Текст книги "Дневник для Стеллы"

Автор книги: Джонатан Свифт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 60 страниц)

Основные даты жизни и творчества Джонатана Свифта

1667 30 ноября – В Дублине (Ирландия) у вдовы смотрителя судебных зданий Джонатана Свифта – Эбигейл Эрик родился сын, названный в память отца Джонатаном.

1668 начало (?) – Эбигейл Эрик уезжает в Англию, в Лестершир, где живет до конца дней в поместье, принадлежащем семейству Темплов, – Фарнхеме, оставя ребенка на попечении кормилицы, которая вскоре увозит его в Англию.

1672 (?) – Маленького Джонатана привозят в Дублин, где в течение ряда лет он находится на попечении своего дяди по отцу – Годвина.

1673 – Свифта определяют в грамматическую школу в Килкени (Ирландия).

1681 – В семье Эдуарда Джонсона, управляющего поместьем Темплов – Мур-Парк, близ Лондона, родилась дочь Эстер, впоследствии воспитанница Свифта и его близкий друг («Стелла»).

1682 – Начало учебы в Тринити-колледже Дублинского университета.

1686 – Свифт получает степень бакалавра искусств.

1689 – В связи с политическими волнениями в Ирландии (выступления ирландских католиков в защиту изгнанных Стюартов) Свифт прерывает учение и уезжает в Англию, где живет сначала у матери в Фарнхеме, а затем поселяется в Мур-Парке, где поступает в услужение к удалившемуся на покой политическому деятелю и эссеисту сэру Уильяму Темплу и одновременно становится учителем и наставником Эстер Джонсон.

1690 – Тяготясь своим зависимым положением покидает Темпла и уезжает в Ирландию.

1691 – Возвращение в Англию, в Мур-Парк, где Свифт становится секретарем Темпла. Начало поэтического творчества: сочинение од в духе Пиндара («Ода к афинскому обществу» и др.).

1692 – Получает степень магистра искусств в Оксфорде.

1694 – Вновь покидает Мур-Парк и уезжает в Ирландию, где благодаря рекомендации Темпла получает должность в ирландском архиве.

1695 Рукоположен в священники англиканской церкви и получает место пребендария в Кильруте, близ Белфаста (одного из центров распространения протестантских сект, выступающих против англиканской церкви), куда переезжает весной этого года. Возникновение замысла «Сказки бочки».

1696 апрель – Делает предложение Джейн Уоринг – кузине братьев Уоринг, учившихся вместе с ним в Тринити-колледже.

май – В третий раз поселяется в Мур-Парке. Пишет сатиру «Битва книг» в поддержку Темпла, принимавшего участие в развернувшемся тогда «споре о древних и новых» книгах. Продолжает работу над «Сказкой бочки».

1699 – После смерти Темпла летом этого года уезжает в Ирландию в качестве домашнего капеллана графа Беркли.

1700 – При содействии Беркли получает приход в Ларакоре (близ городка Трим в графстве Мит). Разрыв с Джейн Уоринг.

1701 май – сентябрь – Поездка в Англию, где Свифт публикует анонимно свой первый политический памфлет «Рассуждение о раздорах и разногласиях между знатью и общинами в Афинах и Риме» в поддержку лидеров партии вигов, обвиненных в государственной измене.

Убеждает Стеллу переехать вместе с ее подругой и компаньонкой Ребеккой Дингли на постоянное жительство в Ирландию.

1702 апрель – октябрь – Получает в Тринити-колледже (Дублин) степень доктора богословия.

Поездка в Англию, сближение с лидерами партии вигов.

1703 Ноябрь – 1704 май – Пребывание Свифта в Англии; публикация «Сказки бочки, написанной для общего совершенствования человеческого рода» (5 изданий до 1710 г.) и «Битвы книг».

1705 март – осень – Пребывание в Лондоне, знакомство с известными литераторами и журналистами из лагеря вигов – Аддисоном, Стилем и др.

1707 ноябрь – 1709 июнь – Свифт вновь в Лондоне, где хлопочет перед кабинетом вигов об отмене налога (так называемых первин), взимаемого с ирландского духовенства в пользу короны.

Знакомство с дочерью богатого дублинского коммерсанта Бартоломью Ваномри – Эстер («Ванессой»).

Публикация серии памфлетов под псевдонимом Исаака Бикерстафа («Предсказания на 1708 год», «Исполнение первого предсказания Бикерстафа», «Оправдание Исаака Бикерстафа» и «Предсказание Мерлина»), направленных против распространенных тогда альманахов с предсказаниями, против невежества и суеверий.

Последний приезд Эстер Джонсон в Англию.

Пишет памфлеты, посвященные проблемам религии: «Мысли приверженца англиканской церкви касательно религии и управления» (1708), «Доказательство того, что уничтожение христианства повлекло бы за собой при нынешнем положении вещей некоторые неудобства и, возможно, не привело бы к тем многочисленным благим последствиям, коих этим чают добиться» (1708, напечатано в 1709), «Проект укрепления религии и исправления нравов» (1709) и свидетельствующие о расхождениях Свифта с политикой его союзников вигов в данном вопросе. Защита позиций англиканской церкви от посягательств как сектантов, так и атеистов, и сатира на нравы современного английского общества.

1710 апрель – Смерть матери Свифта.

август – Новая поездка в Лондон для продолжения ходатайств об отмене налога на ирландскую церковь.

сентябрь – Отставка кабинета вигов, назначение торийского кабинета во главе с Гарли и Сент-Джоном.

Отправляет Эстер Джонсон первые письма, положившие начало так называемому «Дневнику для Стеллы» (первая полная публикация отдельной книгой – 1784 г.).

октябрь – Начало сотрудничества с кабинетом тори.

ноябрь Свифту поручают выпуск торийского еженедельника «Экзаминер» (№№ 14—45 – по июнь 1711 г.) для пропаганды политики нового кабинета.

декабрь – Публикует памфлет «Краткая характеристика его светлости графа Томаса Уортона» – сатиру на лорда-наместника Ирландии и одного из лидеров партии вигов. 1711 февраль Издание «Избранных сочинений в прозе и стихах» Свифта.

Ноябрь – Выход в свет памфлета «Поведение союзников», сыгравшего огромную роль в подготовке общественного мнения Англии к мысли о необходимости положить конец войне за Испанское наследство (5 изданий в Лондоне и 3 в Дублине в течение одного месяца).

1712 – Публикует памфлет «Совет … членам Октябрьского клуба» и «Несколько замечаний касательно договора о барьере», а также «Предложение об исправлении, улучшении и закреплении английского языка».

сентябрь – Приступает к работе над «Историей четырех последних лет правления королевы» (опубликована в 1758 г.).

1713 январь – Публикует памфлет «Трактат мистера Коллинза о вольнодумстве».

март – Подписание Утрехтского мирного договора.

май – Отъезд в Ирландию для вступления в должность декана собора св. Патрика в Дублине.

сентябрь – В связи с кризисом торийского кабинета спешно возвращается в Англию. Знакомство с поэтом Александром Попом, с которым Свифт учреждает клуб Мартинуса Скриблеруса (Мартина-Писаки) при участии Джона Арбетнота и Джона Гэя. Члены клуба сочиняют пародии на лжеученость и педантизм в современной литературе и науке и публикуют их под видом «Мемуаров Мартинуса Скриблеруса» (напечатаны в «Прозаических сочинениях» Попа в 1741 г.).

октябрь – Отвечает на памфлет Стиля «Размышления о важности Дюнкерка» памфлетом «Размышления о важности „Опекуна“» (журнала, издаваемого Стилем).

1714 февраль – Отвечает на памфлет Стиля «Кризис» памфлетом «Общественный дух вигов», повлекшим постановление о розыске и аресте автора. Пишет «Несколько вольных мыслей по поводу нынешнего положения дел» (опубликованы в 1741 г.).

июль – август – Смерть королевы Анны, падение торийского кабинета, отъезд Свифта в Ирландию.

ноябрь – Переезд в Ирландию Эстер Ваномри.

1715 июнь – Начало работы над «Исследованием поведения последнего кабинета министров королевы»; закончено в 1720 г. (?), напечатано в 1765 г.

1720 – Публикация памфлета «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры», которым Свифт начал борьбу за политические права населения Ирландии.

1721 – Работает над «Путешествиями Гулливера», первые наброски которых были сделаны значительно раньше.

сентябрь – Публикует памфлет «О нынешнем бедственном положении Ирландии».

1722 апрель – август – Путешествует по северным графствам Ирландии.

1723 2 июня – Смерть Эстер Ваномри.

июнь – октябрь – Путешествует по южным графствам Ирландии.

1724 Публикует пять памфлетов («Торговцам, лавочникам, фермерам и всем простым людям Ирландии», «Мистеру Гардингу, типографу», «К дворянам и помещикам Ирландии» «Всему народу Ирландии» – от лица вымышленного дублинского суконщика – и «Письмо… виконту Моулсворту» от своего имени); выступив в них против неполноценной разменной монеты, ввозимой в Ирландию неким Вудом, Свифт воспользовался этим поводом для широкой политической кампании против угнетения ирландского народа. «Письма суконщика» (еще два памфлета были напечатаны в 1735 г.) явились важнейшей вехой в становлении национального самосознания Ирландии.

1725 – Заканчивает «Путешествия Гулливера».

1726 март – Едет в Англию, где вскоре получает известие о болезни Эстер Джонсон.

август – октябрь – «Путешествия Гулливера» вручены неизвестным лицом издателю Бенджамину Мотте и выходят из печати после отъезда Свифта. Необычайный успех книги (пять изданий до начала 1728 г.).

Выходит из печати поэма «Каденус и Ванесса».

1727 апрель – сентябрь – Последняя поездка в Лондон, крушение надежд на переезд в Англию,

1728 28 января – Смерть Эстер Джонсон.

Публикует памфлет «Беглый взгляд на положение Ирландии». Вместе с Томасом Шериданом выпускает журнал «Интелидженсер» («Соглядатай»), Дублин.

1729 – Публикует памфлет «Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков были в тягость своим родителям или родине, и напротив того, сделать их полезными для общества».

Получает звание почетного гражданина города Дублина.

1737 – Пишет «Наставление слугам» (не закончены, опубликованы в 1745 г.), «Полное собрание изящных и остроумных разговоров» (напечатаны в 1738 г.) и поэму «На смерть доктора Свифта (напечатана в 1739 г.).

1737 – Публикует «Предложение снабдить метками нищих… города Дублина».

1735 – Дублинский издатель Фолкнер начинает публикацию собрания сочинений Свифта в шести томах (по 1738 г.).

1738 – В связи с тяжелой психической болезнью и утратой памяти над Свифтом учрежден постоянный надзор.

1745 19 октября – Смерть Свифта в Дублине. Погребен в соборе св. Патрика подле могилы Эстер Джонсон.

А. Г. Ингер
Доктор Джонатан Свифт и его «Дневник для Стеллы»

«Дневник для Стеллы» состоит из 65 писем Джонатана Свифта (1667—1745) к самому близкому ему человеку – миссис Эстер Джонсон. Впервые он увидел ее, по-видимому, в 1689 г., когда еще совсем молодым, только что закончив учение в Тринити-колледже в Дублине, вынужден был в числе многих других выходцев из Англии и приверженцев англиканской церкви покинуть Ирландию. [В связи с вспыхнувшими в стране беспорядками на религиозной и политической почве: выступлением ирландских католиков в поддержку изгнанных Стюартов.] Свифт нашел тогда приют в поместье Мур-Парк, принадлежавшем крупному дипломату и вельможе сэру Уильяму Темплу (его отец состоял некогда в дружеских отношениях с семьей Свифта). Стелла, отчим которой был управляющим в Мур-Парке, выросла в доме сэра Уильяма, и Свифт, выполнявший при нем обязанности секретаря и проведший здесь с небольшими перерывами около восьми лет до кончины своего принципала в январе 1699 г., стал ее учителем, наставником, а затем почитаемым и любимым старшим другом. В 1689 г. ей было восемь лет.

Получив в 1700 г. приход в Ларакоре неподалеку от Дублина и чувствуя себя там одиноко, Свифт во время своего пребывания в Англии в 1701 г. уговорил Стеллу переехать вместе с ее подругой и компаньонкой Ребеккой Дингли в Ирландию. Переезд состоялся в августе того же года, и здесь Стелла жила до конца своих дней, совершив лишь однажды, в 1708 г., недолгую поездку в Англию. Что же касается Свифта, то он после этого не раз и надолго уезжал из Ирландии. Письма, составляющие «Дневник», относятся к самому длительному его пребыванию в Англии – с сентября 1710 г. по июнь 1713 г.

Знакомиться с живыми свидетельствами отдаленной от нас эпохи всегда интересно, тем более если в них отразились особенно напряженные драматические периоды в истории страны и ее народа, если автор не просто очевидец событий, но и непосредственный активный их участник, имевший возможность наблюдать их изнутри, и, наконец, если масштабы его личности соизмеримы с масштабами описываемых им событий. Именно такое счастливое совпадение характеризует «Дневник для Стеллы».

Это были годы длительной и кровопролитной войны за Испанское наследство (1702—1713), в которую была вовлечена почти вся Западная Европа. Ее причиной было желание Людовика XIV посадить на испанский престол своего внука и в дальнейшем объединить обе страны под одной короной, что вызвало образование антифранцузской коалиции. Находившиеся тогда у власти виги, одна из двух английских политических партий, немало содействовали созданию этой коалиции, а ряд внушительных побед, одержанных английским полководцем Мальборо, способствовали на первых порах популярности избранного кабинетом вигов курса и тешили национальное самолюбие. Но чем дальше шла война, тем теснее герцог Мальборо, корыстный и неразборчивый в средствах, сближался с кабинетом вигов, которые все более прибирали власть к рукам. Победы на полях Фландрии доставались слишком дорогой ценой. Морская торговля терпела огромный урон от нападений французских каперов, а внутри страны пагубно сказывался рост цен и налогов. Государственный долг вледствие военных расходов достиг астрономической суммы; недовольство войной, обогащавшей связанных с вигами поставщиков для армии, финансистов и спекулянтов, в то время как основная масса населения все более испытывала ее разорительное бремя, ширилось повсеместно. И Свифту суждено было сыграть огромную роль в сложной политической и дипломатической борьбе и подготовке общественного мнения к прекращению войны и принятию условий Утрехтского мира (1713).

Время его пребывания в Англии – время ожесточенной политической борьбы между партиями вигов и тори, которая осложнялась вновь обострившейся проблемой престолонаследия и не затухавшими религиозными раздорами. Королева Анна была больна и не имела наследников. Согласно Закону о престолонаследии (1701), принятому преимущественно по настоянию вигов, корона в случае ее смерти должна была перейти к ганноверскому курфюрсту, состоявшему в родстве с английским царствующим домом, поскольку английским королем мог быть только протестант. Но во Франции жили изгнанные в 1689 г. Стюарты, не скрывавшие своих симпатий к католицизму, Людовик XIV считал их притязания на английскую корону законными и оказывал им всяческую поддержку. В самой Англии у претендента были тайные сторонники и пособники, особенно среди тори (а еще больше среди населения Ирландии и Шотландии), ждавшие своего часа. Недовольны были и приверженцы различных пуританских сект (их называли диссентерами, то есть состоящими в расколе, несогласными), которых не допускали на государственную службу. Не было единства и внутри самой англиканской церкви. Никто не мог сказать с определенностью, что сулит грядущий день. Одно лишь было ясно, – сложившийся в Англии к началу XVIII в. (после десятилетий общественных потрясений – гражданской войны, революции, династических перемен и установления конституционной монархии) порядок вещей в любую минуту может рухнуть. Три года длилась эта борьба, завершившаяся в конце концов после смерти королевы (1713) падением кабинета тори, с которым в эти годы связал свою судьбу Свифт, и полным поражением этой партии, которая почти на 45 лет лишилась своего прежнего влияния и дееспособности на политической арене.

Для Свифта это был период самой интенсивной деятельности в качестве журналиста и памфлетиста, время необычайного его возвышения и влияния, с чем он связывал немалые честолюбивые надежды, которым, однако, не суждено было осуществиться. Впоследствии он мысленно часто возвращался к этому времени, с горечью размышляя над причинами поражения своих политических единомышленников и собственных неудач, и склонен был рассматривать эти годы как самые значительные в своей жизни. История, однако, рассудила иначе. Для нас Свифт-писатель – прежде всего автор «Путешествий Гулливера», а не блестящих памфлетов, написанных в поддержку кабинета тори, а Свифт – общественный деятель – прежде всего человек, содействовавший пробуждению национального самосознания ирландцев.

* * * *

Когда в сентябре 1710 г. Свифт приехал в Лондон, ему было уже почти 43 года. На церковном поприще он к этому времени добился немногого – приход в Ирландии с годовым доходом в триста фунтов и весьма сомнительная репутация среди духовенства. Причин тому было несколько. Выступив в 1701 г. с памфлетом «Рассуждение о раздорах и разногласиях между знатью и общинами в Афинах и Риме» в защиту нескольких лордов-вигов во главе с их лидером – лордом-канцлером Сомерсом, обвиненных в государственной измене, он оказался в стане вигов и приобрел репутацию их защитника и публициста. Вскоре он свел с многими из них знакомство и во время своих наездов в Англию постоянно общался с кругом близких к вигам литераторов – Аддисоном, Стилем и другими. Впрочем, покойный патрон Свифта Темпл был тоже умеренным вигом, и это в некоторой степени предопределило первоначальную политическую ориентацию писателя.

Однако в программе вигов среди прочего заключалось требование устранить и в Англии, и в Ирландии препятствия, преграждавшие доступ диссентерам на государственные и военные должности. В этом вопросе само англиканское духовенство именно тогда разделилось на два лагеря, и в то время, как одни – их называли сторонниками низкой церкви, – смыкаясь с вигами, стояли за более терпимое отношение к диссентерам, другие – сторонники высокой церкви – выступали по существу за полное их отстранение от гражданской жизни, поскольку требовали признания государственной церкви единственной выразительницей религиозных взглядов всей нации, из чего следовало, что не принадлежащим к ней диссентерам должно быть отказано в защите со стороны государства, коль скоро государство и церковь едины. Тори в большинстве своем были сторонниками высокой церкви. Особую ярость «высокоцерковников» вызывало то обстоятельство, что многие диссентеры ради получения должности шли на компромисс и в обход Тест-Акта принимали в установленный срок причастие по англиканскому обряду, продолжая в остальное время посещать свои молитвенные собрания. Поэтому высокоцерковники не раз предпринимали попытки провести билль, сурово карающий такую практику временного или случайного единоверия, но под влиянием вигов такие попытки всякий раз терпели неудачу.

[Согласно так называемому Тест-Акту, или Закону о присяге, принятому в 1673 г. (в 1704 г. его действие было распространено на Ирландию), любой человек, назначаемый на должность, находящуюся в ведении короны, обязан был в течение ближайших трех месяцев после этого принять причастие в соответствии с обрядностью англиканской церкви. Виги руководствовались в вопросе свободы вероисповедания не только более либеральными взглядами, но и чисто прагматическими соображениями: так, например, в Ирландии, где почти все коренное население состояло из католиков, раздоры между сторонниками государственной англиканской церкви и различными протестантскими сектами лишь ослабляли англичан перед лицом враждебных им коренных ирландцев.]

Естественно, что священник, связанный с вигами и выступающий в их защиту, должен был выглядеть в глазах ортодоксальных и влиятельных церковников фигурой достаточно одиозной и не внушающей доверия.

Еще большую настороженность вызывало то обстоятельство, что этот священник явно больше дорожил своими мирскими связями и знакомствами, нежели церковными. Он вмешивался в политические распри, не имевшие подчас никакого касательства к делам религиозным, а свое язвительное и беспощадное перо (чем более талантлив и умен, тем более подозрителен) посвящал не богословским предметам, как подобало человеку его звания, но упражнениям на потребу острословам и умникам из лондонских кофеен, ради этих суетных успехов надолго покидая свой приход и прихожан. Занимая скромное место в церковной иерархии, Свифт к этому времени был одним из самых известных литераторов Англии. Читающая публика (разумеется, не в современном широком понимании этих слов) знала его как создателя вымышленного образа Исаака Бикерстаффа, под прикрытием которого он в серии пародийных памфлетов высмеял распространенные в ту пору альманахи астрологов, предсказывавших события на следующий год, а заодно посмеялся и над доверчивыми читателями. Имя Бикерстаффа приобрело после этого такую популярность, что литератор Стиль даже решил им воспользоваться и стал издавать от лица этого персонажа журнал «Тэтлер» («Болтун»). Более узкий образованный круг читателей по достоинству оценил сокрушительную мощь сарказмов Свифта, его гнева и презрения, когда он опубликовал в 1704 г. «Сказку бочки», заключавшую сатиру на всякого рода извращения и нелепости в религии, а заодно и в науке, литературе и во всей современной ему духовной жизни. В первую очередь он метил в католицизм и фанатиков из различных пуританских сект, не признававших англиканскую церковь. Однако, вопреки субъективным намерениям автора, книга приобрела откровенно антирелигиозный смысл. Очень уж дерзкой, срывавшей все покровы, была его мысль. Очень уж хлесткими были использованные им уподобления, и когда Свифт, желая посмеяться над католическими баснями, пользовался образом коровы, под коими подразумевал божью матерь, а крест, на котором был распят Иисус, фигурировал у него под видом указательного столба, то – вольно или невольно – он этим компрометировал самые почитаемые святыни христианской веры вообще. Свифт постепенно подводил читателя к выводу, что безумны не только фанатики и кликуши, безумен весь современный ему мир и потому лучше не докапываться до сути вещей и довольствоваться видимостью, тешиться иллюзиями. И разве быть счастливым, не значит быть «ловко околпаченным», то есть не видеть того, что делается вокруг, испытывать «благостно спокойное состояние дурака среди плутов»?

Такой книги ему не могли простить ханжи всех мастей и в том числе сама королева Анна, и сколько потом ни выступал Свифт в защиту англиканской церкви от всяких посягательств со стороны сектантов, деистов и вольнодумцев, церковные власти все равно не признавали его своим, не доверяли ему и страшились его ума, не знающего удержу в гневе.

К 1710 г. «Сказка бочки», которую он посвятил лорду Сомерсу, в надежде, что этот жест, как и прежние оказанные им вигам услуги, будет, наконец, должным образом вознагражден, выдержала уже пять изданий. Но виги не спешили, они отделывались любезностями и неопределенными обещаниями. «Мне стыдно за себя и за своих друзей, – писал Свифту тогдашний канцлер казначейства лорд Галифакс, – при мысли, что вы прозябаете там, где вас неспособны оценить (в Ирландии. – А.И.), а те, кто понимает, сколь высоки ваши достоинства и дарования, не вознаградили их» [Corresp., 1, 150.]. Эти слова звучали насмешкой, так как незадолго перед тем Свифт почти полгода тщетно обивал в Лондоне пороги Галифакса и Сомерса в надежде получить церковное назначение в Англии, которое избавило бы его от материальных забот и обеспечило более независимое общественное положение. В изысканно-комплиментарных даже по тем временам письмах он продолжал напоминать этим лордам об их обещаниях и открывшихся вакансиях, – а мечтал он не больше и не меньше как об епископате, – хотя в душе уже не верил им и желал отомстить. Если бы у них хватило воображения понять, чем может быть чревато негодование человека, написавшего «Сказку бочки», они, возможно, проявили бы больше внимания к его просьбам. Впрочем, виги едва ли могли тогда предположить, что их политическую карьеру ожидает в скором времени внезапный и бесславный финал.

У Свифта был еще один повод для недовольства вигами. Во время его предыдущего пребывания в Лондоне ирландское духовенство поручило ему похлопотать об отмене двух податей, взимаемых с церкви в пользу короны – так называемых первин, или первых плодов, то есть первого урожая, собранного во вновь полученном приходе, и двадцатины с любого церковного дохода. Такой налог уже несколько лет как был отменен в Англии, и, в сущности, речь шла о сумме едва ли превышавшей две тысячи фунтов в год, что было не так уж и накладно для казны. Собственно идея поручить это дело Свифту принадлежала дублинскому архиепископу Кингу, который решил, что связи Свифта в кругах правящей партии окажутся полезными, а ирландские епископы, хотя и без энтузиазма, дали свое согласие. Для Свифта же такое поручение было чрезвычайно важно, потому что в случае успеха его престиж в глазах ирландского духовенства существенно бы возрос. Тем горше было ему сознавать, что и в этом деле виги не вняли его просьбам. Наместник Ирландии лорд Уортон дал ему понять, что правительство удовлетворит это ходатайство только в обмен на согласие ирландских епископов отменить Тест-Акт в Ирландии. А это противоречило убеждениям Свифта.

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что в то время, как автора «Сказки бочки» считали едва ли не атеистом и с подозрением относились к его вигистским связям, сам он чем дальше, тем больше расходился с вигами по ряду вопросов и в первую очередь в вопросах религии.

Какова же была позиция Свифта в эти годы, когда он считался союзником вигов, по коренным вопросам, относительно которых споры в Англии становились все более ожесточенными: англиканская церковь и разного рода протестантские секты, прерогативы короны, и, наконец, отношение к двум политическим партиям – тори и вигам?

Что касается проблем религиозных, то наиболее полно Свифт изложил свое кредо в написанных им в 1708 г. «Мыслях приверженца англиканской церкви касательно религии и управления» [The sentiments of a Church-of-England Man with respect to religion and government. – Wofks, II, 1.]. Первое, что обращает здесь на себя внимание, особенно в сопоставлении с последующими его памфлетами периода близости с тори, – это стремление сохранить независимость позиции, не впадая в крайности ни одной из партий. По мнению Свифта, разделяя программу любой из них до конца, каждый честный человек совершает насилие над своей честностью или разумом. Перечисляя ошибочные крайности обеих партий, он указывает, в частности, на терпимость вигов к диссентерам. Виги считают, что этим людям нельзя отказать в праве служить родине на том лишь основании, что они несколько отличаются от англиканской церкви в церемониях и взглядах, но ведь это приводит в их стан атеистов, либертенов, гонителей религии, – всех тех, кого именуют обычно вольнодумцами, не говоря уже о том, что такой аргумент можно, в конце концов, использовать для допущения на государственную службу магометан, язычников, евреев… Поэтому он против отмены Акта о присяге, ибо угроза государственной церкви в конечном счете представляет собой угрозу самому государственному строю.

Что касается прерогатив короны, то король, по мнению Свифта, не может считать себя ответственным лишь перед богом. Справедливо требуя от подданных подчинения власти, нельзя при этом путать исполнительную власть (король) с законодательной (парламент), ибо высшей властью является парламент, выражающий волю всей нации, и речь идет о повиновении народа им же выбранной власти. Высшая власть не может содеять зло, ибо любой ее акт – есть воля всех, а король принадлежит к ней как исполнитель этой воли. Вместе с тем, казнь Карла I для Свифта – позорное убийство, а государственный строй, установленный в результате переворота 1689 г., превосходит все ныне существующие: ведь три силы, составляющие высшую власть в Англии – король, палата лордов и палата общин – находятся в равновесии, ни одна из них не может быть отстранена от участия в законодательстве двумя другими, равно как и две из них не могут отменить или учредить закон без согласия третьей.

Что же касается обеих партий, то король должен главенствовать над всеми, иначе он превращается в главу одной партии и становится ответственным за все допущенные ею общественные злоупотребления. [Не случайно у наследного принца Лиллипутии один каблук был выше другого, и все из желания угодить одной из политических партий своей страны – высококаблучникам.] «Приверженец англиканской церкви может, сообразуясь с благоразумием и чистой совестью, больше одобрять принципы, провозглашенные одной партией, нежели другой, считая, что они более способствуют благу церкви и государства, но он никогда не станет из пристрастия или из выгоды содействовать каким-либо взглядам только потому, что их отстаивает партия, которую он более одобряет… Вступить в партию, как в монашеский орден, и изъявлять такую покорность вышестоящим совершенно несовместимо с гражданскими и религиозными свободами, которые мы так ревниво отстаиваем». Между тем, продолжает Свифт, дух партийной пристрастности так глубоко распространился, что «ныне, желая узнать, каков человек, вместо того, чтобы выяснить добродетелен ли он, честен, благочестив, здравомыслящ или учен, справляются только – виг он или тори, каковые определения включают все хорошие или плохие качества» [Works, II, 24.]. Свифт завершает свой трактат призывом к умеренности, он против крайностей вигов в отношении церкви и крайностей тори, противившихся любым попыткам ограничить прерогативы короны.

Как видим, перед нами довольно-таки своеобразный виг. Он решительно расходится с ними в вопросах религии, отстаивая интересы англиканской церкви, но самое главное – он отстаивает независимость своей позиции в отношении обеих партий, оценивая в высшей степени критически их влияние не только на политическую жизнь Англии, но и на нравственное состояние нации. Немудрено поэтому, что виги не считали его вполне своим, и можно лишь удивляться, что Свифт рассчитывал при этом на их милости.

Как же совмещались в одном лице такие, казалось бы, взаимоисключающие друг друга крайности, как сочинение «Сказки бочки» и отвращение ко всякого рода неконтролируемому разумом энтузиазму и тем более религиозному фанатизму с собственной нетерпимостью к любым отступлениям от официально установленного вероучения? Не было ли это следствием собственной непоколебимой веры Свифта в догматы англиканской церкви? Вряд ли. Для него церковь была в первую очередь институтом политическим и нравственным. У него был слишком аналитический ум, не оставлявший места для иллюзий и простодушной веры, и к своим взглядам он пришел чисто логическим путем. Он настаивал на том, что человек обязан исполнять религиозные обряды независимо от того, верит он или нет, и даже требовал установить контроль над религиозно-нравственным поведением людей, которое должно быть основным критерием при назначении их на должность. [A Project for the Advancement of Religion and the Reformation of Manners. – Works, II. 48—50. Любопытно, что уже после сближения с тори, в № 29 своего журнала «Экзаминер» («Исследователь») от 22 февраля 1711 г. он высказывал мнение, что если даже человек и не верит в бога, но скрывает свое неверие, не распространяет безбожных принципов ни письменно, ни устно и не пытается вербовать своих последователей; если он, подобно многим атеистам, считает, что религия лишь выдумка политиканов, чтобы держать народ в страхе, но при этом признает, что нынешняя государственная церковь лучше всего приспособлена для этой цели, то хотя будущая, то есть загробная, участь такого человека плачевна, но и он может волею провидения стать орудием, способствующим сохранению церкви (Works, III, 151—152).]