Текст книги "Я не твоя собственность-2 (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

5.
Александр Маленков

Когда я просыпаюсь, все мое тело так болит, что мне хочется накрыться одеялом и зарыдать, но я прикладываю над собой усилия этого не делать, потому что мама лежит рядом и не сводит с меня глаз. Моя мама непорочная, как белый лебедь. У нее черные волосы и голубые глаза, как и у меня. Она прекрасная, за исключением одного темного зуба и когда-то сломанной челюсти, поэтому ее рот выглядит немного перекошенным.

Она сломала челюсть, когда ударилась лицом о дверь еще до того, как я родился, и зуб потемнел, когда она упала с лестницы. Она говорила, что это случилось как-то вечером, когда она уже была мной беременна. Мама сказала, что ей несказанно повезло, поскольку она потеряла зуб, а не меня. Она объяснила, что могла бы упасть прямо на живот тогда. Я дотрагиваюсь до ее рта и понимаю, что темный зуб исчез, также, как и мой передний зуб, который у меня выпал.

– Ты жива, – удивленно говорю я и касаюсь ее распухшего лица.

– Конечно, – улыбается она.

– Мама зуб! – задыхаюсь я, как только вижу дыру, когда она улыбается.

– Выпал, – задорно говорит она. – Я рада, он был гнилым. – Она проталкивает язык через образовавшуюся щель. – Он спас меня от похода к стоматологу.

– Больно? – с беспокойством спрашиваю я.

– Нет. Ни капельки.

Я дотрагиваюсь до ее разбитой губы.

– Больно?

– Нет. Иногда все выглядит хуже, чем есть на самом деле.

– Мы должны наложить повязку.

– Нет, – со смешком отвечает мама.

Я смотрю на нее удивленно.

– Ты уверена? Выглядит так, словно очень больно.

– Да, уверена. Ты же знаешь, я никогда не лгала тебе.

Я согласно киваю. Это правда. Мама никогда не врет.

– Где папа? – шепотом спрашиваю я.

Ее голубые глаза наполняются грустью.

– Он ушел.

– Он ушел на работу? – мой папа работает сверхурочно. До несчастного случая, когда он повредил голову, и врачи поставили ему в затылок металлические пластины, он и раньше уходил из дома на несколько дней. Мама говорит, что он работает на правительство. Она говорит, что его работа секретная, как у Джеймса Бонда, поэтому мы никогда не знаем, куда он отправился. Все мои друзья боятся моего отца. Их родители улыбаются мне, но я вижу, они всегда нервничают, когда я прихожу к ним в дом.

– Да, думаю, да, – тихо отвечает мама.

– Он все еще злиться на меня?

– Ах, мой дорогой, любимый Александр, он не злиться на тебя.

– Думаю, что злиться. Он думает, что я трус, раз плакал. Я старался не плакать, но ничего не мог с этим поделать, – слезы опять накатывают на глаза, и я опять предпринимаю усилия, чтобы они не пролились.

– Ты не трус, а моя маленькая звезда. Ты храбрее, чем большинство людей, которых я знаю.

– Правда?

– Абсолютная правда.

– Но папа так не думает.

– Папа очень любит тебя и хочет, чтобы ты тоже был великим бойцом, как и он, но иногда он просто не может себя контролировать. Он становится сам на себя не похож. Это стало происходить после несчастного случая, который так отразился на нем. Помнишь, я рассказывала тебе.

– Да, помню.

– Когда-нибудь ему станет лучше. Вот увидишь, – говорит она.

– Надеюсь.

– Я знаю, что так и будет, – с жаром отвечает она.

– Прости, что он обидел тебя. Это все из-за меня.

– Он не обидел и здесь нет твоей вины. Никогда не говори так, – мама мягко улыбается.

Я киваю.

– Мама…

– Да, любовь моя.

– Может, мне еще не стоит тренироваться. Возможно, стоит подождать, пока папе не станет лучше?

Слезы заполняют ее глаза.

– Прости, дорогой, но ты должен будешь тренироваться. Ты – настоящий мужчина. Папа будет ждать тренировок. Но они будут только раз в неделю, может два, и будут гораздо лучше. Я обещаю.

Она ласково дотрагивается до моих ребер, я задыхаюсь от страшной боли.

Она быстро убирает свою руку.

– Неужели я причинила тебе боль, lyubov moya?

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, мама, ты никогда не причинишь мне боли.

Мама сжимает губы вместе и смотрит на меня с грустью, мне хочется обернуть ее в вату и спрятать в каком-нибудь месте, где никто никогда не сможет найти.

– Давай мы вместе сыграем на пианино, – вздыхает она.

Медленно, с трудом и очень медленно, поскольку у меня все ужасно болит, я поднимаюсь с кровати, мы вместе поднимаемся. Она протягивает мне руку, я кладу свою. Мне даже трудно сделать вдох полной грудью. Мы идем на выход из комнаты, и я обращаю внимание, что она хромает.

Я останавливаюсь и с тревогой смотрю на нее.

– У тебя что-то с ногой?

– Нет, lybo moya. Ноги совсем обленились, видно еще не проснулись. У меня ничего не болит.

– У меня тоже, мама. У меня тоже ничего не болит.

Мы вместе садимся за рояль, мама поворачивает ко мне голову.

– Что будем играть?

– Ты выбирай.

– Давай, сыграем что-нибудь веселое?

– Да, давай.

– Как насчет «Весенний Вальс» Шопена? – с радостью предлагает она.

– Хорошая вещь.

– Готов?

– Да.

Мы начинаем играть, и музыка наполняет воздух и своими вибрациями проходится по всему телу. Музыка такая красивая, что слезы катятся у меня по щекам. В этот раз мама не плачет. Потом мы продолжаем играть веселые пьесы и плачем, бесконечно плачем. Мы позволяем себе плакать, потому что музыка объединяет меня и маму своей красотой. Музыка очень красивая. Так мы позволяем себе высказать друг другу то, что не в состоянии сказать наши губы.

Слушай...

6.
Далия Фьюри

Я приезжаю в Jamie’s первая. Здесь празднуют день рождения, поэтому атмосфера слишком горячая, много народу и очень шумно. К счастью, одна пара поднимается из-за стола, как только мы входим, и Ной тут же летит к их столу, даже не давая им времени одеться. Женщина недовольно смотрит на нас, но ее спутник молча одевается, избегая зрительного контакта с Ноем.

– Хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь выпить? – интересуется Ной, когда они наконец-то уходят, и я подхожу к столику.

– Неее, я подожду Стеллу. Спасибо, – отвечаю я с улыбкой.

– Без проблем. Я буду в баре, – говорит он, кивая головой в сторону бара.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Мы любим приходить сюда, хотя зависаем здесь не часто, но дешевая выпивка, отличная атмосфера, близко к нашей квартире, и мы точно знаем со Стеллой, что в этом заведении всегда фантастический выбор песен, и в глубине помещения имеется даже небольшой танцпол, на котором мы можем отрываться всю ночь напролет.

На мне одеты джинсы, коричневые ботинки и свитер изумрудного цвета, на Стелле – изящное мини-платье в черно-белую полоску с короткой белой курткой из искусственного меха, и новые туфли от Джимми Чу, но ее волосы коротко подстрижены и покрашены в красный цвет русалки. Она выглядит потрясающе, и все головы поворачиваются ей вслед.

– Господи, Стэл. Твои волосы, – верещу я, вставая.

Она останавливается передо мной, крутит головой в разные стороны, чтобы я могла по лучше разглядеть ее прическу.

– Ты выглядишь, как охренительная звезда, – говорю я ей.

– Может я не просто звезда? – задиристо усмехаясь, спрашивает она.

– И что ты сделала с лицом? – восклицаю я. – Твоя кожа просто светится.

– Мед, питьевая сода, и маска из сока лайма, – небрежно бросает она, оставляя воздушные поцелуи у меня на щеках. Я кладу сумочку на стол, приседаю на свое место и прищуриваюсь: – Ты выглядишь такой сексуальной. Что с тобой?

– Все объясню тебе через пару минут. Первое, что мы пьем? И кто платит?

Я ухмыляюсь.

– Не мы.

Ее глаза сияют.

– Пузырьки не имеют калорий? – ехидно спрашивает она.

– Точно, не имеют. Они всего лишь воздух, имеющий незначительную оболочку шампанского, – интригующе говорю я.

– В таком случае, – отвечает она, представляя из себя настоящую добродетель, – нам следует исключительно придерживаться шампанского.

– Отличный выбор, мисс Спенсер. Я закажу в баре, а пока ты можешь поздороваться с Ноем. Он вон там, – я киваю в сторону барной стойки, за которой сидит Ной с бутылкой пива.

Стелла вскакивает и практически несется к нему. Я наблюдаю, как она обхватывает его за шею, словно большого ребенка, и задаюсь вопросом, что же делать с этой новой веселой и жизнерадостный версией Стеллы. Но именно сейчас она и похожа на ту девушку, которую я встретила, совершенно другую. Потом я вдруг вспоминаю, что раньше она как раз и была такой, когда я познакомилась с ней, прежде чем она запала на Зейна, впав в свое подавленное состояние.

Энди, бармен удивленно приподнимает бровь, когда я заказываю шампанское.

– Празднуем? – спрашивает он.

– Нас всего лишь угощают, – отвечаю я.

Он достают бутылку из холодильника, устанавливает в узкое ведро, и толкает ко мне два бокала. Я оплачиваю и несу свою добычу туда, где находятся Ной и Стелла. Стелла выглядит настолько сексуально, что Ной все время проходится по ней взглядом с ног до головы, пока разговаривает.

– Не желаешь к нам присоединиться, Ной? – спрашиваю я.

– Нет, я пасс. Девочки, давайте расслабляйтесь и получайте удовольствие.

– Ты уверен, парень? – дуется на него Стелла.

Он внимательно опять осматривает ее с ног до головы, как бы оценивая.

– Не играй с огнем, детка.

Стелла хватает меня за запястье.

– Ооооо, все обещания и обещания, – нахально подтрунивает она и начинает от него пятиться.

Он всего лишь отстраненно качает головой и возвращается к своему пиву.

– Зачем ты флиртуешь с Ноем? – спрашиваю я, когда мы возвращаемся к нашему столику.

Стелла пожимает плечами.

– Думаю, просто так.

– Что?

– Ну, он горячее на самом деле, чем кирпич в дерьмовом доме, всегда настолько контролирует себя, всегда настолько профессиональный. Мне просто нравится все время его провоцировать, предполагая насколько далеко я могу зайти, прежде чем у него встанет, – говорит она, хитро ухмыльнувшись в его сторону.

– Может тебе стоит сходить с ним на свидание? – упорно допытываюсь я.

– Никогда не думала об этом, и мне кажется, я не в его вкусе.

Я поглядываю на нее с любопытством.

– Откуда ты это знаешь, что не в его вкусе?

– Ой, хватит. Когда мужчина на самом деле хочет женщину, это сочится у него из пор.

– Не думаю. Я вижу, что он очень хорошо к тебе относится, – отвечаю я, снимая фольгу с бутылки шампанского.

– Очень хорошо, не самое главное в этом вопросе. Я хочу не совсем этого. Я отчаянно хочу и не могу без этого жить, умираю просто, до безумия хочу, глубоко и т. д. и т. д. Ну ты понимаешь, что я имею ввиду, такие вещи, как у тебя происходят с Зейном.

Я с тихим хлопком открываю бутылку.

– За что будем пить? – спрашиваю я.

– За сексуальных мужчин, – отвечает она мне с озорной улыбкой.

Я наполняю наши бокалы, и мы чокаемся.

– За горячих мужчин, – вместе произносим мы и хихикаем, как две озорные школьницы, пока делаем глоток, и пузырьки проникают в нос.

– О Боже, да. Мммм... это настоящий рай, – стонет Стелла, взмахивая ресницами, показывая насколько она счастлива, попробовав такой вкус.

– Давай рассказывай, как прошло твое свидание.

Выражение ее лица тут же меняется.

– Тьфу... он просто невыносимый идиот.

– Правда? Что он сделал?

Она наклоняется ко мне вперед.

– Он пригласил меня в ресторан и очень старался наесться, поглощая все, даже включая то, что я не смогла доесть. Клянусь, он был похож на убийственного индюка. В тот момент, когда его рот не был занят едой, он хвастался. Насколько он великолепен, первоклассен, короче пускал пыль в глаза. Сколько у него денег. Насколько он хорош на работе. Сколько у него собственности. Боже, ты бы его слышала. У меня было такое чувство, словно я провела вечер с Уорреном Баффетом. (Уоррен Эдвард Баффетт – американский предприниматель, крупнейший в мире и один из наиболее известных инвесторов, состояние которого на 1 марта 2015 года оценивалось в 72,7 млрд долл. США.)

Я улыбаюсь.

– Честно говоря, я пришла к выводу, что каждый отец должен сказать своему сыну то, что говорил мой дедушка моему брату: «Когда мужчина начинает хвастаться, создается впечатление, будто он тем самым компенсирует маленький размер, находящийся у него между ног». Могу сказать следующее: мой брак прекрасно понял слова дедушки и никогда не хвастался.

Она останавливается, делая глоток шампанского.

– После того, как этот индюк забил мне голову всякой хренью, когда принесли счет, он стал шарить по всем карманам. Я сидела и просто наблюдала за ним, – она поправила волосы, – знаешь, со стороны этот парень мог подумать, что полностью запудрил мне мозги, и возможно я напоминала ему ирландского болванчика, качающего головой.

Я начинаю хихикать, поскольку представила себе эту картину.

– После того, как он обрыскал все свои дермовые карманы, посмотрел на меня невинными и изумленными глазами, сказав, что вероятно забыл свой бумажник в боковом кармане машины. Потом глядя щенячьими глазами спросил, не буду ли я так добра оплатить обед, а он компенсирует мне при следующей встрече? Заметь, это был не дорогой ресторан или что-то в этом духе.

– И что ты сделала? – спрашиваю я.

– Честно посмотрела ему в глаза, соблазнительно улыбнулась и сказала: «Сбегай к машине и забери бумажник, а я пока подожду тебя здесь, дорогой».

– Вау, могу с уверенностью сказать, что ты рискованная. Если бы кто-то так поступил со мной, я бы молча заплатила и больше никогда бы с ним не встречалась.

– Я не рискованная. Я довольно-таки милая пофигистка, кто-то, правда, называет меня стервой, наверное, они правы. Но платить за обед, чтобы он потом другую девушку заставил повторить тоже самое?! Для меня это было дело принципа, – твердо отвечает она. – И на всякий случай, чтобы сподвигнуть его рвануть к машине, я провела рукой по его бедру, пообещав, что у меня есть что-то особенное для него, когда мы приедем ко мне домой. И чтобы каким-то образом узаконить нашу сделку, я взглянула на него такими глазами, словно готова была предоставить ему самый лучший секс в его жизни.

– Прекрати сейчас же, ты просто убиваешь меня, – говорю я.

– Да, но этот офигевший идиот! Он действительно думал надуть меня со счетом. Я имею в виду, видно так он поступал с женщинами неоднократно.

Она делает глоток шампанского.

– Я ненавижу мужчин, которые за счет меня «открывают для себя двери» для остальных девушек. Да. Но настойчиво приглашать меня на обед, а потом притвориться, что забыл свой бумажник в машине?!

– Так он вернулся с бумажником?

– Конечно, вернулся. Он выпорхнул из ресторана, как летучая мышь из ада, и вернулся обратно в течение шести минут, – она многозначительно приподнимает брови. – Ты даже не можешь себе представить, насколько мощно я поглаживала его бедро.

– Так он отвез тебя домой...

– Причем на бешеной скорости.

– А потом?

– А потом... я вышла из машины и сказала, что в следующий раз, если он решит быть таким скрягой, то может отсосать свой член сам.

7.
Далия Фьюри

 – Ну, ты должна меня научит поглаживать так бедро, – прошу я Стеллу, перестав смеяться.

Она смотрит на меня радостно и удивленно.

– Зачем? Мне не кажется, что тебя не стоит чему-то учить.

К своему удивлению мои щеки начинают ярко гореть.

Почуяв что-то интересное, она наклоняется вперед.

– Боже мой! Посмотри на себя. Ты покраснела сильнее, чем мои волосы. Я хочу знать все, что происходит с тобой.

– Здесь всего лишь очень жарко, – отвечаю я, пригубив шампанское.

– Нет, так легко ты от меня не отделаешься, – говорит она. – Мне необходимо узнать подробности. Ты же знаешь такие вещи: как размер, обхват и частота движений. Очень много вещей!

– Мне казалось, ты не хотела этого знать.

– Ну это было раньше, когда я была полной дурой.

– Да?

– Да. Я вдруг поняла, что твой «перепихон» с Зейном, это лучшее, что случилось со мной. Ты оказалась полностью права, сказав, чтобы я отпустила данную ситуацию и стала двигаться дальше. Не могу поверить, что я так была увлечена им. Какого черта, я это делала, парень даже не знал о моем существовании, а я бы потратила всю свою жизнь ожидая, чтобы он заметил меня. Меня? Супер-пупер сладкую девушку. У меня такое чувство, будто меня тогда точно околдовали. Теперь, когда я оглядываюсь назад, я бы... – она отодвигается, словно в ужасе. – Я сделала это. – Она еще дальше отодвигается назад. – Я так говорила. – Потом со смехом шлепнув себя по колену, говорит: – Боже, я была похожа на страдающую суку, сейчас мне хочется отправить себе той открытку, выражая полнейшее соболезнования.

Я не могу перестать улыбаться.

– Ах, Стелла, я так рада, что ты решила двигаться дальше. Ты даже не можешь себе представить, как я была расстроена по поводу своих чувств к Зейну.

Она подмигивает.

– Да, я поняла, что ты была очень расстроена, ванная комната никогда не выглядела такой чистой.

Я сконфуженно смотрю на нее.

– Так ты простила меня?

Она пожимает мне руку.

– Нечего прощать, дорогая. Я понимаю, если бы у нас все было отлично, а ты бы вклинилась в наши отношения, но у нас ничего не было. Я была тогда такой несчастной, думая, что влюблена в него. Теперь, оглядываясь назад, вижу насколько по-дурацки это выглядело со стороны. Зачем испытывать самому такие мучения, если ты не мазохистка? А все точно знают, что я не мазохистка, я слишком себя люблю.

– Я на самом деле горжусь тобой. Я вижу перед собой новую и восхитительную Стеллу, – счастливо отвечаю я улыбаясь. По правде говоря, я очень рада и впечатлена, насколько быстро она оправилась от своего увлечения.

Она светится улыбкой.

– Ну, добро пожаловать в мой клуб. Я сама очень горжусь собой. Хватит обо мне. У Зейна действительно большой? Каждой королеве нужен королевский размер, и в данном случае я говорю не о постели.

Я смеюсь.

– Давай выкладывай подробности, подруга, – настаивает она.

– Хорошо, ты готова?

– Выкладывай.

– Мне стоит попрактиковаться в том, что мы узнали на курсах минета.

Ее челюсть отпадает вниз.

– Ты глотаешь? – шепотом спрашивает она.

Я спокойно киваю.

Она шлепает себя по ноге.

– А ты не могла бы незаметно выплюнуть, сделав вид, что проглотила?

Я пожимаю плечами.

– Не могла. И сперма оказалась довольно-таки вкусной.

Она ахает.

– Никогда. Ты обтрахавшаяся лгунья. Сперма не вкусная.

Я улыбаюсь во весь рот.

– По сути, очень даже ничего.

– Забудь об этом. Никто, даже ты, не можешь утверждать, что сперма вкусная.

Я хихикаю над высказыванием Стеллы.

– Мне кажется, что сама хотела проглотить, потому что без ума от него.

Стелла наклоняется вперед, зачарованно.

– Да?

– Да, – соглашаюсь я.

– Вау! Ты реально влюбляешься в него, не так ли?

– Я не влюбляюсь. Думаю, что уже влюбилась.

Стелла смотрит на меня с изумлением. Я понимаю, что сейчас самое время, сбросить на нее бомбу по поводу Дейзи. Я никогда не умела хранить секреты, и вообще, мне хочется, чтобы она узнала об этом. До того, как Зейн вторгся в нашу жизнь, мы всегда все рассказывали друг другу, и я не хочу это менять. Хотя точно знаю, как она отреагирует на мое сообщение, и ощущаю нервный трепет в животе.

– Я хочу тебе кое-что сообщить, но желательно, чтобы ты не очень сильно реагировала, – говорю я ей.

– Я никогда не перегибала палку. Когда такое было?

Я приподнимаю бровь и смотрю на нее выражением: «Да, постоянно».

– Не волнуйся, я буду спокойна.

Я предостерегающе поднимаю палец.

– Ну, хорошо, хорошо. Обещаю не кипятиться. Давай, выкладывай.

– Тогда помни, что ты обещала. Без истерик, пожалуйста.

– Говори уже, – с нетерпением говорит она.

Я глубоко вздыхаю и выпаливаю:

– Это Зейн похитил Дейзи.

– Что? – орет она во все горло, многие головы поворачиваются в нашу сторону.

Я оглядываюсь и вижу, что даже Ной повернулся к нам.

– Помнишь, ты же обещала, – шипя говорю я.

Она берет бокал шампанского, молча опустошает и аккуратно ставит на столик.

– Эй, Далия. Ты, конечно же не просто так заставила меня дать тебе обещание. Но это чертовски возмутительно! Как ты можешь требовать, сказав такое, чтобы я оставалась спокойной? Что с тобой? Я черт побери готова взорваться.

– Я отреагировала точно так же, как только догадалась, но уже успела успокоиться.

– Во время траханья? Бл*дь! Когда ты обнаружила это?

– Вчера вечером.

– Господи, Далия, я, наверное, точно схожу с ума, и ты все еще с ним?

Я поднимаю бутылку и наполняю бокал Стеллы.

– Ты не сходишь с ума. Да, я все еще с ним.

– О Боже мой! Боже ж ты мой! Я не верю своим ушам. Неужели ты, уйдя от меня, превратилась в одну из этих странных женщин, которые считают, что иметь романтическую переписку с серийными убийцами, сидящими в камере смертников, вполне приемлемо?

– Перестань драматизировать.

– Драматизировать? Если я не могу драматизировать сейчас то, когда, черт возьми, я буду драматизировать? – рьяно требует она ответа.

Я вздыхаю.

– Ольга многое мне объяснила.

Глаза Стеллы становятся огромными, как блюдца.

– Ольга? Охренительный повар! Каким образом она смогла это объяснить?

– Не знаю, в ее словах есть смысл.

– Он похитил твою сестру, Далия!

– Ты хочешь меня выслушать спокойно, или ты будешь разглагольствовать еще в течение часа на эту тему?

– Я разрываюсь между тем и тем. Я хочу все высказать, но и хотела бы услышать, как повар смогла объяснить похищение, – с сарказмом отвечает она.

– Она считает, что Зейн перенес ужасную травму, поэтому он так себя ведет. У него израненная душа, которая бесконечно испытывает муки, – я замолкаю, – и она думает, что я именно тот человек, который сможет его спасти.

Она скрещивает руки на груди.

– Будет очень интересно услышать, что ты планируешь сделать.

– Ну, я пока не знаю, но работаю над этим вопросом.

Она недоуменно качает головой.

– Ты простила его, и в твоем мире все стало опять тип-топ?

Я вижу перед собой объятое ужасом лицо Стеллы, и не знаю, как ей объяснить, что происходит между мной и Зейном. Как ей объяснить, что моя связь к нему, основана на насыщении, которое я не могу компенсировать ни едой, ни водой, а только им, Зейном? Иногда невозможно объяснить кому-то такого рода отношения, существующие между мужчиной и женщиной, они не поддаются оценки, и невозможно понять саму природу этой связи, которая и удерживает пару вместе. Узы, которыми удерживает меня Зейн, как закаленная сталь. Я хочу его. Мне нужен только он, и я даже не могу себе представить свою жизнь без него. Он держит мою жизнь у себя на ладони.

– Это совсем не значит, что я простила его, – говорю я, – просто пытаюсь его понять. Я родилась в любящей, сплоченной семье, поэтому не имею права осуждать того, у кого такого не было, и он не верит в это.

Я пожимаю плечами.

– Я ничего не знаю о прошлом Зейна. Он не хочет о нем рассказывать, но могу сказать, что он стал таким из-за не любви к нему. Он живет в жестоком мире с ужасно жестокими правилами, которые обязан соблюдать, чтобы выжить, но под его холодной внешностью, которую он позиционирует всем, я увидела проблеск прекрасного, но раненого и страдающего мужчины.

Она молча озадаченно смотрит на меня пару секунд, потом берет бутылку шампанского и наполняет себе бокал. Знаю, она старалась изо всех сил понять то, о чем я говорю, но для нее это слишком тяжело. Стелла делает большой глоток.

– А он тоже знал? – спрашивает она, кивнув в сторону Ноя.

– По-моему, они все догадывались.

– Мать твою! И при этом притворялся таким милым, чтобы помочь мне. Мне есть что ему сказать, так я пойду и скажу ему все, что думаю.

Я хватаю ее за руку.

– Не смей этого делать, Стэл. Это не его вина. Это касается меня и Зейна. Они точно не знали, только догадывались.

– Я удивляюсь, что ты не злишься на него.

Я опускаю глаза на свои руки.

– Думаю, что понимаю, каково это желать кого-то настолько сильно, что ты готов пойти на все, чтобы заполучить этого человека.

Она смотрит на меня с любопытством.

– Ты имеешь ввиду Зейна?

Я прикусываю нижнюю губу и медленно киваю.

– О нет, – в ужасе задыхается она. – Какая ужасная ошибка оказалась отпустить тебя от себя тем вечером.

Я отрицательно качаю головой.

– Не говори так. Можно сказать, что пока я не встретила его, я по-настоящему и не жила, Стэл. Даже если завтра все закончится, я никогда не пожалею о том, что у меня было с ним.

– Ах, Далия. Я буду надеяться и молиться, чтобы у тебя все получилось, – тихо шмыгая носом говорит она, но в голосе слышатся сомнения и беспокойство.

Я улыбаюсь.

– Послушай, чтобы не случилось, я переживу, но вот незадача, мы выбрались сегодня выпить, а не впадать в депрессию. Помнишь, мы собирались напиться. Давай это осуществим. И пусть, будь что будет.

Она улыбается в ответ.

– Ладно, пьем до дна.

Мы ставим опустошенные бокалы на стол, Глория Гейнор «Я переживу» (Gloria Gaynor’s I Will Survive) начинает петь. Мы смотрим друг на друга расширенными удивленными глазами, не веря самим себе.

– Это правда, что Вселенная отвечает нам? – интересуется Стелла.

– И чего же мы ждем? – спрашиваю я, вскакивая.

Вместе мы несемся на крошечный танцпол в глубине бара. Никто не танцует, поэтому мы отрываемся на всем танцполе, мы любим этот трек и танцевали под него много раз.

– Давай. Пройдемся кое-куда, – Стелла и я визжим, пока идем с важным видом в своей новой одежде в дамскую комнату.

Как в старые добрые времена, мы отрываемся на танцполе. Ну, короче валяем полного дурака под музыку.

У края сцены стоит Ной, наблюдая за нами. Мы зовем его к себе, но он отрицательно качает головой и поднимает большой палец вверх, указывая на нас. Заливаясь от смеха, мы танцуем, потом выпиваем, потом опять танцуем и так много раз.