Текст книги "Мой нежный завоеватель"
Автор книги: Джудит Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Глава 24
Александр встал с ложа и вышел на открытый балкон. Роксана приподнялась на локте и прикрыла свое обнаженное тело шелковой простыней. Это утро они провели в постели, и солнце стояло уже высоко. В дворцовых садах пели птицы, а голубое небо сияло безоблачной чистотой.
– Желаешь ли ты позавтракать здесь, мой господин? – спросила Роксана. – Мне позвать служанок, чтобы они принесли нам еду?
Никто не осмеливался беспокоить великого царя в личных покоях принцессы, несмотря на то, что время уже было позднее.
Александр потянулся и провел рукой по своим спутанным волосам. Его тело блестело от пота, а лицо после бурной ночи было гладким и умиротворенным. Он усмехнулся, и в его глазах мелькнула озорная мальчишеская искорка.
– Сегодня я не намерен работать. Мы с Гефестионом отправляемся охотиться на львов. Ты не желаешь присоединиться?
– Думаю, что без меня вы получите большее удовольствие. Лучше привези мне львенка, если получится. Я очень скучаю без своего леопарда. – Она облокотилась на подушку, позволив простыне бесстыдно открыть ее тело до пояса. После недель суматохи и расправ над провинившимися ситуация в городе стабилизировалась и Александр вполне мог расслабиться и оставить на несколько часов заботы о своем огромном царстве.
– Прикройся, женщина, иначе мне придется вернуться в постель и подвергнуть тебя насилию. Гефестион сегодня утром и так слишком долго меня ждет. – Он огляделся и обнаружил сосуд с вином и кубок. – Оно не может быть отравлено?
– Не должно, поскольку Бондур купил его на рынке.
Обосновавшись в сказочно красивом персидском городе Сузы, Роксана принимала все возможные меры безопасности в отношении еды и напитков. Яд мог показаться ее врагам слишком удобным оружием, чтобы им не воспользоваться. Здесь, в центре древней цивилизации, ее поджидало гораздо больше опасностей, чем в безлюдной пустыне.
– Ты знаешь, что я вынужден наводить порядок. Они были уверены, что я не вернусь живым из Индии. Стоит только проявить слабость, и они вопьются мне в горло, как стая волков. – Он стал пить из серебряного кубка, а его глаза затуманились, приобретя цвет зимней изморози, что всегда было плохим признаком. – И мне также хорошо известно, что ты мои действия не одобряешь.
Его взгляд, казалось, заряжал воздух между ними, и она ощущала, как на ее затылке встают дыбом мелкие волоски. Заставив себя улыбнуться, она накинула халат и смягчила свой тон. Он был чем-то раздражен, и спорить с ним сейчас было бы глупо.
– Это не моя страна, мой господин, и я не осмеливаюсь давать тебе советы в отношении государственных дел.
Он скептически усмехнулся.
– Значит, не осмеливаешься? Почему же ты так воспринимаешь казни? – спросил он, предлагая ей кубок с вином.
Она отпила и возвратила его царю.
– Да, я не выношу жестоких убийств, – согласилась она, чтобы он не считал, что она переигрывает, исполняя роль послушной жены. – Я всего лишь слабая женщина, и ты часто любишь мне напоминать об этом. Конечно, твои методы правления жестоки, но они работают. В твоем царстве наступил мир, и я не вижу в этом ничего плохого. – Она начала массировать напряженные мышцы его шеи и плеч. – Я не исключаю, что ты просто вынужден править Персией, насаждая страх. Я никогда не имела дела с управлением чужестранными народами.
– Они вовсе не чужестранные. Все народы – Персии, Индии, Греции, Бактрии – должны объединиться лод моим началом в единое целое. Моя обновленная армия уже почти сформирована. Ты помнишь о тех тридцати тысячах молодых солдат, которых я набрал перед нашим отъездом из Согдианы?
– Как я могу забыть хоть что-то из твоих деяний, сын Аполлона?
– Будь осторожна – для одного дня ты подсмеиваешься надо мной слишком часто, – предостерег он ее, прежде чем продолжить. – Мои молодые воины говорят на греческом и обучены использовать греческое оружие. Они доказали свою преданность македонским и греческим командирам. Они – основа моей армии будущего. Многие из моих сотоварищей отправляются на заслуженный отдых. Я отпущу их домой и заменю ветеранов македонской и азиатской молодежью. Через одно или два поколения мы все будем говорить на одном языке, и эта новая нация будет существовать на всей территории, до границ земли. – Александр схватил ее за руку, а его голос прозвучал напряженно. – Ты понимаешь меня, Роксана?
– Я не враг тебе, мой господин. – Она коснулась губами его холодных губ и высвободилась. – Мне вполне понятны твои благородные устремления, но не так легко изменить старые представления и традиции.
Она взяла щетку из слоновой кости со щетиной вепря и стала расчесывать свои прекрасные волосы.
– Оставь их так, – попросил он, когда она стала собирать их в узел. – Мне так нравится наблюдать, как волосы струятся по твоим плечам, тогда ты превращаешься в очаровательное неземное видение.
Она послушно прекратила заниматься прической, плеснула в лицо водой из сосуда, выкованного из золота, и вытерлась полотном. Когда она подошла к нему и опустилась на колени у его ног, ее тонкое шелковое одеяние только подчеркивало все изгибы тела.
– У меня есть подарок для тебя, – прошептала она.
– Что это? Очередная лошадь? Или новый лук? Ты совсем меня разбалуешь. – В его глазах мелькало любопытство. – На этот раз я не собираюсь обременять тебя обещаниями ответных даров.
Она засмеялась.
– Всех твоих богатств не хватит, чтобы сделать мне равноценный подарок.
– Сколько же можно держать меня в напряжении? Где он? – Александр поднял ее на ноги и обнял одной рукой за плечи. – Где же он? Неужели это нечто такое, чего я никогда раньше не видел?
– Да! – Она поймала его руку и прижала ее к своему животу. – Я ношу твоего ребенка здесь, под своим сердцем. К лету у тебя будет сын. – На ее ресницах заблестели слезы. – Я не хотела говорить тебе, пока не минует опасность. Вчера я ощутила, как он ворочается.
– Ты уверена? Никаких сомнений?
Она кивнула.
– Я не буду охотиться на львов до тех пор, пока он не сможет самостоятельно ездить на лошади.
– Сын… сын, который унаследует мой трон! Александр Четвертый! – Он схватил Роксану в объятия и погрузил лицо в ее волосы. – Это воистину бесценный дар!
Неожиданно ее триумф был омрачен леденящим приступом сомнения. Что-то было не так. Александр говорил правильные слова, но… Она отстранилась.
– В чем дело?
Он опустил глаза, но она смогла заметить румянец, появившийся на его щеках.
– Ни в чем, – сказал он. – Что может быть не так? Эта новость пришла так неожиданно… Прошло столько времени, и я думал…
– Ты думал, что я бесплодна? Но это не так, не правда ли? Или ты сомневаешься, что это твой ребенок?
– Ты знаешь, что я уверен в тебе. – Он схватил ее за руку, которой она замахнулась на него. – Успокойся, Роксана! Твоя добрая весть для меня дороже всего на свете. Ты моя любимая жена. Я буду любить тебя до последнего дыхания, независимо от того, подаришь ли ты мне наследника или нет. Но…
– Но? Говори, мой господин. Чем ты намерен меня порадовать?
– Я пообещал жениться на принцессе Барсине.
– Что?! – ярость заставила ее забыть о благоразумии, и она ударила его в грудь кулаками. – Ты дал обещание жениться на персиянке? И собираешься ради нее отправить меня в отставку? Сделать нашего сына незаконнорожденным еще до его рождения?
– Не говори глупости. – Злость заставила его забыть о чувстве вины. – Этот брак приведет к союзу Востока и Запада и не имеет к тебе никакого отношения. Это чистая политика, и ничего больше. У тебя нет никаких причин для ревности. – Он отпустил ее и нахмурился.
Она бросилась в атаку.
– Ты подонок! Ты холодный, расчетливый македонский ублюдок, – кричала она.
Не в силах сдержаться, она сильно ударила его по лицу.
– Как ты посмела?! – зарычал он.
– Ты прошлой ночью занимался со мной любовью, зная, что собираешься заполучить Барсину?
На щеке Александра остались отпечатки ее пальцев. Он отвел назад стиснутую в кулак руку Роксаны.
– Сейчас я…
– Так сделай это, будь ты проклят! Или лучше отруби мне голову, ведь я посмела ударить великого царя! Но ты ведь не просто царь, не так ли? Ты метишь выше! Каким должно быть наказание для женщины, которая подняла руку на бога?
– Роксана…
– Уходи! Я не намерена оставаться здесь, пока ты будешь забавляться со своими шлюхами. Я отправляюсь домой. Разведись со мной или прикажи убить, мне уже все равно! Я уезжаю в Согдиану.
Он стоял перед ней с побелевшим от ярости лицом.
– Ты никуда не поедешь, пока я сам тебя туда не пошлю. Ты – моя жена и моя собственность. Развода не будет. Ты будешь вести себя, как подобает, или я отправлю тебя под домашний арест. Решай сама, Роксана. Я женюсь на Барсине, а может, и на обеих ее сестрах, если понадобится. – В его серых глазах читалось предостережение. – На этот раз, с учетом твоего состояния, я прощаю тебе истерику, но не рассчитывай на подобную снисходительность в следующий раз. – С этими словами он вышел из комнаты.
Гнев Роксаны не знал пределов. Она разорвала в клочья полог над ложем и сбросила его на пол, смела все, что стояло на маленьком столике, одним движением меча и пинком отшвырнула золотой кувшин. В комнату осторожно заглянула Шарин, одна из ее приближенных женщин, но Роксана бросила в ее сторону башмак, заставив женщину ретироваться.
– Оставьте меня одну! – кричала она. – Одну!
Ее взгляд упал на сундучок с драгоценностями, стоявший возле кровати. Она подняла его и бросила о стену. Ожерелья, серьги и золотые цепочки разлетелись во все стороны.
– Он решил опозорить меня, но я сама его опозорю. Я пересплю с половиной его армии.
Абсурдность этого заявления усилила истерику, и Роксана начала смеяться, а затем упала на пол, дергая ногами, как делала это в детстве. Смех перешел в спасительные слезы, и она зарыдала, изливая свою боль и злость, пока не осталось ничего, кроме холодной рассудочности.
Снова овладев чувствами, Роксана оделась и, покинув руины внутренней комнаты, прошла через анфиладу своих покоев. За двойными дверями она обнаружила, что ее личная охрана усилена македонцами.
– Я под домашним арестом? – спросила она.
– Нет, принцесса, – с запинкой произнес капитан, – но…
– Так да или нет?
Начальник охраны невольно сделал шаг назад. Роксана проскользнула мимо него, а охранники последовали за ней по коридору.
Двадцать минут спустя Роксана, оседлав Ахиллеса, уже скакала галопом по улицам Суз в сопровождении двух всадников. Горожане поспешно уступали ей дорогу, делая всевозможные предположения по поводу того, кем могла быть эта прекрасная рыжеволосая госпожа на великолепном вороном жеребце.
Выехав за город, она отпустила поводья и позволила Ахиллесу свободно скакать по зеленым просторам. Ветер, игравший с ее волосами, и ощущение единения с лошадью помогали облегчить страдания, вызванные чудовищной пустотой, заполнившей ее душу. «Александр! – беззвучно кричала она. – Александр!» Она заставила жеребца ускорить свой бег, будто пытаясь обогнать свою боль.
На закате она возвратилась во дворец, покрытая пылью и усталая. Необходимо было принять ванну и одеться, так как ей предстояло присутствовать на официальном обеде с участием Александра. Она поклялась себе, что ни один мужчина, и, прежде всего, сам царь не узнает, что сейчас творится в ее сердце.
Александра не могли обмануть внешние любезность и кротость госпожи, сидевшей рядом с ним на пиру. Он вовсе не намеревался обидеть ее, особенно теперь, когда она носила его ребенка. Но почему ум женщины настолько непоследователен? Сам факт того, что она ревнует, был ему приятен. Роксана никогда не говорила, что любит его, в то время, как сам он неоднократно признавался ей в любви. Он не знал, его решение ранило ее сердце или ее гордость? Как бы то ни было, ей придется покориться, а он поступит, как считает нужным.
Какой женщиной окажется Барсина, не имело значения. Он собирался жениться на ней не из-за ее внешности, а из-за родословной. Как дочь Дария она обеспечит ему преданность персидских вельмож. То обстоятельство, что она станет только второй женой, являлось несущественным. Если она родит ему ребенка, будет еще лучше. Дитя Роксаны, если это будет мальчик, станет его наследником. Если это окажется девочка, сына ему сможет родить вторая жена.
– Ты уже слышала, что я тоже стану женихом? – Гефестион наклонился к Роксане, и она заметила, что дружелюбие в его глазах странным образом контрастирует с иронией в голосе. – Царь милостиво сообщил мне, что я могу жениться на сестре Барсины.
– Я полагаю, что именно ты, достоин стать родственником Александра. – Роксана отпила глоток вина. – Ваши дети будут двоюродными братьями и сестрами.
Эта мысль развеселила его.
– Да, действительно.
– А сама госпожа тебе нравится?
Кайан стал подавать Роксане знаки, призывая придержать язык. Слухи о ее неукротимом нраве быстро распространились по дворцу. Если она публично оскорбит Александра здесь, в Сузах, являвшихся административным центром персидской империи, это станет катастрофой. Кайан по-прежнему оставался ее телохранителем и одновременно командиром «летучих демонов», которые теперь стали ее личным войском.
– Я пока не встречался со своей невестой, – сказал Гефестион. – Персидские женщины ведут менее светский образ жизни. Мне сообщили, что мы встретимся на брачной церемонии. Впрочем, в этом я буду не одинок. Еще восемь наших командиров женятся на знатных персиянках.
– А десять тысяч моих греков вступят в брак с женщинами, которые являются их наложницами, – добавил Александр. – Все их дети станут законными и будут являть собой пример единения наших народов.
– За твою свадьбу, мой господин! – Роксана подняла кубок. – Возможно, ты наконец найдешь то счастье, которого заслуживаешь.
Рука Кайана коснулась ее спины, что было непозволительно.
– Будь осторожна, – шепнул он.
Пока Роксана произносила любезности, он должен был исчезнуть, иначе на него могли обратить внимание. Кайан чувствовал, что она напряжена, словно тетива лука, и рискнул напоследок ущипнуть ее сквозь тонкую ткань одежды.
Роксана едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Искушение было велико, но Кайан, похоже, вовремя ее остановил. Она провоцировала своего царственного супруга на скандал в присутствии персидской знати и его друзей, что вряд ли оказало бы ей добрую услугу. Более того, это могло стать опасным для ее будущего ребенка. Она поднялась.
– Господин Александр, господа! – она слегка склонила голову. – Я прошу извинить меня, я вас покину, поскольку очень устала, – сказала она. – Желаю всем вам приятно провести вечер. – С царственной грацией она вышла из-за стола и покинула зал в сопровождении дюжины вооруженных людей, включая Кайана и Бондура.
Уже где-то на полпути к своим покоям Роксана сорвала и швырнула в сторону корону, которую Кайан подхватил на лету, не сбавляя шага. Затем он схватил Роксану за руку и потащил в тень.
– Ты снова беременна? – Ее молчание он воспринял как подтверждение своей догадки. – Тогда не веди себя как глупая девчонка. Тебе не удастся помешать женитьбе Александра на персиянке. – Он встряхнул ее. – Ты ходишь по лезвию ножа, Роксана. Если Александр отправит тебя в изгнание, для тебя это будет равносильно смерти.
– А для тебя? – Роксана тут же устыдилась своих слов. – Прости меня Кайан, я не то сказала. Конечно, ты прав. Это всего лишь… Но это приводит меня в бешенство.
– Сейчас не место и не время обсуждать прихоти царя, сестренка. Мои люди преданы нам, но не забывай, что мы находимся в Сузах. Без сомнений, в стенах здесь имеются отверстия для подслушивания.
Шарин встретила ее в дверях, и вид у нее был совершенно безумный.
– Моя госпожа, разве великий царь…
Роксана мотнула головой и, извинившись перед Кайаном, закрыла двери изнутри и встала перед ними, скрестив руки на груди.
– В чем дело, Шарин? Плохие вести от моего отца? – В ее глазах застыла тревога.
– Нет, ничего такого, твое высочество. Речь идет о персидской принцессе Барсине… Несколько минут назад приходил гонец. Она направляется сюда и хочет поговорить с тобой.
– Барсина? Идет сюда? – С губ Роксаны машинально слетело ругательство, достойное обитателей городских трущоб. – Клянусь Мудрым Богом, она или полная дура, или праведница, если намерена отдаться в мои руки этой ночью. Я сниму с нее кожу и повешу на стену в качестве любимого украшения.
– Моя госпожа, – забормотала Шарин, – ты должна помнить о своем положении. – Она привела в порядок волосы Роксаны и аккуратно водрузила корону на место. – Пойдем в зал для приемов. Ты должна встретить ее в соответствии с придворным этикетом, а иначе рискуешь потерять лицо.
Несмотря на протесты, Роксана позволила увести себя в просторное помещение с мраморными колоннами и заняла место на возвышении. Раньше ее покои принадлежали матери персидской царицы, бабушке принцессы Барсины. Трон был низким и изящным. Его искусно украсили цветами и пасущимися козлами из серебра и кованого золота. Две младшие служанки Роксаны, вооружившись луками, колчанами со стрелами и мечами, заняли позиции позади нее. За исключением великого царя, всем остальным мужчинам вход во внутренние покои царицы был запрещен, поэтому роль охранников выполняли девушки.
Через некоторое время по коридорам прошествовала процессия и остановилась возле двери в покои Роксаны. Закрытые носилки сопровождали несколько персидских вельмож и две шеренги стражников. Надменный евнух сообщил о прибытии принцессы Барсины Бондуру, который посмотрел на Кайана в ожидании приказаний.
– Я начальник охраны. Сообщи мне о своем деле, – требовательно сказал Кайан, сверля взглядом стоявшее перед ним раскрашенное существо.
– Я – главный управляющий…
Кайан положил ладонь на рукоять меча.
– Оставь свои высокопарные слова для того, кто сможет дать им достойную оценку. Чего ты хочешь?
– Принцесса… принцесса Барсина, дочь великого царя Дария желает встретиться с первой женой великого царя Александра.
Кайан кивнул, и двое свирепых бактрийцев скрестили копья перед евнухом. Кайан повернулся к Бондуру и повторил ему сообщение. Бондур постучал в дверь, ему ответила служанка, и сообщение было передано Роксане в тронный зал.
– Если эта гусыня уже здесь, пригласите ее, – заявила она. – Неужели я испугаюсь робкого персидского цветка?
Ее ответ в дипломатической форме был передан главному управляющему, который пожелал узнать, не присутствуют ли в покоях принцессы Роксаны некастрированные мужчины. Кайан усмехнулся.
– Веди свою принцессу, мой сладкий. Там вообще нет мужчин, а большего я гарантировать не могу.
После непродолжительных переговоров рабы поставили паланкин на пол, занавеси распахнулись, и оттуда появилась закутанная в покрывало фигура. В окружении нескольких женщин и вооруженных евнухов принцесса Барсина вошла в тронный зал.
Роксана наблюдала, как высокая, стройная, полностью закутанная в покрывало от посторонних глаз фигура двигалась к помосту, а затем сделала едва уловимый глазом формальный поклон.
– Принцесса Роксана… – Женский голос оказался высоким и монотонным.
Из-под покрывала показались большие, умные, густо накрашенные карие глаза. Роксана попыталась прочитать по ним предназначенное ей послание. Ее злость несколько улеглась, и она произнесла неожиданно для себя довольно дружелюбным тоном:
– Принцесса Барсина… – Роксана грациозно склонила голову, но ухитрилась при этом сделать поклон еще более мимолетным, чем у принцессы. – Прошу, сними свое покрывало. Здесь нет полноценных мужчин, а я не привыкла разговаривать с маской и предпочитаю увидеть твое лицо.
Трепеща, девушка сняла покрывало. Ее руки оказались тонкими и изящными, с холеными ногтями, а пальцы были унизаны перстнями. Овальное смуглое лицо с чеканным носом, как у царя Дария, гармонировало с ее общим обликом, но большие глаза казались печальными. Густые черные волосы Барсины были уложены в строгую прическу без украшений.
– Мне говорили, что ты очень красива, госпожа, – призналась она и прищурила глаза, разглядывая Роксану.
Отец Барсины страдал близорукостью, и Роксана пришла к выводу, что дочь унаследовала этот недостаток.
– Ты слишком добра, Барсина, но женская красота не всегда является достоинством. – Роксана окинула взглядом сгорающих от любопытства присутствующих. – Почему бы нам не побеседовать наедине?
– О да, но разве это возможно? – произнесла Барсина, и в ее голосе прозвучало сомнение.
Главный управляющий насупился и начал было протестовать, но Роксана так посмотрела на него, что он тут же лишился дара речи.
– Принцесса Барсина является невестой господина Александра. Здесь она находится в такой же безопасности, как у подножия трона Зевса.
Поскольку Зевс был богом Александра, а не ее собственным, она надеялась, что подобное богохульство останется безнаказанным.
Роксана провела принцессу в маленькую зашторенную нишу, освещенную единственной масляной лампой. Здесь приятно пахло благовониями, а пол покрывал бесценный китайский ковер небесно-голубого цвета. Роксана пригласила гостью присесть на низкое ложе и устроилась рядом с ней.
– Давай поговорим здесь, вне досягаемости ушей этих придворных куропаток. Зачем ты пришла, Барсина? Я восхищена твоей смелостью, но ты, должно быть, знаешь, что я настроена против этого брака.
Барсина вспыхнула.
– Я знаю, и мне было очень страшно идти сюда. Они сказали, что ты… – Ее голос снизился до шепота. – Они называют тебя амазонкой, но сейчас я вижу, что они лгали. Ты не воин в женском обличье, а прекрасная госпожа.
– Не думаю, что ты решила встретиться со мной для того, чтобы тратить время на похвалы, Барсина.
Роксана обратила внимание на изящные руки персидской принцессы и подумала, будет ли ее господин восхищаться столь изнеженными руками, которые никогда не натягивали тетиву лука и не копали песок пустыни, чтобы добраться до воды? Барсина принадлежала к тому типу женщин, с какими Роксана никогда не дружила и над которыми зачастую насмехалась. «Вот это настоящая принцесса! – подумала она, а затем продолжила эту мысль с оттенком сожаления: – Принцесса, которой я никогда не стану».
– Я тоже не хочу этого замужества! – неожиданно всхлипнула Барсина. – Я боюсь. Прошу, помоги мне. Мои дядья… знатные люди… все они толкают меня к этому браку с господином Александром, даже бабушка, которая заменила мне мать. – Слезы наполнили ее глаза и полились по щекам, не знавшим прямых лучей солнца. – Я не хочу замуж вообще никогда, и особенно за великого царя. Я напугана до смерти. – Она закрыла лицо тонкими нежными пальчиками и зарыдала.
Роксана вздохнула и положила руку на плечо девушки. Нет, это была вовсе не юная девочка. Она уже давно достигла зрелости и брачного возраста. Ей было примерно столько же лет, сколько и Александру. Раздражение Роксаны полностью испарилось, и ему на смену пришло нечто вроде жалости.
– Я ничего не могу предпринять, Барсина, но сделала бы все возможное, если бы это оказалось в моих силах, однако не ради тебя, а ради ребенка, которого я ношу. Александр заявил, что женится на тебе, значит, он так и поступит, причем в самое ближайшее время. Мы – всего лишь пешки в политических играх. Ты – пешка персидских вельмож, а я… я… – Она засмеялась. – Я даже не знаю, чья рука направляет мои действия. Лучше смирись с мыслью о браке с великим царем. Нет смысла тратить слезы на то, что невозможно изменить.
– Но я не могу, – причитала Барсина, – не могу! Я никогда… Госпожа… Я никогда не думала о мужчине в этом смысле. Я провожу свои дни в молитвах и занятиях музыкой. Великий царь… – Ее глаза стали еще больше, и в них замелькали искорки фанатизма. – Он – чужеземец, и я даже не знаю его языка. Как я могу позволить такому мужчине прикоснуться ко мне? С равным успехом я могла бы соединиться с дикарем из степей!
Роксана улыбнулась подобному сравнению.
– Не говори так, Барсина. Все-таки великий царь более цивилизован, чем какой-нибудь скиф. Более того, он очень ласков с женщинами, которые ему нравятся. Подчинись ему во всем, и он не причинит тебе никакого вреда.
– Но… – Ее голос зазвучал еще тише. – Мои служанки шепчутся о невероятных вещах… о фаллосе, который так велик, что… Я скорее умру, чем позволю подвергнуть свое тело подобному осквернению.
– Это вранье, – успокоила ее Роксана. – Просто женские сплетни. Александр – самый обычный любовник, – лгала она. – Хотя, конечно… как бы это сказать помягче… В определенном смысле он более щедро одарен природой, чем большинство мужчин. Но, уверяю тебя, царский член вполне нормален… хотя, конечно, он большой.
Барсина побелела и прикусила нижнюю губу.
– Господин Александр ожидает, что его невеста окажется девственницей. Ты ведь непорочна, не так ли?
– Конечно! – Персидская принцесса вспыхнула. – Я никогда…
– Разумеется, разумеется, – поспешно сказала Роксана. – Я вовсе не хотела оскорбить честь твоей семьи. Так вот, тебе ничего не нужно делать, кроме как подчиняться его желаниям. Учти, что он не любит женщин с острым языком и своенравным характером.
Барсина кивнула.
– Я понимаю. Он такой же, как и мои дядья.
– Точно, – согласилась Роксана. – Ты родилась женщиной, и заниматься любовью с мужем – это естественно для тебя. Возможно, ты даже найдешь в этом удовольствие.
Барсина только вздохнула.
– Может, и не совсем удовольствие, но больно будет только первые несколько раз, если ты предусмотрительно воспользуешься маслами и будешь лежать совершенно неподвижно.
Персиянка подняла заплаканное лицо и попыталась успокоить саму себя.
– Если то, что ты говоришь, правда, возможно, все обстоит не так уж и плохо. Меня учили повиновению всю мою жизнь. Я никогда не посмела бы противиться господину Александру, но…
– Никаких «но». Будь нежной, будь молчаливой, будь покорной и спрячь чувства подальше. Говори, как можно меньше. Александр владеет языком твоей страны, хотя и поверхностно. Он будет добр к тебе и, возможно, проведет с тобой всего несколько ночей, чтобы выказать уважение твоему роду.
– Ты действительно так думаешь? – В ее влажных от слез глазах блеснула надежда. – Я смогу вынести все, если буду уверена, что это не навсегда.
– Ничего не бывает навсегда. – Роксана встала. – Пойдем к остальным, чтобы нас не обвинили в заговоре против царя. – Она улыбнулась одними глазами. – Тебе не нужно бояться меня, Барсина. Я поняла, что мы с тобой не враги.
– Это так. У меня нет никакой жажды власти. Я всего лишь хочу, чтобы меня оставили в покое. У меня есть козочка. Я воспитывала ее с детства, и она ест с моих рук. Как ты думаешь, царь не заставит меня избавиться от нее?
– Ты можешь завести себе столько козочек, сколько захочешь, Барсина. Александр любит диких животных… и немногословных женщин. – Роксана взяла ее холодную руку. – Пойдем, у нас обеих есть обязанности. И не мучай больше свое сердце ненужными страхами.
Принцесса Барсина склонилась в изящном поклоне.
– Благодарю тебя, госпожа. Я никогда не забуду твою доброту.
– Надеюсь, что так и будет, – ответила ей Роксана, озорно сверкая глазами. – Повинуйся во всем, и ты угодишь своему господину. Скоро мы с тобой станем сестрами. Приходи ко мне за советом без колебаний, иначе для чего тогда нужны сестры?
