Текст книги "Легенды II (антология)"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Робин Хобб,Диана Гэблдон,Нил Гейман,Энн Маккефри,Орсон Скотт Кард,Роберт Сильверберг,Терри Брукс,Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст),Элизабет Хэйдон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)

 Глава 2
Что это, собственно, такое – суккуб?

В замке Ловенштейн, несмотря на поздний час, ярко горели свечи и топились Камины. Время ужина давно прошло, но Грею и фон Намцену оставили на буфете полным-полно еды. Их трапезу то и дело прерывали расспросы других обитателей замка, сгорающих от любопытства.

– Матушка герра Бломберга?! – Княгиня фон Ловенштейн прижала руку ко рту в приступе веселого ужаса. – Агата? Не могу в это поверить!

– Герр Бломберг тоже не может, – заверил ее фон Намцен, отламывая жареную фазанью ножку. – Он просто… вне себя? – Стефан, вопросительно подняв брови, взглянул на Грея и повторил уже уверенно: – Вне себя.

Так оно и было. Грей сказал бы даже «на грани удара», но полагал, что никто из немцев не поймет этого выражения, а как перевести его, он не знал. За столом все говорили по-английски из уважения к британским офицерам, коих здесь представляли кавалерийский капитан Биллмен, полковник сэр Питер Хикс и лейтенант Дандис, топограф.

– Она была святая, эта старушка, – укоризненно заметила старая княгиня, осенив себя крестным знамением. – В это невозможно поверить.

Молодая княгиня, бросив взгляд на свою свекровь, встретилась взглядом с Греем. Ее голубые глаза, и без того яркие, искрились от огня свечей, ликера и лукавства.

Княгиня вдовела около года. Ее супруг, судя по большому портрету над камином, был старше своей жены лет на тридцать. Она стойко переносила свою потерю.

– Боже, как будто нам мало французов, – с тревогой и в то же время кокетливо сказала она. – Теперь мы должны бояться еще и ночных демонов!

– Уверяю вас, сударыня, вы в полной безопасности, – галантно вставил сэр Питер. – С таким количеством бравых военных в доме…

Старая княгиня, взглянув на Грея, сказала что-то по поводу бравых военных – Грей не понял этого выражения, но ее невестка вспыхнула, как пион, а фон Намцен едва не поперхнулся вином. Капитан Биллмен дружески стукнул его по спине.

– Кстати, есть ли новости о французах? – спросил Грей, надеясь перед сном обратить разговор к более земным предметам.

– Их замечали в окрестностях по нескольку человек, – ответил Биллмен. При этом он скосил глаза в сторону дам, давая понять, что «несколько человек» – всего лишь эвфемизм. – Предполагаю, что через пару дней они двинутся на запад.

Иначе говоря, на Штраусберг, на соединение с расположенным там полком. Грей ответил Биллмену не менее многозначительным взглядом. Гундвиц стоял в речной долине, как раз на полпути между Штраусбергом и позициями французов.

– Стало быть, суккуб ускользнул от вас? – спросил Биллмен, вновь меняя разговор с тяжеловесной шутливостью.

– Я бы так не сказал, – откашлявшись, возразил фон Намцен. – Герр Бломберг, разумеется, запретить трогать могилу, но я поставил к ней часовых.

– Не сладко же им приходится, – промолвил сэр Питер, повернув голову к окну.

Даже плотные шторы, шелковые занавески и крепкие ставни не могли заглушить шума дождя и редких раскатов грома.

– Хорошая мысль, – одобрил один из немецких офицеров, говоря по-английски с сильным акцентом, но очень правильно. – Нам не нужны слухи о суккубе, бесчинствующем в расположении военных частей.

– Но что это, собственно, такое – суккуб? – осведомилась княгиня, переводя взгляд с одного на другого.

Все дружно закашляли и взялись за кубки с вином. Старая княгиня фыркнула, выражая презрение к мужской трусости, и без обиняков пояснила:

– Это демон женского пола. Она приходит к мужчинам во сне и забирает у них семя.

Молодая княгиня широко раскрыла глаза, и Грей понял, что она действительно слышит об этом впервые.

– Но зачем оно ей? Ведь демоны не приносят потомства?

Грей, перебарывая смех, поспешно глотнул вина.

– Не приносят, – подтвердил фон Намцен, немного красный, но не утративший самообладания. – Суккуб, добыв нужное… э-э… вещество, – Стефан слегка поклонился старой княгине, – вступает затем в плотский союз с инкубом, демоном мужеского пола.

Пожилая дама положила руку на образок, приколотый к ее платью.

Фон Намцен, видя, что общее внимание приковано к нему, перевел дух и остановил взор на портрете покойного князя.

– Инкуб же затем является ночью к смертной женщине, соединяется с нею, оплодотворяет ее похищенным семенем и таким образом производит свое дьявольское отродье.

Лейтенант Дандис, очень молодой и скорее всего принадлежавший к пресвитерианской церкви, выглядел так, точно его душил собственный галстук. Другие мужчины, с более или менее красными лицами, делали вид, что обсуждаемый предмет хорошо им знаком и они не находят тут ничего удивительного. Старая княгиня, задумчиво посмотрев на невестку, перевела взгляд на портрет сына, как бы безмолвно беседуя с ним.

– О-о! – Молодая княгиня прикрылась веером, который имела при себе, несмотря на домашний характер вечера. Голубые глаза, глядящие поверх веера, очаровательно моргнули, обратившись на Грея. – Вы в самом деле думаете, лорд Джон, – грудь княгини взволнованно колыхнулась, – что подобное существо бродит где-то поблизости?

Грей, не поколебленный ни глазами, ни грудью и хорошо понимающий, что этот вопрос продиктован скорее любопытством, нежели страхом, тем не менее ответил с улыбкой здравомыслящего англичанина:

– Нет, не думаю.

Ветер, словно в ответ на это еретическое замечание, налетел на замок, затряс ставнями и завыл в трубе. Вслед за этим на кровлю обрушился град, сделав разговоры на какое-то время невозможными.

Все застыли на своих местах, прислушиваясь к реву стихии. Стефан, глядя на Грея, приподнял подбородок и улыбнулся интимно, как будто ему одному. Грей улыбнулся в ответ и отвел глаза – как раз вовремя, чтобы увидеть, как в камин из дымовой трубы с визгом свалилось что-то черное.

Женщины тут же подхватили визг – и лейтенант Дандис, кажется, тоже, хотя в этом Грей поклясться не мог.

Упавшее существо билось в пламени, наполняя комнату запахом паленой кожи. Грей инстинктивно схватил кочергу и выгреб его из огня на каменный под очага, где оно продолжало корчиться, издавая пронзительные вопли.

Подоспевший Стефан наступил на него сапогом, положив конец жуткому зрелищу.

– Летучая мышь, – произнес он спокойно. – Уберите ее.

Лакей, к которому относилось это распоряжение, подхватил обугленное тельце салфеткой, положил на поднос и вынес. Грей невольно представил себе, как эту дичь подадут утром на завтрак с гарниром из слив.

Воцарившееся молчание прервал бой часов, от которого все подскочили и разразились нервным смехом.

Дамы удалились. Мужчины проводили их, поднявшись с мест, и провели ешс некоторое время за вином и ликерами. Грей не особенно удивился, увидев рядом с собой сэра Питера.

– На два слова, майор.

– Разумеется, сэр.

К этому времени все беседовали в основном по двое или по трое, поэтому они тоже отошли в сторону, делая вид, что рассматривают статуэтку Эроса на одном из столов.

– Утром вы, полагаю, повезете тело в Пятьдесят второй полк? – Все британские офицеры, взглянув на рядового Боджера, заявили, что он не из числа их людей – стало быть, он служил под началом полковника Рюйсдейла, ставшего лагерем по ту сторону Гундвица. – Французы что-то замышляют, это ясно, – продолжал сэр Питер, не дожидаясь кивка Грея и рассеянно трогая статуэтку. – Нынче я получил рапорт от разведчика – у них наблюдается большое движение. Они готовятся выступать, но мы не знаем пока, ни куда, ни в какое время. Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы Рюсдейл отрядил чуть больше солдат для обороны Ашенвальдского моста – так, на всякий случай.

– Понимаю. Вы хотите, чтобы я доставил полковнику Рюсдейлу пакет соответствующего содержания.

Сэр Питер состроил гримасу.

– Пакет я уже отправил, но было бы неплохо, если б вы упомянули, что фон Намцен желает того же.

Грей неопределенно промычал что-то в ответ. Все знали, что сэр Питер и Рюсдейл недолюбливают друг друга – возможно, к предложению немецкого союзника полковник отнесется более благосклонно.

– Я скажу об этом капитану фон Намцену – он, думаю, возражать не станет. – Грей хотел отойти, но сэр Питер медлил, давая понять, что это еще не все. – Сэр?

Сэр Питер еще больше понизил голос.

– Возможно, княгиню следовало бы предупредить… осторожно, не вызывая излишней тревоги… что французы все-таки могу двинуться через долину. – Опустив руку на голову Эроса, он окинул взглядом комнату, полную других дорогостоящих редкостей. – Быть может, она захочет увезти свою семью в безопасное место. И припрятать кое-что из вещей. Кому нужно, чтобы вот это украшало стол французского генерала, верно?

«Это» было черепом громадного медведя – ископаемого пещерного зверя, как объяснила своим постояльцам княгиня, – стоявшим на покрытом скатертью столике. Череп покрывала золотая чеканка, вдоль морды и вокруг глазниц были вставлены полудрагоценные камни. Настоящая диковинка.

– Да, но… Вы хотите, чтобы с княгиней поговорил я?

Сэр Питер, видя, что Грей его понял, снова повеселел.

Похоже, вы пришлись ей по сердцу, Грей. Ей будет легче услышать это от вас. Кроме того, вы представитель Британии, так или нет?

– Да, конечно. – Грей был отнюдь не в восторге от поручения, но понимал, что это приказ. – Я сделаю это при первой возможности, сэр. – Он оставил всех остальных в гостиной и стал подниматься наверх.

Княгиня в самом деле отличала его – неудивительно, что сэр Питер заметил ее улыбки и томные взоры. К счастью, она и фон Намцену оказывала не меньше внимания – даже приказывала готовить для него ганноверские блюда.

На верхней площадке Грей задержался. От нее отходили три коридора, и ему каждый раз приходилось припоминать, в котором из них находится его комната. Какое-то движение слева привлекло его взгляд, и он успел заметить, как что-то шмыгнуло за высокий шкаф у стены.

– Wo ist das? [9]9
  Кто там? (нем.)


[Закрыть]– спросил он резко и услышал в ответ сдавленный вздох.

Грей осторожно подошел, заглянул за шкаф и увидел маленького темноволосого мальчика. Тот зажимал обеими руками рот, и глаза у него были круглые, как блюдца. В ночной рубашке и колпачке, он явно удрал из постели. Грей узнал ребенка, хотя видел его всего пару раз. Это сынишка княгини, но как же его зовут? Генрих? Рейнхардт?

– Не бойся, – сказал Грей мальчику по-немецки, медленно и ласково. – Я друг твоей матушки. Где твоя комната?

Мальчик, не отвечая, водил глазами туда-сюда. Грей, не видя нигде открытой двери, протянул ему руку.

– Уже очень поздно. Давай поищем твою детскую.

Мальчик замотал головой так, что кисточка на его ночном колпаке задела стену.

– Не хочу. Там плохая женщина. Eine Hexe.

– Ведьма? – повторил Грей, и ему показалось, будто чей-то холодный палец прикоснулся к его затылку. – Какая же она, эта ведьма?

– Как все ведьмы, – с недоумением ответил ребенок.

– А-а. – Грей, не зная, как быть дальше, поманил мальчика к себе. – Пойдем, покажи мне ее. Я солдат и ведьм не боюсь.

– Ты убьешь ее, и вырвешь ей сердце, и поджаришь его на огне? – Мальчик вылез из своего укрытия и потрогал рукоятку кинжала у Грея за поясом.

– Возможно. Для начала надо на нее поглядеть, – Грей подхватил ребенка под мышки и взял на руки. Мальчик сразу прильнул к нему и обхватил ногами за пояс.

Темный коридор освещался только настенным подсвечником в дальнем конце, От камней шел холод, и Грей с мальчиком согревали друг друга. Дождь лил не переставая. Сквозь ставни просочилась струйка воды, мигающий фитиль освещал лужицу на полу.

Вдали прокатился гром, и ребенок крепко обвил ручонками шею Грея.

– Все хорошо. – Грей потрепал его по спинке, хотя у него самого душа ушла в пятки от неожиданности. Мальчика, конечно же, разбудила гроза. – Где твоя комната?

– Наверху. – Мальчик показал в конец коридора, где, должно быть, проходила задняя лестница. Замок был огромен, и Грей знал пока лишь маршрут, ведущий к его собственной двери. Он надеялся, что мальчику дом известен лучше, и им не придется блуждать до утра по сырым коридорам.

В конце коридора молния сверкнула снова, озарив белым светом окно, и Грей ясно увидел, что окно открыто и ставни распахнуты. Оттуда дунул ветер, сопровождаемый громом. Ставня хлопнула, окатив их обоих дождем.

– О-ой! – Мальчик уцепился за Грея, чуть не задушив его.

– Все хорошо. – Грей сказал это как можно спокойнее и перенес ребенка на одну руку, освободив другую.

Он высунулся наружу, чтобы поймать ставню, стараясь в то же время заслонить ребенка от дождя. Вспышка молнии снова сделала мир черно-белым. Ослепленный Грей заморгал, и яркие картины замелькали перед его взором. Новый раскат так походил на грохот колесницы, что он невольно поднял глаза к небу, наполовину ожидая увидеть, как среди туч мчится древний германский бог.

Молния, однако, запечатлела в его глазах не картину ночного неба, а нечто иное. Грей, проморгавшись, посмотрел вниз. Так и есть. К окну была приставлена лестница. Ну-ну! Пожалуй, мальчик и в самом деле видел что-то из ряда вон.

– Постой тут немножко, я закрою ставни, – сказал Грей, ставя ребенка на пол.

Он оттолкнул лестницу, дав ей упасть в темноту, запер ставни и снова взял дрожащего мальчика на руки. Ветер задул светильник, и до поворота пришлось добираться ощупью.

– Тут темно, – с дрожью в голосе сказал мальчик.

– Солдаты темноты не боятся, – успокоил его Грей, вспомнив кладбище.

– А я и не боюсь, – заявил мальчик, прижимаясь щечкой к его лицу.

– Конечно, не боишься. Как тебя зовут, молодой господин?

– Зиги.

– Зиги. – Грей шел, придерживаясь рукой за стену. – А я Джон, по-вашему Иоганн.

– Я знаю, – удивив его, сказал мальчик. – Служанки говорят, ты красивый. Не такой большой, как ландграф Стефан, зато красивее. Ты богатый? Ландграф очень богат.

– Голодать не приходится. – Скоро ли он кончится, этот треклятый коридор? Недоставало еще впотьмах скатиться с лестницы.

Мальчик теперь уже меньше боялся. От головенки, которую он пристроил Грею ниже подбородка, пахло совсем не противно, теплым зверенышем – так пахнет выводок щенят, которым не больше месяца.

– А где твоя нянька? – Грей подумал об этом только сейчас, хотя такой маленький ребенок, конечно, не мог спать в комнате один.

– Не знаю. Может быть, ее ведьма съела.

При этом веселом предположении вдалеке замерцал свет и послышались голоса. Идя на них. Грей наконец-то обнаружил лестницу, а также обезумевшую женщину в ночной рубашке, чепчике и шали, со свечкой в руке.

– Зигфрид! – вскричала она. – Господин Зиги, где же вы были? Ох! – Она разглядела Грея и отшатнулась, словно ее ударили в грудь.

– Guten Abend, Madam, – вежливо сказал Грей. – Это твоя няня, Зиги?

– Нет, – ответил малыш, не скрывая презрения к невежеству взрослого. – Это Гетти, мамина горничная.

– Зиги? Зигфрид, ты здесь? Ах, мой мальчик! – Княгиня, сбежав с лестницы, выхватила сына у Грея и стала так бурно его целовать, что с головы Зиги слетел колпачок.

Следом, менее стремительно, спускались другие слуги – два лакея и женщина, одетые наспех, но снабженные свечками или коптилками. Грею посчастливилось набрести на поисковую партию.

Все заговорили разом. Объяснения Грея прерывались довольно бессвязным рассказом самого Зиги, а также возгласами княгини и Гетти, выражавшими ужас и изумление.

– Ведьма? – с тревогой повторяла княгиня. – Тебе приснился страшный сон, дитя мое?

– Нет. Я проснулся, а у меня в комнате ведьма. Можно мне марципанку?

– Хорошо бы обыскать дом, – вставил Грей. – Возможно, что… ведьма все еще здесь.

Кожа княгини, такая белая при свечах, сейчас приобрела нездоровый оттенок гриба поганки. Повинуясь многозначительному взгляду Грея, она отдала ребенка Гетти и велела отнести его в детскую.

– Что происходит? – требовательно спросила она, сжав его руку. Он изложил все, что видел, и в свою очередь задал княгине вопрос:

– Куда подевалась няня вашего сына?

– Мы не знаем. Я зашла в детскую поцеловать Зигфрида на ночь… – Тут княгиня подняла трепетную руку к груди, вспомнив, что ее ночной наряд вряд ли можно счесть соблазнительным: шерстяная рубаха с накинутой поверх шалью, чепчик и толстые вязаные чулки. – Зашла, а там ни его, ни няни. Якоб, Томас, ищите! – с внезапной властностью приказала она слугам. – Сначала в доме, потом снаружи.

Глухой раскат грома напомнил им, что на дворе все еще льет, однако лакеи повиновались незамедлительно.

В наступившей тишине Грею померещилось, что толстые каменные стены придвинулись к ним чуть ближе. На ступеньках одиноко горела оставленная кем-то свеча.

– Кто же мог это сделать? – тонким испуганным голоском вымолвила княгиня. – Неужели Зигфрида хотели похитить? Но для чего?

Грей предполагал именно это – ничего другого ему в голову не приходило; но княгиня, снова схватив его за руку, прошептала:

– Вы думаете… это была она? Суккуб?

– О нет. – Грей ободряюще сжал ее руки, холодные, как лед – чему же удивляться, если в замке так холодно. – Суккубу лестница не понадобилась бы, верно? – Он воздержался от замечания, что мальчик в возрасте Зиги вряд ли имеет в достаточном количестве то, что, насколько он понял, потребно суккубу.

Княгиня признала, видимо, что его рассуждения не лишены логики. Ее щеки слегка порозовели, губы дрогнули в намеке на улыбку, но в глазах еще оставался страх.

– Да, вы правы.

– Не повредит, возможно, поставить охрану у комнаты вашего сына… хотя злодеи, должно быть, уже скрылись.

Княгиня вздрогнула – то ли от холода, то ли от мысли о таящихся где-то злоумышленниках. Но возможность предпринять какие-то действия явно подбодрила ее, и Грей, пользуясь этим, передал ей предостережение сэра Питера. Быть может, материальный враг наподобие французов окажется предпочтительней фантомов и неведомых похитителей.

– Ха, лягушатники! – Нотка презрения в ее голосе оправдала надежды Грея. – Они уже пытались, но замок не взяли и теперь не возьмут. Его выстроил далекий предок моего мужа. – Княгиня для подкрепления своих слов обвела рукой толстые стены вокруг. – Здесь внутри есть колодец, конюшня, большой запас провизии. Замок рассчитан на то, чтобы выдержать любую осаду.

– Уверен в этом, – улыбнулся Грей. – Но почему бы не принять некоторые предосторожности? – Он отпустил ее руки, желая поскорее завершить это рандеву. Успокоившись, он в полной мере ощутил, каким долгим был этот день и как ему холодно.

– Непременно приму. – Княгиня помедлила, думая, видимо, что сказать ему на прощание, затем привстала на цыпочки, положила руки на плечи Грею и поцеловала его в губы. – Спокойной ночи, лорд Джон, – тихо сказала она по-английски. – Danke [10]10
  Спасибо (нем.).


[Закрыть]. – И, подобрав подол, побежала наверх.

Грей посмотрел ей вслед. Его грудь еще хранила отпечаток ее не затянутого в корсет бюста. Постояв так, он тряхнул головой и нагнулся взять свечу, которую она оставила для него на лестнице.

Вся усталость минувшего дня навалилась на него, как груз крупной картечи. Скорее бы отыскать свою комнату в этом каменном лабиринте, подумал он, зевнув во весь рот. Надо было, пожалуй, попросить княгиню, чтобы показала ему дорогу.

Он двинулся обратно по коридору. Огонек свечи казался маленьким и жалким среди непроглядной тьмы замка Ловенштейн. Лишь увидев при слабом свете лужицу на полу, Грей подумал: а ведь кто-то должен был открыть ставни изнутри.

Дойдя до верха главной лестницы, он увидел, что по ней поднимается Стефан фон Намцен. Капитан слегка раскраснелся от крепких напитков, но способности трезво мыслить не утратил и выслушал отчет Грея о недавних событиях со вниманием.

– Dreckskerle! – выругался он, плюнув на пол. – Вы сказали, что слуги пошли искать – но думаете, что они ничего не найдут?

– Возможно, они найдут няньку. Но злодей должен был иметь сообщника в доме. Злодей или злодейка. Мальчик говорит, что он видел ведьму.

– Да, понимаю. – Фон Намцен сжал руку в кулак и снова разжал. – Поговорю, пожалуй, с княгиней. И поставлю своих людей охранять дом. Если преступник внутри, он от нас не уйдет.

– Уверен, что княгиня будет вам благодарна. Утром я должен отвезти покойного Боджера в его полк. Да, кстати… – Он поделился с фон Намценом соображениями сэра Питера, и немец, небрежно махнув рукой, дал согласие.

– Не хотите ли передать что-нибудь своим людям у моста? – спросил Грей. – Я все равно еду в ту сторону. – Полк Боджера стоял на севере, между городом и рекой, а мост в нескольких милях от британского лагеря обороняла артиллерийская батарея, которой командовал Стефан.

Фон Намцен задумчиво нахмурился и кивнул.

– Да. Будет лучше, если об этом они узнают по служебной линии. – Стефан отвел глаза в сторону, и Грей понял, что он имеет в виду суккуба.

– Это верно. Слухов по возможности следует избегать, – сказал он, чтобы избавить Стефана от смущения. – Раз уж речь об этом… вы думаете, герр Бломберг позволит выкопать гроб своей матери?

Широкое лицо Стефана расплылось в улыбке.

– Э, нет. Скорее он даст проткнуть собственное сердце этим железным прутом. Но хорошо бы поскорее найти того, кто вытворяет эти штуки, – он вновь посерьезнел, – и положить им конец.

Грей видел, что Стефан тоже устал. Они постояли еще немного, слушая стук дождя и чувствуя холод кладбища, пронизавший их до костей.

– Будьте осторожны, Джон, – сказал Стефан, внезапно стиснув Грея за плечо. Не успел англичанин опомниться, Стефан прижал его к себе, поцеловал в губы, добавил «Gute Nacht» [11]11
  Спокойной ночи (нем.).


[Закрыть]и пошел к себе.

Грей закрыл дверь за собой и прислонился к ней, словно за ним гнались. Том Берд, спавший на коврике у камина, сел и захлопал глазами.

– Милорд?

– А ты кого ждал? – Волнения этого вечера настроили Грея на шутливый лад. – Суккуба?

Сон мигом слетел с Тома, и он бросил опасливый взгляд на окно с накрепко запертыми ставнями.

– Не надо этим шутить, милорд, – сказал он с укором. – На этот раз англичанин умер.

– Ты прав, Том. Прощу рядового Боджера меня извинить. – Упрек, а общем, был справедлив, но Грей, учитывая обстоятельства, не обиделся. – Однако причины его смерти мы не знаем – и уж конечно, нет никаких доказательств того, что к ней причастны потусторонние силы. Ты поел?

– Да, милорд. Кухарка легла было, но встала и приготовила нам хлеба с салом. Пива тоже дала. Ей хотелось знать, что я нашел там, на кладбище.

Грей улыбнулся про себя: это «я» говорило о том, что его слуга заступился за рядового Боджера скорее из чувства собственности, чем из чувства приличия.

Том снял с хозяина сапоги и до сих пор не высохшие чулки. Спальня Грея, хоть и маленькая, была теплой и светлой. Тени, отбрасываемые жарким огнем, плясали на полосатых шпалерах. После сырого кладбища и промозглых замковых коридоров Грей радовался теплу и кувшину с горячей водой.

– Мне утром с вами ехать, милорд? – Том развязал косичку Грея и сел расчесывать ему волосы, обмакивая гребень в настой из лавра и ромашки, предохраняющий от насекомых.

– Думаю, нет. Я сначала заеду к полковнику Рюсдейлу, а кто-нибудь из здешних слуг отправится вслед за мной и повезет покойника. – Грея клонило в сон, но возбуждение еще вспыхивало искрами в низу живота. – А тебя я попрошу поговорить со слугами – послушать, что они говорят насчет всего этого. – Видит Бог, им было о чем поговорить.

Чистый, расчесанный, согревшийся, облаченный в сорочку, ночной колпак и халат, Грей отпустил Тома.

Когда лакей вышел с охапкой грязного обмундирования. Грей закрыл за ним дверь и задумчиво уставился на полированное дерево, словно надеясь увидеть кого-то, стоящего по ту сторону. Но дверь отражала только его расплывчатое лицо, и снаружи слышались лишь шаги удаляющегося Тома.

Грей, коснувшись пальцем губ, вздохнул и запер дверь на засов.

Раньше Стефан тоже его целовал – и не только его, такой уж у ганноверца был обычай. Но этот поцелуй был не из тех, какими один солдат по-братски награждает другого. И тот случай на кладбище, когда Стефан сжал его ногу ниже колена… Или это усталость обманывает его, заставляя воображать больше, чем произошло на самом деле?

А если это правда, что тогда?

Грей покачал головой, вынул из постели грелку и забрался под одеяло, думая, что хотя бы ему из всех мужчин Гундвица не грозит этой ночью нашествие блуждающего суккуба.