Текст книги "Грезы любви"
Автор книги: Джулия Берд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– О… – загудела изумленная толпа.
Тэсс не могла дышать. Целуя, Ричард с жаркой настойчивостью крепко сжал ей губы. Не в силах долго упорствовать, она всецело отдалась неведомому ранее чувству. Прежде ей и в голову не приходило, что поцелуй мужчины может вызвать такую дрожь. Его рот был теплым, даже горячим. И это тепло разлилось по всему ее телу. Его губы слегка двигались и ласкали ее рот. Она открыла глаза и увидела его загорелые щеки. Это было как приход весны – однажды просыпаешься после долгой зимы и вдруг слышишь щебетанье птиц за окном. И сразу же в сердце зарождается надежда, в тебя вливается волшебная сила любви к жизни. Все это Тэсс чувствовала в его объятиях.
Когда Ричард, наконец, отпустил ее, сэр Джон, очарованный нежной сценой, начал аплодировать, к нему присоединились и остальные.
– За хозяйку замка, – закричали гости, поднимая кубки.
– За любовь, – поддержали тост другие.
– За любовь, – повторил Ричард, поднимая чарку, которую кто-то сунул ему в руку. В его глазах горел огонь, предназначенный только для Тэсс.
«За любовь», – чуть было не крикнула еще не пришедшая в себя Тэсс. Но вовремя прикусила язык. Уж лучше бы вообще лишиться языка, чем пить за любовь с этим человеком.
– Милорд, песню? – воскликнул менестрель. Три музыканта окружили Ричарда и Тэсс. Лютнист ударил по струнам. У Тэсс по коже пошли мурашки. Затем, к ее удивлению, запел не кто иной, как Ричард.
Его красивый голос заполнил зал. Тэсс было ошеломлена. Сколько у него еще талантов, думала она. Продолжая петь, Ричард закрыл глаза. Когда он закончил, зал разразился продолжительными аплодисментами. Дамы чуть не плакали от восторга. Ричард открыл глаза и скромно поклонился, затем повел Тэсс, очарованную и растерянную, к столу. Сэр Джон и Одри не сводили с них глаз.
– Ну что за проказник, – сказал сэр Джон, громко сморкаясь в вышитый платок. – Надо же было заставить старика расплакаться.
– Ты всегда плачешь, когда напьешься, горький пьяница, – пожурил его Ричард, садясь за стол рядом с Тэсс.
Сэр Джон, продолжая вытирать слезы, разразился хриплым смехом.
– Ты прав, мой мальчик, ты прав.
Музыканты заиграли печальную балладу о потерянной любви. На зал опустилась печаль. За окнами завывал сильный холодный ветер. Тэсс сидела между Ричардом и сэром Джоном, ощущая странное чувство уюта и покоя. Ей казалось, что она давно знает этих людей. Когда менестрели объявили перерыв, сэр Джон наклонился к Ричарду и что-то зашептал. От него пахло вином.
– Ты помнишь, мой мальчик, то время, когда любовь ослепляла нас? Ты, я и Хэл гуляли по тавернам и влюблялись в каждую женщину. А каким был тогда наш принц! – Сэр Джон вытер капли пота со лба и часто заморгал. – Хэл говорил, что никогда меня не забудет, даже после коронации. Он говорил это, Ричард. Ты же там был тогда, помнишь?
Ричард глубоко вздохнул.
Тэсс внимательно слушала, удивляясь печали в его голосе.
– Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Верно, Ричард? Может ли человек так быстро измениться всего за один вечер? Как только корона коснулась его головы, он стал совсем другим человеком? Мне так его не хватает, Ричард.
На мгновение лицо Ричарда помрачнело, но затем он улыбнулся и сжал руку сэра Джона.
– Король Генрих не очень изменился. Вполне возможно, что он выслушает тебя, Джон.
– Ты так думаешь, Ричард? После того как он бросил меня в тюрьму, я так не думаю. Не успокаивай меня, мой мальчик, скажи правду.
– Но это возможно.
– Может быть. – Сэр Джон снова опустился на стул и начал разминать свои короткие пальцы. – У меня две бочки эля из таверны в Истчипе. Хэл всегда говорил, что это самый лучший эль. Я думаю, что одну бочку ему можно принести в память о нашей старой дружбе. Когда ты едешь к нему в следующий раз? Возьми меня с собой.
– Как пожелаешь, Джон.
– Мы от души повеселимся, ты, я и Хэл, – сказал сэр Джон с блеском в глазах. – Я буду веселить вас шутками, и Хэл сбросит с себя тяжелую мантию и снова рассмеется. Мы можем даже прыгнуть в Темзу, пусть нас вынесет в море. Ты помнишь, как это было, Ричард?
Сэр Джон рассмеялся. Ричард же смотрел на своего старого друга с печальной улыбкой. Его синие глаза осветились любовью. Эта мужская дружба даже растрогала Тэсс.
– Танцевать, – приказал сэр Джон, вскакивая на ноги. – Менестрели, веселую музыку!
Менестрели, сопровождавшие сэра Джона из замка в замок, из таверны в таверну, знали, что там, где веселье, там и деньги. Они оживленно заиграли. Гости начали аплодировать в такт музыке. Сэр Джон протянул толстую руку Одри.
– Одри, потанцуй со стариком. Давай, милая.
– С удовольствием, – ответила девица и весело потащила его в центр зала. Обнявшись, они весело понеслись по залу в танце, едва не опрокинув скамейку. Аплодисменты и улюлюканье гостей слились с музыкой. Увлекшись всеобщим весельем, Тэсс стала хлопать. «Как им хорошо», – с завистью думала она.
– Если бы Хэл видел, как мы сейчас веселимся, он бы вспомнил былые времена, – радостно кричал сэр Джон.
Но его веселье было недолгим. Сэр Джон выпучил глаза, его лицо побледнело и покрылось крупными каплями пота. От острой боли в сердце он даже не смог вскрикнуть. Открыв рот, он тщетно пытался вздохнуть. Жгучая боль парализовала его.
– Перкинс, приведи лекаря, – приказал Ричард, быстро поднимаясь со стула. Тэсс тоже вскочила. Он умирает, – подумала она. Она была уверена в этом, потому что однажды на турнире видела воина, который упал с таким же белым лицом, как у сэра Джона, и с такими же полными ужаса глазами, как будто он уже видит смерть. Сэр Джон схватился за грудь и упал без чувств на руки нескольким оруженосцам.
– О Господи, сердце, – воскликнула Одри, прижав руки к щекам, по которым текли слезы. – С тех пор как король Генрих отдалил его от себя два года назад, бедный сэр Джон совсем ослаб. Это Генрих разбил его сердце!
Тэсс медленно подошла к бесчувственному сэру Джону. Одри обмахивала его веером. Молчаливый преданный паж сэра Джона промокал ему лоб холодной влажной тряпкой. Ричард подошел сбоку. Ярость исказила его прекрасное лицо.
– Не умирай, черт бы тебя побрал, – твердил он сэру Джону. Встав на колени около старого рыцаря, он приподнял его за плечи. – Я приказываю тебе. Я, граф Истербай, приказываю тебе, старому негодяю. Подчиняйся моим приказам!
Ричард старался покрепче обхватить Джона. В первый раз Тэсс видела, что этот человек потерял самообладание, на его висках выступил пот, на лице лежала печать страха. Он ожидал худшего. Тэсс стало неловко, она поняла, что Ричард любит сэра Джона. Более того, может быть этот старый добряк был Ричарду вместо отца. Ведь он осиротел в раннем возрасте.
Ричард был прекрасен как в радости, так и в горе. Тэсс почувствовала, как жалость пронзила ее сердце. Ей хотелось обнять Ричарда, утешить, сказать, что все будет хорошо, что он не одинок.
Священники всегда говорят, что пока есть Бог, будут любовь и прощение, вспомнила Тэсс. Растроганная, она уже готова была сказать Ричарду, что она будет любить его. Но прежние обиды взяли свое, и девушка отступила в сторону. В это время пришел лекарь. Толпа расступилась. Тэсс ретировалась, желая быть подальше от Ричарда. Ее сердце замирало от страха, кровь стучала в висках.
В этот вечер Тэсс поняла, что Ричард добрый человек, с сердцем и душой, что он умеет любить. И все же она не хотела в этом признаться даже самой себе.
7
Сэр Джон не умер. Лекарь поставил ему пиявки и велел лежать в постели. Он подтвердил слова Одри: у старого бедняги был сердечный приступ, который чуть было не отправил его на тот свет. Несмотря на больное сердце, сэр Джон слишком много ел и пил. Он также страдал подагрой и множеством других болезней, связанных с перееданием.
Тэсс ежедневно навещала сэра Джона и скрашивала дни его болезни приятными беседами. Он находил ее самой целомудренной и доброй из всех женщин, которых когда-либо встречал. Тэсс чувствовала себя легко в компании сэра Джона. После пира в ее честь все чувства девушки смешались. Она привыкла видеть в людях лишь одну сторону – добро или зло, черное и белое. Она не знала полутонов. Сейчас же она столкнулась с человеком, в котором черное и белое слились. Она воспринимала Ричарда как-то неясно. Как бы Тэсс ни старалась, она не могла разобраться, кем же был Ричард на самом деле. Он смог разбудить в ней такие чувства, о которых она раньше и не догадывалась. Она все еще была настроена разделаться с ним, но решила не спешить. Ей надо было разобраться в своих чувствах: почему его поцелуй так опьянил ее, что значил загадочный блеск его глаз? Ричард был для нее сплошной загадкой, в которой ей необходимо было разобраться.
После того как ее кузен Роджер уехал, Тэсс решила продолжить играть роль невесты. Ей надо было войти в образ любящей и страстной женщины.
С этими мыслями Тэсс решила умерить свою ненависть, отдохнуть, собраться с чувствами и начать привыкать к новой жизни.
По ночам ее мучили кошмары, связанные с казнью отца. Это еще усугублялось какими-то ужасными визгами, которые периодически раздавались в замке. Визги были жуткие, почти нечеловеческие. Тэсс замирала, охваченная ужасом. Она решила, что так визжать может какой-нибудь запертый сумасшедший родственник Ричарда – такое бывало довольно часто. Но Тэсс никогда не слышала, чтобы сумасшедший так странно визжал.
А вот дни, благодаря беседам с сэром Джоном, стали намного приятнее. Несколько дней после приступа у его постели дежурила Одри, затем ее сменила Тэсс. Пока старый рыцарь спал, она вышивала, тихо напевая. Когда же сэр Джон просыпался, они коротали время за приятными разговорами. Тэсс внимательно слушала его рассказы и вспоминала те времена, когда отец растолковывал ей свои религиозные убеждения, за которые потом так жестоко поплатился.
– Я рассказывал вам, как мы с Ричардом неслись голыми через весь Питерсберн? Как потом наткнулись на горожан, возвращающихся из ежегодного паломничества из Кентербери.
Не отрываясь от вышивки, Тэсс с осуждением подняла брови.
– Нет, не рассказывали. Но перед тем как вы расскажете мне еще одну неприличную историю, я хочу заметить, что все ваши рассказы о приключениях с лордом Ричардом достаточно непристойны.
– Правда? Ну ладно. – Сэр Джон лежал на целой горе подушек. Он почесал свою густую бороду. – Ради всего святого, не спешите с выводами. Не верьте тому, кто скажет, что лорд Ричард просто задиристый петух, прыгающий на каждую курицу в своем курятнике, что он эгоист, который развлекается, когда нужно работать, что он проматывает деньги. Есть другой лорд Ричард – благородный! Вы разве не заметили, леди?
Заметила, но не хочу об этом знать, – подумала Тэсс, отложив на время вышивку.
Обдумывая слова сэра Джона, она смотрела на огонь факела, который потрескивал на стене у кровати. Ричард действительно был благородным, добрым, способным к сочувствию, остроумным, хотя порой его манеры были грубоватыми.
– Я согласна, что Ричард обаятелен, сэр Джон. Но человек немужественный не может быть благородным. А мужество проверяется, когда приходится выбирать между чувствами и долгом. Ричард красив и обаятелен, но недальновиден. Как можно так веселиться, когда у тебя денег ни копейки?
Сэр Джон глубоко вздохнул.
– О Святая Дева, здесь я не могу спорить, особенно лежа в постели с сердечным приступом после пира. Но у Ричарда есть и множество превосходных качеств, миледи. Он – храбрый рыцарь. Когда же это было – в 1409 или 1410 году? Да, да, вспомнил! Это было в 1410-м году, когда войско принца потерпело поражение под Оуэном. Лорд Ричард возглавлял войско. Зная, в какой опасности находится его любимый принц Хэл, он удержал Уэлш. По чистой случайности стрела попала ему не в сердце, а в левую руку. Ричард мужественно выдернул ее, как будто муху смахнул, и продолжал сражение до победного конца.
– Проявления храбрости часто вызваны не слишком высокими порывами, – резко возразила Тэсс, вновь принимаясь за рукоделие. – Ведь Ричард знал, что принц не забудет его героизм. Генрих дал ему титул графа.
– Всего лишь титул, – не соглашался с ней сэр Джон. – Во Франции за героизм жалуют земли, не то, что в Англии. А когда Ричард был ребенком, у него, у сироты, епископ Киркингам украл обширные земли. Киркингаму благоволит сам архиепископ Кентерберийский. Ричард надеялся, что, когда Генрих взойдет на престол, он заставит вора епископа вернуть земли. Но король отказался. – Утомившись от разговоров, сэр Джон полежал несколько минут молча. Затем тихо добавил: – Так король отвернулся от Ричарда, затем и от меня. А титул графа – это вовсе не большая радость, когда тебя предали душой. Генрих дал ему новую землю косвенным путем, через брак с вами, Тэсс. Ваше приданое богаче, чем Мэрли-Вэйл, но это наследство, доставшееся ему от отца. И Ричард не успокоится, пока не вернет его обратно.
Тэсс подумала о Ричарде и о несправедливости, допущенной по отношению к нему. Внезапно она уловила нечто общее в их положении.
– Почему Генрих отвернулся от Ричарда, если они были друзьями?
– Если бы я знал, милая леди, я бы мог спокойно умереть. – Сэр Джон попросил ее сесть поближе. – В ночь перед коронацией принц Хэл уединился со священником. Всю ночь он исповедовался, молился, и, Бог знает, что там еще происходило. На следующий день он стал не только королем Генрихом, но и совсем другим человеком. Даже самые близкие друзья его не узнавали. – Сэр Джон облизнул пересохшие губы. – Он стал таким набожным монархом, что хоть причисляй к святым. Но на поле боя он по-прежнему был безжалостен. Когда-то Генрих советовался с Ричардом и другими близкими друзьями, а сейчас он исповедуется архиепископу Кентерберийскому и слушает только его. Поэтому Генрих не приказал Киркингаму вернуть Мэрли-Вэйл. Ведь Киркингам – епископ, хотя и вор, – продолжал сэр Джон с обидой в голосе. – Сейчас наш король всем сердцем принадлежит церкви. Что после всего этого значит титул Ричарда? Я волнуюсь за него, леди Тэсс. Как долго человек может ждать справедливости?
– Не знаю, – тихо отозвалась Тэсс.
Она вдруг поняла, что скрывается за ослепительной улыбкой Ричарда. Ей показалось, что есть что-то, что их объединяет. А надо ли мстить Ричарду, – мелькнула мысль. Раньше Тэсс считала Ричарда таким же, как король Генрих, и поступала в соответствии с этим с тех пор, как маркиз Дол-тон объявил ей волю короля. Возможно ли, что она несправедливо обвиняла Ричарда? Любой здравомыслящий человек понял бы, что это так. Но ее рассудок был омрачен болью от утраты отца.
Тэсс даже задумываться не хотела, в каком положении был Ричард. Здравый смысл отступал перед желанием мести. Но кто-то же должен заплатить за гибель отца, оправдывалась в душе Тэсс.
– Вы не заболели, леди Тэсс? – спросил сэр Джон, приподнимаясь на локте. – Вы побледнели, и в глазах какой-то нездоровый блеск.
– Нет, сэр Джон, не беспокойтесь за меня. Расскажите, как вы с Ричардом, голые, мчались через весь Питерберн.
– А… Петерсбер, – сказал он. – Мы с Ричардом купались с двумя леди в реке южнее города. Мы немного задержались в воде, а дамы вытирались на берегу. Проказницы решили подшутить над нами и спрятали нашу одежду. Нам ничего не оставалось, кроме как отправиться голыми к портному. К несчастью, мы гнали лошадей по главной дороге. Как раз в это время священник со своими прихожанами начал ежегодное паломничество в Кентербери. Увидев нас, паломники решили, что мы двое из тех четырех всадников, которые пришли объявить конец света. – Сэр Джон рассмеялся и закашлялся.
– Вот видите, сэр Джон, еще одна ваша история с лордом Ричардом заканчивается несчастьем, – произнесла Тэсс, сдерживая улыбку.
– Увы, – вздохнул он, успокоившись. – Да, вспомнил, что еще я хотел сказать. В тот день по пути в Кадмонский замок лорд Ричард подобрал покалеченного ребенка, сироту. Сейчас он – главный стрелок графа. У Ричарда отзывчивое сердце, леди Тэсс.
– Я уже поняла это, – прошептала Тэсс.
Довольный, что произвел на девушку впечатление, сэр Джон устроился поудобнее на подушках и вскоре крепко заснул. Тэсс чувствовала, что все мысли в ее голове спутались. Ричард был для нее загадкой.
Стоило ей о нем подумать, как дверь скрипнула и вошел он, одетый в широкую белую рубаху и плотно облегающие бежевые бриджи. Ричард осмотрел комнату. У Тэсс учащенно забилось сердце.
– Тэсс, – устало прошептал он, слегка улыбаясь, – я рад видеть вас у кровати моего старого друга. Я очень вам благодарен.
– Милорд, сэр Джон многое рассказал мне о вас. Он вас высоко ценит.
Ричард подошел поближе. Он только что из ванны, подумала Тэсс. Концы его длинных волос были влажными, чувствовался легкий запах мыла.
– Когда мой отец умер, – сказал Ричард, печально улыбаясь, – вернее, когда его казнили, я решил, что никому не буду верить. Что к любому человеку, будь то друг или враг, я буду относиться с вежливой настороженностью. – Ричард сел на край кровати. – Но, когда я встретил сэра Джона, я смог ему поверить. Он знает все мои помыслы и надежды. Я в жизни видел так много жестокости, что не могу доверять каждому.
Тэсс хотелось, чтобы Ричард подошел к ней, чтобы прижал ее к себе. Это желание очень удивило ее.
– Жестокости, милорд?
– Вы не знаете, как умер мой отец? А как я узнал о его смерти? Я пришел навестить его в башню. Но у ворот увидел страшное зрелище – его голову, насаженную на кол. Именно это я называю жестокостью, – прошептал он последние слова.
Тэсс почувствовала прилив жалости, но она все еще не доверяла Ричарду. Для нее он был опасным человеком, дьяволом-искусителем. Она глубоко вздохнула, решив не принимать эту печальную историю близко к сердцу.
Можно ли мстить человеку, которого хочется пожалеть? Она вновь принялась за вышивку, как если бы его слова не вызвали у нее никаких чувств. Но это было не так. Ей было приятно сознавать, что скрытный, сдержанный Ричард доверяет ей свои сокровенные мысли.
Отбросив в сторону рукоделие, Тэсс с укором произнесла:
– Но, если король причинил вам столько зла, почему вы ничего не сделали, чтобы предотвратить другое зло, милорд? Зная, как тяжело потерять отца, вы ничего не сделали, чтобы предотвратить мое горе.
На его лице появилась печать скорби.
– Я сожалею, что отвернулся от вас в ту ночь, когда вы так нуждались в помощи.
– Ваши сожаления не вернут мне отца.
Тэсс отвернулась. Ричард встал с кровати и подошел к ней вплотную. Чувствуя его близость, девушка с трудом овладела собой. Ричард тревожил ее чувства. Учащенное биение сердца отдавалось в висках. Он наклонился и взял ее за руку. Тэсс встрепенулась, пытаясь вырвать свои пальцы, но Ричард не отпускал. Его сильная рука окутывала ее теплом.
Тэсс почувствовала безумное желание, усиливающееся с каждым биением ее сердца. Она смотрела на его израненные, мозолистые руки с упругими венами, выступающими сквозь загорелую кожу.
Почему его прикосновение лишило ее сил? Ведь она поклялась убить его!
Тэсс сидела как заколдованная. Она ничего вокруг не замечала. Ричард нежно гладил ей запястье, и ее охватила горячая волна наслаждения.
– Что я могу сделать, чтобы ты простила меня?
– Прыгни в Темзу и утопись, – язвительно предложила она.
Ричард провел пальцем по ее виску.
– Шутишь?
– Нет, не шучу.
Он наклонился к ней так близко, что почти коснулся носом ее щеки. О, он хочет меня опять поцеловать, – подумала Тэсс. Мысленно она даже просила Ричарда об этом. Поцелуй меня, поцелуй, – думала Тэсс.
И он поцеловал. Быстрым движением Ричард схватил ее в объятия, и их губы слились. У Тэсс по всему телу прошла огненная волна. Этот поцелуй отличался от первого, а Тэсс уже не противилась и не упиралась ему в грудь руками. Она податливо уступила. В ней проснулся голод, которого она ранее не знала. Что я делаю, надо же держать себя в руках, – промелькнула мысль.
– Нет, не надо, – вскрикнула Тэсс, вырываясь из его объятий.
Ричард выпрямился и удивленно взглянул на нее. Он самодовольно улыбался, глядя ей в глаза.
– Надо, – возразил Ричард, снова пытаясь ее поцеловать.
Тэсс сопротивлялась.
– Ты, самодовольный зверь, пусти меня.
С силой оттолкнув Ричарда, она дала ему звонкую пощечину. О Господи, что же я наделала, – с ужасом подумала Тэсс. Ричард стоял с каменным лицом. Тэсс съежилась, ожидая ответного удара.
– Дрожишь? – нахмурился взбешенный Ричард. Его глаза светились гневом. – Думаешь, я отвечу ударом?
– Да.
– Ты действительно так дурно обо мне думаешь?
– После того как ты присвоил мое поместье, ты все еще хочешь выглядеть в моих глазах благородным?
– Прекрати, при чем тут приданое?
Ричард схватил ее за обе руки и грубо притянул к себе.
– Запомни, Тэсс, я никогда тебя не ударю.
Затем он отпустил ее и провел рукой по щеке, горящей от пощечины. Гнев в его глазах сменился удивлением.
– Я никогда не ударю тебя, Тэсс. Но учти, и другую щеку я не подставлю. Я думаю, пришло время поучить тебя послушанию.
Тэсс замерла.
– Да, послушанию. Хотя бы для приличия, Тэсс. Я не могу заставить уважать себя, но хотя бы перед людьми притворись, что это так. Неужто это трудно сделать женщине, с которой судьба обошлась так жестоко? – сказал Ричард с издевкой в голосе.
От возмущения у Тэсс пересохло в горле.
– Как у тебя язык поворачивается упоминать о моем горе? С тобой судьба обошлась так же жестоко.
Ричард медленно приблизился к ней. Его лазурные глаза затуманились.
– Очень хорошо. Наконец-то ты признала, что я тоже познал горе. Но я не бегаю и не бью себя в грудь, требуя сочувствия. Я живу и стараюсь взять от жизни все, чего и тебе советую.
– Что советуешь?
– Радоваться жизни. Думаю, ты слышала, чем могут заняться мужчина и женщина.
Тэсс невольно усмехнулась.
– Слышала.
– А ты знаешь, как это делается? Думаю, что нет. Хочешь, покажу?
Ричард смотрел ей в глаза, явно бросая вызов. Он стоял так близко, что Тэсс чувствовала его дыхание, соблазняющее и дерзкое.
– Позволь мне показать тебе, как это происходит.
– Ты – самовлюбленный нахал! Тебе и в голову не может прийти, что я знаю это не хуже тебя.
– Говоришь, можешь сделать? Докажи мне.
Тэсс усмехнулась.
– Захотел веселую девицу? Хочешь развлечься?
Да, я докажу тебе это, даже если это будет стоить мне жизни, – подумала Тэсс.
8
Ричард галантно раскланялся.
– С чего начнем?
– С самого простого, – ответила Тэсс. – Без эля, без музыки, без шумных пиров. Мужчина и женщина могут это делать без громкой огласки. Истинное удовольствие не требует эля для остроты ощущений. Не так ли?
– Истинное удовольствие будет в раю, а мы пока живем на земле. Я покажу тебе замок. Я думаю, с этого и начнем.
Ричард с мальчишеским озорством схватил ее за руку и повлек за собой. Тэсс оставалось лишь подчиниться. Целый час они бродили между хлебными и пивными лавками. По пути они осмотрели голубятни, пасеки, прошли мимо воинов, совершенствующих боевое искусство. Замок жил своей повседневной жизнью. Тэсс не могла не заметить излишней роскоши в поместье графа, но ничего не сказала. Ведь они с Ричардом договорились, что будут развлекаться.
Но, когда они вошли в спальню его матери, Тэсс не удержалась. С тех пор как его мать умерла пятнадцать лет назад, спальню никто не занимал.
– Ричард, – спросила Тэсс, указывая в угол спальни. – Кто эти женщины?
– Служанки моей матери, – прошептал Ричард. – Пухленькая – это Маргарет, строгая – Эдит, а самая хорошая – это Роза, – сказал он, указывая на пожилых женщин с явной любовью.
Услышав свои имена, женщины оторвались от работы.
– Доброе утро, Ричард! Здравствуй, милый наш мальчик, – сказали они почти одновременно.
– Доброе утро, – ответил Ричард, поддерживая Тэсс под локоть.
Тэсс остановилась у горящего факела в узком коридоре.
– Ричард, зачем ты держишь этих служанок все эти годы после смерти матери? Я не хотела ни о чем таком говорить, поскольку мы решили, что будем сегодня развлекаться. Но я не могу не сказать, что это чрезмерная трата денег. Поэтому и пуста твоя казна.
– Тэсс, таких рукодельниц не сыскать во всем королевстве! Они верно служили моим родителям. Только из любви к моей бедной матери я их никогда не прогоню.
– Но ты не должен, – упорствовала Тэсс. – Ведь ты весь в долгах.
В этот момент они столкнулись с мальчиком. На нем была коротенькая туника и широкий камзол, отделанный мехом. Его белые чулочки были расшиты золотой нитью. Тэсс опять принялась поучать Ричарда.
– Он у тебя наряжен, как паж у короля. Почему бы тебе не одеть его попроще?
– Тэсс, Тэсс, Тэсс, если мои люди будут одеты кое-как, подешевле, как же я сам смогу носить богатые одежды?
Ричард обнял ее за плечи. Ей вдруг захотелось прижаться к нему, но Ричард продолжал ее журить:
– Перестань цепляться к каждой мелочи. Ведь мы решили развлекаться. Ты и дальше будешь на каждом шагу ворчать?
– Я вовсе не ворчу, – обиженно возразила Тэсс.
– Понял. – Ричард хлопнул в ладоши. – Мы поведем легкую беседу. – Он взял ее под руку и повел по коридорам. – Я начну рассказывать, а ты поддержишь разговор.
– Постараюсь, – усмехнулась девушка.
– Тэсс, этим утром мой сокол поймал двух зайцев и перепелку. Что скажешь?
– А мой сокол поймал трех зайцев и четырех перепелок, – язвительно ответила Тэсс.
– Нет, так не поддерживают беседу. Попробуй еще раз.
– Ну что ж, я тогда скажу так: «Милорд, это превосходно!»
– Правильно, очень хорошо, – рассмеялся Ричард.
Тэсс было приятно шутить с Ричардом, но что-то не давало ей покоя.
– Ричард, – проговорила она, глядя на его красивый профиль. – Если я и впредь буду говорить не то, что думаю, чтобы польстить тебе, то я стану лгуньей.
Ричард посмотрел на нее с явной любовью.
– Тэсс, мне больше всего нравится в тебе честность. Похоже, мне придется слушать твои нравоучения по поводу моей безответственности до конца моих дней. Ты хотя бы можешь не так строго судить меня?
Они смотрели друг другу в глаза. Тэсс казалось, что Ричард ее добрый старый друг. Хоть Ричард Эвери и поступил неподобающе в ночь казни ее отца, все же он хороший человек и, возможно, сам сожалеет о случившемся.
Их прогулка затянулась допоздна. Уже сгущались сумерки, дул холодный пронизывающий ветер. Было самое время погреться у камина. Но Тэсс было уютно в компании Ричарда.
– Ричард, а кто тот сумасшедший, который так пронзительно кричит, особенно по ночам?
– Какой сумасшедший?
– Тот самый, что не дает мне спать. Я больше не могу выносить его визг. Я подумала, что в замке находится какой-то твой сумасшедший родственник, присутствие которого ты скрываешь.
Ричард задумался, а затем рассмеялся:
– Леди Тэсс, это вовсе не сумасшедший. Это барон Филмор сердится. Мы не родственники, хотя говорят, что мы здорово похожи друг на друга.
– Не знаю, по-моему, так визжать может только сумасшедший, – спорила Тэсс.
– Нет, – ответил Ричард. – Он вполне нормальный. Он очень любит присутствие женщин. Мой слуга постоянно просит меня, чтобы я вышвырнул Филмора вон. Но я не могу. Я чувствую за него ответственность. Я ведь спас его от злой судьбы, возвращаясь как-то с паломничества домой. Пошли, я вас познакомлю. Он очень любит женщин. Может быть, тебе удастся уговорить его не кричать по ночам.
Так как Тэсс предложили побеседовать с неким несчастным, она не могла отказаться. Смутные подозрения вызывали любопытство. Тэсс последовала за Ричардом на второй этаж замка.
– Филмор, – крикнул Ричард, когда они подошли к двери в конце коридора. Ричард постучал, а затем отворил дверь. Тэсс вошла первой.
В комнате пахло ладаном, от которого у Тэсс слегка закружилась голова. На подушке, скрестив ноги, сидел человек в чалме. Судя по смуглой коже, он был персом. Это был сухощавый, невысокий мужчина. На нем был бежевый шелковый халат, свободно облегающий его худое тело. Мужчина молился или медитировал, как принято на Востоке. Он медленно поднял голову и пронзил Тэсс взглядом своих черных глаз. Его лицо было неподвижным, глаза выражали мудрость, которая приходит с годами, и таили некую хитринку. Тэсс вдруг показалось, что перс владеет особым даром читать мысли людей, включая и ее помыслы о мести в Кадмонском замке. Тэсс не отводила глаз. Может, не такой он и проницательный, подумала она.
– Леди Тэсс Фарнсверс, – сказал перс с акцентом.
– Барон Филмор, – ответила Тэсс.
– Нет, – сказал перс с улыбкой. Он поднялся со своих шелковых подушек и с поклоном представился. – Меня зовут Тарджаман. Барон Филмор ужинает на подоконнике.
Тэсс повернулась к окну. На подоконнике сидела обезьянка. Тэсс как-то видела такую у бродячих артистов.
– Барон Филмор?.. – произнесла удивленная Тэсс, ни к кому, в сущности, не обращаясь. Однако обезьянка услышала свою кличку. Она оскалила зубы и издала тот самый пронзительный крик, который так пугал Тэсс по ночам.
– Вот такой сумасшедший, – сказал Ричард и разразился громким смехом, заражая Тэсс. Она смеялась почти истерически, схватив Ричарда за руку, чтобы не упасть. Когда они, наконец, успокоились, Ричард взял обезьянку из рук Тарджамана. Обезьянка вскарабкалась на плечо Ричарда и коснулась мордочкой его щеки.
– Что скажешь? Правда, мы похожи друг на друга?
– О Ричард, – вскрикнула Тэсс. – Какая прелесть!
– Да, теперь я вижу, что ты не такая серьезная, как мне показалось сначала.
– Она такая смешная, – не могла скрыть своего восторга Тэсс.
– Правда? – Ричард на время задумался. – Пошли, я хочу тебе еще кое-что показать. – Он схватил ее за руку. – Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь Бэлли.
Тэсс последовала за ним по коридору к винтовой лестнице башни. Ричард почти бежал, отдавая на ходу приказания встретившимся слугам. Он либо не замечал, либо не хотел замечать, что Тэсс путается ногами в длинном подоле платья, пытаясь не отстать от него. Ей трудно было поспеть за его широкими шагами. Боже, неужто мне не все равно, что он обо мне подумает, неужто я предаю самое себя, покоряясь Ричарду, – думала Тэсс.
Но сейчас ей было легко и весело, как будто камень упал с души. Тэсс разразилась смехом. Открывая дверь на зубчатую стену башни, Ричард тоже рассмеялся.
– Я – бог своих владений! Даже не сомневайся! – кричал он, стоя наверху. Порывы ветра трепали его волосы. Ричард помог Тэсс подняться с лестницы на стену. Заходящее солнце осветило их золотыми лучами.
– Ричард, мне надо отдышаться. Я не так сильна, как ты. В то время, как ты упражняешься с копьем в седле, я занимаюсь вязанием и чтением. Я не могу так быстро бегать.
– Тэсс, нельзя медлить, жизнь слишком коротка. – Ричард прикоснулся рукой к ее щеке. – Дай-ка я возьму тебя на руки, а то ты простудишься.
Тэсс усмехнулась, но затем поняла, что Ричард не шутит.
– Право же, милорд, – заупрямилась напуганная Тэсс. – Как можно? Это же неприлично.
