Текст книги "Насмешница"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

3

– Да нет, ничего он такого не подразумевал, – ворчу я, ковыряясь вилкой в бело-зелено-оранжевом салате.

Во взгляде Джимми так и светится недоверие, что меня сильнее злит.

– Просто слишком любит и бережет деда, который заменил ему и мать, и отца, и бабушку и старшего брата! Между прочим, я и сама к старику нежно привязана. Он мне за все восемь с половиной лет, что мы знакомы с Терри, слова грубого не сказал!

Джимми кивает, но недовольно сопит. Вообще-то я не обещала ему ни напрочь забыть про Терри, ни быть его, Джимми, подругой. Общаюсь с ним, да, но ведь это еще ничего не значит. Прищуриваюсь и немного наклоняюсь назад.

– А с какой, собственно, стати, ты сидишь такой надутый? Я тебе чем-то обязана? По-моему, нет.

– Не обязана, – нехотя признает Джимми. – Просто мне кажется, что неспроста это все. Терри что-то мудрит.

– Я же говорю – нет! – Вскидываю руки и ловлю себя на том, что сержусь больше не на Джимми, а на собственную наивность. Где-то в самой глубине души я по-прежнему надеюсь, что он прав, но умом понимаю, что дело единственно в любви Терри к деду, а вовсе не в каких-либо тайных задумках. Впрочем, не знаю. В подобных вещах разве возможно что-либо сказать наверняка?

Джимми вздыхает.

– Если бояться действительно нечего, тогда я рад. Знаешь ведь, как я к тебе отношусь…

– Мы же договорились, – строго напоминаю ему я. – Ни слова о чувствах! Во всяком случае, пока. Мне нужно время, я хочу подышать свободой, отойти от развода. Это в любом случае непросто!

– Да-да. – Джимми часто кивает. Его лицо вдруг делается задумчиво-печальным. – А что потом?

Прищелкиваю языком.

– Откуда мне знать? Я ничего не могу обещать и не в состоянии предсказывать будущее. Но, повторяю, если тебя такой расклад не устраивает и если тяготит неопределенность, давай просто не будем видеться. – Берусь за маленькую сумочку, которая лежит сбоку на столе, показывая, что хоть сейчас готова освободить его от своей компании.

Джимми приподнимает руку.

– Нет, не уходи. Да, мы договорились. Я постараюсь держать свои чувства при себе. Во всяком случае, пока это возможно. И не отравлять тебе настроение кислым видом. – Он улыбается широкой комичной улыбкой.

Смеюсь.

– Так-то лучше. – В сумочке звонит мой телефон. Терри! – лампочкой рождественской гирлянды вспыхивает в моем сознании мысль. – Прости, – говорю я, суетно доставая трубку.

Джимми кивает и тактично отворачивается, стараясь не казаться печальным.

На экранчике высвечивается номер Рейчел. Эх!

– Алло? – говорю я не слишком-то любезным голосом.

– Ты не в духе, – вместо приветствия произносит моя подруга.

– Почему же? – Откидываюсь на спинку стула, пытаясь расслабиться. – У меня все прекрасно. Ужинаем, общаемся.

– С кем? – тотчас интересуется Рейчел.

– С Джимми, – говорю я, бросая взгляд на своего весьма привлекательного сотрапезника. Показываться с таким в обществе, я бы сказала, даже приятно. Своими выразительными чертами лица, черными густыми волосами и чуть горделивой манерой держаться он обращает на себя внимание.

– Где вы? – спрашивает Рейчел.

Называю ресторан, в котором мы ужинаем.

– А почему ты спрашиваешь? Хотите к нам присоединиться?

– Гм… – мычит Рейчел. – Да нет, я просто подумала, что если ты где-то поблизости… – Она умолкает. – Ты уже знаешь, что ты приглашена к деду Терри?

– Да, знаю, – сдержанно отвечаю я.

– Я подумала, мы могли бы поболтать об этом. Можно подготовить для старика какой-нибудь сюрприз. Это, конечно, не Рождество, но все-таки такая дата! Ладно, поговорим в другой раз! – восклицает Рейчел. – Еще созвонимся, – поспешно произносит она.

– Подожди! – прошу я. – Как ты себя чувствуешь? – Черт знает почему, но спрашивать об этом не очень-то приятно. Неужели завидую? Неужели я настолько дрянная и подлая? Надо срочно взяться за свое перевоспитание!

– Как себя чувствую? – переспрашивает Рейчел, и ее голос так и звенит от счастья. – Прекрасно!

– У врача была?

– Да. Все идет как надо. Тошнить – меня вроде бы больше особенно не тошнит. Знаешь, по-моему, там крошечная девочка, – произносит Рейчел громким шепотом, будто поверяет мне чужую тайну.

Бесшумно вздыхаю.

– Замечательно.

– Ага! – Рейчел радостно хихикает. – Ну все, пока. Тайбор тут уже корчит недовольные гримасы.

– Привет ему, – бормочу я.

– И тебе от него.

Убираю от уха трубку и продолжаю перемешивать салат в тарелке.

Джимми осторожно интересуется:

– Что-нибудь стряслось?

– Что? – не понимаю я.

Он кивает на телефон.

– Сообщили неприятную новость?

Пожимаю плечами.

– С чего ты взял?

– У тебя резко упало настроение, – поясняет он.

– Ты так думаешь? – Стараюсь встряхнуться, даже улыбаюсь, но улыбка выходит кривая. – Да нет. С какой стати ему падать? Звонила Рейчел, моя подруга. Вы с ней не знакомы?

– Ты спрашиваешь об этом в четвертый раз, – спокойно говорит Джимми.

– Правда? – Черт возьми! Все, что связано с ним, по той или иной причине слишком ненадолго задерживается в моей голове. Во всяком случае, многое.

– Да, мы знакомы. Такая с белыми кудряшками, большеглазая.

Киваю.

– И вторую твою подругу я прекрасно помню, – говорит Джимми, глядя куда-то мимо меня. – Рост – чуть ниже шести футов, рыженькая, с коричневыми веснушками.

– Угу.

И в этом мы с Терри забавно схожи. У него есть два старых верных друга, а у меня – две подруги. Мы с Рейчел и Каролиной тоже из одного района, только не из Бруклина, а из Бронкса. Вместе учились в школе и умудряемся до сих пор сохранять дружбу. Рейчел и Тайбор, познакомившись благодаря нам с Терри, даже стали встречаться и поженились. Мы тайно мечтали, что рано или поздно сойдутся и Каролина с Фредди, несмотря на то что он ее на полголовы ниже, но ни тот, ни другая не проявляют друг к другу особого интереса.

Джимми начинает рассказывать о том, как какой-то его приятель повредил себе палец и пытается выбить страховку, которую ему не желают платить, а я слушаю его вполуха и в который раз пытаюсь представить, как явлюсь к деду Терри и буду играть роль его жены. Думать об этом волнительно и боязно. Почему? – все спрашиваю я у себя.

Джимми поворачивает голову в сторону входной двери, внезапно умолкает и кашляет. Возвращаюсь мыслями в действительность.

– В чем дело?

– Гм… ни в чем, – говорит он, как-то странно глядя на меня.

Охваченная дурным предчувствием, медленно поворачиваю голову. Нет! – стрелой молнии пронзает мое сознание. Моргаю, сглатываю слюну, даже на миг прикрываю глаза рукой и снова смотрю туда, куда официант провожает… моего Терри и шикарную темнокожую красотку.

Будь она белой, картинка, наверное, потрясла бы меня не настолько сильно и я, скорее всего, нашла бы в себе мужество не пялиться на афроамериканку так неприкрыто.

Все дело в том, что слишком они приметны. У Терри светло-русые волнистые волосы и прозрачно-голубые ясные глаза. Он в бледно-серой рубашке и светло-синих джинсах. А его спутница в густо-красном шелковом платье на тонких бретелях и с копной черных волос. Ее шоколадные плечи таинственно поблескивают, она вышагивает так, будто знает, что ей в этом зале нет равных.

Хватаюсь за спинку стула, боясь, что с него упаду.

– Джессика, – негромко, но настойчиво зовет меня Джимми.

Вздрагиваю, поворачиваюсь к нему и смотрю на него широко распахнутыми глазами. Он наклоняется вперед и похлопывает меня по руке.

– Ну что ты, успокойся, прошу. Они ведь заметят. Сделай вид, что тебе все равно.

Все равно?

Приоткрываю рот, чтобы высказать, что ничего-то он не понимает, но чувствую, что сейчас из груди вырвется стон, и прижимаю руку ко рту.

– Предлагаю спокойно встать и уйти, – тихо произносит Джимми. – Пока они нас не видят.

Я продолжаю буравить его взглядом, исполненным ужаса и нежелания верить в очевидное.

– Возьми себя в руки, – шепчет он. – Глотни воды.

Я никак не реагирую на его слова. Джимми берет стакан и чуть ли не силой заставляет меня выпить минералки. Это мне почти не помогает. Джимми барабанит пальцами по столу, глядя то на меня, то поверх моего плеча на Терри с его несравненной шоколадкой.

– Нет, так не пойдет. Тебе надо в любом случае успокоиться. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов.

Я сижу, будто окаменелая.

– Слышишь меня? – строже произносит Джимми, благодаря чему я немного оживаю.

– Да. – Пытаюсь восстановиться при помощи вздохов.

Джимми всматривается в меня, видимо прикидывая, смогу ли я самостоятельно выйти отсюда и не рухну ли на полпути в обморок.

– Пойдем? – осторожно спрашивает он.

Киваю.

Джимми просит принести счет, быстро кладет на стол несколько купюр, мы встаем и направляемся к выходу. Чтобы подстраховаться, он придерживает меня под руку. Клянусь, я сумела бы дойти до двери тихо и не глядя в сторону Терри, но, когда мы одолеваем всего полпути, до нас вдруг доносится:

– О, какие люди!

Мгновенно узнав голос Терри, я вдруг забываю, куда иду. Меня поводит в сторону, я зацепляю ногой ножку стула, он с грохотом падает, а сама я упираюсь руками в столик, хватаюсь за скатерть, накреняюсь, стягиваю ее и уже лечу бог знает куда, но меня ловят две сильные руки. Я с некоторым опозданием понимаю, что одна из них принадлежит Джимми, а вторая – Терри.

– Осторожнее, – бормочет мой бывший, уже нашедший утешение супруг.

– Так и шею недолго сломать, – говорит Джимми.

Выпрямляюсь и одергиваю блузку, жалея, что не надела что-нибудь более открытое и сексуальное. Но кто мог предположить, что меня ждет подобный сюрприз?

К нам подходит официантка. Джимми жестом показывает ей, что все в порядке, а Терри поправляет на столике скатерть. Девушка кивает и удаляется.

– Наше счастье, что столик оказался свободный, – смеясь говорит Терри.

– Мое счастье, – сквозь зубы поправляю его я.

– Приветствую! – восклицает Терри, протягивая Джимми руку.

– Здорово!

Они обмениваются рукопожатиями. Терри смотрит на меня и как ни в чем не бывало подмигивает.

– Забавная получилась встреча, а?

Он вполоборота поворачивается к своей спутнице, которая сидит на удалении двух столиков, закинув ногу за ногу. Они у нее длиннющие, тоненькие, изящные. Бросаю на них взгляд и впервые в жизни огорчаюсь, что роста я среднего и отнюдь не худышка.

– Познакомьтесь, это Мишель, – торжественным голосом объявляет Терри.

Шоколадка удостаивает нас царственного кивка.

– Джессика, Джимми, – произносит Терри, представляя ей нас. – Вы что, уже уходите? – спрашивает он. – Может, задержитесь? Посидим вчетвером, поболтаем?

У меня, наверное, жуткий вид. Такое чувство, что лицо перекошено, щеки пылают, грудь высоко вздымается, потому что тяжело дышать, и это, разумеется, всем заметно, в том числе и Мишель, и уж тем более Терри. Он знает меня как облупленную. Говорить я не могу – если только попробую раскрыть рот, изнутри вырвется уже не стон, а какой-нибудь дикий вопль, или скрип, или скрежет.

– Нет-нет, – отвечает Джимми, прикасаясь рукой к моей спине и легонько направляя меня в сторону двери. – В другой раз. Мы… спешим. – Он смотрит на меня. – И потом… Джессике нездоровится.

Терри нахмуривает брови.

– В чем дело? Что-нибудь серьезное?

Мне не отделаться от чувства, что он надо мной издевается. Даже приехал сюда с этой роскошной штучкой исключительно, чтобы пощекотать мне нервы.

– Нет, ничего серьезного, – торопливо отвечает Джимми, уже ведя меня к выходу. – Приятно познакомиться! – говорит он, поворачиваясь к Мишель. – Пока! – добавляет, обращаясь к Терри.

– Пока! – громко произносит тот. – Джесси, скорее поправляйся!

Будь у меня побольше сил, я схватила бы с ближайшего столика что попало под руку и швырнула ему в физиономию. Или подскочила бы к неотразимой Мишель и щелкнула ее по высоко задранному носу. Слава богу, у меня от внезапно навалившейся слабости подкашиваются ноги, поэтому я и не выкидываю никакого номера.

– Да-да! – отвечает за меня Джимми, уже не оглядываясь.

Выходим на улицу, и я совсем обмякаю.

– Ну-ну, – ласково уговаривает меня Джимми. – Надо дойти до машины.

– Не могу, – шепчу я, опираясь на его руку и едва держась на ногах.

– Тогда поступим вот как. – Джимми ловко подхватывает меня на руки и несет до самой автостоянки. Я, хоть и думать ни о чем почти не могу, где-то на окраине сознания гадаю, увидел ли нас Терри. Скорее всего нет, ведь окно, у которого они сели, слишком далеко. Жаль!

Джимми усаживает меня в машину и садится за руль.

– Отвезти тебя домой?

Какое-то время молчу, потом заставляю свой мозг ожить и представляю себе, как расстроится папа, если увидит меня такой. Конечно, он захочет узнать, что стряслось, и мне придется обо всем рассказывать. Тогда я точно разрыдаюсь, и он поймет, что меня до сих пор изводят сомнения.

– Не надо домой. – Я качаю головой.

– Тогда куда? – спрашивает Джимми.

– Не знаю, – беспомощно шепчу я. Тут мне на ум приходит неплохая мысль. – Давай напьемся, а?

Джимми пошлепывает по рулю.

– Мне нельзя.

Взмахиваю рукой.

– Тогда поехали к тебе, поставишь машину в гараж? А я потом вызову такси? Надеюсь, у тебя дома не водится чернокожих кошечек?

Когда мы поднимаемся в лифте на этаж Джимми, я задаюсь безумной целью: сегодня же, теперь же изменю этому гаду!

Это не будет называться изменой, подсказывает мне голос разума. Терри больше не нужно, чтобы ты была ему верна. На душе делается еще гаже, и вступать в связь с Джимми отпадает всякая охота. Терри об этом в любом случае не узнает. Тогда какой смысл?

Вздыхая, скрещиваю руки на груди, будто прячась от возможности натворить глупости. Напиться! – стучит в висках. Напиться и обо всем забыть.

Никогда прежде я у Джимми не бывала. Он не раз звал меня к себе, но я все отказывалась. Как выясняется, квартира у него большая и не заставлена лишними вещами. Будь у нас с Терри такая же, я, наверное, давно родила бы ребенка.

Прохаживаюсь до окон в гостиной и возвращаюсь назад, к дивану. Сажусь на него, все еще держа руки сложенными на груди, и ловлю себя на том, что мне тут, несмотря на простор, не очень-то уютно.

– Есть у тебя что-нибудь? – спрашиваю, придвигая стул и кладя на него ногу.

Джимми проходит к кухонной стойке и достает из холодильника бутылку со светлым вином.

– Пойдет?

Перед моими глазами вдруг снова возникает темнокожая чаровница. Кривлюсь.

– Не-а. Хотелось бы чего-нибудь покрепче.

Джимми закрывает холодильник, опирается рукой на дверцу и смотрит на меня серьезным испытующим взглядом.

– Ты уверена, что тебе это нужно?

Киваю.

– Уверена.

– Может, лучше приляжешь? Постараешься уснуть? Сон лечит.

Смеюсь ненатуральным смехом.

– Прилечь и уснуть прямо здесь? На что это ты намекаешь?

– Можешь и прямо здесь, – с тем же выражением лица отвечает Джимми. – Я ни на что не намекаю. Ты для меня гораздо больше, чем привлекательная женщина, которую хочется затянуть в постель на ночку-другую.

От этих слов, хоть они и звучат как комплимент, меня передергивает. Внезапно представляю себе, что Терри, поужинав с этой своей черной жемчужиной, ведет ее к себе, то есть в нашу квартиру, и мне становится не мил весь свет. Сжимаю кулаки и вдавливаюсь в диван, чувствуя себя отвергнутой, ничтожной и беспомощной.

Это не Терри тебя отверг, а ты его, пытаюсь напомнить себе, но сердце ничего не желает слышать. В нем будто пылает огонь крошечного ада, и потушить его, кажется, не удастся никогда.

– Я не хочу спать, Джимми! – восклицаю я, ударяя себя кулаком по колену. – Хочу напиться, мне это нужно, понимаешь?

Джимми неохотно проходит к бару и достает оттуда заполненную на две трети бутылку скотча.

– Вот это уже лучше! – Чувствуя нездоровое оживление, я убираю со стула ногу и радостно потираю ладони. – Ты настоящий друг!

Джимми ставит бутылку на столик возле кресла и, не убирая с горлышка руку, садится.

– Эй! – восклицаю я. – Чего ты тянешь? – Вскакиваю. – Где у тебя стаканы?

– Подожди, – просит Джимми. – Может, мы просто поговорим, а? Поплачь, в конце концов! Покричи, потопай ногами. Хочешь… – он суетно смотрит по сторонам, хватает со столика пульт дистанционного управления и протягивает его мне, – запусти в меня этой штуковиной!

– Где стаканы?! – восклицаю я. Мой голос, из-за того что к невыносимому страданию примешивается жалость к Джимми, а вместе с ней и злость, неприятно дребезжит.

Он со вздохом поднимается сам и приносит из кухонного буфета два бокала.

– Ладно, только давай не будем перегибать палку.

Я беру у него из рук бокалы, сама их наполняю и делаю из своего два больших глотка. Какая гадость! Признаться, крепких напитков я вообще почти не пью. Но сейчас готова влить в себя хоть отраву – лишь бы отключился мозг и перед глазами не маячило жутких картинок.

Глубоко вздыхаю, допиваю до дна, с шумом ставлю пустой бокал на столик и сажусь, вытягивая вперед ноги, прямо на пол. Джимми к своему бокалу даже не притрагивается.

– А скоро наступает опьянение? Долго придется ждать? – спрашиваю я, глядя в пространство перед собой.

– Тут не угадаешь, – говорит он, снова опускаясь в кресло.

Смотрю на него, озадаченно хмуря брови.

– Как это понять?

– Некоторых вырубает, стоит им только понюхать пробку.

– Серьезно? – удивляюсь я.

Джимми невесело усмехается.

– Да нет, это, конечно, шутка. Ну, буквально от самой малости. А другие, влей в себя хоть бутылку, остаются как стеклышко. К тому же многое зависит от состояния. Бывает, когда человек чем-то потрясен, он вообще не пьянеет. Ну, или если перед выпивкой плотно поужинал.

Салат в ресторане – будь он неладен! – я долго месила вилкой, но все же доела почти до конца. А перед ним не без охоты умяла мясные рулетики с сыром. Прислушиваюсь к себе. Действует на меня алкоголь или не действует? Голова как будто немного плывет, но сердце болит по-прежнему. Может, нет смысла мучить себя проклятым скотчем? Что же тогда делать?

Сгибаю ноги в коленях, обхватываю их руками и жду. Опьянение все не является. Джимми сидит так тихо, что я вовсе забыла бы о нем, если бы не чувствовала на себе его пристального встревоженного взгляда. Мне на ум вдруг приходит бредовая мысль.

– Надо было, когда он спросил, что с моим здоровьем, сказать: ничего страшного, я всего-навсего беременна. Немного закружилась голова, вот и повело в сторону. – Усмехаюсь. – Тогда у него наверняка вытянулось бы лицо.

Джимми, судя по всему, не смешно. Опять мрачнею и я. Вот бы быть сильной настолько, чтобы не показывать своих страданий, что бы ни случилось! Пусть хоть все вокруг стенают и негодуют, а ты всегда спокойная, умиротворенная и царственная. Вроде этой негритоски Мишель. Черт! Ей-богу, я никогда не была расисткой! Напротив, все время выступала за равенство. А сейчас просто-напросто…

У меня кривятся губы, потому что очень хочется плакать. На миг закрываю лицо руками, резко убираю их и поворачиваюсь к Джимми.

– Как ты думаешь, у них это серьезно? – спрашиваю до противного слезливым голосом.

Он отвечает не сразу. Сначала поджимает губы и смотрит на меня так, будто за что-то просит прощения.

– Не знаю, Джессика. В таких делах вовек не разберешься. – Он морщит лоб и о чем-то секунду-другую размышляет. – Терри был как будто весел, но эта его веселость, по-моему, отдавала фальшью.

Вцепляюсь ему в руку, будто смертельно больна, а он лекарь-волшебник и способен мне помочь.

– Ты правда так думаешь?

Джимми пожимает плечами.

– Я, конечно, могу и ошибаться… Но…

Рука, которой я держусь за его запястье, внезапно слабеет. Пальцы разжимаются, и кисть безвольно падает вниз.

– А она красивая, – шепчу я сквозь слезы, удерживать которые больше нет сил.

– Кто? – Джимми хмыкает.

– Мишель, – еще тише произношу я.

– Красивая? – насмешливым голосом переспрашивает он. – А на мой взгляд, кукла. Для неживой картинки в журнале, пожалуй, в самый раз. Или для какой-нибудь идиотской рекламы. Но для жизни… – Он кривится.

Смахиваю со щек слезинки и пытливо всматриваюсь в его глаза, пытаясь понять, врет он или говорит правду. Джимми не потупляется и не корчит гримас – спокойно позволяет мне изучать его лицо. Что это значит? Что он не лжет?

– Ты гораздо красивее, – медленно и с каплей грусти добавляет он.

Смущаюсь, качаю головой и опускаю глаза. Наверняка он мне просто льстит, или хочет утешить, или смотрит на меня взглядом влюбленного. Я только теперь задумываюсь о том, что, демонстрируя ему свои мучения, наверное, терзаю его.

Проклятье! Почему в жизни все шиворот-навыворот? И какого черта я лью слезы из-за человека, с которым сама решила больше не знаться? Смеюсь неестественным смехом и опять вытягиваю вперед ноги.

– Только ты не подумай, будто я о чем-то жалею!

Джимми улыбается уголком губ и явно не верит мне.

– Честное слово! – восклицаю я. – Наши с Терри отношения сошли на нет. Даже хорошо, что он не убивается, а продолжает нормальную жизнь. Только вот почему с черной? – Я пожимаю плечами, не слишком убедительно делая вид, что готова лично благословить Терри и его новую невесту и что чуть-чуть смущает меня единственно ее цвет кожи. – Впрочем, в этом нет ничего страшного, но, думаю, не так это просто – межрасовые романы и браки. – Вздыхаю. – Спросишь, почему я так переживаю, если утверждаю, что мне все равно?

Терри молчит.

– Всего лишь потому, что было слишком неожиданно увидеть его с другой, – тихо и задумчиво отвечаю я на свой же вопрос. – Как-никак мы прожили вместе почти восемь лет. Не дотянули до очередной годовщины чуть больше двух месяцев. – Горько усмехаюсь. – Но я привыкну! Очень-очень скоро привыкну к мысли, что мы теперь два никак не связанные друг с другом человека. – Киваю в подтверждение своих слов.

Джимми не произносит ни звука. Какое-то время молчу и я, чувствуя себя жалкой лгуньей и самовлюбленной девочкой, своими несчетными капризами отравившей собственную жизнь.

Капризничала ли я? Слишком ли много требовала от Терри? Не следовало ли нам и правда обратиться к психологу или придумать какой-то иной выход?

Вздрагиваю, сознавая, что незаметно для себя я перешла на тропинку, которую прежде ни за что не желала замечать. Да нет же, нет! Все я сделала правильно. В любом случае теперь слишком поздно гадать, сглупила я или нет.

– Я, пожалуй, пойду, – печально произношу я, не глядя на Джимми.

Он поднимается с кресла.

– Я отвезу тебя.

– Мы же выпили! – напоминаю я.

Джимми без слов кивает на свой бокал, который стоит там же, куда я его поставила. Виски в нем ровно столько, сколько я налила. Джимми протягивает мне руку и помогает встать с пола.

– Спасибо тебе, – шепчу я.

Он легонько похлопывает меня по спине, обнимает за плечи и ведет к двери.