присутствии джэддака,– спокойно ответил я.– Я общался со многими великими джэддаками Барсума и относился к ним так, как они того действительно заслуживали. Если джэддак – человек благородный, я отношусь к нему с почтением и уважением, если же нет, то я реагирую на его присутствие соответственно.

Намек был ясен, и Птантус побагровел.

– Ну, хватит,– сказал он.– Ты причинил много хлопот моему сыну Пиэксусу, к тому же ударил моего дворянина, нанес ему увечье.

– Может быть, этот человек и имеет титул,– парировал я,– но он не дворянин. Он ударил меня, когда я не мог его видеть. Это равносильно тому, что ударить слепого.

– Он прав,– раздался женский голос. Я обернулся и увидел Ройас.

– Ты присутствовала при этом, Ройас? – спросил Птантус.

– Да. Мотус оскорбил меня, а этот человек вступился. Мотус пнул его ногой.

– Это так, Мотус? – обратился Птантус, оглядываясь на человека с забинтованным лицом.

– Я совершил то, чего заслуживал этот вонючий раб,– промычал Мотус.– Раб вел себя нагло.

– Я согласен с тобой,– заявил Птантус.– Он умрет, когда для этого наступит время. Но я вызвал его не для суда. Я джэддак и могу принимать решения без чьих-либо советов. Я вызвал его потому, что воины утверждают, будто он может прыгнуть на высоту в тридцать футов.

Я не мог не усмехнуться, так как умение прыгать однажды уже спасло мне жизнь.

– Чему ты улыбаешься? – потребовал ответа Птантус.– Что тут смешного? Давай прыгай, да поживее.

Я посмотрел на потолок. Всего футов пятнадцать от пола. Я обернулся. От двери меня отделяло двадцать футов, и все это пространство было заполнено людьми. Оттолкнувшись, я легко перепрыгнул через них и оказался возле двери. Я мог бы запереть створки с обратной стороны, запрыгнуть на крышу и сбежать, но здесь все еще оставалась Лана. Поэтому я прыгнул через ошалевшую от неожиданности толпу зевак и назад, заслужив аплодисменты и возгласы одобрения.

– Что ты еще умеешь делать? – спросил Птантус.

– Я могу проучить Мотуса, если мне вернут меч,– ответил я.– И результат будет не хуже, чем от кулака. Если он, конечно, осмелится выйти против меня.

Птантус засмеялся.

– Я думаю, что позволю тебе это сделать, когда ты надоешь мне. Мотус – лучший фехтовальщик Барсума. Он убьет тебя.

– Я буду рад предоставить ему такую возможность. Уверен, что не потеряю своей способности прыгать после поединка. Впрочем, если желаешь увидеть еще что-нибудь, кроме прыжков, прикажи привести сюда девушку, которую схватили сегодня в лесу. Я смогу показать тебе весьма занимательные вещи.

Я знал, что если мне с Ланой удастся выбраться за ворота – мы спасены.

– Отведите его обратно,– сказал Птантус.– На сегодня я видел и слышал вполне достаточно.

Меня отвели обратно и приковали к дереву.

– Ну? – спросил Птор Фак.– Где ты был?

Я рассказал ему обо всем и добавил, что у меня есть надежда сразиться с Мотусом.

Над площадью опускалась ночь, вокруг стояла тишина, но тут я услышал голос Кандуса.

– Это хорошо, что ты заинтересовал Птантуса. Тех, кто не сумеет угодить ему, он подвергает страшным мучениям перед смертью.

– Надеюсь, что я еще смогу немного развлечь его.

– Смерть неминуема, но если мне удастся хоть чем-то облегчить твою участь, я с радостью это сделаю.

– Ты очень поможешь мне, если скажешь, что случилось с девушкой, которую взяли в плен вместе со мной.

– Ее поместили вместе с остальными рабынями, все они живут за дворцом.

– Как ты думаешь, что ожидает ее?

– Птантус и Пиэксус перессорились из-за нее. Они всегда ругаются, поскольку ненавидят друг друга. Пиэксус хочет эту девушку, а Птантус не желает отдавать. Так что пока она в безопасности. Но я должен идти,– сказал он. По его голосу я понял, что он встал.– Если я что-нибудь смогу сделать для тебя, дай мне знать.

– Ты можешь принести мне моток проволоки?

– Зачем?

– Просто для развлечения. Я собирался делать различные фигурки. Я не привык находиться в бездействии и это занятие поможет скоротать время.

– Хорошо. Я принесу. Прямо сейчас. А потом распрощаюсь.

– Тебе повезло, что ты нашел здесь друга,– сказал Птор Фак.– Я пробыл в Инваке несколько месяцев, но у меня не появилось ни одного знакомого.

– Это все мои диковинные прыжки. Они уже не раз приносили мне пользу.

Вскоре вернулся Кандус с проволокой. Я поблагодарил его и он ушел.

Стояла глубокая ночь. По небу плыли две луны. Мягкий свет освещал площади, а быстро бегущая Турия бросала постоянно меняющиеся тени на алую траву.

Наши цепи были достаточно длинными и мы могли сидеть рядом. Я видел, что Птор Фак с любопытством посматривает на проволоку. Наконец он не выдержал и спросил:

– Зачем она тебе?

– Ты будешь удивлен,– начал я, но тут же умолк на мгновение, почувствовав, что кто-то стоит рядом.– Ты даже не предполагаешь, что может сделать умелый человек с куском проволоки.

6

Если бы даже я прожил на Инваке весь остаток своей жизни, я никогда не смог бы привыкнуть к ощущению того, что рядом стоит кто-то невидимый и подслушивает.

Но сейчас моего плеча коснулась мягкая рука, а затем раздался знакомый, приятный и мелодичный голос.

– Это я, Ройас.

– Я рад, что ты пришла,– сказал я.– Мне хотелось поблагодарить тебя за то, что ты поддержала меня.

– Боюсь, это не принесет пользы. Пиэксус не любит меня.

– Почему?

– Пиэксус хотел сделать меня своей женой, но я отказала ему. Птантус, хотя и ненавидит Пиэксуса, почувствовал, что затронута честь его рода. Дотар Соят,– проговорила она.– Я хочу, чтобы ты навсегда остался в Инваке и жил здесь, со мной.

– Это приятно слышать, Ройас, но боюсь, что судьба распорядится иначе.

Нежная рука обвила мои плечи. Голова у меня закружилась от невидимой близости теплого женского тела. Я почувствовал невыразимо приятный запах ее духов.

– Ты хотел бы остаться здесь, Дотар Соят?

Ситуация становилась весьма щекотливой. Даже Птор Фак смутился, а ведь его шею не обнимали мягкие ласковые руки. Придя в замешательство, он отодвинулся от нас, насколько позволяла длина его цепи.

Конечно, приятно и романтично разделить любовь с девушкой на мягкой траве при серебристом лунном свете… Но если девушка невидима, то все это равнозначно тому, чтобы разделить ложе с привидением. Хотя, насколько я мог судить по тем частям тела, которыми она прижималась ко мне, Ройас была далеко не бестелесным духом.

– Ты не ответил мне, Дотар Соят,– потребовала она продолжения разговора.

Я никогда и никого не любил, кроме моей несравненной Деи Торис. Однако, как и все мужчины, нередко пользовался любовью других женщин, правда, ничего не обещая им. В любви, как и на войне, все должно быть честно. И вот сейчас передо мной милая, красивая девушка, которая ждет от меня ответа… Если бы я был один, я бы не колебался, но от моего решения зависела судьба Ланы из Гатола, и это перевесило все остальное.

– Остаться с тобой, Ройас, или нет – от меня не зависит. Более того, это невозможно. Я жив пока всего лишь по воле случая. Изменится настроение джэддака – и смерть навечно разлучит нас.

– О нет, Дотар Соят! – воскликнула она, еще крепче прижимаясь ко мне трепещущим телом. Еще никогда мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы подавлять вспыхнувшее желание.– Ты не должен умереть потому… потому что я люблю тебя!

– Но, Ройас, как можно полюбить человека, которого знаешь всего несколько часов?

– Я полюбила тебя сразу, с первого взгляда. Увидев тебя, я не уходила с площади. И изучила выражение твоих глаз, твоего лица: то насмешливое, то гневное, то дружелюбное… За всю жизнь я не смогла бы узнать тебя лучше! Поцелуй меня, Дотар Соят,– заключила она.

Я сделал то, чего всю жизнь буду стыдиться. Я обнял и поцеловал ее. Вы когда-нибудь целовали привидение? Лично я должен признать, что это вовсе не неприятно. Но Ройас так крепко и так надолго припала к моим губам, что мне стало не по себе.

– О, если бы так навсегда,– выдохнула она, с трудом отрываясь от меня.

Конечно, все это волновало мою кровь, но, пожалуй, застыть в поцелуе навсегда – не слишком удобная поза. Но вслух я произнес:

– Приходи почаще, Ройас, пока я еще жив.

– Не говори о смерти!

– Но ты же знаешь, что Птантус обязательно убьет меня… если я не сбегу.

– Сбежишь! – она с надеждой произнесла это слово. Я с удивлением посмотрел на ее.

– Но отсюда совершить побег совершенно невозможно,– сказал я, надеясь, что просьба не слишком явственно прозвучала в моих словах.

– Бежать! – повторила она.– Бежать! Может, и мне удастся сбежать с тобой.

– А почему нет? – я и так зашел слишком далеко, так что терять было нечего. Ставкой было освобождение Ланы.

– Действительно, почему? Но как?

– Если бы мне стать невидимым…

Она задумалась.

– Но это измена. А за измену – смерть… Страшная смерть.

– Я не могу просить тебя об этом,– сказал я, чувствуя себя лицемером. Я, не колеблясь, пожертвовал бы любым человеком в Инваке, включая себя самого, если бы это могло спасти Лану. Я пребывал в состоянии отчаяния и был готов поставить на карту абсолютно все, лишь бы достичь цели.

– Я очень несчастна здесь,– заговорила Ройас голосом человека, который убеждает себя в чем-то.– Мы станем невидимыми, покинем город и уйдем в твою страну.

Она уже все рассчитала.

– Ты знаешь, где находится флайер, на котором привезли девушку?

– Да, он на крыше города.

– Это упрощает дело. Если все мы станем невидимыми и сумеем добраться до флайера – тогда мы спасены.

– Что ты имеешь в виду говоря "все мы"? – спросила она.

– Я хочу взять с собой Птор Фака и Лану из Гатола, которую захватили в плен вместе со мной.

Ройас застыла. Ее руки соскользнули с моей шеи.

– Только не девушку! – резко воскликнула она.

– Но, Ройас, я обязан спасти ее,– ответа не было. Я подождал, и снова окликнул ее: – Ройас!

Но она снова ничего не ответила, а через некоторое время я увидел, как в аллее появилась стройная девичья фигурка и, мелькнув, исчезла за поворотом. Она олицетворяла собой оскорбленную женскую гордость.

7

Когда Ройас ушла, я впал в глубочайшее отчаяние. Если бы она осталась, я смог бы ей все объяснить и тогда мы все четверо были бы спасены. Логика женщин всегда была непостижима для меня. Но сейчас я был уверен – Ройас не вернется.

Однако я не терял надежды – я ее никогда не теряю. Я занялся замком на цепи, надеясь открыть его с помощью проволоки, принесенной Кандусом. Птор Фак придвинулся ко мне и во все глаза наблюдал за тем, что я делаю. Мы оба пытались как-то прятаться от чужих глаз, но нам оставалось только надеяться, что в этот поздний ночной час на площади никого нет.

Наконец я понял действие механизма замка и через секунду мы с Птор Факом были свободны. И тут раздался голос:

– Что это вы тут возитесь? Почему не спите?

– Как можно спать, а тем более уснуть, если нам постоянно мешают,– пробурчал я.

– Встаньте! – приказал невидимка.

Мы неохотно поднялись и цепи соскользнули на траву.

– Я так и думал,– снова прозвучал голос. Я успел увидеть, как кусок проволоки, лежавшей на земле, исчез.– Ты умен и хитер, но я не думаю, что Птантусу понравятся ваши проделки. А пока я выставлю охрану, чтобы за вами постоянно следили.

– Сорвалось,– сказал я, обращаясь к Птор Факу, когда решил, что мы остались одни.

– Теперь нет надежды? – спросил Птор Фак.

– Есть,– разозлился я.– По крайней мере до тех пор, пока я жив.

На следующий день нас посетил Кандус. Я узнал его по голосу. Он сел возле меня.

– Как дела?

– Ужасно.

– Почему?

– Я не могу тебе сказать, так как здесь, возможно, стоит часовой и следит за нами.

– Здесь никого, кроме нас, нет.

– Откуда ты знаешь? Ведь вы не видите друг друга.

– Мы умеем чувствовать присутствие другого человека,– объяснил он.– Только я не знаю, как это получается.

– Мне удалось снять с себя и Птор Фака оковы. Однако кто-то заметил и отобрал проволоку,– я не стал объяснять, что предварительно отломил кусок проволоки и спрятал в карман. Так что я не лишился своего инструмента. Но не стоит говорить всего даже другу.

– Но как ты надеялся сбежать отсюда, ведь даже избавившись от оков, надеяться было не на что? – удивился он.

– Это только первый шаг, пока что четкого плана у меня нет. Но в любом случае в оковах мы бежать не можем.

Кандус рассмеялся.

– Верно,– сказал он и надолго замолчал.– Девушка, которая была схвачена с тобой…– вдруг сказал он.

– Что с ней?

– Птантус совершенно неожиданно для всех отдал ее Мотусу. Никто не может понять причины, поскольку Птантус не испытывает особой любви к Мотусу.

Если Кандус не знал причины, то я догадывался о ней. Я чувствовал в этом происшествии руку Ройас: зеленоглазый бес ревности – страшное чудовище…

– Ты можешь кое-что сделать для меня, Кандус?

– С радостью, если сумею.

– Это покажется глупым,– начал я свою просьбу,– но не требуй от меня объяснений. Я хочу, чтобы ты пошел к Ройас и сказал: Лана из Гатола, девушка, которую Птантус отдал Мотусу – дочь моей дочери.

Жителям Земли, вероятно, покажется странным, что Ройас влюбилась в дедушку своей ровесницы. Но вспомните, что Марс – не Земля и я не такой, как все остальные земляне. Я не знаю, сколько мне лет. Я не помню своего детства. Видимо, я всегда был и всегда буду одинаковым. Я выгляжу сейчас так, как выглядел во времена гражданской войны – тридцатилетним человеком.

Здесь, на Марсе, продолжительность жизни людей – около тысячи лет, и старость здесь не подкрадывается медленно, как это происходит на Земле, а приходит внезапно, так что разницы в возрасте жителей Марса, если только они не дети и не глубокие старики, не заметно. Можно влюбиться и в семнадцатилетнюю девушку и в пятисотлетнюю женщину – выглядят они одинаково.

– Я ничего не понимаю,– сказал Кандус,– но твою просьбу выполню.

– И еще одно,– добавил я.– Птантус пообещал мне поединок с Мотусом и заверил, что Мотус убьет меня. Нельзя ли организовать так, чтобы дуэль состоялась сегодня?

– Он прикончит тебя.

– Это мое дело.

– Я не знаю, как это устроить.

– Если Птантус человек азартный, предложи ему пари на эту дуэль и поставь на меня. Я покончу с Мотусом в любой момент.

– Но тебе его не одолеть. Он лучший фехтовальщик, он убьет тебя, а я потеряю свои деньги.

– Как мне убедить тебя? Если бы у меня были деньги, я отдал бы тебе их в залог.

– У меня есть ценная вещица,– сказал Птор Фак.– Я ставлю на Дотар Соята.

Он достал из кармана прекрасный медальон.

– На этот медальон можно выкупить из плена джэддака. Возьми его в залог и поставь на Дотар Соята.

Медальон исчез. Значит, Кандус взял его и спрятал в карман.

– Я рассмотрю его потом,– сказал он.– Сейчас мне не увидеть медальона. Я быстро.

– Спасибо, Птор Фак,– сказал я.– Медальон действительно не имеет цены.

– Один из моих предков был джэддаком. Медальон принадлежал ему и хранится в нашей семье уже несколько тысяч лет.

– Ты можешь не беспокоиться за него.

– Я знаю. Но даже если бы я не был уверен в твоей победе, то поступил бы так же.

– Ты настоящий друг.

– Это бесценный медальон,– раздался голос вернувшегося Кандуса.– Я сейчас же ухожу и попытаюсь организовать дуэль.

– Не забудь передать Ройас то, о чем я просил,– напомнил я вдогонку уходящему Кандусу.