Текст книги "Невеста по ошибке"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
Проснувшись, Николь сначала подумала, что все еще находится в пещере с Клэем, но вскоре поняла, что она в доме Эллен. Солнечный свет, падавший на кровать, проникал сквозь кружевные занавески. Клэя рядом не было, но на подушке сохранилась вмятина от его головы.
Николь с наслаждением потянулась, и простыня соскользнула с ее обнаженного тела. Они проспали несколько часов после того, как занимались любовью в пещере. Проснувшись, увидели, что взошла луна, огонь в камине погас и стало холодно. Торопливо натянув на себя мокрую одежду, они помчались к шлюпу и медленно поплыли вниз по реке к дому Бакесов.
Когда они добрались до дома, Клэй совершил набег на кухню и вернулся к Николь с большой корзиной, в которой находились фрукты, сыр, хлеб и вино. Он рассмеялся, когда Николь, выпив всего полстакана, снова потребовала любви. Они занимались любовью, целовались, ели, поддразнивали друг друга и смеялись, а потом заснули в объятиях друг друга.
Николь извлекла из-под правого бедра кусок яблока. Она улыбнулась и положила его на прикроватный столик. Она понимала, что после их вчерашних утех простыни Эллен будут покрыты пятнами. Надо бы извиниться. Но как? Нельзя же рассказать, что она налила вино в углубление спины над ягодицами Клэя и стала его пить, но не успела допить до конца, потому что он, потеряв терпение, повернулся, и вино разлилось. Нет, нельзя. О таком вслух не говорят.
Откинув одеяло, Николь зябко поежилась. Стало прохладно, чувствовалось приближение осени. В ее гардеробе висело бархатное платье цвета того самого красного вина, которое прошлой ночью пили они с Клэем. Она быстро надела его и застегнула крошечные жемчужные пуговки. Платье было с длинными рукавами, высоким воротом и многочисленными складками ниспадало до пола. Это было простое, элегантное платье, к тому же теплое – именно то, что нужно в такой прохладный день.
Она подошла к зеркалу, чтобы привести в порядок волосы. Ей хотелось выглядеть сегодня особенно привлекательной. Клэй сказал, что в полдень объявит об их намерении совершить повторную церемонию бракосочетания, и всех собравшихся здесь пригласит на свадьбу, которая состоится на Рождество. Николь уговорила его немного подождать, чтобы получить возможность подготовиться к празднеству. Во второй половине дня гости Эллен начнут разъезжаться, и он хотел сделать объявление до их отъезда.
Заблудившись всего раз, Николь удалось найти выход в сад, где на лужайке были снова накрыты столы. Возле столов находилось несколько человек. Неспешно разговаривая между собой, они завтракали. Судя по всему, гости уже устали и подумывали о том, чтобы отправиться по домам. Николь тоже с нетерпением ожидала возвращения в Арундел-Холл – в качестве его хозяйки.
Бьянка сидела в одиночестве возле небольшого столика под вязом. Глядя на нее, Николь почувствовала угрызения совести. Ей вдруг показалось несправедливым, что англичанка, проделав долгий путь через океан, чтобы выйти замуж, обнаружила, что ее жених женат на другой. Николь нерешительно сделала шаг в ее сторону. Бьянка взглянула на нее, оторвавшись от наполненной едой тарелки. Глаза ее пылали ненавистью.
Николь отпрянула, схватившись рукой за горло. Она вдруг почувствовала себя лицемеркой. Разумеется, она могла позволить себе относиться с сочувствием к Бьянке. Ведь Бьянка проиграла. Она повернулась к столам и взяла тарелку. Но аппетит у нее пропал.
– Прошу прощения, миссис Армстронг, – сказал, подойдя к ней, какой-то незнакомец.
– Что вам угодно? – спросила Николь, оторвав взгляд от тарелки с едой, в которой нехотя ковырялась.
Перед ней стоял высокий, сильный молодой мужчина. Его взгляд настораживал. В нем было что-то неистовое.
– Ваш муж просил вас встретиться с ним возле шлюпа.
Николь сразу же поднялась, обошла стол и приблизилась к незнакомцу.
– Мне нравятся послушные женщины, – хохотнул он. – Клэй, как видно, знает, как добиться повиновения от своей жены.
Николь хотела резко ответить, но не стала этого делать.
– Я думала, мистер Армстронг на скачках, – сказала она, умышленно называя его официально, и последовала за молодым человеком через лужайку к реке.
– Мужчины редко рассказывают своим женщинам, где проводят время, – язвительно заметил он, окинув ее похотливым взглядом.
Николь решительно остановилась.
– Пожалуй, я вернусь. Передайте моему мужу, что я буду ждать его там. – Она повернулась и направилась к дому.
Не прошла она и двух шагов, как мужчина схватил ее за руку.
– Слушай меня, французская малышка, – сказал он, оскалив зубы. – Я про тебя все знаю. Мне известно, что ты сделала с моей кузиной.
Николь перестала вырываться и округлила глаза:
– С кузиной? Отпусти меня, или я закричу.
– Кричи. Но тогда твой муж не доживет до утра.
– Клэй? Что вы с ним сделали? Где он? Только попробуйте причинить ему зло, и я вас… я вас…
– Договаривай. Ты, конечно, влюблена в него, не так ли? Я сказал папеньке, что ты мало чем отличаешься от вошедшей в раж сучки. Видел, как ты увивалась вокруг него. Добропорядочные женщины так не поступают.
– Чего ты хочешь? – спросила Николь.
Он усмехнулся:
– Не так важно то, чего я хочу, как то, что я намерен получить. Поняла?
Николь кивнула.
– Сейчас ты пойдешь со мной к причалу, где привязана моя лодка. Она не такая шикарная, к каким ты привыкла, но для такой, как ты, вполне сойдет. В лодке ты будешь вести себя тихо, и мы совершим небольшое путешествие.
– Мы поедем к Клэю?
– Ну конечно, дорогуша. Я ведь сказал тебе, что с ним будет все в порядке, если ты будешь делать то, что я говорю.
Николь кивнула, и мужчина переместил руку на ее локоть, но хватку не ослабил. А она думала лишь об одном: Клэю угрожает опасность, и она должна ему помочь.
Мужчина повел ее к дальнему концу причала, где в старом шлюпе их ждали еще двое. Один – тощий грязный старик с Библией под мышкой.
– Вот и она! – громко сказал он. – Иезавель, падшая женщина, грешница.
Николь сердито взглянула на старика и начала было говорить, но ее грубо толкнули в лодку, и она рухнула на молодого парнишку.
– Я предупреждал, чтобы ты помалкивала, – проворчал тот, кто ее толкнул. – Позаботься о ней, Айзек. Сделай так, чтобы она не шумела.
Николь взглянула на паренька, схватившего ее за плечи. Его прикосновение не было грубым. И черты лица были у него мягче, чем у остальных. Николь покачнулась, вступив в лодку, и паренек поддержал ее, чтобы не упала. Она оглянулась на дом Бакесов и увидела, как Клэй в большой белой шляпе пересекает лужайку верхом на лошади. Голова лошади была украшена венком из цветов. Судя по всему, он выиграл на скачках и праздновал победу.
Николь тут же сообразила, что Клэю не грозила опасность. Сейчас они были достаточно близко от дома, чтобы там могли услышать ее крик. Она набрала в легкие побольше воздуха, открыла рот, но не успела крикнуть, как ее ударили кулаком в лицо. Потеряв сознание, Николь повисла на руках Айзека.
– Тебе незачем было делать это, Эйб! – сказал Айзек, поддерживая обмякшее тело Николь.
– Как бы не так! Если бы ты не таращился на нее как баран, то заметил бы, что она собирается закричать.
– Но ее можно было остановить по-другому, – возразил Айзек. – Ты мог убить ее!
– Ты бы, конечно, остановил ее поцелуями, – язвительно заметил Эйб. – Уверен, она привыкла к такому обращению. Почему бы тебе не заняться этим сейчас?
– Ты говоришь греховные вещи, мальчик! – сказал Элайджа Симмонс. – Эта женщина – проститутка, грешница, и мы увозим ее, чтобы спасти ее душу.
– Конечно, папенька, – сказал Эйб, подмигнув Айзеку.
Айзек отвернулся и взял Николь на руки. Игнорируя насмешки Эйба, он сел на пол, прислонившись спиной к поручням и держа на руках Николь. Его удивило, что она такая крошечная и похожа скорее на ребенка, чем на зрелую женщину.
Когда Эйб, бросив ему кусок веревки и грязный носовой платок, приказал связать ее, Айзек поморщился, но не возразил, понимая, что если сделает это своими руками, то по крайней мере не повредит ее нежную кожу.
С тех пор как Эйб сказал, что они должны похитить хорошенькую миссис Армстронг, Айзек целый день боролся с собой. Эйб сказал отцу, что на самом деле Клэй женат на их кузине Бьянке и что шлюха Николь околдовала Клэя и он, бросив Бьянку, стал открыто жить с этой французской проституткой. Этого для Элайджи было достаточно. Он был готов закидать девушку камнями.
Айзек с самого начала был против похищения. Он поверил не всему, что рассказала Бьянка. Встретившись с ними впервые, она не проявила особой радости. Но Эйб продолжал твердить о несправедливости поступка Николь, занявшей место их кузины. Он говорил, что они похитят Николь и продержат у себя столько времени, сколько потребуется, чтобы аннулировать брак и дать Бьянке возможность выйти замуж за Клэя.
Однако Айзек не верил, что Николь – мошенница, польстившаяся на деньги Клэя. Ему казалось, что она действительно любит Клэя. Но Эйб сказал, что смотреть на мужчину так, как она смотрит на Клэя, может только падшая женщина. Жены должны быть порядочными, покорными и непривлекательными, как их матушка. Слова Эйба озадачили Айзека: Если бы ему позволили выбирать, он выбрал бы в жены женщину, похожую на Николь, а не на их матушку. Может быть, они с Николь – одного поля ягоды и оба плохие?
– Айзек! – прикрикнул Эйб. – Перестань мечтать и займись делом. Она, кажется, приходит в сознание, и я не хочу, чтобы она закричала. Заткни ей рот платком.
Айзек подчинился брату.
Николь медленно открыла глаза. У нее сильно болела челюсть и голова. Она попыталась подвигать челюстью, но что-то мешало.
– Спокойно, – услышала она шепот Айзека. – Со мной ты в безопасности. Через минуту я выну кляп, а сейчас закрой глаза и отдыхай.
– Эта дочь сатаны еще не очнулась? – спросил Элайджа у младшего сына.
Николь взглянула на парнишку, который держал ее на руках. Она не верила ни одному из них, но у нее не было выбора. Заметив, как он делает ей знаки, чтобы она закрыла глаза, Николь так и поступила.
– Нет, папенька, – крикнул в ответ Айзек, – еще не очнулась.
* * *
– Уэс, – нахмурив брови, сказал Клэй, – ты не видел Николь?
Уэс оторвал взгляд от хорошенькой рыжеволосой женщины, которая строила ему глазки.
– Уже успел потерять ее, Клэй? Думаю, мне пора научить тебя держать при себе своих женщин, – поддразнил его Уэс. Однако, увидев выражение лица Клэя, замолчал и, поставив на стол недопитую кружку зля, отошел с ним в сторону. – Ты встревожен? Давно ли ты последний раз видел ее?
– Утром. Я оставил ее спящей и отправился на скачки. Эллен говорит, что после того, как Николь спустилась вниз, она больше ее не видела. Я спрашивал других женщин, но никто ее не видел.
– Где Бьянка?
– Ест, – сказал Клэй. – Я прежде всего проверил, где находится она. Но несколько женщин подтвердили, что Бьянка целый день не отходила от столов.
– Может быть, Николь захотелось тишины и покоя и она пошла прогуляться?
Клэй еще сильнее нахмурился.
– В полдень мы должны были объявить о том, что планируем на Рождество повторное бракосочетание, и собирались пригласить всех к нам отпраздновать это событие.
– Обед закончился более часа назад, – пробормотал Уэс, наблюдая, как несколько гостей направляются к причалу, собираясь отбыть домой. – Она бы это не пропустила.
– Нет, не пропустила бы, – подтвердил Клэй.
Мужчины взглянули в глаза друг другу. Обоим вспомнилась гибель Джеймса и Бет. Если уж такой заправский моряк, как Джеймс, мог утонуть…
– Давай позовем Трэвиса, – сказал Уэс.
Клэй кивнул и повернулся к остальным гостям. Сердце у него заныло от недоброго предчувствия.
Узнав, что Николь, возможно, угрожает опасность, гости отреагировали немедленно. Женщины тут же решили прочесать леса, окружающие плантацию. Дети обходили мастерские на территории плантации, чтобы узнать, не появлялась ли там Николь, мужчины отправились к реке.
– Она умеет плавать? – спросил Хорас.
– Да, – ответил Клэй, вглядываясь в поверхность воды.
– Может быть, вы с ней поссорились и она решила уехать верхом в Арундел-Холл?
Клэй повернулся к Трэвису:
– Нет, черт возьми! Мы не ссорились. И она не уехала бы, не сказав мне ни слова.
Трэвис положил руку на плечо Клэя.
– Может быть, она собирает в лесу орехи и забыла о времени? – По его голосу было ясно, что он верит этому не больше, чем Клэй. Насколько он понял, понаблюдав за Николь, она была женщиной здравомыслящей. – Хорас, – тихо произнес он, – придется взять с собой собак.
Клэй повернул к дому. Он был зол на себя за то, что на какое-то время выпустил ее из поля зрения, и теперь чувствовал свою беспомощность. Она могла находиться и в десяти футах от него, и в пятидесяти милях, а он не знал, где ее искать.
Никто не обратил внимания на Бьянку, которая с улыбкой стояла в сторонке, держа в руке тарелку, наполненную всевозможной снедью. Она свое дело сделала и могла отправляться домой. Ее утомили расспросы о том, кто она такая и почему живет у Клэя.
Собаки пришли в замешательство от такого количества запахов самых разных людей. Казалось, они находят запах Николь повсюду. Возможно, так оно и было.
Пока Хорас работал с собаками, Клэй начал опрашивать людей. На огромной территории плантации он поговорил с каждым мужчиной, с каждой женщиной и с каждым ребенком. Однако результат был один и тот же: никто не мог припомнить, что видел ее утром. Один из слуг сказал, что подавал ей яичницу, но что она делала после этого, не заметил.
Когда стемнело, мужчины отправились в лес с факелами. Четверо, сев в лодки, поехали вверх и вниз по реке и звали Николь.
С наступлением утра мужчины один за другим возвратились к дому, избегая встречаться взглядом с совсем приунывшим Клэем.
– Клэй! – громко окликнула его какая-то женщина.
Он сразу же встрепенулся и увидел Эми Эванс. Размахивая чепчиком, она бежала к нему от причала.
– Это правда? – спросила Эми. – Потерялась твоя жена?
– Тебе что-нибудь известно? – с надеждой спросил Клэй. Глаза у него ввалились, небритое лицо заросло щетиной.
Эми прижала руку к груди, пытаясь отдышаться.
– Вчера вечером к нам в дом заходили мужчины и спрашивали, не видели ли мы твоей жены. Мы с Беном сказали, что не видели. А сегодня утром, за завтраком, Дебора, наша старшенькая, сказала, что видела Николь с Эйбрахамом Симмонсом у причала.
– Когда? – спросил Клэй, хватая за плечи низенькую полную женщину.
– Вчера утром. Я послала Дебору принести из лодки наши шали, потому что стало холодно. Она сказала, что видела, как Эйб вел Николь к реке. Она сказала, что всегда недолюбливала Эйба, стараясь держаться от него подальше, поэтому, достав из лодки шали, больше не смотрела в его сторону.
– Не видела ли она, как Николь садилась в лодку Симмонсов?
– Нет. Их было не видно за кипарисовым деревом, да и Деборе хотелось поскорее вернуться на скачки. Она об этом и не вспомнила бы, если бы сегодня за завтраком мы с Беном не заговорили об исчезновении твоей жены.
Клэй пристально смотрел на женщину. Если Николь села в лодку, значит, она жива. Значит, не утонула вопреки его опасениям. Можно было назвать тысячу причин, по которым она могла поехать с Эйбом Симмонсом. Стоило сказать, что кто-то нуждается в ее помощи, и она поехала бы, не задавая лишних вопросов.
Клэй, все еще крепко державший Эми за плечи, наклонился и звонко поцеловал ее в губы.
– Спасибо! – сказал он, и в глазах его снова зажглась жизнь.
– Рада услужить, Клэй, – рассмеялась Эми.
Клэй наконец отпустил ее. Его друзья и соседи стояли рядом. Ни один из них не сомкнул глаз прошлой ночью.
– Идем, – сказал Трэвис, потрепав его по плечу. – Наверное, жена Элайджи рожает очередного ребенка и Эйб позвал на помощь первую женщину, которая попалась ему на глаза.
Клэй и Трэвис переглянулись. Оба подумали, что это маловероятно. Элайджа – сумасшедший, причем далеко не безопасный для окружающих. Эйб – желчный, вспыльчивый парень – не скрывал, что завидует соседям-плантаторам.
Кто-то прикоснулся к руке Клэя. Это была Джейни, которая протягивала ему корзинку, наполненную едой.
– Возьми, – тихо сказала она. Клэй впервые в жизни увидел, что ее обычно румяное лицо стало серым от тревоги.
Клэй взял у нее корзину и ласково погладил руку. Потом оглянулся на Трэвиса и Уэса, стоявших рядом. Он кивнул, и все трое направились к шлюпу Клэя. Уэс забежал по дороге на свой шлюп и вернулся к ним с парой пистолетов. В мрачном молчании мужчины направились вниз по течению реки к ферме Симмонсов.
Николь целый день то засыпала, то теряла сознание. Приходя в себя, видела над головой кроны деревьев, сквозь которые время от времени проглядывало солнце. Айзек осторожно уложил ее на кучу тряпья и пустых мешков. Медленное покачивание лодки и тупая боль в скуле отвлекали ее внимание от связанных рук и ног и кляпа во рту.
Система внутренних водных путей в Виргинии была весьма разветвленной. Эйб вел лодчонку по многочисленным протокам, соединявшим одну крупную реку с другой. В некоторых местах протоки были такими узкими, что приходилось, используя весла в качестве шестов, проводить лодку сквозь почти сомкнувшиеся заросли деревьев.
– Эйб, куда ты едешь? – спросил Айзек.
Эйб таинственно ухмыльнулся. Он не собирался информировать брата о том, куда направляется. Этот маленький островок он нашел несколько лет назад. Эйб всегда знал, что придет день, когда он ему пригодится. Вскоре после того, как они взяли на борт женщину, Эйб высадил отца возле их фермы. Он понимал, что рано или поздно к ним на ферму заявятся люди, разыскивающие эту женщину, и старый Элайджа их задержит. Нет, Элайджа не станет врать, что не видел женщины, но чтобы понять, о чем он говорит, потребуется не один час. Эйб улыбнулся, довольный собственной сообразительностью. Теперь ему оставалось лишь держать под контролем мальчишку. Он оглянулся на связанную женщину, лежавшую на куче тряпок, и облизнул губы.
На закате солнца Эйб направил лодку к берегу.
Айзек поднялся на ноги. Уже целый час они не видели на берегу никакого жилья. Застоявшаяся вода была похожа на зеленую слизь, похитители задыхались от зловония.
– Давай-ка выбираться отсюда, – сказал Айзек, озираясь вокруг. – Никто не сможет жить в таком смраде.
– Именно это я и запланировал. Ну-ка спрыгни на берег и сядь вон в ту лодку. Пошевеливайся! – прикрикнул Эйб, когда Айзек хотел возразить.
Айзек давно привык подчиняться старшему брату. Ему не хотелось опускать ноги в зеленую слизь, тем более что он увидел, как по поверхности воды проскользнула водяная змея. Но он выпрыгнул из шлюпа, по щиколотки погрузившись в зеленовато-коричневый ил, и отвязал лодчонку. Прыгнув в нее, он с помощью весла подвел лодку к борту шлюпа.
Эйб стоял на палубе, держа на руках Николь. Передав ее младшему брату, он сам уселся в лодку.
– Положи ее на дно и садись на весла. Нам еще далеко ехать, – сказал он.
Айзек выполнил приказание и, увидев страх во взгляде Николь, решил ее подбодрить.
Эйб презрительно фыркнул, глядя на брата.
– Без глупостей, парень. Она знает, кому принадлежит.
Айзек отвел глаза, вспомнив Николь с Клэем. Он понятия не имел, что его брат имеет в виду совсем другое.
Было совсем не просто вести лодку по такой воде. Несколько раз Айзеку пришлось останавливаться, чтобы высвободить весла из какого-то мусора. Стало темнеть, а нависающие над головами кроны деревьев закрывали и тот скудный свет, который проникал сюда.
– Эйб, мне здесь не нравится. Мы не можем оставить ее здесь. Почему бы нам не отвезти ее на ферму?
– Потому что там ее найдут. К тому же я не говорил, что мы оставим ее здесь. Ну вот мы и на месте. Причаливай к берегу.
Используя весла в качестве шестов, Айзек подвел лодку к берегу. Эйб выпрыгнул из лодки и, покопавшись немного под деревом, выудил откуда-то фонарь. Обнаружив фонарь именно там, где он его оставил, Эйб удовлетворенно крякнул.
– Следуй за мной, – сказал он, предоставив брату позаботиться о Николь.
– Через несколько минут я сниму веревки, – прошептал Айзек, таща Николь на руках.
Она устало кивнула, положив голову ему на плечо.
Подняв фонарь, Эйб осветил невысокую прочную дверь, за которой, казалось, кроме темноты, ничего не было.
– Я давно отыскал это место, – с гордостью сказал он, открывая задвижку.
В крошечной каменной хибаре было пусто, если не считать грязи и кучи листьев на полу.
Поставив Николь на ноги, Айзек вытащил у нее кляп изо рта. Она тихо охнула, и глаза ее увлажнились слезами благодарности. Он снял веревки, стягивавшие запястья. Когда он встал на колени, чтобы развязать ей ноги, Эйб заорал:
– Что, черт возьми, ты делаешь? Разве я приказал развязать ее?
Айзек сердито взглянул в темноте на брата:
– Что она может сделать? Разве не видишь, она едва держится на ногах? Здесь есть какая-нибудь еда? И вода?
– За хижиной есть старый колодец.
Айзек с отвращением огляделся вокруг:
– Что это за хижина? Зачем кому-то пришло в голову построить жилье в таком месте?
– Думаю, здесь не всегда было болото. Река изменила русло и отрезала этот островок. Здесь водятся кабаны, множество кроликов, возле берега растет парочка яблонь. Хватит задавать вопросы, пойди принеси воды. Я в прошлый раз оставил здесь жестяное ведро.
Айзек неохотно скрылся в темноте.
Николь прислонилась спиной к каменной стене. У нее болели запястья и щиколотки, которые почти утратили чувствительность и отказывались повиноваться. Она даже не заметила, как к ней подошел Эйб.
– Устала? – тихо сказал он, проведя рукой по ее горлу. – Завтра, после того как я закончу заниматься с тобой, ты будешь еще более усталой. С тобой еще никто никогда не занимался любовью так, как умею я.
– Нет, – прошептала она, отступив на шаг в сторону. Ее затекшие ноги отказались повиноваться, и она упала на четвереньки.
– Что ты с ней сделал? – воскликнул, появившись на пороге, Айзек. Он наклонился и поднял Николь.
– Святые угодники! – хохотнул Эйб. – Ты ведешь себя так, словно влюбился в нее. Какое тебе до нее дело? Ты слышал ее историю. Она ведь мало чем отличается от проститутки.
– С тобой все в порядке? – спросил Айзек, придерживая Николь за плечи.
– Да, – пробормотала она.
Айзек принес ей воды в жестяной кружке. Николь с жадностью выпила ее.
– Хватит, – сказал он. – Давай-ка сядем и отдохнем немного. – Взяв Николь за плечи, он отвел ее к дальней стене, сел на пол и посадил девушку рядом с собой. – Не бойся, – сказал он, почувствовав, как она напряглась, – я не сделаю тебе ничего плохого.
Она слишком устала и продрогла, чтобы беспокоиться о соблюдении правил приличия. Она села рядом с Айзеком, он положил ее голову себе на плечо, и оба мгновенно уснули.
– Айзек! – разбудил их голос Эйба, который тряс за плечо младшего брата. – Просыпайся!
Он не сводил глаз с Николь. Его злило, что эта сучка уделяет столько внимания его младшему брату. Айзек еще не знал женщин. Ему едва исполнилось пятнадцать лет. Однако он обращался с Николь так, будто знал о женщинах все. С наступлением рассвета, когда в хижине стало светлее, Эйб в течение часа внимательно разглядывал ее. Шпильки она давно потеряла, и ее длинные черные волосы слегка курчавились на висках от влаги. Густые ресницы лежали на щеках, но самым примечательным был ее рот! Он буквально сводил Эйба с ума. Его возмущало, что рука Айзека по-хозяйски обнимает женщину и лежит прямо под обтянутой бархатом грудью.
– Айзек! – снова крикнул Эйб. – Уж не намерен ли ты проспать целый день?
Айзек с трудом проснулся. Его рука крепче обняла Николь, и он улыбнулся ей.
– Ну, живо! Вставай! – скомандовал Эйб. – Надо сходить к шлюпу и взять припасы.
Айзек кивнул. Он не стал спрашивать, почему Эйб не идет сам, а посылает его. Айзек привык подчиняться брату.
– С тобой все в порядке? – шепотом спросил он Николь.
Она кивнула.
– Зачем меня привезли сюда? Вы хотите потребовать с Клэя выкуп?
– Отправляйся за едой, – сказал Эйб, не дав Айзеку открыть рот. – Я сам отвечу на ее вопросы. Ну, поторапливайся! – прикрикнул Эйб, увидев, что Айзек нерешительно топчется на месте.
Встав на пороге, Эйб смотрел Айзеку вслед, пока тот не отошел на почтительное расстояние.
Как только Николь осталась наедине с Эйбом, она поняла, что его следует бояться. Вчера она плохо соображала, но сегодня почувствовала, в какой опасной ситуации оказалась. Айзек был милым невинным мальчиком, Эйб – полной его противоположностью.
Эйб повернулся к ней.
– Ну, вот мы и одни, – тихо произнес он. – Ты думала, что слишком хороша для меня, не так ли? Видел я, как ты виснешь на Айзеке, как позволяешь ему прикасаться к тебе, обнимать. – Он сделал шаг в ее направлении. – Ты из тех женщин, которые предпочитают свежатинку? Любишь молоденьких мальчиков?
Николь стояла выпрямившись, стараясь не показать негодяю, что боится его. Ей вспомнились слова дедушки: «В Куртеленах течет королевская кровь». Она бросила взгляд на дверь. Не удастся ли, проскользнув мимо него, выбежать из хижины?
Эйб грубо хохотнул.
– Удрать даже не мечтай. Лучше просто ляг на спину и наслаждайся. И не жди, что Айзек придет к тебе на помощь. Его не будет несколько часов.
Николь попыталась отодвинуться от него. Без борьбы она ему не достанется!
Не успела она отойти и на шаг, как он схватил ее за волосы, медленно обмотал вокруг руки густую прядь и подтащил ее к себе.
– Чистые, – прошептал он. – Клянусь, таких чистых волос я еще никогда не нюхал. Некоторым мужикам не нравятся черные волосы, а мне нравятся. – Он фыркнул. – Считай, тебе повезло.
– Если ты изувечишь меня, то едва ли получишь выкуп, – сказала Николь, не отводя глаз. Он сверлил ее взглядом, от него разило потом и гнилыми зубами.
– А ты, однако, бесстрашная, – ухмыльнулся Эйб. – Почему ты не плачешь, не умоляешь меня?
Она старалась не показать ему своего страха. Ее дедушка сумел держаться с достоинством, столкнувшись с разъяренной толпой. А перед ней сейчас всего один грязный злобный подонок.
Держа ее за волосы, Эйб провел свободной рукой по плечу и спустился ниже, обласкав большим пальцем округлость груди.
– Твоя стоимость не зависит от того, что я с тобой сделаю. Пока ты жива, я могу вволю с тобой позабавиться.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Николь.
– Я не собираюсь ничего объяснять. – Его рука двинулась к изгибу ее бедра. – Платье на тебе красивое, но оно мне мешает. Сними его!
– Нет, – спокойно произнесла Николь.
Он с такой силой дернул ее за волосы, что едва не сломал ей шею.
От боли на глазах ее выступили слезы. Однако раздеваться она не собиралась.
Он вдруг отпустил ее и расхохотался:
– Таких надменных сучек, как ты, я еще не встречал. – Он подошел к двери и подобрал с пола обрывки веревки, которые бросил там Айзек. – Не хочешь раздеваться, придется тебе помочь. Знаешь, я никогда еще не видел женщину в чем мать родила.
Николь попятилась, тщетно пытаясь удержаться руками за каменную стену за спиной.
Эйб расхохотался и схватил ее за плечо. Она попыталась вывернуться, но не смогла, потому что его толстые пальцы впились в ее плоть. Он заставил ее опуститься на колени. Николь наклонилась вперед и вцепилась зубами в мышцу над его коленом. И тут же отлетела в другой конец комнаты.
– Будь ты проклята! – взревел Эйб. – Тебе это даром не пройдет!
Он схватил ее за щиколотку и привязал к ней один конец веревки. Грубая пеньковая веревка больно врезалась в еще не зажившую плоть. Николь хотела ударить его ногой, но он без труда увернулся. Схватив ее за руки, он связал вместе запястья. В каменную стену был вбит железный крюк, на который некогда вешали дичь. Эйб поднял Связанные руки Николь и подвесил ее за веревку на крюк. Ноги ее едва касались пола.
Она судорожно глотнула воздух, превозмогая боль в растянутых мышцах рук. Он связал ей ноги и накинул веревку на другой крюк. Прочно привязанная к стене, она была абсолютно беспомощна.
Эйб отступил на шаг и полюбовался своей работой.
– Вот ты и не выглядишь больше знатной дамой, – сказал он, потирая на ноге место укуса. Потом вынул из кармана длинный нож, при виде которого у Николь округлились глаза. – Теперь, кажется, ты начинаешь проявлять должное уважение по отношению к мужчине. Мой папенька, например, отлично знает, как обращаться с женщиной. А вот от женщин, которые были в доме у Бакесов, меня тошнит. Мужья позволяют им слишком много болтать, дают им деньги, чтобы играть на скачках. Они ведут себя как мужчины. А некоторые даже считают себя лучше мужчин. Прошлым летом я предложил одной из таких девиц выйти за меня замуж, и знаешь, что она сделала? Рассмеялась мне в лицо! Я оказываю ей большую честь, а она надо мной смеется! Ты такая же, как они. Ты замужем за богатым человеком, и у тебя на таких, как я, нет времени.
Невыносимая боль в руках лишала Николь возможности здраво мыслить. Она смутно понимала, что Эйб чем-то очень обижен. Может быть, его задело ее высокомерие?
– Пожалуйста, отпусти меня, – прошептала она. – Клэй заплатит тебе столько, сколько ты пожелаешь.
– Клэй! – фыркнул он. – Разве он сможет дать мне то, чего я хочу? Сможет он сделать так, чтобы я не жил вместе с сумасшедшим отцом? Или уговорить настоящую леди согласиться выйти за меня замуж? Нет. Но он может дать мне несколько часов удовольствия со своей женой.
Держа в руке нож, он придвинулся к ней ближе. Глаза его угрожающе поблескивали. Он сунул кончик ножа под первую пуговицу застежки на лифе платья. Николь резко втянула воздух, почувствовав прикосновение холодного металла к коже. Срезанная пуговица отлетела в другой конец комнаты.
Одну за другой он срезал пуговицы, а потом разрезал атласный пояс, поддерживающий платье под грудью. Протянув руку, он осторожно раскрыл бархатный лиф и обласкал правую грудь сквозь тонкую сорочку.
– Приятно, – прошептал он. – Ничего не скажешь, приятно. – Кончиком ножа он осторожно вырезал в сорочке отверстие.
Обнаженная грудь была перед его глазами. Эйб отступил на шаг, чтобы полюбоваться.
– Ты сейчас не похожа на леди. Ты очень похожа на женщин из Бостона. Им я нравился. Они умоляли меня приезжать к ним еще. – Он вдруг решительно стиснул губы. – Ну-ка посмотрим все остальное. – С помощью ножа он располосовал сверху донизу юбку бархатного платья. – Кружево! – пробормотал Эйб, приподняв подол сорочки. – Моей маменьке всегда хотелось кусочек кружева, чтобы сделать воротничок и украсить воскресное платье. А у тебя кружевом украшено нижнее белье. – Он грубо сорвал с нее сорочку и уставился на обнажившееся тело: округлые бедра, узкую талию и высокую грудь. Он провел рукой по бедру. – Значит, вот как выглядят леди под всеми своими шелками и бархатами. Неудивительно, что Клэй, Трэвис и им подобные позволяют женщинам дерзить мужчинам.
