Текст книги "Насмешница"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

– Неужели он даже не попытался удержать тебя? – спрашивает Джимми, включая радио. Из колонок вырывается поток быстрых танцевальных звуков, совершенно не подходящих моей хандре.

– Можно что-нибудь поспокойнее? – прошу я.

– Без проблем. – Джимми крутит круглую ручку и находит волну классической музыки. Салон наполняется первой частью знаменитой бетховенской сонаты.

Качаю головой.

– Нет, «Лунную» тоже убери. А то я заплачу.

Джимми, выключая радио, смотрит на меня с любопытством.

– Тебе все-таки тяжело?

– Нет! – упрямо восклицаю я, отворачиваясь к окну. – Просто устала на работе. Посетителей была целая толпа. Замучили. – Я лгу. Теперь, во времена Интернета, большинство библиотечных залов все больше пустует. Боюсь, еще немного – и библиотек вообще не станет, во всяком случае таких, какими мы привыкли их видеть.

Джимми с минуту тактично молчит. А я раздумываю о Рейчел. У них с Тайбором почти такая же по размерам квартира, как у нас Терри. Вернее, какая была у нас.

– Куда поедем? – спрашивает Джимми.

– Все равно.

– Понял.

Их квартира если и больше, то на самую малость, продолжаю размышлять я. Но Рейчел не побоялась забеременеть, а прожили они вдвое меньше, чем мы с Терри.

У меня внутри сгущается туча. Кажется, если пойдешь у нее на поводу, в душе зарядит проливной дождь, а я разревусь и не смогу остановиться. Нет, я не такая слабачка. Могу раскричаться, но лить слезы без особой на то причины не стану.

Просто Рейчел не совсем понимает, что такое ответственность, говорю я себе, чтобы успокоиться. Сегодня у них счастье, а завтра станут за голову хвататься, но уже будет поздно! Я, слава богу, не из таких.

Расправляю складочку на юбке и выпрямляю спину. Я благоразумная, взрослая и не витаю в облаках. Иначе в этой жизни нельзя, не то будешь вечно в чем-нибудь себя упрекать. По большому счету мне даже жаль Рейчел. Это богачи могут нанять десять нянек и обеспечивать малыша всем необходимым. Люди же среднего класса привыкли рассчитывать только на себя и на скромные суммы, которые им платят. Придется Рейчел попотеть!

– О чем призадумалась? – интересуется Джимми.

– Так, ни о чем.

– О нем? – осторожно спрашивает он.

– Да нет же! Я ведь сказала. – Бросаю на него испепеляющий взгляд.

Джимми приподнимает руку.

– Все, про него больше ни слова. – Усмехается. – Мне-то, надеюсь, сама понимаешь, это даже на руку – не упоминать про Терри. Только вот…

– Послушай, – прерываю его я, – может, окажешь мне услугу?

– Всегда пожалуйста, – отвечает Джимми.

– Не мог бы ты съездить к Терри и забрать сумку с моими вещами?

Джимми хитро улыбается.

– А он не намылит мне физиономию? Вдруг кто-нибудь уже доложил ему, что мы с тобой общаемся?

– Трусишь? – спрашиваю я, слегка прищуриваясь.

Джимми смеется.

– Вовсе нет. Терри, конечно, покрепче меня, но я тоже не промах. И потом даже люблю поразмять кости. Что это за мужчина, если он не мечтает о боях?

Неодобрительно кривлю губы.

– Если ты поедешь туда, чтобы помериться с Терри силой, тогда не стоит себя утруждать.

– Да ведь я шучу. Неужели не понимаешь?

Понимаю ли или нет? Затрудняюсь сказать. Точнее, мне даже не приходило в голову об этом задуматься.

– Значит, съездишь? – уточняю я.

– Разумеется, съезжу, – заверяет меня Джимми.

Перед моими глазами вдруг вырисовывается наша с Терри гостиная. Посередине – диван с восточным покрывалом и такими же по цвету подушечками, напротив него телевизор с большим экраном – Терри купил его после очередной удачной сделки, когда работал в компании, торгующей автомобилями. Полупрозрачные голубые занавески на окнах, на стенах репродукции с видами моря…

Меня охватывает столь острое желание вновь взглянуть на эту весьма тесную квартирку, что я, сама того от себя не ожидая, выпаливаю:

– Или нет, не нужно!

– Что? – удивляется Джимми.

– Лучше я сама, – говорю я. – Терри не найдет… и потом я хотела забрать кое-что еще. – Взмахиваю рукой. – Я сама. Но спасибо, что не отказался. – Извинительно улыбаюсь.

Джимми мгновение-другое с подозрением в меня всматривается и отворачивается.

– Не за что.

Почему, черт возьми, я так суечусь?! Ведь дело это плевое. Забрать у бывшего мужа сумку с моими собственными туфлями. Казалось бы, тут и задумываться не о чем. Я же гадаю целый день, надо ли предупредить Терри и когда лучше съездить к нему.

По идее сначала, конечно, лучше позвонить. Но у меня все не поднимается рука. Пытаюсь разобраться, что мне мешает, и никак не могу понять. Возможно, то, что сам Терри так и не дает о себе знать, или то, что мне до сих пор не отделаться от тягостного чувства, будто я зашла в тупик. Нет, я по-прежнему твержу себе, что это был единственный выход, и почти уверена в своей правоте, но какая-то часть сознания все время пытается возразить. Я упорно не прислушиваюсь к этому голосу.

Выхожу из библиотеки в раздумье.

– Джессика! – звучит из-за моей спины. Поворачиваю голову и вижу Барбару, архивную служащую. – Домой? – приветливо спрашивает она, догоняя меня.

– Гм… Наверное, еще съезжу кое по каким делам, – отвечаю я, все раздумывая про то, как поступить с Терри.

Барбара кивает.

– У нас меняется начальство. Слышала?

Переключаюсь мыслями на разговор.

– Нет. В связи с чем?

Барбара пожимает плечами.

– Кто их знает? Одни говорят, нашу библиотеку скоро вообще закроют, а Хадсон об этом пронюхал, поэтому и сбегает. Другие болтают, будто у него в Огайо ферма и он надумал уехать туда и осуществить давнюю мечту – поселиться за городом, в окружении природы. Так что грядут большие перемены! – восклицает она. – Как это отразится на нас, неизвестно.

– Зарплату наверняка не урежут.

Барбара ухмыляется.

– По-моему, ее некуда урезать. – Она окидывает меня пытливым взглядом. – Ты, наверное, очень любишь книги. Или этот библиотечный дух?

– Почитать да, люблю. А вот дух… Об этом я как-то не задумывалась. Почему ты спрашиваешь?

Барбара смеется.

– Смотрю на тебя и все время задаюсь вопросом: что ее тут держит?

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно нахмуриваюсь я.

– Ну, ты молоденькая, хорошенькая, окончила колледж. И прозябаешь в нашей маленькой допотопной библиотеке. Это место для старых калош вроде меня. Нам уже нет смысла искать другую дорогу, мы с этой библиотекой как будто неделимое целое. У тебя же еще все впереди. Могла бы найти занятие поинтереснее.

Я открываю рот от изумления. Радовались бы, что их старушечий коллектив разбавляет молодая! Нет же, они сами спроваживают меня, пусть и столь безобидным образом.

– Предлагаешь мне податься в бизнес? – хмурясь, спрашиваю я. – Где только и знают, что облапошивать друг друга.

Барбара качает седой головой.

– Ну почему сразу в бизнес? Работ на свете видимо-невидимо. Выбери что-нибудь по душе, но более доходное и более перспективное.

Смотрю на нее с прищуром.

– Я тебе что, стала поперек дороги?

Барбара взмахивает рукой.

– Да ну что ты такое болтаешь?!

– Почему же ты мечтаешь избавиться от меня?

Барбара, смеясь тихим ласковым смехом, похлопывает маленькой белой рукой по моему плечу.

– Глупая! Нам-то с тобой хорошо, но каково тебе среди нас? Я просто даю совет, а решать, конечно, тебе.

Входим на автостоянку. Я решаю задать еще один вопрос. При иных обстоятельствах я не углядела бы в словах Барбары никакого тайного смысла, но сейчас, после развода, к которому нас привела именно нехватка денег, мне всюду чудятся подвохи. Барбара опережает меня.

– Ну, до завтра, дорогая. Подумай над тем, что я сказала! – кричит она уже от своей старенькой «мазды».

Я до сих пор стою у входа. Барбара машет мне рукой и садится в машину.

Чертыхаюсь про себя и иду к своему тоже отнюдь не новому «субару». Надо прекратить так глубоко во всем копаться и начать смотреть на жизнь проще. Иначе, честное слово, я стану параноиком.

– Правильно, – бормочу вслух, уже сидя за рулем, но еще не трогаясь с места. Так будет легче решать любые проблемы. Поеду-ка я к Терри прямо сейчас, без предупреждения. В конце концов, туфли мои, а время еще детское.

Выезжаю со стоянки и вливаюсь в вечерний поток машин, когда мне в голову приходит очередная, не слишком приятная мысль. Точнее, очень неприятная, даже жуткая.

А вдруг он не один?

Вцепляюсь в руль так, что белеют костяшки пальцев. И почему меня это так сильно волнует? Терри имеет полное право обзавестись новой подругой. Ведь сама я уже вчера битый час просидела за ужином в обществе Джимми, а они с Терри приятели.

Напряжение не проходит, лишь усиливается. Когда я уже сворачиваю на нашу улицу, то даже подумываю, не отложить ли мне это дело на завтра или на любой другой день. Но решаю довести его до конца сегодня же, вдруг представив себе, что, если буду тянуть резину, лишь усугублю свои мучения.

– Возьму сумку, тотчас уеду, и тогда все окончательно останется в прошлом, говорю себе, останавливаясь перед своим бывшим домом.

Машина Терри стоит напротив подъезда, значит, он вернулся с работы, но еще планирует куда-то ехать. На свидание, снова мелькает в мыслях, и сердце на миг холодеет. Пару минут медлю, но все же выхожу из машины и решительными шагами направляюсь к парадному.

Терри открывает дверь сразу же и застывает на пороге.

– Ты?!

Успеваю заметить мелькающие в его глазах изумление и даже радость. На душе теплеет.

– Проходи, – говорит Терри. – Чувствуй себя как дома. – Он усмехается, как мне кажется, с примесью горечи и отступает на шаг в сторону, освобождая мне путь.

– Но не забывать, что я в гостях? – спрашиваю я, переступая порог.

– Если хочешь, можешь забыть, – не глядя мне в глаза, странным голосом отвечает Терри.

Мне делается не по себе. До чего непривычно и противоестественно находиться в этой квартире и знать, что ты тут чужая. Обвожу гостиную внимательным взглядом. Вроде бы ничего не изменилось, если не считать стопки каких-то журналов на телевизоре и того, что занавески сдвинуты в сторону. Я всегда гоняла Терри, если он не расправлял их. А теперь не имею на это права. Другой женщины здесь, судя по всему, еще не появилось. Во всяком случае, признака, который бы свидетельствовал о ее присутствии, не замечаю ни одного.

Терри смотрит на окно, без слов проходит к нему и поправляет занавески.

– Не суетись, – говорю я. – Я на минуту. Не предупредила заранее, потому что… в телефоне села батарея, а зарядное устройство я забыла дома. – Взволнованно сглатываю. – А с работы… не позвонила, потому что надумала заскочить к тебе уже по дороге.

Терри, явно не вполне мне веря, медленно кивает.

– В прошлый раз я забыла взять сумку с туфлями, – объясняю я. – В спальне, ты наверняка видел.

– А, да. Я убрал ее в кладовку, чтобы не мешалась под ногами, – говорит Терри до боли равнодушным голосом, и у меня что-то обрывается внутри. Он проходит в кухонный сектор с таким видом, будто меня здесь уже нет, и принимается готовить кофе.

– Может… вынесешь мне сумку? – растерянно спрашиваю я.

– Прости, я спешу, – отвечает он. – Ты уж, пожалуйста, сама. Дорогу в спальню ведь еще не забыла?

Он усмехается, а я хлопаю ресницами. Надо было правда выждать время, не теребить свежие раны в душе, мысленно ругаю себя. Он определенно думает, что туфли – это предлог, вот и держится победителем.

Не добавляя больше ни слова, быстро прохожу в спальню, беру из кладовки сумку и хочу так же поспешно выбежать, чтобы поскорее исчезнуть, но приостанавливаюсь и смотрю на нашу кровать. В груди поднимается горячая неспокойная волна. Черт! Черт…

Старательно прикидываясь безразличной и озабоченной делами, которые больше не касаются Терри, выхожу и устремляюсь к двери.

– Пока, – произношу, уже берясь за ручку.

– Подожди, – вдруг говорит он не слишком ласковым, но и не столь убийственно ледяным тоном.

На мгновение замираю и поворачиваю голову.

– Что?

– У меня к тебе одно дело. – Терри хмурясь засовывает руки в карманы. – Гм… – Он кивает на кофеварку. – Будешь?

Кручу головой.

– Нет, спасибо. Не хочу тебя задерживать. Ты же сказал, что…

Терри поднимает руки.

– Да-да, времени у меня в обрез. Но этот разговор займет всего минут пять. Пока бы пили кофе, все обсудили бы.

Я снова качаю головой.

– Что за дело?

– Понимаешь… – Терри потирает нос, – деду я пока не рассказывал о разводе. Он себя неважно чувствует. А на следующей неделе ему стукнет семьдесят пять. Бедняга задумал устроить для нас праздник. Хочет пригласить Тайбора с Рейчел, Каролину, Фредди, Кларксонов… и, естественно, нас с тобой, – добавляет он сдавленным голосом.

Настораживаюсь.

– Что ты предлагаешь?

Терри, глубоко вздыхая, наливает себе кофе.

– Хочу попросить тебя… уважить старика. Съездим к нему, сделаем вид, что мы…

– До сих пор муж и жена? – спрашиваю я, картинно изгибая бровь.

Терри разводит руками.

– В каком-то смысле… да.

– Что значит «в каком-то смысле»?

– Это значит, что нам не придется делать ничего особенного. Просто явимся, поздравим старика. Если хочешь, можешь целый вечер общаться с другими, в мою сторону даже не смотреть. Я притворюсь, что увлеченно спорю с Кларксоном. Его разболтать – дважды два…

Подбочениваюсь.

– А если бы я не заехала?

– Тогда бы я сам позвонил, – говорит он, делая глоток кофе.

Наступает напряженное молчание. Я, вместо того чтобы уточнить дату и прикинуть, буду ли я свободна в тот день, раздумываю, не преследует ли Терри неких тайных целей. Об этом как будто ничто не говорит, но мне, к моему великому удивлению, страстно хочется в это верить.

Что со мной? – гадаю я, глядя на бесконечно родной профиль бывшего мужа. Досадно, что он не ползает у моих ног на коленях, не умоляет и не канючит? Или дело в чем-то другом? В чем?

Терри допивает кофе, ставит чашку в раковину и нетерпеливо дергает головой.

– Если это для тебя очень сложно…

– По-моему, я еще не ответила, – перебиваю его я.

Он извинительно приподнимает руки.

– Понимаешь, если открыть старику правду прямо перед его торжеством, которое он затевает в основном из-за нас, боюсь, его хватит удар.

Он не преувеличивает. Бабушка Терри умерла еще молодой, а родители погибли при совершенно немыслимых обстоятельствах: во времена, когда в Бруклине царствовала мафия, они случайно попали в уличную перестрелку. Мать скончалась на месте, а отец жил еще несколько часов и умер в больнице. У нас с бывшим мужем похожие судьбы: моей мамы не стало, когда мне было восемь лет. Ее сбил грузовик, груженный строительными материалами. Меня воспитывали отец с братом, а Терри – дед.

В меня вложил всю душу папа, а Терри – свет в окошке для деда. Не сомневаюсь, что старик в самом деле устраивает этот праздник больше для нас двоих.

– Если ты еще не знаешь, не помешает ли это твоим планам, давай свяжемся позднее, – предлагает Терри, уже начиная нервничать.

Я снова задумываюсь о том, в чем причина его тревоги. Боится, что я обижу его обожаемого деда, или хочет, чтобы мы еще хоть единственный вечер побыли мужем и женой? Или то и другое? Или?.. Довольно! – приказываю сама себе.

– А Рейчел, Фредди и Тайбору что мы скажем? – спрашиваю я, хоть и не вижу в этом большой сложности. Просто вдруг ловлю себя на том, что хочу потянуть время.

Он всплескивает руками.

– Они все поймут без лишних объяснений.

– Значит, нам всей компанией придется целый вечер ломать комедию? Думаешь, у всех это получится? А если кто-нибудь проболтается?

– Мои ребята не подкачают, – с уверенностью произносит Терри. – Мы вроде братьев, из таких передряг друг друга вытягивали, бывало шли на такой риск, что тебе и не снилось.

– Рейчел с Каролиной тоже не болтушки! – восклицаю я. – И тоже в жизни меня не подводили!

– Тогда нечего об этом беспокоиться.

Пожимаю плечами.

– Просто… вдруг кто-нибудь забудется?

Терри шумно вздыхает.

– Если ты не хочешь, так и скажи. Тогда я что-нибудь придумаю.

– А что тут можно придумать? – спрашиваю я.

Терри цокает языком.

– Не знаю! Скажу, что в твоей библиотеке крайне важное совещание, на которое ты не имеешь права не явиться! Что-нибудь в этом духе.

– Или что я внезапно умерла, – усмехаюсь я, всей душой желая ответить согласием, но чего-то боясь.

– Во внезапную смерть он не поверит, – устало говорит Терри, глядя на часы. – Послушай, мне пора.

Киваю на дверь.

– Пошли. – Мы вместе идем к выходу, будто муж и жена, у которых есть общие дела. – В крайне важное библиотечное совещание он тоже не поверит.

Выходим на лестничную площадку, Терри закрывает дверь на замок, а я, уже начиная спускаться (лифта в этом доме нет), собираюсь с мужеством.

– Но я согласна, – произношу я, как могу ровно. – Только накануне созвонимся, договоримся поконкретнее. Когда, говоришь, этот его праздник?

Жду ответа, но Терри молчит. Приостанавливаюсь и поворачиваю голову. Он стоит на верхней ступени и смотрит на меня неподвижным пронизывающим взглядом. Почему-то краснею и смущаюсь.

– Что?

Терри медленно качает головой.

– Ничего, – шепчет он. – Просто… спасибо тебе.

Просыпаюсь наутро чуть раньше обычного, потому что в голове так и свербят две мысли. Первая – о дедовом торжестве и о Терри, вторая – о вчерашней беседе с Барбарой.

Может, стоит прислушаться к ее словам? – думаю я, стоя под душем. Вдруг сейчас действительно самое время для серьезных перемен?

– Как ты думаешь, я могла бы пригодиться в какой-нибудь другой сфере? – спрашиваю у папы, когда он ставит передо мной тарелку с мюсли, чашку кофе и блюдце с булочкой.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает отец, поводя бровью.

– Ну… могла бы приносить кому-нибудь пользу, если бы сменила профессию?

Отец садится напротив, его лицо серьезнеет.

– Я давно тебе говорю: тот, кто не мирится с тем, что его не слишком устраивает, а ищет лучшей участи, по-моему, достоин лишь похвал и уважения.

Изумленно кривлю губы, опуская вниз уголки.

– Ты такое говорил?

Папа кивает.

– Что-то я не припомню.

– Значит, невнимательно меня слушаешь, спокойно констатирует он.

– Да нет, почему же! Я… стараюсь слушать тебя внимательно, сам же знаешь, как мне важно знать твое мнение. Просто в последнее время я немного рассеянна.

Отец понимающе кивает.

– Ты ешь, а то опоздаешь.

Отправляю в рот ложку мюсли и откусываю кусочек булки.

– А с чего, по-твоему, лучше всего начать? Я к тому, что… слишком это для меня ново.

– Поиск работы? – уточняет папа.

Пожимаю плечами.

– Ну да. Слишком долго я сижу в библиотеке, ничего другого делать не пробовала. Иногда мне кажется, что, приди я куда-нибудь еще, меня просто не возьмут, потому что сразу определят, что я ни черта не умею. – Смеюсь, не желая даже у родного отца вызывать жалость.

Он сидит все с тем же серьезным видом и будто не замечает моего смеха.

– Это ты зря. Твоя неуверенность от нехватки опыта. Ты красивая, умная, образованная девочка. Такую во многих местах примут с большим удовольствием.

– Думаешь? – с сомнением в голосе спрашиваю я.

– Убежден на сто процентов, – отвечает отец.

– Может, это для тебя я красивая и умная? – предполагаю я. – Потому что ты мой отец?

Он качает головой.

– Я понял, что влюбленные в своих чад родители нередко выглядят смешно и совершают массу ошибок, еще когда Дин пешком под стол ходил. Поэтому выработал в себе способность смотреть на вас со стороны. – Он задумчиво почесывает лоб. – Спрашиваешь, с чего начать? Я бы на твоем месте перво-наперво представил, чем хотел бы заниматься, что бы мне доставляло радость.

– Гм… – Качаю головой. – Трудно сказать.

– Что ты любишь? – спрашивает отец.

Задумываюсь и еще больше конфужусь. Он, замечая это, улыбается.

– Чего это ты покраснела?

Пожимаю плечами.

– Ничего такого, на чем можно зарабатывать деньги, я, наверное, не люблю. – Сокрушенно хватаюсь за голову. – Позор!

Отец со смехом откидывается на спинку стула.

– Глупости! Ведь что-нибудь-то ты любишь.

– Больше всего – полежать вечером в ароматной пенной ванне, потом намазаться душистым кремом или молочком или маслом, сделать самомассаж, – втягивая голову в плечи, признаюсь я. – Потом прочесть странички две какой-нибудь книжки. – Кривлюсь. – Только не Паланика и не Дорси. Извращения – это не мое. – Вот кого-нибудь из стареньких, – протягиваю я с мечтательной улыбкой. – Например, Брэдбери или Сэлинджера.

– «Вино из одуванчиков»?

Вскидываю руку.

– Вот-вот! «Самые эти слова точно лето на языке. Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето», – смакую знакомые и любимые чуть ли не с детства строки. – Некоторые вещи перечитывай хоть сотню раз – никогда не приестся.

Мне вдруг приходит в голову, что куда больше отдыха в пенной ванне или книжки в руке я сейчас нуждаюсь в том, чтобы снова оказаться в нашей с Терри квартирке. Странное чувство, что я недодышала вчера тем воздухом, не нагляделась на знакомое лицо мужа, не дает мне покоя с прошлого вечера. Проклятье! Да что же это такое? Он мне больше не муж, пора привыкнуть к этому и идти вперед, в новую, совсем другую жизнь.

Щеки гуще краснеют, и я, чтобы папа ничего не заподозрил, потупляюсь и продолжаю есть. Он кивает, встает со стула и начинает прохаживаться по кухне взад и вперед.

– Значит, если тебе по душе приятные ароматы и атмосфера расслабленности, подумай, например, о салонах красоты.

Наклоняю набок голову, не совсем понимая, к чему он клонит.

– В каком смысле? Я же не косметолог.

– Там нужны далеко не только косметологи, – с многозначительным видом говорит он, останавливаясь напротив меня.

Точно! – еще неясно представляя, чем я смогу быть полезна в салоне, но уже чему-то радуясь, думаю я. Сегодня же загляну на сайты с предложениями работы, благо свободного времени у меня предостаточно.

– Подумай, просмотри список вакансий, – говорит отец, почти дублируя мои мысли. – Может, куда-нибудь позвонишь или даже отправишь резюме. А там видно будет. – Он подмигивает мне, и я чувствую себя десятилетней девочкой, для которой осуществимы любые мечты, если только в этом не сомневается папа.