Текст книги "Вирус"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Глава 55

Склад ОВН, Балтимор.

Вторник, 30 июня, 23.01

После того как все было убрано, мы – Черч, Грейс, Кто, Дитрих, Руди и я – встретились в конференц-зале. Спать уже никто не собирался, все пили крепкий кофе. Несмотря ни на что, на столе стояла очередная тарелка, полная печенья: ванильные вафли, «Орео» и фигурки из песочного теста, похожие на зверюшек Барнума.

Грейс сказала:

– Прежде чем впадать в паранойю, давайте установим: действительно произошло вторжение или все-таки имела место ошибка в протоколе? Если дверь не была взломана, возможно, кто-то из ученых по случайности сам открыл ее.

– Вероятно, один из бродяг вырвался, и сотрудники ударились в панику, – предположил Руди.

– Я так не думаю, – Черч открыл лежащий на столе ноутбук и развернул монитор, чтобы все могли его видеть. Он нажал кнопку, и появилось изображение погрузочного дока и трейлера, обозначенного как «комната двенадцать». – Это общий план. Смотрите. – Экран внезапно моргнул, а затем его заполнили помехи.

– Камера вышла из строя? – спросил Дитрих.

– Неизвестно. Если и так, то неполадки возникли в каждом устройстве на этой стороне здания. – Он вскинул руку. – Прежде чем вы зададите следующий вопрос… с того момента они успели благополучно включиться.

Грейс подалась вперед, глаза ее сузились.

– Похоже на электронную глушилку.

– Не понимаю, – сказал Руди.

– Все приборы слежения электронные, следовательно, сигнал на них может поступать с перегрузкой или блокироваться, – объяснила ему Грейс. – Технология неновая, и сегодня есть портативные глушилки, достаточно маленькие, чтобы поместиться в кармане.

– Значит, это саботаж? – Руди потер глаза. – Слишком долгий выдался сегодня день.

Черч выключил запись.

– Принимая в расчет время и место исчезновения сигнала и последующее вторжение в двенадцатый номер, приходится признать: к нам внедрился чужой агент. Мы должны найти и обезвредить его.

– Или ее, – предположила Грейс.

– Или их, – добавил я. – Вы проводили массовый набор. Уверены, что подобрали только одно гнилое яблоко?

– Согласен. Мы должны осмыслить инцидент, сделать нужные выводы, решить вопросы стратегии и безопасности. А еще понять, как происшествие скажется на моральном духе.

– По мне, все яснее некуда, – пролаял Дитрих, – эти задницы хотели распространить заразу.

– Возможно, – сказала Грейс, – или же они явились с целью разведки и открыли не ту дверь.

– Вам нравится такая теория? – спросил я ее.

– Не особенно, но не стоит сбрасывать ее со счетов. Хотя, скорее всего, они хотели убить пленника.

Я проглотил половину своего кофе.

– Черч, вы говорили, существует способ заполучить код доступа. Каким образом?

– Есть всего три варианта, два из которых представляются мне в высшей степени невероятными, – сказал он. – Первый: узнать код непосредственно от Грейс, Гаса, Кто или меня. – Он помолчал, ожидая комментариев, но их не последовало. – Второй: найти скремблер кодов, потерянный или оставленный кем-то из вас без присмотра.

Кто отрицательно покачал головой, не успел Черч закончить фразу. Он вытащил свой шифратор и положил на стол.

– Только не после той речи, какую вы закатили, когда отдавали мне эту штуковину. Я кладу ее на край ванны, когда моюсь, и в пижамный карман, когда ложусь спать. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю я знаю, где она.

Грейс с Дитрихом достали свои скремблеры. Черч не стал себя утруждать. Все и так было ясно.

– Какова третья вероятность? – спросил я.

– Подобное устройство может быть у кого-то еще, хотя с этим сложно примириться. Такие разработки еще не выпускают. Я получил их непосредственно от изобретателя. Он сделал пять, и я забрал все.

– У кого еще один?

– У тетушки Салли.

– У кого?

Грейс улыбнулась.

– Тетушка Салли руководит операциями ОВН. Она присматривает за Ангаром – нашим отделением в Бруклине.

– И вы зовете ее тетушкой Салли? Так и вижу старую деву с подкрашенными синькой волосами и кучей кошек. Правильно ли я понял, что вы безоговорочно доверяете ей и она ни за что не засунет свой шифратор в корзинку с вязаньем?

Дитрих усмехнулся.

– Если никто не передаст ей того, что ты только что сказал, капитан, считай, тебе повезло.

Грейс широко улыбнулась, отчего сразу помолодела, стряхнув с себя груз напряжения. Даже Черч вроде бы повеселел, хотя сложно было утверждать наверняка.

– Полагаю, все, кто знает тетушку, поручатся за ее благонадежность.

– А что насчет силового захвата? Вдруг кто-нибудь отнял у нее шифратор?

– Хотел бы я посмотреть на такого храбреца, – сказал Черч. Дитрих, сидевший напротив него, негромко засмеялся, должно быть представляя эту сцену.

Я взглянул на Руди, который потихоньку наблюдал за всеми. Думаю, он, как и я, считал, что смех – лучший способ спустить пар. Уж очень давило на нервы чудовищное убийство в двенадцатом трейлере.

Веселье, однако, быстро кончилось. У Черча зазвонил телефон. Взглянув на высветившийся номер, он нажал на кнопку приема, негромко поговорил пару минут.

– Спасибо, что сообщили так быстро, – сказал он. – Пожалуйста, держите меня в курсе.

Лицо его стало каменным. Он закрыл мобильный и положил его на стол.

– Мой человек из офиса бюро в Атланте сообщил: Генри Кереску, инженер, создавший шифраторы, погиб. Тело обнаружено сегодня утром. Его нашла уборщица, она и вызвала полицию. Он пролежал в своем доме мертвым тридцать часов. Подозреваемых нет, но в рапорте сказано, что квартира Кереску, служившая ему еще и мастерской, разгромлена. Полную информацию нам перешлют по факсу.

– Черт, – произнес я. – Мне жаль вашего друга, Черч. Заранее знаю, что будет в этом рапорте. Похищены телевизор и проигрыватель компакт-дисков, много всего перебито, общий беспорядок. Самый лучший способ скрыть маленькое преступление – сделать его похожим на большое. Могу поспорить, Кереску хранил схемы разработанных им скремблеров – в распечатанном или электронном виде. Жесткого диска там не окажется, большинства бумаг тоже.

– Очень может быть, – согласился Черч.

Он взял вафлю и подтолкнул тарелку ко мне. Я оглядел ассортимент и выбрал слоника и обезьянку.

– И что нам это дает? – спросила Грейс.

– Определенную уверенность в том, что лазутчик прекрасно осведомлен, – сказал Черч. – Он в курсе дел ОВН и даже знает, где я достаю оборудование.

– Значит, список подозреваемых будет не слишком длинным, – резюмировал Руди.

– Безусловно, – кивнул Черч. – Я просмотрю его, когда наше совещание закончится.

– Среди шпионов могут быть и те, – сказал я, – кто находится сейчас в здании.

– Прошу прощения, – произнес Руди, – я так понимаю, что все сидящие в этой комнате не входят в число потенциальных вражеских агентов?

Черч откинулся на спинку кресла и несколько мгновений изучал психолога, выводя указательным пальцем круги на столешнице.

– Доктор Санчес, на свете мало людей, которым я доверяю безоговорочно, и в каждом случае мое доверие основывается на многолетнем опыте. Что же касается большинства собравшихся здесь, то я опираюсь на свежие сведения. Вы с капитаном Леджером находились в лаборатории, после чего вас проводили в ваши комнаты.

Майор Кортленд оставалась со мной, а сержант Дитрих только что сменился с дежурства с двумя другими офицерами. Один из них сопровождал его до квартиры.

– Ладно, однако это всего лишь означает, что мы не открывали дверь самостоятельно. Разве у нас не могло быть сообщников?

Черч откусил краешек вафли, посмаковал его.

– Я не сказал, что снимаю с вас все подозрения, доктор Санчес. Но поскольку вы присутствуете в этой комнате, ваше имя значится в нижней части списка потенциальных лазутчиков.

Ответ, кажется, удовлетворил Руди, по крайней мере, он вежливо кивнул и снова погрузился в молчаливое наблюдение.

– За последние два дня мы приняли в команду очень много народу, – произнес Дитрих. – Грузчиков, больше половины охранников, декораторов, несколько научных сотрудников. – Он замолк и посмотрел на меня. – И отряд «Эхо».

– Насколько тщательно проверяли этих людей? – спросил я.

Грейс сказала:

– У нас имеются три агента ФБР, которые занимаются отбором. Вы с ними знакомы, Джо. Агенты Симчек, Эндрюс и Макнилл, те, что приезжали за вами в Оушн-Сити.

«Ведроголовый и его шайка», – подумал я.

– Ладно, а кто контролирует их самих?

– Я, – созналась Грейс, и в ее глазах мелькнула тревога. Конечно, ведь я знал, что она прохлопала журнальные записи, касающиеся второго грузовика. Но ее невнимательность оправдывал жуткий стресс после резни в больнице Святого Михаила. Потрясения не способствуют методичному и спокойному подходу к делу. Поэтому я предпочел не высказываться вслух, и мне показалось, что Грейс благодарно кивнула.

– За кандидатами присматривал я лично, – прибавил Дитрих. – Если кто-то проскочил по недосмотру, вина полностью моя. – Этот туповатый и честный малый, дрессированный бульдог Черча, не пытался выкрутиться. Вообще-то он мне нравился и в моем личном списке подозреваемых значился в самом низу.

– Еще один вопрос, – сказал я. – Откуда вы набирали новеньких? Мне дали дела парней из отряда «Эхо» вместе с толстенной стопкой других анкет. Среди них я видел обычные, вынутые из скоросшивателя, но попадались и фэбээровские, и армейские, на некоторых стоял гриф «совершенно секретно». Значит, в ОВН есть военные и федералы?

– И даже нижний эшелон. – Дитрих кивнул в мою сторону.

– Как? Мне казалось, вы секретное подразделение.

– Секретность относительна, капитан, – проговорил Черч. – Мы же должны отчитываться перед кем-то. В данном случае – непосредственно перед президентом. – Он помолчал, затем прибавил: – Несколько дней назад я встречался с объединенными главами и начальниками ФБР, ЦРУ, Управления по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия, Агентства национальной безопасности и некоторых других организаций. Президент попросил меня дать краткое описание ОВН и его миссии, после чего потребовал, чтобы каждый департамент и подразделение спецслужб обеспечили меня списком кандидатов для зачисления в отдел. Файлы передали нам, агент Симчек и его команда отобрали подходящих людей и заложили их данные в «Ясновидец». Малейшая погрешность биографии – и человека вычеркивали. Я, однако, признаю, что были сделаны исключения для тех, чьи навыки пригодились бы в данной кризисной ситуации. Наверное, в этом состоит наш промах. Симчек со своей бригадой могли допустить ошибку, подгоняемые спешной необходимостью. Либо так… либо у предателя безупречные характеристики, которые не вызвали подозрений.

– Если он принимал участие в тайных операциях или служил в отряде «Дельта», – предположила Грейс, – то сведения о нем наверняка изменены или зашифрованы. Имена действующих агентов часто стирают из записей, в особенности если они находятся на действительной военной службе или же акция проводится нелегально. Скажем, физическое уничтожение или проникновение в ряды противника. Подобная информация благополучно изымается, а значит, жучок мог спрятаться даже от «Ясновидца».

– Кого конкретно мы ищем? – спросил Руди. – Правительственного агента-предателя, сочувствующего террористам?..

– Ничего определенного, – ответила Грейс. – Все, что мы знаем: один засланный или группа диверсантов отперли двенадцатый номер по неизвестным причинам.

Черч кивнул.

– Больше всего это касается вас, капитан. Есть предположение, что бродяг выпустили в связи с предстоящим рейдом на крабовый завод. Перед совещанием майор Кортленд советовала мне отменить задание, а вот сержант Дитрих хочет ударить всеми силами. Тем не менее окончательное решение за вами.

– Господи боже мой, – воскликнул Руди, – он же только что из боя! Две сложнейшие операции…

Я коснулся его руки.

– Нет, Руди. На свою кушетку ты меня уложишь позже, а пока что я буквально слышу, как утекают драгоценные минуты. Если то, что случилось в двенадцатом, не имеет прямого отношения к крабовому заводу, я съем грязные носки сержанта Дитриха.

– Я их тебе приготовлю, – пообещал он.

– Черч, – сказал я. – Крабовый завод хотели брать на рассвете?

– А что?

– Плевать. Я хочу отправиться прямо сейчас.

Санчес ахнул, но Черч согласно кивнул.

– Я это предусмотрел. Вертолеты на площадке, моя компьютерная команда уже готовит вам связь.

Я улыбнулся ему.

– Джо, – произнесла Грейс, – вы уверены, что нужно спешить?

– Честно говоря, я предпочел бы кинуть туда бомбу фунтов в пятьсот и вычеркнуть это дело из списка, но сейчас нам больше, чем когда-либо, необходимо просочиться туда и добыть пленных. Только допрос надо устроить на месте.

– Хорошо, – смирилась Кортленд. – Мой отряд будет готов взломать дверь при первых признаках опасности. Даже если вы предпочтете, чтобы все остальные держались подальше. Все равно общую атаку нельзя начать раньше чем через пять, самое большее, десять минут.

– Джо, ты совершаешь самоубийство! – взорвался Руди. – Нет ни малейшей вероятности…

– Это моя миссия, – твердо заявил я. – Нужно действовать прямо сейчас. Чем дольше мы будем ждать, тем вернее шпионы наладят связь с крабовым заводом.

– Пока что никаких сообщений не передавалось, – сказал Черч. – По всему зданию работают глушилки. Однако мы должны принимать во внимание, что информация могла уйти до того, как перекрыли каналы.

Я откинулся на спинку кресла и оглядел всех по очереди.

– Ладно, нам потребуется отвлекающий маневр. Вот что я имею в виду…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ТВАРИ

До дня своей смерти никто не может быть уверен в своем мужестве.

Жан Ануй

Глава 56

Склад ОВН, Балтимор.

Среда, 1 июля, 0.59

Бойцы «Эха» бегом явились в большое помещение склада. Они выглядели напряженными, встревоженными, раздраженными – но в высшей степени бодрыми. Я приказал им вооружиться, и парни отправились следом за Гасом Дитрихом к ларям с боевым снаряжением. Отряд «Альфа» был уже здесь.

Руди повернулся к Черчу.

– Это вас убивает, правда?

Черч недоуменно взглянул на него.

Санчес пояснил:

– Я вас плохо знаю, мистер Черч. Правда, несколько раз мы вели какие-то странные беседы. – Он взмахнул рукой. – Про зомби и прочее. Однако с момента страшных событий в двенадцатом трейлере я все думаю о сложившейся ситуации, об организации, которую вы создали. Я знаю о военном деле немного, но достаточно, чтобы понимать: дела так не делаются. Контроля со стороны правительства нет, ОВН действует по собственному усмотрению и по-настоящему свободен от бюрократической волокиты. Вам дана огромная власть. – Он на мгновение закусил губу. – В прошлом вы обязательно проходили теоретическую или практическую подготовку по психологии, терапии или психологическому манипулированию. Возможно, все три предмета. Вы знаете, как создать настроение и культивировать доверие, и, совершенно очевидно, заботитесь о благополучии своих служащих. Вы гордитесь тем, что ваши игрушки – лучшие на школьном дворе. Лаборатории ОВН отлично обустроены. О таком оборудовании, как у вас, я даже не слышал. Все, кого я здесь повстречал, обладают интеллектом выше среднего уровня. Много индивидуалистов, буквально единицы предпочитают играть в команде.

– К чему вы клоните? – спросил Черч, но ничем не выдал раздражения или нетерпения.

– То, что мы с Джо увидели здесь, – вероятно, облегченный вариант ОВН. Могу поспорить, ваш бруклинский Ангар представляет собой тайну за семью печатями. Повышенная секретность, двойные проверки, избыточные меры безопасности. А здесь вам пришлось создавать филиал за считанные дни, у всех на глазах. И вы добились невероятного результата, честно говоря, никогда не подумал бы, что такое возможно. Вы удивительный человек, мистер Черч.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы мое эго гладили по головке.

– А я и не намерен это делать, – произнес Руди довольно резким тоном. – Речь о том, что вы очень спешили, подчиняясь сильному давлению обстоятельств. Бруклинская модель, наверное, хороша, но, чтобы все отладить как следует, необходимо время. Но времени у вас не было. Вам, очевидно, пришлось прибегать к чьей-то помощи, одалживаться у других агентств, действовать исходя из критической ситуации. В результате местная версия штаба ОВН далека от совершенства. Из-за чего и погибли люди.

– Слушай, Руди, хватит уже, – сказал я тихо.

Он пропустил мои слова мимо ушей.

– Я не собираюсь упрекать вас, мистер Черч. Вовсе нет. Вы просто приперты к стенке – и, как бы долго ни практиковались в умении сохранять ледяное спокойствие, все равно испытываете эмоции, хотите вы этого или нет. Ведь химия мозга лишь частично поддается управлению. Поэтому вы пребываете в невероятном физическом и психологическом напряжении… и в данный момент готовы разорваться на части из-за того, что случилось в двенадцатом номере.

– Полагаю, сейчас не время для таких разговоров, – сказал Черч. Однако он не отрывал взгляда от лица Руди и даже перестал моргать.

– Я понимаю, что в настоящую минуту мы не можем углубиться в тему, – продолжал Санчес, – но молчать я не могу. На кон поставлена жизнь моего друга. Уже в третий раз за сегодняшний день. Да и мне самому угрожает смерть, пока я нахожусь здесь.

– Все мы рискуем…

– Нет. Я не о том говорю, и мне кажется, вы это осознаёте. Я не призываю вас изливать душу против вашего желания, Черч. А пытаюсь озвучить единственную мысль: минувшие события и появление предателя связаны с… – он поднял палец, призывая Черча не перебивать, – действиями, которые вы вынуждены были предпринять. Отмотать пленку назад и начать сначала? Не уверен, что сюжет изменился бы. Возможно, это неизбежность, продиктованная обстоятельствами. Не значит ли это, что происходящее вам неподвластно? Да, необходимо повысить уровень безопасности любым доступным способом – как того требует здравый смысл. Да, нужно перевернуть все вверх дном и обязательно найти шпиона! Да, следует трижды проверить сведения о сотрудниках ОВН, в особенности о недавнем пополнении. Но – к этому я и клоню – вы должны сосредоточиться. Не позволяйте чувству вины или злости отвлекать вас от главной цели – помешать террористам применить свое кошмарное оружие. Если сегодняшняя трагедия выбьет вас из седла, все мы можем умереть. Мой вам совет, мистер Черч: положите негативы на полочку как минимум до тех пор, пока Джо со своим отрядом не вернется с крабового завода. Оставайтесь собранным и ответственным.

Черч молчал, наверное, секунд пять.

– Вы считаете, я не знаю всего этого, доктор?

– Я не умею читать чужие мысли, мистер Черч. Вы и чувства свои держите под замком лучше всех, кого я знаю. Однако, несмотря на то что вы удивительно сильный человек, в душе у вас может бушевать буря. Не приведи господь оказаться на вашем пути, когда вы в гневе. Джо в этом смысле такой же. Большую часть времени вам удается обуздывать свою натуру, но наступает момент, когда всякая чопорность слетает напрочь и остается только чистая, смертоносная ярость. Хорошо, когда она овладевает воином, который попал в комнату, полную бродяг. Но страшно представить, что руководитель, обязанный просчитать все тонкости секретной и опасной операции, впадет вдруг в неистовство и пожелает отыграться. Проблема в том, что я не могу определить, насколько вы близки к потере контроля над собой. Вы не робот, следовательно, вынуждены прикладывать усилия, чтобы справляться со своими порывами. Только помните: подавить эмоции – не значит стереть их полностью. Умный человек – такой, как вы, – не должен допускать их разрушительного влияния на принимаемые им решения.

Руди чуть отступил назад. Сделав это едва уловимое движение, он будто уменьшился в росте от великана до нормального человека. Потом он отключил свой пронизывающий, рентгеновский взгляд, и мне почудилось, что мощное энергетическое поле вокруг Черча превратилось в вакуум. Но пустота требует, чтобы ее заполнили.

Я затаил дыхание. Интересно, как оценивает этот момент Руди? Черч выдержал долгую паузу, потом едва заметно улыбнулся краешком рта и коротко кивнул.

– Я приму это к сведению.

Руди просиял – стало быть, разглядел в каменном лице Черча то, что развеяло его опасения.

– Очень хорошо.

– Слушайте, парни, – сказал я, – ужасно не хочется портить сцену в духе доктора Фила, но мне приспичило отправиться на поиски зомби.

Руди бормотнул неприличное словечко по-испански. Черч отвернулся и сделал вид, что озирает своих верных солдат. Скорее всего, просто прятал улыбку.

Глава 57

Склад ОВН, Балтимор.

Среда, 1 июля, 1.16

Мы погрузились в «Морской ястреб» SH-60, оснащенный всеми полагающимися по каталогу отсеками для оружия и ракет. Как только дверь вертолета закрылась, мы сгрудились вокруг карты и подключили микрофоны в шлемах, чтобы слышать друг друга за гулом мотора. Черч присоединился к нам. Он положил на угол планшета открытую пачку маленьких зерновых батончиков с повышенным содержанием белка. «Походно-полевая версия печенья, – подумал я. – Этот мужик и впрямь ненормальный».

После посадки я запихнул Руди в угол и велел:

– Сиди тихо, смотри и слушай.

Он кивнул, глядя на меня с тревогой. Руди собирался выступить разок и сойти со сцены, но я хотел, чтобы он находился при Черче постоянно.

Мощные моторы взревели, железная стрекоза снялась с места и двинулась на юг со скоростью сто пятьдесят узлов. В звене было еще три машины – с нами летели бойцы «Альфы» и технический персонал.

– Суть в следующем, – начал я, когда все устроились поудобнее. – Кто-то проник в охраняемую зону и открыл дверь в двенадцатый трейлер. В результате мы имеем десять пострадавших: шесть медицинских работников, наш пленный, трое солдат плюс тот, которого укусил бродяга. Это означает, что очень скоро он тоже умрет.

Банни со Старшим ничего не сказали, они все видели своими глазами. Олли провел трясущейся рукой по волосам. Скип выглядел лет на десять старше и казался испуганным до смерти.

– Кто это сделал? – спросил Скип.

– Пока неизвестно.

– Произошел несчастный случай, правда? – решил уточнить Олли.

Я ответил ему молчанием.

– О боже, – произнес он и уставился на приклад своего МР-5.

– Погоди… ты хочешь сказать, что это сделано специально? – Скип слегка притормаживал.

– Речь идет о шпионе, – продолжал Олли, – или о диверсии террористов?

– Нам придется рассматривать оба варианта, – подал голос Черч и, когда Оливер попытался что-то сказать, прибавил: – До дальнейших распоряжений обсуждение откладывается.

Мои парни воззрились на меня. Несмотря на заявление Черча, мне захотелось приложить к делу и свою печать.

– В данный момент виновный не найден. Возможно, действовала группа заговорщиков. Поэтому буквально все в ОВН находятся под подозрением. Если вам это не нравится – ваши проблемы. Не стоит высказывать соображения прямо сейчас, но выслушайте меня: я обязательно узнаю, кто это сделал, и тогда ему будет очень больно до конца его жизни. Меня интересует любая информация, связанная с этим делом. Если вы располагаете такими сведениями, доложите мне лично, с глазу на глаз. Я вывешиваю белый флаг переговоров, но только на двадцать четыре часа, после чего открываю охоту на ведьм под черным флагом. Ответьте, поняли ли вы меня.

– Ур-ра, – проворчал Старший.

Банни кивнул.

– Яснее некуда, босс.

– Да, сэр, – сказал Скип.

Олли оскалил зубы.

– Мы найдем того крысюка, который нас обошел, ты его подержишь, а я отрежу ему яйца!

Воздух сгустился до плотности зыбучих песков. Я раздал ориентировки.

– Прочитайте пока. У вас пятнадцать минут.

– Вопросы есть? – поинтересовался я, когда они сдали мне листки.

Банни кашлянул.

– Босс, не хочу быть занозой в заднице, но только все, что я отсюда почерпнул: «мы не знаем того» да «мы не знаем этого». Я хочу спросить… что мы вообще знаем?

– Конкретнее.

– Ну, – Банни поглядел на Черча, – для начала, кто наши враги? Слово «террорист» ничего мне не объясняет. Сэр.

– Я скажу вам то, что говорил капитану Леджеру, – произнес Черч. – Формирование, вычисленное спецслужбами, объединяет разные группировки террористов и экстремистов.

Он пристально посмотрел на Банни. Тот поморщился.

– Валяй, сержант, – подбодрил я его. – Спрашивай.

– А смысл-то в чем? Я хочу сказать, понятно, что именно мы называем международным террористическим сообществом, только не похоже, будто они собрались вместе, чтобы скоротать ночку. Это же не клуб, верно? Или мы должны поверить, будто эти парни, как бишь там, завсегдатаи террористической кофейни?

Послышались смешки, и даже Черч выдавил слабое подобие улыбки.

– Считаешь, такого не может быть? Ты восемь лет отслужил в армии, и тебе кажется, что служба внутренней безопасности ошибается, интерпретируя сведения разведки?

Банни в свою очередь уставился на Черча.

– Да, сэр, мне кажется, это чушь собачья.

Черч снова дернул ртом.

– Ну разумеется, сержант, иначе вас здесь не было бы. – Он дал секунду на обдумывание этой фразы. – Несли кто-нибудь из вас будет принимать информацию, не размышляя над ней, не задавая разумных вопросов, то вылетит отсюда со свистом, рискуя заработать воздушную болезнь.

– В таком случае… – Банни не ожидал мощной отдачи, поэтому на мгновение оказался выбитым из колеи.

– Скажите, сержант, к какому выводу мы должны прийти, – подтолкнул его Черч. – Спецслужбы действительно определили, что нам противостоят люди из различных группировок. Мы проверяли. Департамент полагает, что террористическое сообщество объединяется в единый фронт против Америки. А что думаете вы?

Банни бросил на меня взгляд, и я кивнул. Мне нравилось, что он следует той же логике, что и я в свое время.

– Ну, – произнес он, хватаясь за кожаную петлю, когда вертолет круто пошел вверх, – у нас всюду полно глаз и ушей. ЦРУ везде имеет своих людей. В каждом отделе спецслужб есть парни, которые выкачивают по проводам дерьмо со всего Ближнего Востока. Если бы экстремисты создавали некую «ось зла»… – Банни сделал паузу, дожидаясь смешков, и, когда они раздались, продолжал: – Непременно поползли бы слухи. Прошло столько времени, а мы ничего не слышали. Быть такого не может.

– Продолжайте. – Теперь Черч, кажется, улыбался искренне.

– Так вот… неужели никому не пришло в голову, что это не массовая атака террористов, а, скорее, запуск… как бы лучше выразиться… мозгового треста?

– Давай дальше, – сказал я.

– Возможно, кто-то из них – к примеру, больной урод, заваривший прионовую кашу, – и носится с великой идеей, но только ему нужна наступательная команда, чтобы свою задумку воплотить. Не тупые фанатики, которые сражаются с мельницами, а парни с серым веществом в голове. В отчете доктора Кто сказано – как он там сформулировал? – «радикально ушедшие вперед технологии». Значит, наш плохой парень каким-то образом дал знать, что набирает в команду только самых лучших.

– Не стыкуется, – сказал Олли.

– И я так думаю, – согласился Старший Симс. – Об этом тоже стало бы известно. Нет, у этого сукина сына связи с террористическим сообществом, и он набирал кадры напрямую. По одному. Так оно безопаснее.

– Точно, – подтвердил Олли. – Легче сохранить все в тайне.

– Однако тогда возникает другая сложность, – заметил Банни, но затем отрицательно покачал головой. – Хотя… Если он вербовал людей из разных группировок, надо принять во внимание и процентное соотношение тех случаев, когда он получал отказ. Не каждый захочет играть в подобного рода бейсбол. Если этот мужик такой умный, он просто не позволит уйти от него никому, кто хоть краем уха услышал, чем он там занимается.

Скип щелкнул пальцами.

– Верно! Надо проверить данные по всему миру и выяснить, не исчезали ли из поля зрения террористы, разбирающиеся в продвинутых видах оружия или медицине. Этот парень, скорее всего, убивал всех, кто не подписывал с ним контракта.

Черч повернулся ко мне.

– Да они просто читают ваши мысли. Дело в том, – сказал он остальным, – что капитан Леджер пришел к тем же выводам, и в результате я провел соответствующий анализ баз данных. А еще, по его предложению, мы начали собирать сведения о специалистах, которые либо сами внезапно пропали, либо у них таинственным образом похитили близких.

– Ученый может согласиться на самые рискованные исследования, если его жена или дочь сидят где-нибудь с приставленным к голове дулом пистолета, – проговорил Старший. – Если бы моим детям угрожали, я сделал бы что угодно.

Тень пробежала по его лицу, и я вспомнил, что он похоронил сына, а его дочь стала калекой из-за этой войны.

Я сказал:

– Ладно, объясните нам, почему этот загадочный тип рыщет так далеко за пределами своей группы.

Банни хотел заговорить, но Олли его опередил.

– Потому что даже в большой группе людей или в маленькой стране вы не найдете должного количества блестящих умов, которые одновременно являлись бы и экстремистами, готовыми умереть за свои идеи.

– Верно! – воскликнул Скип.

Старший кивнул.

– Ага, только мелковат водоем для рыбалки. Приходится выуживать нужных людей, умных как черт знает кто и вместе с тем готовых пойти на смерть. Это должен быть настоящий клуб самых больших умников в мире.

– Что я и говорю, – согласился Банни. – Скользкое дело. Действительно скользкое. – Он отхлебнул кофе из железной походной кружки и поглядел на меня и Черча поверх нее. – Что, никто в службе безопасности не додумался до истины?

– Бумажная отчетность и большое количество уровней бюрократии могут заслонить практическую мысль, – ответил Черч.

– Это вежливый способ сказать, что они там ковыряют пальцем в заднице, – перевел Олли.

Черч промолчал, но, видимо, возражать не собирался.

Старший прищурился и внимательно поглядел на него.

– Сэр… Я прекрасно понимаю, почему вы выбрали нас.

А как насчет тех ученых, которые входят в нашу команду? У меня такое ощущение, что ни один из них не занимал вторых мест на школьных олимпиадах.

Черч улыбнулся.

– В таком случае, – сказал Скип, – у нас тоже сборная лучших игроков.

Олли ухмыльнулся.

– Ладно, значит, у них и ОВН шансы равны. Но на нашей стороне – первоклассные стрелки. А кто у них?

Я ответил:

– Один Джавад Мустафа всколыхнул волну, которая захлестнула два боевых отряда и две сотни гражданских лиц. Вы своими глазами видели, что бродяги сделали с детьми, охранниками и учеными в Делавэре, и знаете о случившемся в двенадцатом номере. У нас – стрелки, у них – ходячие мертвецы.

Некоторое время мы молча сидели в брюхе вертолета, прорезающего небо над Мэрилендом.

– Фактор неожиданности сыграл решающую роль в больнице. То же самое произошло вчера вечером, – сказал я. – Каковы шансы, что никто из нас не будет застигнут врасплох, если мы столкнемся с бродягой на крабовом заводе?

Банни засопел.

– Если он движется и издает звуки, я его прикончу.

– Ур-ра, – отозвались остальные хором.

– А если их много? – спросил Черч.

– Я положил немало тварей в Делавэре, сэр, – сказал Старший, – и был тогда в хорошем настроении. После происшествия в трейлере я чертовски разозлился.