Текст книги "Мой нежный завоеватель"

Автор книги: Джудит Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Глава 10

В течение всего времени, затраченного на возвращение к скале Согдианы, лихорадка не покидала Роксану. Когда Александр и Роксана вернулись в свои покои, врачи и маги со всевозможными снадобьями заполнили залы дворца, чтобы помочь поставить принцессу на ноги. Было уже по-весеннему тепло и холмы из коричневых стали зелеными. Сотоварищи македонца готовились к преодолению опасных перевалов, ведущих в Индию, но Александр отказывался пока отдать приказ выступать в поход.

– Роксана поедет с нами, – заявил он, сбрасывая со стола свой кубок. – Как только она сможет ехать верхом, мы отправимся.

Птолемей и Пердикка обменялись взглядами.

– Среди наших воинов уже начались волнения, – заявил Гефестион, – Многие хотят возвратиться домой, в Македонию, пока они еще достаточно крепки, чтобы воспользоваться своим богатством.

– Твою госпожу можно будет привезти, когда она окрепнет, – предложил Птолемей. – Пройдут еще недели или даже…

– Она не умрет! – воскликнул Александр. – Неужели вы думаете, что эти согдианцы позволят ей уехать, когда я окажусь очень далеко отсюда? Нет! Начнутся задержки и оправдания, но при этом не произойдет ничего такого, что можно было бы счесть за измену. Если я оставлю ее, они провозгласят ее царицей, и нам придется снова завоевывать Бактрию и Согдиану!

– Но если ты не можешь ей доверять… – Гефестион мерил шагами палатку. – Клянусь богами, Александр! Я никогда не видел, чтобы ты был так увлечен женщиной! Какое заклинание наложила она на тебя? Ты не задержался бы из-за мужчины, кем бы он ни был. Но ради этой… этой дикой амазонки…

– Выбирай выражения, мой друг! – Глаза Александра зловеще прищурились. – Ты заходишь слишком далеко. – Он встал. – Если ты не в состоянии контролировать войска, находящиеся под твоим командованием, то, возможно, мне следует набрать командиров из азиатов. Здесь я великий царь, а не ты. – Он смахнул со стола оставшиеся там винные кубки. – Я слышу от вас одни и те же речи, так что мне придется поискать себе другую компанию. – Он вышел из палатки, при этом его лицо было закаменевшим, как маска.

Александр направился к алой палатке Европы.

– Роксана сводит его с ума, – заметил Птолемей. – Пока она не умрет или не выздоровеет, мы ничего с ним не сможем сделать. – Он распорядился, чтобы вытерли разлитое вино и принесли новое. – Вы же знаете, каким он бывает, когда вобьет себе что-нибудь в голову.

Пердикка громко выругался, его лицо покраснело от злости.

– Это проделки проклятых персов! Именно они убедили его в том, что он больше, чем царь.

– Больше, чем человек, – пробормотал Гефестион. – Может, так оно и есть, но бог никогда не вел за собой армию, и наших людей тоже поведет не бог. Он должен прийти в себя. Я сам готов перерезать ей глотку, если это поможет.

– Как заметил наш царь, мы повторяемся. – Птолемей усмехнулся. – Похоже, теперь рассвет приходит значительно раньше, так что я намерен отправиться в постель – хочу выспаться. Ты можешь последовать моему примеру, Гефестион. Сегодня ночью Европе будет не до тебя.

– Возможно, немного позже. Мы с Пердиккой намерены прикончить этот бурдюк с вином.

Птолемей отправился к себе, более встревоженный поведением Александра, чем можно было судить по его словам. Его вера в своего командира никогда не иссякала, но он понимал, что Александр очутился сейчас в непростой ситуации.

Армия изменилась – почти половину ее составляли уроженцы Азии. Чтобы отдавать приказы, командиры должны были владеть тремя или четырьмя языками. Азиаты будут подчиняться только до тех пор, пока Александр будет удерживать бразды правления. Его реальную опору составляли македонские войска, а именно среди них сейчас царили сомнения и недовольство. Необходимо было либо идти в поход на Индию, либо возвращаться домой – третьего не дано.

Оксиарт покинул покои Роксаны со следами бессонных ночей на лице, отложившихся темными кругами под его глазами. Он кивнул Кайану, стоявшему за дверью в спальню.

– Она спит.

– Лихорадка?

– Не совсем – сильное отравление. – Оксиарт много раз смотрел в глаза смерти. Его жена родила мертвыми троих сыновей и сама умерла, и он присутствовал при этом. Роксана являлась его единственным выжившим ребенком и наследницей, поэтому страх потерять ее привел его на грань безумия. – Все эти врачи – полные невежды. Сегодня они лечат медом, а завтра мазью из мирры. На поле битвы я бы немедленно прижег рану.

– Если бы я находился не в Мараканде, а рядом с ней… – Кайан провел пальцем по серой каменной стене. – Я оказался ненужным, владыка Оксиарт, ненужным, как мужчина, и не смог стать полезным, как телохранитель.

– Придержи язык, – предостерег его Оксиарт. – Это не твоя ошибка. Если кто-то и виноват, так это Александр. Тебе было приказано отправляться в Мараканду, чтобы вступить в брак с госпожой Лилией. Для тебя и моей дочери лучше, чтобы ты был женат, поскольку муж Роксаны вовсе не дурак. Ты привез жену с собой?

– Да, господин. Она находится в своих комнатах в женской башне. Лилия вовсе не в восторге от всего этого. Думаю, что она скорее способна полюбить какого-нибудь толстого торгаша из Мараканды, чем меня. – Он выпрямился и замер, когда вверху, на винтовой лестнице, появился Александр.

Прежде чем войти в комнату Роксаны, Александр обменялся несколькими фразами со своим тестем и Кайаном. Окна в спальне были плотно зашторены, ощущался запах ладана. Возле кровати с пологом горели свечи. Отослав жестом персидского лекаря, Александр присел на край постели.

– Выйдите все, – приказал он присутствующим женщинам. – Подождите – сначала откройте окна. Принцессе нечем дышать. – Он положил ладонь на лоб Роксаны, и ее веки дрогнули.

– Тебе не следовало снова приходить. Который сейчас час?

– Три часа после заката. – Он достал из кувшина с водой и лечебными травами кусок ткани, выжал его и положил свежую примочку ей на лоб. – В моей армии начались волнения. Ты задерживаешь выполнение всех моих планов.

– Если ты желаешь моего выздоровления, отправь подальше этих проклятых лекарей. Один из них, косоглазый, хотел заставить меня пить кислое молоко тигрицы. – Она откинулась на подушку, и ее зрачки расширились и стали почти прозрачными. – Мне снились странные сны.

– Это все из-за яда, – успокаивал ее Александр. – Если бы я знал, что у тебя такое серьезное ранение, то закопал бы этих проклятых скифов живьем вместо того, чтобы проявлять милосердие. Ты дурно на меня влияешь, делаешь меня мягкотелым. Враги теперь смогут этим воспользоваться.

– Греки рождаются великодушными.

Его внимание привлекло рычание, донесшееся из-за внутренней двери.

– Что это там?

– Всего лишь Акира, моя любимица. Лекари ее боятся, поэтому Волк сидит с ней в соседней комнате. – Ее веки стали закрываться. – Я не шутила насчет лекарей. Отошли их подальше.

– Они здесь для того, чтобы помочь тебе. – Он поднес к лицу кубок и понюхал янтарную жидкость. – Ты должна принять это? – Он поднес питье к ее губам, приподняв ее голову, чтобы она могла пить.

– Нет! – Она сжала зубы. – После их снадобий меня тошнит. Я не доверяю твоим знахарям. У меня тоже много врагов.

– Ну почему ты так упряма? Я приказываю тебе выпить это.

– Нет, я не буду. – Она отстранила кубок.

– Неужели ты думаешь, что я намерен тебя отравить? – Он попробовал лекарство, сплюнул и выругался. – Напоминает верблюжью мочу!

– Не знаю, так ли это, поскольку мне никогда не доводилось пробовать верблюжью мочу. Безусловно, ты человек гораздо более искушенный в подобных напитках, так как являешься эллином, то есть представителем цивилизованного мира.

– Ты едва жива, но язык твой остается острым, как терновая колючка. – Он поцеловал ее в лоб. – Ты слишком похудела, а мне больше нравишься мягкой и округлой. – Зеленый шелковый халат едва прикрывал ей груди. Царь нежно коснулся одной из них и наклонился, чтобы поцеловать розовый сосок. – Я скучаю по тебе, жена.

– Как это возможно, если ты проводишь ночи в объятиях Европы?

Он замер.

– Мне надоела эта песня. Я уже много раз говорил, что она для меня ничего не значит.

– Я не хотела разгневать тебя. Ты должен выслушать то, что я скажу. Боюсь, что… Мои сны говорят о том, что тебе угрожает большая опасность.

– И в чем она состоит?

– Не знаю, но… – Она судорожно вздохнула и посмотрела на него. – Сновидение всегда одно и то же. Становится темно… затем во мгле возникает вихрь. Я боюсь! – Ее пальцы сжали его кисть. – Прошу тебя! Останься на ночь во дворце. Не возвращайся в лагерь.

– Но какая опасность может поджидать меня в собственном шатре посреди моей армии? Каждый из моих воинов готов отдать за меня жизнь. – Он снова предложил ей снадобье. – Выпей немного. Даже бог не в состоянии вечно удерживать бойцов, находящихся в состоянии неопределенности. Ты должна поскорее поправиться.

Раздался стук в дверь. Два греческих лекаря с поклонами вошли в комнату.

– Твое величество! Мы не рассчитывали увидеть тебя здесь этой ночью. Похоже, принцесса начинает выздоравливать. Ты согласен с этим?

Александр окинул их взглядом.

– Нет, я так не думаю. Как вы можете называть себя выдающимися врачевателями, если не в состоянии вылечить волчий укус? – Он нахмурился. – Асклепий, тебя я знаю. Кто этот жулик рядом с тобой? – Он указал на старшего из двух лекарей.

– Гален, великий царь, – назвался незнакомец. – Приехал из Афин прошлой осенью, чтобы присоединиться к твоим войскам. У меня самые лучшие рекомендации, твое величество, уверяю тебя. Я учился у…

– Твои рекомендации не стоят и медной монеты. Я знаю только то, что вы не смогли вылечить мою жену. Если не хотите, чтобы ваши шкуры пошли на попону для моей лошади, вы добьетесь нужных результатов.

Гален покраснел и выпрямился.

– Мы всего лишь люди, твое величество, а не боги. Не все в нашей власти.

Асклепий взял Роксану за запястье.

– Сегодня вечером ее жизненная сила возросла, великий царь. – Она попыталась выдернуть руку.

– Кто прописал это лекарство? – Александр поднял кубок.

– Я. – Длинноносое лицо Галена было серьезным. – Это эликсир на основе белого морозника, который очищает кровь и убивает инфекцию.

Александр помрачнел.

– Принцесса не в силах его проглотить. Найдите другое снадобье. – Врач прочистил горло и отвел взгляд. – Напиток горький на вкус. Отведай его сам! – приказал Александр.

Когда Гален взял кубок, его рука дрожала, но он залпом выпил все содержимое.

– Это известный рецепт, твое величество, – уверял Асклепий. – Сам Аристотель, твой учитель, рекомендовал его.

– Если я не увижу результатов в течение двух дней, вас обоих заменят. – Он склонился к Роксане. – Я снова навещу тебя утром и приведу своего личного врача, Филиппа. Спокойной ночи.

Она вцепилась в его руку.

– Нет. Ты не должен покидать дворец. Мне явилось видение. Я вижу твою палатку. Опасность поджидает тебя в палатке! – Она попыталась встать, и ее дыхание стало неровным.

– Успокойся, – тихо сказал Гален. – Тебе нужен отдых, принцесса. – Он встретился взглядом с Александром. – Ты же видишь, в каком она состоянии!

– Ради бога мудрости! – воскликнула Роксана. – Останься, македонец. Сегодня ночью смерть будет следовать за тобой по пятам!

В ответ на этот крик отчаяния дверь в соседнюю комнату распахнулась, и возле кровати Роксаны появился Волк с кинжалом в руке. Александр остановил его взглядом.

– Ей ничто не угрожает, Волк. Она просто бредит из-за лихорадки.

Гален отступил назад.

– Мы не сможем позаботиться о принцессе в присутствии этого дикаря.

– Хватит! Замолчите все! – воскликнул Александр. – Роксана, ты хочешь, чтобы Волк продолжал тебя охранять? – Она кивнула. – Пусть будет так, но он не должен им мешать, а леопарда следует посадить на цепь. Мои товарищи были правы, когда говорили, что Согдиана – это царство варваров. До утра, маленькая звезда!

После ухода Александра Гален достал из внутреннего кармана бутылочку и, снова наполнив кубок, вытер его края чистой тканью.

– Выпей это, принцесса.

Когда он поднес питье к ее губам, она укусила его за указательный палец. Лекарь отскочил, расплескав янтарную жидкость на одеяло. В руке Волка угрожающе блеснул кинжал.

– Кайан! – позвала Роксана. – Кайан!

Дверь распахнулась, и в комнате появился Кайан с мечом в руке.

– Кайан, – слабым голосом произнесла она, – эти люди мне неприятны. Посади их за решетку.

На зов Кайана прибежали четверо крепких стражников согдианцев.

– Ты не имеешь права так поступать! – запротестовал Асклепий. – Царь…

Стражники схватили его за руки. Гален взвыл и бросился к двери, но Кайан загородил ему путь.

– Возьмите его! – приказал он. – Не туда! – Он откинул висевший на стене ковер и нажал на один из каменных блоков. С протяжным скрежетом открылась узкая каменная дверь, стали видны крутые ступени, уходящие вниз, в темноту. – Отведите их в самые глубокие подземелья цитадели, – распорядился он, – Но их нельзя трогать… пока.

Когда стражники и лекари удалились, он повернулся к Роксане.

– Что за игру ты затеяла, моя маленькая сестренка? Мне кажется, что ты не настолько больна, как стараешься показать. И что же натворили греческие лекари? Говори, раз заставляешь меня рисковать головой, выполняя твои капризы!

– Это правда, лихорадка не настолько затуманила мой разум, как они думают. Но мне нужна твоя помощь. Они отравили меня.

На худом ястребином лице Кайана дернулся мускул.

– По его приказу?

Она покачала головой.

– Не думаю. Это на него не похоже. Но он чересчур доверчив.

– Он предлагал, чтобы тебя осмотрел его личный врач Филипп?

– Да, но я отказалась. Филипп ненавидит меня. Я сказала Александру, что не позволю ему даже прикоснуться ко мне. – Она разорвала повязку. – Посмотри сам, Кайан. Рана затянулась, но меня все больше охватывает какая-то всепоглощающая слабость, хотя мои силы, наоборот, должны восстанавливаться.

– А если ты заблуждаешься? Царь вряд ли похвалит тебя за самоуправство.

– Я могу доверять только тебе, Волку и моему отцу. Допроси лекарей. – Она откинулась на подушки и прикрыла глаза. – Еще одно. Я чувствую, что Александр подвергается большой опасности. Передай Птолемею, что мне необходимо встретиться с ним, как можно быстрее. Если у меня и есть друг среди людей Александра, то это именно Птолемей.

– А если он не захочет?

– Он должен.

– Я буду караулить за дверью. Ничего не пей и не ешь, кроме как из рук Волка.

– Спасибо, Кайан.

В его темных глазах мелькнул отблеск терзавшего его душу чувства, а затем он исчез, закрыв за собой дверь.

– Отнеси меня к окну, – попросила Роксана Волка. – Мне нужен свежий воздух.

Он осторожно взял ее вместе с одеялом, перенес в кресло у окна и распахнул тяжелые ставни.

– Только вдохни этот воздух, Волк! – произнесла Роксана.

Было очень темно, чтобы разглядеть горы, но она могла представить себе их вершины, коронованные снеговыми шапками и укутанные в покрывала зелени, падающие вниз, к глубоким долинам.

– Пришла весна, – шептала она, – а я лежу здесь, словно больной жеребенок.

Он нахмурился и знаком спросил, принести ли ей еды.

– Хочу козьего молока с вином, – сказала она. – Я так просто не умру, нет! Оставь меня.

Она прижалась лицом к подоконнику и дремала, пока Волк не возвратился с теплым молоком.

– Птолемей не появился? – спросила она. Он покачал головой. – Я так беспомощна, а Александр мне не доверяет. – Она сжала кулаки и прошептала самое грязное ругательство, какое только знала. Волк накинул ей на плечи шкуру тигра, чтобы защитить от холодного ночного воздуха. – Волк, я ни за что не стану женщиной в своем следующем воплощении, клянусь!

Он вышел в другую комнату и освободил самку леопарда от цепи. Акира с гортанным рыком вошла в спальню.

– Акира, иди ко мне, – позвала зверя Роксана.

Большая кошка принялась с любопытством обнюхивать ее, описывая носом круги в воздухе, а затем уткнула голову в колени своей хозяйки. Роксана стала почесывать широкую плоскую макушку своей любимицы у основания темных ушей. Рычание зверя перешло в низкое довольное урчание.

– Если бы мой муж был леопардом, мне с ним было бы гораздо легче, – заметила Роксана.

Волк опустился на пол и, скрестив ноги, занял позицию между Роксаной и дверью, положив перед собой обнаженный клинок.

– Не думаю, что они ворвутся сюда с оружием, чтобы отрубить мне голову, – сказала она. – Зачем им утруждать себя, если яд потихоньку делает свое дело?

Прошел час, прежде чем стук в стену заставил бактрийца вскочить на ноги. Когда открылся секретный проход, в комнате появился Кайан, стряхивая с одежды паутину. Он шагнул в сторону, чтобы не мешать стражникам, тащившим пленника. Они бросили скулящего лекаря на пол.

– Говори! Повтори ей то, что сообщил нам! – приказал Кайан.

Хныкающая фигура на полу сжалась в комок.

Роксана прикусила нижнюю губу. Они пытали его! Она ощутила спазм в желудке. Пальцы лекаря были расплющены и кровоточили.

– Если он не повторит свои слова, – начала она, – верните его в…

– Нет! Нет! – запротестовал врачеватель. – Милосердия, госпожа! Прошу тебя, милосердия! – Он пополз в ее сторону. – Я всего лишь выполнял приказы.

В коридоре раздались громкие голоса, а затем стук в дверь.

– Откройте! – приказала Роксана.

В комнату ворвались Птолемей и Гефестион в сопровождении двух тяжеловооруженных македонцев.

– Что здесь происходит? – воскликнул Гефестион. – И где Александр? – Он вытащил меч, и Волк встал между ним и Роксаной.

– Успокойтесь. Здесь не происходит ничего, что угрожало бы Александру, – крикнула Роксана. – Я посылала за тобой, Птолемей. Ты должен многое узнать от этого лекаря. Он регулярно потчевал меня отравой.

– В действительности дело обстоит еще хуже, – добавил Кайан. – Говори, тварь!

– Они… они хотят убить великого царя.

– Кто – они? – Гефестион схватил Галена за горло и заставил встать. – Кто хочет убить Александра?

– Военачальник Черный Клейт. Клейт говорил, что Александра околдовала согдианская шлюха. Он обещал вернуть власть македонцам.

Гефестион толкнул Галена на каменный пол.

– Казните его! – приказал он. – И арестуйте Черного Клейта по моему приказу!

– Подожди, – вмешался Птолемей. – Объяви общую тревогу, – велел он солдату. – Мы не должны пока убивать этого человека, нам понадобятся его показания, если в заговоре участвуют македонцы. Мы обязаны найти Александра и предупредить его. – Он посмотрел на Роксану. – Я уже был в его палатке, но там его нет.

– Европа?

– Нет, – возразил Гефестион. – Я только что покинул шатер этой госпожи. Никто не видел Александра с того момента, как он отправился во дворец. В его жилище сейчас находятся четверо слуг, но это не те, кто обычно ему помогает. Также исчез юноша, который дежурил вечером.

– Как его зовут? – спросила Роксана.

– Ясон. – Он кивнул. – Да, это тот самый парень, которого ты спасла в лагере. Вот как он отплатил Александру за милосердие!

– Заговор спланировали не мои соотечественники, – заметил Кайан. – Этот врач собирался отравить принцессу Роксану вместе с царем. Яд, который ей давали, медленного действия, и подмешивали его малыми порциями. Но, похоже, что Асклепий не имеет к этому заговору никакого отношения.

Гефестион кивнул.

– Возможно, мне следует извиниться перед тобой, принцесса Роксана. – Но где же Александр?

По коридорам дворца разнесся топот ног множества людей. Заревели трубы, призывая войска строиться в боевые порядки. Повсюду загорелись факелы. Гефестион и сотоварищи приводили армию в состояние полной боевой готовности, а Роксана в это время ждала и молилась.

Уже перед самым рассветом согдианский солдат принес Роксане весть о том, что тело Ясона обнаружено в канаве. Руки и ноги юноши были связаны, а сам он был удушен. Но поиски Александра оказались безуспешными. Создавалось впечатление, что великий царь греческих земель и Персии исчез с лица земли.

Когда первые лучи рассвета окрасили в светлые тона горные пики, всадник на вороном коне приблизился к передовому посту. Небольшая группа воинов, состоящая из нескольких старших командиров, одного из командующих и двух седых ветеранов, выехала ему навстречу.

– Александр! – окликнул его старший по званию. – Где же, клянусь Аидом, ты пропадал? Гефестион уже объявил общую тревогу.

– Черный Клейт! – Александр улыбнулся своему давнему товарищу. – Тебе не следует так напрягать свои старые кишки. Мы с Буцефалом решили, что небольшая прогулка нам не помешает. Неужели я не могу отлучиться даже на несколько часов без того, чтобы в моей армии не начались беспорядки? Что случилось? В Персии очередное восстание?

– Нет, насколько мне известно, – сердито ответил Клейт. – Гефестион начал отдавать приказы уже после полуночи. – Он неуверенно огляделся по сторонам. – Скорее всего, какие-то проблемы с племенами варваров.

Он остановил свою лошадь рядом с жеребцом царя. Александр успел заметить отблеск света на острие копья.

– Клейт? – Александр молниеносно отклонился в сторону и спрыгнул с лошади в тот момент, когда копье военачальника пронзило воздух в том месте, где только что находилась его грудь. Александр ощутил под ногами влажную от росы траву и обнажил оружие.

– Смерть предателю! – взревел Клейт, замахиваясь мечом на своего предводителя.

Следующий за Черным Клейтом всадник, знатный македонец по имени Нестор, пришпорив своего чалого, поспешил к ним.

Буцефал встал на дыбы и напал на коня Клейта, повалив его на землю. Клинки с лязгом столкнулись, а Нестор выпустил стрелу. Она не попала в Александра, но оцарапала крестец черного коня-великана, приведя его в неистовство. Лучник потянулся за следующей стрелой, но вдруг резко свалился в сторону, когда молодой командир из Коринфа пронзил мятежника копьем.

Клеит снова атаковал. Рука Александра ухватилась за древко копья Клейта. Он вытащил копье из земли и метнул его в грудь военачальника, и тот с хриплым стоном упал ничком.

Группа рассыпалась. Трое всадников погнали своих лошадей подальше от лагеря, а двое младших командиров с оружием в руках заняли позиции, готовясь защищать царя. Молодой командир успел нагнать самого медлительного из трех оставшихся заговорщиков и зарубил его одним мощным ударом.

Александр схватил Клейта за волосы и поднял его голову. Изо рта военачальника текла струйка крови.

– Почему? – спросил Александр. – Ты рисковал собственной жизнью, чтобы спасти меня во время сражения. Почему же ты предал меня?

Из остекленевших глаз Клейта смотрела смерть.

– В заговоре принимали участие более двадцати моих македонцев, – говорил Александр той же ночью, меряя шагами спальню Роксаны. – Черный Клейт, лекарь Гален, Танос, Евген, шестеро моих личных слуг. Все они были моими друзьями. Но почему? И почему Клейт? Он был одним из самых близких…

– Все достаточно просто, – прервал его Птолемей, поворачиваясь от открытого окна. – Они жаждали власти. Чтобы получить ее, необходимо было умертвить тебя.

– А заодно и нас, – добавил Гефестион. – Вне всякого сомнения, мы втроем должны были разделить одну могилу.

– А теперь это их участь.

– Ты намерен всех их казнить, мой господин? – спросила Роксана. – Даже мальчишек?

– Все должны умереть! – прорычал Гефестион. – Это будет хорошим уроком для тех, кто замышляет измену. Но Александр милосерден, поэтому их смерть будет быстрой.

– Не слишком быстрой. Многие не могут поверить в то, что Клейт оказался предателем, – заметил Птолемей. – В войсках ходят разные слухи. Кое-кто говорит, что Клейт неуважительно относился к принцессе Роксане, и Александр убил его именно за это.

– Они называют ее чародейкой, – добавил Гефестион.

Александр усмехнулся.

– Возможно, она и чародейка, но, если это даже и так… Я ее контролирую, а не она управляет мною.

– Я вовсе не колдунья, – возразила Роксана. Она села в постели, закутавшись в покрывало, чтобы укрыться от взглядов товарищей своего мужа.

– Но зачем ты в одиночку отправился в горы? – спросил Гефестион. – Это безумие!

– Старина Бычьеголовый заскучал. Нам с ним надо было размять ноги… и поразмышлять. Мы уже слишком долго находимся в состоянии ожидания, и солдаты теряют свои боевые навыки.

– От этой болезни есть только одно средство, – сказал Птолемей.

Александр кивнул.

– Готовьте людей. Мы выступаем в поход на Индию.

В течение недели Роксана настолько поправилась, что уже смогла встать с постели. Она присоединилась к Александру, стоявшему на одном из каменных балконов, откуда открывался вид на долину. Он поприветствовал ее поцелуем и обнял за плечи.

– Сегодня у тебя хороший цвет лица.

– Я чувствую себя значительно лучше. – Она заметила, что он коротко постригся, избавившись от большей части темных локонов, а у корней волосы уже поблескивали золотом. – Ты уже не герой Геракл? – съязвила она.

– Нет. – Он погладил ее по голове. – Буцефал ведет себя так, будто не узнает меня.

Она улыбнулась.

– Это хорошо. Я предпочитаю видеть тебя в обличье светловолосого варвара.

– Значит, ты одобряешь хоть что-то из того, что я делаю?

Она кивнула.

– Некоторые вещи.

Он стал серьезным.

– Я был неправ.

Она наблюдала за табунами лошадей, резвившимися в раскинувшейся внизу долине. Табунщики разделили их на кормящих матерей с жеребятами и молодых скакунов. Все эти животные должны были остаться в плодородных долинах Согдианы, когда армия Александра отправится на восток. Бесценные кобылицы и их потомство будут набираться сил на молодой травке. Их не станут использовать, пока молодые лошади не достигнут трехлетнего возраста, и тогда начнется их обучение. Боевые кони были привязаны на дальнем краю лагеря.

– Я сказал, что был неправ, – повторил Александр, излучая юношеское обаяние. – Я прощен? – Она пожала плечами, а он ее поцеловал. – Ты сильный противник, маленькая согдианка. В моей жизни было очень мало людей, которым довелось услышать мои извинения. Ты должна гордиться этим.

Она положила голову на его обнаженное плечо.

– Ты мне не доверяешь и никогда не будешь доверять. Отпусти меня, Александр. Разведись со мной. Мы не принесем друг другу счастья.

– Я никогда не отпускаю то, что мне уже принадлежит. – Он обнял ее. – Люди правы. Ты околдовала меня. Я люблю тебя так, как не любил ни одну женщину.

– Но ведь ты мне не доверяешь.

– Я не доверяю даже своей матери. Я много думал о твоем предупреждении держаться подальше от своей палатки в ночь попытки мятежа.

– Но ты веришь Гефестиону!

– Мы с ним родственные души.

– Оставь меня в моих горах, македонец.

– Никогда!

Она бросила взгляд на далекие горные пики и заморгала, стараясь сдержать слезы.

– Если ты заберешь меня из этой страны, я больше никогда ее не увижу.

– Я увезу тебя и затем верну назад, клянусь. И наш сын будет скакать по этим благословенным лугам. – Он пытался остановить ее протесты – его руки стали ласкать ее тело. – Набирайся сил, – сказал он. – В это время через год у меня будет наследник от тебя. Его царство будет самым большим из всех, какими только довелось править человеку. Оно протянется до земных пределов. – Его серые глаза поймали ее взгляд. – Подари мне сына, Роксана.

– Карма правит всеми нами, мой господин. Чему суждено быть, то и случится.

Он провел пальцами по ее блестящей золотисто-рыжей косе.

– Ты должна больше верить мне. Разве я не говорил, что ты не умрешь?

– Я умру, когда истечет число отпущенных мне лет, как и ты, мой господин. – Она отошла в сторону и повернулась, чтобы взглянуть на его чеканный профиль. Солнце светило так, что вокруг его головы возник сияющий ореол, и она рассмеялась. – Быть может, ты не умрешь. Ты ведь по-прежнему считаешь, что являешься, сыном Зевса, не так ли?

– Мать часто мне об этом говорила. – Он ухмыльнулся. – Зевса или Аполлона. Тогда было темно, и она не смогла хорошо разглядеть своего любовника. В любом случае я – полубог.

– Тогда ты должен жить так же долго, как и эти горы, Александр. Но я всего лишь простая смертная, всего лишь женщина, как ты меня часто называешь. Для меня в твоей легенде нет места.

– Тогда я придумаю другую. – Он обнял и поднял Роксану, изумив ее своей силой. – Если я и ощущаю себя смертным, то именно тогда, когда смотрю в твои глаза, Роксана. Иногда мне кажется, что я понимаю ход твоих мыслей, но потом обнаруживаю, что у меня в руках лишь клочок горного тумана. Пойдем со мной в спальню, маленькая звезда.

– Похоже, у меня нет другого выбора.

Он понес ее внутрь и вниз по каменным ступеням, в свои покои, которыми он редко пользовался, предпочитая палатку в центре армейского лагеря. Ее комнаты он вернул ей, а сам занял другие, со спартанской обстановкой, больше соответствующей его характеру.

Там находились только широкое ложе с шелковыми простынями, а также разбросанные свитки и карты, свидетельствующие, что в этой комнате спит царь. Его доспехи валялись там, где он их сбросил, а круглый чеканный щит стоял у стены. В ногах ложа поблескивал боевой шлем с красным плюмажем. Когда Александр положил Роксану на постель, она взяла шлем в руки.

Ее пальцы прошлись по вмятинам.

– Похоже, ты часто им пользовался, – заметила она. – Откуда эта отметина? – Она задумчиво потрогала глубокую впадину.

– Это память о Тире. – Он забрал у нее шлем и отбросил его в сторону.

– А я тогда память о Согдиане?

Он наклонился и поцеловал ее в плечо.

– Ты трепещешь, как лист перед бурей. – Он проложил огненную дорожку поцелуев по ее шее. – Тебе не следует меня бояться, – шептал он, прижимая ее к подушкам. – Я всего лишь хочу ощущать твое присутствие рядом. Я готов ждать, пока ты достаточно окрепнешь, чтобы снова стать моей. Спи здесь, в моих объятиях, и никто не сможет побеспокоить тебя. – Сильные пальцы ласкали ее шею и плечи, снимая напряжение с мышц, пока она не уснула.

На закате появились слуги с подносами еды и напитков. Александр приказал им оставить провизию и удалиться. Он стал кормить ее из своих рук, выбирая кусочки фруктов, зелень и нежное мясо.

– Вот это вино уже разбавлено по твоему вкусу, – уверял он, отпивая глоток из ее чаши. – И обязательно попробуй этот хлеб. Он приготовлен по македонскому рецепту и еще теплый.

– Ты кормишь меня как на убой, – запротестовала она.

– Только хорошо подкрепившись, ты сможешь победить меня в новой игре. Она называется пачиши. Тебе уже доводилось в нее играть? Если ответишь «немного», то я удушу тебя покрывалом, ведьма! – Он достал из-под кровати игровую доску. – Так что? Ты раньше никогда не была настолько несловоохотливой, согдианка. Тебе знакома эта игра?

– Это игра индийская, не правда ли, мой господин? – невинным тоном спросила она. – Но разве ты играешь в игры своих врагов?

– Всегда. – Он снова прижал ее к подушкам и звонко поцеловал, а затем уткнулся лицом в ее груди. – Я не выдержу, если ты еще долго будешь прохлаждаться, оставаясь в роли больной, – предупредил он. – Еще неделю, но не больше. Мои чресла горят при мысли о твоем жарком ущелье. – Он отпустил ее и установил начальную позицию для игры. – Я хожу первым. – Он подобрал тунику и уселся на постель, скрестив ноги, с довольным видом. – Я не выношу, когда мошенничают.