Текст книги "Земля ужаса"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава VII

Гуфо, дворецкий, в чье распоряжение мы были переданы, казалось был доволен нашей работой. Он сообщил нам, что его занятие было чрезвычайно важным, какое-то инженерное открытие, которое революционизирует Пеллюсидар; окончив рассказывать нам все это, он свалил всю грязь обратно в ямку, выровнял ее и прибил рукой, пока ее поверхность не слилась с поверхностью остального пола.

– Ну-ну, – сказал он, – это была вкусная еда. Надеюсь, вам понравилось.

– Какая еда? – ляпнул я, не подумав, ведь я не ел со времени последнего сна и был изможден от голода.

Он нахмурил брови, как бы стараясь припомнить что-то.

– Что мы делали? – спросил он.

– Пироги из грязи, – ответил я.

– Ах ты, – сказал он. – У тебя дырявая память, но мы это исправим.

Он хлопнул в ладоши и выкрикнул что-то неразборчиво. Из соседнего помещения появились три девушки.

– Сейчас же принесите еду, – приказал Гуфо.

Немного погодя девушки вернулись с тарелками пищи. В них были мясо, овощи и фрукты – все выглядело очень аппетитно. Мой рот наполнился слюной в предвкушении обеда.

– Поставьте, – сказал Гуфо, и девушки поставили тарелки на пол.

– Теперь ешьте, – сказал он им; они послушно принялись за еду. Я немного подвинулся к ним и протянул руку за куском мяса, однако Гуфо ударил меня по руке и закричал:

– Нет, нет!

Он внимательно следил за девушками.

– Съешьте все, – сказал он, – до последнего кусочка.

Пока они выполняли его распоряжение, я мрачно смотрел, как исчезает еда. Когда девушки все доели, он отправил их обратно, после этого повернулся ко мне и хитро подмигнул.

– Я слишком умен для них, – произнес он.

– Разумеется, – согласился я, – но я все еще не понимаю, почему вы заставили девушек все съесть.

– В том-то и дело. Я хотел проверить, не отравлена ли еда, теперь я знаю, что не отравлена.

– Но я все еще голоден, – сказал я.

– Это мы скоро исправим, – ответил Гуфо, хлопнул в ладоши и закричал.

В этот раз пришла только одна девушка. Она была симпатичной, с умным лицом. Однако выглядела она очень печальной.

– Мои друзья будут спать, – сказал Гуфо. – Покажи им место для сна.

Я попытался сказать что-либо, но Зор взял меня за руку.

– Не настаивай больше на еде, – прошептал он, догадываясь, о чем я собирался сказать. – Нужна сущая малость для того, чтобы расстроить этих людей, а поведение их непредсказуемо. Сейчас нам повезло, что этот Гуфо дружелюбен.

– О чем вы там шепчетесь? – спросил Гуфо.

– Мой друг спрашивал, – ответил я, – будем ли мы иметь удовольствие встретиться с вами после сна?

Гуфо выглядел польщенным.

– Да, – сказал он, – но в то же время я хочу, чтобы вы были настороже. Помните, что в этой деревне много эксцентричных людей и что вы должны быть очень осторожны в своих словах и поступках. Возможно, я здесь единственный нормальный человек.

– Я рад, что вы предупредили нас, – сказал я, и мы последовали за девушкой, покидавшей помещение.

В другой комнате две оставшиеся девушки готовили пищу; при ее виде и запахе я чуть не сошел с ума.

– Мы не ели уже очень давно, – обратился я к сопровождавшей нас девушке. – Мы умираем с голоду.

– Угощайтесь, – кивнула она.

– У вас не будет неприятностей? – спросил я.

– Нет. Гуфо, скорее всего, уже забыл, что отправил вас спать. Если он зайдет и увидит вас за едой, то подумает, что это он предложил, а девушки забудут о вас, как только вы уйдете отсюда. Они лишь немного лучше слабоумных. На самом деле, все в деревне, кроме меня, сумасшедшие.

Я почувствовал жалость к бедняжке, зная, что она верила в то, что произвела на нас впечатление своим заявлением. Я должен признать, что она не выглядела сумасшедшей; но один из симптомов ненормальности – верить в то, что все, кроме тебя, ненормальны.

– Как тебя зовут? – спросил я, когда мы уселись на пол и принялись за еду.

– Клито, – сказала она, – а вас?

– Дэвид, – ответил я, – а моего друга – Зор.

– Вы тоже сумасшедшие? – спросила она.

Я покачал головой и улыбнулся:

– Вообще-то нет.

– Все так говорят, – заметила Клито. Она неожиданно закашлялась, как если бы сказала что-то лишнее, и добавила: – Конечно, я знаю, что вы не сумасшедшие, ведь я видела, как вы с Гуфо готовили пирожки.

Мне показалось, что она иронизирует надо мной, однако потом я осознал, что для ее несбалансированного разума наше занятие должно было показаться абсолютно естественным и рациональным. Вздохнув, я продолжал есть – мне было жаль, что такой милой девушкой управляет искривленное сознание.

Мы с Зором проголодались до смерти, и Клито в изумлении смотрела на поглощаемые нами горы пищи.

Две другие девушки не обращали на нас никакого внимания, продолжая готовить пищу. Наконец наступил момент, когда мы не смогли больше съесть ни кусочка. Клито отвела нас в темную комнату и оставила там спать.

Я не знаю, сколько времени мы провели во дворце Мизы. Мы спали много раз и отлично питались. За этим следила Клито; казалось, мы ей очень понравились. Никто, как будто, не знал, что мы делаем во дворце, и, видя нас в нем постоянно, на нас совсем перестали обращать внимание. Однако нам запрещалось покидать здание, но мы надеялись на какой-нибудь случай, который даст нам долгожданную возможность бежать.

Дворецкий Гуфо так и не вспомнил, зачем мы были здесь. Я часто замечал, как он с озадаченным видом внимательно смотрит на нас, пытаясь вспомнить, кто мы такие и что делаем во дворце.

Время шло, и Клито производила на меня все большее и большее впечатление. У нее была прекрасная память, и по сравнению с остальными она была безусловно нормальной. Нам с Зором нравилось болтать с ней при малейшей возможности. Она много рассказала нам о людях и поведала множество дворцовых сплетен.

– Из какой вы деревни? – однажды спросила она.

– Деревни? Я не понимаю, – сказал я. – Зор из земли Зорам, а я – из земли Сари.

На мгновение она изумилась.

– Вы хотите сказать, что вы не джукане из другой деревни? – спросила она.

– Конечно нет. С чего ты взяла?

– Гуфо сказал, что вы его друзья и с вами нужно обращаться хорошо; и поэтому я была уверена, что вы не пленники, а, следовательно, джукане из другой деревни. Должна признать, я была удивлена тем, что вы намного умнее джукан. Они все, как вы наверняка заметили, маньяки.

На меня нашло просветление:

– Клито, так ты тоже не из джукан?

– Я здесь пленница. Моя родина – земля Суви, – сказала она.

Я не мог сдержать смех, и она спросила меня, почему я смеюсь.

– Потому что все это время я думал, что ты сумасшедшая; а ты думала, что это мы – сумасшедшие.

– Я знала, – сказала она. – Это на самом деле очень смешно, но, пожив здесь, ты перестаешь отличать сумасшедших от нормальных. Ни Миза, король, ни Моко, его сын, не выглядят слабоумными, они и не являются таковыми в полном смысле этого слова; но оба они – маньяки самого отвратительного типа, мерзкие и жестокие, всегда готовые убивать.

– Гуфо не выглядит столь уж плохим, – сказал я.

– Да, он безвреден. Вам повезло, что вы попали к нему. Если бы в тот день, когда вас привели во дворец, была смена Ноака, его помощника, все могло бы сложиться иначе.

– Давно ты здесь, Клито? – спросил я.

– Я здесь больше снов, чем могу сосчитать. Я здесь так давно, что они уже забыли, что я – не одна из них.

Они думают – я джуканка.

– Тогда тебе, должно быть, легко бежать, – предположил я.

– Ничего хорошего не выйдет, если я сбегу одна, – сказала она. – Я не надеюсь достичь Суви в одиночку и без оружия.

– Мы могли бы бежать вместе, – сказал я.

Она покачала головой:

– Ни разу не было возможности, чтобы три человека могли бежать из дворца, не говоря уже о том, чтобы выбраться из деревни. Здесь было много пленников, и я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь убежал.

Между прочим, – добавила она, – ты сказал, что ты из Сари, да?

– Да, – ответил я.

– Здесь есть пленница из Сари, девушка, – сказала она.

– В этой деревне? – спросил я. – Я слышал, будто в одной из деревень джукан была девушка из Сари, но я не мог и подумать, что она здесь. Ты не знаешь, как ее зовут?

– Нет, – ответила Клито, – и я никогда ее не видела, но говорят, она очень красива.

– Где она? – спросил я.

– Где-то во дворце. Ее прячет Верховный жрец. Видишь ли, Миза хочет сделать ее одной из своих жен, Моко, его сын, тоже хочет ее, а Верховный жрец желает принести ее в жертву Огару.

– Кто из них получит ее? – спросил я.

– Верховный жрец боится Мизы, а Миза боится забирать ее у Верховного жреца из страха призвать на свою голову гнев Огара.

– Выходит она сейчас в безопасности? – спросил я.

– Во дворце короля Мизы никто не может чувствовать себя в безопасности, – ответила Клито.

Глава VIII

Нашими основными занятиями во дворце короля Мизы были сон и еда. Эта жизнь была не для воинов, и скука начала бесить нас.

– Мы сойдем с ума, как они все, если не выберемся отсюда, – сказал Зор.

– Я не знаю, что мы можем сделать, – ответил я.

– Давай попробуем уговорить Гуфо отпустить нас в город, – предложил Зор. – По крайней мере, разомнемся и нарушим монотонность нашей жизни.

– Вдруг у нас появится там возможность бежать, – предположил я.

Зевнув, Зор встал и потянулся. Он толстел и становился неуклюжим.

– Пойдем поищем его.

Когда мы собирались выйти из комнаты, мы услышали крик, просто крик, а за ним – тишина.

– Интересно, что это было? – спросил Зор.

– Это где-то рядом, – сказал я. – Не лучше ли подождать? Неизвестно, в какие неприятности мы можем попасть, если что-нибудь возбудит этих людей, а мне показалось, что кричали в комнате Гуфо.

В это время в комнату вошла явно взволнованная Клито.

– В чем дело? – спросил я. – Почему ты нервничаешь?

– Вы слышали крик? – спросила она.

– Да.

– Это кричал Гуфо. Ноак только что всадил ему в спину нож.

Зор присвистнул.

– Он убил его? – спросил я.

– Не знаю, вполне возможно. В любом случае, он серьезно ранен, а Ноак теперь – дворецкий. Думаю, нам всем придется туго. У Ноака больше мозгов, чем у Гуфо, и хорошая память. Он не забудет о нас, как Гуфо.

– Но он не видел нас, – сказал Зор.

– Никакой разницы, – ответила Клито. – Он начнет с осмотра и скоро будет знать обо всех в этой части дворца.

– Плохо, что мы одеты не как джукане, – сказал я. – Мы могли бы убедить Ноака, что мы – гости из другой деревни.

Набедренные повязки и гетры джукан были сделаны из обезьяньих шкур, в качестве украшений они носили ожерелья из человеческих зубов, и, как я уже упоминал, у них были короткие волосы; сейчас нам было бы очень трудно сойти за джукан.

– Ты можешь найти что-нибудь для нас, Клито? – спросил Зор.

– Я знаю, где хранится одежда, – ответила девушка. – Она принадлежала человеку, который служил Гуфо. Ему неожиданно пришла в голову мысль, что ему вообще не нужна одежда; он выбросил ее и ходил голым. Все его вещи были сложены в одной из комнат, и, насколько я знаю, они все еще там.

– Будем надеяться, что он не возвращался за своими вещами, – сказал Зор.

– Не возвращался, – подтвердила Клито, – и не вернется. Он появился голым в присутствии короля, и Миза убил его.

– Теперь, если мы найдем одежду еще для одного, – сказал Зор, – мы сможем выйти из дворца незамеченными.

Пока мы разговаривали, я стоял лицом к двери, прикрытой занавеской, сделанной из хорошо выделанных шкурок какого-то мелкого животного. Я увидел, как занавеска слегка приподнялась; догадываясь, что кто-то подслушивает, я быстро подошел к ней и отдернул в сторону. За ней стоял человек с отвратительным лицом. Его близко посаженные черные глазки, длинный нос и выступающий подбородок делали его похожим на крысу. Секунду он молча глядел на нас, потом повернулся и поспешил прочь, семеня в точности как крыса.

– Интересно, слышал ли он наш разговор? – сказала Клито.

– Кто это? – спросил Зор.

– Ро, – ответила Клито, – один из приверженцев Ноака.

– Похоже, мы попались, – сказал Зор.

– Может быть, он забудет о нас до того, как найдет какого-нибудь слушателя? – предположил я.

– Только не он, – сказала Клито. – Здесь чем хуже человек, тем лучше у него память.

– Сейчас, – сказал я, – хорошее время, чтобы выбраться из дворца, если мы сможем замаскироваться под джукан. Допустим, Клито, ты достанешь ту одежду, и мы оденем Зора. Если он сможет неопознанным пройти по дворцу, мы подумаем о том, как добыть одежду для меня.

– А что с моими волосами? – спросил Зор.

– Клито, ты найдешь нам нож? – спросил я.

– Да. У нас есть ножи, которыми мы разделываем пищу. Я сейчас принесу вам пару.

После того как Клито принесла нам ножи, она отправилась за одеждой для Зора, а я принялся обрезать его волосы, которые уже сильно отросли. Это было непросто, но все же я справился с этой работой.

– Открой глаза пошире и разинь рот, – сказал я ему со смехом, – и ты можешь сойти за джуканина.

Зор состроил перекошенное лицо.

– Давай, – сказал он, – теперь я сделаю слабоумного из тебя.

Только он закончил подрезать мои волосы, как появилась Клито с джуканской одеждой.

– Тебе лучше переодеться в спальне, – сказала она. – Кто-нибудь может войти.

Зор вышел из комнаты, а Клито вернулась к своей работе на кухне; я остался один. Как обычно, когда я один и моя голова не занята планами побега, мои мысли вернулись в Сари, к моей жене, Диан Прекрасной. Несомненно, она считала, что я пропал навсегда; и если я не вернусь, моя судьба останется загадкой для нее и моих земляков-сариан.

До Сари было очень далеко, и любая мысль о возвращении казалась почти безнадежной: даже если я сбегу от джукан, найду ли я Сари, не обладая инстинктом направления, как другие жители Пеллюсидара?

Конечно, Зор может указать мне общее направление на Сари, но, не имея рядом его или другого жителя Пеллюсидара, я могу всю жизнь проплутать по огромному кругу; и если бы я даже шел по кажущейся прямой, шансы найти такой маленький кусочек земли, как Сари, были ничтожны. Однако никакие сомнения не могли отвратить меня от побега при малейшей возможности, и никогда не прекращу я попыток вернуться к моей Диан, пока я живу.

В то время, когда мои мысли витали где-то далеко, занавеска на двери откинулась, и в комнату вступил мускулистый мужчина с лицом не то человека, не то зверя. Он зарос жесткими, торчащими волосами почти до самых глаз, так что у него совсем не было видно лба, лишь узкая полоска в дюйм шириной белела над бровями. Глаза его были посажены так близко, что казались одним глазом, уши были заострены, как у зверя, губы – тонкие и жестокие. Несколько мгновений он стоял, уставившись на меня, губы его кривились в ухмылке.

– Итак, – сказал он наконец, – ты собрался бежать?

– Кто ты? – спросил я.

– Я – Ноак, новый дворецкий Мизы, – ответил он.

– Ну и что? – спросил я.

Все в нем вызывало у меня отвращение; по его отношению я чувствовал, что он пришел в поисках неприятностей, и я не стал пытаться умиротворить его. Что бы он ни собирался сделать, он собирался сделать это независимо от того, что я скажу или предприму; и я хотел побыстрее покончить с этим.

– Ты даже обрезал волосы, чтобы быть похожим на джуканина. Я думаю, все, что тебе сейчас надо, – набедренная повязка и джуканские украшения.

– Точно, – сказал я, глядя на его набедренную повязку.

Неожиданно его глаза загорелись маниакальной яростью.

– Ты думал сбежать от Ноака, а? Что разберусь с тобой. Когда я с тобой покончу, ты никогда ни от кого не сможешь сбежать. – Сказав это, он выхватил свой каменный нож и двинулся на меня.

У меня уже был один из принесенных Клито ножей, другой забрал с собой Зор; таким образом, я мог защищаться, и, когда он приблизился, я был готов встретить его.

Надеюсь, вам никогда не приходилось драться с сумасшедшим. Это одно из самых жутких воспоминаний в моей жизни. Ноак был не только сумасшедшим, но к тому же и очень мощным. Самым страшным в этой схватке было зверское выражение его лица, безумный блеск его жутких глаз, улыбка ярости на жестоких губах, обнаженные желтые клыки.

Я парировал его первый удар и ударил его в грудь своим ножом, но он немного уклонился, и я лишь порезал его мышцы. Это, однако, наполнило его еще большей яростью, он снова ударил меня и схватил свободной рукой за горло. Я еще раз увернулся от него, он с криком подскочил в воздух и прыгнул на меня. Я потерял равновесие и рухнул спиной на пол, а этот маньяк навалился на меня сверху. Он взмахнул ножом, чтобы прикончить меня, но я перехватил его кисть и ухитрился вырвать у него нож. Тогда он нацелился своими желтыми клыками мне в горло.

Я был вынужден отпустить его руку, чтобы оттолкнуть его, и вцепился пальцами в его горло. В другой руке я все еще сжимал свой нож, и, не задумываясь, направил его в сердце Ноака, а затем нанес еще несколько ударов.

Он закричал и какое-то время дергался в агонии, после этого сник.

Я столкнул с себя его труп и поднялся на ноги; меня тошнило от всего ужаса этой схватки и от близости его отвратительного лица.

Пока я стоял, восстанавливая дыхание, позади меня, в дверях, раздались какие-то звуки. Я резко обернулся, готовый встретить следующего противника, но это была всего лишь Клито. Она стояла в дверях и широко раскрытыми глазами глядела на труп.

– Ты убил Ноака? – прошептала она.

– Да, и у меня теперь есть джуканская одежда, – ответил я.

Глава IX

До того как я попал в Пеллюсидар, я никого не убивал. Я даже не видел ни одного человека, принявшего насильственную смерть, но здесь я убил многих людей, всегда, однако, из самозащиты или защищая других.

Это было неизбежно в обществе, где не существовало ни законов, ни людей, следящих за их выполнением.

Здесь, в Пеллюсидаре, каждый человек вынужден сам быть полицией, судьей и судом присяжных. Это не означает, что всегда побеждает правота, это только возможность; но когда на стороне человека правота и возможность, он чувствует значительно большее личное удовлетворение своей победой, чем если бы вызвал полицейского и передал преступника в руки медлительной машины правосудия, где правота не всегда побеждает.

Я полагаю, что Клито видела подобные смерти много раз, и ее потрясла не сама смерть Ноака, а страх перед тем, что может случиться, если мое преступление обнаружится.

– Теперь тебе некуда деться, – сказала она.

– Вряд ли я мог придумать что-нибудь еще, правда? – спросил я ее. – Не мог же я позволить ему убить меня.

– Я бы никогда не подумала, что ты можешь справиться с ним. Он был очень силен.

– Что ж, это уже сделано и ничего не вернуть назад. Теперь надо избавиться от улик.

– Мы могли бы похоронить его, – сказала она. – Другого способа нет.

– Но где? – спросил я.

– В вашей спальне, – сказала она. – Это будет самое безопасное место.

Свежий, неокоченевший труп очень трудно переносить, почему-то он кажется в два раза тяжелее и в четыре раза неуклюжее, чем при жизни, но мне удалось перекинуть тело Ноака через плечо и перенести его в нашу с Зором спальню. Зор, одетый в «костюм» джуканина, как раз выходил из нее, когда подошел я со своей ношей.

– Ну и ну! – воскликнул он.

– Ноак попытался убить меня, – сказал я.

– Так это Ноак? – недоверчиво спросил он.

– Был Ноак, – сказал я.

– Дэвиду пришлось убить его, – сказала Клито, – и я думаю, что для всех нас хорошо, что Ноак мертв.

– А зачем ты принес его сюда? – спросил Зор.

– Я собираюсь похоронить его в нашей спальне.

Зор почесал затылок.

– Судя по его виду, с ним лучше иметь дело с мертвым, чем с живым. Вноси его, я помогу тебе копать.

Мы вырыли узкую траншею глубиной три фута у одной из стен нашей спальни. Клито принесла из кухни еще один нож и помогала нам копать; но даже втроем мы копали очень долго. Мы прорезали слежавшуюся землю пола кончиками наших ножей, после чего выбирали ее руками, но в конце концов работа была завершена, и мы закатили труп Ноака в траншею и забросали его землей, плотно утоптав ее вокруг. На могилу мы набросали травяные маты; в тусклом свете комнаты ничего не было заметно.

– Теперь, – сказал я Зору после окончания этой работы, – давай удирать отсюда.

– Куда мы пойдем? – спросил он.

– Попытаемся выбраться из дворца, – ответил я, – и сделаем это прямо сейчас, пока Ноака никто не хватился. Пойдем, Клито, в конце концов ты можешь вернуться в Суви.

– Вы хотите взять меня с собой? – удивленно спросила девушка.

– Конечно. Ты ведь одна из нас. Без твоей помощи у нас ничего бы не получилось.

– Боюсь, что женщина будет обременять вас, – произнесла она. – Вам лучше идти одним. Вы можете вывести меня из дворца, но я очень сомневаюсь, что вы сможете провести меня через ворота деревни.

– Посмотрим, – сказал я. – В любом случае без тебя мы не пойдем.

– Конечно нет, – подтвердил Зор. – Если они остановят нас в воротах, мы скажем им, что мы гости из другой деревни и возвращаемся домой.

– Скажите им, что вы из Гамбы, – предложила Клито. – Это самая отдаленная деревня. Люди оттуда редко приходят сюда, так что у них будет мало возможностей проверить нас.

Однако мы даже не выбрались из дворца. Стража отказалась пропускать нас без разрешения Ноака, а когда мы начали настаивать, я увидел, что они насторожились. Тогда я сказал:

– Хорошо, мы вернемся и приведем Ноака.

Мы возвращались с упавшим сердцем, так как теперь побег казался невозможным. Мы обговорили все, и, наконец, пришли к мнению, что нам надо ознакомиться с дворцом, – вдруг имеется менее охраняемый выход. Нам светил всего один лучик надежды: никто даже не заподозрил, что мы не были джуканами.

Клито предположила, что из дворца должен быть еще один выход, так как она слышала, что Миза и Моко часто выходят в город, но абсолютно точно знала, что они не пользовались для этого главным входом.

– Я думаю, у них есть потайной ход, – сказала она.

– Мы с Зором попытаемся его найти, – сказал я. – А ты оставайся здесь, если мы найдем путь для побега, мы вернемся за тобой.

Дворец короля Мизы занимал несколько акров. Он сам по себе был целой деревней. Как и во внешней деревне, его конструкция следовала причудам сумасшедшего разума. Здесь были со множеством поворотов сумрачные коридоры, ведущие в никуда и заканчивающиеся глухой стеной, абсолютно темные комнаты без окон и множество маленьких двориков, которые были на самом деле комнатами без крыш. Как обитатели не терялись здесь, осталось для меня загадкой; я даже не представлял себе, как мы сможем найти дорогу назад к Клито, если мы обнаружим путь для побега. Я сказал все это Зору, но он успокоил меня, ответив, что полностью проследит наш путь. Очевидно, каждый фут нашего пути неизгладимо отпечатывался в его памяти вследствие его врожденного инстинкта направления.

Кружась по дворцу, мы постоянно встречались с людьми, но, казалось, никто не подозревал нас, в результате, мы стали слишком самоуверенными и дерзкими, заходя во все места в поисках тайного выхода, который мог бы привести нас к свободе. Наконец мы устали и проголодались; и, так как к этому времени мы не нашли никакой пищи, мы решили лечь и поспать; мы устроились в углу темной комнаты и молились о том, чтобы легко найти пищу, когда проснемся.

Многие из вас, живущих снаружи земной коры, боятся приходящей ночью темноты. Вы думаете о ней, как о времени, когда крадутся хищники и преступники проворачивают свои темные делишки, но могу вас уверить, что с радостью променял бы неисчезающее солнце внутреннего мира на спасительную темноту ваших ночей на двенадцать часов из двадцати четырех. Под покровом ночи мы могли бы найти множество способов бежать из деревни Миза. Мы могли бы действовать безопасно не только из-за темноты, но и потому, что там, где ночь регулярно сменяет день, есть время, установленное для сна, и там было бы немного глаз, которые могли бы увидеть нас; но здесь нет ночей и нет регулярного времени для сна, таким образом, большая половина людей все время бодрствует. Вы видите, что наши шансы проскользнуть незамеченными были очень невысоки. Да, я много бы отдал за одну хорошую темную ночь.

Проснувшись, мы продолжили наши бесцельные поиски тайного выхода из дворца, проверяя один коридор за другим. Мы нашли помещения, в которых уже годы никто не жил, и наоборот, переполненные джуканами настолько, что мы проходили сквозь них незамеченными.

Как дворец не имел плана, так и деятельность его обитателей казалась такой же безалаберной. Нам встретились все типы слабоумия, от безвредных шутников до опасных маньяков, от бормочущих идиотов до людей, казавшихся абсолютно разумными.

Один идиот дико бегал по маленькому кругу. Другой сидел на полу, скрестив ноги, уставившись в точку на стене в нескольких футах перед собой. Позади него один джуканин рубил другого на куски каменным топором, и даже дикие крики жертвы не могли отвлечь внимания сидящего. Двое мужчин и женщина апатично смотрели на это, но потом их внимание отвлек пышноволосый маньяк, который пронесся мимо с криком:

«Я – райт, я – райт». Он даже попытался доказать, что он райт, укусив одного из мужчин.

Расставшись с Клито, мы спали три раза, а между сном всегда умудрялись найти достаточно пищи, пару раз даже пообедав вместе с идиотами, которые, казалось, не заметили нашего присутствия.

Однажды, проведя какое-то время без пищи и сильно изголодавшись, мы набрели на большую комнату с длинным столом, за которым ели около сотни человек.

Так как за столом было несколько свободных мест, мы подошли и присели, предположив, что по-прежнему на нас никто не обратит внимания, но мы сильно ошиблись. В дальнем конце стола сидел мужчина в головном уборе из перьев.

– Кто эти двое? – закричал он, когда мы сели. – Я их раньше не видел.

– Я скажу тебе, кто это, – закричал сидевший напротив нас человек, и я узнал крысиное личико Ро.

– Кто они? – спросил мужчина в головном уборе. – И что они делают за королевским столом?

– Я не знаю, что они делают за королевским столом, Миза, – ответил Ро, – но я знаю, кем они были.

Их привели к Гуфо много-много снов назад, и они исчезли, когда исчез Ноак.

Таким образом, мы случайно попали в королевскую столовую, а мужчина в головном уборе из перьев был королем Мизой. Кажется, от нас могли потребовать каких-нибудь объяснений.

– Кто вы такие и что вы здесь делаете? – закричал Миза.

– Мы – гости из Гамбы, – ответил Зор.

– Я думаю, они лгут, – сказал Ро. – Последний раз, когда я видел их, они были одеты не как джукане, а как чужаки из другой страны.

– Как вас зовут? – спросил Миза.

Хотя он был намного спокойнее других, я видел, что он начал возбуждаться. Джукане столь неуравновешены, что мельчайший пустяк может вывести их из себя; а после этого невозможно предсказать, что может случиться.

– Моего спутника зовут Зор, – ответил я, – а меня – Дэвид.

– Зор, – повторил Миза. – Это может быть джуканским именем, но никак не Дэвид. Схватите его и свяжите. – Миза указал на меня. – Зор, ты будешь дорогим гостем во дворце короля Мизы.

– А Дэвид? – спросил Зор.

– Нам нужна умиротворяющая жертва Огару, – ответил Миза, – Дэвид как раз подойдет. Уведите его.

– Он мой друг, – настаивал Зор. – Не делай ему плохо, Миза.

Миза вскочил на ноги, его глаза сверкали от гнева.

– Ты осмеливаешься перечить мне? – заорал он. – Мне следовало вырезать тебе сердце, – но тут его голос упал, и он сказал: – Но ты мой почетный гость. Давай поешь и выпей с нами.

Когда меня уводили, я заметил, как двое слуг внесли огромный бивень мамонта, до краев наполненный какой-то жидкостью. Его передали Мизе, который отпил из него и передал сидящему справа человеку. Бивень начал свой путь вокруг стола, а меня вытащили из комнаты.

Меня провели по нескольким вьющимся коридорам в маленькую комнату, которая закрывалась грубой дверью, запиравшейся снаружи деревянными засовами.

Меня швырнули в эту мрачную, еле освещенную камеру, связали руки за спиной и оставили.

Перспективы были самыми туманными. Вот он я, пленник, приговоренный к жертвоприношению их языческому богу. Единственным лучиком надежды было то, как небрежно и неуклюже они связали мне руки.

Даже когда они связывали меня, я чувствовал, что освободиться будет нетрудно, и вскоре после их ухода я сделал это; но запертая дверь камеры выдержала все мои усилия открыть ее.