Текст книги "Цвет небес (ЛП)"

Автор книги: Джулиана Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 33

– Симпатичный кампус, – сказал Мэтт.

Мы остановились на перекрестке. Капли дождя барабанили по крыше машины, а стеклоочистители безостановочно елозили туда-сюда по лобовому стеклу.

– Ты надолго приехал к брату? – спросила я.

Я не отводила взгляда от рук Мэтта на руле. Они были крепкими, сильными и мозолистыми – руками строителя – но я помнила, что когда-то он держал в пальцах ручку…

– Ненадолго, – отозвался Мэтт.

Я повернулась к нему.

– На сколько?

– На неделю или около того. Гордон купил яхту пару лет назад и разрешил мне немного покататься до наступления холодов.

– У него есть яхта? Какая?

– Шлюп. Тридцать шесть футов в длину. Пришвартована в Марблхеде.

Я откинулась на подголовник.

– Звучит здорово. Я не ходила под парусом со школы. Ты можешь в это поверить?

Он удивленно посмотрел на меня.

– А почему нет?

– Папа избавился от яхты в прошлом году. Хочет купить новую. Так ты в отпуске только на эту неделю? – спросила я.

– Ага. Мой начальник по-настоящему классный. Дает выходные каждый раз, когда они мне нужны. Но не оплачивает их.

– Можешь припарковаться здесь, – указала я на пустое парковочное место на главной улице.

Вскоре мы вышли из машины и снова, пригибаясь под дождем, зашлепали по лужам в сторону паба.

Дверь захлопнулась за нами. Внутри было тепло и сухо, пахло прогорклым пивом и царило непривычное для субботнего вечера спокойствие. В круглых нишах вдоль боковой стены сидело лишь несколько человек. Один мужчина постарше грустил в одиночестве за барной стойкой, держа двумя руками стакан с виски. Бармен наливал из кранов разливное пиво.

Я сняла пальто и проследовала за Мэттом в заднюю часть помещения, где мы устроились в нише. Подошла официантка и приняла заказ. Как только она отошла, мы наклонились друг к другу и положили руки на стол.

– Так здорово снова встретиться с тобой, – сказала я.

– И с тобой.

– Ты ещё пишешь? – Я ждала этой минуты, чтобы задать волнующий меня вопрос.

Он равнодушно пожал плечами.

– Время от времени. Пару лет назад я продал рассказ в один журнал.

– Да ладно? Супер! Мне знакома эта история?

Глупый вопрос. Я долгие годы не читала ничего из его творчества. Наверное, речь идет о чем-то, что он написал после отъезда в Чикаго.

– Нет, – ответил он. – Я не знаю, куда подевались все старые рассказы. Наверное, лежат где-то в коробке, если мой папаша не сжег их. В любом случае, тогда я был всего-навсего ребенком. Вряд ли те истории чего-то стоили.

– Мне всегда казалось, что стоили. Значит, ты написал этот рассказ в Чикаго?

Он кивнул.

– Мне бы хотелось когда-нибудь его прочесть. У тебя сохранился экземпляр журнала?

– Есть парочка.

– Отправишь один мне?

– Конечно.

– Обещай, – твердо сказала я.

– Обещаю.

Нам принесли пиво, и мы чокнулись.

– За старых друзей, – произнесла я тост.

– За старых друзей.

Мы сделали по большому глотку, и я вытерла пену с верхней губы.

– А в последнее время писал что-нибудь? – спросила я.

Он поставил стакан на стол.

– Пару лет назад начал работать над романом, но не закончил его.

– Почему нет? Стоило бы.

– Посмотрим. – Он откинулся назад и потянулся, глядя на меня озорным взглядом. Во мне вспыхнуло то забытое ощущение невозможности предугадать, что он скажет или сделает в следующую секунду.

– Так вы с Питером… – шутя начал он, словно нам обоим было по двенадцать лет. – Ты всегда ему нравилась, даже когда мы были детьми. Он подглядывал за тобой из окна своей спальни, знаешь ли.

– Конечно же, он ничего подобного не делал! – Я достаточно убедительно изобразила праведный гнев, хотя изо всех сил старалась не рассмеяться.

– Однажды я его застукал за этим занятием. – Мэтт взял свое пиво и отсалютовал мне, словно говоря «я не шучу».

Я все ещё улыбалась.

– Ну, между нами до твоего отъезда ничего не происходило.

Он сделал большой глоток.

– В любом случае, я всегда знал, что в итоге вы будете вместе. Это было неизбежно.

– Почему ты так говоришь?

– Ты не могла в конечном счете остаться со мной. Господи помоги, если бы так случилось.

Я наклонилась ближе к нему и поняла, что смотрю на его губы.

– Это вздор.

Он тоже взглянул на мои губы, и откровенно сказал:

– Это правда, и ты знаешь, что это так. Твое счастье, что Питер всегда был неподалеку и выручал тебя. Без него мы с тобой могли заиметь неприятности, потому что оба сейчас понимаем, что я был дурной компанией. – Он подмигнул мне. – А ты всегда балансировала на краю бездны.

Подошла официантка:

– У вас все хорошо?

– Отлично, спасибо, – ответил Мэтт, пока я вспоминала те давние дни.

Я приподняла бровь и заговорила низким хриплым голосом.

– Так ты все ещё дурная компания?

Группа людей в соседней нише захохотала, но мы с Мэттом не отвели друг от друга глаз.

– Может быть, в какой-то степени, – согласился он. – А в какой-то – нет. В конце концов мне пришлось вырасти.

Как и мне, потому что мы не могли всю жизнь кататься на велосипедах и делать качели из покрышек.

Я глотнула пива.

– Ты хорошо устроилась, Кора, – сказал Мэтт. – Тебе стоит гордиться.

– Наверное.

– Наверное? Нет никакого «наверное». Ты получила стипендию в одном из лучших колледжей страны.

Включился музыкальный автомат, и заиграла мелодия.

Когда я не ответила, Мэтт наклонился вперед.

– Говори.

– Это сложно, – попыталась объяснить я.

– Почему?

Я поняла, что снова смотрю на его губы, изучая влажные складки.

– На поверхности все кажется безупречным, – пояснила я. – Но иногда я чувствую, что не знаю, чем занимаюсь, где по-настоящему хочу быть, и у меня всегда было это необъяснимое желание сбежать от самой себя, потому что мне всего недостаточно и иногда я чувствую себя невообразимо несостоявшейся. Вроде как где-то там существует настоящая жизнь, но я не знаю, какая она и где точно находится. Ты когда-нибудь думал о подобном?

Я никогда не упоминала об этом при Питере. Просто не могла себе такого представить. Он бы ни за что меня не понял.

– Ты и понятия не имеешь. – Мэтт широко раскинул руки. – Посмотри на меня. За свою жизнь я успел натворить множество глупостей и знаю, что думают обо мне все, включая тебя. Что я не смог осуществить многое из того, на что был способен, что мог бы достичь большего, если бы приложил усилия. Ты не знаешь, сколько раз за свою жизнь я это слышал, и теперь, сидя здесь в зрелом возрасте двадцати двух лет, я знаю, что все, наверное, были правы. Я мог бы сделать больше, достичь большего, но не сделал и не достиг. Теперь мне требуется признать, что я ничего не осуществил. Поэтому да, я тоже чувствую себя несостоявшимся, если ты ещё не поняла.

Люди за соседним столиком встали, оделись и, продолжая болтать, вышли из паба.

– Ты продал рассказ в журнал, – сказала я. – Этим стоит гордиться. И тебе же нравится твоя работа? Строительство домов?

– Она меня устраивает. Но есть масса прочих вещей, о которых я жалею, что не сделал по-другому. Возможно, мне стоило… – Он запнулся и покачал головой. – Не знаю. Нет смысла о чем-то жалеть, да? Это всего лишь самоедство.

Я удивилась тому, что мы успели сказать столь много друг другу ещё до того, как принесли еду, а перед тем не разговаривали шесть лет. Все, кто был в курсе нашей истории, сейчас считают нас чужими людьми, но одновременно никто, ни один человек в мире, по-настоящему не знает, что нас связывало.

В голове промелькнуло воспоминание о том, как здорово было сидеть с Мэттом на пляже, положив голову ему на плечо, когда он обнимал меня, пока мы слушали шум прибоя. Я вспомнила это так четко, словно в последний раз мы сидели так буквально вчера, и почти ощутила прикосновение его рук и те же эмоции: легкость и удовлетворенность. Меня подмывало подвинуться на изогнутом полумесяцем сидении и взять Мэтта под руку.

– Никогда не поздно изменить свою жизнь, Мэтт, – сказала я, пытаясь вспомнить, в каком положении сейчас нахожусь. – Тебе всего двадцать два. Ты все ещё можешь сделать нечто большее, как только поймешь, чем хочешь заняться, и неважно, будет это писательство или что-то другое. Это самое сложное, как мне кажется. Определиться. Не уверена, что у меня получилось.

Он вытянул руку на спинке сиденья.

– Ты сказала, что хочешь путешествовать.

– Да, – я подняла глаза. – И, возможно, так и сделаю.

– Не говори «возможно». Просто сделай. Жизнь коротка. Ты же не хочешь в один прекрасный день оглянуться назад и пожалеть обо всем, что не успела сделать. Сама же сказала, что чувствуешь себя несостоявшейся. Подумай, как это можно исправить.

Раздался стук столовых приборов и звон тарелок. Официантка убирала со стола в другом конце паба.

– Может быть, тебе тоже необходимо это сделать, – заметила я.

– А может быть, я занимаюсь этим прямо сейчас, – ответил он.

Моё сердце тревожно заколотилось.

– Как так?

– Вернувшись сюда. Встретившись с тобой.

Я сидела неподвижно, глядя в его чистые голубые глаза. Все, чего мне хотелось – вытянуть руку и коснуться его ладони, но я взяла бокал с пивом и медленно сделала глоток.

Официантка принесла наши блюда и поставила тарелки на стол. Как только она ушла, Мэтт потянулся к бутылке с кетчупом.

– Ты побледнела, – заметил он.

– Просто так странно сидеть здесь с тобой.

– Почему странно? Мы же старые друзья.

Я взяла вилку и поковырялась в тарелке с картофелем-фри.

Мы долго молчали, и я пыталась проглотить застрявший в горле ком.

– Наверное, мне не стоило приезжать, – сказал Мэтт, откидываясь назад.

Внезапно испугавшись, что сейчас он предложит отвезти меня назад в общежитие, а потом уедет, и уехать, я набралась смелости высказать то, что думала на самом деле.

– Нет. Я рада, что ты приехал. Я столько раз думала о тебе все эти годы, хотя и пыталась выбросить эти мысли из головы. Я гадала, как ты там, и надеялась, что ты счастлив. Так ли это? За исключением неустроенности, ну ты понимаешь.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Хочешь услышать правду?

Я кивнула.

– Тогда я скажу «нет». Я никогда не был по-настоящему счастлив.

Его ответ уязвил меня.

– Почему нет?

– Слишком о многом сожалел.

Я скованно сглотнула.

– Как и я.

Он окинул меня долгим взглядом, словно понимая, о чем я говорю, но это было бесполезно, потому что с этим ничего нельзя было поделать.

Было ли это правдой? Неужели с сожалениями никак нельзя справиться?

Мы сидели и в молчании доедали свои блюда, а на улице продолжался дождь.

– У тебя есть девушка? – спросила я, когда музыка затихла. Вопрос был откровенным, но мне хотелось узнать ответ.

– Было несколько за все эти годы, – сказал Мэтт. – Но ничего такого, о чем можно было написать домой. А вы с Питером вместе уже довольно долго.

– Да. – Я помолчала. – Он ждет, пока я окончу колледж и приеду домой, чтобы мы смогли пожениться.

Мэтт склонил голову набок.

– Вы помолвлены. Официально?

Ещё один смелый вопрос.

– Нет, неофициально. У меня нет кольца на пальце, по крайней мере, пока, и я ещё не уверена, что так будет правильно.

– Ты его любишь?

Я тяжело сглотнула.

– Конечно. Мы же говорим о Питере.

Мэтт кивнул, затем залез в карман за мелочью, встал и подошел к музыкальному автомату.

Я наблюдала, как он идет по пабу, а затем останавливается перед списком песен. Пока он стоял, я внимательно оглядела его сверху вниз, от широких плеч под черной кожаной курткой до узких бедер в свободных выцветших голубых джинсах. Он был, как всегда, красив. Я не могла отвести от него глаз.

Он кинул пару монет в прорезь, и они со звоном упали внутрь автомата. Я закрыла глаза и услышала звук меняющейся пластинки и прикосновение иглы проигрывателя и блестящему черному винилу. Заиграла песня «Дым застилает глаза» .

Когда я снова открыла глаза, Мэтт стоял передо мной и протягивал мне руку.

– Потанцуй со мной.

Вынужденная встать, я проследовала за ним на крохотную танцевальную площадку. В баре теперь никого не осталось, кроме того самого пожилого мужчины со стаканом виски.

Сердце гулко забилось, когда Мэтт обнял меня за талию и взял мою руку в свою, прижимая меня к груди. Он осторожно сделал шаг вперед, и я почувствовала, как по венам заструилась горячая кровь. Я старалась запомнить все свои ощущения – текстуру его мягкой кожаной куртки, которую ощущала под пальцами, лежащими на его плече, жесткость волос, щекотавших мои губы.

Мы медленно двигались в ритме музыки. Никто из нас не вымолвил ни слова, пока песня не кончилась, и автомат не щелкнул, меняя пластинку.

Мы разомкнули объятия.

– Правда в том, – сказала я, – что я даже не уверена, что хочу замуж. По крайней мере, пока что. Есть столько всего, что я хочу попробовать. Не думаю, что готова прямо сейчас стать женой.

– Кора. – Он внимательно изучал меня взглядом. – Выйдешь ли ты замуж завтра или через десять лет, ты никогда не будешь просто женой. Ты навсегда останешься собой.

Я улыбнулась ему:

– Спасибо.

Вернувшись за стол, мы заговорили о другом: о занятиях в колледже, работе Мэтта, наших семьях. Разделили кусок яблочного пирога и пили кофе, болтая обо всем подряд, пока официантка не принесла счет.

Мы посмотрели на часы и поняли, что сидим здесь уже четыре часа.

– О боже! – воскликнула я. – Мне нужно вернуться в общежитие, пока не закрыли двери.

– А если ты этого не сделаешь? – вызывающе улыбнулся он.

– Давай не будем об этом.

Взяв в руки пальто и сумочку, я попыталась вспомнить то время в моей жизни, когда минуты и часы пролетали так же быстро. Я вспомнила все ужины с Питером. Мы часто сидели молча, наблюдая за тем, как едят другие люди, или разговаривали о еде. Мы никогда не ужинали по четыре часа, даже когда только начали встречаться. Мы часто гуляли вместе или ходили куда-нибудь, но всегда по большей части молчали.

Мэтт оплатил счет, и мы вышли из паба. Снаружи дождь прекратился. Воздух был свежим и влажным. Уличные фонари отражались в темных лужах.

– Ты сейчас поедешь к брату? – спросила я, когда мы шли к машине.

– Ага. – Мэтт помог мне забраться в машину и подошёл к водительской двери. Сел и завел двигатель. Через несколько секунд мы уже ехали по дороге к кампусу.

Проезжая по тихим темным улицам города, я ощутила, как в животе растекается ужас. Сейчас Мэтт высадит меня, пожелает спокойной ночи, и мы не встретимся ещё шесть лет. А то и никогда.

Мэтт включил поворотник, и мое сердце панически забилось. Я ощутила прилив тошноты.

Положила ладонь ему на рукав.

– Не поворачивай. Почему бы нам ещё немного не покататься?

Он посмотрел на меня:

– А как же комендантский час?

Его лицо казалось напряженным, словно он тоже испытывал тот же самый глубинный страх.

Я подняла руку, чтобы посмотреть на циферблат часов в свете фонаря, под которым мы проезжали.

– У нас ещё есть немного времени. Немного, но есть.

Мэтт убрал ногу с педали тормоза и нажал на газ.

– Куда ты хочешь поехать? – спросил он тихим серьезным голосом. – Просто покажи, куда.

Глава 34

– Неважно, – сказала я. – Просто поехали.

Мы молча двинулись на запад по Централ-стрит. Время от времени Мэтт поглядывал на меня. В темном автомобиле я встретилась с ним глазами и подумала, что мы похожи на преступников, убегающих с места преступления куда глаза глядят.

Я застучала каблуком по полу машины – тук-тук-тук – и вцепилась в сумочку, которую держала на коленях. Я вертела её, гнула, сжимала.

– Что мы делаем, Кора? – наконец задал вопрос Мэтт, когда мы выехали на темный участок дороги, освещенный лишь фарами нашего автомобиля.

– Не знаю. – Определенной цели у нас не было, и от этого происходящее казалось неправильным. – Может быть, стоит просто остановиться.

Он свернул на обочину. Шины зашуршали по гравию, а затем Мэтт отключил свет и выключил двигатель.

Мир вокруг и хаотичные мысли в голове внезапно успокоились. Мэтт опустил стекло и положил руку на дверцу машины. Внутрь проникла ночная прохлада, и я глубоко вдохнула свежий воздух. В придорожной канаве стрекотали сверчки и квакали лягушки. Сквозь лобовое стекло лился лунный свет. Нас окружали деревья.

– Почему тогда, в школе, ты перестал общаться со мной и Питером? – спросила я, внезапно разозлившись. Убрала волосы от лица. – Что было такого особенного в Дуге Джонсе и его старом пикапе? Неужели с ним было интереснее, чем с нами? С нами ты скучал?

Этот вопрос я давно хотела прояснить. Много лет назад я засунула своё раздражение в бутылку, заткнула её пробкой и спрятала подальше. Но теперь пробка вылетела.

Мэтт снял руку с руля и повернулся ко мне.

– Не скучал. Я просто знал, что отличаюсь от вас. Я был сыт по горло, и хотел нажить проблем. Без меня вам было лучше.

– Мы в это не верили. По крайней мере, я. Мы дружили несмотря ни на что, и если бы ты остался с нами, то не влип бы в неприятности, и тебе не пришлось бы… – Я осеклась.

– Не пришлось бы что? Уезжать из города? – Он уставился в ночь. – Мне требовалось побыть одному, вот и всё. Уехать от отца, который получал какое-то извращенное наслаждение, пытаясь выбить из меня все дерьмо. – Мэтт замолчал. – Я просто не мог оставаться частью той компании, в какую мы превратились.

– Но присоединился к другой – компании Дуга и его идиота-дружка. Я даже не помню, как его звали.

Мэтт покачал головой, глядя перед собой невыразительным взглядом.

– Они оба были придурками. Я всегда так думал.

– Так почему дружил с ними, а не с нами?

Боже, я говорю как жалкая отвергнутая любовница. Как будто Мэтт изменил мне и бросил. Но я не была его любовницей. Между нами никогда не возникало ничего подобного.

Но что между нами вообще было? Такое невозможно описать словами. До сих пор.

Я прикрыла лоб рукой и закрыла глаза:

– Прости меня, Мэтт. Веду себя как дура. Неважно, что случилось тогда. Это было сто лет назад.

– Ты ошибаешься. Это важно. Именно поэтому я и приехал: сказать тебе, что вел себя как придурок, и причина крылась не в вас, а во мне. Я ненавидел свою жизнь, своего отца, и просто хотел вырваться оттуда. Проблема была в том, что вы вынуждали меня хотеть остаться в этом городе, который высасывал из меня жизнь.

Горечь в его голосе была почти осязаемой.

– Не знала, что всё было настолько плохо.

– Это всего лишь опрометчивый порыв. На самом деле, не настолько. Я был просто молодым и глупым. Мог бы и учиться лучше, если бы постарался. И с отцом обращаться иначе, но я только и делал, что бросал ему вызовы, тем самым только ещё больше провоцируя его, и потому вынужден был уехать. Я всегда был озлоблен. – Он потянулся ко мне и взял за руку, чем удивил меня. – Но мне не следовало уезжать не попрощавшись. Нужно было поддерживать связь. Не то чтобы я не думал о тебе. Думал. Постоянно.

– И я думала о тебе.

Мимо промчалась машина. Рев её двигателя заглушил стрекот сверчков, а затем красные габаритные огни скрылись за поворотом, и вновь воцарилась тишина.

– Иногда, – продолжил Мэтт, глядя на наши сомкнутые ладони, – мне снились сны о тебе, и они казались настолько реальными, что я был готов, проснувшись, увидеть тебя рядом. Дни напролет я не мог выбросить мысли о тебе из головы.

У меня закружилась голова, словно волна подняла нас и вновь швырнула в бездну.

Он скучал по мне. Я ему снилась.

И он жалеет, что уехал.

Поразительно, как два настолько простых слова – «прости меня» – излечивают такую сильную боль от чего-то столь незначительного. Мы же говорили о том, что происходило в школьные дни, когда в половине случаев никто даже не ведал, что творит.

Не то чтобы сейчас я знала, что делаю. По правде говоря, в двадцать один год я сомневалась в себе даже больше, чем в школьные годы, потому что была вынуждена выбирать путь, по которому буду следовать до конца жизни. Когда-то я чувствовала, что передо мной открыт весь мир, и есть сотни путей, которые можно выбирать, и я всегда буду свободна, чтобы познать так много, как захочу.

А позже все мои чувства превратились в одно – напряженность. Давление с целью выбрать один путь – самый очевидный, – встать на него и жить с ним всю жизнь.

Я сжала руку Мэтта.

– Хорошо. Имеет значение лишь то, что ты вернулся, чтобы сказать мне об этом. Я рада, что ты так поступил.

– Как и я.

Рука, крепко держащая мою, была сильной и теплой. Она напомнила мне о вечерах на берегу, когда мы были детьми.

– Так что происходит сейчас? – неуверенно спросила я, проглотив начавший формироваться в горле ком. – Ты нашел меня, и мы расставили точки над i. Теперь ты вернешься в Чикаго?

Я не хотела, чтобы он ответил утвердительно. Хотела, чтобы он остался здесь.

Мэтт перевернул мою руку и погладил ладошку подушечкой большого пальца. От этого в горле снова вырос упрямый ком.

– Наверное, – ответил он. – Теперь, когда я увидел тебя и извинился, я могу поставить галочку напротив этого пункта в списке своих раскаяний и двинуться дальше.

– Надеюсь, список не слишком длинный. – Я пыталась говорить непринужденным голосом, хотя на самом деле чувствовала себя далеко не беззаботно.

– Он становится все короче, – ответил Мэтт. – Я уже разобрался с некоторыми пунктами, например, с отцом. Мы поговорили, и наши отношения улучшились. Но то, что случилось между нами, то, как я уехал, не попрощавшись… Это нужно было исправить.

Я даже на миг не могла отрицать, что мне было приятно, что Мэтт считает меня важной частью своей жизни. В эту секунду казалось, что больше ничего вокруг не существует.

Мы ещё долго сидели в умиротворяющей ночной тишине.

– Мне следует отвезти тебя назад. – Мэтт потянулся за ключами и завел двигатель. – Не хочу, чтобы из-за меня у тебя начались неприятности.

Он улыбнулся мне, но его глаза остались грустными.

Через несколько минут Мэтт высадил меня у двери.

– И это всё? – спросила я, ещё не желая выходить из машины. – До твоего отъезда мы больше не увидимся?

Он смущенно заерзал.

– Наверное, нет.

Мне было невыносимо думать, что он приехал лишь затем, чтобы извиниться, и мы больше никогда не увидимся.

– Ты уверен? Если ты до конца недели будешь здесь, мы можем провести время вместе. Я могу доехать до Бостона на автобусе. Можем где-нибудь пересечься.

Он смотрел сквозь лобовое стекло.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Из-за Питера? – быстро спросила я.

В его глазах появилось странное и непонятное выражение. Хотелось бы мне разгадать его.

– Да.

– Он не станет возражать, – заверила Мэтта я. – Я скажу ему, что ты в городе. Он поймет.

– Дело не только в этом. – Мэтт разжал пальцы и снова вцепился в руль.

– Так а в чем? Ты должен встретиться с кем-то ещё?

– Нет, – ответил он. – Я просто не хочу усложнять твою жизнь.

– А как ты её усложнишь? Мы старые друзья, и ты приехал навестить меня. Мне кажется, всё очень просто.

Но Мэтт всё равно сомневался, и я поняла, что давлю на него, умоляя подарить мне ещё один совместный дружеский день, который ему совершенно точно не был нужен.

– О, забудь, – беспечно сказала я, желая провалиться сквозь виниловые сидения и исчезнуть с глаз долой. – Мне и так предстоит суматошная неделя. – Я потянулась к дверной ручке. – Но я рада, что ты вырвался повидаться, Мэтт. Я отлично провела время, и если ты как-нибудь заглянешь в Кэмден, прошу, не стесняйся зайти к нам.

Я уже собиралась выйти из машины, когда он схватил меня за запястье.

– Подожди.

Я замерла.

– Когда? – спросил он. – Когда ты хочешь встретиться?

Несколько безумных секунд я даже не могла пошевелить губами, но потом наконец заговорила.

– Послезавтра? По вторникам у меня только одна пара, и я могу её прогулять.

– Как насчет утра? Я заеду за тобой в десять.

Я подумала, не обидится ли на меня за это Питер, но поспешила выкинуть эту мысль из головы.

– Хорошо.

Мэтт отпустил мою руку, и я вышла из машины. Мэтт перегнулся через только что освобожденное мною сиденье и теперь выглядывал из окна темной машины, хмуро смотря на меня.

– Значит, до вторника?

Я кивнула и захлопнула дверь. Секунду спустя он отъехал, и я поняла, что даже после этой ночи он всё ещё держится на расстоянии.

И я хотела узнать, почему.