355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джулиан Корбетт » Операции английского флота в первую мировую войну » Текст книги (страница 27)
Операции английского флота в первую мировую войну
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 02:19

Текст книги "Операции английского флота в первую мировую войну"


Автор книги: Джулиан Корбетт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

К этому времени тучи разорвало, выплыла луна, и Glasgowобнаружил неприятеля, идущего с ост-зюйд-оста, как казалось, в строе фронта. Как только умолкли выстрелы наших судов, Шпее приказал своим легким крейсерам атаковать их торпедами, но приказание не могло быть выполнено, так как темнота скрыла противника. Стало очевидным, что через несколько минут немцы вновь обнаружат наши крейсеры. Надо было, не теряя ни мгновения, уходить, и Glasgowпередал на Monmouth,чтобы последний держался насколько возможно к норд-весту. Помощи MonmouthGlasgowоказать не мог.

Не имея никакой броневой защиты, ведя все время неравный бой и ни разу не выходя из линии огня, Glasgowнасчитал не менее 600 сделанных по нему выстрелов. Он получил пять попаданий в ватерлинию, но, к счастью, все в угольные ямы, снаряд же, попавший в каюту командира, пожара не вызвал. После гибели флагмана не оставалось ничего другого, как уходить, и Glasgowполным ходом пошел на запад, сопровождаемый Otranto.

Таким образом, временно три наших крейсера скрылись, хотя адмирал Шпее и старался их окружить и поставить под освещение луны. Около 9 часов, идя в северо-западном направлении, он услышал приблизительно в 10 милях к северу от себя выстрелы: это «Нюрнберг»громил несчастный Monmouth.

Отстав от эскадры утром, этот германский крейсер в течение дня не сумел к ней присоединиться и с наступлением темноты пошел на вспышки выстрелов. Когда стрельба прекратилась, он, идя наугад, случайно наткнулся на Monmouthи в тусклом лунном свете опознал его.

Поврежденный крейсер имел 10? крена на левый борт, из средней его части вырывались клубы пара. По мере приближения «Нюрнберга»крен настолько увеличился, что орудия левого борта не могли стрелять, и ничто не мешало неприятелю открыть безнаказанный огонь с близкой дистанции.

«Мне, – писал сын адмирала Шпее, мичман с «Нюрнберга», – было невыразимо тяжко стрелять по несчастному, не могущему защищаться крейсеру, но… флаг его все еще развевался». «Нюрнберг»несколько раз приостанавливал стрельбу, давая противнику возможность сдаться, но на Monmouthбыли далеки от этой мысли.

Со времен Тюдоров британские корабли создали себе репутацию несдающихся, предпочитая гибель плену, и если затем эта традиция не всегда соблюдалась, то в последнюю войну она снова воскресла. Вновь проявился старый боевой дух. Но справедливость требует сказать, что такой же дух царил и у врага.

Monmouthне сдавался, и «Нюрнбергу»не оставалось ничего другого, как покончить с ним. После нескольких залпов, произведенных чуть ли не в упор, Monmouthперевернулся и пошел ко дну с развевающимися стеньговыми флагами.

О спасении людей не могло быть и речи: возможность спустить шлюпки отсутствовала; к тому же «Нюрнбергу»приходилось быть осторожным – на горизонте показался дым.

Вскоре выяснилось, что это дым германской эскадры, которая, соединившись с «Нюрнбергом»,предприняла поиски Good Hope,в то время как Glasgowи Otranto,повернув на юг, пошли на соединение с Canopus.

О нахождении поблизости этого корабля адмирал Шпее кое-что знал. Перехватил ли он радиосообщение Glasgowили же ему сообщила об этом германская разведка в Чили, неизвестно, но его, по-видимому, беспокоило присутствие британского линейного корабля типа Formidable(он назывался также типом Queen).«Против этого корабля, – писал он через два дня после боя, – мы вряд ли сможем сделать что-либо. Держись они соединенно, судьба наша была бы иной» [73]73
  Kieler Neueste Naehrichten,апрель 1915 г.
  В газете говорится, что сведения о приходе Canopusадмирал Шпее получил из Чили.


[Закрыть]
.

Из этой фразы можно заключить, что план Адмиралтейства действительно мог вовлечь его в бой с превосходящими силами, но остается неясным, вступил бы Шпее в бой, будь Canopusв составе эскадры адмирала Краддока. Дальнейшие его действия показывают, что вряд ли он пошел бы на риск.

Германская эскадра не пострадала совершенно, не имея ни одного серьезного попадания и потеряв убитыми лишь трех человек. На следующий день после боя Шпее с «Шарнгорстом», «Гнейзенау»и «Нюрнбергом»пошел на север к Вальпараисо, оставив других два крейсера в море для встречи поджидавшихся ими угольщиков и, возможно, также на случай неожиданной встречи с Glasgowи Otranto.

Простояв в Вальпараисо разрешенные 24 часа, он пошел обратно в Mas-a-Fuera, в то время как три наших корабля полным ходом спешили на Фолклендские острова. В Mas-a-Fuera он по невыясненной причине оставался в полной бездеятельности, не используя своей победы, в то время как британское Адмиралтейство проявляло исключительную активность, строя план, который по своим достижениям и законченности не имел примеров в анналах истории.

На ком лежит ответственность за катастрофу – вопрос неразрешимый, так как никто уже не сможет узнать, каковы были соображения адмирала Краддока. Адмиралтейство в свое оправдание может сказать, что если его инструкции погибшему адмиралу и не отличались должной точностью, определенностью и законченностью, то все же оно было вправе ожидать, что адмирал не разъединится с кораблем, присланным специально для безопасности его эскадры. Но слово «опасность» адмиралу Краддоку было неведомо. Мог ли адмирал в условиях, при которых произошла встреча с германской эскадрой, уклониться от боя и отступить на соединение с Canopus? Весьма сомнительно. Если мог, то поведение его нельзя рассматривать иначе, как сумасбродство, однако и в этом случае память его будет почитаться не менее, чем память сэра Ричарда Гренвиля с Reveng.

Глава XXVI. Организация крейсерской службы после Коронеля. Вступление в войну Турции. Судьба «Кенигсберга», «Эмдена» и «Карлсруэ». Падение Циндао

Новый состав Адмиралтейства приступил к работе при чрезвычайно трудных обстоятельствах: Коронельская катастрофа и безнаказанные действия «Эмдена» и «Карлсруэ»нанесли тяжелый удар нашему морскому престижу именно в тот момент, когда сохранение его было особенно важно; нашему господству в Атлантическом океане грозила явная опасность, которая уже сама по себе являлась достаточно серьезным обстоятельством, но усугублялась и другими осложнениями.

Активность неприятельских подлодок лишила Гранд-Флит возможности пользоваться его базами, случайным последствием чего явилась потеря одного из лучших кораблей. Правда, эти осложнения упрощались тем, что в строй вступили новые суда – линейный крейсер Tigerи линейные корабли Beribow, EmperorofIndiaи QueenElisabeth,а антиподводное оборудование в Скапа-Флоу значительно продвинулось вперед. Однако большие затруднения представляло положение дел в Константинополе.

Уже в начале октября стало совершенно очевидно, что военный министр Энвер-паша в союзе с немцами делает все возможное, чтобы заставить Порту выступить на стороне Центральных держав. Для Энвера и его партии вопросом чести было обратное завоевание Египта, вполне совпадавшее с планом немцев нанести Британской империи смертельный удар, вырвав из ее рук Суэцкий канал.

Этой авантюристической политике оказывала упорное сопротивление так называемая «партия нейтралитета», но, к сожалению, партия эта (что хорошо было известно послам Антанты) не имела людей, достаточно сильных для борьбы с Энвером и Талаат-беем.

В середине октября нашему послу пришлось убедиться, что партия нейтралитета не смогла воспрепятствовать приготовлениям для организации египетской экспедиции.

Отряды бедуинов копали колодцы на границе, имелись определенные указания о разработке плана минирования Суэцкого канала и залива, направленного против наших транспортов, следовавших из Индии и обратно. В этот момент второй большой эшелон транспортов с войсками из Бомбея как раз пересекал Красное море, а Вессекская территориальная дивизия находилась на пути в Индию, причем ее пришлось задержать в Порт-Саиде, пока не будет сформирована охрана всего района не только в Канале, но и в заливе Акаба, где турки сосредоточивали войска и намеревались устроить базу своей флотилии. Положение было настолько напряженное, что военное ведомство распорядилось снять наши передовые посты в Эль-Ариш. Только 27 октября разрешили дальнейшее следовании дивизии под конвоем Dupleix.

На следующий день пришло донесение о наступлении на Канал двух тысяч бедуинов. Стало очевидно, что кризис неизбежен.

Одновременно немцы решили, что наступило время наложить руку на неугодных им министров Турции, так как великий визирь, морской министр Джемаль-паша и некоторые другие по-прежнему твердо противостояли интригам Германии. Антинемецкое направление турецкого кабинета было настолько сильно, что немцы не видели возможности победить его лояльными способами. Имея в своих руках послушное орудие – Энвера, они решили прибегнуть к старой прусской уловке.

Наш посол в Константинополе сэр Луис Маллет уже несколько недель назад предупреждал министерство иностранных дел, что турецкий кабинет не сможет воспрепятствовать какому-либо провокационному действию «Гебена»в Черном море, и он оказался прав. В последних числах октября адмирал Сушон, не сказав ни слова Джемалю и при полном неведении большинства оттоманского кабинета, вывел соединенный германо-турецкий флот в Черное море.

29 октября германский адмирал прислал радиосообщение, что его отряд подвергся предательскому нападению русского флота, в ответ на что он бомбардировал несколько русских прибрежных городов. Информация представляла собой явную ложь, так как никакого нападения в действительности не было, и отправлена она была с определенной целью – заставить турецкое правительство действовать так, как того хотела Германия.

Ложь казалась настолько очевидной, что ей не верили даже сами немцы, поэтому для оправдания проделки создали новую версию. Она сводилась к тому, что, когда «Бреслау»и «Гамидие» сдивизионом миноносцев вышли в море, а за ними «Гебен» сдвумя заградителями, они встретили в территориальных водах Турции русский заградитель «Прут»с несколькими миноносцами, намеревавшийся поставить заграждение у входа в Босфор, дабы воспрепятствовать соединению турецких отрядов, а так как подобный акт был равносилен объявлению войны, то «Гебен»потопил «Прут»артиллерийским огнем. Взяв с него пленными трех офицеров и семьдесят пять матросов, «Гебен»немедленно начал обстрел русского побережья.

Такова была версия немцев. В действительности же все обстояло так: пройдя 100 миль на восток на соединение с «Бреслау» «Гамидие»,адмирал Сушон с заградителем повернул на Севастополь, остальные суда отправились по другим назначениям.

Зная, что русский флот вернулся после очередного крейсерства грузиться углем в Севастополь, адмирал Сушон в ночь на 29 октября заминировал ему выход, а затем, имея впереди себя два миноносца в качестве тральщиков, подошел, чтобы начать бомбардировку города. Не успев еще занять нужное положение, «Гебен»был обстрелян с большой дистанции, получив три попадания. Русский флот оказался не готов к немедленному выходу, но три миноносца начали погоню. Раньше, чем «Гебен»смог их отогнать, на нем потеряли четырнадцать человек убитыми. Отойдя от Севастополя, Сушон направился к Керченскому проливу, намереваясь, согласно плану, поставить там второе заграждение, и скоро наткнулся на пароход, оказавшийся транспортом «Прут».Согласно сообщениям русского штаба, «Прут»,будучи только транспортом, вооружен не был [74]74
  «Морской Сборник», декабрь 1914 г.


[Закрыть]
.

Командир «Прута»лейтенант Рогусский попытался выброситься на берег, но, видя, что ему не уйти, открыл кингстоны и, подорвав днище, пошел ко дну вместе со своим кораблем. Турецкие миноносцы подняли плавающих людей.

Случай с «Прутом» сочевидностью опровергает циничную ложь относительно постановки мин.

«Прут»не являлся заградителем и пойман был не у Босфора, а после предательской бомбардировки русских городов. Пока Сушон находился у Севастополя, миноносцы напали на Одесскую гавань, где захватили врасплох и потопили канонерку [75]75
  Канлодку «Донец».


[Закрыть]
. «Бреслау»и «Гамидие»пошли на северо-восток и после бомбардировки беззащитного города Феодосия направились в Новороссийск, который также подвергли бомбардировке.

Обстреливая город в течение двух часов, они причинили громадные разрушения гавани и сожгли нефтехранилища [76]76
  Обстоятельства нападения германо-турецкого флота на черноморские порты и морские силы, находившиеся в них, изложены Корбеттом, пользовавшимся исключительно германскими материалами, в несколько искаженном виде.
  В действительности адмиралом Сушоном был разработан и выполнен план одновременного нападения всеми наличными силами его флота на главнейшие базы и порты Черного моря, причем «Гебен»должен был бомбардировать Севастополь, «Бреслау», «Гамидие»и имевшийся при них заградитель бомбардировать Новороссийск, Феодосию и заминировать Керченский пролив, а два миноносца «Гаирет»и «Муавенет» —Одессу и уничтожить здесь стоящие для охраны порта русские канонерские лодки.
  Выполнение этого плана началось с нападения около 3 часов ночи 29 октября обоих названных миноносцев на Одесский порт, где им удалось застать совершенно врасплох русские суда и потопить одну из канлодок «Донец»без каких-либо потерь для себя. В 6.30 утра «Гебен»произвел не менее неожиданную бомбардировку Севастополя и его рейда, где стоял весь действующий флот, вернувшийся накануне из очередного плавания у берегов Крыма. Только случайно снаряды «Гебена»не попадали в корабли, но многие из них, в том числе и заградители с полным запасом мин, имели на своих палубах осколки неприятельских 11-дюймовых снарядов. Минное крепостное заграждение, на котором побывал «Гебен»,было разомкнуто, так как с моря ожидался заградитель «Прут»,который накануне послали в Ялту для перевозки оттуда батальона пехоты. Во время бомбардировки, будучи обстрелян береговыми батареями, «Гебен»заметил дозорный дивизион миноносцев (три миноносца), которые произвели на него атаку, но были отбиты. Это побудило «Гебен»прекратить бомбардировку и отойти в море, где он встретил возвращающийся к Севастополю «Прут».Этот корабль, не дойдя до Ялты, был ночью по радио возвращен с приказанием не подходить к Севастополю ранее рассвета. После нескольких попаданий с «Гебена» «Прут»,представлявший собой приспособленный под заградитель пароход, лишенный возможности прорваться, затопил себя, подорвав дно. При этом погиб выполнявший это минный офицер лейтенант Рогусский, которого Корбетт ошибочно называет командиром. (Командиром был капитан 2-го ранга А. Быков, спасенный из воды и попавший в плен.) Все артиллерийское вооружение «Прута»состояло из нескольких 47– и 37-миллиметровых пушек.
  Что касается действий «Бреслау», «Гамидие»и заградителя, то они в то же утро успешно бомбардировали Новороссийск, Феодосию и поставили минное заграждение в Керченском проливе, где в тот же день взорвались и погибли два коммерческих парохода. – Прим. ред.


[Закрыть]
.

Происшедшие события произвели в Константинополе громадную сенсацию и вызвали большое волнение в составе правительства. Джемаль-паша открыто заявлял, что если действия Сушона не вызваны необходимостью и если они принесут вред, то он первый будет повешен.

На запрос союзных послов министры отрицали переход границы бедуинами, что же касается черноморских событий, то они не могли не верить объяснениям германского адмирала.

Положение достигло крайнего напряжения, но союзные послы, подозревая лживость объяснений Сушона, решили еще выждать. При таких обстоятельствах британский кабинет счел необходимым на время сохранить в секрете гибель Audacious.Однако вечером 30 октября наш посол получил приказание вручить Порте ультиматум. Послу предлагалось объявить Турции, что если она ясно и определенно не покажет, что ее правительство не причастно к действиям, имевшим место по отношению к России, и в течение 12 часов не выполнит своих неоднократных обещаний убрать с  «Гебена»и «Бреслау»германские экипажи, то посол потребует паспорт.

До истечения срока ультиматума флот вернулся из Черного моря, и правда выплыла наружу. В кабинете министров произошло бурное заседание – великий визирь и его друзья всячески боролись, чтобы как-нибудь восстановить положение. Сторонники нейтралитета одержали верх, но дело с удалением немецких офицеров провалилось, хотя надежда на то, что круги, стоящие за спиной великого визиря и морского министра, спасут положение, еще оставалась.

Однако под влиянием действий русского правительства она вскоре исчезла. Уже не в первый раз Россия предпринимала важные шаги, не считаясь со своими союзниками. Еще 18 сентября она заключила соглашение с Румынией, не поставив об этом в известность ни Лондон, ни Париж, теперь же, никого предварительно не уведомив, она объявила войну Турции. Англии и Франции не оставалось другого выхода, как предписать своим послам последовать за их русским коллегой, и 1 ноября они покинули Константинополь.

Адмирал Карден получил приказание начать военные действия.

Хотя продолжительная борьба сэра Луиса Маллета закончилась поражением, но все же он сделал немало. Его работа требует высокой оценки, и Британская империя многим обязана ему. Невзирая на недовольство Турции, вызванное реквизицией заказанных ею двух дредноутов, на впечатление, произведенное прорывом «Гебена»,он все же сумел отсрочить момент выступления турок до того времени, пока положение в Египте не упрочилось.

Адмирал Карден, 20 сентября назначенный командующим эскадрой Средиземного моря, все время сторожил Дарданеллы. Под его флагом находились линейные крейсеры Indomitable, Indefatigable,французские линейные корабли Veriteи Suffren,легкие крейсеры Dublinи Gloucester,три подводные лодки с маткой Blenheimи двенадцать эскадренных миноносцев. Defenceушел в распоряжение адмирала Стоддарта. BlackPrinceи DukeofEdinburghбыли заняты конвойной службой в Красном море, Warriorнаходился в Александрии, и на нем держал свой брейд-вымпел старший морской начальник вод Египта. Таким образом, три прекрасных крейсера, столь нужные в Южной Америке, были связаны совершенно второстепенной службой.

В Англии все еще питали слабую надежду на то, что немедленная демонстрация в Дарданеллах сможет послужить противоядием немецкому влиянию и спасет положение в Константинополе. Поэтому адмирал Карден 1 ноября получил инструкции при первой же возможности обстрелять огнем с броненосных судов внешние укрепления Дарданелл, причем предписывалось вести бомбардировку с безопасной для кораблей дистанции.

Одновременно он получил разрешение произвести небольшую операцию с целью уничтожить находящийся в Смирнском заливе турецкий заградитель, для чего 1 ноября он отправил миноносцы Wolwerineи Scorpion.

Войдя в залив, миноносцы обнаружили большую вооруженную яхту, стоявшую у пристани Vourlah, которая при появлении миноносцев была подожжена собственной командой. Она горела так быстро, что не оставалось ничего другого, как прикончить ее артиллерийским огнем. Последовавшие несколько сильных взрывов подтвердили предположение, что яхта действительно являлась заградителем. Стоявшее рядом с яхтой маленькое судно также взорвалось.

Не найдя ничего другого, миноносцы вернулись обратно и 2 ноября присоединились к эскадре.

3 ноября с рассветом адмирал Карден подошел к входу в Дарданеллы. Сам он с двумя линейными крейсерами начал бомбардировку фортов Сед-эль-Бар и других на европейском берегу, а французские линейные корабли на противоположном берегу обстреливали форты Кум-Кале и Оркание. Каждая группа судов делала галс длительностью в 10 минут и производила за это время выстрелы: англичане 46–12-дюймовых, французы – 30. Стрельба велась очень удачно, залпы ложились прекрасно; турецкие орудия давали недолеты, и, хотя некоторые снаряды падали у борта, попаданий в суда не было.

К концу галса на европейском берегу произошел сильнейший взрыв, после чего эскадра отошла.

Судить об истинных результатах бомбардировки было трудно, но кое-какие сведения предоставил нам вице-консул в Чанаке.

В Сед-эль-Баре взорвался пороховой погреб, форт был превращен в развалины [77]77
  Эти сведения подтвердил вышедший вскоре из Дарданелл американский пароход.


[Закрыть]
. В Кум-Кале повреждений было меньше, но имелись значительные потери в личном составе: погибло около шестисот человек, в том числе сорок немцев. Бомбардировка имела лишь местное значение, и тех результатов, которые от нее ожидались, не последовало. В Константинополе создалось впечатление, что форты отогнали эскадру, а так как бомбардировка на следующий день не повторилась, то результат ее имел скорее отрицательное значение.

В Египте приняли следующие меры: BlackPrince,конвоировавший транспорты с индийскими войсками и стоявший теперь в Порт-Саиде, получил приказание сменить Warriorв Александрии.

Warriorотправили к Эль-Аришу с приказанием прекратить всякое движение войск по прибрежной дороге и действовать по району, оставленному нашими передовыми постами.

В Акабу для той же цели послали легкий крейсер Minerva,прибывший в Порт-Саид 30 октября совместно с транспортами, перевозившими индийскую кавалерийскую дивизию. Два миноносца были посланы в порт Судан для действий против могущих появиться там неприятельских заградителей, а канонерские лодки с Мальты пришли на замену миноносцев для дозорной службы в Суэцком канале.

Эти распоряжения на время обеспечивали положение, но никто не мог предвидеть, какое влияние в дальнейшем окажет выступление Турции на обстановку в восточной части Средиземного моря.

Война, объявленная 5 ноября, ложилась на флот немалым бременем и создавала новые осложнения в тот самый момент, когда поражение Краддока и без того спутало все карты.

Помимо забот об обеспечении отечественных вод и Средиземного моря, приходилось очень и очень считаться с эскадрой Шпее. По всему свету имелись уязвимые места, где германская эскадра могла нанести сокрушительные удары. Адмиралтейство ясно сознавало, что надо любой ценой, но раз навсегда (и как можно скорее) положить конец создавшемуся положению. Где бы Шпее ни находился, он должен был встретить эскадру такой силы, чтобы результаты встречи не оставляли места для сомнений.

Уже в день вступления в исполнение обязанностей нового состава Адмиралтейства кое-что было сделано – Defenceполучил приказание присоединиться к адмиралу Краддоку, но, как известно, это распоряжение запоздало. Он прибыл в Монтевидео лишь 3 ноября, о Коронельской же катастрофе в Лондоне узнали на следующий день.

Адмирал Стоддарт немедленно получил приказание сосредоточить свои броненосные суда Cornwallи Carnarvonв Монтевидео и держать их соединенно с Defence, Glasgow, Otrantoи Canopus,судьба которых была еще неизвестна. Послали распоряжение следовать туда же, минуя, если возможно, Фолклендские острова.

Kentсо станции островов Зеленого Мыса получил приказание также присоединиться к ним, как это первоначально планировалось. Совместно с Highflyerпоследний охотился за «Карлсруэ»и только что пришел в Сьерра-Леоне для погрузки угля. На следующий день (4 ноября) он вышел по назначению.

Одновременно были приняты и другие важные меры.

Адмирал Джеллико получил совершенно секретный приказ выслать в Биргавен линейные корабли Inflexibleи Invincibleдля срочной посылки в заграничные воды.

Командующему 2-й эскадрой линейных крейсеров предписывалось перенести флаг на NewZealand,на Invincibleже поднял флаг адмирал Стэрди, оставивший должность начальника Морского генерального штаба, которую он занимал с начала войны.

На него возлагалось командование этим отрядом и поручалось восстановить положение. Никогда еще ни одному адмиралу не поручался столь большой район; Стэрди стал главнокомандующим в Южном Атлантическом и Тихом океанах. В Атлантическом океане район ограничивался параллелью 5° северной широты, но если бы движения неприятеля вынудили его перейти за эту линию, то всякий британский адмирал, оказавшийся в этом районе, поступал под его начальство. Предполагалось, что отряд Стэрди, выйдя с возможной поспешностью в Южную Америку, соединится с эскадрой Стоддарта и, базируясь на Фолклендских островах, начнет поиски неприятеля.

С такими силами Стэрди мог легко справиться с эскадрой Шпее, если бы последний попытался прорваться в Атлантический океан. На случай, если бы Шпее пошел на север с целью пройти Панамским каналом или для нападения на берега Канады, или для операций против японской торговли, его ожидали другие, не менее грозные силы.

По плану, разработанному Адмиралтейством, формировалась эскадра в составе Newcastle, Idzumo, Australiaи Нizеп.Предполагалось отправить Newcastleи Idzumoк южной оконечности Калифорнии на остров Св. Клемента, чтобы к ним присоединился адмирал Патей с Australia,стоявшей в Суве, и Hizenс Asama,совместно сторожившие крейсер «Гейер»на Гонолулу. Японцы согласились с таким планом и предложили заменить Australiaсвоим 1-м Южным отрядом для наблюдения за районом Фиджи – Маркизовы острова на случай обратного прорыва Шпее. 8 ноября, когда американские власти окончательно интернировали «Гейер»,японцы послали на остров Св. Клемента не только Hizen,но и Asama,а также усилили свою 1-ю эскадру еще одним броненосным крейсером. Теперь этот отряд состоял из Kurama, Tsukubaи Ivate,будучи сильнее германской эскадры. Командующим эскадрой на острове Св. Клемента был назначен адмирал Патей, которому предписывалось после прибытия всех судов начать движение на юг и искать неприятеля. Описанными выше распоряжениями наше господство в Тихом океане и на торговых путях южноамериканских вод обеспечивалось, но оставалось другое уязвимое место – юго-западная Африка. Девет и прочие лидеры восставших буров, хотя и скрывшиеся после победы генерала Бота, еще не прекратили своей деятельности. Пламя восстания еще тлело, и появление на побережье германской эскадры легко могло раздуть его до опасных размеров и, конечно, совершенно разрушить планы правительства по завоеванию Германской Африки.

Нельзя было терять времени, и в день получения известий о поражении Краддока Goliathи Dartmouth,занятые выслеживанием «Кенигсберга»на восточном побережье Африки, получили приказание присоединиться к Albionна мысе Доброй Надежды. Два дня спустя, однако, выяснилось, что линейные корабли не могут идти немедленно, и пришлось поступить иначе. Единственным кораблем, который мог оказаться на месте не позднее Шпее, если бы последний туда направился, был Minotaur(капитан 1-го ранга Кидль). Он вышел из пролива Святого Георга 1 ноября, конвоируя австралийские транспорты совместно с Melbourne, Sydneyи Ibuki,и мог быть теперь отозван, так как после обнаружения эскадры Шпее столь далеко от пути транспортов не было никакого смысла держать такой большой конвой.

6 ноября капитан 1-го ранга Кидль получил приказание передать командование над конвоем командиру Melburneкапитану 1-го ранга Сильверу и идти через остров Маврикия на подкрепление на мыс Доброй Надежды.

Последние меры сами по себе являлись неудовлетворительными; они обеспечивали юго-западное побережье Африки эскадрой столь же недостаточной, как и эскадра Краддока. Если для охраны баз экспедиционных сил Союза она и годилась, то для борьбы с эскадрой Шпее была непригодна из-за своего малого хода. Но общее положение обеспечивалось не ими одними; предприняли ряд других шагов в соответствии с мерами охраны вод на севере. Кроме наших колоний на западном побережье, приходилось думать и о Камерунской экспедиции, которая еще не закончилась и также могла привлечь внимание Шпее. За последний месяц дела экспедиции несколько улучшились. Нашей колонне удалось соединиться с французами и при их поддержке вытеснить неприятеля из всего района озера Чад вплоть до меридиана 11°. У Мора немцы занимали сильную укрепленную позицию, и французский командующий отрядом решил остановиться и ждать подкреплений.

Становилось очевидным, что окончательное завоевание колонии потребует немало времени, так как немцы по мере нажима на побережье уходили в глубь страны.

12 октября новая соединенная колонна отправилась из Дуалы вверх по реке с целью овладеть Ybassi. На этот раз план нападения изменили: войска высаживались на обоих берегах, причем главные силы – на противоположном берегу. Результат получился прекрасный – 14 ноября город был взят почти без потерь.

Оставив соответствующий гарнизон, флотилия возвратилась в Дуалу.

В это время Bruixи Surpriseбомбардировали порты Кампо и Криби, но десанта не высаживали и, закончив обстрел, пошли на север в реку Ньонг, где встретили яхту Ivy. Ivyуже произвела высадку и разрушила телефонную станцию, но главной ее целью являлось обследование реки Санага для предстоящей операции против Идеа.

План этой операции намечался в следующем виде: французы двигаются от моста Yapoma вдоль линии железной дороги, а два отряда флотилии с союзными войсками наступают с юга и юго-запада. Mole– лихтер, вооруженный 5-дюймовой пушкой, вооруженные буксиры Remus, SirFrederik, Porpoiseи посыльное судно Vigilantидут вверх по реке Санага до слиянии обеих рек у местечка Лобеталь. Отсюда главные силы численностью в тысячу штыков французской пехоты и такого же числа носильщиков отправляются по реке Ньонг на шести транспортах под общим начальством полковника Майера, под конвоем Cumberland, Dwarfи Surpriseдо Дехана, в 20 милях к югу от Идеа.

Навигационные затруднения очень замедляли движение флотилий, но план операции имел одно очень важное преимущество – немцы совершенно не ожидали появления серьезных сил с этой стороны.

Отряд тронулся в путь 20 октября, после того как небольшая разведывательная партия, отправленная занять Maka, перерезала северную железную дорогу.

22 октября после многочисленных затруднений при движении по реке (главным образом навигационного характера) главные силы, или так называемая Ньонгская колонна, заняли Дехан и на следующее утро начали наступление на Идеа. 23 октября колонна, вышедшая из Kwakiva и встретившая на пути серьезное сопротивление противника, прибыла в Лобеталь и заняла его. Одновременно с этим Япомская колонна перешла в наступление вдоль линии железной дороги. На следующее утро колонна из Санаги также прибыла в Лобеталь и начала наступление вдоль обоих берегов реки. В полдень 26 октября от туземцев стало известно, что Идеа занята несколько часов назад.

Услышав орудийные выстрелы в Лобетале и узнав о появлении на реке у Дехан значительных сил, что явилось совершенной неожиданностью, немцы настолько растерялись, что быстро отступили на запад по железной дороге к Яунде в 100 милях выше Идеа.

Операция по захвату этого пункта закончилась очень удачно и почти без потерь.

Теперь требовалось готовиться к следующей – против Буэа и северной железной дороги. Одновременно приходилось думать о подкреплении для гарнизона в Ybassi, где немцы заняли берега ниже города.

1 ноября небольшая колонна отправилась сюда на помощь и 3 ноября благополучно прибыла по назначению. Но уровень воды в реке быстро падал, и следовало ожидать, что в скором времени сообщение по реке прекратится вовсе, поэтому решили временно убрать гарнизон из Ybassi, что и было выполнено 9 ноября. Оставили лишь небольшой сторожевой пост на слиянии рек Diabamba и Wuri в 12 милях ниже Ybassi.

Пока происходили эти события, Ivyи Vigilantосматривали все бухточки и маленькие порты между Криби и Кампо, посылая десантные партии для уничтожения телефонных сообщений.

Эти партии не встречали почти никакого или очень малое сопротивление. Было очевидно, что немцы оставили побережье и ушли в глубь страны. Однако они быстро возвращались обратно, как только исчезала непосредственная угроза, почему требовалось тревожить их постоянно.

Операцию против Буэа предполагалось начать 10 ноября, и большие надежды возлагались на помощь флота, так как предыдущая операция показала, насколько ценно такое содействие. Но Адмиралтейство настаивало на отозвании Cumberland,тем более что вода в реке падала, а крейсер был необходим для действий против эскадры Шпее. Начальник экспедиции просил не отзывать Cumberland.

На смену Bruixожидался Pothuau,командир которого был по чину старше командира Challenger,и это означало смену морского командования, что также являлось нежелательным.

Генерал Доббель очень ценил капитана 1-го ранга Фуллера, считая его весьма полезным помощником, и находил смену недопустимой, с чем вполне соглашался и командир Bruix.

Помимо того, что на берегу находились судовые 6-дюймовые орудия, от которых во многом зависел успех дела, войска в основном состояли из морской нигерийской пехоты, и это делало нежелательным отсутствие английского офицера в качестве их начальника.

После неоднократных просьб генерала Доббеля было сделано соответствующее представление французскому правительству, которое согласилось на то, что Pothuauзайдет лишь на время. Решили до конца ноября никаких перемен не производить. Раньше этого срока Шпее появиться не смог бы, Cumberlandк концу его получит все свои орудия обратно и будет готов присоединиться к вновь формируемой эскадре западного побережья Африки. На такую задержку в отозвании CumberlandАдмиралтейство согласилось, хотя надобность в судах была большая.

Станция островов Зеленого Мыса, ослабленная уходом Kent,не могла дать ничего – она сама находилась далеко не в безопасности. Приходилось искать помощи в Средиземном море. Решили заменить взятые у адмирала Джеллико Inflexibleи Invincible1-й крейсерской эскадрой, из состава которой два крейсера – BlackPrinceи Warrior– занимались совершенно несоответствующей их назначению охраной Египта. 6 ноября им приказали следовать в Гибралтар, а им на смену до прибытия английских временно посылались французские суда. В Египет назначались линейный крейсер Bouvetи крейсер AmiralCharner,а на замену им вызывались Vengeanceиз Канала, Dorisс ирландской станции и Proserpineиз состава Гибралтарского дозора. Несмотря на необходимость срочного присоединения 1-й крейсерской эскадры к Гранд-Флиту, Warriorи BlackPrinceне могли сразу отправиться к адмиралу Джеллико: предварительно эти суда должны были вместе с тремя французскими крейсерами того же типа войти в состав новой эскадры, формируемой для Южного Атлантического океана. Эту эскадру предполагалось послать под начальством французского адмирала для охраны станции островов Зеленого Мыса, побережья Камеруна, французских и английских колоний западного побережья Африки. Если бы Шпее появился к северу от Германской Западной Африки, эта эскадра должна была стараться навести его на эскадру адмирала Кинг-Холла.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю