Текст книги "Неоконченное расследование"

Автор книги: Джорджетт Хейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Мистер Генри Хасвел, купивший Седары у сэра Джеймса Бротерли, был одним из самых богатых людей в графстве. Его дед в далекие времена организовал в Белингэме агентство по продаже недвижимости. Дела его пошли хорошо, и он смог отправить своего наследника учиться. Сам он не имел возможности насладиться преимуществами образования и с почтением относился к людям просвещенным. Унаследовав от отца помимо фирмы крепкую деловую хватку, Уильям, получив диплом, повел дела с еще большим успехом. Своего сына он отправил на обучение в один из самых престижных колледжей в Винчестер. Там Генри обзавелся знакомствами с нужными людьми, вращался в нужном обществе и приобрел необходимые навыки для успешного ведения бизнеса. Позже, руководя фирмой, он находил время и средства для занятий благотворительностью, помогал местному госпиталю и, как правило, раз в неделю отправлялся на охоту. Своего единственного сына Чарльза он, в свою очередь, послал учиться в Оксфорд. Но не столько потому, что возлагал на отпрыска большие надежды, сколько отдавая дань правилам высшего общества. Чарльз же, похоже, не питал никакого видимого интереса к семейному бизнесу и мечтал о чем-то более возвышенном, вызывая явное огорчение отца. Рожденный в смутное время всемирной переоценки ценностей, он маялся в поисках себя и оказывал отцу минимальную помощь. Мать в разговорах с друзьями сетовала, что мальчику, вероятно, попросту настало время жениться.

Генри Хасвел приобрел Седары в полуразрушенном виде у последнего оставшегося в живых представителя одной из древнейших фамилий графства. Старожилы типа Драйбека с иронией и неприязнью наблюдали, как перестраивались Седары, утрачивая любезные их взору архаизмы в виде старинных построек и декоративных причуд. Вскоре взорам окружающих предстал перестроенный в современном стиле дом, с роскошной мебелью и садом, который благодаря стараниям миссис Хасвел стал одним из красивейших в графстве.

Навстречу мужчинам, вошедшим через ворота в сад, со стороны теннисных кортов направилась хозяйка, полная седовласая женщина в приглушенно-сиреневом платье строгого покроя.

– Как чудесно! Теперь я могу составить вторую четверку. Как поживаете, майор? У вас, Гевин, надеюсь, все в порядке? А о вас, мистер Драйбек, я только что вспоминала. Как вы правы, что не держите в доме кошек. – Она показала необычный, с розоватым опенком цветок мака. – Посмотрите, как его изуродовала кошка! Не понимаю, почему нельзя научить кошку тому, чему легко обучается любая собака. Ужасная бестолочь, она, вероятно, лежала на клумбе! Ну что же, идемте, господа, в дом, я поставлю бедный цветок в воду.

Мужчины последовали за миссис Хасвел. Занятые приятной беседой, они вошли в большой прохладный холл и, пройдя через гостиную, оказались у стеклянной двери, ведущей в сад.

– Давно пора бы переделать эту дверь, – пояснила на ходу миссис Хасвел. – У Бротерли во всем был определенно устаревший стиль. Кстати, эта дверь у них вела в оранжерею. Да вы и сами наверняка помните.

– Еще с детства помню, здесь всегда стоял запах свежих овощей. Он мне необыкновенно нравился, – вспомнил Гевин Пленмеллер.

– Детям всегда почему-то нравятся самые невероятные вещи; к примеру, кактусы. Элизабет, когда ей было три года, могла часами с восторгом наблюдать за геранью и голубыми лобелиями. С возрастом это, конечно, прошло. Они с мужем переехали в Челси, совсем недавно. Так… Пора подумать о нашем турнире. Чарльз и Эбби играют с Линдейлами. Но пришли еще и Мэвис Уоренби и пастор, можно устроить соревнование в два круга!

– Великолепно! – сказал майор.

Мистер Драйбек промолчал. Он чувствовал, что поскольку он сильный игрок, то в партнеры ему непременно достанется никчемная Мэвис, и эта перспектива его не очень радовала.

– А ваш супруг примет сегодня участие в состязаниях? – осведомился майор у миссис Хасвел.

– К сожалению, нет. Ему пришлось срочно выехать по служебным делам в Вудхол.

Эта новость расстроила Драйбека. Он считал Генри Хасвела достойным соперником и искал встречи на корте именно с ним. Они уже приближались к самим кортам, расположенным так, чтобы не портить чудесный вид сада: на некотором расстоянии от дома, у ограды, отделявшей Седары от дороги в Хоксхед. Специально для удобства приходящих игроков в ограде прорезали узкую калитку, и именно через нее вошли в сад Линдейлы, жившие на ферме в соседнем Рашифорде. Следом за ними появились мисс Уоренби и мисс Абигайль Дирхэм. Молодежь была не столь щепетильна, как мистер Драйбек.

На одном из двух кортов игра уже началась. Сын хозяйки в паре с племянницей мисс Патердейл выступали против четы Линдейлов. Пастор, высокий поджарый мужчина, завязал оживленную беседу с Мэвис Уоренби.

– Надеюсь, мне не придется знакомить гостей, – улыбаясь, проговорила миссис Хасвел. – Пора разобраться с партнерами. Думаю, Мэвис и мистер Драйбек составят прекрасную пару против майора с пастором.

– Но я как партнер недостойна мистера Драйбека, – запротестовала девушка. – Я буду ужасно нервничать. Пусть мужчины играют с мужчинами.

– Думаю, что могу составить пару мистеру Драйбеку, – бесцеремонно вмешался Пленмеллер и замолчал в ожидании реакции на свою реплику.

– Мужские пары будут играть чуть позже, – невозмутимо сказала миссис Хасвел. – В вашей игре, дорогуша, я не сомневаюсь. Жаль, что не смог прийти ваш дядюшка!

– Да, ему тоже было очень жаль, – согласилась Мэвис. – Перед самым нашим уходом принесли какие-то бумаги, и дядя сказал, что у него появились неотложные дела. Мне, наверное, не стоило приходить без него.

– Ну что вы! – мягко проговорила хозяйка. – Мы все очень рады вас видеть!

Мисс Уоренби с благодарностью глянула на миссис Хасвел.

– Честно говоря, не люблю оставлять дядю дома одного по вечерам. Но он настаивал, чтобы я пошла обязательно. Я приготовила ему ужин и накрыла стол, но все же чувствую себя виноватой перед ним. Он всегда так добр со мной.

Ее большие серые глаза казались грустными, и миссис Хасвел постаралась успокоить девушку:

– Не стоит так волноваться за дядю. Он увлечен своими делами, и на вашем месте я бы не переживала.

Затем она проводила четверых игроков на корт и, опустившись на скамейку, жестом пригласила Гевина присоединиться к ней.

– Жаль, что миссис Клайборн опаздывает. Если бы она уже была здесь, мы бы составили смешанные пары, чтобы игра была равной. Однако ничего не поделаешь. А то, что не пришел Сэмпсон Уоренби, так меня это вовсе не расстраивает, – призналась она.

– По-моему, вы только что были обратного мнения, – заметил Пленмеллер.

– Да, конечно. Но иногда мы вынуждены поступать вопреки себе. Вряд ли бы хорошо выглядело, если бы он остался без приглашения. Поступить так у нас в Торндене, где все друг друга знают, было бы просто неприлично.

– Наверное, именно поэтому у него сразу появились неотложные дела? – с интересом спросил Гевин.

– А не пригласи я его, – продолжала миссис Хасвел, оставив вопрос Пленмеллера без ответа, – то пришлось бы обойтись и без Мэвис, а мне бы этого очень не хотелось.

– Лучше бы вы оставили его без приглашения.

– Жизнь Мэвис и так незавидна. Всем это хорошо известно. Но заметьте, никто никогда не слышал от нее дурного слова о Уоренби.

– И не только о Уоренби. Вообще не слышал, чтобы она хоть про кого-то сказала дурное. Мы с ней такие разные, – усмехнулся Гевин.

– Интересно, что задержало Айнстейблов?

– Вероятно, опасение, что ничто на свете не остановит Уоренби.

– Я уверена, что пригласила их к половине четвертого. Надеюсь, у Розамунд все в порядке. Так, вы, кажется, закончили? – Миссис Хасвел подошла к игрокам. – И кто же победитель?

– Победила молодость! – вздохнул Кенелм Линдейл с виноватой улыбкой. – Мы с Делией выбились из сил.

– Вы обманщик, – заметила Абигайль Дирхэм. – На этот раз нам просто повезло, но вообще-то у вас удар лучше, чем у Чарльза.

– Достаточно об этом, – предложил сын хозяев, подходя к столу, где стояли графины с прохладительными напитками. – Делия, что вам налить? Могу предложить лимонад, апельсиновый сок, у нас есть несколько видов пива, или вы предпочитаете молоко? Выбирайте.

Миссис Линдейл, хрупкая молодая женщина с пепельными волосами и мелкими заостренными чертами лица, взяла стакан и опустилась в кресло напротив хозяйки. Ее светлые прозрачные глаза, казалось, ни на секунду не задерживались ни на одном объекте. Создавалось впечатление, что она постоянно находится в нервном напряжении и мысли ее блуждают где-то далеко.

Чета Линдейлов осела в окрестностях совсем недавно, после того как Кенелма постигла неудача на бирже и он решил заняться сельским хозяйством. Они поселились на ферме Рашифорд, лежащей к северу от Торндена у шоссе на Хоксхед. Местные фермеры злорадно гадали, как долго Линдейлы там продержатся. Супруги были энергичными людьми, но явно не приспособленными к жизни в сельских условиях. Моральное состояние Делии осложнял и грудной ребенок. Она обожала свою дочку, и взгляд, украдкой брошенный на часы, свидетельствовал, что молодая женщина очень беспокоится, как прислуга в ее отсутствие выполняет поминутные инструкции по уходу за девочкой.

Кенелм, красивый шатен, был на несколько лет старше супруги. Несмотря на веселость нрава и дружелюбие, выражение его лица выдавало в нем человека непреклонного и волевого. Они с Делией слыли неразлучной парой, и в присутствии мужа никто не мог надолго завладеть вниманием миссис Линдейл.

Миссис Хасвел, заметив очередной брошенный на часы взгляд, похлопала Делию по руке и участливо проговорила:

– Вам не следует так волноваться. Уверена, что миссис Мартон прекрасно справится с вашей девочкой.

Делия неловко улыбнулась.

– Простите меня. Я в этом не сомневаюсь. Просто хотела узнать время.

Эбби Дирхэм, симпатичная молодая девушка с копной густых каштановых волос и большими серыми глазами, с интересом посмотрев на Делию, спросила:

– У вас есть ребенок?

– Да, маленькая девочка. Но я вовсе не переживаю за нее. Она под надежным присмотром.

– Вы сами за ней ухаживаете? Это наверняка так тяжело.

– Как сказать. Безусловно, это требует времени, но я обожаю возиться с ней.

– Вам необходимо регулярно появляться в обществе, чтобы хоть немного отдохнуть от домашних проблем, – посоветовала миссис Хасвел.

– Как замечательно – иметь ребенка, – задумчиво проговорила Эбби. – Хотя я не люблю, когда что-то ограничивает мою свободу.

– Еще бы ты любила! – вмешался Чарльз со смехом. – Ведь ты сидишь целыми днями с этим стариком Джефри.

– Но это совсем другое дело. Это моя работа.

– Ты же постоянно задерживаешься! Или он чего-то там не успел закончить, или хочет, чтобы ты приняла участие в его диких вечеринках, – грубовато заметил Чарльз.

– Абигайль – секретарша Джефри Силлота. У нее очень интересная работа, – попыталась смягчить беседу миссис Хасвел.

– Ах, вот как?! – удивленно переспросил Кенелм Линдейл. – Интересно, что он из себя представляет?

– Честно говоря, он порядочный зануда, – ответила Эбби. – Сейчас он уехал по делам в Антиб на пару недель и у меня выдалась передышка.

Миссис Хасвел спокойно восприняла эпитет, данный известному писателю, сделав скидку на юность Эбби. Чарльз и Линдейлы отнеслись к этому с пониманием, а Пленмеллер, как всегда, не мог удержаться от подковырок.

– О, миссис Клайборн и господин сквайр! – воскликнула миссис Хасвел, поднимаясь навстречу гостям. – Эдит, как я рада вас видеть! Бернард, а где же Розамунда? Надеюсь, она придет?

Мистер Айнстейбл, сквайр, плотный мужчина, выглядевший старше своих шестидесяти, качнул головой.

– Простите, но моя жена неважно себя чувствует. Просила извиниться за нее. Если ей станет получше, к вечеру она, может быть, подъедет. Не очень на это надеюсь, но на всякий случай оставил ей машину.

– Ах, какая жалость! Вы надеюсь, знакомы с миссис Линдейл и ее супругом, не так ли?

– Да, конечно. Рад вас видеть, миссис Линдейл. И вас, сэр. – Он окинул глазами корт. – А что, Уоренби не пришел? Неплохой шанс для нас обсудить дело о формировании Речного комитета. Кстати, Аделаида, а где Генри?

– Надеюсь, он появится до вашего ухода, – ответила миссис Хасвел. – Но если вы хотите говорить об этом комитете, вам, конечно, нужен Генри. Я стараюсь избегать этой темы. Мне кажется, что подобным вопросам уделяется чересчур много внимания.

– Некоторым так хочется избежать неприятных разговоров, – вмешалась миссис Клайборн. – Конечно, что касается меня и Тони, то наше мнение по этому поводу отнюдь не решающее, но я убеждена, что будет просто скандал, если в комитет войдет кто-либо, а не мистер Драйбек! Еще в незапамятные времена мистер Драйбек занимал там пост, и если сейчас назначат Уоренби, то это будет ужасно несправедливо. Хотя мне, наверное, не следовало высказывать свое мнение, – торопливо добавила она.

– Ну, ладно, в конце концов, это не столь важно! Надо дождаться Хасвела и выслушать, что он думает на этот счет, – сказал сквайр.

– Мой отец никогда не поддержит Уоренби, сэр, – запальчиво сказал Чарльз. – Я знаю это наверняка. Он никогда не пойдет против мистера Драйбека.

– Чарльз! – укоризненно воскликнула миссис Хасвел, показывая глазами на корт.

– Все в порядке, мамуля, там моих слов не слышно. Но этот Уоренби сует свой длинный нос везде, где только может!

– Вполне согласен, – заявил Пленмеллер. – И тоже буду против его кандидатуры. Уверен, что мой брат Уолтер поступил бы точно так же.

Сквайр с укоризной посмотрел в сторону Пленмеллера, но промолчал. Кенелм Линдейл прикурил сигарету и поглубже засунул спичку в песок.

– Не хочу ничем обидеть мистера Драйбека, но, по правде говоря, я ничего не знаю об этом комитете, – сказал он.

– Но ведь вы владеете землей на самом берегу Раши, – удивился Чарльз. – Раньше было два комитета. Один для тех, кто проживает возле Раши, другой – для проживающих на Крэйле. Это вам для информации, сэр! – В его голосе издевка перемешивалась с негодованием.

– Я знаю, молодой человек, где протекает Крэйл. Мне известно, что из двух комитетов образован один. Что меня действительно интересует – это есть ли у жителей Крэйла свой кандидат на должность юриста?

– Адвокат, представлявший их интересы в комитете, давно не у дел, – заметил сквайр. – А вам, молодой человек, не мешало бы почитать прессу.

Сквайр повернулся к хозяйке, и они завели мирную беседу о чем-то своем. Вскоре новая пара – сквайр и миссис Клайборн – заняла место на корте, а Эбби и Чарльз решили присоединиться к играющим в крокет Гевину и миссис Хасвел.

Когда игра закончилась, все направились пить чай к столу, накрытому в саду под старым вязом. Абигайль захлопала в ладоши, увидев также кофейничек с охлажденным кофе.

В половине шестого в увитой розами арке появилась супруга сквайра миссис Айнстейбл.

– Прошу извинить меня, – заговорила миссис Айнстейбл, обращаясь сразу ко всем. – Только не говорите, что я очень опоздала. Мне и так страшно неловко перед вами. Вы заметили, какая сегодня жара, господа? Единственное спасение – чудесный сад миссис Хасвел!

– Дорогая, ты выглядишь неважно, – с легким укором проговорила хозяйка. – У тебя все и порядке?

– Да, слава Богу! Головной боли как не бывало. Бернарду не стоило так волноваться, – ответила жена сквайра.

Мистер Айнстейбл подошел к женщинам и внимательно поглядел на супругу.

– Дорогая, ты уверена, что тебе лучше? Возможно, тебе все же стоило отдохнуть дома?

– А я так и сделала, даже немного вздремнула, а потом решила непременно к вам присоединиться. Право, дорогой, успокойся. Беспокоиться больше не о чем.

Сквайр покачал головой и воздержался от дальнейших вопросов. Розамунда Айнстейбл, на десять лет моложе своего супруга, отличалась слабым здоровьем, несмотря на отсутствие каких-либо выраженных заболеваний. Любое утомление или нервное напряжение вызывало у нее головные боли. Она давно уже перестала обращаться к врачам, решив, что причина всего – ее нервы. Она пережила две войны и потеряла единственного сына на второй мировой. Друзья и близкие думали, что она не найдет в себе сил приспособиться к нормальной послевоенной жизни и не оправится от этого удара, но вопреки их ожиданиям миссис Айнстейбл оказалась достаточно стойкой женщиной. Сквайр после гибели своего наследника окунулся в бурную общественную деятельность, и его первым официальным помощником стал мистер Тадеуш Драйбек. Казалось, Айнстейбл забывал о том, что его дело перейдет не любимому сыну, а нелюбимому племяннику.

Миссис Хасвел усадила подругу в удобное кресло и подала ей чашку с чаем. Нездоровый блеск в глазах миссис Айнстейбл, бледные щеки и наигранная веселость выдавали ее напряжение. Она надеялась, что сквайр ничего не заметит. Но он относился к людям, чувства которых невозможно было разгадать ни по их поведению, ни по выражению лица.

Когда все воздали должное угощению, пастор, наконец, разрешил проблему, волновавшую миссис Хасвел. Он сообщил, что, несмотря на большое желание принять участие в дальнейших играх турнира, он вынужден уйти, ибо долг обязывает его навестить одного из заболевших прихожан. Итак, на двух кортах оставалось разместить девятерых игроков, а в том, что мисс Уоренби предпочтет посмотреть на игру со стороны, никто не сомневался. Но у Пленмеллера после отказа Мэвис вытянулось лицо.

– Тогда тебе, Мэвис, составит компанию Гевин, – решила миссис Хасвел. – А тебя, дорогая, – продолжила она, обращаясь к миссис Айнстейбл, – я забираю в дом. На улице слишком жарко.

– Господи! Что делать? – зашептал Пленмеллер на ухо Кенелму. – Вы просто не представляете, что мне предстоит вынести в обществе этой молодой зануды!

– Все равно никуда не денетесь! – весело отозвался Кенелм.

– Вы плохо меня знаете, – усмехнулся Пленмеллер. – Я что-нибудь придумаю.

Кенелм рассмеялся, но вскоре убедился, что явно недооценивал находчивость Пленмеллера. Тот туг же засобирался домой под предлогом, что надо захватить документацию по Речному комитету. Кенелм начал догадываться, за что в округе недолюбливали Пленмеллера.

– Ну что вы, сейчас не стоит об этом беспокоиться, – воскликнула с упреком Мэвис.

– Как же это не стоит! Ведь сквайр явно недоволен, что я оставил все бумаги у себя дома. И у меня чертовское предчувствие, что я теперь все стану забывать!

– Если вы стараетесь для меня, то, право, не стоит, – с раздражением произнес Кенелм, памятуя общее недовольство, что он до сих пор не ознакомился с бумагами.

– Ну что вы, я это делаю из чувства долга! – заявил Пленмеллер, ничуть не смущенный тоном Кенелма.

– Проделывать такой путь из-за нескольких страниц, да еще с больной ногой! – воскликнула Мэвис. – Думаю, это должен сделать кто-нибудь другой. Если я смогу их найти, то с удовольствием схожу сама.

– Вы думаете, что до моего дома так уж далеко? Всего-то полмили. Я прихрамываю, но нога вовсе не болит. – Пленмеллер развернулся и двинулся в сторону ворот.

– А я-то всегда думала, что во время ходьбы его мучает боль, – вздохнув, проговорила Мэвис.

– Он только что сказал вам, что это не так, – резко ответил Кенелм.

Мэвис подняла глаза на Кенелма:

– Он такой решительный, не правда ли? А ведь никто не понимает, чего это на самом деле ему стоит. Надо быть к нему снисходительней.

Кенелм понял, что ему сделан выговор за бессердечность. В этот момент его окликнула миссис Хасвел, и он поспешил к ней, оставив Мэвис наедине с ее сложным отношением к Гевину.

Глава 3

К половине шестого Гевин Пленмеллер вернулся в Седары. Гости уже начинали расходиться. Первой на своем допотопном «остине» уехала миссис Айнстейбл, чуть не расплющив входящего в ворота Пленмеллера.

Она притормозила.

– Простите, Гевин. Я вас не напугала?

– Прямо до смерти, – ответил Пленмеллер, подходя к машине. – Меня – калеку! Как вы могли! Не хватало отдавить мне вторую ногу! Я уже мысленно приготовился откинуть копыта.

– Глупо так шутить. Никто не считает вас калекой. К тому же своим скверным поведением вы заслужили, чтобы вас слегка попугать. Всем было ясно как день, что вы просто чураетесь Мэвис Уоренби. Безусловно, она скучновата, но неужели вы не могли придумать любую уважительную причину, чтобы пораньше уйти домой?

– Тогда бы все подумали, что мне не понравилась вечеринка, – парировал Пленмеллер.

– В любом случае это было бы лучше, чем придумывать этот поход за документами для Бернарда.

– Вы неправы. Могу доказать чистоту моих помыслов, – сказал Пленмеллер, доставая из кармана пиджака толстый пакет и протягивая его с ехидной улыбкой миссис Айнстейбл. – Мистер Айнстейбл все еще играет в теннис? – спросил он.

– Да. Я не стала его ждать. Он собирается пойти домой другой дорогой, чтобы посмотреть, как дела на полях. Ужасная глупость с его стороны. Не понимаю, зачем ему это надо.

– А мне кажется, это не так уж глупо. Кстати, как вы себя чувствуете, миссис Айнстейбл? Вы уверены, что доберетесь самостоятельно?

– Спасибо, я чувствую себя прекрасно. А вы заговорили об этом, чтобы вас подвезли?

– Ну что вы? Я не достоин такой чести, – съязвил Гевин.

– Тогда прощаюсь с вами. – Миссис Айнстейбл махнула рукой и выехала из ворот, а Пленмеллер отправился к оставшимся гостям.

Очередной сет в это время подошел к концу, и отыгравшаяся Делия Линдейл подошла попрощаться и поблагодарить миссис Хасвел за прием. Маленькую Розу-Веронику пора было укладывать в постель, и хозяйка не пыталась удержать Линдейлов.

– Мне тоже нора идти, – сказала Эбби.

– Не торопись. Я отвезу тебя домой, – предложил Чарльз.

– Ерунда. Пройдусь пешком.

– Ты, конечно, можешь пройтись, но все-таки я тебя подвезу.

Она рассмеялась:

– Из-за такого маленького расстояния не стоит даже заводить машину.

– Конечно, не стоит. Считай, что я делаю это для мистера Драйбека.

– Очень мило с твоей стороны, мой мальчик, – отозвался мистер Драйбек. – Не откажусь от такого предложения. Последняя игра была просто замечательной, но я уже подустал.

– Чарльз, если ты повезешь домой Эбби и мистера Драйбека, то подбрось тогда уж и майора, – сказала миссис Хасвел. – Мэвис и миссис Клайборн я попрошу помочь мне разобраться с призами. Это займет всего несколько минут. О, я смотрю, на корте уже закончили. Кто выиграл?

– Отличная игра! С переменным успехом, – сказал сквайр, обтирая лицо и шею полотенцем. – Да, годы уже не те. А, Пленмеллер, приветствую вас. Вы снова здесь? Вроде вы собирались уходить?

– Разве вы сомневались в том, что я вернусь, сэр? Я ходил за документами для вас. Лично я не нашел их интересными.

Сквайр удивленно посмотрел на Пленмеллера.

– Не думаю, что в этом была такая большая нужда. Но, как бы то ни было, я вам благодарен. Где конверт?

– Я снова допустил ужасную ошибку. Я отдал все миссис Айнстейбл.

– Жаль. Линдейл мог бы забрать документы и ознакомиться с их содержанием дома. Если вам со мной по пути, можем пройтись вместе, Кенелм, – повернулся он к Линдейлу.

– Боюсь, что нет. Мы без машины, и мне придется идти пешком.

– Так ведь и мы тоже. Заодно посмотрим, как дела на полях.

– Никто никуда не пойдет, пока все не выпьют, – распорядилась миссис Хасвел.

– Спасибо, но мне уже хватит, – сказал Драйбек. – Не хочу торопить Чарльза, но я обещал экономке, что вернусь пораньше. По субботам она обычно ходит в кино, некрасиво срывать ее планы.

– Да и мне тоже пора. – Майор взглянул на часы.

– Тогда, пожалуй, и я пойду, – заявил Пленмеллер, ставя на стол пустой стакан. – И все-то я вечно делаю не так. Надо было вручить мистеру Айнстейблу конверт, стоя на коленях. Вся беда в моем отвратительном воспитании.

– Могу вас подвезти, но предупреждаю, что в машине будет тесновато, – предложил Гевину Чарльз, не обратив внимания на прозвучавшую дерзость в адрес сквайра.

– Думаю, не стоит. Побреду в гордом одиночестве. Миссис Хасвел, нижайше благодарю вас. Вечер был чудесным.

Гевин поплелся в сторону дома и, обернувшись, проводил взглядом отъезжающую машину.

– Ты не думаешь, что поступил нехорошо? – спросила Эбби, сидящая рядом с Чарльзом. – Может, ему действительно больно ходить?

– Да нет же, – ответил Чарльз. – Он способен ходить милями, а вот что касается игры, то это, наверное, ему все-таки тяжеловато.

– Может, именно поэтому он так себя и ведет, – предположила Эбби.

– Не знаю, – безразлично ответил Чарльз. – Он всегда был таким. Просто он пользуется этим. А люди типа моей матери считают своим долгом жалеть его и терпеть все его выходки, отчего он совсем распоясался.

– Должна сказать, что как бы то ни было, ему не следовало так поступать с Мэвис: уйти и бросить ее.

– Да, это в его стиле. Дешевое пижонство. Его братец Уолтер тоже был тем еще типом. Хотя его изрядно покалечило на войне. Неужели, сэр, все в роду Пленмеллеров были такими? – Чарльз повернулся к Драйбеку.

– Пленмеллеры – старинный род нашего графства. Но не могу сказать, что я хорошо знал их, – ответил Драйбек.

– Они с братом были два сапога пара, – заметил Чарльз.

– На него сильно повлияла смерть Уолтера, – предположил майор. – Не скажу, что Гевин мне симпатичен, но иногда его просто жаль.

– Уолтер покончил жизнь самоубийством, это правда? – спроста Эбби. – Я слышала что-то от своей тети. Что же случилось на самом деле?

– Он отравил себя газом и оставил Гевину письмо, в котором обвинял его в своей смерти, – объяснил Чарльз, сворачивая на Хай-стрит. – Правда, его мучила страшная мигрень, и, возможно, это было истинной причиной.

– Чарльз, остановите у перекрестка. Тут мне совсем рядом, – попросил майор, похлопав в знак благодарности молодого человека по плечу.

– Конечно, сэр. – Чарльз притормозил у обочины.

– Спасибо, – подкашлянул майор. – Уверен, что до вашего отъезда мы еще встретимся на корте, мисс Дирхэм. До свидания, мистер Драйбек.

Высадив майора, который направился в сторону Ултимы Тул, они сразу свернули на Триндейл. Через несколько сот ярдов Чарльз высадил Драйбека и затем поехал вперед на Фокслейн.

– Заедем ко мне, – предложила Эбби. – Уверена, что тетя Мириам будет рада тебя видеть. Она никогда не пьет спиртного, но привыкла, что я не мыслю и дня без бокала джина. Так что приглашаю на чай и джин. Кстати, моя тетя не из тех, кто непременно заявляет после первого бокала: «Тебе ведь хватит, дорогая, подумай о своей печени!»

– С радостью, – улыбнулся Чарльз, захлопывая дверцу машины. – Откровенно говоря, я предложил тебя подвезти в расчете на это приглашение…

– А я и не думала сперва тебя приглашать…

– А меня вовсе и не надо было специально просить. Уже много лет я в дружбе с тетушкой Мириам. Мне она, между прочим, тоже приходится тетей, – заметил Чарльз.

– Как, она тебе тетя?! – удивилась Эбби.

– Спроси ее. Она приняла меня как родного, когда я был совсем еще ребенком.

Чарльз распахнул калитку, и молодые люди оказались в ухоженном садике мисс Патердейл. Навстречу с радостным лаем бросился черный лабрадор.

– Вот видишь, даже Рекс признает, что я здесь свой человек. Ты ведь не будешь утверждать, что он приветствует меня просто из вежливости, правда?

– А он, между прочим, никому не делает исключения и всех приходящих встречает одинаково радушно, – нашлась Эбби.

Она подняла глаза на Чарльза и увидела, что он улыбается.

– Неужели? – весело переспросил Чарльз.

– Вот именно. Удивительно дружелюбная псина. Посмотри, тетя Мириам зовет нас. Пошли!

Чарльз вслед за Эбби вошел в дом.

Мисс Патердейл кивнула в знак приветствия, провела гостей в комнату и обратилась к Эбби:

– Как ты провела время?

– Замечательно, – ответила Эбби.

– Что еще она может ответить? – гордо заявил Чарльз. – Она ведь была моей гостьей.

– Как насчет джина? – спросила мисс Патердейл, подтверждая отличные рекомендации, данные ей племянницей. – Я тут купила кое-что для коктейля, хотя ничего в этом не понимаю. Смешивайте сами.

Чарльз ухмыльнулся, глядя на разнообразные бутылки, выставленные на полочке.

– У вас тут чего только нет. На любой вкус. Надо поэкспериментировать.

– Что ты тут намешал? – подозрительно спросила Эбби, принимая из рук Чарльза бокал с соломинкой.

– Последний вопль моды, – торжественно провозгласил Чарльз. – И бокал лимонада для тетушки Мириам.

– Ты туда ничего не добавил, надеюсь? – спросила мисс Патердейл.

– Ну конечно, нет. Я же знаю ваши вкусы.

Мисс Патердейл лукаво посмотрела на Чарльза:

– Знаю я тебя. Ты всегда был самым озорным мальчишкой из всех, что я видела в жизни.

– Это было до того, как я попал в ваши руки. Вы самая лучшая из всех тетушек мира, – сделал комплимент Чарльз.

– Ты, когда хочешь польстить, прямо соловьем поешь… Ладно, а кто принимал участие в турнире, кроме Драйбека и майора? Насчет них-то я знаю, встретила по дороге, – пояснила мисс Патердейл.

– У нас были все, кроме вас и Флоры. Майор сказал, что Флора не смогла прийти, так как ожидает появления потомства. То есть, конечно, не она сама, а одна из ее собак. По-моему, Уклейка.

– Нет, Уключина, – уточнила мисс Патердейл. – Я заходила к Флоре, и она мне рассказывала об этом минут двадцать.

– Уключина? – переспросил Чарльз.

– Самая лучшая из ее собак – Удочка. Моя любимица, – заметила Эбби.

– Даже лучше, чем Уйма? – с сарказмом переспросил Чарльз.

Завязалась весьма оживленная дискуссия о собаках на букву «у».

– Вы оба не правы, – вступила в спор мисс Патердейл. – Самый лучший из них – Ушлый Урюк!

– Ушлый кто? – в один голос переспросили Чарльз и Эбби.

– Урюк. Самый маленький из последнего помета. Бедняжка скончался.

– Какая жалость, – проговорила Эбби.

– Он был недоношен, – пояснила мисс Патердейл. – Представляю себе сцену, когда человек вне себя от горя выкрикивает на всю улицу: «Урюк! Урюк! Урюк!» Хотя не мне подшучивать над Флорой. Имена моих козочек сами говорят за свою хозяйку – Розалинда и Селия. Наверное, я выпила вина в тот день, когда давала им имена. Селия убежала сегодня днем, и в ее поисках я и встретилась с Флорой, выгуливавшей своих собак.

– А у Уключины уже родились щенки? Мне бы так хотелось посмотреть, – спросила Эбби.

– Еще нет. Флора говорит, что они появятся не раньше чем завтра. По правде, она не пошла к Хасвелам по другой причине. Не хотела встречаться с мистером Уоренби. Он пнул ногой Улитку, когда Флора заходила к ним.

– Зверь! – с негодованием проговорила Эбби.

– Да, мне такое бы тоже не понравилось, – сказал Чарльз. – Надо зайти к Флоре и выразить свое соболезнование. Я очень люблю Улитку. Славная собаченция. Эбби, как насчет еще одного джина моего приготовления?

Она протянула Чарльзу бокал.

– С удовольствием. А что касается Уоренби, то его не было на вечеринке. У него возникла какая-то работа или что-то там еще. Мэвис испереживалась, что дядюшке придется ужинать в одиночестве.

– Да Бог с ним, – отмахнулась мисс Патердейл. – Если бы у Мэвис появилась хотя бы унция здравого смысла! А у нее ее нет и, я уверена, никогда не будет. Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что подобное самопожертвование никогда никому не приносило добра.