Текст книги "Вирус"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Глава 16

Голь и Амира. Бункер.

Шестью днями раньше

Они в изнеможении лежали на столе, одежда скомкалась у нее на талии, спущенные брюки Голя сбились вокруг лодыжек, все его тело покрывали алые и багровые отметины ногтей и зубов. Он же никогда не оставлял на ней следов, даже самого крошечного любовного укуса. Это было бы равносильно самоубийству.

После они никогда не заговаривали о любви. Никогда не произносили вслух, как много значат они друг для друга. Они уже и без того знали, что ответил бы другой. Все было сказано в тот раз, когда они впервые встретились взглядами. Постельные разговоры ограничивали бы чувства, они дали бы определение тому, что в определении не нуждалось, и свели бы все к некой пошлой вариации на тему Ромео и Джульетты. Голь считал эту связь чем-то большим и надеялся, что она завершится без всяких личных трагедий.

Амира заговорила первой:

– До меня доходят какие-то неясные слухи. Балтимор?

– Э-э… да, – протянул он. – Кажется, наш склад полностью накрылся.

– А что с Джавадом?

Он помолчал, разглядывая безупречно гладкую поверхность звукоизолирующих плиток потолка, решая, какую версию ей сообщить. Он любил Амиру, но в некоторые зоны приватности даже ей вход был заказан. К чему лишние разговоры? Тем более, вдруг в ближайшем времени придется ее убить. Ему нравилось оставлять за собой право выбора.

– Точно не знаю.

– Его не вычислили. Я внимательно следила за новостями…

– Я в курсе. Нам следует продолжить операцию и сделать еще несколько шагов.

– А что с двумя другими объектами? Если американцы знают о складе…

– Не беспокойся, – произнес Голь. – Они обнаружили только один, большой, о другом складе им неизвестно. Сейчас они выжидают, наверное, выясняют, куда подевался второй грузовик.

Она кивнула. Себастьян вздохнул и пошевелил рукой, на которой лежала ее голова. Его бицепс начал уже затекать.

– Когда ты собираешься эвакуировать фабрику?

– К чему утруждаться? На самом деле она нам больше не нужна, и я даже надеюсь, что они придут сюда.

Амира резко повернулась.

– Как так?

– Когда они появятся, мы поймем, кого они подключили к работе и насколько они сообразительны.

– Разве эти подробности нельзя выяснить у твоего американского друга?

– Он слишком близок к ним, чтобы рисковать, давая прямые указания. Кроме того, – произнес Голь, – имеется еще кое-какое дело, и мне бы хотелось, чтобы он сосредоточился на нем. Налицо признаки того, что в игру вступил еще один участник, возможно, новая антитеррористическая организация или отдел. В данный момент это просто догадки, но стоит проверить.

Амира села, и ее черные одеяния упали, прикрыв ее наготу, словно устыдившись столь вопиющего нарушения благопристойности. Она откинула со лба прядь блестящих темных волос. Ее лицо было прекрасно. Полные губы, высокие скулы, широкий чистый лоб… А брови, ресницы… Голь обожал эти глаза. Словно у сокола или какого-нибудь мифического существа.

– Это все британцы? Ты считаешь, «Барьер»…

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не «Барьер». Нечто состряпанное янки, но не знаю наверняка, как я уже говорил. У меня свои люди в Департаменте внутренней безопасности, ФБР и еще нескольких агентствах. Если я прав, они скоро проявят себя.

– Надо тебе натравить на них свою ручную обезьяну. Он хваткий.

Он улыбнулся.

– Его зовут Тойз… да, он хваткий.

«На самом деле, – подумал Голь, – он с удовольствием поджарил бы тебя на медленном огне».

– Так что же… ты собираешься делать с фабрикой?

– Я склоняюсь к мысли, что стоит позволить им ее захватить. Не вижу лучшего способа напугать их, чем дать им ворваться и увидеть, что здесь творится. Нам это в высшей степени выгодно.

– А как же эль-Муджахид? Он мастер нагонять страх и всегда добивается цели! Если ты допускаешь нападение на склад, означает ли, что ты используешь это вместо того, что мой муж…

– Вряд ли, – заверил ее Голь. – Я оставляю за Воином решающий удар, но рейд на фабрику, без сомнения, создаст необходимую атмосферу… после чего все пойдет ровно так, как мы хотим.

Она нахмурилась, глядя на него и кусая губу. Голь знал: она прикидывает возможные варианты исхода событий на основе того, что ей известно. Вернее, того, что он счел нужным ей сообщить. Амира придет к самым логичным заключениям, и, в общем и целом, они будут верными, хотя и неполными. И это прекрасно.

– Не переживай, моя принцесса, – сказал Голь и перевернулся на бок. Он погладил ее по голове и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Для нас все сложится очень, очень хорошо. Нам на руку, чтобы янки думали, будто они контролируют ситуацию. Пусть они организуют новую группу для спецопераций и направят свои усилия в противоположную от нас сторону. Самый лучший способ манипулирования состоит в том, чтобы заставить мишень думать, будто все делает она сама. Амира поцеловала его.

– У тебя разум скорпиона, любовь моя.

– Так что же ты хотела мне показать?

Ее глаза засветились.

– Ты желаешь посеять великий страх? Тогда ты будешь счастлив увидеть то, чего мы добились после твоего последнего посещения.

– Получилось так же хорошо, как с Джавадом?

– О нет… намного, намного лучше.

Он едва не сказал «я тебя люблю». Но вместо того поцеловал ее горячо и страстно, а потом прошептал на ухо:

– Так покажи же мне.

Глава 17

Балтимор, Мэриленд.

Понедельник, 29 июня, 6.03

На следующее утро я позвонил приятельнице, которая работала в первую смену в архивном отделе управления автомобильным транспортом, и попросил ее отыскать данные Ведроголового. Увы, никаких данных о нем не существовало. Какой сюрприз!

Я снова вошел на сервер отдела, чтобы еще раз прочитать отчет о рейде на склад, но тот исчез. Полностью исчез. Ни имени файла, ни временных папок, ничегошеньки.

– Ах ты скотина, – ругнулся я вслух. Если прежде Черч производил на меня впечатление, то теперь он начал меня пугать. Он обладает достаточным весом, чтобы отслеживать и удалять официальные отчеты Межведомственной антитеррористической группы Департамента внутренней безопасности. Что означает доступ к локальным, государственным и федеральным компьютерным сетям. Твою мать!

Отпечатанная копия отчета лежала на моем столе в штабе отряда, однако я сомневался, что она будет лежать там, когда я за ней приду. Что никак не помогало утишить приступ паранойи. Я оглядел свое жилище. Насколько агрессивными могут оказаться эти парни? Они, конечно, не станут…

Спустя секунду я перетряхивал квартиру от пола до потолка, выискивая микрофоны, телефонные жучки, нити оптоволокна. Я смотрел внимательно, смотрел повсюду. Но не нашел ничего. Только это не означало, что искать было нечего: у службы безопасности и всей их шайки имеются хитрые игрушки, которые созданы так, что их невозможно обнаружить. Вся эта суета и бесплодные поиски в результате еще на пару градусов подогрели мое воспаленное воображение, и между лопатками начало зудеть, как будто кто-то навел на меня лазерный прицел.

Чертыхаясь себе под нос, я направился в ванную, чтобы переодеться в костюм, поскольку собирался на слушание дела об убийстве, которое совершил некий полицейский в ходе силового захвата. Когда я выбирал галстук, раздался телефонный звонок. Я поднял трубку, решив, что звонит Руди.

– Детектив Леджер? Это Кейша Джонсон.

Я узнал ее голос. Лейтенант Джонсон курировала расследование моего дела. Я вспомнил о своих попытках что-нибудь разузнать, о звонках, сделанных наперекор предупреждению Черча держаться подальше, и ощутил приступ паники.

– Да?.. – произнес я осторожно, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле.

– За время вашего отсутствия мы пересмотрели все видеозаписи рейда, произведенного в прошлый вторник, и после обсуждений с вашим непосредственным командиром и офицерами, ответственными за организацию операции, пришли к выводу: произведенные вами выстрелы наилучшим образом согласуются со стратегией и практикой отдела полиции Балтимора. Поэтому на данный момент нет необходимости в проведении дальнейших слушаний или мероприятий.

Я промямлил что-то умное вроде:

– Э-э… Что?

– Благодарим вас за готовность к сотрудничеству и желаем вам успехов в Квантико. Нам будет жаль расставаться с таким прекрасным полицейским. – И с этими словами она повесила трубку.

Я смотрел на телефон в полном обалдении. Невозможно, чтобы слушания по делу о совершенном полицейским убийстве закончились таким вот образом. Никогда, ни за что, даже если все без исключения согласны, что выстрелы были произведены с полным на то основанием. Полиция департамента всегда проводила слушания, пусть чисто формальные. Все это казалось странным и чертовски мне не нравилось. Паранойя вернулась, сделавшись сильнее прежнего. Что за вывихнутая логика! Если я каким-то образом растряс клетку Черча, пытаясь найти ответы на свои вопросы, почему же он упрощает мне жизнь, прекращая слушания? Я не видел в этом никакой для него пользы.

Я снова уселся за компьютер и открыл список ссылок по прионовым болезням, который прислал мне Руди. Может быть, они помогут определить направление поиска, поэтому я провел несколько часов, погрузившись в науку, которая была выше моего понимания, однако не настолько, чтобы не пугать. Я выяснил, что прионовые болезни до сих пор чрезвычайно редки, примерно один случай на миллион в мировом масштабе и около трехсот случаев в США. Заболевание, хоть и редкое, признано чрезвычайно опасным; загадочность, окружающая маленьких паразитов, зачастую вызывала паническую реакцию. Коровье бешенство являло собой пример наихудшего проявления прионовой болезни, и поспешность, с какой десятки тысяч голов скота были истреблены, демонстрировала степень ужаса перед эпидемией. Нельзя сказать, что эта информация оказалась полезной для меня. Я просто на сто процентов уверен, что Джавад вовсе не отравился бургером с испорченной говядиной. Затем я щелкнул по очередной присланной Руди ссылке, которая вывела меня на статью о вызываемой прионами болезни под названием «фатальная семейная инсомния». Там рассказывалось о небольшой группе пациентов со всего мира, страдающих от бессонницы, которая развивается до приступов паники, появления странных фобий, галлюцинаций и прочих симптомов распада личности. Через несколько месяцев потерявшая сон жертва погибает от истощения и стресса. Я поискал материалы на ту же тему, и, хотя не нашел ничего общего с состоянием живых мертвецов, идея меня поразила. Бесконечное бодрствование. Ни сна. Ни отдыха. Ни сновидений.

– Господи… – пробормотал я. Действительно, какой жуткий способ умереть.

Мог ли Черч ошибаться? А если Джавад страдал от болезни, симптомы которой заставили врачей поверить, что он умер, а на самом деле он просто впал в летаргию? Вдруг зловещее возвращение из мертвых – не что иное, как выход из каталептической комы? Какая-то часть этого утверждения казалась мне вполне здравой, однако, читая дальше, я наткнулся на очередное препятствие. На нескольких сайтах утверждалось, что жертву болезни невозможно заставить спать, даже с помощью искусственных средств. И в конце своих страданий такие пациенты не впадают в предсмертную кому. Они покидают этот свет, и никто из них пока не воскрес. Кроме того, даже если Джавад и пребывал в некой ходячей кататонии, как объяснить тот факт, что он прекрасно пережил две пули сорок пятого калибра, которые я всадил ему в спину? Очевидно, я видел лишь небольшой фрагмент общей картины, и это доводило меня до исступления.

Глава 18

Грейс. Мэриленд.

Понедельник, 29 июня, 8.39

Грейс Кортленд удобно устроилась в кожаном вращающемся кресле и, потягивая диетическую колу, разглядывала восемь цветных мониторов, которые показывали салон машины Джо, интерьеры его квартиры и врачебный кабинет в офисе доктора Санчеса. Она поразилась, когда они оба принялись выискивать жучки. Разумеется, безрезультатно. В противном случае кое-кто из ее персонала лишился бы работы. Учитывая, сколько ОВН платил за голографические технологии, едва ли можно было что-то обнаружить вот так запросто, невооруженным глазом. У ОВН были глубокие карманы, и мистер Черч любил, чтобы в них лежали игрушки, каких не было ни у кого на школьном дворе.

Ее стол был завален бумагами. Все они касались Леджера. Распечатки банковских счетов, налоговые декларации, классные журналы, полное армейское досье и копии записей, сделанных за время службы в полиции Балтимора. Она прочитала все, однако Джозеф все равно оставался загадкой. Несомненно, он обладал многими качествами, делавшими его непревзойденным кандидатом для ОВН, но Грейс упорно искала подтверждение того, что Леджер со сдвигом. Если бы не та чертова съемка операции по захвату…

В это утро она изучала материалы об армейской службе Джо. Он получал высокие оценки по всем видам подготовки и был отличником в рукопашном бою, наблюдении и контрнаблюдении, приемах ведения боя на суше и прочих искусствах, требующих немедленной реакции. В нескольких письмах Леджера рекомендовали для службы в управлении бытового обеспечения гарнизонов, но к каждому прилагалась записка, что тот отказался от предложения. В одном послании, написанном от руки полковником Аароном Гринбергом, командиром базы в Форт-Брагге, сообщалось: «Действительный сержант Леджер дал понять, что ставит своей целью применение полученных в армии навыков для службы в качестве младшего офицера полиции в своем родном городе Балтиморе, штат Мэриленд. Я выразил мысль, что это значительное приобретение для полиции Балтимора и настоящая потеря для армии».

Это было в высшей степени примечательное письмо, однако она предпочла интерпретировать его как доказательство нехватки амбиций. Но что действительно привлекло ее внимание, так это расшифровка беседы с командиром Леджера, капитаном Майклом С. Костасом. После захвата склада Черч отправил к нему агентов, которые взяли у него показания под присягой и заставили подписать секретное соглашение. Капитан говорил о Леджере откровенно и с восторгом, но один пассаж особенно понравился Черчу, и он выделил его желтым цветом.

ОВН: Капитан Костас, по вашему профессиональному мнению, на Джо Леджера можно положиться?

Костас: Положиться? Какой странный вопрос. В каком смысле положиться?

ОВН: Если бы он стал членом особого военного подразделения? Костас: Вы имеете в виду национальную безопасность? Что-то в этом роде?

ОВН: Да, именно, что-то в этом роде.

Костас: Я скажу так. Я служу в армии с восемнадцати лет, и с двадцати – в рейнджерах. Я участвовал в «Буре в пустыне».

Я также работал в учебном центре для рейнджеров и привык доверять своему суждению о том, кто из учеников окажется очень хорошим, а кто просто терпимым.

ОВН: И вы считаете… так как вы считаете? Что Леджер из тех, кто должен стать очень хорошим?

Костас: Черт, я знал это еще до того, как он поступил в учебный центр для рейнджеров. На самом деле, когда мы были рядом, я понял одну вещь: Джо станет великим. Не просто хорошим… по-настоящему великим. Такое нечасто встречаешь, во всяком случае, пока не побываешь в зонах боевых действий. Я лично был во многих зонах боевых действий и могу вам сказать прямо сейчас, что Джо Леджер герой, дожидающийся своего часа.

ОВН: Герой?

Костас: Поверьте мне, если вы сумеете его вдохновить, если вы сумеете достучаться до сердца этого человека, понять, во что он верит… тогда, с Божьей помощью, он покажет вам такое, чего вы никогда не видели ни в одном солдате. Я вам обещаю.

– Действительно, герой, – пробормотала Грейс, морща нос в ответ на неумеренные похвалы Костаса, однако по мере погружения в жизнь Леджера ее предубеждение против него начало трещать по швам. Она перечитала расшифровку, затем захлопнула папку.

– Полная чушь!

Леджер был хороший боец, это совершенно очевидно, однако, учитывая то, с чем предстоит иметь дело ОВН, могут ли они рисковать, принимая в команду такого, как он? Как солдат, Грейс не желала иметь с ним ничего общего. Однако женщина в ней не была столь категорична. На мониторе Леджер стучал по компьютерной клавиатуре, лицо напряжено, голубые глаза блестят и…

– Прекрати сейчас же, глупая корова, – произнесла она вслух и на мгновение отвернулась. Чепуха! Побочный эффект от одиночества в чужой стране. Гормоны, физиология и больше ничего.

Но когда она снова взглянула на дисплей, глаза Джо оставались такими же голубыми.

Грейс нажала кнопку, выводящую на экран страницу из Интернета, которую просматривал сейчас Леджер, и заставила себя сосредоточиться на информации по прионам. Сухой стиль изложения медицинских сведений принес настоящее облегчение, и она ощутила, как эмоции постепенно утихают. Грейс сделала глоток колы и поставила жестянку на стол. Она ни за что не согласится, чтобы он вошел в команду. Ни за что на свете.

Глава 19

Мистер Черч. Мэриленд.

Понедельник, 29 июня, 8.51

Мистер Черч сидел, откинувшись в массивном кожаном кресле, время от времени отхлебывая из бутылки минеральную воду. Стена перед ним была закрыта видеомониторами от пола до потолка. На одном экране доктор Руди Санчес делал записи в своем личном кабинете, а патрульный сержант заливался слезами, признаваясь, что у него роман с судебным секретарем, о чем начинает подозревать жена. Черч не обращал ни малейшего внимания на копа, зато пристально изучал лицо доктора. Потом взял с блюда ванильную вафлю и откусил краешек.

На другом мониторе Джо Леджер склонился над клавиатурой, и по мере того как он печатал, строчки появлялись на цифровой панели под дисплеем Черча.

Но больше всего его занимал экран в верхнем левом углу. Черч наблюдал, как ничего не подозревающая Грейс Кортленд вертит в руках банку с колой и как завороженная смотрит на Джо Леджера. Установленную в ее кабинете камеру не смогла бы обнаружить даже сама Грейс. Устройство на два-три поколения опережало знакомое ей оборудование, а уж она-то использовала все самое современное. Просто на Черча работали лучшие поставщики.

Он глядел на ее лицо, на изгиб рта, на глаза, устремленные на Леджера. И жевал свою вафлю. Даже если бы кто-то видел его, то вряд ли сумел бы прочитать его мысли. Лицо Черча было совершенно непроницаемым.

Глава 20

Балтимор, Мэриленд.

Понедельник, 29 июня, 9.17

Я решил зайти с другой стороны, поэтому позвонил моему другу из полиции округа Колумбия Джерри Спенсеру, у которого во время захвата склада треснула грудина. Он тридцать лет служил в полиции и был лучшим сыскарем, какого я знал. Если кто-нибудь что-нибудь слышал об этом ОВН, так это он.

Спенсер ответил после пятого гудка.

– Джерри, привет. Как твоя кость, дружище?

– Джо, – произнес он. Никаких эмоций.

– Как ты там? Все еще на больничном или уже…

Он прервал меня:

– Чего тебе нужно, Джо?

Он говорил обыденным тоном, поэтому я решил быть с ним откровенным.

– Джерри, ты когда-нибудь слышал о федеральном агентстве под названием ОВН?

На линии повисло долгое молчание, затем он произнес:

– Нет, не слышал, Джо… И ты тоже не слышал.

Прежде чем я успел найти слова для ответа, он уже повесил трубку.

– О-о-го, – пробормотал я и следующие десять минут просидел, тупо уставившись на телефон. До Джерри добрались, это ясно и слепому. А ведь запугать такого парня настолько, чтобы он меня тут же отшил, довольно непросто.

Кобблер прыгнул мне на колени, и я принялся гладить шелковистую шерсть, размышляя над своей проблемой.

До сих пор я опасался делать прямой поиск по ОВН из боязни, что эта аббревиатура или полное название «Отдел военных наук» сработают как сигнал тревоги. До сих пор правительство использовало различные программные продукты, способные распознавать определенные сочетания слов в адресах электронной почты и запросах. Наберите что-нибудь типа «бомба» и «школа» – и можете считать, что вывесили красный флаг. Проводя подобного рода поиск, я рискую своей задницей. С другой стороны, нельзя же оставить все как есть! Глупо верить, будто Черч надеется на мою забывчивость. Даже если он не врал и афера с Джавадом, ходячим прионовым мертвецом, осталась в прошлом – допустим, мне повезло сразу попасть в яблочко, и проблема разрешилась раньше, чем успела вылезти наружу, – это все равно не отменяет факта, который перевернул для меня весь мир. Теперь я знаю, как чувствуют себя люди, повстречавшиеся с НЛО или снежным человеком, не чокнутые, а те, кто абсолютно уверен, что видел нечто выпадающее из реальности. И куда пойдешь, кому расскажешь?

Интересно, если я все-таки продолжу поиски, как отреагирует Черч? У меня сложилось мнение, что для достижения важной цели он вполне способен скормить голодным волкам целые автобусы сирот и монашек. Но вряд ли станет прибегать к карательным мерам без особых причин.

Итак, что же он сделает, если я наберу словосочетание «Отдел военных наук»?

– Поцелуй меня в задницу, Черч, – сказал я и нажал «ввод».

Я получил несколько ссылок на программы подготовки офицеров резерва, однако нигде не всплыло ни слова овнутренней безопасности и секретных агентствах. Совершенно ничего. Напрасная трата времени? Может быть. Или же я закинул мяч на поле Черча.