Текст книги "Маскарад (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Он отстраняется, я задыхаюсь от сексуального желания, как какой-то обезумевший зверь.
– Уже лучше, – шепчет он, – ты мучила меня в течение многих и многих месяцев. – Он вставляет палец между моих губ и тянет вниз мою нижнюю губу. – И делала меня жестким по ночам.
Мои соски начинают болеть, когда я трусь о его жесткий торс. У меня возникает такая потребность схватить его за чертовые золотые волосы и притянуть его голову вниз к соскам, чтобы он пососал их.
Он жестко притягивает меня за волосы к себе. Его глаза прожигают мою кожу. Мой рот автоматически открывается. Капитуляция – вот чего он хочет, и он получает ее в избытке. С торжествующей улыбкой он убирает свой палец из моего рта, и лишь дав мне сделать один вдох, пикирует на мои губы.
Если тот поцелуй был яростным, то этот уже явно выходит из-под контроля. Его язык толкается в меня, и его член имитирует эти же движение напротив моего живота. Моя киска жестко сжимается. Бог ты мой! Я так хочу поиметь этого мужчину, что мне чертовски больно. Он подставляет ладони под мою задницу и приподнимает меня от пола, вдавливая в стену. Я оборачиваю ноги плотно вокруг него и скрещиваю лодыжки.
Его рука проскальзывает под топ, скользя по моей талии, перемещаясь вверх по спине. Он быстро раскрывают застежку лифчика и грубо, собственнически обхватывает мою грудь, сжимая сосок. От его действий волна сексуального жара ударяет мне между ног. В одно мгновение его рот оставляет меня, мой топ поднимается над головой, и вместе с лифчиком падает на пол. На долю секунды мой мозг пытается привести меня в чувство и старается, действительно очень старается задать мне вопрос о вменяемости того, что я совершаю, но ответ очевиден. Моя жизнь сейчас напоминает сцену дешевого порно-фильма!
Но затем его губы снова захватывают мои, и мой мозг отключается. Мне черт побери просто необходимо это... в остальном приговор должен быть... словно дыра в голове. Но я уже сказала, мой мозг отключился. Мои синие брюки уже расстегнуты, я услужливо разжимаю лодыжки и выпрямляю ноги, чтобы он смог снять их, в след за ними жестко срываются с меня и трусики. Я голая, а он полностью одет. Отлично. Он оставляет мой рот и внимательно смотрит на меня. Я насквозь мокрая и нескромная.
– Попроси меня взять тебя.
Я качаю головой. Неа. Я ни за что не произнесу слов полной капитуляции.
– Проси меня взять тебя, – повторяет он, его голос звучит низко и угрожающе.
– Иди на х*й, – решительно выплевываю я.
– Ладно. Попроси меня не брать тебя.
– Ты разрушаешь момент, – зловеще предупреждаю я.
– По существу, ты не хочешь умолять меня по любому.
– По существу.
Он кивает, и склонив голову сосет сосок, моя грудь сама толкается к его рту, а голова опять перестает функционировать. Он поднимает голову и смотрит на меня с какой-то горестной улыбкой.
– Возможно не сегодня, но ты будешь умолять меня, прежде чем я закончу с тобой.
При моем полнейшем разочаровании и шоке, он разворачивается и направляется к двери.
– Увидимся завтра в семь, – говорит он.
Без тепла его тела я чувствую себя как-то странно замороженной. Я позволила себе резко набрать высоту в этот момент и сейчас он разрушен. Он вероломный любовник, и я его интрижка на стороне. Это должно происходить на моих условиях. Он не имеет права просто приходить и уходить, когда ему заблагорассудится.
– Если ты выйдешь сейчас через эту дверь, то можешь не возвращаться, – говорю я тихо.
Он поворачивается ко мне лицом, его глаза равнодушно путешествуют неторопливо по моему голому телу.
– Я буду приходить, когда захочу, и я буду брать то, что хочу и когда захочу. И ты ни черта не сможешь с этим поделать!
И чтобы доказать свою правоту, он подходит ко мне и притягивает к своему телу, я фактически падаю на него. Он кладет руку на мои ягодицы и прижимает меня к своей эрекции. И я борюсь с ужасным желанием умолять его войти в меня. Глядя мне в глаза, он медленно вставляет палец в мои мокрые складочки. Я беспомощно закусываю нижнюю губу, он вытаскивает палец, кладет его в рот и начинает сосать.
– Ты будешь моей, – говорит он с таким самонадеянным высокомерием, что я просто лишаюсь дара речи, не веря своим глазам. Я смотрю на его светло-коричневые брови. Очень распутные. Очень сексуальные. Мой ум приходит в недоумение со смесью ярости, сексуального возбуждения, восхищения его чудовищно привлекательными бровями.
Он отпускает меня, разворачивается кругом и удаляется от моего разбитого тела.
Я смотрю на его задницу, пока он идет. Этот мужчина имеет мирового класса задницу, упругую и идеально округлую. И если мне не изменяет память, гладкую, как попка у младенца. Он останавливается рядом с буфетом, залезает в карман брюк и вытаскивает бумажник, достает оттуда маленький листок, молча кладет его на буфет и идет к двери. В дверях он оборачивается и смотрит на меня снова, его глаза темнеют.
– Увидимся завтра в семь.
Затем он закрывает за собой дверь.
Несколько секунд я не двигаюсь. Никогда в жизни я не была настолько абсолютно связанной и чувственной с кем-то. До такой степени, что ничто не имело значения. Все в нем поражает меня – мягкие светлые волосы, глубокие зеленые глаза и мягкая улыбка. Даже черты, которые мне казалось раньше я презирала в любовнике – твердость его тела, высокомерие, властность, возбуждают меня доводя до безумия.
Голая я иду к буфету и беру бумажку. Я разворачиваю ее и... это мой номер телефона... написанный моим собственным почерком. Вау! Попридержите лошадей. Он хранил его с той первой ночи. Все это время. И все же не позвонил. Почему? Мой нос улавливает запах от кожи его бумажника. И он не боится Эбени, которая обнаружила его измену. Как странно и как все непонятно.
Глава 4
Тот, кто тянет кошку за хвост, может научиться тому,
чего не узнаешь никаким другим путем.
Марк Твен
Я натягиваю на себя одежду и вспоминаю ту ночь, с которой прошло больше чем шесть месяцев, когда я совершила то, чего раньше никогда не делала. Я пошла в рейв-клуб одна (Довольно скоро многие британские клубы стали проводить рейвы в своих стенах, используя многоярусные танцполы, для каждого из которых играл свой диджей.). Это был своеобразный рывок погружения в сексуальность потных тел. Я заглотнула несколько экстази и сбилась со счета сколько стопок водки выпила. Какие-то парни подхватили меня и поставили на одну из этих огромных звуковых колонок, на которой я почувствовала себя на вершине мира.
Это было сумасшедшее чувство, музыка гремела подо мной, кожу пощипывало, голова гудела. Вокруг меня переливаясь разноцветными огнями радуги, освещалось море танцующих разгоряченных тел. Я ощущала такую глубокую любовь ко всем и всему миру. И в этот момент для меня совершенно не имеет значения, что моя лучшая подруга, Лана, нашла любовь всей своей жизни и теперь меньше времени проводит со мной. Я даже забыла о том, что рассталась с моей давней любовницей и приехала сюда одна, чувствуя себя немного грустно. Под кайфом я присела на мой пульсирующий трон, закрыв глаза, и с яростью стала трясти головой под музыку: ах да! В моем мире сейчас было все хорошо.
Потом: кто-то или что-то дотронулось до моей шеи.
Я открыла глаза передо мной стоял он – светловолосый гигант. В эту минуту я подумала, что у меня начались галлюцинации, потому что сидя на колонке, я видела поезда, двигающиеся через туннель и сосиски, падающие с потолка, поэтому потянула руку и дотронулась до него. Моя рука коснулась плоти… ну, это я называю плотью, на самом деле она уперлась словно в стену. Я поняла, что это не похоже на галлюцинацию. Я внимательно всмотрелась в его лицо, на самом деле действительно трудно разглядеть что-то реальное, когда ты немного не в себе, так как границы размыты. Иногда ты можешь увидеть не тот цвет глаз, и голоса людей вокруг звучат приглушенно, словно они находятся в воздушном шаре, наполненном гелием. И действительно трудно различить черты лица, поскольку все двоится перед глазами.
Он наклонился ко мне и прокричал в ухо, что татуировка паука на моей шее самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Я сглотнула. Музыка была настолько чертовски громкой, что мне показалось, будто я ослышалась. Никто (я имею в виду никто и никогда) не говорил мне насколько прекрасной была моя татуировка. Он пытался быть просто вежливым или пытался меня клеить?
Я молча уставилась на него.
На самом деле, великан был действительно симпатичным. У него были прямые светлые волосы, и он был большой, просто огромный. Его плечи и грудь были массивными, накаченными грудой мышц. Скорее всего это должно было меня оттолкнуть, потому что мне нравятся мягкие изгибы (Мэган Фокс мне приходится по вкусу (Ме́ган Дени́з Фокс (англ. Megan Denise Fox; род. 16 мая 1986, Ок-Ридж, Теннесси, США) – американская актриса и фотомодель.)) но он не вызывал у меня отторжения. Я смотрела на его изгибающиеся опытные губы и впервые почувствовала шевеление сексуального любопытства относительно мужчины. Мужчины? Раньше никогда. Он вдруг схватил своими огромными руками меня за талию, приподнял от динамика и поставил на пол.
– Я сказал, – повторил он, – мне нравится твоя татуировка.
Ха-ха. Очень симпатичный парень пытался снять меня. Но что было самым интригующим, он был трезв, как судья.
– Ты серьезно? – невнятно произнесла я, прищурившись на него снизу-вверх. У меня было такое чувство, словно он был по крайней мере все семь футов высотой. Хорошо, это было преувеличение, но в ту ночь, освещенный скользящими световыми прожекторами, он казался совсем большим. Огромным. Его тень поглощала меня целиком.
– Ага, – он усмехнулся.
– У тебя реально великолепные зубы. Ты американец?
Он еще шире улыбнулся в знак благодарности за мой комплимент.
– Нет, я не американец.
Тогда я была слишком не в себе, чтобы обратить внимание на его восточный акцент рабочего класса.
– Они выглядят ухоженными для Европы, – беззаботно сказала я, совершенно не обращая внимания на его неестественный взгляд.
– Я хочу забрать тебя домой.
Мои глаза выглядели потрясенными.
– Упс!
– Это значит «да»?
– Упс – всегда нет.
– Это не выглядит как «нет» с того места, где я стою.
Он действительно будет красивой игрушкой для некоторых натуралок. Его хотелось съесть... натуралкам то есть.
– Ты настраиваешься на секс, но я лесбиянка, приятель, и вообще ты не похож на геев. Мы не дружим с натуралами. На самом деле, в большинстве своем мы, как правило относимся совершенно враждебно к ним, – сообщила я ему, доброжелательно улыбаясь.
– Это только потому, что ты еще не была в постели со мной, – заявил он.
Несмотря на то, что я была одурманена и парила где-то высоко, я была впечатлена его надменной, покровительственной самоуверенностью, практически совершенно не сомневающейся в его успехе. И ему удалось не звучать как обычному мудаку, говоря совершенно обыденные клише.
– Мне нравятся киски. Над кисками я могу доминировать и есть. Но член? Какого черта с ним делать? – спросила я.
– Я покажу тебе, – промурлыкал он и провел пальцами по моей голой руке.
Я во всем обвиняю наркотики, они заставили меня возбудиться, именно они заставили меня захотеть то, что я никогда не планировала и не пробовала. Прежде чем я поняла слова, которые уже вылетали из моего рта.
– Я буду трахать тебя, но я не буду сосать твой член или делать что-нибудь еще более грубое.
Еще одна вспышка белоснежных зубов. Сексуальная! Они однозначно были сделаны не в Америке.
– Без проблем, – мгновенно ответил он. – Я не слишком заинтересован в такой практике. Также, как и ты, я люблю киски.
Теперь задним умом я думаю, что он просто находился в каком-то тупике, применяя ко мне совершенно одинокой дополнительные усилия. Я была под кайфом и пьяна. Но в тот вечер мне он показался интересным. Я почувствовала желание к нему, распространяющееся внутри, словно живое существо, пока пульсирующая музыка не переставала стучать в моих венах, и в этом была какая-то чужеродная для меня потребность, необходимость почувствовать этого мужчину внутри себя. Мысль оказаться съеденной и наполненной им казалась для меня невероятно увлекательной. Я почувствовала себя влажной, хмурясь и жестко смотря на него. Ну, настолько жестко, как кто-то может взглянуть, когда его оторвали от планшета.
Итак, мы оказались у мистера Сладкого в квартире. Ничем не примечательной, как ни странно холодной и пустой. Как только мы пересекли порог, он дернулся ко мне. Он был голоден! О, парень ты такой голодный до киски. И после этого он поднял меня и словно куклу положил на себя. Его тело было теплым и потным. Мне казалось, что я раньше ненавидела мужской пот.
Но сейчас мне очень понравилось.
Собственно говоря, мне очень понравилось, как я со скользила и скатилась по его большому телу. Внезапно я почувствовала себя маленькой, нежной... и беззащитной. Я даже не услышала звук разрывания фольги. А потом наступил самый ответственный момент. Он приподнял меня с себя и насадил на свой член. Дерьмо! Член внутри меня. Никогда не думала, что смогу увидеть такой день. Он ощущался совершенно другим по сравнению с фаллоимитаторами, вибраторами или огурцами в презервативе. Член был толстым, твердым, теплым и...живым. Я скакала на нем, пока он не стал внутри меня просто горячим, потом заставил меня тереться о его пах, и я кончила.
Он поднял меня, как будто я была ребенком. Я обвила своими ногами его бедра, и отнес в свою спальню. Это было еще одно странное пустое место, но я особенно не заморачивалась, разглядывая обстановку или отсутствие ее: парень был на самом деле ненасытным животным. Мне неприятно это признавать, но он был намного лучше, чем мой «кролик». У него были пожизненные несгораемые батарейки!
Это была незабываемая ночь.
Впервые за всю свою жизнь я не доминировала. Каждый раз, когда я пыталась одержать верх, он использовал свою превосходную силу и сексуальный опыт, чтобы покорить меня. Он казался очень строгим и властным, чертовски сильным, и я обнаружила, что готова подчиниться его огромным размерам и силе. Один раз я попыталась взять вверх, так он просто держал меня за руки и за ноги, пока у меня не осталось уже сил бороться с ним. До него у меня никогда не было никого столь... ну... авторитарного в постели. Для меня это было чем-то новым, то к чему я не привыкла... что вдруг обнаружила в себе и что мне абсолютно понравилось.
В своих самые тайных сокровенных фантазиях – я покорялась.
Уже зарождался рассвет на небе, а я была возбужденной и жаждущей, я никогда не была такой ни разу в своей жизни. Мое тело было не в состоянии принимать еще больше, и я осознала, что мне пора вернуться в реальный мир, а также вернуть контроль своей Билли. Последствия экстази стали проходить, и я начала его воспринимать без сияния любовной химии. Наступило самое отличное время одеться и хоп ... «Хм, прости должна идти, прощай».
– Я уже пропахла сексом. Мне нужно в душ, – сказала я, но по-видимому еще не пришло время для душа.
Белокурый зверь припер меня к стенке и порочно нашел со мной общий язык опять, что-то было в нем. Да, он был красив, но я встречала и других красивых мужчин, который не заставляли меня возбуждаться. Я тогда так и не могла поставить метку на него и не могу до сих пор, но в нем было что-то, что притягивало меня к нему, как железо тянется к магниту.
Я все еще не могла нормализовать свое дыхание, когда он поднял голову и улыбнулся… медленно, по-волчьи, его зеленые глаза прищурились.
– Давай. В ванную, – сказал он, рванув с постели и потянув меня за собой. Он последовал за мной в ванную.
– Эм... мне на самом деле сначала нужно в туалет, – сказала я, держась за дверь. Он посмотрел на меня холодно и сказал:
– Нет.
– Что?
– Не закрывай дверь.
– Мне нужно в туалет.
– Так... бл*дь, писай уже, – его глаза пожирали меня.
Я так и сделала исключительно под его пристальным наблюдением. Это было что-то ужасное и какое-то ужасно сексуальное. Потом, он быстро подхватил меня и усадил на край ванной.
– Какого хрена? – запротестовала я.
Он раздвинул по шире мои ноги, и чем больше я ругалась на него, тем больше он раздвигал их.
– Держи их широко открытыми. Ты же любишь это...
Взглянув в его глаза! Я сдалась.
– Посмотри на свои соски. Посмотри, как они напряжены.
Я посмотрела, клянусь я никогда не видела их настолько напряженными и опухшими. Он вытащил шланг из кронштейна и прикрепил его внизу к ванне в семи дюймах от моей больной киски и включил воду.
Это было невероятно. Лесбиянки всего мира обратите внимание: душ – это мало используемая сексуальная помощь. Он массировал так прекрасно мою промежность, и совсем чуть-чуть брызги воды попадали постоянно на мой клитор. Намного быстрее, чем любой язык или вибратор. Брызгает. Брызги, брызгают. Попадают, ударяют, попадают. Ммммм...
Его внимательные наблюдающие глаза следили, как я повисла на краю ванны.
– Мне не нравится, когда за мной следят, когда я кончаю, – сказала я сквозь стиснутые зубы.
– Круто.
Я попыталась повернуть голову набок и заглушить поднимающийся оргазм, но это было невозможно. Темное удовольствие не знает отказов, мое тело непроизвольно дернулось вперед, я закрыла глаза.
Его руки кружили по моей лодыжке, затем коварно массажировали икры, заставляя меня вибрировать до боли.
– Да открой же свои чертовы глаза и посмотри, что я делаю с тобой.
– Нет, нет, – застонала я.
– Молчи и повинуйся.
Я открыла глаза и посмотрела вниз на его руки, проходившиеся по внутренней стороне моего бедра. Его пальцы открыли мои ужасно опухшие половые губы, и сейчас я была совершенно открыта и беззащитна безжалостным брызгам. Мои ноги начали дрожать от приближающегося оргазма, и весь ад вырвался на свободу.
Он принес мне завтрак в постель, тьфу, сосиски и яйца, после еды мы опять трахались. Когда я уходила, он попросил мой номер телефона, и я дала. Он сказал, что уезжает на месяц, но потом позвонит.
Он так и не позвонил, а я так и не добралась до душа. Он отправил меня домой на такси, пропахшую полностью его запахом и нашим грязным сексом.
Глава 5
Я могу сказать вам прямо не задумываясь – следующий день был сущим адом. Я напоминала комара, упавшего на лезвие бритвы. Я старалась работать, но не могла сосредоточиться, потому что моя киска распухла, пульсировала, и мои опухшие соски терлись о мою футболку и сводили меня с ума. В шесть часов я одела с V-образным вырезом блузку и юбку… и никакого нижнего белья. Сначала он объяснит мне про мой номер телефона, а тогда я позволю ему трахнуть себя.
В семь я была живой развалиной, но, когда он вошел то, увидел меня, сидящую на диване совершенно безразличную, как растающий кубик льда. Я изогнула одну бровь и скрестила ноги. Идея ясна – сегодня вечером я буду вести партию, мы будем играть по моим правилам.
– Присаживайся, – говорю я ему.
Он крадучись приближается, приподнимает мое ошарашенное тело, змеиными движениями скользит вниз к моей заднице и шлепает по ней. Его эрегированный член упирается мне в живот. Не знаю, как я представляла себя эту нашу встречу, но сейчас мое тело поет от наслаждения. Я пристально смотрю с тоской на его губы, руки молят обвиться вокруг его шеи, а тело жаждет потереться, словно кошка о его напряженный член. Только моя гордость сдерживает мой бред нимфоманки, не позволяя ему излиться на поверхность.
Я отстраняю от него лицо.
Он громко фыркает.
– Можешь разыгрывать из себя все, что хочешь, но я чувствую запах твоего возбуждения, – он опускает взгляд ниже к моему V-образному декольте. Желание, чтобы он взял мою грудь в свои широкие сильные ладони шокирует меня.
– Прекрати, – с шипением говорю я.
Со злой улыбкой он обхватывает мою грудь руками, груди тяжелые и напряженные. Он сжимает, здесь я бессильна, у меня вырывается стон.
– Разве ты не знаешь, скрещенные и нескрещенные ноги считаются приглашением? – издевается он.
– Разве ты не знаешь, лесбиянки играют по другим правилам?
– Останови меня, если тебе не нравится, – бормочет он.
Я поднимаю руки и крепко хватаю его.
– Ты на самом деле хочешь знать, что я думаю?
– Нет, – шепчу я слабо.
– Я думаю, моя маленькая лесбиянка уже чуть-чуть попривыкла к члену. К моему члену. Ты ведь ничего никогда не испытывала более лучшего раньше, не так ли?
Я задыхаюсь от самоуверенности этого мужчины.
– Ты надменный сукин сын, знаешь ли? – с жаром обвиняю я его. – Ты обещал позвонить мне тогда. Почему ты не позвонил?
– Все сложно, – нежно отвечает он, поднося мою руку к губам и начиная нежно целовать пальцы.
Меня это очень отвлекает, но я держусь.
– Это сложно для тебя, потому что ты передумал и не удосужился мне сказать, но когда ты снова увидел меня случайно на выставки Ван Вульфа, видно тогда скучал и решил попробовать еще раз?
Он перестает целовать мою руку и в упор смотрит мне в глаза.
– Посмотри мне в глаза и скажите, ты действительно веришь в то, что говоришь. Я думал о тебе каждый гребаный день. Я всегда знал, что однажды вернусь к тебе.
– Однажды?
– Я сказал, что все сложно.
– До какой степени сложно?
– Все состоит из тщательно продуманных взаимосвязанных частей, не поддающиеся анализу, понимаешь это проблематично объяснять и так далее.
Ответ самоуверенный и уклончивый, а палец, с нежностью скользящий под моим подбородком, этого жесткого мужественного мужчины оказывает неожиданный эффект – у меня пропадают все слова, выражающие мои эмоции.
– То, что встречено и потеряно будет найдено снова, – тихо-тихо говорит он, что я почти едва слышу.
Очевидно, он что-то скрывает и существует какая-то причина, и, возможно, я была не просто приключением на одну ночь. Может быть, ему действительно не все равно. И я не просто кто-то, кого он когда-то трахнул.
– Я хочу увидеть твою обнаженную грудь.
– Да пошел ты, – говорю я, но мой голос тихий.
– Ты всегда играла роль доминирующего мужчины, не так ли? Ты контролировала, одевала страпон с фалоиммитатором и классно трахала их. Ну, здесь и сейчас произойдут некоторые изменения. Угадай, кто будет оттрахан с покорностью?
– Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, чего я хочу.
– Не обманывай себя, Билли. Ты хочешь именно того, что хотят все женщины.
– И чего же, мистер Роуз? – с сарказмом спрашиваю я.
– Доминантного мужчину с грязным трахающим ртом, который способен намочить твои маленькие трусики, распять тебя своим огромным членом, и бл*дь, заставить бесконечно кончать до тех пор, пока ты будешь стоять на ногах, – медленная улыбка освещает его лицо. – И знаешь что, детка? Сегодня твоя счастливая ночь.
Я не хотела даже сама себе признаться, но не могла перестать фантазировать о его члене. И даже одна мысль о его доминировании надо мной, заставляет мой пуль пускаться вскачь. Это совершенно неестественно для меня, но он прав в одном – я действительно хочу, чтобы он полностью подчинил меня себе, чтобы он был сверху и делал все, что пожелает. Я хочу быть крайне абсолютно доминирующей под ним.
Я облизываю нижнюю губу, и со стоном он бросает меня на диван. Срывает мою блузку и бюстгальтер и смотрит с удовлетворением на мою грудь. Он встает и начинает расстегивать ремень.
– Сними юбку, – рычит он.
Я мгновенно подчиняюсь.
Я слышу его резкий вздох, как только он видит, что я лежу голая. Он спускает свои брюки и боксеры, не отводя глаз от моего тела. Я смотрю широко открытыми глазами на его очень большой и на вид агрессивный член. Он надевает презерватив, протягивает руку и сжимает мои соски. Он слегка дергает за них и это заставляет меня выгнуться.
Он дергает более жестче.
– Ты была?
– Кем я была? – хриплю я.
Он хватает меня за колени и разводит ноги.
– Ты всегда была мужчиной? – рычит он, толкаясь в меня своим огромным членом, как бы карая.
Я отрываю голову от подушки.
– Да, пошел на х*й. Я была мужчиной.
– Теперь с этим покончено, – рычит он, и выходит из меня, потом с хлопком входит обратно. – Ты возьмешь все, что я дам тебе.
Я скрежещу зубами, ноги начинают дрожать от потребности.
Он хватает меня за волосы и оттягивает далеко назад, мое тело изогнуто, как лук.
– Ты не имеешь никакого права голоса или руководить происходящим, когда мы трахаемся, поняла?
– Да.
– Теперь попроси меня.
– Пожалуйста, трахни меня.
– Это не похоже на просьбу. Давай, более основательно.
– Пожалуйста, прошу тебя, Джерон, трахни меня.
– Это звучит слишком вежливо. Умоляй, Билли. Проси.
Да, черт с ним.
– Джерон, если ты, бл*дь, не трахнешь, черт побери, меня сейчас, я скорее всего сойду с ума и покалечу кого-нибудь, возможно тебя.
Он смеется, звук похож на глубокий рык и начинает трахать меня с таким зверским голодом, что диван под нами двигается, как сумасшедший, и я ощущаю, как дергаюсь от его толчков, словно тряпичная кукла. Я утратила всяческий, полный контроль. Полное подчинение. Всеобъемлющее овладение. Здесь не существует никакого равенства. Даже если представить такую вещь, как страпон – ни одна женщина не сможет трахать так жестко. Он – мужчина, а я женщина. Это все равно срабатывает, даже если он – мудак, который использует мое тело для своего удовольствия. Я крепко сжимаю свои мышцы вокруг него и готовлюсь к мега освобождению. Когда оргазм подкатывает ко мне, то он становится намного больше, чем мега: он, бл*дь, взрывается, разрывая меня всю изнутри. Мышцы так вибрируют, а в венах так пульсирует кровь, напоминая шампанское, которое кто-то трясет в бутылке.
– Кричи для меня, с*ка, – приказывает он.
И я ору, кричу во всю силу своих легких. И я понимаю, что он уже готов достичь своей кульминации. Он вбивается в меня, сильно придавливая своим телом. Некоторое время мы оба молча лежим неподвижно. Я слышу только мяуканье кота на соседском балконе.
Он выходит из меня, снимает резину, и поворачивается ко мне, падая передо мной на колени и шире раздвигая мои ноги. Он скользит руками по моим ногам вверх и широко раскрывает мою киску, притягивая меня к себе, чтобы взглянуть на нее. Я ощущаю себя немного неловко, потому что киска продолжает вибрировать, сжиматься и из нее капают соки после оргазма, похожего на цунами.
– Я скучал по этой маленькой пи*де, – говорит он.
Я уставилась на него во все глаза.
– Такой опухшей и сочной.
Он погружает язык в нее и стенки моей киски непроизвольно сжимаются. Мои руки опускаются в его шелковистые волосы, притягивая к себе и двигаясь против его рта. Бедра начинают совершать бешеные резкие движения, я знаю, что хочет мое тело. Ту вещь, которую делал только он – зажать мой клитор между своими горячими влажными губами, не переставая сосать, пока я не кончу.
Я кончаю в считанные минуты.
Потом он садится на диван и тянет меня к себе, я наполовину лежу на нем сверху.
– Хочешь пойти со мной на свидание? – спрашивает он мягко.
– И быть такой же обычной, как и все остальные?
Он пожимает плечами.
– Какая альтернатива?
Я думаю об этом. С тех пор, как он появился в моей жизни, все изменилось. Я делаю вещи, которые раньше презирала, а теперь они мне нравятся.
– Как насчет Эбени?
– А что с ней?
Я выдерживаю паузу.
– Так у вас свободные отношения?
– Что-то типа того.
– И она не будет ревновать?
Он наклоняет вперед голову, чтобы взглянуть на меня.
– Она не твоя ответственность, Билли. А моя.
Ух ты! Последняя фраза отдается во мне болью! Словно меня ударили в живот. Мое первое инстинктивное действие – отодвинуться от него. Он словно чувствует это и прижимает меня к себе еще сильнее.
– Ну, спроси меня люблю ли я ее.
Я сглатываю, испытывая радость, что именно в данный момент, он не видит моего лица.
– Любишь ли ты ее?
– Нет, – совершенно твердо говорит он.
– Окэй.
– Окэй что?
– Ладно, я пойду с тобой.
Он ласково улыбается.
– Куда бы ты хотела пойти? Опера? Театр?
– С чего ты вдруг решил, что я захочу пойти с тобой и смотреть на кучу людей, голосящих на языке, которого я не понимаю?
Он хихикает.
– Мы можем пойти на английскую оперу, если ты хочешь.
– Ты серьезно? Опера на английском способна убить даже кошек.
Я не вижу его лица, но знаю, что он улыбается.
– Вот что мне нравится в тебе, Билли. Ты всегда говоришь все, как есть. Это настолько освежает.
– Это просто дело вкуса. Лана любит оперу.
– Лана Баррингтон?
Я киваю.
– Я познакомился с ней на выставке, не так ли?
– Да.
– Она твой хороший друг?
– Моя лучшая подруга, – поправляю я его.
Странно, но его тело напрягается.
– Хммм...
Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на него, но его лицо ничего не выражает.
– Мы вместе росли. Мне кажется, что мы, как сестры.
Он снова расслабляется.
– Она приложила руку, что у тебя появилась эта квартира?
– Ага. Я раньше жила в бараках, и ее муж не хотел, чтобы она одна ходила навещать меня в тот район, поэтому он купил для меня эти апартаменты. Для миллиардера он клевый парень.
Он приподнимает бровь.
– Как же она встретила его?
Я не собираюсь рассказывать ему историю о том, как Блейк купил Лану.
– Это длинная история и тебе она наскучит.
– Нет не наскучит.
Я смотрю на него с любопытством.
– Почему ты так заинтересован узнать о Лане?
– Мне интересно все узнать о тебе, – говорит он, и почему-то мне кажется, что его интерес звучит совсем неубедительно. Он проводит ладонью по моему телу и груди. Я поворачиваюсь, чтобы улечься ему на грудь.
– Так кто же я для тебя? – спрашиваю я.
– А кем ты хочешь быть?
Я еле заметно пожимаю плечами.
– Я не могу быть твоей девушкой, потому что у тебя уже есть девушка. Что же еще осталось? Может быть твоя подстилка или возможно твоя любовница.
Его голос звучит очень мягко.
– Ты хочешь быть моей девушкой?
– Не совсем, – говорю я тихо и тут же более громко.
– Мне кажется, возможно бы мне понравилось быть твоей любовницей. Тебе придется водить меня в безумно дорогие рестораны и одаривать бриллиантами.
Его глаза поблескивают.
– Ты любишь бриллианты? Как-то у меня никак не стыкуется, что ты девушка, любительница бриллиантов.
– Я пошутила. У меня никогда не было бриллиантов. Лана подарила мне на день рождения совершенно неприлично большой кулон из сапфиров. Но он был настолько дорогим, что мне пришлось положить его в сейф.
– Сапфиры подходят к твоим глазам.
– Так же и сказала Лана, – говорю я с улыбкой, но он продолжает смотреть на меня как-то странно, поэтому я начинаю лепетать:
– Лана говорит, что на самом деле бриллианты не являются более ценными по сравнению с другими камнями. Их также много, как аметистов и по идеи они должны стоить одинаково. Они становятся такими дорогими, потому что их продажа жестко контролируются, – я закрываю свой рот, потому что раньше я никогда не журчала, как ручеек.
– Умница Лана. Она абсолютно права. Это странный парадокс этого мира – на вещи, являющимися по-настоящему редкими искусственно удерживают низкую цену, а вещи, которые не так уж и редки – цена безумно завышена. Только редкие цветные бриллианты и больших размеров стоят дорого. Другие же не имеют большей ценности, чем полудрагоценные другие камни.
