Текст книги "Боеприпасы на зиму (СИ)"

Автор книги: Джордж Локхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15

Перегруженный киран отчаянно бил крыльями, хрипел и вращал глазами, но полет, к счастью, уже близился к концу. С высоты были отлично видны посадочные огни аистодрома Каскабулака – горевшие мягким ультрафиолетом, они оставались невидимы для людей.

Крепость окружали симметрично раскиданные по периметру деревья. Человек никогда бы не обратил внимания на правильность их расположения, неспособный допустить и мысли, что в действительности деревья служат башнями для скорострельных зенитных батарей противоптичьей обороны.

По совету Айжамал, кирану к лапе привязали длинную белую ленточку, чтобы стрелки не приняли его за охотящегося зверя. Предосторожность оказалась нелишней: уже на подлете к крепости, из травы взмыло несколько одноместных боевых птиц, на спинах которых сидели пограничники с автоматами. Айжамал прокричала им опознавательный код контрразведки.

Гостям выделили эскорт из двух истребителей и проводили к аистодрому, замаскированному от людей под раздвижными кустами на рельсах. Здесь кирана сразу отвели в ангар, а к запыленным путешественницам подошел офицер-касаяк с нашивками службы безопасности. Белая мышь рывком отдала ему честь.

– Капитан Айжамал Акылжан-Карлагаш из центрального отделения контрразведки Дегелена! Со мной помощница, Гюрза из кушмурунского спецназа, а также ее сын.

Офицер козырнул в ответ.

– Старший лейтенант Нурлыбек Ыксан, пограничные войска. Какими судьбами в наши края?

Айжамал в двух словах поведала об эвакуации Дегелена. Услыхав о битве Гюрзы с десантниками, касаяк подпрыгнул и впился в воительницу глазами:

– Так это были вы?! О вас уже ходят легенды! Мы перехватываем человечьи радиотрансляции, там о «защитнике Дегелена» рассказывают такое, что шерсть на хвосте встает дыбом!

Гюрза смерила взглядом голый хвост лейтенанта и невольно фыркнула. Подняла Сая на руки.

– Чего не сделаешь, когда от тебя зависит жизнь вот таких… – она нежно лизнула сына в носик. – Мы вымотаны, голодны и очень давно не спали. Как насчет толики степного гостеприимства?

Смущенный Нурлыбек хлопнул себя по лбу.

– Вах… Идите за мной! – он поманил новоприбывших к открытому джипу, стоявшему неподалеку. – По сравнению с Дегеленом, конечно, Каскабулак – крохотная деревенька, но и у нас найдется, чем потчевать героев!

Зверяне расселись в машине, после чего лейтенант, к изумлению гостей, демонстративно сложил на груди лапки и громко скомандовал:

– В караван-сарай!

Джип загудел электромотором и тронулся с места, быстро набирая скорость. Удивленная Айжамал бросила на офицера вопросительный взгляд.

– Автономный транспорт, – с гордостью пояснил тот. – Новейшее достижение техники. А в главном бункере уже запущена полностью автоматическая монорельсовая дорога. Готовимся к туристическому сезону!

Гюрза вздрогнула.

– Какому туристическому сезону? – спросила с горечью. Нурлыбек, поперхнувшись, стушевался и опустил глаза.

– О… Да. Простите. Трудно привыкнуть, что всему конец… – он сглотнул. – Как думаете, Айжамал, люди скоро найдут Каскабулак? Здесь родилось уже пять поколений моей семьи.

Разведчица покачала головой.

– Истребление, скорее всего, начнется зимой, когда большинство видов погрузится в спячку. До тех пор, стоит ожидать карантина по периметру, регулярных рейдов беспилотных разведчиков и, возможно, пробных бомбардировок пестицидами.

Сай вздрогнул и покрепче прижался к матери. Гюрза глубоко вздохнула.

– Я так понимаю, в Каскабулаке собрано большинство научных и исследовательских групп?

– Не большинство, а абсолютно все, – коротко отозвался Нурлыбек. – Мы – сердце зверянской науки и острие промышленности. Только здесь есть уникальное оборудование для проектирования и мелкосерийной штамповки микросхем, химическое и прецизионное производство. Все станки, что используются на других предприятиях, строятся у нас. Под землей крепость занимает раз в десять большую площадь, чем на поверхности.

Гюрзу передернуло при воспоминании о шахтах Дегелена. Стиснув зубы, селевиния загнала кошмарные картины на дно разума.

– У вас тут есть скоростные самолеты? Настоящие самолеты, не птицы?

Нурлыбек почесал за ухом.

– Есть парочка прототипов, но дальше пробных запусков дело не пошло. Человеческие радары губят на корню саму идею воздушного флота.

– Волосатый Ори… – прорычала Гюрза. – Как же нам догнать американца?

Айжамал моргнула.

– Ты про него еще не забыла?

– А должна забыть?!

– Гюрза, по сравнению с тем, кто сидит у тебя на коленях, – мышка улыбнулась Саю, – даже гибель Дегелена не значит ровным счетом ни-че-го. Если б нам сообщили, что ради такого малыша придется поджечь каждый город в Степи, мы бы согласились не задумываясь.

– Поджечь?! – переспросил Нурлыбек. Разведчица отмахнулась:

– Ведите машину, лейтенант. Гюрза, позволь рассказать кое-что из малоизвестной новейшей истории… – она уселась в кресле поудобнее, поправила ремень безопасности, давивший на шею. – …Все началось в 1952 году, когда советская дизельная подлодка С-117, выполняя секретный поход за полярным кругом, наткнулась на торчащий со дна объект, напоминающий мачту.

Айжамал сверкнула глазами.

– Объект испускал слабую позитронную радиацию. В то время, даже отдаленные следы радиоактивности считались делом рук потенциального противника, так что лодка прервала поход и занялась расследованием странной находки. Глубина в том районе превышала шесть километров.

– Мачта высотой в шесть километров? – переспросила Гюрза.

– Что ты, – усмехнулась Айжамал. – Как потом выяснилось, большая часть мачты уходила в грунт. Шесть километров имел в длину только кончик.

Селевиния сглотнула. Нурлыбек, которому за рулем автоматического джипа было решительно нечего делать, уважительно присвистнул.

– К счастью, именно в этом походе на борту имелась батисфера, – продолжила белая мышь. – Мы не знаем, для какой цели ее изначально готовили; это и неважно. Важно, что нырнув ко дну Северного Ледовитого океана, батисфера обнаружила НЕЧТО.

Разведчица помолчала.

– Нам неизвестны подробности. Зато известно, что в последующие годы к этой точке ни разу не отправляли экспедиций. Ни одна страна. Хотя С-117 успешно вернулась на базу, и даже привезла кое-что, поднятое со дна.

Айжамал подалась вперед.

– Судя по отрывкам отчетов, имеющихся в нашем распоряжении, люди не просто испугались. Они ужаснулись. Там, на дне, им открылась тайна до того жуткая, что лодку объявили пропавшей, экипаж вместе с семьями укрыли в закрытых северных городах, а тот объект, что они привезли – спрятали в самом надежном, самом безлюдном, самом недоступном месте Земли.

Мышка обвела лапкой степь:

– Здесь.

– В Каскабулаке? – переспросила Гюрза.

– В Дегелене. На самом нижнем уровне. И залили пятью тысячами тонн сырого бетона.

Воительница встрепенулась:

– Погоди! Ты о Каменном Озере?

– Верно… – Айжамал удивленно кивнула. – Ты туда спускалась?

– Я там работала, – хмуро отозвалась Гюрза. – Озеро из бетона – прекрасный ангар для горных машин. Я много лет провела в шахтах.

– Оу… – пробормотала белая мышь. – Прости, не знала…

– Рассказывай дальше.

– Да… Так вот, мы, зверяне, в те годы только-только обнаружили свойства кумыса, и пытались понять, к чему это приведет, – Айжамал вздохнула. – С самого начала было ясно, что полигон останется безлюдной территорией на многие века. Земля здесь столь ядовита, что и за тысячи лет не станет безопасной для человека. И мы решили рискнуть. Начали строить полноценную, собственную цивилизацию.

Она отвела взгляд.

– В те годы мы не знали ни о происхождении первых зверян, ни о жуткой находке, залитой бетоном глубоко под бункером Дегелен. Как ни странно, первые сведения о ней мы получили только в девяностые годы – от друзей из Америки.

– Америки? – Гюрза напряглась. – Там тоже есть обитаемая зона?!

Айжамал усмехнулась.

– В США больше полигонов, чем в СССР. Просто американцы любят кричать, как экологию уничтожают другие, но не слишком жалуют истории о собственных достижениях в этой области… Короче, наши заморские коллеги – контрразведка – обнаружили в архивах ЦРУ записи о походе С-117, и передали нам примерные координаты захоронения. Можешь вообразить, каково оказалось узнать, что мы четыре десятилетия ЖИЛИ верхом на самой кошмарной находке в истории?

– Да что же вы там откопали?! – не удержалась Гюрза. Белая мышь таинственно улыбнулась.

– Расскажу. Не торопись. Вначале ответь, что тебе известно о происхождении зверян?

Селевиния криво усмехнулась.

– Милочка, там, где я росла, «откуда берутся зверяне» мы узнавали не в школе, а на практике. И если я начну показывать, что мне известно, этот молоденький лейтенант из машины вывалится.

– Показывать? – не сразу поняла мышка, а когда поняла, из белой превратилась в красную. – А… О… Я… – она поперхнулась. Гюрза покачала головой.

– Да рассказывай уже.

– Хорошо… – выдавила пурпурная Айжамал. – Прости… Если коротко, все дело в квантовой физике. Точнее, в той ее области, к которой и мы, и люди, только-только начинаем подбираться – в законах распределения вероятностных коэффициентов.

Селевиния скептически прищурила один глаз.

– Это коротко?

– Поверь, полное объяснение займет том толщиной с тебя, – усмехнулась мышка. – Но я постараюсь. Ты едва ли слышала о человеческой книге под названием «Питер Пэн», однако там есть почти идеальное определение: страна «Neverland». Это место, куда попадают дети, если они потерялись во младенчестве и их семь дней никто не искал. «Neverland» – классический пример вероятностного мира, то есть мира, который находится не в пространстве. Попасть в «Neverland» возможно только при выполнении определенного условия – тот, кто условие выполнит, окажется там моментально, а другой изучит каждый клочок Вселенной, да так и не найдет путь.

Айжамал подняла глаза к небу.

– Вселенная в мириады раз богаче наших представлений о ней. Во Вселенной есть ВСЕ! Просто потому, что мир бесконечен, а в бесконечном мире уместятся абсолютно любые грезы. Их надо лишь отыскать. Открыть нужную ДВЕРЬ. Или оглянуться, – тихо сказала мышь, – ибо мир наших грез прямо здесь, за спиной. Он ускользает от взоров днем, и робко заглядывает в душу, когда мы спим.

Она помолчала. Гюрза и Нурлыбек с напряженным вниманием ждали продолжения, Сай вновь что-то рисовал в блокноте.

– Ты, когда-нибудь, видела ЯРКИЕ сны? – спросила белая мышь, взглянув на воительницу. – По-настоящему яркие, такие, что проснувшись, ты долго не можешь понять, где ты находишься, и дрожишь, пытаясь вернуться в реальность? Никогда не бывало, что образы из этих снов не сразу «исчезают», а какое-то время будто висят перед глазами, накладываясь на серый, обыденный потолок? Если с тобой, хоть раз, такое происходило – поздравляю. Ты бросила взгляд на мир-за-спиной.

Гюрза сузила зрачки, но ничего не ответила. Айжамал подалась вперед.

– Что такое разум? Почему разумное существо так сильно отличается от животного? Ведь между нами очень мало генетических различий, большинство зверян даже могут иметь неразумное потомство от «простых» особей аналогичного вида, более того – очень редко, у обычных зверей рождаются зверяне. Дело в том, что разумное существо отличается от животного не только «сообразительностью» или «умелыми лапками», разумное существо иначе принимает решения. И совершенно иначе осознает окружающий мир. Зверь никогда не задастся вопросом, кто он такой.

Мышка покачала головой.

– Важно осознать, что зверь – не «низшее» существо. Он другой. Разница, примерно, как между калькулятором и компьютером – ведь оба, по сути, всего лишь считают числа. Но калькулятор больше ничего не умеет и никогда не научится, а для компьютера умение считать – всего лишь базовая функция, основываясь на которой, можно отправить корабль на Луну, или смоделировать целую популяцию зверей. Почему так получается?

– Ты меня спрашиваешь? – мрачно поинтересовалась Гюрза. Айжамал запнулась.

– Э-э-э… Нет. Просто риторический вопрос. Видишь ли, существует кардинальная, качественная разница между животными и разумным существом. Разница не количественная, а качественная. Компьютер – не просто «очень быстрый калькулятор». Он ПРОГРАММИРУЕМЫЙ калькулятор, понимаешь? 99 % вещей, которые может компьютер, физически невозможно получить от калькулятора. Хотя, казалось бы, они почти одинаковые…

– А кто проводит грань? – глухо спросила селевиния. – В какой момент очень сообразительная собака получит право именоваться разумной?

– Я скажу, – серьезно ответила Айжамал. – Когда собака спросит себя, кто она такая. Когда увидит на другой собаке ошейник, и в ужасе поймет, что сама носит такой же. Вот в этот миг, Гюрза, животное и становится разумным.

Она опустила голову, помолчала. Джип размеренно катился по степи, приближаясь к замаскированным в холме городским воротам.

– Столь глобальные отличия не могут создаваться лишь генами, – сказала, наконец, Айжамал. – Должен быть дополнительный фактор. Некое, нам пока неизвестное свойство Вселенной. Информационно-энергетический пласт, «дотянуться» до которого можно лишь разумом. Ноосфера.

– Чего-чего? – переспросил Нурлыбек. Мышка вздохнула.

– Закрой глаза и представь «облако» размером со Вселенную. Невидимое, полное неизвестной энергии. Облако пронзает материю, наши тела, оно заполняет собою весь мир, но взаимодействовать с ним способно только сознание.

Гюрза хмыкнула.

– Где-то я такое уже слышала…

– Нет, – покачала головой Айжамал. – Теория ноосферы не имеет никакого отношения к человечьим религиям. Напротив, ноосфера, по сути, глубоко им противоречит, поскольку вселенское «поле сознания» абсолютно пассивно. Это не бог, что лепит из глины людей. Это глина.

Она посмотрела на воительницу:

– Глина, из которой лепим мы сами. Во снах и мечтах. Работой сознания. Мы спим, и во снах контактируем с этим энергетическим полем, причем сознание формирует его структуру, а структура – влияет на наше сознание. Обычно, это во снах и заканчивается…

Айжамал подалась вперед всем телом.

– Но где-то, когда-то, произошла флюктуация, значительно усилившая связь между реальностью и ноосферой. Разумные существа в том месте начали контактировать с ней НАЯВУ. В мириады раз сильнее, чем обычно! Их сознание принялось формировать из энергии грезы, как скульптор лепит вазу из мокрой глины!

Мышь развела лапками.

– Вот так и появился Альфа-исток.

Гюрза вздрогнула.

– Мир, откуда орел говорил с моим Саем?

– Именно, – тихо отозвалась мышка. – Только не «мир», как мы его понимаем. Альфа-исток прямо сейчас окружает нас. Он за твоей спиной. И за моей. Он здесь, – Айжамал коснулась виска. – Это производная наших снов. Наших грез. Нашей фантазии. Все то, что мы видим не глазами, а во сне.

Селевиния дернула хвостом.

– Так он вообще есть или его нет?!

– И то, и другое, – таинственно отозвалась мышка. – Альфа-исток пребывает в суперпозиции.

Гюрза молча уставилась ей в лицо. Айжамал смело выдержала взгляд и покачала головой.

– Не злись. Попытайся понять. Ну… Вот представь, что у тебя за спиной вечно висит крохотный бесшумный вертолетик. Ты его не видишь, поскольку он ЗА СПИНОЙ. Ты не знаешь, есть он там, или нет – ведь увидеть его невозможно. Поэтому, для тебя, вертолетик пребывает в суперпозиции: он ОДНОВРЕМЕННО и существует, и не существует.

– Вертолет либо есть, либо его нет, – мрачно возразила Гюрза.

– Да, но проверить это ты сможешь, только взглянув за спину, не так ли? – улыбнулась мышка. – Чтобы определить состояние объекта, надо провести над ним наблюдение. До этого, объект в суперпозиции называется неопределенным. Он есть, и его нет – в одно и то же время.

Она с волнением положила лапку на колено Гюрзе.

– Но если у вертолетика вдруг сломается двигатель, и он не успеет оказаться ЗА СПИНОЙ, когда ты обернешься – ты его заметишь. И самим фактом наблюдения переведешь из «неопределенности» – он, может, есть, а может, его и нет – в ПОЗИЦИЮ, где ты его ВИДИШЬ. А самое главное, Гюрза – вне зависимости от обретенной ПОЗИЦИИ, вертолетик так и останется вертолетиком!

Айжамал кивнула на городские ворота, у которых, только что, остановился джип.

– Семнадцать тысяч лет назад, в месте, которое сейчас находится на дне Северного Ледовитого океана, произошло неизвестное событие, помешавшее Альфа-истоку вовремя оказаться ЗА СПИНОЙ. И тот, кто успел в этот миг обернуться – ПРОИЗВЕЛ НАБЛЮДЕНИЕ, отобрав у крохотной частички Альфа-истока ее суперпозицию. Он затащил кусок сна в реальность, Гюрза.

Мышка с горечью опустила глаза.

– А наша реальность не настолько пластична, чтобы принять подобное. Она либо исторгнет из себя чужеродное видение, либо сделает этот кусочек – реальным. То есть, «придаст» ему детали, которые во сне совершенно неважны – скажем, была ли у разумного зверя мать? Дети? История? Во сне это НЕВАЖНО. В реальности – необходимо. И поэтому, зверяне, попав в наш мир, обрели плоть и кровь. ДНК и белки. Родословную и потребность ходить в туалет. В реальном мире, объяснение требуется даже кусочку прекрасного сна.

Гюрза помолчала. Сай протянул ей блокнот, где на новом листе успел за время поездки нарисовать нечто вроде контурной пирамиды, в центре которой находился густо заштрихованный круг. Селевиния с тревогой показала рисунок Айжамал:

– Что это значит?

Мышка, опомнившись, вернулась в реальность и озадаченно изогнула хвост.

– Не знаю… Такой символики мы пока не встречали. Малыш, это орел тебе подсказал?

Сай кивнул. Гюрза, сглотнув, выпрыгнула из давно остановившегося джипа и взяла сына на руки.

– Он сказал, что это? – спросила совсем тихо.

Мышонок вторично кивнул, указал на заштрихованный круг, а затем просто ткнул пальчиком вниз. Гюрза, моргнув, оглянулась на белую мышь.

– Ясно… – протянула та. – Так выглядела бы Земля, если б мы могли видеть Альфа-исток.

Сай азартно закивал и захлопал в ладоши. Гюрза невольно улыбнулась.

– Вы там, похоже, с птичкой подружились, а, сынок?

Сай крепко обнял мать и ласково ткнулся носом ей в шею. У Гюрзы перехватило дыхание.

– Сегодня никаких тестов, – сказала она вполголоса. – Только отдых. Мы с ребенком реально измотаны.

Айжамал помедлила, но решила не возражать и, нехотя, кивнула.

– Так и быть. Отдыхайте, пока я составлю отчет для командования.

Нурлыбек, явно чувствовавший себя третьим лишним, наконец, получил свой шанс и встрепенулся:

– Идемте в караван-сарай! Он почти пуст, вас никто не потревожит!

Селевиния бросила на лейтенанта холодный взгляд.

– Почти? – переспросила.

Нурлыбек с легким смущением развел лапками.

– Осенью, как правило, у нас полно туристов, спешащих на выставку достижений звериного хозяйства до начала зимней спячки. Но в этом году никто не приехал. Слишком уж нестабильная обстановка… – он горько вздохнул. – У нас самый роскошный, самый огромный и высокотехнологичный караван-сарай в мире, и сейчас в нем гостят лишь двое, да и те – не туристы, а беженцы.

Айжамал прищурила глаза.

– Как они успели добраться сюда раньше нас? Мы большую часть дороги мчались на скоростном пескоходе, а остаток и вовсе пролетели.

Нурлыбек почесал за ухом.

– Не знаю, товарищ капитан. Пришли к воротам нынешним утром, за несколько часов до вас. Кумтышкан-кумкус и его спутник, совсем крохотный мышонок.

Глава 16

– Темир? – недоверчиво пробормотала Гюрза, когда на стук дверь открыл приземистый песочно-желтый кумтышкан. При виде селевинии, у следопыта глаза полезли на лоб:

– Гюрза?!

– Не может быть!

– Какими судьбами?! – они крепко обнялись. Из дверного проема выглянул Туман, недоуменно дернул следопыта за хвост. Тот, спохватившись, отступил на шаг.

– Туми, это моя старинная боевая подруга, Гюрза. Мы вместе служили в Кушмуруне, вместе учились владеть оружием у великого мастера Джамухи. Ори, сколько ж лет прошло…

Селевиния улыбнулась.

– Немало, попрыгун. Немало.

– Да что ж это я! – Темир схватил Гюрзу за лапку. – Входи, входи! И знакомься: мой хороший друг, отважный Туман, младший сын Деянира, потомка Трора, из рода самого Тэлема!

Селевиния вежливо кивнула мышонку.

– Хорошо происходить из начитанной семьи.

– Начитанной? – пискнул Туман.

– Твои родители знакомы с творчеством Толкиена, – уважительно отозвалась Гюрза. – Среди зверян это редкость.

Страшно смутившись, мышонок исчез из вида. Темир и Гюрза, тем временем, прошли в роскошно обставленную гостиную и расселись на диване. Следопыт протянул старой подруге бокал.

– Сервис тут на высшем уровне! – рассмеялся. Гюрза с наслаждением пригубила кумыс.

– Да-а, вот кого угодно ожидала встретить, но не тебя. Слыхала, ты в ведуны подался? – она посмотрела на малахитовый медальон, висевший на шее Темира. – Нелегкий выбор.

– Знаешь, мне просто в одну ночь опротивело притворяться, – следопыт отвел глаза. – Когда очередная самочка удивилась, почему я не предохраняюсь.

Гюрза прыснула со смеху.

– Могу себе представить…

– Ты можешь, тут без вопросов, – согласился Темир, и оба расхохотались. Помолчали, не сводя друг с друга глаз.

– А ты? – спросил, наконец, следопыт. – Когда мы виделись в последний раз, ты, помнится, решила отправиться в Дегелен. Ну, после той истории…

Гюрза криво усмехнулась.

– Я попала на шахты.

– Да-а-а…

– И обзавелась детьми…

– О!

– …из которых выжил один, – тяжко добавила селевиния. Темир вздрогнул.

– Сочувствую, подруга.

– Спасибо, – Гюрза опустила голову. Вновь пригубила кумыс. – Сын сейчас в соседнем гостиничном номере, отсыпается. Неделька выдалась, скажу…. – она бросила взгляд на робко сидевшего в углу Тумана – …нет, пожалуй, при детях не скажу. Уши завянут.

Темир невесело улыбнулся.

– Погоди, мы еще о наших приключениях не рассказали…

– Да! – вспомнила Гюрза. – Слушай, попрыгун, мне тут птичка на ухо напела, будто вы с мышонком беженцы? Каким образом вы сюда поспели так быстро? Я выехала из Дегелена часа через три после обнаружения, и всю дорогу шла на пределе.

Темир прищурил глаза.

– А эта твоя птичка не уточнила, что катастрофа застала нас вовсе не в Дегелене?

Гюрза хлопнула себя по лбу.

– Я бревно.

– Ну… Внешне, да, похожа, – согласился следопыт, вызвав придушенный кашель Тумана – мышонок чудовищным усилием пытался удержать хохот. Селевиния усмехнулась.

– Ты не меняешься. Итак? Время у нас ограничено, Сай скоро проснется. Рассказывай!

Темир вкратце поведал о печальной экспедиции Эриха и последующих событиях. Гюрза слушала с нарастающим волнением. Когда следопыт добрался до отлета Фокси, селевиния вскочила:

– Чип! Ты сказал, ее друга звали Чип?

– Угу. По словам саджи, Чип остался в живых.

– Только пока я до него не доберусь, – грозно отозвалась воительница. Настал ее черед рассказывать. Следопыт с громадным интересом выслушал повесть, опустил голову, крепко задумался.

– Выходит, саджа и к тебе прилетала.

– Желтый Воин, мой хвост… – Гюрза пренебрежительно свернула ушки. – Только не говори, что веришь в эту чушь о пророчествах!

– Верю, – спокойно отозвался Темир.

Они поглядели друг на друга.

– Стало быть, вот почему вы в Каскабулак-то заявились?

– Угу. А вы с сыном? – следопыт прищурил глаза.

Гюрза вздохнула.

– Тут, такое дело… – она поведала о рисунках. Туман с волнением подбежал к дивану:

– Мир-за-спиной!

– Вот-вот, – селевиния почесала за ухом. – Да только я не успела спросить, что хранится в здешних подземельях.

Темир усмехнулся.

– Картина.

– Картина? – переспросила Гюрза.

– С единорогом.

Туман вздрогнул:

– Та самая, о которой ты рассказывал? – спросил с волнением. Следопыт кивнул.

– Та самая. Ей много тысяч лет. Говорят, будто люди отыскали картину на дне океана, да так испугались, что спрятали в центре ядерного полигона, а зверяне нашли….

Гюрза в задумчивости поглядела на хвост.

– То же самое говорила и Айжамал.

– Кто-кто?

– Да так, одна местная… – селевиния отмахнулась. – Погодь, ты сам видел картину? Чего в ней людей перепугало-то? Единорог?

Темир усмехнулся.

– Не знаю, чего они испугались. Знаю другое: когда стоишь перед картиной, ты просто понимаешь – это она смотрит на тебя, а не наоборот.

Туман сглотнул.

– Портал… – прошептал, дрожа от волнения. – Ворота в мир-за-спиной… И ваш сын, Гюрза, ваш маленький сын – ключ! Саджа ведь предсказала, что герои найдут в подземельях спасение для всех зверян!

– И не вернутся, – мрачно добавил Темир.

Селевиния напряженно стиснула коготки:

– Если кто-то думает, что я рискну жизнью Сая…

– Сомневаюсь, что малышу грозит опасность, – возразил следопыт. – В пророчестве говорилось лишь о героях, что пройдут сквозь врата. Очевидно, один из них я.

– Почему?

– Потому, что хочу этого, – сурово отозвался Темир.

Он обвел лапкой роскошный интерьер гостиничного номера.

– Я бродяга, – сказал с горечью. – Машины, автоматы, компьютеры… Все это не мое, и никогда моим не было, подруга. Я рожден, чтобы мчаться верхом на драконе над заснеженными долинами, размахивая мечом и крича от восторга. Я должен водить караваны по Черным Лесам, взбираться на Пики Судьбы, искать сокровищницы колдунов, сокрытые в замках из горного хрусталя. Я рожден по ту сторону, Гюрза. И лишь узнав, что могу вернуться домой, осознал, сколь жарко об этом мечтаю.

Туман, слушавший с открытым ртом, схватил Темира за лапку:

– Возьми меня с собой!!! – взмолился в отчаянии. – Пожалуйста! Пожалуйста, возьми с собой!!! Я просто не смогу жить, если останусь!!!

Следопыт тепло улыбнулся.

– Возьму, малыш. Наши судьбы не зря столь тесно переплелись.

Гюрза недоверчиво фыркнула.

– Парни, вы пока даже не в курсе, о чем речь, не знаете, куда ведет ваша картинка и ведет ли вообще, не в азрах, удастся ли запустить портал с помощью Сая, и позволю ли я это сделать! Какое время мечтать о мире-за-спиной, если мир-перед-глазами рушится на глазах?!

– А ты уверена, что это совпадение? – очень серьезно спросил Темир.

Все переглянулись. Гюрза яростно почесала за ухом, но ответить не успела – в дверь постучали.

На пороге стояла Айжамал и, в лучах электрического света, белая мышь казалась даже белее обычного. От выражения на ее мордочке, селевиния мысленно застонала.

– Ну? – спросила она обреченно. – Что стряслось в этот раз?

Разведчица бросила на подругу затравленный, беспомощный взгляд.

– Приближается вертолет… – выдавила в отчаянии.

Сплюнув, Гюрза хлестнула себя хвостом, рядом мгновенно возник Темир:

– Туман, присмотри за ребенком в соседнем номере… – процедил он сквозь зубы, не поворачивая головы. Гюрза схватила Айжамал за плечо:

– У вас есть зенитки? Большого калибра?

– Не поможет, очнись! – рявкнул Темир. – Военные вертушки держат автоматный патрон!

– А ракеты?

Айжамал покачала головой.

– Мы никогда не строили оружия, способного противостоять людям. Это бессмысленно.

Гюрза застонала от бессилия. Темир в бешенстве ударил хвостом:

– Отведи нас к картине! Быть может, Саю удастся открыть портал…

– А что потом? – горько спросила белая мышь. – Мы спасемся, а люди взорвут своды Каскабулака и вновь похоронят надежду…

– Нет, – Темир внезапно поднял голову. – Не похоронят.

Он оттолкнул Айжамал и бросился на улицу. Там стоял джип с двумя солдатами; следопыт просто вышвырнул их из машины, прыгнул на водительское сидение… И вздрогнул, увидев рядом Гюрзу.

– Дави на газ… – прорычала воительница. Стиснув зубы, Темир ударил по педали, бросив джип вперед с таким ускорением, что пассажиров прижало к сидениям.

– Есть план? – относительно спокойно спросила селевиния, цепляясь за поручни.

– Трос в винты.

– Потребуется большая, сильная птица…

– Мы едем на аистодром.

– Взлетающего аиста снимут пулеметом с пятисот метров. Атаковать надо с высоты, – Гюрза прищурила глаза. – Мышь упоминала протопипы настоящих самолетов, которые здесь хранятся.

Темир криво усмехнулся, бросая машину в вираж.

– Ты еще и пилот?

– Если есть прототип, должен найтись и кто-то, на нем летавший!

Следопыт стиснул зубы.

– Попытаем счастья… – джип промчался по спиральному пандусу и резко затормозил у запертых городских ворот. Охранники в растерянности уставились на незваных гостей.

– Спецназ! – крикнула Гюрза, вырвав из поясной сумки жетон. – Открывайте!

– Без приказа не… – начал один, но Темир, выругавшись, просто вдавил газ. Протаранив ворота, джип вырвался в степь.

– Лебедка! – крикнула Гюрза, стараясь не вылететь из дико мчащейся машины. – Есть трос!

– Дело за птицей… – следопыт рванул рулевое колесо, машина пошла юзом и с грохотом врезалась боком в декоративную ограду аистодрома. На шум, из диспетчерской повыскакивали зверяне.

Темир махнул Гюрзе на вделанную в бампер автолебедку, и пока селевиния, ругаясь, разматывала сверхпрочный кевларовый тросик, подбежал к ошарашенному диспетчеру.

– Приближается человечий боевой вертолет, если они долетят до Каскабулака, города не станет! Где вы храните прототипы самолетов?! Здесь есть кто-нибудь, умеющий их пилотировать?!

Диспетчер, совсем молоденький рыжий бельчонок, от страха моментально стал серым.

– Прототипы давно разобрали… – выдавил он, дрожа как вибростенд. – Их строили в семидесятые…

– МАТЬ!!! – Темир в бешенстве подпрыгнул. – Тогда нужна птица, самая мощная и грузоподъемная, что у вас есть! Шевелись, ну!!!

– На базе ни одного аиста… – диспетчер сглотнул. – Только одноместные саджи да беспилотные воробьи.

Следопыт попятился и бросил отчаянный взгляд на Гюрзу. Та, сжимая и разжимая коготки, стояла рядом, у ее ног валялась наскоро смотанная бухта троса.

– Что делать?

– Не паниковать, – процедила Гюрза сквозь зубы. – Я была в Дегелене, когда они напали. Знаю тактику. Зависнут примерно вот там! – она показала, – Ударят по воротам ракетой, затем пустят осколочную вовнутрь. Очистив вход, произведут высадку огнеметчиков.

Диспетчер пискнул и свалился без чувств. Темир скрипнул зубами.

– Огнеметы будут ранцевые? – спросил быстро.

Гюрза горько усмехнулась.

– В Дегелене были. После встречи со мной, полагаю, уже не будут.

Следопыт лихорадочно оглядел степь.

– Мины?

– Не успеем… Стоп!!! – Гюрза судорожно выдохнула. – Есть идея!!! – она схватила Темира за плечо. – В Дегелене люди точно знали, где искать ворота и куда стрелять. Они могли это выведать только у пленных, то есть, с помощью телепата! Надо сделать вид, что Каскабулак давно покинут! Разбить ворота, уничтожить маскировку, раскидать по степи обломки машин!

Следопыт с горечью покачал головой:

– Поздно.

Гюрза рывком обернулась. От горизонта, колышась в потоках нагретого воздуха, стремительно приближались зловещие черные силуэты. Рев моторов пока еще слышен не был, но одного взгляда на кошмарные, хищные формы, увешанные оружием широченные крылья и характерную пушку под кабиной, хватило селевинии, чтобы потерять равновесие и беспомощно опуститься на хвост.

– 24-ки, – выдохнула она, сама себе не веря. – Пять машин! Против нас?!..