Текст книги "Христианская духовность в католической традиции"

Автор книги: Джордан Омэнн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

ДЕНИ КАРТУЗИАНЕЦ

Исторический обзор средневековой духовности завершается фигурой Дени Картузианца, которого Крог-Тоннинг называет последним схоластом. [456]456
  Ср. К. Krogh-Tonning, Der letzte Scholastiker, 1904.


[Закрыть]Возможно, успешнее, чем многие другие монахи, картузианцы приспособились к devotio moderna, однако впоследствии они всегда предпочитали более простые формы мистики – главным образом, практическую и аффективную. В самом деле, до конца тринадцатого века орден картузианцев не дал ни одного знаменитого писателя. [457]457
  Ср. Y. Gourdel, «Cartusians» в Dictionnare de Spirituaite, Vol. 2, cols. 705–776.


[Закрыть]В конце тринадцатого века Лудольф создал свою книгу Vita Christi, содержащую оригинальный подход к медитации о тайнах Христа. Как и Жизнь Христа, [LXXXVII]LXXXVII
  The Life ofChrist – (англ.)
  LXXXVII, 1926; H. Pirenne, A. Renaudet, Е. Perroy, M. Handelsman, L. Halphen, La fin du moyen age, Paris, 1945; J. M. Clark, The Dance of Death in the Middle Ages and th'e Renaissance, Glasgow, 1950.


[Закрыть]автором которой впоследствии был признан св. Бонавентура, книга Vita Christiпредвосхищала трактат О подражании Христуи была одной из наиболее широко читаемых книг своего времени. [458]458
  Ср. M. I. Bodenstedt, The Vita Christi of Ludolphus the Carthusian, Washington, D.C., 1944.


[Закрыть]

Гораздо более важная роль в области мистического богословия принадлежит Дени Рихелю (1402–1471), являющемся связующим звеном между традиционным учением и новым движением в мистике. Его обширная литературная деятельность (44 тома) и эрудиция поражают, когда узнаешь о том, что большую часть жизни он был монахом-созерцателем в картузианском монастыре в Рермонде (Roermond), под Льежем. [459]459
  Издание Opera omniaДени Картузианца было осуществлено Montreuil в Турне между 1896 и 1935 г.г. Ср. A. Stoelen, «Denys the Carthusian» в Spirituaity through the Centuries, ed. J. Walsh, P. J. Kenedy, New York, N.Y., 1964.


[Закрыть]Он скрупулезно изучал Писание, и его богословие принадлежит традиции Псевдо-Дионисия, викторинцев, св. Бонавентуры и Жерсона.

Огромный вклад Дени Картузианец внес в синтез всех предыдущих доктрин духовной жизни с последующей оценкой различных выводов. Его труды адресованы ко всем картузианцам, но писал он и трактаты, адресованные отдельным конкретным категориям людей: епископам, приходским священникам, людям, состоящим в браке, вдовам, солдатам, торговцам и так далее. Он был глубоко убежден в том, что своими работами обязан служить народу Божиему. Он утверждал, что, хотя чисто созерцательный образ жизни – более достойный и стабильный, чем чисто деятельный, самым высоким является все же образ жизни, включающий в себя и созерцание, и деятельность, при условии, что последняя изливается от полноты созерцания.

Выделяя в духовной жизни три этапа, Дени придерживается учения св. Бонавентуры. На этапе очищения христианин занят искоренением греха и возрастанием в добродетели; на этапе озарения его ум занят созерцанием Божественного; на этапе соединения христианина охватывает безумная любовь, порождаемая созерцанием Божественного, так что душа его "пылает огнем… будто возгоревшись мощным пламенем Божественного".

Само созерцание бывает двух видов: "утвердительно спекулятивное" – стяжаемое созерцание, доступное одному разуму, даже вне благодати и любви; и "мистическое, любящее созерцание" – ниспосылаемое свыше, хотя требующее при этом проявления любви, и венчаемое в конце в знак совершенства даром премудрости. Только под воздействием любви становится созерцание подлинной молитвой; и, только превратившись в молитву, может созерцание стать мистическим. Следовательно, общение души с Богом – это сильное переживание человеком любви к Богу, сопровождающееся неким "божественным прикосновением", в котором и состоит общение души с Богом.

Таким образом, секрет созерцания заключен в большой, сильной любви, хотя Дени, вслед за Фомой Аквинским, утверждает примат интеллекта. Функция любви в акте созерцания – сделать знание интуитивным и непосредственным. Более того, вслед за рейнландскими мистиками и Псевдо-Дионисием он признает, что созерцательное знание – это погруженное во мрак знание отрицания, ибо Бог в Себе иной по сравнению с тем, что мы можем сказать о Нем. Мистик, пытающийся описать мистический опыт, неизбежно должен прибегать к языку отрицания. Обретать положительное знание о Боге человек, по аналогии с тварными сущностями, может только при низшем типе созерцания – "утвердительном созерцании". Как и Жерсон, Дени подчеркивает необходимость непрерывной практики медитации, которая обычно и ведет к созерцанию. Однако человек не готовится в прямом смысле к созерцанию, ибо оно есть дар, который Бог может даровать людям простым и необразованным, но обращенным к Нему в глубокой вере и горячей любви.

Дени Картузианец "завершает аскетический и мистический период Средневековья". [460]460
  P. Pourrai, цит. соч.. Vol. 2, p. 316.


[Закрыть]Однако это завершение не привело к миру, поскольку уже в четырнадцатом веке сеялись семена христианского гуманизма и нового язычества и звучали далекие раскаты протестантского бунта. В лучший свой период Возрождение занималось тем, что корректировало мрачный аскетизм средневекового мистицизма и его чрезмерный интеллектуализм, и в этом качестве его поддерживала Церковь. К концу оно, к сожалению, выродилось в языческий гуманизм, возносивший падшую человеческую природу и миропорядок, при этом замкнуло человека на себя, заставив забыть об области сверхъестественного и о жизни после смерти. Протестантская реформация, несомненно, в какой-то степени явилась реакцией на языческий гуманизм Возрождения. [461]461
  Ср. J. Guiraud, L'Eglise et les origines de la Renaissance, Paris, 1902; A. Baudrillart, L'Eglise catholique, la Renaissance, le Protestantisme, Paris, 1904.


[Закрыть]

Наиболее эффективным оружием против гуманизации христианства, возможно, оказалось введение "духовных упражнений" и методик мысленно творимой молитвы. В Италии бенедиктинец Луиджи Барбо (ум. 1443) написал трактат о медитации, а благодаря Гарсиа де Сиснеросу это направление проникло в Испанию, где в 1500 г. в Монтсеррате была опубликована книга "духовных упражнений". Четверть века спустя Игнатий Лойола создал классическую систему духовных упражнений. Большой вклад внес также францисканец Генрих Херп (ум. 1477), прилагавший усилия к вытеснению спекулятивных учений Рейсбрука и рейнландских мистиков, стремясь заменить их практическим направлением духовной жизни. Момбэр (ум. 1502) и Луи де Блуа (Блозий) также в значительной степени содействовали распространению уже доказавшего свою правильность учения о молитвенной практике и лучших методов проведения его в жизнь.

Несмотря на все усилия, Церковь приближалась к смуте и схизме. К краю пропасти ее подталкивали также "черная смерть", раскол папства, порочная жизнь духовенства, безразличие простых христиан и их нескрываемый пессимизм. Богослужение переживало упадок; наблюдался всплеск суеверия и сатанизма, христианство превратилось в исключительно частное дело, сводимое к добрым делам. Благочестие выродилось в чувственность, против которой с пуританским ригоризмом выступали протестанты. В северной Европе разыгрались смуты; папство утратило престиж; возрождению христианской духовности суждено было начаться к югу от Пиренеи, в Испании. [462]462
  Ср. J. Nohl, Tile Black Death, London[LXX] The Cloud of Unknowing – (англ.)


[Закрыть]

Глава 8 Посттридентская духовность

Период, обозначенный в заголовке главы, соответствует периоду, охватываемому третьим томом Христианской духовности (Christian Spirituality)Пурра, [463]463
  Ср. Р. Pourrat, Christian Spirituality, tr. W. H. Mitchell, 3 vols., Newman Press, Westminster, Md., 1953.


[Закрыть]т. е. от середины пятнадцатого века до середины семнадцатого. Следует сделать несколько замечаний относительно этого специфического периода. Во-первых, в отличие от предыдущих периодов духовные школы большей частью оформляются в рамках определенной нации, а не в монашеских орденах. Пурра так говорит об этом:

Национальный принцип утверждался весьма явно, особенно начиная с эпохи Возрождения. Стремление каждой нации выбрать свой путь, соответствующий ее духу, языку и религии, оказало влияние на все стороны ее жизни и не обошло национальных форм духовности. Оттого мы реально констатируем в недавнем прошлом испанскую духовность, итальянскую духовность и французскую духовность – формы духовности, тождественные в своей католической основе, однако по-разному осмысленные и воплощенные. [464]464
  P. Pourrat, цит. соч., Vol. 3, р. v.


[Закрыть]

Существовали, конечно, в этот период и личности, и отдельные монашеские ордена, влияние которых имело колоссальную силу, так что их можно было бы считать лидерами отдельных духовных школ, но даже в этих случаях можно было бы говорить как об отличительной черте о национальном темпераменте и духе. Более того, преемственность с прошлым сохранялась в сущности именно благодаря монашеским орденам. Резкие смены идей и взглядов редко происходят в истории, что особенно справедливо в отношении истории духовной жизни.

Во-вторых, невероятно большое количество появившихся в этот период произведений духовной литературы вынуждает ограничиться изучением только нескольких выдающихся авторов. Простое перечисление авторов и их работ составило бы огромный том. Следовательно, нам придется сосредоточиться на основателях новых течений или школ, отражающих направления духовной жизни в период между Тридентским Собором и серединой семнадцатого века.

ДУХОВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

Церковь в конце Средневековья находилась в состоянии раскола, падения авторитета властей, а также вопиющего падения нравов, охватившего все социальные слои. Эпоха Возрождения породила гуманизм, который, сочетая христианство и язычество, провоцировал такое всеобъемлющее своеволие, что Рабле сформулировал правило, характеризующее жизнь множества людей, в одной фразе: "Поступай, как тебе нравится", [465]465
  Ср. Gargantua, 5, 47.


[Закрыть]а по наблюдениям Эразма, в 1501 г. ни один язычник не был столь развращен, как средний христианин. [466]466
  Ср. Erasmus, Enchiridion militis christiani, 5, 40, 8.


[Закрыть]

Сталкиваясь с подобными явлениями, ревностные христиане вынуждены были прибегать к формам духовной жизни, требовавшим ухода из мира, в арсенале которых имелись строго регламентированные духовные упражнения и четкие методики молитвы. Само по себе это не являлось новшеством для христиан, ибо Сам Христос настаивал на необходимости самодисциплины, учил и отречению от мира, и молитвенной практике. Ап. Павел проповедовал ту же доктрину, а первохристиане придерживались ее в жизни с такой точностью, что соблюдавших систему духовных упражнений, в которую входили пост, подвижничество и воздержание, вполне можно назвать аскетами. То же учение вошло и в монастырскую традицию, при этом особо требовалось, чтобы внешняя дисциплина определялась внутренней молитвенной практикой.

В конце концов, благодаря написанным к концу Средневековья различным трактатам о молитве [467]467
  Ср. Guigo I, Scala claiistralium, PL 184, 476; Aelred, De Vita eremetica, PL 32, 1461; David of Augsburg, De exterioris et interioris hominis compositione, Quaracchi, 1899.


[Закрыть]методичная или приведенная в систему медитация проникает в Нидерланды, Францию, Италию и Испанию. [468]468
  Ср. P. Pourrat, цит. соч.. Vol. 3, pp. 4-22.


[Закрыть]Важно отметить, что методичная медитация вводилась и распространялась главным образом как один из пунктов реформы; казалось, это был надежный способ вернуть духовенство и монахов на путь истинно христианской жизни.

Духовные упражнения, или методичная мысленно творимая молитва, по-видимому, впервые появились в Нидерландах у каноников Виндесгейма и Братьев общей жизни. [469]469
  Ср. P. Pourrat, цит. соч.. Vol. 3, р. 13.


[Закрыть]Первую методику медитации, вероятно, составил Иоанн Вессел Грансфорт (+1489), друг Фомы Кемпийского. В ней выделялись три этапа: подготовка к медитации – устранение в себе всего суетного и выбор темы медитации; непосредственно медитация – использование рассудка, умозаключений и воли; подведение итога медитации – устремление к Богу разбуженных желаний. [470]470
  J. W. Gransfort, Tractatus de cohibendis cogitationibus et de modo constituendarum meditationumв Opera omnia, Amsterdam, 1617.


[Закрыть]Эффективность медитации как средства реализации духовной реформы выявилась очень скоро, ибо как позднее заметила св. Тереза Авильская, трудно вообразить непротивление греху при ежедневных медитациях.

Практика медитации вскоре распространилась во Франции благодаря влиянию Иоанна Момбэра (+1502), аббата бенедиктинского монастыря вблизи Парижа. Его программный трактат Rosetumбазируется на практике Виндесгейма и столь методичен, что наводит скуку. По сути его методика совпадает с той, что составил Грансфорт, хотя он выступал еще и за медитации на тему тайн розария. [471]471
  Rosetum exercitionim spiritualium et sacrarum meditationum, Paris, 1494. Книга Rosetumбыла широко распространена и перепечатывалась в разных городах и странах.


[Закрыть]

Выше мы сказали, что методичная медитация использовалась прежде всего как средство реформирования монашеской жизни. Вряд ли можно привести в подтверждение этому лучший пример, чем бенедиктинские монастыри в Италии и Испании. По мнению Ватриганта, [472]472
  Ср. H. Watrigant, Quelques promoyeurs de la meditation methodique au XV ^esiecle, Enghien, 1919.


[Закрыть]введение методичной мысленно творимой молитвы в Италии было следствием прямого влияния фламандской devotio moderna. Другие же авторы, например, Тасси и Петроччи, либо отвергают эту теорию в целом, либо говорят, что на этом этапе слишком рано делать подобное заключение. [473]473
  Ср. I.Tassi, Ludovico Barbo(1381–1483), Rome, 1952; M. Petrocchi, Una «devotio moderna» nel Quattrocento italiano? ed. altri studi, Florence, 1961.


[Закрыть]Вернее было бы предположить, что в южной Европе имел место параллельный процесс развития, а не импорт ситуации из Нидерландов. [474]474
  Ср. прекрасное исследование A. Huerga, «La vida cristiana en los siglos XV–XV1»в Historia de la Espiritualidad, ed. B. Duque-L. S. Balust, Juan Flors, Barcelona, 1969, Vol. 1, pp. 34–41.


[Закрыть]

Св. Лаврентий Юстиниан (+1455) и Луиджи Барбо (+1443) – два великих реформатора духовенства и монашества в Италии. Оба использовали в качестве инструмента Реформы практику методичной мысленно творимой молитвы, или медитацию. Св. Лаврентий Юстиниан был регулярным каноником конгрегации св. Георгия, а впоследствии стал патриархом Венеции. Он написал множество трактатов – о раскаянии, о смирении, о презрении к миру, о божественной любви – преследуя всегда одну цель: проповедь медитативной практики. [475]475
  Ср. N. Barbato, Ascetica dell'orazione в S. Lorenzo Giustiniani, Venezia, 1960.


[Закрыть]

Луиджи Барбо также был каноником конгрегации св. Георгия, но перешел в бенедиктинский монастырь в Падуе, где стал аббатом. Позднее он был назначен епископом Тревизо. Его реформаторское влияние ощущалось в Монте Кассино и через Гарсиа де Сиснероса – в Валладолиде и Монтсеррате (Испания).

Трактат Барбо о молитве Forma orationis et meditationisили Modus meditandiбыл впервые опубликован в Венеции в 1523 г. В нем описываются три типа молитвы: молитва, творимая вслух, —наиболее подходящая для начинающих; медитация —высший тип молитвы для продвинутых монахов; и созерцание —высший тип молитвы, достичь которого можно через медитацию. По просьбе Папы Евгения IV Барбо обращался с посланиями к бенедиктинцам в Валладолиде (Испания), чтобы ознакомить их с методичной медитацией, и именно из этого аббатства в 1492 г. вышел Гарсиа де Сиснерос с двенадцатью монахами для проведения реформы в аббатстве Монтсеррата, что неподалеку от Барселоны.

Хотя Гарсиа де Сиснерос и не затмил славой св. Игнатия даже в Испании, его необходимо причислить к наиболее влиятельным личностям периода тридентской реформы в Церкви и зарождавшейся испанской духовности. [476]476
  Ср. Е. Allison Peers, Studies of the Spanish Mystics, London, 1930, Vol. 2, pp.3-37.


[Закрыть]Он оставил две работы, вышедшие печатным изданием на испанском языке в Монтсеррате в 1500 г.: Ejercitatorio de la vida espiritualи Directorio de las horas canуnicas, причем первая работа стала образцом по составлению руководств к духовным упражнениям (по-испански – ejercicios).

На духовные упражнения отводилось, как правило, три недели; наставления четвертой части руководства посвящались непосредственно для созерцающих. Методика проведения упражнений расписана достаточно подробно, то же можно сказать и о тематике медитаций. В назначенное время монах удаляется в часовню, преклоняет колени, творит крестное знамение и читает молитву "Прииди, Святой Дух", после которой трижды читает: "Господи, прииди на помощь мне; Господи, поспеши и помоги мне". Затем, сосредоточившись внутренне на присутствии Бога, он медитирует по трем установленным конкретно на этот день темам и заканчивает просительной молитвой, после чего, ударяя себя в грудь, трижды повторяет: "Боже, милостив буди мне грешному". Затем встает и прочитав псалом и молитву, покидает часовню в состоянии самоуглубления. Тематика, предписанная на неделю очищения, предполагает пробуждение страха Божия и искреннего раскаяния: грех, смерть, ад, суд, страдания Христа, Пресвятая Дева, Небесное Царство.

На неделе озарения большая свобода предоставляется в отношении методики, и разрешается даже полностью отказаться от методики, если человеком движет благочестие или любовь. С другой стороны, при необходимости монаху позволяется посвятить очистительным медитациям месяц. В неделю озарения внимание сосредоточивается на подготовке к достойной исповеди, к сокрушению о грехах и возжиганию любви к Богу. Предлагаемая тематика медитации включает: творение, сверхъестественный порядок, монашеское призвание, оправдание, полученные блаженства, божественное провидение, Небесное Царствие; разрешаются также медитации на тему – жизнь Христа, жизнь святых или Господня молитва.

Путь соединения предполагает очищение от греха и озарение от Бога; человек обращается к Богу всем существом, желает служить только Богу и отрекается от всех мирских благ. На этом этапе душа возносится к Богу больше любовью, чем через разум. Согласно Сиснеросу, выделяются шесть степеней соединяющей любви, завершаемые состоянием восхищенности. [477]477
  Такова традиция св. Бонавентуры и Ришара Сен-Виктор-ского. Некоторые авторы добавляют еще две степени соединяющей любви: чувство безопасности и совершенное спокойствие.


[Закрыть]На этапе соединения определяются следующие темы для медитации: Бог как начало всего, как красота вселенной, как слава мира, как бесконечная любовь, как прообраз всякой твари, как управляющий всем, как высшая степень милосердия.

Для достигших созерцания, Сиснерос определяет тематику и методику менее строго. Предлагаемое им представляет в сущности переложение работы Жерсона De monte contemplationis, но он говорит о трех способах созерцания Христа: во-первых, сосредоточение на священном человечестве Христа, в соответствии с учением св. Бернарда; во-вторых, сосредоточение на Божестве и человечестве Христа; в-третьих, восхождение от святого человечества и сосредоточение на Божестве Христа. Каждый, говорит Сиснерос, должен следовать собственному духовному влечению в соответствии со своим уровнем молитвенной жизни.

Подобно Сиснеросу, другой знаменитый бенедектинец Луи де Блуа, известный как Блозий (+1566), внес вклад в бене-диктинскую реформу в Нидерландах, занимаясь практикой медитации и духовных упражнений. Блозий утверждал, что внешние упражнения, к которым относятся пение молитв по бревиарию, чтение молитв вслух, внешние формы благочестия, пост и ночные бдения, несомненно являются богоугодными, но бесконечно выше ставятся духовные упражнения, позволяющие человеку внутренне, сверхъестественно соединиться с Богом. [478]478
  Ср. L. Blosius, The Book of Spiritual Instruction, London, 1925, chap. 5.


[Закрыть]Блозий был страстным читателем трудов Таулера и Сузо.

К работам Блозия относятся Institutio spiritualis(1551); Consolatio pussillanimum(1555); Conclave animae fidelis(1558); Speculum spirituale(1558). Эти трактаты были очень скоро переведены на национальные языки и распространились по европейским монастырям. Оказалось, что подобно тому, как некоторые бенедиктинские монахи сопротивлялись ранее усилиям, предпринимавшимся Луиджи Барбо, так теперь отдельные монахи опасались, что практика мысленно творимой молитвы может неблагоприятно сказаться на ревностном отношении монахов к богослужебной молитве, на opus Dei.

Тем не менее практика духовных упражнений охватывала все большее число мирян, к чему и стремился Гарсиа де Сиснерос. Множество благочестивых мирян уходили в монастыри для занятий духовными упражнениями; то же самое, весьма вероятно, произошло и с Игнатием Лойолой в Монтсеррате в 1522 г. В 1505 г. доминиканцы официально признали практику медитации в качестве совершаемого одновременно всей общиной упражнения; францисканцы пришли к этому в 1594 г.

ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИЗМ

В борьбе с языческим гуманизмом эпохи Возрождения использовались не только духовные упражнения. Более решительное наступление развернули "христианские гуманисты". Иногда к ним относятся критически, видя в них предвестников протестантского бунта, возглавленного Мартином Лютером. Многое из того, за что их критиковали, действительно заслуживало критики, поскольку вооружало протестантов в нападках на Церковь, однако преданные благочестивые гуманисты были искренни; едва ли можно обвинять их в преднамеренной подготовке раскола Церкви. Их главные задачи состояли в том, чтобы оградить христиан от извращения языческого гуманизма, содействовать развитию внутренней жизни и молитвенной практики, а также способствовать возобновлению чтения Св. Писания, однако не ради теоретизирования, а ради вдохновения и наставления. К выдающимся христианским гуманистам относятся Николай Кузанский, Пико делла Мирандола, Лефевр д'Этапль, св. Томас Мор и Эразм, однако в связи с историей развития духовности нас интересует только последний из них. [479]479
  Специально мистическим богословием занимались немногие христианские гуманисты. Пико делла Мирандола, скончавшийся в возрасте тридцати одного года (1494), написал manifestaхристианских демократов, тринадцать тезисов из которого были объявлены еретическими. Ле-февр, крупнейший французский гуманист, написал комментарии к части Библии и к работам Псевдо-Донисия; он также перевел работы Аристотеля и составил к ним комментарии. Лютер воспользовался трудами Лефевра для защиты своей доктрины об оправдании только верой. Ср. F. Robert, L'humanisme essai de definition, Paris, 1946.


[Закрыть]

Эразм родился в Роттердаме между 1464 и 1466 г.г. Образование он получил в школе Братьев общей жизни. Позднее Эразм вступил в монастырь августинцев, а в 1492 г. после выхода из монастыря был рукоположен в священника епископом Камбре. Обширнейшие познания Эразма принесли ему общеевропейскую известность; его высоко ценили Папа Юлий II, Папа Лев X, император Карл V, король Франциск I и король Генрих VIII. Он был противником монастырской жизни и схоластического богословия, что видно из его сатирического трактата Stultitiae laus (Похвала Глупости). Всю энергию он посвятил созданию нового богословия, основанного на Писании и трудах Отцов Церкви. Изложение его доктрины можно найти в трактатах Enchiridion militis chris-tiani(1504), Paraclesis(1516) и Ratio seu methodus perveniendi ad veram theologiam(1518). [480]480
  Ср. R. G. Villoslada, «Erasme»в Dictionnaire de Spiritualite, Vol. 4, pp. 925–936; Opera omnia, Leyden, 1703, 10 vols.; Opus epistolarum, ed. P. S. Allen and H. M. Allen, Oxford, 1906–1947.


[Закрыть]Скончался он в 1536 г. в Базеле, когда под его личным руководством осуществлялось издание его работ.

Жизнь христианина, по мнению Эразма, представляет собой непрекращающуюся борьбу с соблазнами мира, дьяволом и нашими собственными страстями. Главное оружие, которым должен пользоваться христианин, – молитва, укрепляющая волю и знание, питающая ум. Молитвенная практика требует от христианина отречения от мира и сосредоточенности на Христе, ибо цель христианской жизни – подражание Христу. Даже внешние формы религиозной Практики при неправильном использовании могут стать препятствием к истинной вере и привести к фарисейскому поведению, которое Эразм называет "религией простолюдинов".

В трактате Enchiridion(гл. 8) он дает двадцать восемь наставлений о подражании Христу и для победы над грехом и искушениями. Христианину же, которому трудно отречься от мира, Эразм напоминает о тщетности мира cero, o неизбежности смерти и об ожидающем человека в конце непременном расставании со всеми благами этого мира. Тот же акцент на преходящести жизни появится позднее в трудах Монтеня и многих испанских духовных писателей шестнадцатого века.

Однако Эразм гораздо более категоричен при рассмотрении вопроса об особенностях знания, необходимого христианину для победоносной борьбы. Прежде всего это – знание себя, составляющее первоначальное условие победы. Во-вторых, это – знание откровенных истин Писания; не спекулятивное или доказательное богословие схоластики, а практическое богословие, ведущее к святой жизни, извлекаемое из подлинного источника – Библии. Библию, говорит Эразм, следует читать всем и каждому, ибо учение Христа – учение для всех и каждого. А чтобы не впасть в заблуждения, необходимо сверяться с определениями, утвержденными Церковью, и придерживаться учения святых Отцов и комментаторов. В нерешенных Церковью вопросах читателя наставляет Святой Дух, но только если читатель обращается к Писанию с верой и благочестием. Тот же, кто видит в Писании только буквальный смысл, мог бы вполне заняться чтением басен или сказок: чтение Писания не приносит плодов, если не постигается смысл, сокрытый за буквальным толкованием.

Гуманизм Эразма, Лефевра и их сподвижников подвергался суровой критике многих католических историков, несмотря даже на то, что образованные католики шестнадцатого века нашли в религиозно-благочестивых трактатах этих мужей массу важных наставлений и указаний, а также несмотря на то, что сразу после осуждения Папой Львом Х протестантского движения в 1520 г. христианские гуманисты отмежевались от этого движения и от Лютера. [481]481
  Ср. P. Pourrat, цит. соч.. Vol. 3, pp. 59–62.


[Закрыть]

Однако же существуют и веские причины для критики христианских гуманистов. Во-первых, ревнуя о "новом богословии", основанном исключительно на Писании и трудах Отцов Церкви, они отрицали всю богословскую мудрость Средневековья, ослабляя тем самым, возможно, невольно, авторитет магистериума (учительной власти) Церкви. Во-вторых, интенсивно изучая греко-латинских классиков, они сформировали ошибочное мнение о врожденной добродетельности человека, что привело к недооценке ими последствий первородного греха и необходимости умерщвления плоти и самоотречения. В-третьих, для дискредитации гуманистов было достаточно уже самого факта одобрительного отношения к некоторым их тезисам Лютера, точно так же, как отчасти попали под подозрение католиков Таулер и Жерсон, труды которых Лютер цитировал. [482]482
  Ср. Р. Pourrat, цит. соч.. Vol. 3, pp. 72–79.


[Закрыть]Таким образом, по странному стечению обстоятельств христианский гуманизм, пытавшийся реформировать Церковь и обновить христианскую жизнь, стал жертвой собственных достижений и способствовал созданию условий для разделения Церкви. Подлинно церковный христианский гуманизм появился только в начале семнадцатого века, его крупнейшим представителем был св. Франциск Сальский. Сущность этого религиозного гуманизма описывает Бремон:

Благочестивый гуманизм обращен к потребностям внутренней жизни и вносит во все как принципы, так и дух христианского гуманизма… В богословской сфере христианский гуманизм принимает богословие Церкви без искажений и добавлений… Не пренебрегая ни одной из существенных истин христианства, он предпочитает высвечивать наиболее утешительные и радостные, словом, самые человечные истины, которые в дальнейшем рассматривает как наиболее божественные и, если можно так выразиться, как наиболее согласующиеся с бесконечной добротой. Таким образом, центром учения христианского гуманизма является не первородный грех, а искупление… Таким образом, не ставится также под вопрос необходимость благодати и говорится не об экономном распределении ее между отдельными избранниками, а о свободном наделении ею всех, о большей устремлености благодати к нам по сравнению с нашей готовностью принять ее…

Гуманист не считает человека ничтожным. Он всегда всей душой на стороне нашей природы. Даже если он видит, что она немощна и беспомощна, он оправдывает ее; он защищает ее и заботится о ее восстанавлении. [483]483
  M. Bremond, Histoire litteraire du sentiment religieux en France, Paris, 1916, Vol. 1, pp. 10–12, по тексту.


[Закрыть]

СВ. ИГНАТИЙ ЛОЙОЛА

Эпоха Возрождения, как мы установили, имела гораздо меньшее влияние на духовность, чем можно было бы ожидать; что же касается Церкви в целом, то, видимо, ее последствия вели скорее к разделению, чем к реформе. Новым течениям, вызванным к жизни Лефевром и Эразмом, так и не удалось полностью порвать с основными направлениями средневековой духовности; напротив, личности, прославившиеся в мистике шестнадцатого века, продемонстировали верность прошлому, продолжив разработку практики методичной мысленно творимой молитвы, корни которой, как мы видели, уходят в монашескую традицию. Это с особой наглядностью проявилось в случае св. Игнатия Лойолы (1491–1556) и испанской школы духовности.

Мы обязаны св. Игнатию фактически двумя выдающимися вкладами: он придал духовным упражнениям совершенную форму и создал в Церкви новую форму монашеской жизни. Родился он в 1491 г. в баскской провинции Гипу-скоа; был на военной службе, однако в 1521 г., защищая Памплону от французов, получил ранение в правую ногу и вынужден был отказаться от военной карьеры. Похоже, что в период выздоровления чтение книги Жизнь ХристаЛудольфа Саксонского и Золотой легендыИакова Воррагинского перевернуло мысли Игнатия, направив их к обращению. После некоторых колебаний, сомнений и нерешительности он начал поиск, стремясь выяснить Божию волю о себе. [484]484
  Ср. G. de Guibert, Ignace mystique, Toulouse, 1950; H. Rahner, Ignaz von Loyola und das geschichtliche Werden seiner Frommigkeit, Vienna, 1947; H. Pinard de la Boullaye, La spiritualite Ўgnatienne, Paris, 1949.


[Закрыть]

Игнатию были известны разные монашеские ордена. Сначала он подумывал о вступлении в орден картузианцев. Многие его родственники были францисканцами-терциариями, а кузина была основательницей монастыря кларисок. Долгое время он провел в небольшом доминиканском монастыре в Манресе, где его духовником и наставником был приор.

Позднее группа доминиканцев защищала и помогала утверждению Общества Иисуса. Однако, возможно, наиболее плодотворным оказалось общение с бенедиктинцами в Монтсеррате, где, по всей вероятности, Игнатий и познакомился с devotio modernaи духовными упражнениями Гарсиа де Сиснероса. Свой первый проект Упражнений (Exercises)Игнатий составил, повинуясь божественному водительству; в 1534 г. в Париже он внес исправления, а в 1548 г. Упражнениябыли одобрены Папой Павлом III. [485]485
  Ср. I. Iparraguirre, Historia de la Espiritualidad, Vol. 2, pp. 210–211. Подробнее о жизни и духовности св. Игнатия см. Р. de Leturia, Estudios ignacianos, 2 vols., Rome, 1957. Научное критическое издание Упражненийсм. в Obras completas de san Ignacio de Loyola, ed. I. Iparraguirre and З. de Dalmeses, Madrid, 3rd corrected ed. 1963. Библиографию см. I. Iparraguirre, Orientaciones bibliogrбficas sobre san Ignacio de Loyola, Rome, 1957.


[Закрыть]

Духовным упражнениям св. Игнатий отводит четыре недели, хотя время может быть увеличено или уменьшено в соответствии с потребностями занимающегося или по решению наставника. Сначала наставника имел каждый занимающийся, но к 1539 г. иезуиты начали преподавать Упражнениягруппам. Поначалу также требовалось, чтобы занимающийся был христианином доброй воли, желающим более ревностно послужить Христу и обладающим достаточной духовной подготовкой; позднее Упражненияпреподавались более широкому кругу людей. Из двадцати примечаний, включеных св. Игнатием во введение к Упражнениям, можно привести следующие: определение цели Упражнений —помочь занимающемуся очистить душу, чтобы выяснить свое призвание и неотступно следовать ему; дозволение проявлять личную инициативу – возможность отказа от бесед и переход к молитвенной практике, когда занимающийся чувствует к этому внутреннее побуждение; необходимость максимально строгого выполнения расписания и методики Упражнений, однако с учетом возраста, состояния здоровья, уровня знаний и образа жизни занимающегося; предостережение наставнику о недопустимости излишнего вмешательства и стремления повлиять на выбор или решение занимающегося.

В самом начале св. Игнатий советует взращивать святое безраличие ко всему тварному, утверждая, что человек создан для прославления, почитания Бога и служения Ему Ради спасения своей души; все тварное дано человеку для борьбы за осуществление конечной цели, для которой сам человек был сотворен; поэтому человеку надлежит пользоваться тварными вещами, пока они помогают ему в достижении вечной цели, но как только они превращаются в пре-иятствие на пути к ней, человек должен избавиться от них. Св. Игнатий настаивает на том, чтобы уже в начале, на первй неделе, предпринималось все возможное для служения Богу и для прославления Его, – мысль, впоследствии ставшая девизом иезуитов и отличительной чертой духовности Игнатия: Ad majorem Dei gloriom.

Затем св. Игнатий определяет тему медитаций на первой неделе – грех и ад. Чтобы вникнуть в предмет, он советует привлекать три способнрсти, а именно: вызвать в памяти исследуемый грех, максимально воссоздавая обстоятельства; затем, включив ум, размышлять над ним; и, наконец, волей разбудить чувства. К медитации добавляется особая проверка, которую св. Игнатий считает в той же мере важной для духовного развития, как и саму медитацию. После материала, отведенного на первую неделю, он перечисляет десять "дополнений", наставляющих занимающегося в различных вопросах, например, поведения и покаяния.

На второй неделе для медитации предлагаются темы о жизни Христа до Воскресенья ваий. [LXXXVIII]LXXXVIII
  Воскресенье ваий —речь идет о пальмовых ветвях (греч.), т. е. о Пальмовом (Вербном) воскресенье.


[Закрыть]Задача второго этапа, который, впрочем, может продолжаться до двенадцати дней, состоит в том, чтобы сделать выбор в ответ на Божий призыв. В первый день занимающийся сравнивает отклик хороших и верных людей на призыв уступчивого и доброго короля с откликом, которым должны ответить Христу-Царю христиане; затем расписаны медитации на первые три дня. На четвертый день св. Игнатий вводит символ «двух прообразов» – Христа и Люцифера – и поясняет, что Христос желает привести все души к духовной – и материальной – нищете, к готовности переносить презрение, к смирению. С пятого по седьмой день медитации возвращаются к жизни Христа, после чего св. Игнатий говорит о трех типах смирения: о смирении, необходимом для спасения, о более совершенном смирении и о смирении в высшей степени совершенном.