Текст книги "Я не твоя собственность-2 (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

34.
Стелла

В течение одной долгой секунды, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я стою за дверью, прежде чем войти в новую жилую комнату Далии. Я открываю дверь и медленно захожу.

– Привет, Соня, – бодро восклицаю я.

Медсестра встает и улыбается мне, я возвращаю ей улыбку.

– Вы должно быть Коррин, – произношу я.

– А вы, должно быть, Стелла, – мелодично отвечает она.

– К вашим услугам.

– Я буду снаружи, – говорит она и направляется к двери.

– Вы можете сделать перерыв, пойти в тренажерный зал или еще куда-нибудь. Я буду как минимум час, – говорю я ей.

– Благодарю вас. Я хотела бы недолго поплавать.

Она уходит, я подхожу к кровати и громко чмокую Далию в щеку, осматривая ее лицо. У нее отрасли волосы, хотя они и аккуратно причесаны. Я беру ее руку, ногти короткие, но не покрашены лаком. Это зрелище возбуждает меня – она очень любила свои ногти и всегда ухаживала за ними.

У меня начинает дрожать подбородок.

Я до сих пор не могу поверить, что ей уготована такая ужасная судьба. «Если бы я не взяла ее тогда с собой». Я чувствую, как слезы готовы политься у меня из глаз, но я сжимаю губы и улыбаюсь, хотя знаю, что она не может увидеть мою улыбку.

– Ты никогда не догадаешься, что я тебе принесла – парфюмерию и косметику. Да, знаю, ты готова мне сказать, что никто тебя не увидит и т.д., и т.д., но, честно говоря, ты не должна так выглядеть, – говорю я на одном дыхании.

Открыв сумку, я достаю новый палетку теней.

– Не думай, они все протестированы дерматологами, поэтому однозначно подходят для Сони, – я очень аккуратно наношу тонким слоем коричневые тени, смешивая их с небольшим количеством хайлайтера, и немного отодвигаюсь, чтобы посмотреть на достигнутый эффект.

– О, вау. Ты даже себе не можешь представить, но я действительно хорошо справилась.

Я копаюсь в своей сумке.

– Теперь малиново-розовый блеск для губ. Да, ты почувствуешь малиновый вкус, если только захочешь облизать губы или... Зейн лизнет, – говорю я, нанося ей на губы блеск, обходя трубку, через которую она дышит.

– О, да. Так однозначно в десять раз лучше.

Потом я открываю коробку с румянами и небольшое количество втираю в бледные щеки. Удивительно, как быстро ее щеки лишились естественного румянца. Я убираю руку и критически осматриваю свою работу.

– Ты выглядишь потрясающе. Мне кажется я на самом деле выбрала не ту профессию, однозначно должна стать визажистом. Я думала о тебе – лак для ногтей, но потом решила, что скорее всего не стоит. Ну, знаешь сильный запах и все такое. Если ты на самом деле хочешь покрасить свои ногти, то тебе следует поднять свою американскую задницу и выбраться из постели, причем быстро.

Далия молчит, слышится только постоянный свист ее дыхания через аппарат, поэтому я снова залезаю в сумку.

– Смотри, что у меня еще для тебя есть.

Я достаю браслет, сделанный из органического хлопка с маленьким розовым сердечком, на котором написаны слова: «Обними меня».

– Хммм ... он действительно тебе подходит, Далия. Я очень рада, что надела его на тебя. Я нашла его в новом магазине, который открылся за углом от моего дома. Он мне так понравился, что я купила нам с тобой по браслету, видишь у меня тоже есть такой же, – я показываю ей руку со своим браслетом, словно она может его увидеть.

Я укладываю всю косметику в сумку и сажусь рядом.

– Марк пришел в себя. Он очень переживает из-за того, что случилось с тобой. Он даже плакал. Я была в ярости из-за него, и готова была наорать, но мне хватило одно лишь взгляда в его лицо и весь мой гнев угас. Он выглядел просто ужасно.

Я смотрю на ее пальцы, и мне показалось, что ее средний палец дернулся. Я продолжаю внимательно смотреть на ее палец, говоря:

– Мне так стало его жалко, когда я увидела, в каком он состоянии. Должно быть это ужасно, осознавать какую боль и трагедию ты причинил человеку, которого любил. Мы вышли с ним выпить кофе и говорили все время о тебе, потому что именно ты нас связала. Мы оба пережили торнадо по имени Далия. Мы оба чувствуем вину перед тобой. Мне все кажется, что если бы я настояла в тот момент, чтобы ты отключила телефон, а он бы тебе не дозванивался то, все было бы иначе.

Я несла всякую чушь, и мне было тяжело смотреть на ее руку, но я даже ни разу не моргнула.

– Он рассказал мне все – оказывается он полицейский, и относится к управлению, которое занималось расследованием деятельности какого-то парня по имени Ленни, они взяли его под наблюдение и выяснили, что он собирался избавиться от Зейна, и Марк вдруг случайно увидел, как ты выходила из дома Зейна, когда отправилась ко мне. С одной стороны, это выглядело немного жутко, потому что он следил за тобой, а потом сделал вид, что случайно столкнулся в супермаркете на следующий день. Знаю, звучит это не совсем правдоподобно, но в глубине души, он очень хороший парень. Он ужасно хочет навестить тебя, но, конечно, Зейн никогда не допустит этого.

Я по-прежнему не отрываю глаз от ее пальцев, но они не двигаются. Должно быть, мне показалось. Разочарованная, я опускаюсь на стул рядом с ее кроватью.

– Я виновата перед тобой в том, что винила во всем Зейна. На самом деле я тоже виновата и мне кажется тебе следует знать об этом – я изменила свое мнение о Зейне. Я точно знаю, что он действительно любит тебя, хотя держится таким же холодным и отстраненным, но я чувствую, как сильно он тебя любит. Зейна, которого мне довелось сейчас увидеть, теперь я понимаю, что ты никогда не останешься со мной. Очевидно же как ад, вы оба однозначно поженитесь и будете счастливы, поэтому я нашла себе соседку. Она из совершенно непроизносимого названия маленькой деревушке в Гане.

Я вздохнула и быстро возвращаю радость своему голосу.

– Думаю, я смогу к ней привыкнуть. Я водила ее вчера вечером к Jamie’s, но она не очень то и пьет, взяла лишь бокал белого вина и просидела с ним весь вечер, и ей не понравилась музыка. Поэтому, ты мне просто необходима, ты должна проснуться и пойти со мной потусить.

Зейн

Я вхожу в комнату, медсестра вежливо улыбается и встает. Я жду, пока за ней закроется дверь, потом иду к кровати. Я тут же замечаю макияж на Далии. Могу только предположить, что приходила Стелла. Ближе подойдя к кровати, горько отмечаю: насколько она красива, в этих белых простынях, она лежит словно в стеклянном гробу, а я не в состоянии разбудить ее и поднять на руки.

Я наклоняюсь, чувствуя тепло ее кожи и наблюдаю за крошечным пульсом, бьющемся на шеи. Она еще не мертва, все еще жива. Мне нужно разбудить ее и найти выход, чтобы вывести ее из этой тьмы.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь, – говорю я ей. – Хочешь послушать музыку?

Естественно, она не отвечает. Я иду к пианино, открываю крышку и начинаю играть для нее.

Декабрь

35.
Зейн

Наши самые лучшие песни, рассказывают о печали.

Перси Биши Шелли

Как только я заканчивая разговаривать по телефону, тут же бегу в комнату Далии. Медсестра делает ей зарядку для ног, я готов прийти позже, обычно так и делаю, но сегодня не могу ждать.

– Вы не могли бы закончить позднее? – спрашиваю я.

– Конечно, – говорит она, медленно опуская ногу Далии на кровать и прикрывая ее одеялом, выходя из комнаты.

У Далии на два дюйма уже отрасли волосы, и Стелла заколола их розовыми заколками. Честно говоря, мне не нравятся заколки. Я никогда не видел, чтобы Далия использовала их, она никогда не носила ничего, настолько девчачьего. Она всегда была насквозь женщиной, а теперь благодаря Ольге, Стелле и медсестрам, она всегда одета и выглядит как ребенок.

Я прохожусь пальцем по ее щеке.

– Ах, Далия, Далия, – тихо вздыхаю я. – Когда ты проснешься и вернешься ко мне?

Стараясь не касаться трубочек, подающих ей кислород, я опускаю свой лоб на ее. Мои губы едва касаются ее ресниц. Я закрываю глаза от такого привычного и родного ощущения. Настолько счастливый момент, но он омрачен грустью.

– Тебе удалось. Ты действительно сделала то, что хотела. Понимаешь, что ты сотворила, мой маленький ангел воровства? – шепотом спрашиваю я ее. – Я только что разговаривал по телефону с великим Андре Рейю. Сначала решил, что это розыгрыш, пока он мне не сообщил, что ему дал телефон скрипач Элиот Скарборо. Я знаю, что ты вместе со Стеллой ходила к клиенту, которого звали Элиот, поэтому я навострил уши и стал внимательно слушать.

Острый край пластика врезается мне в щеку. Я поднимаю голову, вытаскиваю заколку и разглаживаю ее волосы.

– Он сказал, что Элиот переслал ему несколько копий симфонии, которую я напил. По-видимому, их ему отдала моя девушка. Все это стало для меня большим сюрпризом. И поверь мне, это именно так. Скорее всего, невероятный сюрприз, – говорю я.

– Андре сказал, что хочет лично поблагодарить мою девушку. В течение многих лет, пока он является знаменитым композитором и дирижер своего оркестра, он не успевает отвечать на вал звонков, сообщений и писем с ариями, увертюрами и вальсами, все умоляют его сыграть их произведение. Он пришел к выводу, что в ближайшее время не появится новый Иоганн Штраус или Моцарт, которые стали историей, поэтому решил исполнять исключительно классику.

Я улыбаюсь ей. «Пожалуйста, послушай, Далия. Пожалуйста, ответь мне».

– Он сказал, что чуть не упал в обморок, когда услышал кусочек моего произведения. Он думает, что это грандиозно, захватывающе, романтично, волшебно и увлекательно... и, очень ожидает получить все произведение, он хочет сыграть мою симфонию!

Я замолкаю, а потом продолжаю с радостью, на какую вообще способен.

– Ты совсем маленькая, моя рыбка, но ты сделала это, – говорю я, голос слегка дрожит от волнения, а сердце рыдает от грусти.

Она так и не просыпается, пока я дотрагивался до нее, благодарю и рассказываю.

Январь

36.
Ольга

Сегодня день рождения Далии. Я испекла шоколадный торт по рецепту, который нашла в американской кулинарной книги, девушки все утро украшали ее комнату воздушными шариками. Я приготовила много еды для мальчиков, Ной принес ящик водки. Дом сейчас выглядит празднично, но все равно печально. Далия была лучиком света в этом доме, с ее появлением слышался смех, ощущалась радость и суета, а теперь, когда она молча лежит на этой постели, дом стал похож на гробницу.

Утром я видела Зейна, он выглядит так, как выглядит в последнее время – призрак.

Я слышу звонок в дверь и догадываюсь, что это пришла Стелла. Как только она входит, замечаю, что она только что плакала. Я распахиваю свои объятия, и она со всех ног несется ко мне.

– Ах, Ольга. Я не могу видеть ее в таком состоянии.

– Тссс... она проснется. Дай ей время, – мягко говорю я.

Она вырывается из моих рук и быстро утирает слезы.

– А что если не проснется?

– Я знаю, что она проснется.

– Почему ты так в этом уверена?

– Не могу сказать, почему так уверена, просто что-то внутри подсказывает мне. Также было, как она только переехала в этот дом, я точно знала, что в один прекрасный день она станет хозяйкой. Просто знаю и все, она проснется.

– Ну, лучше бы ты была права, – говорит она хрипло.

– Хочешь выпить чашечку кофе или ты хочешь повидаться с ней?

Она шмыгает носом и сморкается в платок, который достает из кармана джинсов.

– Спасибо, сначала, я пожалуй, пойду с ней повидаюсь, – она вытирает глаза. – У меня есть для нее подарок.

– У тебя?

– Да.

– Тогда беги к ней, дитя.

– Ладно, увидимся позже.

Стелла

Я просовываю голову в дверь комнаты Далии и вижу двух медсестер, стоящих у окна и о чем-то разговаривающих. Они поворачивают головы в мою сторону. Джейн, старшая медсестра, улыбается.

– Ты только взгляни на ее комнату! – говорит она.

Я делаю шаг внутрь, в удивлении раскрывая рот.

– Вау! Шарики – это русский обычай?

Она хихикает.

– Это все сделал Нико. Он был похож на обезьяну, ползающую по стенам.

Я бросаю взгляд на Далию, все без изменений.

– Ну, дай нам знать, когда ты закончишь, – говорит Коррин.

– Хорошо, – отвечаю я, снимая пальто.

Как только они скрываются за дверью, я подхожу к кровати.

– С Днем рождения, Соня. Как ты сегодня? – спрашиваю я, доставая компьютер из сумки и кладу его на стол рядом с ней. – Марк передает тебе привет и поздравления с Днем рождения. Я сказала ему, что принесу ему кусочек торта с твоего дня рождения.

Позже я позвоню Дейзи, чтобы она и мама смогли тоже поздравить Далию с днем Рождения, но сейчас у меня другая задача.

– Я поняла, что происходит в этом месте, – говорю я. – Зейн настолько забил твою голову классической музыкой, помнишь, ты мне говорила, что он очень хороший музыкант, но мне кажется, тебе должно быть на самом деле не хватает немного встряски. – Я достаю мой айфон, а также динамики из сумки, подключаю и включаю. Песня «Роллинг Стоунз» наполняет комнату.

Зейн

Все ушли, вечеринка закончилась. Я много выпил, но я не чувствую себя пьяным. Я вытягиваюсь, лежа на полу, поднимаюсь во весь рост и подхожу к французским дверям, смотрю в темное окно. Несмотря на шум и крики, она так и не проснулась.

У с трудом выдыхаю.

Вдруг свет фонарей скользит по саду. Лиса с двумя лисятами забрела в сад. Первая мысль – «Я хотел бы, чтобы Далия смогла увидеть их». Потом подумал: «Бл*ть она увидит это, и пусть это будет последнее, что я сделаю».

Я хватаю свой телефон и включаю запись на камере. Лисята маленькие, пушистые, игривые, и я знаю, что они точно вызвали бы у нее улыбку, словно они пришли ее навестить, пока она спит.

Они ничего не находят в освещенном месте сада и в конечном итоге удаляются в глубь, туда, где не горят огни.

Я сажусь рядом с Далией и осторожно кладу голову ей на руку.

– Я принес тебе подарок, – шепчу я. – Два билета на концерт Бьйонс. Стелла сказала, что ты всегда хотела попасть на ее концерт. Но для тебя будет этот концерт незабываемым, потому что ты сможешь пройти за кулисы и встретиться с ней. Концерт состоится в следующем месяце, 18-го. Мы пойдем с тобой вместе. Я оставлю их здесь на столике, пока не придет время ими воспользоваться.

Я встаю и сажусь за пианино, играю, рассказывая о своей боли и страсти, которой пронизано все мое тело. Я играю до рассвета, пока в дверях не появляется медсестра, и только потом я иду спать.

Март

37.
Далия Фьюри

 Я неподвижно стою в белой комнате, в которой фактически ничего нет, только белый стол и шесть таких же белых стульев. Здесь нет окон, но комната наполнена белым светом, очень ярким, но он не слепит глаза. Я не знаю откуда он струится, кажется, что этот свет всюду, пронизывает стол и стулья и даже меня. Она струится по мне, создавая во мне покой и такое блаженство.

Время словно остановилось, я не ощущаю его. Я чего-то жду или кого-то, но не знаю, что именно. Я не нервничаю и не тревожусь, наоборот, чувствую себя совершенно спокойно. Иногда мне кажется, что до меня кто-то дотрагивается. Я не уверена, потому что не вижу своего тела и даже не уверена, что оно у меня есть. У медсестры прохладные, безликие руки. Чувствую, как периодически колит игла мою руку, трубки у меня во рту, как поднимают меня за шею... но я не чувствую тела, наверное, у меня его на самом деле нет.

Странно. Непонятно и чуждо, но мне не страшно. Здесь настолько все идеально.

Все по-другому, а в другой раз до меня дотрагивается другая рука. Мужская. Я знакома с ней, но не могу понять, что он делает, переплетая наши пальцы. Мне кажется его руки такими знакомыми и родными, и это ощущение наполняет меня тоской, но я не могу понять почему.

Слышатся и другие голоса. Невнятные, еле различимые, но счастливые. Они успокаивают меня. Я рада, что они есть, хотя не имею ни малейшего понятия, о чем они там говорят и что делают.

Часто я слышу красивую музыку, в которой столько любви и грусти. Эта музыка, словно зовет меня, но я не могу добраться до нее.

Зейн

Итак, что если мы не пойдем на этот концерт, в конце концов, будут же и другие.

Стелла

Ох! Моя коптилка! Ты не поверишь, что произошло, Далия. Это очень важно. Это на самом деле очень важно. Я поцеловалась с Марком!

Апрель

38.
Ной

Я бегу в кабинет к Зейну и стучу в дверь, не дожидаясь ответа, открываю.

– Что? – вскакивая, с тревогой спрашивает он.

– Тебе следует пойти со мной. Я должен тебе кое-что показать, – быстро отвечаю я, едва сдерживая свое волнение, сердце колотится в груди, как ненормальное.

Его лицо становится бледным под загаром.

– Что случилось? – тут же спрашивает он.

– Пошли, – зову я и выскакиваю в коридор.

Он тут же оказывается рядом со мной. У двери Далии я останавливаюсь и поворачиваю голову в его сторону. У него появились новые морщины, которых не было несколько месяцев назад, он очень изменился. Я поворачиваю ручку и пропускаю его вперед.

Он замирает, сделав всего лишь шаг. Затем бежит к ее кровати, протянув к ней руки, дотрагивается до ее кожи, смотрит на ее лицо, прислушиваясь к ее дыханию. Потом поворачивается ко мне.

– Какого черта? – кричит он.

– Новая горничная случайно выключила не тот рубильник, пока пылесосила, – отвечаю я.

Он начинает смеяться, словно безумный.

– Черт, Ной. Она дышит самостоятельно, – кричит он.

Я начинаю тоже смеяться.

Его глаза сияют.

– Это очень хорошо, – говорит он. – Это черт побери очень хорошо.

Я киваю, и он бросается ко мне, заключая меня в свою большие медвежьи объятия. Я слишком потрясен, чтобы что-то сделать, но через пару секунд, придя в себя, крепко сжимаю его в ответ.

Он отстраняется, у него на глазах блестят слезы.

– Бл*дь, я плачу, – говорит он, вытирая их руками. – Я никогда не плакал от радости. Я даже не знал, что такое возможно.

– Я очень рад, – тихо говорю я ему.

– Кто убрал трубки?

Я показываю на Джейн, которая молча стоит у окна.

– Джейн.

Он поворачивается, взглянув на нее.

– Отлично. Просто замечательно. Молодец.

Затем поворачивается ко мне, качая головой и улыбаясь от уха до уха, а потом опять обращается к Джейн.

– Ты вызвала врача? – вдруг спрашивает он.

– Доктор уже едет, – отвечает она.

– Молодец, – говорит он ей и смотрит на меня.

– Горничную уволь, выдав ей бонус – зарплату за два года. Пусть кто-то более опытный убирается в комнате Далии.

– Да, босс.

Он возвращается к кровати и смотрит на Далию, его глаза внимательно рассматривают ее лицо.

Он поворачивает голову в мою сторону.

– Мне до сих пор не верится в это, Ной, – говорит он с широкой улыбкой.

– Знаю, – отвечаю я. – У меня у самого чуть не случился сердечный приступ, когда я пришел и увидел.

Он снова смеется, настоящим радостным смехом, который идет из глубины.

– Хорошо, я буду за дверью, если понадоблюсь, – говорю я и выхожу из комнаты.

Стелла

– Ты не в состоянии увидеть меня сейчас, Далия, но я черт побери танцую убийственный счастливый танец!

Июнь

39.
Зейн

Стоит жаркий, душный вечер, и сегодня я настолько остро чувствую потерю Далии. Бернадетт была права – будут хорошие и плохие дни, мне стоит продержаться в плохие дни, потому что за ними последуют хорошие.

Я принимаю решение выпить в Matrix.

Последний раз я был там с Далией. Я вхожу в клуб и оглядываюсь по сторонам – ничего не изменилось, продвигаюсь к моему обычному столику и сажусь. Приходит официантка взять заказ, должно быть она новенькая, раньше я ее не видел. Я заказываю водку.

– Принесите бутылку, – говорю я ей.

– Да, сэр, – отвечает она.

Она приносит непочатую бутылку водки на подносе.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Я дам тебе знать, – отвечаю я, поднимая стакан и поднося к губам.

Она исчезает, а я пью. Когда я опустошаю уже больше половины бутылки, слышу сбоку женский голос:

– Зейн?

Я поднимаю глаза – женщина с светлыми вьющимися волосами и сильно облегающем коротком платье стоит передо мной, вопросительно приподняв брови. Я хмурюсь, пытаясь ее припомнить, вроде бы выглядит знакомо. Ага, я вспомнил. Мы познакомились в казино, она была с мужчиной, которого я знал. Она то ли шведка, то ли норвежка.

Она улыбается мне.

– Помнишь меня? – спрашивает она.

– Не очень хорошо, – отвечаю я.

– Я Эбби, подруга Зио Тито. Мы встречались в казино в Монте-Карло в прошлом году?

Я киваю.

– Ты одна?

Я пытаюсь взмахнуть рукой, но рука плюхается на стол.

Она смеется, низко и сексуально. Да, я помню ее. Эбби, непревзойденная кокетка.

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Я жестом указываю на место рядом с собой, она изящно садится, немного раздвинув свои гладкие ноги и наклонившись ко мне. У нее загорелая, золотистая кожа, такой цвет может быть только у истинных скандинавов.

– Где же обитает Зио Тито сейчас? – спрашиваю я.

Она перестает улыбаться.

– В Италии.

Я скованно улыбаюсь в ответ. Конечно же он в Италии.

– Как он?

– Он получил свой срок за рекламирование онлайн рэкета.

Правда именно в этом – такова судьба большинства преступников – они выходят из тюрьмы и опять через какое время в нее садятся.

Появляется официантка, которая берет заказ у Эбби – «Белый русский». Я не ожидал, но ее слова болью отзываются во мне, будто меня ударили по животу. Именно этот коктейль любила Далия. «Какого хера я здесь делаю? Мы сидели именно здесь, на этих стульях». Глубокий болезненный вдох дрожью проходит через меня.

Она тут же кладет мне руку на бедро.

– С тобой все в порядке?

Я испытываю шок, что кто-то другой прикасается ко мне, я тут же опускаю глаза вниз на ее руку. На какую-то секунду мой затуманенный разум воспринимает ее, как руку Далии, двигающуюся по моему бедру. Я смущенно поднимаю глаза на нее, и вижу в них приглашение… потрахаться, четкое, как день.

«Хочу ли я потрахаться?

Да».

Должно быть у меня на лице отражается желание, потому передвигает свою руку выше. Ее духи ударяют мне в нос, непривычные и слишком тяжелые, меня начинает подташнивать, крутит живот. Я нетвердо встаю на ноги. «Я хочу потрахаться, но не с тобой. Я хочу свою Далию».

Она тоже встает.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Я машу рукой в ее сторону.

– Я в порядке.

Я пробираюсь через толпу, расталкивая людей. Я не хочу находиться здесь. Мне нужно вернуться домой. Мне необходимо быть с ней рядом, вдруг она откроет глаза и не обнаружит меня? Мне однозначно стоит вернуться. Я добираюсь до двери, Ной хватает меня за плечо.

– Пойдем, – говорит он. – Давай я отвезу тебя домой.

Я смотрю ему в глаза.

– Да, отвези меня домой.

Я падаю на задние сидение мерседеса, прикрыв руками глаза. Не уверен долго ли я еще смогу это выдержать, но я не могу ей изменить, что-то должно произойти. Автомобиль заворачивает, и моя голова опускается на окно дверцы.

Боже, я пьяный в стельку.

Машина останавливается, и я с трудом выбираюсь. Ной пытается помочь мне, но я отталкиваю его. Юрий уже стоит у открытой передней двери, я прохожу мимо него, двигаясь по коридору, открываю дверь в ее комнату. Медсестра читает книгу при свете ночника, завидев меня, она тут же встает и откладывает книгу на столик.

– Вы свободны, – резко говорю я.

Она молча выходит за дверь. Я вхожу в комнату, делая несколько шагов, и смотрю на свою маленькую рыбку, лежащую на кровати. Черт, она никогда не перестает удивлять меня, насколько прекрасно она выглядит, даже когда вот так спит, и я готов наблюдать за ней несколько часов подряд, даже, если она не пошелохнется. Я знаю, что она по-прежнему лежит здесь, в этой кровати, я направляюсь к ней, к ее неподвижному телу. Я рад, что теперь стоит тишина, мне был ненавистен этот жуткий скрежет аппарата для вентиляции легких. Мне нравится наблюдать, как она дышит самостоятельно, как поднимается ее грудь. Это означает, что она жива. Я дотрагиваюсь до ее лица.

– Проснись, маленькая рыбка. Пожалуйста, проснись.

Она не открывает глаз, и внутри меня начинают клокотать слезы. Я осторожно отодвигаю одеяло, прикрыв ей верх. Она одета в мягкую свободную хлопчатобумажную ночнушку, я приподнимаю ее наверх – на ней памперс. Осторожно я отдираю липучки – он чистый, и на ее бедрах нет покраснений или сыпи. Хорошо, поскольку медсестры имеют строгие инструкции – проверять памперс, менять его и переворачивать ее каждый час, чтобы у нее не было пролежней.

Я опускаю взгляд на ее лобок – волосы отросли. Они не выбриты и не подстрижены, как она обычно делала. Странно он выглядит совершенно неэротичным. В голове у меня звучит голос, который говорит: «Иногда когда мы делаем что-то интимное, например чистим зубы или бреем, это касается мужчин, они открывают глаза».

Может быть.

Я перевожу взгляд на ее спящее лицо.

Нежно раздвигаю ее ноги и опускаю язык во влажную щель. Никто меня не видит. Даже луна. Как только мой язык прикасается к ее мягкой плоти, мои глаза наполняются слезами. Ой бл*дь. Какого хрена я делаю? Слезы текут у меня по лицу, пока я продолжаю вылизывать ее. Она еще вкуснее, чем прежде.

«Проснись, Далия. Просыпайся».

Она не реагирует, не становится более мокрой, не просыпается, и я начинаю себя чувствовать намного хуже, самым отвратительным извращенцем. Я опускаю липучки памперса на место и прикрываю ее одеялом, целую в щеку.

– Я люблю тебя, маленькая рыбка. Я на самом деле, очень тебя люблю, – шепчу я.

Она не отвечает.

– Хорошо высыпайся, увидимся утром.

Я отхожу от кровати и открываю дверь. Медсестра поднимается со стула, стоящего недалеко от двери. Она входит в комнату и закрывает за собой дверь. Я тащусь наверх и заваливаюсь на кровать, но я не могу заснуть от непередаваемого беспокойства. В конце концов, я поднимаюсь и иду к шкафу. Внутри одного из ящиков я нахожу коробку с мастурбатором, который она мне подарила.

«Он для того, когда меня нет с тобой рядом», – сказала она тогда.

О, Далия.

Я ложусь на кровать, приподнимаю подушки, открываю смазку и включаю гаджет. Я вспоминаю себя, облизывающего ее, не сегодня, а когда она впервые вошла в мой дом. Она настолько светилась жизненной силой и была слишком гордая, как королева. Боже, как бы я хотел сделать все по-другому, если бы знал тогда, как мало времени нам останется провести вместе.

Гаджет мягко жужжит. Я представляю ее бедра и как погружаюсь в ее восхитительное тело, она извивается и стонет подо мной от экстаза.

«Трахните меня жестко, Зейн. Трахни меня».

Ее глаза закрыты, она выгибается, я захватываю ее сосок губами, она стонет от удовольствия.

«Кончи в меня, Зейн, наполни меня своей горячей спермой».

Я кончаю очень тяжело, все тело дергается, желая ее.

В течение некоторого времени я лежу изможденный, не в состоянии даже пошевелить рукой. Я выключаю мастурбатор и салфеткой очищаю себя. Я заползаю под одеяло и пытаюсь заснуть. Завтра. Может завтра она откроет свои прекрасные желтовато-зеленые глаза.

Август