Текст книги "Мой нежный завоеватель"
Автор книги: Джудит Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
Глава 22
Роксана окаменела и стала походить на мраморную статую. Онемение, начавшись с пальцев рук и ног, захватило каждый дюйм ее тела. Она не могла даже пошевелиться. «Все пропало! – кричал ее разум. – Его больше нет!» Однако сердце не могло смириться с тем, что казалось немыслимым.
– Нет, я не поверю в это, пока не коснусь его бездыханного тела, – негромко сказала Роксана, – и не положу монеты на его угасшие глаза.
По пыльной равнине мчался очередной всадник, и она дала ему знак остановиться.
– Александр? – спросила она.
– Ранен стрелой в грудь. Он дышит, но с трудом. – Грязное лицо воина пересекали влажные дорожки слез. – Нужны лекари! Они должны прибыть немедленно!
Роксана показала ему, где находятся лекари, а затем посмотрела на Кайана.
– Проводи меня к нему.
Царя уложили у основания стены рядом со священным троянским щитом. Вокруг него, как неоспоримое доказательство разящей силы его меча, лежали груды мертвых и раненых маллийцев. Рыдающий македонский командир держал голову Александра на своих коленях.
Роксана соскользнула с лошади и подошла к павшему супругу. Стоявшие вокруг солдаты молча расступились. Ее горло сжалось, когда она увидела длинную стрелу, торчавшую из окровавленной груди Александра. Вокруг раздавались стенания умирающего города, но она не слышала ничего, кроме его прерывистого дыхания. Охваченные гневом воины Александра рассыпались по улицам, сея смерть среди всего живого – они убивали мужчин, женщин, детей и животных.
Роксана прижала к горлу Александра кончики пальцев… и ощутила слабое биение пульса. Розоватая кровь, просачивавшаяся у основания стрелы, означала, что стрела пробила легкое. Роксана понимала, что он находится в критическом состоянии. С таким ранением выживал едва ли один человек из двадцати, даже, скорее, один из сотни. Глаза ее супруга были закрыты, а лицо приобрело цвет кислого молока.
– О, Александр! – прошептала она. – Мой господин, что же ты наделал?
Пердикка опустился рядом с ней на колени.
– Я прикажу отнести его в лагерь.
Роксана покачала головой.
– Его нельзя переносить так далеко.
– Необходимо извлечь стрелу, и быстро, если у него вообще есть шанс. – Пердикка нахмурился. – Тебе здесь нечего делать.
Гнев вывел Роксану из состояния горестной неподвижности.
– Прикажи подготовить помещение, – потребовала она. – Нам нужен стол, вода и огонь. – Она взглянула в открытую дверь жилища, расположенного напротив, через улицу. – Там. Этот дом нам подойдет.
– Скоро прибудут лекари, – попытался возразить Пердикка. – Может быть, они…
Роксана поднялась и смерила его таким бешеным взглядом, что Кайан невольно встал между ними, схватившись за рукоять меча.
– Делай то, что я говорю, Пердикка, – сказала она, – иначе я обвиню тебя в убийстве царя перед всей армией. Какой смысл нести его в палатку на голой равнине, если мы сможем прооперировать его в тридцати футах от этого места?
Пердикка покраснел.
– Я не подумал об этом. Пожалуй, ты права, – сказал он.
Он стал поспешно отдавать приказания, выполняя ее требования.
Роксана снова склонилась над Александром, положила ладонь на его лоб и прикрыла глаза, шепча молитву. Кайан стоял над ней, готовый защитить ее в любой момент.
Лекари прибыли, когда солдаты вносили Александра в жилище. Роксана смахнула сосуды и остатки чьего-то ужина со стола и расстелила на нем чистую ткань. Мужчины положили потерявшего сознание Александра на спину. С дюжину его сотоварищей заполнили комнату, и Роксана не делала никаких попыток выдворить их, а только попросила, чтобы они не мешали лекарям. Старший из врачевателей, Орест, исследовал рану и помрачнел, мотая головой.
– Наконечник стрелы застрял в кости позади легких, – сказала Роксана, стирая грязь и кровь с груди Александра.
Кайан вручил ей кувшин с вином, и она обработала вином поверхность кожи вокруг раны.
– Согласен, – Орест повернулся, чтобы вымыть руки. – Стрелу необходимо удалить немедленно. – В его голосе прозвучала нерешительность. – Даже при благоприятных обстоятельствах это будет трудно сделать, поскольку великий царь потерял много крови. Я бы рекомендовал очищающую процедуру.
Второй лекарь, более молодой человек по имени Приам, присоединился к ним и стал возле стола.
– Воин, который находился рядом с ним, слышал, что при попадании стрелы из груди царя с шумом вырвался воздух. Его легкое получило тяжелое повреждение.
– Мне уже приходилось извлекать стрелы из легких, – сообщил Орест, – но люди после этого умирали в течение нескольких часов, если не во время операции. Скорее всего, великий царь умрет в любом случае, что бы мы не предпринимали. Я не намерен оперировать его, так как армия обвинит меня в убийстве. – Он раскраснелся. – Такая попытка будет бессмысленной и только причинит ему излишнюю боль.
– Трус! – произнесла Роксана.
Лекарь только пожал плечами и отвернулся, чтобы поговорить с Пердиккой.
– Он прав, – заявил Приам Роксане. – Однажды у меня был пациент с ранением легкого, который выжил, но остался калекой. Он не мог сделать даже несколько шагов, не задыхаясь. Если я извлеку стрелу, а господин Александр умрет, то его воины разорвут меня на части.
– Я сделаю это сама, – сказала Роксана. – Ты поможешь мне?
Приам провел унизанной кольцами рукой по запыленной бородке.
– Я сделаю это, принцесса, если ты приказываешь, но не хочу нести никакой ответственности.
– Ты с ума сошел? – спросил Пердикка. – Если лекари считают это слишком рискованным, как можно позволить женщине резать его?
Роксана набросилась на Пердикку.
– Быть может, ты готов сделать все сам? Нет? Тебе ведь доводилось вынимать стрелы на поле боя! И Александру тоже. Я знаю только одно – он умирает. Но смерть не получит его без борьбы! – Ее глаза прищурились. – Ты сможешь держать его, господин Пердикка? А ты? – Она указала на еще одного друга своего мужа. – Мне нужны четверо сильных мужчин. Он слишком слаб, чтобы можно было использовать какие-либо одурманивающие средства. Мне остается только резать и молить, чтобы боль не убила его.
Седеющий македонец в помятых доспехах вышел вперед, держа в испещренной шрамами руке шлем с белым плюмажем.
– Я был рядом с ним с самого начала, госпожа. Если ты берешься за это, я тоже готов помочь. Я не врач, но могу распознать умирающего.
– Пердикка?
Пердикка с проклятиями подошел к Александру и взял его за левое плечо.
– Если ты убьешь его, женщина, я заставлю тебя заплатить за это сполна.
Игнорируя его слова, Роксана дала знак одному из своих охранников. Тот достал завернутый в бархат лекарский ящик и открыл его. Она осторожно извлекла инструменты и стала прокаливать их над огнем.
Плоть, разрезанная побывавшей в пламени сталью, менее подвержена осложнениям. Роксана не знала, вызвано ли это особыми свойствами огня или тем, что получается при соединении металла и пламени, но ее индийские учителя настаивали на том, что заражение является врагом лечения, а вовсе не другом, как считали греки.
В комнату протиснулся Оксиарт.
Он не разговаривал с ней, но его появление придало ей уверенности. Отец, по крайней мере, не стал призывать ее к осторожности в действиях. Она не была настолько глупа, чтобы не понимать, что с ней может случиться, если Александр умрет. Македонцы называли ее ведьмой и чародейкой. Она искренне желала хоть ненадолго стать ею, ей пригодилась бы колдовская сила. Ее самый острый стилет раскалился над углями добела, и она аккуратно положила его на стол. Приам занял место напротив нее, а несколько помощников лекарей подошли поближе в ожидании дальнейших указаний.
Роксана даже не пыталась отрезать древко стрелы: это привело бы только к еще большему повреждению легкого. Она должна была сделать глубокий и чистый разрез, высвободить железный наконечник из кости и извлечь всю стрелу целиком, причем, как можно быстрее. Затем рана будет промыта вином и закрыта, а остальное должен был сделать сам организм Александра. Она колебалась какое-то время, но затем наклонилась над мужем и поцеловала его в холодные побелевшие губы.
– Дай мне свое мужество, македонец, – еле слышно взмолилась она и приступила к операции, холодея от ужаса.
Веки Александра затрепетали, когда лезвие вошло в его грудь, и он застонал, оставаясь в полубессознательном состоянии. Роксана внутренне содрогнулась, но ее рука была тверда. Кончик ножа дошел до кости. Она стала поворачивать инструмент, стараясь не сильно надавливать на стержень стрелы. Прошла секунда, вторая, и внезапно стрела оказалась в ее руке. В открытой ране пузырилась свежая кровь, и Роксана, выбросив стрелу, сжала края раны и подняла взгляд на греческого лекаря.
– Он пока дышит, – произнес тот. – Это была хорошая работа.
Вокруг раздался одобрительный шепот. Роксана снова промыла рану вином, обтерла кожу вокруг чистой тканью, а затем туго забинтовала полосками ткани.
– Сейчас ему нужен покой. Вам всем придется подождать на улице, – сказала Роксана.
Один за другим все стали выходить через низкую дверь. Она снова дотронулась до горла своего господина, и ей показалось, что его пульс стал сильнее.
– Наблюдай за царем, – приказала она Приаму и повернулась к Оксиарту. – Отец, я…
Рука Кайана подхватила Роксану, едва она начала падать. Оксиарт закрыл собой входную дверь, пока Кайан относил принцессу в смежную комнату. Роксана открыла глаза, когда Кайан прикладывал к ее лицу влажную ткань.
– Что случилось? – прошептала она.
– Ты потеряла сознание. Не слишком ли чувствительной ты становишься, маленькая сестренка? – В его глазах светилось восхищение. – Когда ты вырезала стрелу из моего колена, то не падала в обморок, хотя это была твоя стрела.
– Со мной такого не могло случиться, – протестовала она, садясь и с благодарностью отпивая воду из чаши, предложенной отцом. – Неужели это правда?
– Мы успешно скрыли от всех твой позор, дочь, – с нежностью сказал Оксиарт. – Не беспокойся об этом. А вот Пердикку едва не стошнило, когда твой нож дошел до кости.
Роксана выпрямилась.
– Со мной уже все в порядке, и я должна вернуться к нему. – Оксиарт с Кайаном обменялись взглядами. – Я знаю, каковы его шансы, но уже сколько раз мы видели, как он совершал невозможное. Как ты неоднократно говорил мне, отец, Александр – необычный человек.
В течение всего долгого дня и вечера Роксана сидела рядом с ним, увлажняла его губы и стирала пот с бледного лица. Воины приходили и уходили, лекари слонялись в отдалении, а город совсем затих.
– Они говорят, что он умер, – сообщил Кайан Роксане. – Там, на улицах.
– Посмотри сам. Ему уже легче дышится, и он заснул. – Она прикрыла грудь Александра покрывалом. – У него небольшая лихорадка.
– Ты говоришь обо мне так, будто я умер, – неожиданно произнес Александр. Из его горла вырывался свист. Царь заморгал, и вот их взгляды встретились.
– Мой господин! Ты проснулся! Пердикка! – крикнула Роксана. Она взяла Александра за руку. – Ты получил стрелу в грудь, и нам пришлось ее вырезать. Как ты мог совершить такой безрассудный поступок?
– Что с городом?
– Взят штурмом. – Роксана нахмурилась. – Они перебили всех мужчин, женщин и детей. – Мысль об этом была для нее невыносима, и она прогнала ее прочь. – Они подумали, что ты умер.
– Разве я похож на мертвеца?
Он попытался двигаться, но вздрогнул от кинжальной боли в груди и зашелся в приступе кашля.
– Лежи спокойно и постарайся пока помолчать, – увещевала она его. – У тебя опасное ранение. Если ты умрешь, они и меня прикончат, а я вовсе не горю желанием быть разорванной на клочки толпой разъяренных варваров.
– Я не…
Роксана накрыла кончиками пальцев его губы.
– Ш-ш-ш. Отдыхай. Если ты меня вынудишь, мне придется дать тебе дурман.
Он скорчил недовольную гримасу.
– Через неделю я буду гарцевать на лошади.
– Может, так оно и случится, – согласилась Роксана, – но если не хочешь встретить всадника в саване на вороном коне, будешь пока выполнять приказы, а не отдавать их!
Через несколько часов лихорадка усилилась, и Александр погрузился в полубессознательное состояние. Он метался в бреду, и каждое резкое движение усугубляло состояние раны. Лекари попытались связать его, но реакция Александра была столь бурной, что вскоре они вынуждены были освободить царя. Роксана оставалась с ним день и ночь, поглаживая его, нашептывая ободряющие слова и давая ему воду, как ребенку, по капле. Ее голос, в отличие от пут, успокаивал его подобно дурману. Пока она сидела рядом, держа за руку и разговаривая с ним, Александр оставался спокойным. И постепенно, хотя он и продолжал страдать от лихорадки, его дыхание стало свободнее, а пульс ровнее.
Невозможно было долго оставаться в городе среди множества непогребенных мертвецов. Лекари распорядились разместить между лошадьми носилки, и Александра повезли назад по опустошенной местности к реке, где находилась остальная армия. Роксана ехала рядом и заставляла делать частые остановки, чтобы он мог отдохнуть и попить воды. Она закрыла его измученное лихорадкой тело от палящего солнца тонким покрывалом.
На обратном пути они не встретили никакого сопротивления. Слухи о резне в городе маллийцев уже распространились повсюду, и соседние цари спешили предложить мир на любых условиях. Александр держал на ладони всю эту страну и в то же время был слишком слаб, чтобы поднять ту же ладонь ко рту, и его кормила Роксана.
Бактрийцы по ее приказу рыскали повсюду в поисках добычи и никогда не возвращались с пустыми руками. Мясо, которое они привозили, она отваривала, а затем протирала до состояния кашицы, чтобы понемногу кормить мужа полученным густым бульоном. Постепенно Александр набирался сил и начал ежедневно приходить в себя на все более длительное время. По ночам Роксана спала рядом с мужем, прислушиваясь к каждому шороху и следя за тем, чтобы ему было тепло в холодные ночные часы.
Когда они увидели впереди Джелум, Александр пришел в сознание и даже сел.
– Мой господин! – крикнул кто-то из солдат. – Река! Я вижу пурпурные паруса!
Александр махнул Роксане.
– Пусть они остановятся, и дай мне лошадь. Я не желаю предстать перед армией в жалком виде. Все, кажется, поверили, что я уже труп.
– Но твоя рана может открыться! – предупредила она.
– Коня!
К нему вернулся знакомый командный тон, даже с учетом того, что голос у него был слабым и надтреснутым. Роксана только пожала плечами.
– Вы слышали, что сказал царь. – Она махнула рукой ближайшему всаднику. – Приведи Ахиллеса! Мой господин поедет верхом.
Раз Александр вспомнил о царском достоинстве, значит, он был уже близок к выздоровлению. Солдаты быстро привели вороного жеребца и затем помогли царю взобраться в седло.
Александр с побелевшими губами взялся за поводья. Роксана понимала, какие усилия ему приходится предпринимать, чтобы удержаться на лошади.
– Давай хотя бы поедем шагом! – взмолилась она. – Гефестион получит слишком большое удовольствие, если ты свалишься в грязь на его глазах.
Александр улыбнулся, и колонна двинулась шагом.
На берегу реки стали собираться всадники и пешие воины. Разнесся слух о том, что великий царь победил смерть, и все видели, что это соответствует действительности.
– Александр! Александр! – кричали они.
Он салютовал им, и они приходили в дикий восторг, выражая его веселыми воплями и свистом.
– Держись, мой господин, – прошептала Роксана. – Еще несколько сотен футов, и мы окажемся на борту царской триремы. Тогда ты сможешь спать хоть целую неделю.
Она заморгала, стараясь сдержать слезы. Александр в очередной раз выиграл схватку с всадником смерти, но, сколько это еще могло продолжаться? Впрочем, не важно… Сегодня Александр жив и едет во главе своих сотоварищей.
Александр решил задержаться здесь надолго, чтобы восстановить силы и построить очередной город, названный Александрией. Он разделил вновь завоеванные области Индии на две сатрапии, одной из которых правил македонец, а другой – старый мудрый согдианец Оксиарт. Его корабли были отремонтированы и подготовлены к морскому плаванию. Он также принял решение отправить домой слонов вместе с большинством своих сотоварищей старшего возраста по проторенному пути на Сузы. Корабли под командованием Неарха должны были двигаться вдоль берега, а он собирался вести войско через пустыню.
– Будет лучше, если ты отправишься морем, – сказал Александр Роксане. – Или даже вместе со слонами. Лежащие впереди земли очень скудны припасами.
Роксана взглянула на него, оторвавшись от манускрипта, копированием которого занималась.
– Меня с тобой разлучит только смерть, мой господин. Я не могу оставить тебя одного, поскольку ты настоящий безумец и постоянно нуждаешься в няньке.
Птолемея охватил неудержимый приступ смеха.
– Если это объяснение в любви, то оно самое необычное из всех, что я слышал.
– А ты считаешь, что человек, находящийся в здравом уме, может броситься в одиночку в гущу вражеского войска?
Роксана была очень хороша в тунике цвета морской волны с золотым шитьем. На лбу у нее сверкал золотой обруч с изумрудом в оправе филигранной работы. Камень был размером с большой палец мужчины. Ее глаза и лицо были накрашены на египетский манер, а от вычурной прически слегка пахло ладаном и миррой. Птолемей знал, что Александр только прошлой ночью вернулся в постель своей госпожи, поэтому ничто не могло изменить благодушного настроения царя.
– Ты права, Роксана. Он еще юношей не отличался рассудительностью. Александр, ты помнишь тот налет на старого Гектора…
– Хватит! – Александр отослал жестом цирюльника, подстригавшего его волосы. Тот был глухонемым и не мог ничего разболтать, но эти двое позорили его в присутствии слуг. – Ни к чему сейчас выслушивать рассказы о моих детских шалостях. – Он положил руку на плечо Роксаны. – Нам придется прокладывать дорогу через пустыню. Я только хочу, чтобы ты знала, с чем придется столкнуться.
– Но почему? Ради чего ты должен идти через пустыню? Насколько мне известно, эта местность совершенно непроходима. Там только песок, зной и насекомые…
– Непроходима? Ты ничего не могла придумать лучше, чем сказать мне, что есть невозможное дело? Кир Великий пересек пустыню и остался в живых. Разве я не способен на это? Или я как полководец хуже него? Так вот, говорю тебе, что я это сделаю. – Он улыбнулся. – Кроме того, нам необходимо будет вырыть колодцы вдоль берега, чтобы снабдить флот Неарха свежей водой, а он обеспечит нас провиантом на границе пустыни. Я уже все тщательно обдумал. Я могу пересечь пустыню вместе с армией и сделаю это, а все скептики – просто старые дураки.
– И глупые женщины, мой господин. – Роксана улыбнулась ему, свернувшись на низком ложе. – Если ты говоришь, то совершишь это, никто не посмеет тебя остановить. Однако меня заботит другое. Ты сделал моего отца правителем этого… этого царства. – Она взмахнула рукой. – Большая часть моих людей остается с ним, и это правильно. Ему нужны войска, на которые он может рассчитывать при установлении нового режима правления.
– К чему ты клонишь, госпожа? – спросил Александр. – Не надейся, что я оставлю тебя здесь.
– Речь не о том, – сказала она. – Отец уже не нуждается во мне, поскольку взял в жены Сорайю. Теперь она будет заботиться о нем.
Они вступили в брак всего неделю назад, и, хотя Роксане ужасно не хватало и Сорайи, и отца, она вовсе не желала разрушать их счастье.
– Так чего же ты от меня хочешь? – недоумевал Александр.
– Я бы предпочла, чтобы мои женщины путешествовали на кораблях, но сама я вовсе не моряк. – Она бросила на него лукавый взгляд. – Держи меня рядом с собой, иначе я сбегу в свои родные горы.
Александр покачал головой и сказал, обращаясь к Птолемею:
– Ты слышал – всего две минуты назад она обещала мне быть верной до самой смерти, а теперь угрожает побегом. Да, женский ум воистину непостижим. Что же, отправляйся вместе со мной, если желаешь. – Он тихо засмеялся. – Я здесь всего-навсего великий царь, и мое мнение никого не интересует.
– Благодарю тебя, мой господин. Я знала, что ты не сможешь вынести разлуки со мной.
Птолемей осушил чашу с вином. Что же было такого в принцессе Роксане, что покорило Александра? Она была очень красива, но то же самое можно было сказать и о многих других женщинах. У нее был изощренный ум персидского военачальника, и Птолемей должен был признать, что восхищается Роксаной. Не то чтобы он жаждал обладать ею, но, оставаясь другом, испытывал к ней такие чувства, каких никогда раньше не испытывал по отношению к женщине. Он поставил чашу и прислушался к тому, что она говорила Александру.
– И ты обещал, мой господин, – продолжала она, – что мой отец лишь временно будет править здесь. Он вряд ли будет счастлив, находясь вдали от наших Двух Царств.
– Оксиарт обладает всеми необходимыми качествами, чтобы поддерживать здесь порядок после нашего отъезда. Через год или два я заменю его, и он станет править вашими царствами. – Александр принял кубок, поданный женой, и предложил тост: – За Оксиарта, мужчину среди мужчин!
– Пусть он еще сотню раз встретит согдианское лето. – Роксана перевела взгляд на Птолемея. – Ты слышал обещание моего господина и являешься свидетелем. Самое большее два года – и отец сможет вернуться домой.
– Ты ведешь себя, как какой-то торговец верблюдами, женщина. Может, еще потребуешь письменное обязательство? Разве я когда-нибудь нарушал данное тебе слово? – В глазах Александра засверкали искорки веселья.
В дверях, вежливо покашливая, появился очередной вельможа.
– Пришло время, мой господин, навестить ветеранов перед их отъездом в Сузы, – напомнила ему Роксана. Она просмотрела список. – Вечером ты пируешь у Неарха и…
Александр поднял вверх руки.
– Я предпочел бы хорошую битву. – Он предложил ей руку. – Пойдем, госпожа. Завтра ты снова оденешься, как скифский наемник, поэтому я обязан насладиться твоей красотой, пока еще имею возможность это сделать.
