Текст книги "Эльминстер должен умереть! (ЛП)"

Автор книги: Эд Гринвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 27
Кровь на крышах

– Благодарю вас, лорд Делькасл, – мрачно проговорила Амарун, скользнув в его объятия, чтобы оказаться как можно ближе и посмотреть ему в глаза, предполагая, что он рассчитывает по меньшей мере на поцелуй. – Я помню о том долге перед вами. И все же, если у вас еще осталась хоть капля доброго расположения ко мне, я прошу, чтобы вы покинули это место и позволили мне идти своей дорогой по меньшей мере до завтрашнего  вечера, когда...

Арклет воспользовался той рукой, которая не обхватывала девушку, чтобы открыть двери клуба Драконьих Всадников. Заглянув внутрь, Амарун на полуслове замолчала.

Увидев выражение на ее лице, Арклет развернулся на месте, чтобы посмотреть, в чем дело, позволив таким образом двери закрыться и повернув Амарун в другую сторону. С коротким раздраженным рычанием она снова повернулась вокруг него и вошла в клуб.

Где посреди молчаливых пурпурных драконов, все еще прибирающихся слуг и нескольких новых посетителей Тресс помогала встать на ноги человеку, казавшемуся изрядно навеселе. Не одному из тех лордов, что так громко буянили в клубе раньше, а высокомерному на вид боевому магу в полной дворцовой мантии, который, очевидно, только что встал из-за стола и упал лицом в пол, и демонстрировал готовность сделать это снова, как только утратит поддержку женского плеча под одной из своих подмышек.

– Спасибо, подруга, – достаточно невнятно проревел он Тресс. – Знай же, что ты помогла весьма влиятельному придворному магу, который беседует наедине с самим королем! Я боевой маг Рорскрин Мрелдрейк, и... и меня сейчас стошнит, вот что...

И он тут же с энергией и энтузиазмом продемонстрировал правдивость своих слов.

Арклет и Амарун с отвращением закатили глаза к потолку и отступили в сторону, когда Тресс потащила свою ношу прямо по его собственной рвоте к выходу.

За два шага до которого шатающийся зеленолицый Мрелдрейк увидел Амарун, одарил ее неприятной ухмылкой, наставил на девушку трясущийся палец и злобно процедил:

– Ты! Ты Тихая Тень!

***

– Достаточно я таился во тьме, – прошептал Эльминстер. – Пора притвориться заблудившимся стариком, войти внутрь и услышать, в каких именно отношениях наш бойкий юный лорд с самой важной девушкой на све...

Изображая шаркающего седобородого дедушку, он был еще в трех неуверенных шагах от дверей в клуб Драконьих Всадников и уже потянулся к ближайшей отполированной дверной ручке, когда наружу, стремительно, будто ветер, вылетела Амарун Белая Волна, а следом за ней гнались пурпурные драконы с криками: «Стой! Стой на месте!»

Эльминстер моргнул, выпрямился слишком торопливо для древнего старца, которого пытался изобразить, и – поскользнулся. Из-за чего не смог вовремя убраться с дороги.

Амарун в свою очередь тоже убраться с дороги не пыталась.

Прямо когда Эльминстер широко раскинул руки, пытаясь сохранить равновесие, она с силой врезалась в него. Сила столкновения сбила Мудреца Долины Теней с ног и швырнула на камни мостовой. Падение выбило из него весь воздух, отозвавшись мгновенной острой болью. Амарун пробежала прямо по старику, не останавливаясь и даже не пытаясь замедлить бег.

Оставив мужчину, который был могущественнейшим из Избранных Мистры, лежать на спине на холодной мостовой, полуоглушенным и пытающимся сделать хотя бы вдох с, судя по всему, сломанными ребрами.

Он даже не мог придумать, какое заклятье использовать, не говоря уже о том, что ему бы не хватило на это воздуха...

Эльминстер не смог даже перекатиться, не говоря уж о том, чтоб отползти в сторонку, когда из клуба вылетела новая буря и разразилась над ним, шторм тяжело бегущих пурпурных драконов, легкие которых были куда здоровее его собственных, в кулаках сияли мечи, а сапоги были очень тяжелыми.

Он сумел выдавить из себя им вслед стон-другой.

Один из этих стонов, очевидно, привлек внимание дракона, которому не было приказано догнать убегающую женщину. Выйдя из клуба постоять и посмотреть на удаляющуюся в ночь погоню, он взглянул в сторону, откуда раздался стон, и протянул валяющемуся старику руку.

– Вставай, старый пьяница! Тебя затопчут, если будешь здесь лежать!

– Я не пьян, – выдавил Эльминстер. Ребрам крышка, это точно. – Меня сбили. Какая-то женщина пробежала прямо по мне.

– Куда она направилась? – спросил тут же заинтересовавшийся дракон.

– Вниз по улице, – сухо ответил Эльминстер. – Если она куда и сворачивала, то я этого не видел. Был слишком занят, валяясь здесь оглушенным.

– Ну ладно, ладно, старина, – дракон вздохнул, помогая Эльминстеру привалиться к стене клуба. Чисто по профессиональной привычке он вгляделся в лицо старика – и нахмурился.

– Я раньше нигде тебя не видел? Ты кто такой будешь?

– Никто важный, – ворчливо ответил Эльминстер. – Всего лишь еще один старик.

– О? Живешь на улицах?

– Когда не успеваю добраться до дома прежде чем стемнеет.

– Дом, значит, у тебя есть.

– Да.

– А чем тогда ты обычно занимаешься, старик?

– Старею, – ехидно отозвался Эльминстер. – А ты?

***

Рассвет почти наступил, и усталая, подавленная Амарун не знала, что делать дальше.

Она находилась на темной улице, окруженная мрачнолицыми пурпурными драконами, слушая, как лорд Арклет Делькасл в очередной раз бойко объясняет им, что эта танцовщица никак не может быть Тихой Тенью, поскольку находилась с ним в то самое время, когда знаменитый вор совершал некоторые из своих дерзких краж, а сбежала, должно быть, просто из страха попасть под заклинание пьяного боевого мага. Сам же он не только был из благородного рода, но и сам пострадал несколько раз от выходок Тени, и, поверьте...

О, боги. И он в очередной раз начал крайне галантно предлагать провести Амарун домой.

Девушке захотелось его ударить. Или позволить себе разрыдаться с уютном тепле его объятий, и... Амарун не знала, что ей хотелось сделать.

И она не могла прекратить зевать.

Драконы ему поверили, закивали, их лица стали чуть менее недружелюбными, а указывающие в ее сторону мечи опустились.

Это означало, что скоро их оставят наедине. Ее с молодым и смелым лордом, который неожиданно узнал, что девушка была Тихой Тенью.

Амарун прекрасно помнила, что не раз крала у него. Наверняка помнил и Арклет. Стоит ли все отрицать, утверждая, что волшебник принял ее за кого-то другого? Найти доказательства будет нелегко – до тех пор, пока он не выйдет на Расгула или кого-то из ее клиентов, и сложит их показания и место ее жительства.  Но развеять подозрения Арклета окажется еще сложнее. Подозрения всегда умирают медленно.

– Иди с лордом Делькаслом, девушка, – сказал ей пурпурный дракон, мягко, но настойчиво. – Он позаботится о том, чтобы ты добралась до дома в целости и сохранности.

Это как раз то, чего он сделать не смог бы, но Амарун не осмелилась заявлять от этом.

Она устало кивнула, принимая чуткую руку Арклета.

Все, что девушка смогла придумать – водить его по улицам Сюзейла, до тех пор, пока у него не закончится время и наступивший день не вынудит его заняться каким-то важным делом, пропустить которое Арклет не сможет. Если ее ноги выдержат столько, а глаза не закроются...

– Доверься мне, – сказал Арклет с той самой яркой улыбкой, которую она любила или ненавидела – никак не могла решить. – Скоро наступит рассвет. Если ты живешь не по соседству и не на стропилах над нами, то мы его как раз встретим – причем трезвыми!

***

Вонь в конце переулка стояла неописуемая. «Удушающая» было недостаточно сильным описанием. Как и «сорок больных мертвых улиток, валяющихся в собственной отрыжке» или «мокрая груда испражнений целого волосатого гарнизона, отложенная в муках из-за поедания слишком большого количества сладостей и горчицы».

Эл испытал все это и даже нечто более яркое, пробираясь по грязной, сужающейся и жутко замусоренной тропинке. Этой части переулка избегали даже крысы, а выходящие сюда окна давно были заколочены и даже щели между досками забились грязью.

Один в угасающей серости ночи, Мудрец Долины Теней сжал зубы и двинулся вперед. От многочисленных ушибов тело плохо двигалось, а ребра казались охвачены огнем. Он дважды падал, в других переулках, но это стоило того, чтобы убедить молодого и дотошного пурпурного дракона, следившего за ним, что Эльминстер действительно был просто свихнувшимся стариком, живущим на улице. Дракон поверил и отстал. Ему тоже пришлось упасть как минимум раз, и Эльминстер надеялся, что яркая форма запачкалась так сильно, что дракону потом пришлось зажимать себе нос.

Тем не менее, от грязи была своя польза. Например, она могла скрывать его находки от посторонних глаз. В конце переулка над кучей навоза, свежего над старым, жужжали мухи, а из стены, у которой она лежала, выступала треснувшая плитка.

Эл вытащил плитку – она разломалась на куски, как и в последний раз, коричневые и влажные – и засунул пальцы в открывшуюся дыру. Сбоку там была полость, внутри толщи стены, и, да, там лежало что-то гладкое и твердое. Точнее даже не что-то одно, а целых пять штук. Он сомкнул свои грязные пальцы сначала на верхнем, затем на нижнем, потянул их вперед, и кусок за куском поставил плитку на место.

Когда он закончил, остальные пузырьки, защищенные от ржавчины собственной магией, уже целиком погрузились в свежий, мокрый навоз.

Эл вздохнул, вытер свои руки о ближайшую стену, пока запах от них не уменьшился до степени, которую вежливо можно было назвать «смердящей», прошел по переулку, пока не нашел достаточно места, чтобы поставить флаконы на камень, поплевал на руки, пока они не стали достаточно чистыми, чтобы он мог запустить их за пазуху и достать оттуда тряпку, которой вытер оба пузырька... ну, не совсем начисто, но намного чище, чем были.

Так что он смог открыть верхний, закрытый зачарованной крышкой вместо простой деревянной пробки – Искусство творило не только большие вещи, но и маленькие – и выпил содержимое до дна.

На вкус оно было как холодная, чистая, мятная вода с сахаром, легко скользнувшая по горлу... принеся после себя эту нарастающую, согревающую дрожь исцеления, изгнание поселившегося в его ребрах огня, ушибов и всех мелких ран и порезов, которые он приобрел с того раза, как в последний раз заходил в этот переулок.

Когда со всем этим было покончено, Эл выпрямился, расправил плечи, затем сунул оба флакона – в нижнем хранилась убедительная тяжесть кормирских монет, которые скоро ему понадобятся – в свой кошель под мантией, и снова вышел на улицу. Он чувствовал себя здоровым и сильным. И, кроме того, богатым.

***

– Видишь? – заявил ей Арклет с таким триумфом, будто это было его персональным достижением. – Я же тебе говорил! Узри – рассвет!

Амарун, еле волоча ноги, устало кивнула. Девушку поддерживала только его рука. Они гуляли по улицам Сюзейла вместе, казалось, уже часами, а следом хвостом тащился пурпурный дракон. Амарун указывала все новые и новые направления своему весело болтающему спутнику, ожидая, когда пробудится его гнев.

Страшась того момента, когда Арклет остановится, отказавшись принимать ее очевидный обман и заявляя, что она водит его кругами.

Этот момент все еще не наступил, хотя по блеску в его глазах Амарун начинала подозревать, что Арклет раскусил ее тактику и радостно ей подыгрывает.

Дворянин поддерживал постоянный, неутихающий поток легкой, необременительной – и односторонней – речи.

– Рассвет, – вздохнула она, чувствуя, что должна сказать хоть что-то. – Я... заворожена.

– Как и я! – с энтузиазмом согласился Арклет. – Даже очарован! Я нахожу, что вы – самая прекрасная женщина, когда либо украшавшая собой мою руку, и с нетерпением ожидаю того сияющего момента, когда вы продемонстрируете мне всю яркость своего ума, остроту своего языка – как собеседницы, разумеется, прекрасная госпожа, поскольку я не хочу, чтобы даже мельчайшее недопонимание вызвало у вас обиду на оскорбление, которого я не подразумевал – нет, нет, нет, вовсе нет! – в непередаваемой роскоши, как я и говорил, вашего радостного и столь привлекательного общества. Когда вы не будете ни утомлены, ни шокированы ужасными событиями минувшей ночи, и не будете оплакивать потерю своего старого и несокрушимо преданного работодателя! Проще говоря, когда вы сможете быть настоящей и обаятельной собой? Когда вы...

– Заткну тебя, наконец, – не выдержала Амарун. – Боги на небесах, неужели вся знать каждый миг бодрствования исторгает из себя потоки бессмысленного лепета?

– Одним словом, леди: да, – ухмылка Арклета сказала ей, что он нимало не смутился. – Итак, как вы планируете меня заткнуть? Без насилия, пожалуйста, вы же знаете, какое отвращение я питаю к наси...

– Да, я уже заметила ваше достаточно умелое отвращение немного раньше, – вздохнула Амарун. – Должно быть, вы даже спасли мне жизнь раз шесть. Так что примите мою благодарность, лорд Делькасл, и я прекращу попытки вас обмануть. Мне уже безразлично, что вы узнаете, где я живу.

– Моя госпожа! Так вот что вас заботило все это время? Что я могу узнать местонахождение вашего жилища? И сокрытие этого зловещего секрета – хотя я с трудом представляю, как он может быть зловещим – было целью ваших усилий, в результате которых вы уже шатаетесь от усталости?

– Было, – мрачно сказала Амарун. – Идемте. Сюда.

– Госпожа, ваш приказ – мое заветное желание!

– Неужели? Так почему ты все еще жив?

– Амарун Белая Волна, да вы ехидничаете!

– Танцовщицы в масках все время ехидничают, лорд Делькасл. Хотите знать, что мы еще умеем?

– Госпожа, я думал вы никогда не будете столь откровенны! Конечно, я...

– Конечно хочешь, – сказала Амарун с самым ядовитым сарказмом, на какой была способна, обходя знакомый угол и направляясь в знакомый двор, который... как оказалось, кишел пурпурными драконами.

Несколько офицеров уже пристально смотрели в их сторону, и – боги на небесах! – здесь были драконы везде, обыскивали каждый закоулок, балкончик и лестницу в поле зрения. Драконы были даже на крыше ее дома.

Не говоря уже о большом, мрачном скоплении, собравшимся над... нет. О нет.

Пурпурный дракон двинулся им наперерез, а двое его товарищей отошли так, чтобы окружить Амарун и Арклета.

– Как вас зовут и что вы здесь делаете?

– Я лорд Арклет Делькасл, – подчеркнул Арклет свой статус, – и я провожаю эту леди домой, по приказу офицера стражи пурпурных драконов. А вас?

– Что меня?

– Как вас зовут, солдат?

– Сейчас здесь я задаю вопросы, милорд. Вы сможете узнать мое имя для своей неизбежной жалобы позже. А теперь скажите мне, как звали офицера, который поручил вам...

– Он говорит правду, Ранделло, – раздался мрачный голос откуда-то позади Амарун. – Я могу поручиться за их местонахождение и дела – они полночи таскали меня по всему Сюзейлу.

Это был тот самый дракон, что следовал за ними от клуба.

Он бросил на пару довольно злобный взгляд, добавив:

– Проклятые сапоги жмут сильнее прежнего. Не удивлюсь, если в них набралось моей крови по щиколотку.

– Ах, цена доблестной службы, – прокомментировал Арклет. Повернувшись к допрашивавшему их дракону, он добавил с достоинством:

– Поскольку мы чисты от любого участия в этой злополучной, хм, гибели, пожалуйста, отступите от нас на шаг-другой, предоставив хотя бы малую долю уединения. Несмотря на то, что вы могли подумать – я обнаружил, что у многие пурпурные драконы обладают весьма примитивным и вульгарным воображением – эта госпожа придерживается высоких моральных принципов, и я не намереваюсь вредить ее репутации, входя ночью в жилище.

Эта маленькая речь заслужила красноречиво поднятые к небу глаза и насмешливые поклоны обоих драконов, но они отошли, о чем-то между собой переговариваясь.

Арклет демонстративно повернулся к ним спиной, закрывая Амарун от их взглядов своими широкими плечами, и спросил:

– Так вы хотите, чтобы я оставил вас здесь, рядом с подозрительной смертью – наверняка убийством – поблизости от дома, но под сомнительной защитой рыщущих по всех округе пурпурных драконов? Или...?

– Или поручить себя вашим нежным заботам в вашем благородном особняке?

– У меня все же есть некое понятие о чести, госпожа, – почти огорченно ответил Арклет.

Мгновение-другое они изучали друг друга в спокойной, неулыбчивой тишине, а потом Амарун почти прошептала:

– Лорд Делькасл, вы слышали, как тот волшебник назвал меня?

– Тихая Тень? Я выбросил это из головы. Дикое, безосновательное обвинение, которое...

– Нет, – твердо сказала Амарун, внезапно обнаружив, что не хочет лгать этому мужчине. – Вовсе нет. Я действительно Тихая Тень, хотя мое молчание было вызвано сезонным затишьем.

Она наградила его неожиданно вызывающим взглядом.

– Так вы собираетесь сдать меня пурпурным драконам? Увидеть, как меня высекут, заберут все до последней монетки и бросят в тюрьму? Моей крови наверняка хочет немало лордов, и...

– И я не один из них, – гладко прервал ее Арклет. – Я и сам дурачу своих знатных собратьев, где только могу. И время от времени сам позволяю себе принять участие в занятиях с сомнительной моралью... и кажется, это как раз такой случай.

Он поднял палец, будто читая лекцию, и сказал еще более мягко:

– Я сохраню ваш секрет, но потребую за это свою цену, миледи. Нет, не смотрите на меня так: моя цена – один честный ответ, и только. Так скажите мне откровенно: на кого вы работаете? Кто был заинтересован в сказанном мной, Халансом и Белнаром, что вы так внимательно слушали?

– Я была заинтересована, – откровенно сказала ему Амарун. – Потому что я любопытна. Слишком любопытна. И я работаю только на себя.

Она замешкалась, потом добавила:

– Хотя некто пытается подчинить себе Тихую Тень, угрожая выдать меня драконам. Женщина, столь же ловкая, как я сама, которая зовет себя Талан.

– Талан, – пробормотал Арклет, нахмурившись. – Прежде я этого имени не слышал, но есть у меня предчувствие, что мне еще доведется его услышать.

– Капитан Дралкин? – тем временем крикнул один из драконов, возникая из ночи неподалеку от них. – Мы обнаружили на крыше того здания написанное кровью слово.

– Оттуда, видимо, тело и упало, – коротко подтвердил капитан, выходя из собравшейся над трупом группы и посылая Арклету и Амарун взгляд, означавший «убирайтесь прочь и не подслушивайте». Когда они даже не шевельнулись, капитан пожал плечами и спросил дракона:

– Что за слово?

– Странное. Имя, наверное, – ответил тот. – Талан. На всеобщем: Т-а-л-а-н.

Глава 28
Когда-то я был волшебником

Он находился в другом переулке – который смердел почти так же сильно, как и прошлый, только плесенью, грибами и гниющей зеленью – позади одной из лучших харчевен Сюзейла.

В этот час ночи старика, который стоял там и разговаривал сам с собой, могли услышать лишь улитки, крысы да змеи.

Потому Эльминстер и выбрал это место. Ему предстояло решить трудные вопросы, а поговорить было не с кем, кроме самого себя.

Он не должен был, не мог, совершить то, что собирался совершить с этой молодой женщиной, родня она ему или нет, завела она себя в жизненный тупик или нет. Терновое там ложе или нет, это было ложе, на которое она улеглась сама, и не для него было то... то, что любой король, барон или другие лорды делали каждый день – насильно вносили перемены в жизни других ради своих собственных интересов. Иногда просто из прихоти.

Но он так низко не пал. Нет, он пал намного ниже, и оставался таким несколько веков.

И все же эта задача – эта ноша – была его, и он хотел продолжать.

Хотел, но не мог, не в одиночку, не стариком и не без твердого контроля над своей магией...

– Нет, я сказал тому дракону правду, – наконец прорычал он. – Я старею... хочу умереть. И если я буду ждать слишком долго и умру, не сделав то, что сделать необходимо, на том все и закончится. Вся моя работа, вся та ничтожно малая защита, что я смог обеспечить Королевствам на протяжении этих веков. И этого не должно случиться. Работа должна продолжаться.

Нахмурившись, он сделал несколько шагов, заставив змею торопливо ускользнуть куда-нибудь в более безопасное место, затем развернулся и выпалил в пустоту:

– Даже если это будет стоить жизни еще одной юной девушке. Или по крайней мере беспечной, наивной свободы тратить свою жизнь, делая дела, у которых не будет значительных последствий.

Он сделал еще несколько шагов и прошептал:

– Это убьет ее.

Сделал еще несколько.

– И я сделаю это с ней. Сделаю.

Высоко подняв голову, он целеустремленно устремился в ночь.

***

Пальцы Амарун как когти сжались на его руке, и он почувствовал, как она начинает дрожать.

Миг спустя она прошипела:

– Я должна увидеть, кто... кто убит.

– Госпожа, – произнес Арклет. – Будет ли это разумно?

Взгляд, которым она его одарила, был поистине острым.

– Это необходимо. То, что я не родилась мужчиной, еще не значит, что я родилась без мозгов или...

– Спокойно, Рун, спокойно, – он повернул ее вокруг, разворачивая их обоих ближе к телу и ухитряясь каким-то образом не видеть поднятой как барьер руки капитана Дралкина – до тех пор пока офицеру не пришлось выбирать, убрать руку или ударить женщину – с небрежной ловкостью, заставившей Амарун заморгать.

– Сейчас?

Она кивнула.

– Сейчас.

– Тогда сделай глубокий вдох и посмотри вниз, – пробормотал он, завершая последнюю часть поворота. Она посмотрела вниз – прямо в белое лицо мертвеца с незрячими глазами, искаженное посмертной гримасой, горло которого было перерезано широкой раной, почти отделившей голову от тела, с которой на мостовую натек целый пруд темной липкой крови. Перерезанная шея изгибалась под жутким углом...

Это был Расгул.

Она быстро отвернулась, начиная по-настоящему трястись. Капитан пурпурных драконов шагнул вперед, нахмурившись, одной рукой потянувшись к девушке, и Арклет снова отвернул ее, поворачивая Амарун в своих руках, пока не увидел ее бледное лицо.

Один пристальный взгляд, и его хватка на ее руках окрепла.

– Госпожа, – сказал он. – Вы идете домой со мной.

– Н-нет, – ответила она с прежней твердостью, выворачиваясь из его рук, чтобы быстро отступить и поднимая голос, чтобы слышали ближайшие драконы:

– Нет. Я отправляюсь к себе в кровать, господин, в одиночестве. Прямо сейчас.

Лица Дралкина и нескольких его людей посуровели, и они шагнули вперед так же проворно, как Арклет, чтобы преградить ему путь.

Тот поглядел в их твердые лица, на их мускулы и лежащие на рукоятях мечей руки, затем пожал плечами, улыбнулся и отвесил танцовщице плавный поклон.

– В таком случае, до твоей следующей смены!

– До следующей смены, – тяжело ответила она и поторопилась прочь.

Только чтобы в страхе отпрянуть, проходя мимо тела Расгула, вопреки себе взглянув на него... и увидев, что оно магически превращается в кого-то другого.

Человека, который был совсем ей незнаком.

Амарун потрясла головой. Что, во имя богов, здесь происходит? Неужели Расгул все эти годы был кем-то другим, или же это был кто-то, принявший его облик и заплативший свою цену? Она нырнула в боковой переулочек и торопливо зашагала по нему к двери в свое скромное обиталище, с той стороны здания, которая оставалась невидна лорду Делькаслу.

По мере того, как Арклет разглядывал каменнолицых драконов, вставших стеной затянутых в униформу крепких тел, чтобы не позволить ему последовать за танцовщицей или рассмотреть мертвеца получше – изменения которого он углядел краем глаза и догадался о них по реакции драконов – его улыбка становилась все шире. С театральным вздохом он заметил:

– Женщины! Никогда мне их не понять!

– Зато они прекрасно вас понимают, – предупреждающе сказал ему Дралкин. – Как и мы в данном случае.

– Смелый вызов, мой добрый капитан, – легкомысленно отозвался Арклет, с прощальным взмахом поворачиваясь, чтобы уйти тем же путем, каким пришел, – но на самом деле не понимаете. Никто меня не понимает! За исключением, может быть, одной персоны.

– Должно быть, это я, – сказал резкий голос у его локтя.

Голос был ему знаком и принадлежал боевой волшебнице Глатре.

– Я слышала многое из того, что ты сказал и сделал этой ночью, – требовательно сказала она, – так что избавь меня от цветистых рассказов и дай несколько прямых ответов.

– Только за бокалом чего-то достойного, – сказал он, вежливо кивая. – Такой прекрасный дознаватель меньшего не заслуживает.

– Думаю, во дворце найдется вода, в которой будет не слишком много скользких созданий, – сухо ответила она. Со всех сторон появились боевые маги и пурпурные драконы, сомкнувшись вокруг них. – Пойдем.

– Ваш приказ – закон для меня, госпожа, – легко – почти насмешливо – ответил ей Делькасл, предлагая руку. Она это проигнорировала, но когда женщина повернулась, показала в сторону дворца и зашагала, он пошел следом.

В неожиданно тесном кольце эскорта из пурпурных драконов.

***

Амарун почти ожидала встретить Талан в своих комнатах, но никаких признаков ее присутствия не было. И ничьего другого.

Даже под кроватью.

Груды грязной одежды лежали там, где она их оставила, маленький неровный горный хребет лени. Судя по их состоянию, непотревоженной пыли и тому, что царивший в комнатах мелкий беспорядок остался нетронут, было не похоже, чтобы какой-то нарушитель зашел дальше мыслей о проникновении в дом Амарун.

Когда она наконец осмелилась поверить в это и расслабиться, усталость окатила девушку, как шторм тихую гавань, заставив ее покачнуться.

Она прошла через комнату, спотыкаясь, неожиданно крайне утомленная – но по-прежнему напуганная, охваченная все возрастающим страхом, который становился хуже по мере того, как ее мысли начали перебирать все возможные обстоятельства убийства Расгула, вернулись к пьяному боевому магу, знавшему, кто она такая – неужели они все знают? Почему же тогда ничего с ней не сделали? И Талан...

Амарун сильно дрожала, она почти тряслась, вцепившись в определенный тайник, пока столбик кровати наконец не поддался и она не смогла вытащить наружу тонкий и дорогой флакон с огненным вином. Сделав длинный глоток, Амарун снова пересекла комнату, запрокинув голову, чтобы сделать долгий глубокий вздох после огненного укуса.

Прислонившись к стене, Амарун вернула пробку на место, а флакон взяла с собой, подходя к кровати и бросаясь на нее.

– Что мне, во имя всех Адов, делать? – прошипела она вслух.

Стены сохраняли обычное красноречивое молчание, и девушка вздохнула, позволив плечам застыть в первой половине беспомощного пожатия, которое она не побеспокоилась довести до конца, затем с неожиданным раздражением стащила сапоги, один за другим, и с силой швырнула их в стену.

Сорвать плащ было быстрее, и тяжело дышащая Амарун, подбросив его в воздух, смотрела, как плащ медленно опускается на пол.

Пропитавшаяся потом рубаха снялась с относительной легкостью, и девушка швырнула ее на вершину самой высокой груды грязного белья.

Вышеобозначенная груда со вздохом поднялась, и на нее с улыбкой посмотрел бородатый старик, голову которого все еще украшало ее белье.

Амарун какой-то миг глядела на него, затем рывком соскочила с кровати, открыла рот, чтобы закричать – и Эльминстер бросился на нее, двигаясь удивительно быстро для кажущихся такими старыми костей, и засунул ей в рот два-три предмета одежды, чтобы заглушить крики.

Они боролись на постели, старик был сверху, Амарун впивалась в него ногтями и издавала придушенные «мммф», когда его костлявые старые колени и локти попадали по разным мягким частям ее анатомии.

Зарычав, она начала бешено крутиться и пинаться. Старик вздохнул, взял ее – к счастью, пустой – медный ночной горшок там, где обнаружил его чуть раньше, под краем кровати, и огрел им девушку по голове.

Комната закружилась и поплыла. Боги и маленькие поющие жрецы, менестрели говорили правду: действительно видишь звезды... иногда.

Амарун упала на подушки, схватилась за голову и застонала.

И тут старик с девушки слез, поднял с пола ее плащ и обернул им Амарун, прижав ее руки к бокам, и уложил ее на подушки, будто настойчивая и умелая сиделка.

– Мне очень жаль, что пришлось сделать это с тобой, подруга, – заявил он, садясь на постель у ее ног, – но мы должны поговорить. Ты нужна мне. Ты нужна Кормиру. Проклятье, ты нужна Королевствам.

Амарун снова застонала, пытаясь вглядеться в худого, беловолосого нарушителя, одновременно выпутываясь из плаща. Старик не сделал ни единого движения к ней. Как только девушка освободила руки, она получше обернула плащ вокруг тела – хотя было уже поздно беречь тот последний клочок скромности, что у нее еще остался. Старик ждал, что она заговорит, так что она так и сделала.

– Кто... кто ты?

– Эльминстер, – без промедления прозвучал ответ. – Когда-то я был волшебником. Да, тот самый Эльминстер. Здравствуй, пра-правнучка.

Амарун не смогла сдержаться.

– Пра-кто?

Открыв рот, она глазела на него в неожиданном безмолвии. Старик заполнил паузу улыбкой и кивком, но к тому времени Амарун снова нахмурилась.

– Эльминстер? Но ты не можешь им быть! Почему...

– Не могу? Я услышал фразу «не могу»? Амарун, да ты вообще знаешь что-нибудь о волшебниках?

– Но как? Богиня Мистра...

– Ты не удивишься, – сухо сказал старик, – узнав, что это длинная история. Прямо сейчас я предпочел бы услышать, что ты – а также юный лорд Делькасл – намерены делать.

– Почему?

Эльминстер изучал свою правнучку с выражением, которое могло быть раздражением, а могло – новоприобретённым уважением.

– Вечер и так был длинным, правда? Пойдем куда-нибудь, где есть хорошее вино и достойная еда, и поговорим немного. Танцовщицы любят разговаривать, как я обнаружил. Все что угодно, лишь бы не делать другие вещи, которых ожидают от них клиенты, я полагаю.

***

– Так значит эта Амарун – знаменитая Тихая Тень, – пробормотала боевой маг Глатра Баркантл совершенно не удивленным голосом. – Абсолютно очевидно, что ты узнал это только сейчас; так что тогда заставило тебя подозревать ее? Или в первую очередь это был интерес к танцовщице, которая за достаточную сумму может согласиться не только на танец?

Арклет Делькасл посмотрел на своего дознавателя достаточно холодным взглядом.

– Я редко вижу необходимость платить кому-то за то, чтоб согревали мне постель, госпожа маг. Красавчик, помните? Знатного рода? Привлекательный?

Судя по выражению лица Глатры, она не впечатлилась.

Он вздохнул, взмахнул рукой и добавил:

– Неважно. Я заинтересовался ею по причинам, вам уже известным: я хотел узнать, зачем она слушала то, что мы с Белнаром и Халансом говорили о предстоящем Совете. В особенности теперь, когда Белнар и Халанс оказались так быстро и жестко убиты. Хотя я понимаю, что это необычно и немодно для лорда в этот день и эту эпоху, я все же храню верность Короне.

– Мы это знаем, – тихо ответила она. – И поэтому я привела тебя сюда. У нас есть предложение, лорд Делькасл.