Текст книги "Насмешница"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Джулия Тиммон
Насмешница

1

– Ребенка?! – надрывно кричу я, выглядывая из гостиной в одних колготках и незастегнутой блузке, со стоящими дыбом волосами. – Ты издеваешься надо мной?! И где мы поставим кроватку, а?! Под кухонной стойкой?! Или на балконе?!

– Ну не в состоянии я купить прямо сейчас дом в пригороде! – Терри вскидывает руки и задевает бутылку с молочком для тела, которая стоит на полке под зеркалом. Та падает на соседнюю – с маслом, и вся шеренга моих обожаемых средств по уходу за собой с грохотом приземляется на пол.

– Смотреть же надо! – воплю я, несколькими прыжками пересекая комнату и влетая в ванную. – И поменьше размахивать чертовыми клешнями! – Кидаюсь собирать свои драгоценности с таким рвением, будто, если оставить их на полу до вечера, кремы и пенки засохнут или прокиснут.

– Чертовыми?! – задыхаясь от возмущения, переспрашивает Терри. – Ты сказала «чертовыми»?!

– Да-а! – Я вся трясусь. – Лучше бы помог, чем доканывать меня выяснениями!

– А ты лучше бы урезала свои аппетиты и прекратила наконец до отказа забивать полки всей этой дрянью!

– Дрянью?! – вскидываю голову, встряхивая «ирокезом». – Да я в этой проклятой клетушке только и утешаюсь что пенными ванными и ароматом масел на коже! Если бы ты был хоть чуточку более вдумчивым, давно бы это понял!

Терри вешает на шею галстук, но не завязывает его – подбоченивается и смотрит на меня, чуть раздувая ноздри.

– Для утешения тебе вполне бы хватило половины, а то и трети всех этих… – Он снова порывается обозвать мою косметику, но в последнюю секунду решает попридержать язык. – Посчитай, сколько бы мы сэкономили!

– Этого не хватило бы не то что на приличную квартиру, тем более дом, но даже и на старый дырявый сарай! – оглушительно кричу я.

– Тогда поменяй работу, – предлагает Терри, явно не без труда понижая голос. – Я, например, в поисках более достойных заработков готов податься хоть в клоуны!

– Но пользы от этого никакой! – восклицаю я, возвращая на полку очередную порцию бутылок. Хорошо еще, что они пластмассовые, не то плакали бы мои вечерние расслабляющие растирания и самомассажи.

Терри порывисто приближается и разворачивает меня к себе лицом.

– Ты же знаешь, Джесси, надо чуть-чуть подождать, – с отчаянием и мольбой говорит он. – Мы с Тайбором и Фредди только-только начали свое дело. Если в этот раз удача нам улыбнется…

– Это уже третье ваше с Тайбором и Фредди свое дело! – взрываюсь я, отдергивая руку. – Иногда мне кажется, вы все еще учитесь в своей католической школе, а попытками заниматься бизнесом просто развлекаетесь, потому что до чертиков устаете от занудных монахинь!

– Развлекаемся?! – гремит Терри. – Ну знаешь…

– Что?! – воинственно спрашиваю я, начиная ненавидеть и свою скандальность, которая почему-то все разрастается, и недовольство всем и вся. Увы, когда ссора уже на этой стадии, мне ни за что не остановиться.

– По-моему, ты перегибаешь палку, – угрожающе тихо произносит Терри.

– А по-моему, ты слишком легкомысленно относишься к жизни и тебе плевать на наше будущее! – визжу я. – Ребенок! Это удовольствие для кого угодно, только не для нас!

– Поменяй работу, – повторяет Терри.

– Не хо-чу! Мне нравится моя работа, ничего другого я делать не умею!

– Тогда не изводи меня своими претензиями!

– А ты меня – своими разговорами про детей!

Терри снова хватает мою руку, на сей раз довольно крепко.

– А-ай! Больно же! – кричу я, вырываясь.

– Чего ты хочешь, Джесси? – впиваясь в меня горящим взглядом, спрашивает он. – Последнее время тебя не устраивает все на свете! И, знаешь, мне кажется, причина не в квартире и не в том, что у нас не так много денег, а во мне. Только во мне! Ты больше не смотришь на меня, как раньше… С обожанием, – тихо и с грустью добавляет он. – На выходных уезжаешь к подругам, в праздники стремишься к отцу или к брату…

Прищуриваюсь, тяжело дыша.

– На что это ты намекаешь? Хочешь уйти от меня? Я тебя не держу! – Делаю широкий жест рукой, показывая, что хоть сейчас отпускаю его на все четыре стороны.

Терри дергает головой.

– Ты каждый день твердишь одно и то же. Самой-то не надоело?

На миг замираю. Он совершенно прав. Я, как заезженная пластинка, только и талдычу: давай разведемся. Сейчас в самый раз броситься мужу на шею и попросить прощения, я же в приступе ярости на себя и на неустроенность – будь она неладна! – ору не своим голосом:

– Я неспроста это твержу! Мне действительно все осточертело!

Терри поднимает руки, будто солдат проигравшей армии, который сдается в плен.

– В таком случае нам правда лучше разбежаться.

Меня охватывает легкая паника, но громче других чувств говорит неуемный гнев.

– Прекрасно! Наконец-то и ты это понял!

Размашистыми шагами ухожу из ванной и возвращаюсь в гостиную, к большому зеркалу на стене. Собственное отражение заставляет меня ужаснуться. Ну и видок! Продолжаю заниматься прической, воображая, как смехотворно я выглядела, когда распалялась, потрясая гребнем. Злоба в душе все разгорается, хотя, казалось бы, дальше просто некуда.

– Я сегодня же перееду к папе! – произношу я, напрягая голос, чтобы слышал Терри.

Он не отвечает.

– Потому что сыта по горло и этими выяснениями, и теснотой, и твоей беспросветной тупостью!

На подобное оскорбление он вроде бы не должен отреагировать спокойствием, но Терри, к моему великому удивлению, снова молчит в ответ.

– И даже не думай звонить мне, донимать меня попытками все вернуть, изводить упреками! – На мгновение-другое замираю и прислушиваюсь. Из ванной доносится лишь шипение разбрызгиваемого одеколона. Спокоен, как слон! Да как он смеет?! – Если появишься у нас, отец тебя спустит с лестницы! Понятно?! – воплю я, совсем теряя власть над собой.

– Не появлюсь, – говорит Терри, выходя из спальни уже в галстуке и пиджаке, с папочкой под мышкой.

Стою в полном ошеломлении. А он с невозмутимым видом проходит к двери, раскрывает ее, на секунду приостанавливается, смахивает с рукава несуществующую соринку и исчезает из виду.

– Скотина! – кричу я, бросаясь к порогу со сжатыми кулаками. – Наглая скотина… – договариваю куда тише и без трясучки, понимая, что муж меня уже не слышит. И что это в самом деле конец…

Джимми всегда был для меня чуть-чуть больше, чем просто другом, несмотря на то что и с Терри всегда прекрасно ладил, и был вхож в наш дом. Нет, я не позволяла себе ничего лишнего и хранила мужу верность, но взгляды Джимми, порой так ясно говорившие о чувствах, льстили моему женскому самолюбию.

Теперь, когда я обретаю свободу, он, разумеется, напрочь забывает про Терри и с удвоенным старанием пускается окружать меня вниманием. Звонит каждый день, иногда по два раза, предлагает поужинать вместе или куда-нибудь съездить на выходные.

Поначалу я отклоняла все его предложения, а теперь, когда мой брак по-настоящему остался в прошлом, чувствую себя так паршиво и странно, что просто должна чем-то спасаться. Компания Джимми отнюдь не худшее средство.

– Ну рассказывай, – просит он, когда я, насилу дотянув до конца рабочего дня, выхожу из библиотеки и сажусь в его машину.

– Что рассказывать? – Прикидываюсь, будто не понимаю, о чем он. На самом же деле просто-напросто не верю, что вчера я даже на бумажке перестала быть женой Терри.

– Как все прошло? Не просил ли он тебя отказаться от этой безумной затеи? – Джимми смотрит в зеркало дальнего вида и трогает с места.

– Гм… нет.

Я тяжело вздыхаю. Все это время я твердила себе, что ничего другого и не желаю. Что если затяну с разводом, превращусь в неизлечимую истеричку, да и Терри сведу с ума своими разборками. Между нами что-то безвозвратно умерло, и нет ни малейшего смысла мучить друг друга. А теперь вдруг ясно осознаю, что втайне от себя только и ждала, что Терри все-таки явится ко мне, назовет меня ребенком, у меня, как обычно, что-то смягчится внутри и мы снова заживем, как жили прежде.

Увы, Терри и не думал осыпать меня мольбами. А вчера держался с достоинством и, хоть и выглядел грустным, как будто ни о чем не сожалел. Я до последнего поглядывала на него, может даже казалась несколько смешной. А по окончании суда поспешила вслед за ним, ошеломленная случившимся до такой степени, что хотелось истерически рассмеяться.

– Терри!

Он остановился на лестнице перед главным входом и повернул голову. Следовало сказать что-нибудь нейтральное или даже дружеское, типа «всего тебе наилучшего». Я же, все из-за того же неожиданного опустошения внутри, засмеялась дурацким смехом и воскликнула:

– Наконец-то свершилось! Поздравляю со свободой! Да здравствуют перемены и новая жизнь! Ура!

Терри прищурился, вытащил из кармана пачку ментоловых «Дорал» и достал сигарету.

– Может, еще устроишь по этому поводу праздник? – спросил он, закуривая.

Я опять как дура рассмеялась.

– Конечно, устрою! Будем гулять и веселиться с Каролиной и Рейчел ночь напролет.

– Тайбор будет счастлив, – подразумевая обратное, с усмешкой сказал Терри и затянулся.

– Тайбор в жизни не держал Рейчел на привязи! – воскликнула я с гордо поднятой головой, словно сама, будучи женой Терри, сидела на цепи. Мой взгляд скользнул на огонек сигареты. – Ты что… куришь?

Если честно, я ожидала какого-нибудь признания, вроде: «Нелегко ведь это – прожить с женой восемь лет и вдруг снова стать холостяком». Терри же спокойно выпустил дым и произнес с ничего не выражающим лицом:

– Фредди наконец-то соблазнил. Еще и подарил симпатичную штучку. – Он достал из кармана простенькую пластмассовую зажигалку с фотографией полуголой грудастой красотки.

Меня будто слегка ударило током.

– Фи! Весьма и весьма пошло.

Терри усмехнулся.

– Знаю, но мне понравилось. Ладно, пока. Некогда. Ни праздновать, ни болтать.

Он побежал вниз по лестнице, а я еще долго стояла на месте и смотрела сначала ему вслед, потом на тротуар, по которому он ушел к автостоянке. У нас давно повелось: я затевала скандал, а Терри любыми способами пытался восстановить мир. Мне и теперь казалось, что я выступлю в роли королевы, а он – заискивающего полураба. Что посмеюсь над ним и гордо уплыву, а он, убитый и подавленный, будет провожать меня взглядом и придумывать, как все вернуть. Не тут-то было!

Никакого праздника я устраивать не стала. Потому что вернулась домой в прескверном расположении духа – более того, потому что весьма странно побеседовала с отцом. На суд он не поехал под предлогом невероятной занятости (что меня удивило: папа мой самый большой друг!), а вечером не поспешил заглянуть ко мне в комнату, как будто вовсе забыл, что я теперь снова живу с ним. Выждав какое-то время, я не вытерпела и вышла к нему сама. Он сидел в гостиной в очках, съехавших на кончик носа, и с сосредоточенным видом смотрел последние известия.

– Пап? – позвала я, не вполне понимая его настроения.

Он спохватился, как будто не заметил, что я вышла, и испугался моего голоса, хотя я чувствовала, что он искусно притворяется.

– А-а, Джессика! Как дела?

Как дела? Я округлила глаза. Он спросил об этом таким голосом, каким интересовался, не случилось ли у меня чего-нибудь новенького.

– Все, я в разводе, – медленно ответила я, настороженно всматриваясь в лицо отца.

Когда я переехала к нему после последнего скандала с мужем и объявила о решении покончить с семейной жизнью, отец лишь сказал, что этот дом навсегда останется и моим, и повздыхал. А потом все больше избегал говорить о моем намерении и ни разу не упомянул про Терри. Меня это удивляло. Папа всегда был категорически против моего раннего брака, считал, что до добра он не доведет, и недолюбливал зятя, даже ревновал меня к нему. Теперь же держался так, будто не радуется и разводу.

– Как-то странно ты себя ведешь, – опускаясь в кресло, сказала я. – Такое чувство, что ты меня… не поддерживаешь, не понимаешь.

– В чем? – с невинным видом спросил отец, глядя на телеэкран.

Я усмехнулась, теряя терпение.

– Как это в чем? Мы с Терри развелись, потому что продолжать в том же духе просто-напросто не могли! Это была не жизнь!

Отец пробормотал что-то неопределенное, не отрывая взгляд от экрана.

– Папа! – воскликнула я. – Умоляю, скажи, что ты об этом думаешь!

Отец посмотрел на меня с любовью и тоской в глазах.

– Я, если честно, и правда не совсем тебя понимаю. Мне важно, чтобы ты была счастлива, дочь, – добавил он с подозрительно скорбным выражением лица. У меня возникло чувство, будто ему жаль, что я такая бестолковая.

– Что ты имеешь в виду?

Отец растерянно пожал плечами.

– То, что без Терри ты… – Он споткнулся. – Ты уверена, что сможешь жить без него полноценной жизнью?

Меня взяла злость. Создавалось впечатление, что все кругом правы и прекрасно разбираются в любой ситуации и лишь я одна совершаю ошибку за ошибкой.

– По-твоему, я не могу быть счастлива сама по себе? Намекаешь на то, что я теперь, после восьми лет семейной жизни, недочеловек? Так? Может, мне необходимо отдохнуть от этой пропасти неурядиц. Может, я еще не нашла свой настоящий путь и отыщу его лишь теперь, когда не надо будет каждый день растолковывать мужу, что ребенок отнюдь не дешевое удовольствие!

– Вы прожили бок о бок много лет, – задумчиво произнес папа. – Неудивительно, что Терри захотелось обзавестись ребенком. Это важно для укрепления отношений. Помню по себе. – Его лицо приняло нежно-скорбное выражение, как всегда, когда он вспоминал о маме. – Когда у нас появился Дин, мы будто вступили в новую фазу…

– Вы уже жили здесь, в этом доме! – воскликнула я.

Отец поджал губы.

– Но были вынуждены платить внушительные суммы по закладной. Это только кажется, что другим живется легче. Проблемы есть у всех без исключения, просто кто-то спокойно, последовательно и без лишней суеты их решает, а кто-то пытается от них сбежать.

– Намекаешь на меня?

Отец в который раз вздохнул.

– Не намекаю – так прямо и говорю. Я старался помалкивать, не лезть к тебе со своими советами – ты взрослая неглупая женщина. Не хотел вмешиваться в твою жизнь. Но ты ведь сама об этом заговорила…

– По-твоему, у меня был другой выход? – не на шутку разнервничавшись, спросила я.

– Может, вам следовало обратиться к психологу? Чтобы он посоветовал, каким образом снять напряжение, устранить скандалы? Тогда обсудили бы все спокойно и мирно решили бы, стоит ли рожать малыша сейчас же или нужно подождать и найти способ побольше зарабатывать? А уж потом…

Признаться, после суда, когда Терри со столь важным видом удалился, мне и самой пришла на ум подобная мысль, но я, дабы скрыть суету внутри, лишь рассмеялась на отцовские слова.

– Неужели ты правда веришь, что психологи в таких случаях способны дать дельный совет?

Папа скривил губы.

– А почему нет?

– Они сами точно такие же люди! И в своих-то жизнях не в силах навести порядок! По-моему, это невозможно – заставить мужчину и женщину, которые терпеть друг друга не могут, снова воспылать любовью!

– Ты уверена, что не можешь терпеть своего Терри? – спросил отец, с торжественно-печальным выражением лица глядя прямо мне в глаза.

– С сегодняшнего дня он не мой! – излишне горячась, воскликнула я.

– Пусть так, – с легкой усталостью или с грустью произнес отец. – Только я не об этом.

У меня вдруг защемило в груди. Все это время я пребывала в неопределенности и смутно чего-то ждала, стараясь не погрязать в раздумьях и не жалеть о содеянном. Теперь же впервые осознала всю серьезность своего шага. Ненавистен ли мне Терри? Когда я впопыхах собирала вещи, была уверена, что мы сошлись по ошибке. А теперь… Не знаю.

Прекрати! – велю сама себе. Тебе тяжело и тревожно исключительно потому, что слишком непросто прощаться с давними привычками. Да-да! Терри мало-помалу превратился для тебя в привычку, а любви к нему нет сотню лет…

Мое сердце, будто услышав эти категоричные выводы, больно сжалось. Но я постаралась прикинуться, что не заметила этого.

– Да, я уверена, – с чрезмерной торжественностью заявила я ожидавшему ответа отцу. – На сто процентов уверена, что поступила правильно.

Папа развел руками и поправил на носу очки.

– Что ж, это самое главное. Тогда я даже… рад за тебя. Может, когда-нибудь встретишь другого парня и с ним заживешь совсем иначе, – добавил он, как мне показалось пристально следя за моей реакцией.

У меня, если честно, что-то неприятно дрогнуло внутри. Я засмеялась, чтобы отец не увидел смятения, отражавшегося в моих глазах.

– Может, я его уже встретила.

Папа слегка покривился.

– Имеешь в виду Джимми?

– Он тебе что, не нравится? – спросила я таким тоном, будто меня оскорбили.

– Да нет, почему же. Но для тебя. Впрочем, не мне судить. – Отец принялся с огорченным видом теребить подбородок.

Когда он такой, мне хочется плакать. Вообще-то слезы у меня где-то совсем близко все эти дни, но я их не лью, хожу, как полузамороженная.

– Выбирать в любом случае тебе, – добавил папа.

– Вот именно! – с неуместной воинственностью, маскирующей маяту в душе, воскликнула я. – Ладно, я пойду, не буду тебе мешать.

– Ступай-ступай, – пробормотал отец, делая вид, будто он крайне заинтересован новостью про демонстрацию в Майами незаконных переселенцев из Кубы.

Четверть часа я просидела в комнате, глядя невидящим взглядом на стену, увешанную фотографиями в рамках. Потом приехали девочки. Взглянув на их лица, я усмехнулась про себя: нет, гудеть до утра они явно не в настроении. Обе выглядели так, будто явились на похороны.

– У вас что, коллективное расстройство желудка?

– Чего? – Каролина наморщила веснушчатый нос.

– Расстройство желудка, говорю, – повторила я, закидывая ноги на столик и скрещивая руки на груди. – Физиономии у вас такие, будто вы боитесь не добежать до туалета! – Я залилась идиотским хохотом.

Девочки сели на стулья и принялись без слов смотреть на меня, как на жалкую больную.

– Сделайте нормальные лица! – прикрикнула на них я.

Подруги попытались изобразить улыбки.

– Чай будете? – спросила я. – Или, может, чего покрепче, а? – Я подмигнула. Ломать комедию было не так-то просто, но мысль о беседе про развод и про Терри казалась мне еще невыносимее.

Каролина покачала головой. Рейчел со странным испугом в глазах взялась за живот.

– Покрепче? Не-ет. Мы совсем ненадолго.

– Эх! – Я всплеснула руками. – Еще подруги называются – не могут даже выпить с тобой.

Каролина с встревоженным видом мамаши погрозила мне пальцем.

– Только не вздумай хвататься за бутылку. Ромом горя не зальешь, только лишишься здоровья.

– Горя? – с наигранным удивлением переспросила я. – Какого еще горя? Я теперь свободная ни от кого не зависящая женщина! Хотела отметить свою радость с близкими подругами, не каждый же день такое случается!

Как я ни старалась выглядеть веселой, с девочкиных лиц не сходило сочувствующее выражение. Они ни о чем не спрашивали и не охали, просто сидели непривычно тихие и съежившиеся. Ей-богу, я не сдержалась бы и что-нибудь выкинула, если бы Каролина вдруг не поинтересовалась тихим скорбным голосом:

– И что теперь?

– В каком смысле? – резковато произнесла я.

– О чем вы договорились? Будете друзьями?

От беспомощности и от этого мерзкого чувства, которое все усиливалось, я снова расхохоталась.

– Ненавистный муж превращается в ближайшего друга! – насилу успокоившись, объявила я громко и с задором, будто ведущая ток-шоу. – Что ты такое несешь?! Мы разошлись, и больше нам незачем знаться. – В моем сердце словно что-то хрустнуло, как ломающаяся под ногой сухая тонкая веточка, и я опустила глаза, чтобы девочки ничего не заметили. Тут мне ясно представилась сумка с осенней обувью, которую я, наспех собираясь, забыла в спальне. – Ой! Послушайте… Я кое-что оставила там, в той квартире… Может, кто-нибудь из вас сделает мне одолжение?

– Хочешь, чтобы мы выкраивали время, тащились туда после работы или в выходной? – заметно оживляясь, воскликнула Каролина. – Ну уж нет, извини! – Она взглянула на Рейчел.

Та выпятила губы и с упрямым видом закачала кучерявой головой.

– Вы что, шутите? – Я даже привстала с кровати. – Неужели это так трудно? Надо всего лишь заехать к Терри и взять сумку! Вы-то с ним не разводились!

– В том-то и дело, – сказала Каролина. – Развелись вы, вы до конца и разбирайтесь.

– Я не прошу вас в чем-то разбираться! – прокричала я. – Прошу всего-навсего…

– Пойдем, Каролина? – беспардонно перебивая меня, спросила Рейчел.

Я на миг лишилась дара речи. Создавалось впечатление, что целый мир в тайном заговоре против меня. Мои подруги встали со стульев, Каролина даже сделала шаг к двери, когда Рейчел, сильно побледнев, издала стон, схватилась за рот и помчалась в ванную. Послышались рвотные звуки.

Мы с Каролиной испуганно переглянулись.

– Что это с ней? – тихо спросила я, тоже держась за нижнюю губу, будто и меня вот-вот стошнит.

Каролина пожала плечами.

– Может, от души повеселились вчера с Тайбором? – предположила я. – Не знаешь, они никуда не ездили? В клуб или в гости?

– Насколько мне известно, никуда, – прошептала Каролина.

Я кивнула в сторону ванной.

– Пойдем к ней.

Рейчел, когда мы на цыпочках вошли, уже умывалась. В воздухе стоял противно-сладковатый запах рвоты, но я даже не покривилась.

– Тебе чего-нибудь принести?

Рейчел подняла голову и посмотрела на меня усталыми глазами.

– Водички, если можно.

– Просто водички? Может, сока? – уточнила я. – Или минералки?

– Нет-нет. – Рейчел сморщилась. – От сока и пузырьков меня снова вырвет.

Я многозначительно взглянула на Каролину, прося ее приглядеть за больной. Та ответила мне едва заметным кивком, и я поспешила на кухню.

Там уже хлопотал папа. У нас никогда не возникает споров, чья очередь готовить ужин. Отец, если не задерживается на работе и не болен, кашеварит с большим удовольствием. Мне всегда кажется, что это ему не то что не в тягость, но даже доставляет радость.

– Есть будете? – спросил он, кивая на микроволновку, откуда тянуло не то котлетами, не то запеканкой.

– Гм… Я бы хоть сейчас, но девочки наверняка откажутся. Они уже собрались уходить.

Мне на миг представилось, как папина стряпня, угостись ею Рейчел, тоже окажется в раковине. Я поморщилась, налила в стакан воды и поспешила назад в спальню. Рейчел уже снова сидела на стуле, а Каролина стояла перед ней с неожиданно растерянным видом.

– Раньше тошноты не было, – негромким, но определенно радостным голосом объясняла Рейчел. – Завтра пойду к врачу, все ему расскажу.

Я внимательнее всмотрелась в ее лицо. Оно, хоть и жутко бледное, светилось необыкновенным счастьем. Я хмурясь протянула ей стакан.

– О чем вы тут шепчетесь? Мне можно узнать?

Каролина порывисто вскинула руки и прижала их к груди с таким видом, будто внезапно наткнулась на восьмое чудо света. Стыдно признаваться, но меня ее резкая перемена настроения покоробила.

– У нас с Тайбором будет малыш, – снова держась за живот и походя в эту минуту на ангела, сообщила Рейчел. – Сегодня я не хотела говорить. Тебе сейчас не до этого. Но кто мог предположить? – Она кивнула на дверь ванной, бесшумно вздохнула и широко улыбнулась.

Я так поразилась, что в первую минуту не могла найти нужных слов. Рейчел и Тайбор станут мамой и папой! Подобное не укладывалось в голове.

– У вас это что, получилось случайно? – спросила я, наконец заставив язык двигаться.

Рейчел приподняла брови.

– Почему же случайно? Мы давно все обсудили, подгадали время.

Каролина подпрыгнула к самому потолку. Она из нас самая высокая.

– Это же так здорово, Рейч! Поздравляю!

Они пустились обниматься.

– Тайбор, наверное, на седьмом небе? – спросила Каролина, чуть не плача от счастья.

– Не то слово. Шагу мне не дает ступить, готов носить меня на руках по всей квартире. И, знаете…

Их голоса вдруг будто отдалились от меня и превратились в приглушенный гул. Вместо радости за подругу я почувствовала себя так, словно битый час доказывала всем вокруг, что я шатенка, а взглянув в зеркало, увидела брюнетку.