Текст книги "Мой нежный завоеватель"
Автор книги: Джудит Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
– Позаботься, чтобы у твоего ребенка оказались мужские качества, госпожа. При такой матери они ему не помешают.
* * *
Роксана, в лазурном шелковом одеянии и под плотным покрывалом, выехала из Суз в сопровождении Кайана, Бондура и двадцати бактрийцев. На этот раз принцесса выбрала для себя арабскую кобылу медного цвета. Развевающаяся грива и хвост лошади были заплетены в косички вместе с нитками жемчуга и шелковыми ленточками одного тона с роскошным костюмом Роксаны. Копыта животного были позолочены, а уздечка и чепрак украшены жемчугом и сапфирами.
Кавалькада Роксаны встретилась с охотничьей партией великого царя в семи милях от города. Александр, в расшитых золотой нитью тунике и сандалиях, в своем любимом головном уборе из шкуры льва, ожидал приближения Роксаны и Кайана, сидя на своем вороном скакуне.
– Приветствую тебя, моя госпожа! – произнес он, но его лицо оставалось суровым.
Кайан отсалютовал ему, прежде чем спешиться и помочь принцессе сойти с лошади. Приняв от нее узду, он застыл, готовый ко всему. Роксана подошла к Александру и опустилась перед ним на колени в пыль, прикрыв глаза и демонстрируя полное повиновение.
– Мой господин… – прошептала она и встретилась с ним взглядом.
Александр рассмеялся. Соскочив с Ахиллеса, он поднял ее, обнял и поцеловал на глазах у всех присутствующих.
– Маленькая колдунья! – пробормотал он, а затем заговорил громко, чтобы его могли услышать находившиеся поблизости сотоварищи. – Намерена ли ты поохотиться с нами сегодня, принцесса? Я обещаю, мы сможем приятно провести время. – Он прижал ее к себе, так что выбившаяся из-под тюрбана прядь ее волос щекотала его лицо. – Клянусь всем, что мне дорого, – я скучал без тебя, – шепнул он ей на ухо.
– Я готова сделать все, что пожелает мой супруг, – сказала она. – Я в восторге от малышки-львицы.
Кайан наблюдал за ними, прищурив свои ястребиные глаза. Неужели Александр может поверить в столь легкое взятие крепости? Но царь никак не подходил для роли глупца и превосходно знал характер Роксаны. Это было перемирие между ними, причем в лучшем варианте, на какой только в создавшейся ситуации могли рассчитывать обе стороны.
– Тогда поехали, жена. Я обещал Гефестиону свежее мясо к обеду. Приглашаю и тебя. – Александр вложил в эти слова всю силу своего обаяния. – Ты не против?
– Как пожелаешь, мой господин. – Она позволила ему помочь ей сесть на лошадь и взялась за поводья. – Ты будешь стрелять, а я понаблюдаю, поскольку не прихватила сегодня лук. Так как я безоружна, то успех нашей охоты полностью зависит от тебя.
В том, что принцесса Роксана после ужина отправилась отдыхать в покои великого царя, ничего неестественного не было. Слугам оставалось только обмениваться многозначительными взглядами и перешептываться. Когда царь покинул пиршественный зал, Гефестион бросил Птолемею мешочек с золотыми дариками.
– Я и не сомневался в конечном результате, – сообщил он, – но ошибся относительно необходимого для его достижения промежутка времени.
Птолемей рассмеялся и поднял кубок.
– За принцессу Согдианы! И пусть она родит двойню.
– Но тогда наши проблемы тоже удвоятся.
Обнаженная Роксана на мгновение застыла на краю личного бассейна Александра, а затем нырнула и поплыла к его центру, как водяная нимфа, окутанная волосами, струившимися по ее плечам. Александр догнал Роксану и атаковал снизу, схватив за ноги, а затем поднял ее, шутливо угрожая уронить. Она обвила руками его шею и заглянула в прекрасные глаза царя.
– Я очень рассержена на тебя, – призналась она.
Он позволил ей соскользнуть вниз, пока ее груди не коснулись его мускулистой, покрытой шрамами груди.
– Напрасно. Ты знаешь, что я люблю только тебя. – Их губы встретились и слились в долгом поцелуе. Ощутив на спине его сильные пальцы, которые затем опустились ниже и стали ласкать ягодицы, она почувствовала, как учащается ее пульс. – Ты разжигаешь пожар в моей крови, Роксана.
– А что, если я пришла к тебе из постели другого мужчины? Что тогда? – Ее чувственное тело откликалось на его прикосновения, но сердечная боль не уходила, продолжая давить на нее каменной глыбой.
– Я – мужчина, Роксана. Это совсем другое дело.
Он снова поцеловал ее и опустил голову, так что она оказалась между ее обнаженных грудей, а его руки нежно поглаживали ее округлившийся живот.
– Это совершенно то же самое, – возразила она.
Он подхватил ее под колени, прижал к себе и отнес к покрытому плитами краю бассейна. Выйдя из воды, он положил ее на постель, устроенную из множества мягких подушек.
– Позволь мне любить тебя, дорогая!
– Александр… – прошептала она. – Ты – великий царь. Разве у меня есть выбор?
Он вытянулся рядом с ней, прекрасный и величественный в своей наготе. Взяв ее руку в свою, он заставил ее пальцы ощутить его напрягшееся копье. – Скажи только слово, – хрипло прошептал он, – прикажи мне уйти, и я сниму осаду и удалюсь, сердце моего сердца.
Слезы затуманили ее взгляд, и она погладила его превратившуюся в бархатистое железо пульсирующую плоть.
– Ты знаешь, что я не в силах так поступить, – промурлыкала она в ответ.
Он застонал, лаская губами ее груди.
– А ты знай, что для меня не существует иной женщины, кроме тебя.
Она окаменела.
– Как можешь ты говорить мне такие слова? Барсина…
Он уткнулся носом в ее шею, а затем приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза.
– Я провел в постели этой госпожи две ночи, – сказал он. – Но тебе не о чем сожалеть. Барсина осталась такой же невинной, как и до замужества.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты спал рядом с ней и не…
– Зачем мне это? – Он усмехнулся. – Она тонка и суха, как древко копья. Все, что она может, – это стенать, источать слезы и молиться. Она слишком много молится.
В груди Роксаны затеплилась надежда.
– Поклянись мне, – потребовала она. – Поклянись, что говоришь правду.
– Клянусь жизнью Гефестиона.
– Тогда мне больше ничего не нужно, – воскликнула она, покрывая его лицо страстными поцелуями. – Бери хоть сотню жен, если ты пренебрег этой ради меня.
Глава 26
К великому удовольствию Роксаны, Александр покинул Сузы, оставив там персидскую принцессу Барсину. Как уже часто бывало раньше, после краткого периода бездействия Александр снова стал самим собой, строя планы экспедиций по завоеванию новых земель. Его первый приказ касался создания нового флота под командованием Неарха. Пока они ожидали завершения строительства судов, Александр со свитой отправился на корабле по реке Тигр, чтобы основать город, а также исследовать новые сухопутные и морские пути.
Оксиарту удалось подавить восстание в Гиндукуше и теперь он занял там пост правителя от имени Александра. Однако победа далась ему дорогой ценой, и он обратился к Роксане с просьбой прислать ему дополнительные отряды верных бактрийцев для службы под его знаменем. Она призвала к себе Кайана и попросила его отправиться к Оксиарту на помощь.
– Ты с ума сошла! – не на шутку разозлился тот. – Сейчас ты нуждаешься во мне больше, чем когда-либо раньше. – Он указал на очевидные признаки ее беременности. – Принц Оксиарт может рассчитывать на большую часть «летучих демонов», если Александр примет соответствующее решение, но лично я остаюсь с тобой. Бондур вполне способен возглавить бактрийцев, тем более, что он это заслужил.
– Неужели ты полагаешь, что Александр не способен позаботиться о собственной жене? – Она пожала плечами. – Сейчас я снова пользуюсь его расположением, и он готов защищать меня даже ценой собственной жизни.
Кайан нахмурился.
– Снова назревают волнения, и ты прекрасно об этом осведомлена. В связи с прибытием тридцати тысяч его молодых солдат из Бактрии и в результате смешения азиатских и греческих войск могут возникнуть серьезные проблемы. У Александра множество врагов, и большинство из них готовы пожертвовать своей правой рукой только ради того, чтобы увидеть твою смерть! Особенно сейчас, когда ты носишь его наследника – ребенка, которого греки открыто называют полукровкой. Неужели ты настолько озабочена своим предстоящим материнством, что потеряла способность мыслить логически?
Она положила руку брату на плечо.
– Тогда посылай Бондура и дай ему столько бактрийских конников, сколько сможешь. Когда они отправятся в путь, я передам с ними те же товары, что и обычно.
Она испытала эгоистическую радость в связи с тем, что ей не пришлось расставаться с Кайаном, даже ради отца. С ней самой и с ее мужем все обстояло хорошо, беременность протекала нормально, но, тем не менее, ее постоянно преследовало ощущение приближающейся опасности.
Путешествие вверх по течению реки Тигр происходило в атмосфере праздности, они с Александром часто оставались наедине. Обычно они делили широкое ложе в роскошной палатке, которую он распорядился установить на палубе их судна. Там, спрятавшись от любопытных глаз, она могла наблюдать за проплывающими мимо берегами, наслаждаться любовью с великим царем и также быть его партнером в занимательной игре, которую они привезли из Индии и в которой принимали участие цари, пешие солдаты и слоны. Сегодня они беседовали и веселились, пока Александр умащивал ее тело ароматными маслами и строил планы в отношении их будущего ребенка.
– Я являюсь прямым потомком Ахиллеса, – похвалялся он, медленно водя ниткой жемчуга по ее круглому животу.
– Ахиллеса? – сонно переспросила Роксана. – Раньше ты мне об этом не говорил. – Она выхватила жемчуг из его пальцев и сунула под подушку. – Мне щекотно.
– По материнской линии. Мой сын станет потомком богов и героев. Ему будет ради чего жить.
– Оставь ему хотя бы земли легендарного Китая, мой господин. У тебя для завоеваний остались еще Аравия и Африка, а на севере есть еще и неизведанные Острова Туманов. – Она взяла его руку и поочередно поцеловала покрытые шрамами костяшки пальцев. – Мир велик, и у твоего сына тоже будут грандиозные замыслы. – Она игриво посмотрела на него. – Но ты ведь понимаешь, что это может быть и девочка.
– Тогда она получит имя Александра. Я отдам ей во владение Индию и выдам замуж за первого сына Гефестиона.
Он положил голову на ее живот, а она стала лениво перебирать пряди его золотистых волос.
Прикрыв глаза она наслаждалась легким речным бризом и слушала игру согдианских музыкантов, доносившуюся из-за матерчатой стенки шатра.
– Но разве у Гефестиона есть сын?
– Пока нет, но я приказал ему не терять времени даром. Его мальчик будет товарищем нашим детям. – Александр поцеловал ее в живот, который, как ей казалось, становился с каждым днем все больше и больше.
– Вскоре я так растолстею, что ты вряд ли захочешь делить со мной ложе. Я становлюсь уродливой, а тут еще и это проклятое клеймо. – Она коснулась выжженного изображения прыгающего тигра на своем бедре.
– Ничего подобного. Этот тигр делает тебя еще более желанной и загадочной. – Он погладил ее обнаженную ногу, проведя рукой сверху вниз, до щиколотки и свода стопы. – Мне нравится то, что моя женщина стала круглой и мягкой.
– М-м. – Она вздохнула. – Мне приятно слышать такое. – Ее не переставало удивлять, насколько заботливым мог быть Александр, когда находился в соответствующем настроении. – Ты находишь меня мягкой?
– Только твое тело, но не сердце, оно яростное, как у льва. – Он сел, налил в ладонь очередную порцию масла и занялся массажем ее ног. – Уже в первую ночь, которую мы провели вместе, я знал, что ты достойна стать матерью моего сына.
– А я тогда считала тебя дикарем, – вспомнила она. – Впрочем, и сейчас мое мнение не изменилось.
Он тихо засмеялся.
– Причина этого в том, что ты будишь во мне зверя. Прежде чем перейти к колену и бедру, он стал растирать ее икру медленными чувственными движениями.
– О, у тебя очень нежные руки. – Она застонала от удовольствия. – Из тебя получился бы превосходный банщик.
– В то утро на скале Согдианы я понял, что должен получить тебя, как только увидел твои прекрасные волосы.
– Если бы я об этом знала, то тут же обрезала бы их.
– Но ведь потом было не так уж плохо, моя маленькая звезда, хотя ты даже для меня являешься постоянной проблемой. Легче было бы взять в жены твою ручную самку леопарда. – Он вытер руки полотном и снова вытянулся рядом с ней.
Она повернулась к нему и провела по его губам кончиками пальцев.
– Если бы я могла догадаться о твоем пристрастии к Акире, то постаралась бы спрятать ее получше, – поддразнивала она царя.
– Кто знает, кто знает… – Поймав ее правую руку, он прижал ее ладонь к своей – палец к пальцу. – Вероятно, найдутся те, кто готов обвинить меня в намерении переспать с этой проклятой кошкой. Мои враги распространили уже столько небылиц о моих пороках и половых извращениях, что найдутся глупцы, готовые поверить и в такое.
Он перецеловал ее пальцы, а затем перевернул ее руку ладонью вверх и высыпал в нее сверкающую струйку алмазов.
– Это для твоей коллекции.
– Благодарю, мой господин. Ты слишком щедр.
– Отошли их в свои горы вместе с оставшимися у меня сокровищами.
– Я уже давно ждала, когда мы коснемся этой темы, – сказала она, а затем придвинулась и провела кончиком языка по его нижней губе. – Но это никак не поможет тебе заставить меня забыть о твоих дурных привычках. Ты пьешь слишком много неразбавленного вина, а прочие твои извращения меня не слишком волнуют. – Она озорно улыбнулась. – Если не считать героической способности длительно заниматься тем, что доставляет жене наибольшее удовольствие.
– Это твои слова. – В его глазах загорелось желание.
Она со смехом откинулась на подушки и раскинула руки.
– Кому же это знать, как не мне?
– Однако мы должны быть осторожны, чтобы не причинить вреда нашему сыну.
– Да, но есть множество способов этого избежать, мой македонский варвар. Мне еще предстоит обучить тебя всем секретам Ниры.
Он обхватил ее голову обеими руками и нагнулся к ней, прищурив серо-голубые глаза.
– Неужели ты думаешь, что так легко сможешь отвлечь меня от разговора о своих преступлениях, связанных с вымогательством?
– Почему бы и нет? – Она шутливо толкнула его в грудь.
Он резко вздохнул.
– Можешь играть в свои игры, моя маленькая жена, – произнес он. – Продолжай воровать у меня все, что пожелаешь, но только при условии, что всегда будешь помнить, кто твой хозяин и кому ты должна быть верна. В этом случае мы никогда больше не будем ссориться.
Она засмеялась и прижалась бедрами к его бедрам.
– Тогда мы остаемся лучшими друзьями.
– И любовниками, – хрипло добавил он. – Любовниками навсегда!
Роксана была вполне довольна. Она умоляла Александра отправить ее в Согдиану к моменту рождения ребенка, но в результате они сошлись на великолепных летних дворцах персидской империи в Хамадоне. Здесь была лесистая горная местность, очень похожая на ее родину. Охота в Хамадоне оказалась выше всяких похвал, так что Александру было чем заняться в то время, пока она ожидала наступления родов.
В Опии к Александру присоединился Гефестион с главной армией. Многим из греческих ветеранов было уже за пятьдесят и даже за шестьдесят лет. Они были щедро награждены за службу и имели возможность отправиться домой, но, тем не менее, были недовольны тем, что их заменяют более молодыми азиатами. Македонцы протестовали и жаловались, даже несмотря на то, что Александр оплачивал их долги из своих личных средств. Со временем постоянное злоупотребление вином все более подогревало их недовольство и ропот постепенно перерастал в открытый бунт.
Власть македонского царя основывалась исключительно на силе его личности, и армия, преданно следовавшая за Александром через половину мира, не задумываясь, расправилась бы с ним в случае потери им контроля над людьми. Ему в очередной раз удалось пресечь мятежные настроения, вновь заставить поклоняться ему как герою и приглушить их недовольство. Он собрал азиатские и греческие войска вместе на грандиозном празднестве мира и братства, заставив старых солдат в экстазе вновь и вновь выкрикивать имя их великого царя.
Роксана со слезами на глазах попрощалась с Бондуром и «летучими демонами», поочередно обняв каждого из них и передав с ними личное послание своему народу.
– Ты обязан жениться, – сказала она Бондуру. – В сердце ты навсегда сохранишь Парвону, но она не хотела бы, чтобы ты остался одиноким в преклонные годы. Тебе нужны дети и внуки, которые наполнят радостным смехом твой дом.
Она одарила своего верного командира огромными земельными наделами с крепостью на границе Согдианы и Бактрии.
– Ты доказал свою верность. Господин Александр обещал, что если ты сможешь хорошо проявить себя, помогая отцу, то после окончания срока службы он вознаградит тебя наследственным титулом и властью над всеми этими землями.
Бондур сел на лошадь и молча отсалютовал ей, поскольку переполнявшие его эмоции не давали ему говорить. Служить Роксане было трудно, но он гордился тем, что именно ему выпала эта нелегкая задача. Она взяла с него клятву на крови поддерживать ее ребенка, если он займет в будущем трон Двух Царств. Его седельные сумки были наполнены драгоценными камнями для сокровищницы Согдианы. И то обстоятельство, что принцесса Роксана настолько доверяла ему, было для него большим подарком, чем крепость и земли.
Когда армия вступила в пределы Мидии, Роксана ехала на своей кобыле рядом с великим царем. Никейские равнины служили традиционным местом для разведения боевых коней персидской империи. На зеленых пастбищах под охраной великолепных жеребцов паслись тысячи кобылиц с жеребятами.
– Им просто нет числа! – восхищенно воскликнула Роксана. – О, мой господин, посмотри! Видел ли ты когда-либо подобное зрелище? – Она энергично наклонилась вперед и взмахнула рукой, указывая на бесчисленные табуны. – По сравнению с этим сокровища Суз не более чем мусор!
Александр помрачнел.
– Это всего лишь треть того, что должно быть. Сейчас их примерно пятьдесят тысяч; остальные расхищены или потеряны вследствие преступной беспечности, пока мы находились в Индии. Я уже заменил здесь наместника и всех чиновников, так что через несколько лет мы можем ожидать прибавления поголовья.
Роксана в задумчивости прикусила нижнюю губу. Ей было точно известно, куда подевались несколько тысяч пропавших лошадей. Перед своей гибелью Волк успел сообщить ей о налете бактрийцев на владения великого царя. Краешком глаза она внимательно следила за Александром. Знает ли он?
– Пятьдесят или сто тысяч, но их все равно больше, чем у любого другого царя. Ты можешь запустить в эти косяки арабских кобылиц. Они легче и отважнее любых других лошадей, которых мне только доводилось видеть.
– Но такая лошадь сможет нести лишь женщину или ребенка. – Он улыбнулся. – Мы сможем подобрать здесь подходящего жеребенка для моего сына. К тому времени, когда его начнут обучать верховой езде, его конь уже станет достаточно взрослым.
– Согдианские лошадки очень надежны и никогда не спотыкаются, мой господин, – заметила она. – Это именно то, что нужно для маленького принца.
– Если понадобится, я найду для него даже самого Пегаса. Как бы то ни было, мы вместе научим его скакать, как настоящий скиф.
Александр ударил пятками Ахиллеса, и они галопом помчались к пастбищам, оставив позади растянувшуюся на долгие мили армию.
Роксана обосновалась во дворце-крепости Хамадона, чтобы провести там последние месяцы перед рождением ребенка. Охота оказалась превосходной, так что Александр, Гефестион и Птолемей пропадали целыми днями. Александр пожертвовал ночными возлияниями в кругу друзей, чтобы проводить время с ней. После жары Суз высокогорная прохлада казалась благодатью, и Роксана погрузилась в изучение достопримечательностей этого древнего города. Для помощи при рождении принца приехали маги из Согдианы, а супруг позаботился о том, чтобы все ее малейшие желания и прихоти мгновенно исполнялись.
Снова вспыхнула затихшая было вражда между греками и персами, поэтому Александр решил отвлечь людей, объявив о предстоящих атлетических играх и соревнованиях. Солдаты, которые радовались праздникам как дети, с энтузиазмом принимали участие в соревнованиях по бегу и борьбе, в поединках кулачных бойцов.
– Ты тоже намерен принять участие, мой господин? – поинтересовалась Роксана.
– Разумеется, если найдется равный мне царь, – ехидно ответил Александр. – Немедленно сообщи мне, если таковой объявится.
Рабочие построили для Роксаны балкон, так что она могла наблюдать за ходом состязаний, оставаясь невидимой для толпы. Вместе с ней там находились Александр, Птолемей и Пердикка, попивая вино и лакомясь специально приготовленными для царского стола деликатесами. Отсутствовал только Гефестион, слегший в постель с приступом болотной лихорадки.
– Сегодня утром он сказал, что ему немного легче, – сообщил Александр. – Я оставил с ним лекаря.
– Досадно, когда собственные потроха мешают человеку получить удовольствие, – посочувствовал Пердикка. – Он очень хотел посоревноваться.
Птолемей рассмеялся.
– Лично я предпочитаю оставить игры молодежи. Похоже, что с каждым годом мой меч все тяжелеет.
Роксана выпила глоток ледяного фруктового напитка и мысленно пожелала, чтобы дни обрели крылья. Ее тело погрузнело, а спать становилось все тяжелее. До сих пор ее господин проводил рядом с ней каждую ночь, но рано или поздно ему на глаза может попасться какое-нибудь смазливое личико, следовательно, чем быстрее ребенок окажется в ее руках, тем лучше.
В царской ложе неожиданно появился гонец с побелевшим лицом и рухнул к ногам царя.
– Господин… – Его голос прервался.
Александр вскочил на ноги и, схватившись за рукоять меча, закрыл Роксану.
– Что случилось?
Птолемей и Пердикка застыли в напряжении.
– Господин Александр, меня послал высокочтимый Гефестион. Он очень плох и просит вас прибыть к нему.
– Птолемей, ты остаешься с Роксаной! – Александр выбежал с балкона, а Пердикка последовал за ним, но они появились у Гефестиона слишком поздно, когда он уже испустил последний вздох.
Горе Александра не знало границ. Он оставался у тела друга три дня и три ночи, отказываясь есть и пить. Слуга шепотом сообщил Роксане, что великий царь в знак скорби обрезал свои волосы ножом Гефестиона. Лекарь, лечивший Гефестиона, бежал, но ему не удалось далеко уйти. По приказу великого царя, а может, и не дожидаясь его указаний, лекаря поймали и повесили на ближайшем дереве.
Александр объявил общий траур во всей своей империи. Были совершены публичные моления и обряды, посвященные душе ушедшего героя, а гривы и хвосты всех лошадей были коротко острижены. Всякая торговля прекратилась, и все застыли в ожидании, в то время, как слухи о близком к безумию состоянии Александра разрастались как снежный ком.
На четвертый день Роксана по настоянию Птолемея отправилась к своему супругу. По указанию Александра тело Гефестиона подготовили к погребальным ритуалам и поместили в роскошный гроб.
Когда она вошла, Александр обернулся, подошел и взял ее за руки.
– Здесь тебе нечего делать, маленькая согдианка.
Его лицо побледнело, на нем проступили ранние морщины, но в покрасневших глазах не было и следа безумия.
– Мы беспокоились о тебе. – Она обняла его.
– Я потерял лучшего друга во всем мире.
– Я знаю, мой господин, мы все потеряли друга.
– Вы с ним часто ссорились.
– Нет, вовсе не так уж часто. Как бы то ни было, Гефестион всегда был готов защитить меня, как твою жену, а также моего ребенка. – Она дала знак служанке. – Я принесла тебе вина и немного хлеба. Ты должен подкрепиться, мой господин. Царство не может долго находиться без твердой руки властелина.
Смерть Гефестиона стала для Роксаны жестоким ударом. Хотя он никогда не одобрял их брак, но являлся вторым человеком в империи, а его преданность Александру была безграничной. Кто займет теперь его место? Это никак не мог быть Птолемей, ее лучший и, возможно, единственный друг среди македонцев. Александр любил его как брата, но Птолемей являлся скорее государственным деятелем, чем военачальником. Ее муж был слишком рассудительным человеком, чтобы поручить ему пост визиря в своей военизированной империи.
Александр взял у служанки кубок с вином и стал пить.
– Что же мне делать без него? Я готов отдать свои глаза, чтобы вернуть его. Я готов даже отдать за это все свое царство.
– Это был не человек, а лев в людском обличье. Ты должен построить мемориал, достойный его имени, – тихо сказала она, – чтобы будущие поколения знали о делах и величии Гефестиона.
– Да. – На мгновение жизнь вернулась на окаменевшее от горя лицо Александра. – Я воздвигну ему такой памятник, какого мир еще не видел. – Его голос пресекся. – Он будет из иного мира опекать моего сына.
– Пойдем, мой господин. Твои командиры ждут, и ты должен с ними встретиться, – настаивала она. – Позже, когда ты отдохнешь, то сможешь спланировать строительство монумента в честь Гефестиона. Он заслуживает самых высоких почестей.
* * *
Спустя несколько недель Александр решил, что не может больше оставаться в городе, где умер Гефестион. После того, как в честь его друга был высечен гигантский каменный лев, Александр заявил о своем решении переехать в Вавилон. Протесты Роксаны оказались бесполезными.
– Если хочешь, можешь оставаться здесь, в Хамадоне, до рождения ребенка, – сказал он. – Я выезжаю завтра.
– Давай возвратимся в Сузы. Поедем куда угодно, но только не в Вавилон, – умоляла она. – Башни Вавилона вселяют в меня ужас.
– Это не более чем капризы беременной женщины.
– Нет, мой господин. Это проклятое место, рассадник всякой скверны. И дело вовсе не во мне. Предзнаменования очень плохие. Твои прорицатели принесли в жертву быка и утверждают, что его печень оказалась увеличенной, а некоторые внутренности отсутствовали.
– Это не более чем религиозные предрассудки. В Вавилоне я построю для Гефестиона настоящий мемориал. Поедем вместе или оставайся здесь, если пожелаешь, – упрямо твердил он.
После смерти Гефестиона Александр перестал делить с ней ложе. Он снова начал проводить ночи в кругу сотоварищей, бесконечными возлияниями поминая своего друга. Он стал угрюмым, неразговорчивым и прекратил делиться с Роксаной своими мыслями.
– Я поеду туда, куда направляешься ты, – заявила она, – поскольку не могу допустить, чтобы наш сын родился без отца, который принял бы его в свои руки.
Роксана, преодолев сомнения и нерешительность, отдала своим женщинам приказ собираться в путь. В ее состоянии путешествие в Вавилон было трудным, но она не могла позволить себе находиться вдали от Александра, несмотря на свой все возраставший страх перед этим городом. Без защиты Александра с ее ребенком могло случиться все что угодно. С каждым днем круг ее врагов становился все многочисленней, и даже надежную повитуху вполне могли подкупить, чтобы младенец родился мертвым.
В Вавилоне Александр распорядился начать строительство новой гавани для своего огромного флота. После родов Роксаны и провозглашения наследника империи он намеревался повести свои корабли в новую экспедицию для завоевания Аравии. Он также планировал путешествие вокруг Африки, собираясь присоединить к своему царству все встречающиеся на пути земли. При дворе толпились посланники многих стран, спешивших выразить свое почтение царю-богу, господину Александру, Их подношения пополнили его казну и позволили оплатить строительство новых судов и снаряжение для новых войск.
Во время игр и других мероприятий, организованных в честь Гефестиона, принцесса Роксана оставалась во дворце. После второй траурной церемонии жрецы объявили, что умершего героя Гефестиона следует почитать как божество. Александр приказал разобрать часть крепостных стен Вавилона и использовать полученные каменные глыбы для создания памятника Гефестиону. Он заявил, что после завершения строительства эта гробница станет одним из чудес цивилизованного мира.
Роксана использовала предстоящие роды в качестве уважительной причины своего отсутствия на пышных погребальных играх. Атмосфера Вавилона оказывала на нее тягостное воздействие. Даже красота знаменитых висячих садов не смогла улучшить ее настроение, и она ежедневно молилась перед священным огнем Зороастра за безопасность и рассудок своего господина.
В Вавилоне роскошная женская половина дворца оказалась еще более изолированной, чем в Сузах. По вечерам Александр навещал ее, чтобы справиться о здоровье, а иногда и чтобы разделить вечернюю трапезу, но ночевал он в собственном дворце в окружении льстивых придворных и многочисленных слуг. В этом городе, который Роксана ненавидела, ей приходилось спать в одиночестве, испытывая страх, ее постоянно преследовали зловещие мысли и сны.
– Я не в силах прикасаться к тебе и не имею возможности выразить свою любовь, – пояснял Александр, – поскольку не могу допустить, чтобы моя страсть нанесла вред тебе или ребенку. У нас еще много ночей впереди, моя маленькая звезда, а сейчас тебе лучше спать одной.
– Но я хочу находиться рядом с тобой, – говорила она.
Ее прозрачный белый халат создавал лишь иллюзию одежды. Он весело рассмеялся.
– Ты прекрасна. – Он прижал ее спиной к своей груди и погладил большой живот. – Нашему маленькому сыну не терпится появиться на свет. Когда начнутся роды, ты должна послать за мной, независимо от времени дня или ночи. Я обещаю, что буду с тобой, и ты сможешь взять меня за руку, когда боль станет невыносимой. Мы совершим это великое дело вместе, и я стану первым, кто взглянет на моего сына.
– Лекари и повитухи могут не пустить тебя, считая твое присутствие неуместным.
Роксана откинула с шеи тяжелую копну волос. В Вавилоне наступила жара, которую она едва выносила. Уже пришел долгожданный срок, но ребенок все не появлялся на свет. Сколько же ей еще ждать?
– Я обязательно приду, но только не делай этого сегодня вечером. Медий Тессалийский пригласил меня на пиршество, и я не думаю, что позже буду в состоянии принимать участие в родах. Ты же знаешь, что застолье у него никогда не прекращается раньше рассвета. – Александр поцеловал ее и вышел из комнаты.
– Будь осторожен, мой господин! – крикнула она ему вослед.
Кто такой этот Медий? Она ничего не знала о том, что происходило вокруг Александра. Гефестион оставил после себя пустоту, которую невозможно было заполнить.
Роксана проснулась внезапно, ощущая во рту резкий привкус страха. Где-то завыла собака, и она вздрогнула, все еще не освободившись от затуманивших ее сознание сновидений. В воздухе повис запах ладана, а покрытый плитами пол освещал единственный луч лунного света. Стены древнего дворца давили на Роксану с непомерной тяжестью горы. Она закрыла глаза и снова увидела ужасные картины своего сна, в котором башни Вавилона стали рушиться, погребая под собой его стенающих жителей.
