Текст книги "Мой нежный завоеватель"
Автор книги: Джудит Френч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Ее не обманула его обезоруживающая улыбка.
– Я никогда не мошенничаю, мой господин.
– Не люблю лукавства. Отцовство моего сына ни у кого не должно вызывать сомнений. – В его голосе послышалась смертельная угроза. – Начальник твоей охраны…
– Это мой родственник, которого ты сам назначил на этот пост. – Она не уклонилась от его взгляда, а встретила его со спокойным достоинством. – Я играю, чтобы победить, – заявила она, – но я никогда не жульничаю.
– Ладно. Но если ты проиграешь… – Он хохотнул. – Если проиграешь, как ты готова расплатиться?
– Тогда ты удовлетворишь желание своего сердца… в полдень на спине слона. – Она потянулась за игровыми кубиками.
– А если я проиграю?
Она заставила себя улыбнуться ему.
– Если проиграешь ты, то слоном будет управлять Европа.
Глава 11
Армия Александра Великого перед индийским походом насчитывала более ста тридцати тысяч человек, включая гвардию – гетайров, или сотоварищей, македонскую тяжелую и легкую кавалерию, азиатскую кавалерию, пеших лучников и мечников, бактрийских всадников на верблюдах, пращников и многочисленные нерегулярные войска различных племен. Гремели барабаны, отряды выстраивались в шеренги, слоны трубили, а молодые лошади пытались выскочить вперед под ругань ветеранов. За табунами коней, стадами рогатого скота, повозками с провиантом и вьючными животными, тащившими механизмы для онагров и боевых машин, следовали торговцы, жены, любовницы, прачки, лагерные шлюхи и дети.
Принцесса Роксана появилась на мраморных ступенях дворца в сопровождении личного телохранителя Волка, Кайана, подчинявшихся ему охранников, Сорайи, а также служанок. С каждым днем силы Роксаны восстанавливались после отравления. Александр пообещал, что она займет место рядом с ним, как только сможет сидеть в седле. Его неукротимая жажда нового заразила и ее желанием увидеть, что же находится за Гиндукушем, так что охватившая ее печаль в связи с отъездом из Согдианы постепенно вытеснялась радостным возбуждением.
Сегодня она не намеревалась садиться на лошадь и по этой причине была облачена в подобающее ее положению одеяние – тунику и штаны, вышитые золотом, а также закутана в прозрачное покрывало. На ногах у нее были башмаки из мягчайшей кожи, прошитые шелковой нитью, они могли выдерживать большие нагрузки. Все женщины, которых она выбрала, чтобы взять с собой, были молоды и прелестны, хорошо ездили верхом и умели обращаться с оружием. Никто не знал, увидят ли они свою родину снова, но над армией Александра витал дух романтики и приключений. Александр, сидя на Буцефале, ждал у основания парадной лестницы. Он волновался, будто зеленый новобранец.
– Скорее, жена! – крикнул он, усаживая ее перед собой на огромного жеребца. – Солнце уже два часа как встало. Нам пора в путь.
Они вместе проехали по извилистой тропе, пробитой в скале и ведущей в долину, до которой надо было спускаться более мили.
– Сегодня нам не удастся много проехать, – сообщил он. – Чтобы выбрать путь в походе, требуется определенное время. – В его глазах сверкнуло возбуждение. – Я осыплю тебя сокровищами Индии! Когда родится наш сын, я вознагражу тебя драгоценными камнями, равными его весу.
– Ты очень щедр, господин, в отношении богатств царей Индии, которые еще предстоит завоевать. Впрочем, ловлю тебя на слове. Я предпочитаю изумруды.
– Значит, это будут изумруды. А теперь посмотри, что я для тебя приготовил. Ты будешь путешествовать с удобствами, маленькая дикарка.
Большая серая слониха стояла спокойно, раскачиваясь из стороны в сторону, а ее морщинистый погонщик пристроился у ее ног, опершись на хобот. На пожелтевшие клыки животного были надеты наконечники из серебра с чеканкой золотом в виде листьев и цветов. Спина слонихи была накрыта попонами красного и золотистого цвета, поверх которых была установлена кабинка с деревянной крышей и затянутым шелком ложем. На голове и плечах слонихи была укреплена замечательная упряжь из красной кожи со сверкающими драгоценными камнями.
Роксана весело рассмеялась.
– Это будет для меня наказанием за все мои прошлые деяния. Я терпеть не могу слонов. А этот ящик скорее подходит для… для персидского евнуха.
– Тем не менее, супруга, она теперь твоя, – заявил Александр. – Ее зовут Тума и ей пятнадцать лет. А это твой махоут, Ники.
Маленький человек встал на колени, но Александр дал ему знак подняться. Погонщик постучал по хоботу железным жезлом, и огромное животное с ревом рухнуло на колени, поднимая пыль.
Слуга приставил к боку слонихи деревянную лестницу, а Александр помог Роксане слезть с лошади и подвел ближе к Туме.
– Твой слон ждет, принцесса, – важно провозгласил он.
На Роксану напал судорожный смех.
– Я не могу, – протестовала она. – Мои воины не смогут сойти с места от изумления.
– Ты ведь не намерена противиться моему приказу? – Александр пытался сохранять серьезность, но она знала, что он тоже готов рассмеяться. – Это средство передвижения, достойное первой жены великого царя.
Обреченно пожав плечами, она вскарабкалась наверх. Внутри башенка была обтянута шелком, выложена подушками и оказалась намного большей, чем представлялась с земли. Роксана расположилась поудобнее, приняла вид, подобающий царственной особе, и слон поднялся на ноги.
– Я никогда не прощу тебе этого, – пообещала Роксана салютовавшему ей мужу.
Посмеиваясь, он вскочил на Буцефала и поехал к сотоварищам, в начало колонны войск.
Повозки, запряженные мулами, везли личное имущество Роксаны. Ими также могли воспользоваться сопровождавшие ее женщины в случае плохой погоды, когда нельзя будет ехать верхом. Волк следовал за слонихой на лохматой степной лошади с большой головой, одна нога которой была словно в белом чулке. Кайан и почетная охрана принцессы ехали впереди. Поднимаясь по ступеням в причудливую башенку, она поймала удивленный взгляд брата. «Ничего, – подумала Роксана, – пусть они пока веселятся, но в подходящий момент я отплачу своему супругу за это представление».
Походка слона оказалась ровной и, после того, как Роксана к ней привыкла, не доставляла беспокойства. Вид, открывавшийся с покачивающегося помоста, был замечательным. Согдиана весной становилась прекрасной, но самым важным было то, что армия захватчиков покидала ее родину, оставляя властвовать Оксиарта. Он должен был присоединиться к основным частям армии через несколько недель после назначения нового правителя. Александр не опасался предательства с его стороны, поскольку с ним поехала Роксана, а также цвет знати Бактрии и Согдианы.
В сущности, большинство соплеменников Роксаны уже свыклись с тем, что Александр стал верховным правителем. Он не проявлял излишней жестокости, а также оставил в неприкосновенности почти все законы Согдианы и не изменил систему налогов. Он не накладывал никаких ограничений на торговлю, которая являлась кровью, поддерживающей существование Двух Царств. Теперь управлять царствами должны были македонцы и согдианцы. Александр обещал, что после индийского похода Оксиарт вернется домой и снова займет свое законное место принца Бактрии и Согдианы.
Искры независимости не были уничтожены и продолжали тлеть в ожидании нарушения баланса власти. В Бактрии и Согдиане постоянно ощущалось стремление к свободе, и так было на протяжении всей истории царств. Пока бактрийцы и согдианцы вели себя мирно по отношению к грекам и Александру, но ситуация в любой момент могла резко измениться.
Главное достоинство передвижной башни Роксаны состояло в том, что принцесса могла видеть все происходящее вокруг, но ее при этом никто не видел. Хотя она и скучала по ощущению мчащейся под ней лошади, но решила подождать, пока ее силы полностью восстановятся. Кампания обещала быть долгой, а она не тренировалась с того момента, как ее пленили скифы. Поскольку она была женщиной, то была легче и обладала менее развитой мускулатурой, чем мужчина такого же роста. Свою слабость можно было компенсировать только ловкостью, быстрым умом и постоянным поддержанием отличной физической формы.
Она вздохнула и проследила за золотым орлом, летевшим от вершины цитадели в направлении долины. Царь воздуха, – гордый орел, – являлся символом ее страны. В седле Роксана ощущала себя сродни орлу – такой же быстрой, свободной и недосягаемой. Волк говорил, что ее скаковые лошади находятся в главном табуне. Вскоре она снова сможет испытать ощущение свободы. Мерное покачивание башни убаюкало ее, и она задремала.
Ресницы Роксаны затрепетали, когда занавеси раздвинулись и она, внезапно проснувшись, увидела рядом с собой Александра.
– Я пришел, чтобы потребовать свой выигрыш, чародейка, – заявил он, протягивая ей золотой кубок. – Вот, возьми его, пока я не пролил вино, а оно, следует сказать, просто превосходное.
– Александр! – воскликнула Роксана, еще не отойдя ото сна.
– А кого ты ожидала увидеть? Любой другой мужчина, едва дотронувшись до этих занавесей, поплатится своей головой. – Он усмехнулся. – Уже наступил полдень, а ты, помнится, проиграла мне.
– О чем ты говоришь? – Она потерла глаза и на мгновение пожелала, чтобы он действительно стал богом. Иметь дело с самим Аполлоном вряд ли было бы труднее.
Он устроился на подушках напротив нее, достал бурдюк и налил чашу до краев.
– Выпей, моя сладкая жена… за нас и за сына, которого ты мне, надеюсь, родишь. Пора уже что-то делать для этого.
– Прямо сейчас? – Она недоуменно посмотрела на него. – Ты шутишь. – Он поймал ее локон и намотал его на палец. – Надеюсь, ты шутишь, – повторила она. – Нельзя ли найти более подходящее время?
Его пальцы соскользнули с ее шеи на верхнюю застежку туники. Она попыталась уклониться, но он потянул ее на себя. Его теплые губы прошлись по ее губам.
– Роксана… – прошептал он. – Я ждал уже достаточно долго.
Опустевший кубок покатился по застеленному ковром полу.
– Ты с ума сошел! Здесь? На глазах у всей твоей армии, а также и моей?
Она хотела вывернуться, но он крепко ее держал. В его глазах сверкал внутренний огонь.
– Роксана, моя армия… – Он зарылся лицом в ее волосы и стал целовать ее, снова и снова. Его пальцы нащупали вторую застежку и быстро справились с ней.
– Мой господин… – слабо протестовала она. – Нет!
– Они ничего не увидят и пусть думают, что хотят. Мне следовало бы уже давно побить тебя. Ты настолько неуправляема, что заслуживаешь такого наказания при свидетелях. – Он тихо засмеялся и слегка ухватил ее зубами за нижнюю губу. – Что же они смогут сказать даже в худшем случае? Что великого царя околдовала его собственная жена? Так это правда. – Он снова ее поцеловал и прошептал: – Разве у твоего народа считается греховным желать собственную супругу?
Присутствие Александра оказывало на нее опьяняющее воздействие, и, чем больше она сопротивлялась, тем более сплетались их тела.
– Я вышла замуж за безумца, – пробормотала она.
Однако она знала, что если это и безумие, то она его вполне разделяет. Почему она не в силах противиться обаянию этого македонского завоевателя? И почему близость с ним заставляет ее позабыть о голосе разума? Александр привлекал ее не только своим умом и даже не физически. Ее душа тянулась к нему так же, как к одинокому оазису тянется все живое.
Ее пульс участился, когда он расстегнул третью золотую застежку на тунике и прижался страждущими губами к ложбинке у основания ее шеи. Она пыталась протестовать, но слова растаяли на ее губах. Проще было прекратить дышать, чем противиться ему в том, к чему он стремился.
Она приподняла его подбородок и провела губами по его губам, позволив волшебству поцелуя окутать ее покрывалом восхищения. Сильные руки Александра заскользили по ее телу, лаская, поглаживая, убаюкивая ее, пока огонь его страсти не зажег в ее груди ответное пламя.
Когда их языки соприкоснулись, нежно исследуя и пробуя друг друга на вкус, поцелуи стали более страстными, унося их далеко от окружающего мира, туда, где ничто не имело значения, кроме желания их разгоряченных тел.
Александр прошептал ее имя, и звук его голоса потряс ее до глубины души. «Остановись! – кричал внутренний голос. – Остановись!» Но она уже не в силах была противиться мужскому магнетизму этого человека, который целовал каждый дюйм ее тела, нежно шепча ее имя. Вздымаясь на волне исходившего от него искушения, Роксана снова сдалась, ответив на порыв его страсти с таким же пылом.
Она ласкала железные мышцы могучих плеч Александра и его бугрящиеся мускулами руки. Это были неутомимые руки воина, способные натягивать тетиву или фехтовать мечом часами, не зная усталости. Роксана покусывала их, посасывала и касалась язычком, подчиняя их силу своей воле. Ее сладострастные исследования кончиками пальцев, губами и языком продолжились на его широкой гладкой груди. Она принялась поддразнивать сначала один сосок, а затем и другой, а потом стала ласкать рельефные мышцы его плоского живота.
– Чего ты хочешь? – хрипло спросил он. – Скажи мне.
– Тебя.
– Повтори, – настаивал он.
– Только тебя.
Мощные мышцы ног расслабились под ее прикосновением, и она слегка провела пальцами по тонкой ткани, прикрывавшей его восставшее копье.
– Поцелуй меня! – приказал он.
Она медленно наклонилась, взвешивая в руке его мужское достоинство и обволакивая нежным дыханием его разбухший ствол.
– Целуй меня! – произнес он, задыхаясь. – Возьми его… всего.
– Это не в моих силах. Ведь я всего лишь обычная смертная.
Он судорожно вздохнул, а его мышцы напряглись, когда она вначале легонько поцеловала, а затем провела кончиком языка по горячей вздыбившейся плоти. Вкусовое ощущение оказалось неожиданно таким приятным, что ее попытка подразнить постепенно превратилась в потребность совершать и дальше приятные действия. Сладострастная боль стала раскалять ее лоно до предела, и она ощутила, как ее наполняет хмельное предвкушение апофеоза любви.
– Мучительница, – простонал он, вцепившись пальцами в ее волосы. – Да, да!
Она игриво взяла его член губами, принимая его в себя, и стала делать то, чего он жаждал, и даже больше, распаляя звериные инстинкты и доводя его до края пропасти, снова и снова. Каждый раз в последний момент перед тем, как Александр готов был потерять контроль, она отстранялась, оставляя его стенающим и содрогающимся от желания.
– Хватит! – внезапно выкрикнул он, впиваясь губами в ее губы и срывая с нее златотканые тунику и шаровары.
Срывая, в свою очередь, одежду с него, она не ощущала стыда, но только равное его страсти желание.
Ее дыхание стало более глубоким и прерывистым, когда он толкнул ее на подушки и стал жадно поочередно впиваться в ее груди, пока соски не набухли, а в тайных уголках ее тела не запылал пожар.
Его неутомимые чувственные губы проложили дорожку пылких поцелуев вниз, к ее животу и внутренним поверхностям бедер, и она застонала, когда его пальцы прошлись по рыжеватым завиткам внизу живота, прежде чем погрузиться в ее увлажнившиеся сокровенные складки. Она застонала, когда он нащупал источник ее сладострастия и стал массировать его, после чего скользнул одним, а затем и двумя пальцами еще глубже.
– Я не в силах больше ждать, – сказал он, опрокидываясь на спину и усаживая ее сверху.
Она приникла к нему, осыпая его дикими страстными поцелуями, когда он вошел в нее.
Роксана приняла его пронзающую плоть со всем пылом своего раскаленного желания. Мерное покачивание огромного животного под ними уже не ощущалось в неистовстве их исступленного соединения, завершившегося в волнах сладострастного финала.
– Ты никогда не говорила, что любишь меня, – прошептал он ей в сладкой истоме взаимного восхищения, когда они оба лежали, бездыханные и опустошенные, а их тела были скользкими от пота, но удовлетворенными. – Ты ведь не будешь этого отрицать?
Она сонно зароптала и прильнула к его груди.
– Неужели тебе недостаточно твоих завоеваний? Нужно еще и опозорить своего противника? – Она, дразня, лизнула его сосок. – Пленник обязан говорить то, чего требует его хозяин. – Она ощутила в нем вновь нарастающее желание. – Спрашивай, и ты получишь желаемый ответ, мой могучий царь.
– Взрасти в себе сокровище, – попросил он. – А я, в свою очередь, готов выполнить любое твое желание.
Она рассмеялась и притянула его к себе.
– Только будь осторожен, мой завоеватель, – хрипло прошептала Роксана. – Я уже знаю, что благодаря нашим сегодняшним трудам ты получишь наследника, которого так желаешь.
Значительно позже, вечером, когда она спустилась по лестнице в лагерь, разбитый для ночевки, одетая в новую тунику и шаровары, Роксана ощутила устремленные на нее тысячи взоров. Александр в течение последних нескольких часов находился во главе колонны, но все в его огромной армии уже знали главную новость. Она снова завоевала его благосклонность.
Пристальный взгляд Кайана обвинял, но Роксана встретила его с надменным видом. Какое право он имеет судить ее? Ведь он сам, без сомнений, уже вкусил радости близости со своей женой.
В раскинутом для нее шатре Роксана вымыла волосы и умастила тело изысканными маслами и благовониями. Она съела только кусочек хлеба с сыром и легла отдохнуть на ложе под пологом. Первый день марша всегда бывает утомительным, и Сорайя вместе с остальными женщинами вскоре тоже погрузилась в сон. При свете единственного горевшего светильника Роксана лежала без сна, уставившись в темноту.
Слова Александра снова и снова эхом звучали в тайниках ее разума. Любила ли она его? Возможно, любовь и ненависть являются двумя сторонами одного и того же клинка. Она, не колеблясь, готова была рисковать своей жизнью, защищая его, хотя в такой же мере готова была все отдать, чтобы освободиться от него. А сейчас ко всему этому добавилось еще одно важное обстоятельство. Инстинкт говорил ей, что она носит под сердцем наследника Согдианы и Бактрии. Она не обманывалась и не рассчитывала, что Кайан и его люди способны защитить ее от врагов, которых достаточно среди македонцев. Если Александр умрет, и она, и ее еще не рожденное дитя не проживут и нескольких часов.
Так что в определенном смысле забота о муже была проявлением инстинкта самосохранения, а вовсе не любви к человеку, завоевавшему ее страну и предавшему мечу многих представителей ее народа. Но, даже если Александр останется в живых и признает ребенка своим, опасность не минует. Он пожелает сделать своего наследника македонцем, а ей не разрешат должным образом участвовать в его воспитании. Но, как тогда сможет она защищать жизнь ребенка и научить его любить Два Царства и заботиться о них?
Она была уверена в том, что носит сына Александра и, что зачатие произошло еще до ее пленения. Однако до поры до времени разумнее было держать эту новость при себе, поскольку Роксана опасалась, что муж не поверил ей, когда она говорила ему, что скифы ее не тронули. Упрямство Александра было легендарным. Если уж какая-то мысль посещала его, то изменить такое суждение было практически невозможно, поэтому любые его сомнения в отношении того, что это его ребенок, могли иметь для нее отрицательные последствия.
Шаги за стенкой палатки заставили Роксану схватиться за кинжал, но она сразу же успокоилась. Люди Кайана окружали шатер плотным кольцом, а ее верный телохранитель спал на полу у ее ног. Только один человек мог пройти сюда беспрепятственно.
– Роксана?
– Мой господин, я бодрствую.
Она откинула полог, и царь вошел в шатер, сбрасывая на ходу доспехи.
– Хорошо, что я не разбудил тебя. – Он притянул ее к себе и обнял. Ее волосы, тело и новая туника пахли свежестью и чистотой. – Еще четырнадцать дней, и мы достигнем подножия гор.
Она ощутила шедший от него сильный запах вина.
– Ты можешь нарваться на скандал, – предупредила она. – Европа будет ревновать.
– Это мои командиры будут ревновать. Они сейчас продолжают пить и вспоминать былые сражения. Ты оторвала меня от хорошей компании, маленькая звезда, и поэтому должна сделать все, чтобы я не пожалел об этом.
По мере того как дни превращались в недели, движение на марше становилось для всех привычным. Разведчики сообщили, что перевалы Гиндукуша уже очистились от снега. Для Александра первая попытка, предпринятая двумя годами раньше, когда столько жизней погубили жестокий холод и глубокие снега, послужила хорошим уроком. Еще до того, как они достигли высокогорья, Роксана уже гарцевала на лошади. Сопровождаемая Волком и Кайаном, она присоединилась к Александру и сотоварищам, двигавшимся в авангарде колонны. Холодный горный воздух бодрил ее, и Роксана чувствовала, как силы возвращаются в ее загоревшее на весеннем солнце тело.
В редкую ночь царь не навещал шатер принцессы, и это тревожило Гефестиона и других друзей Александра.
– Ты дал согдианцам слишком много воли. Если не желаешь взять в жены персидскую принцессу, пошли людей за невестой в Македонию.
– У меня уже есть жена. И одной мне вполне достаточно, – добродушно отвечал Александр. – Две принесут мне вчетверо больше хлопот.
Переход через высокогорные перевалы занял больше времени, чем планировалось, и армия Александра растянулась на многие мили. Лошади выдерживали нагрузки и не испытывали страха, но верблюдов и слонов приходилось буквально тащить по узким карнизам. Несколько повозок с продовольствием было потеряно при обрушении скальных выступов, тогда и люди, и лошади улетели в бездонную пропасть. Именно здесь горцы показали, на что они способны. Согдианцы и бактрийцы постоянно жили в разреженном воздухе на большой высоте, и путешествие в горах было для них совершенно естественным занятием. Даже могучий Гиндукуш, «убийца индийцев», не вызывал у них страха.
– Назначь моего брата Кайана командиром отряда, – упрашивала Роксана Александра. – Он слишком хороший воин, чтобы использовать его в качестве охранника женского шатра. Македонец Гектор командует бактрийской легкой кавалерией, но «летучие демоны» ненавидят его, а Гектор их не ценит. Кайан мог бы превратить эту орду в превосходно вышколенное войско.
Она ехала рядом с мужем на его последнем подарке – сером мерине, который очень напоминал ее любимую кобылу.
– А как же Гектор? Разве не оскорбит его смещение с поста по причине неуважения подчиненных?
Голос Александра звучал строго, но его серые глаза смотрели на Роксану с нежностью. Этим утром она сообщила ему, что беременна, и он пообещал в качестве награды выполнить любую ее прихоть.
– Отошли меня домой, – молила она. – И освободи мое царство.
– Выбери что-нибудь другое в пределах разумного. Может, дворец? Или персидские драгоценные камни по весу твоего тела?
Она обдумала, какую пользу можно извлечь из его обещания, и пришла к выводу, что безопасность Кайана важнее всего прочего, о чем она может просить у Александра.
– Гектору ты можешь предложить другой пост, – сказала она. – Продвинь его по службе. А среди моих охранников есть тот, кто вполне может заменить Кайана. Это Бондур. Ты его знаешь, у него рубец от ожога на пол-лица.
– Тебя не страшит его вид?
Она засмеялась.
– Вовсе нет. Это достойный человек, весьма искусно владеющий оружием, с острым умом.
– Без сомнения. Это очередной твой родственник? – Когда она отрицательно мотнула головой, он продолжил свои нападки: – А ты разве не ощущаешь потребности находиться именно под защитой своего брата?
– Мне довольно твоей защиты, мой господин.
Александр натянул поводья и потрепал Буцефала по мощной шее.
– Я наблюдал за действиями Гектора и согласен с тобой. Он не знает, как руководить «летучими демонами», так что мне в любом случае следует его заменить. Но откуда мне знать, что Кайан настолько хороший воин, как ты говоришь?
– Он был заместителем моего отца. Они вместе два года сдерживали твою армию, не так ли? – Она улыбнулась ему. – Кайан тебя не подведет. У него сердце льва.
– Если так, то мы поступаем глупо, заставляя этого льва сидеть на привязи возле женщины. Я дам ему шанс, – согласился Александр. – Разведчики донесли мне, что впереди в горах засели отряды недружественных нам племен. Для «летучих дьяволов» это послужит хорошей проверкой. Эти отряды невелики, они действуют разрозненно, но мы не можем позволить, чтобы они постоянно беспокоили нас. Конечно, когда мы дойдем до Пенджаба, ситуация станет совершенно иной. Цари Индии будут использовать против нас боевых слонов. А тебе известно, что может сделать шеренга атакующих слонов с пехотой?
– Я не люблю слонов и не доверяю им. Они опасны не только для нас, но и для индийцев, которые их используют. Ударь копьем по нежному хоботу слона – и это чудовище придет в неистовство. Оно станет топтать свои войска наравне с врагами. Самцы также неуправляемы во время гона. Нет, мой господин, я предпочитаю лошадей. Они не производят такого впечатления, но зато вполне предсказуемы.
– Я и не думал, что женщина может разбираться в подобных вопросах.
– Это не мои слова, а суждения Оксиарта. Моему отцу уже приходилось воевать с индийцами. Пошли за ним. Он обладает познаниями, которые могут оказаться чрезвычайно полезными для тебя. К тому же он разговаривает на языке Пенджаба, как на родном.
– Вскоре Оксиарт присоединится к нам. Разумеется, я буду советоваться перед битвой со всеми своими военачальниками. Однако я не могу допустить, чтобы женщина учила меня искусству войны, даже такая прекрасная, как ты.
– Как скажешь, – отозвалась она. – Но если ты приведешь их ко рву, они не смогут его перепрыгнуть.
– Что за чепуха? – Он застыл в раздражении. – Кто не сможет перепрыгнуть? Какой ров?
– Слоны. Их ноги не приспособлены для прыжков. К тому же говорят, что они боятся мышей.
– Хватит! – прорычал он.
– Может, попросить своих женщин поймать мышь и помочь твоим грекам выиграть битву?
– Разве твои женщины не боятся мышей?
– Мышей? – Ее зрачки расширились от удивления. – А македонские женщины их боятся?
– Обычно да.
Она пожала плечами.
– Бедняжки! Неудивительно, что твоим воинам так нравятся согдианки. Трудно воспитать храбрых солдат, если их матери настолько боязливы.
– Возвращайся к своим телохранителям. Мне нужно обсудить дальнейшие планы с Гефестионом. Я намерен разделить армию и послать часть войск с ним к реке Инд вместе с моими мастерами. Мы займемся очисткой склонов от враждебных туземцев, а Гефестион с солдатами тем временем подготовит для нас переправу. Самому Гераклу доводилось переплывать Инд во время половодья.
– Этот Геракл – один из ваших богов? Я слышала, что он был гигантом.
– Он полубог, но вовсе не гигант.
– Не выше тебя ростом, мой господин?
Он мрачно посмотрел на нее и повернул лошадь в ту сторону, где находился Гефестион.
– Ты придешь в мой шатер отобедать со мной? – крикнула она вдогонку.
Он не ответил. Вероятно, ее сарказм снова толкнет его в объятия греческой шлюхи. Роксана вздохнула. Ну почему она так и не научилась сдерживать свой язык? Ей всегда следовало помнить, что ее муж не такой, как остальные мужчины, и подшучивать над ним – очень опасная игра с более высокими, чем она готова была платить, ставками.
Она подумала о дальновидном решении Александра разделить армию. Ей казалось, что у него должны быть на то веские причины. Пока, что они не сталкивались с серьезной опасностью и даже не видели местных жителей.
Кайан и Бондур понеслись галопом, чтобы встретить ее. Изуродованное лицо охранника вселяло ужас, но он был добрым и умным человеком, на которого она вполне могла положиться. Роксана заметила интерес, проявленный к Бондуру одной молодой женщиной из ее свиты. Эту согдианку звали Парвона. Роксана собиралась расспросить Кайана о семье Бондура. Повышение было для него шансом разбогатеть, если он будет преданно ей служить.
Кайан придержал коня и отсалютовал Роксане.
– Приветствую тебя, принцесса! – В его словах звучала ледяная вежливость, и они жалили ее так, что выступили слезы.
– Брат, нам нужно многое обсудить. – Она махнула Бондуру, чтобы тот следовал позади. – Александр пообещал мне, что ты станешь командиром «летучих демонов». – Блеск в глазах Кайана подтвердил, что она приняла правильное решение. – Ты кавалерист от рождения, – добавила она, – и должен показать этим грекам, на что способен.
Он посмотрел на нее, прищурившись.
– Я обязан защищать тебя. Твой отец заставил меня поклясться…
– Ты лучше защитишь меня, если станешь командиром в армии Александра. Многие желают мне смерти, особенно сейчас, когда я ношу его ребенка.
Кайан стойко выдержал удар.
– Я солдат, – сказал он. – Можешь не беспокоиться, ведь этот ребенок – твоя плоть.
– И наследник трона. – Ее нижняя губа задрожала. – Я думала… я хотела… – она судорожно сглотнула. – Все должно было произойти иначе.
– Да, это был бы мой сын, а не его.
Он был очень близко, но она не посмела прикоснуться к нему. К ним подъехал один из людей Александра.
– Я намерена назначить Бондура начальником моей личной охраны вместо тебя, – громко сказала она.
Кайан кивнул.
– Как пожелаешь, принцесса.
– Твое высочество! – Юноша остановил свою маленькую лошадь рядом с ними. – Великий царь желает немедленно видеть начальника охраны.
– Бондур! – крикнул Кайан. – Охраняй принцессу. – Он отсалютовал ей, и их взгляды снова встретились. – Если я смогу что-то для тебя сделать, моя госпожа, – произнес он, – только прикажи.
Высоко подняв голову, она развернула своего коня и возвратилась вдоль марширующей колонны к своим женщинам. И только когда наступила ночь, она, лежа одна в постели, дала волю потоку соленых слез, а ее сердце сжалось, тоскуя о том, чему никогда не суждено было случиться.
