Текст книги "Шоколадник (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Прежде чем Джеймс возвращается, Табби слышит звонок в дверь. Из холла сквозь матовое стекло входной двери она видит две широкие фигуры.

Холдены, приёмные родители Джеймса.

– Привет, Табби! – кричит на пороге полная женщина, стоящая рядом со своим таким же пухлым мужем.

Она лучезарно улыбается и проводит рукой по своим седым коротким волосам.

Полоски жизнерадостного платья миссис Холден соответствуют полосам галстука мистера Холдена и тёмно-синему цвету его костюма. Они всегда выглядят особенно опрятно и хорошо сочетаются по воскресеньям после церкви и часто заходят поздороваться.

Мистер Холден – бывший военный, с пирамидальными серыми усами и гордым иссохшим лицом, контрастирующим с округлым животом. Он редко улыбается, но может сделать медленный кивок головой как тёплое приветствие.

– Табби, – говорит он с большой вежливостью и горделивым видом образованного английского джентльмена.

Миссис Холден сжимает пластиковый контейнер с едой, наполненный тёмным соусом.

– Ой! Посмотри на себя, Табби! – восклицает она, её дружелюбное круглое лицо контрастирует с проницательными прищуренными глазами. – Похоже, ты собираешься посетить самые гламурные похороны в мире!

– Эм-м-м, спасибо.

Табби не обижается. Табби очень благодарна и привязана к двум пенсионерам – не в последнюю очередь потому, что они купили дом, в котором она и её семья живут. Они также подарили Джеймсу полноценный дом и родителей в подростковом возрасте после ужасов его детства.

– Мы с мистером Холденом приготовили слишком много тушёного мяса, – говорит миссис Холден, кивая на контейнер в руках. Она и её муж всегда обращаются друг к другу формально, но с любовью, до такой степени, что даже Джеймс всегда называл их мистером и миссис Холден. – Мы подумали, что снимем с тебя работу и принесём вам ужин.

– Это очень мило, – говорит Табби. – Мы только что закончили лазанью, которую вы принесли в прошлый раз.

Миссис Холден передаёт Табби ещё тёплый контейнер с едой.

– Это говядина и помидоры – вкусно и сытно. Как вы оба, дорогая?

Табби понимает, что рада их видеть.

– Хотите выпить перед уходом?

Они благодарят её и заходят внутрь. Табби смотрит на лестницу, думает, стоит ли позвать детей, а затем решает, что ей нужно побыть наедине с Холденами. Она идёт на кухню и заваривает чай, прежде чем они сядут вместе в гостиной.

Мистер Холден восхищается комнатой с её голубой мебелью, пухлыми подушками и аккуратно упорядоченными книжными шкафами и полками.

– Ваш дом красивый, произведёт впечатление даже на полковника.

– Ну, вы же знаете Джеймса, – говорит Табби, имея в виду тот факт, что её муж, который работает копирайтером на полставки из дома, всегда находит время, чтобы содержать место в чистоте и порядке.

Миссис Холден снова улыбается, но её глаза задумчивы.

– Так как вы оба, Табби, всё хорошо?

Когда Табби подносит кружку к губам, ниоткуда её взор затуманивается слезами.

– О, Табби, – говорит миссис Холден. Она не двигается, чтобы утешить её; они не часто бывают нежными. – Это всё Джеймс, не так ли?

Табби прочищает горло, вытирает глаза и кивает.

– Он переживает тяжёлый период. Избегание еды. Кошмары. Мрачное настроение.

Мистер Холден говорит:

– Боюсь, здесь нет ничего удивительного. Он прошёл больше, чем должен любой мальчик. Ты знаешь, как я отношусь к терапии в целом, но если кому-то на этой зелёной Земле Бога она когда-либо была нужна, так это Джеймсу.

– Да, – говорит Табби. – И консультации помогли, но, возможно, ему нужно больше. Может, так будет всегда, – она быстро добавляет: – Послушайте, у нас, конечно, всё в порядке, но…

– Но то, что он видел в детстве, никуда не денется, – заканчивает за неё миссис Холден. – А завтра годовщина, которая постоянно в его голове, она имеет огромное значение.

– Да. Особенное значение, – Табби неуверенно улыбается. – Не знаю, как вы справились, когда впервые взяли его.

Миссис Холден говорит:

– Нас поддерживали профессионалы, и мы от природы чистая пара, поэтому был небольшой риск, что Джеймс почувствует себя… ну, как будто он всё ещё живёт в своём старом доме.

– Этот кровавый дом, – говорит Табби, понижая голос. – Он просто разваливается в нынешнем виде. Я пыталась убедить его продать это, но он отказывается.

Миссис Холден фыркает от смеха.

– Удачи с этим. Я пробовала то же самое, но он ужаснулся от этой идеи.

Мистер Холден говорит серьёзно.

– Всякий раз, когда мы затрагиваем эту тему, он выглядит так же, как отряд, слышащий название той забытой богом зоны боевых действий, которая нанесла ему больше всего шрамов. Контузия – это не шутка.

– Посттравматическое стрессовое расстройство, – кивает Табби. Она думает прикусить язык, но затем говорит: – Интересно, что он раньше видел… когда заходил в комнату своего брата?

Её родственники нахмурились.

Мистер Холден, украдкой, взъерошивает усы.

Миссис Холден осуждающе произносит:

– Надеюсь, ты всё ещё не веришь в эту идею, Табби. Джеймсу это не пойдёт на пользу.

– Идея, что его брат убил их родителей? – спрашивает Табби.

Голос миссис Холден становится жёстче.

– Идея, что у него вообще есть брат.

Табби протестует.

– Но Джеймс может даже назвать имя своего брата: Креб. Зачем Джеймсу бояться, если его не существовало?

Табби ловит ещё один неуверенный взгляд мистера Холдена.

Миссис Холден говорит:

– Нет данных о том, что у Джеймса когда-либо были братья или сёстры. Никаких следов его тогда и никаких признаков с тех пор. Да, в этом грязном доме было три спальни, но что это доказывает, кроме того факта, что его родители использовали верхний этаж как… комнату для наказаний?

Разочарованная, Табби потягивает чай, обжигая язык.

– Тогда кто, как вы думаете, убил их?

Улыбка миссис Холден почти исчезает.

– Если ребёнка заковывают в цепи и запирают всякий раз, когда он капризничает, а затем он, наконец, достигает своего предела и делает что-то глупое, как ты думаешь, он захочет вспоминать такие вещи?

– Лишить жизни – нелёгкое дело, – говорит мистер Холден.

Миссис Холден добавляет:

– Возможно, для Джеймса было бы более утешительно представить, что пропавший брат или сестра совершили этот поступок, вместо того, чтобы винить себя.

Нечасто у Табби появляется возможность поговорить с Холденами без Джеймса в комнате, и они никогда раньше не обсуждали прошлое её мужа так откровенно.

Табби говорит:

– Вы думаете, он заблуждается? Вы думаете, что десятилетний мальчик совершил такие ужасные вещи со своими родителями? Зная Джеймса, и зная, каким нежным и тёплым он может быть, вы действительно в это верите?

Мистер Холден смотрит на жену и открывает рот.

Прежде чем он успевает что-то сказать, миссис Холден резко произносит:

– Может, я и хожу в церковь, Табби, но я не наивна. Я замужем за бывшим военнослужащим, поэтому знаю, что подставить другую щёку – не всегда выход. Так что, если Джеймс увидел возможность дать отпор этим монстрам, я даю ему добро. Если бы он этого не сделал, я полагаю, его жизнь сложилась бы иначе, не так ли?

Тишина.

Миссис Холден встаёт со стула, смущённо расправляя платье.

– Прошу прощения, Табби. Но это сложная тема, я уверена, ты согласишься.

– Я понимаю, – говорит Табби. – И что бы ни случилось, мы все хотим для Джеймса только самого лучшего.

Миссис Холден кивает.

– Прошу прощения. Думаю, я могу пойти поздороваться с детьми?

– Конечно, – говорит Табби.

Она выходит из гостиной и поднимается по лестнице.

Мистер Холден кружит чай, нахмурив брови. Затем он с грохотом ставит кружку на стол и пристально смотрит на Табби.

– О чём вы думаете? – спрашивает Табби.

Не сводя с неё взгляда, мистер Холден говорит:

– Я думаю, тебе следует избегать повторения этого имени снова. Имени его брата.

Табби тупо смотрит.

– Что? Почему?

– Я серьёзно. А теперь я собираюсь рассказать тебе кое-что, что умоляю тебя хранить при себе. Ты можешь это сделать?

– Да, думаю, что да.

– Спустя пару лет после того, как у тебя появилась Хейли, ещё до того, как Джеймс научился водить машину, он попросил меня сделать кое-что для него. Дом его родителей был передан ему, и ему было восемнадцать лет, так что он мог делать с этим местом всё, что ему заблагорассудится. Я знаю, что мы с миссис Холден сделали всё возможное, чтобы помочь вам, но я подумал, что любой умный парень, который только что стал отцом, захочет продать собственность, которая ему не нужна, но не наш Джеймс. У него была только одна просьба: засыпать яму в саду.

Табби откидывается на спинку стула.

– Зачем ему это было нужно?

– Он не сказал мне, но он был очень серьёзен. Он хотел, чтобы я держал это в секрете, и я делал это до сих пор. Я помог ему заказать бетон и нанять оборудование, необходимое нам для работы, а потом… Ты помнишь, когда Хейли едва исполнился год, и мы с Джеймсом вместе отправились на каникулы, мы с ним вдвоём?

Табби улыбается.

– Да. Думаю, вы тогда сказали, что нет ничего важнее, чем свежий воздух, рыбалка и пиво.

– Это была шутка, конечно. Я всегда был любителем бутылки бордо. Но, тем не менее, мы не пошли далеко – фактически, всего на двадцать миль или около того. Мы остановились в хижине на берегу красивого озера и много работали каждый день, когда были на природе. Я помню, как ты потом сказала нам, что, вернувшись, мы выглядели более уставшими, чем когда уезжали.

– Почему вы говорите мне это?

Глаза мистера Холдена скользят к двери, возможно, проверяя миссис Холден.

– Когда мы впервые прибыли в этот проклятый дом, Джеймс повёл меня прямо в задний сад. Он отвёл меня в сарай в дальнем конце, который, казалось, был в какой-то момент отгорожен, но цепь была разорвана, и в гнилом полу флигеля был пролом. И позволь мне сказать тебе про запах, – он морщится при воспоминании. – Ужасный. Как прямая кишка тысячи мертвецов, если простишь меня за термин. Но запах – это просто запах, и я могу справиться с неприятными запахами. Но было что-то ещё, что мне не понравилось. Это было…

Он замолкает. Потерянное выражение его лица – такое, которое Табби не видела у него раньше: извиняющееся, смиренное и да: возможно, испуганное.

– Как это было возможно? – спрашивает он. – Эта дыра выглядела как вход в рухнувшую шахту, но этого не могло быть, не так ли? Что они когда-либо добывали в этих краях, кроме денег из карманов туристов? Но всего в нескольких футах под землёй были валуны, и звук вроде… я с трудом могу сказать. Как бульканье в животе. Я спросил Джеймса, что он знает об этом месте, но он не ответил. Только сказал мне, что мы должны его заколотить и забетонировать.

– Как вы думаете, что это было? – спрашивает Табби.

Старый военнослужащий пожимает плечами, его усы дёргаются, а глаза смотрят пристально.

– Я не знаю. Но за все годы, проведённые за границей – а я видел там вещи, которые всё ещё преследуют меня – я никогда не боялся так, как когда я заглядывал в это отверстие в земле. Поэтому мы заколотили дыру и заделали её бетоном, как могли. Насколько я помню, проделали отличную работу. Я не уверен, почему, но после того, как мы закончили, я спросил его: «Это как-то связано с твоим братом?» Он не произнёс в ответ, но сказал только: «Креб?» Взгляд Джеймса мог бы сделать из более слабого человека, возможно, покойника. «Не называй его имени», – отрезал он. И я клянусь тебе, Табби, могилами всех моих павших товарищей: раздался звук из-под бетона, который мы только что закончили укладывать: два удара. Как ответ. И хотя я почти намочил своё нижнее бельё – если ты извинишь меня за термин, – Джеймс не выглядел ни капли удивлённым. Насколько я помню, в ту ночь мы сильно выпили.

Табби собирается расспросить мистера Холдена о подробностях, но из холла доносится шум.

– Джеймс? – говорит она.

– Привет! – кричит её муж, открывая дверь.

Миссис Холден мчится вниз по лестнице.

– Мой мальчик!

– Привет, миссис Холден, – слышит его слова Табби.

Мистер Холден побледнел. Он тихо говорит:

– Я знаю, это может прозвучать глупо, но не произноси имени брата Джеймса из уст. В основном для его пользы, но и… Так будет лучше.

Пожилой мужчина поднимается на ноги.

Желая допросить его в будущем, Табби уступает и следует за ним в холл.

Джеймс кажется более спокойным, чем когда они были на прогулке у озера. Прогулка, должно быть, пошла ему на пользу. Он встречает взгляд Табби, и она видит в нём безмолвное извинение.

Миссис Холден обнимает его, и после короткой беседы становится ясно, что Джеймс не в настроении для гостей. Миссис Холден снова обнимает его, и мистер Холден напряжённо пожимает ему руку.

– Дети! – кричит Табби.

– Нет-нет, не беспокой их, – говорит миссис Холден. – Мы немного пообщались, и я уже попрощалась, – она нежно сжимает руку Табби.

Мистер Холден крепко обнимает её и шепчет ей на ухо:

– Помни, что я сказал.

Табби улыбается и целует его обветренную щёку, улавливая струйку возрастного лосьона после бритья.

Когда они закрыли за ними дверь, Джеймс вздохнул с облегчением.

– Табби, мне очень жаль.

Табби прижимает его к себе и чувствует, как сильно бьётся его сердце.

– Тебе нужно успокоиться, Джеймс.

– Я в порядке, – говорит он ей в плечо.

Табби отстраняется, смотрит на него и поворачивает голову боком.

– Не поворачивайся ко мне так, будто ты понимаешь, что я думаю, – говорит Джеймс, полуулыбаясь, но с мерцающими глазами. – Это моя уловка.

Она снова его обнимает.

Сегодня не тот день, чтобы рассказывать ему, что Райан хранил в своей коробке с игрушками. Сейчас не время для сложных вопросов. Сегодняшний день посвящён защите Джеймса и, соответственно, их драгоценной семьи.

– Ничего страшного, – говорит она, прижимаясь щекой к щеке мужа. – Всё хорошо.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вернувшись в свою комнату, Райан продолжает разбивать свою машину. Его противники, кажется, бросают больше бомб, чем обычно, а кнопки на его геймпаде не делают то, что он хочет от них. Он часто играет хреново, когда злится; его мама называет гнев «большой красной помехой», и сегодня он думает, что всё понимает.

Отказ его глупой сестры позволить ему тусоваться в её комнате раздражал его, как и его маму. Почему его поймали, когда он загружал очередной пакет в коробку с игрушками? Это был секрет.

В первый раз, когда Райан проснулся и обнаружил в своей комнате мужчину, этот парень стоял в углу у двери и наблюдал за ним. Тусклые блики голубого ночника испачкали грязную футболку и джинсы мужчины.

Райан почувствовал неприятный запах и сказал:

– Папа?

Мужчина не ответил, но поскольку он решил, что это папа, и потому что он просто стоял там, Райан снова заснул.

В другую ночь Райан проснулся и почувствовал запах мужчины ещё до того, как увидел его. Он поднял голову от подушки и услышал влажный голос, говоривший так тихо, что он не мог его понять. Райан снова попытался заговорить, но мужчина продолжал бормотать.

По мере того как ночи шли, а мужчина возвращался – не каждую ночь, но иногда, – Райан понял, что это вовсе не его отец. Затем он начал понимать слова.

– Мы все любим шоколад, маленький Райан, – прошептал худой, призрачный мужчина из угла его комнаты. – Это семейная тайна, но всем нам, дружище, это нравится, мы это любим.

Его голос низкий и хриплый. Смешно звучит. Несмотря на тусклый голубой ночник в его комнате, Райан мог видеть, как мужчина вытянул и скрутил губы в странные формы, когда говорил.

– Эти все вкусняшки, вкусняшки в твоём животике, – иногда говорит мужчина. – Сделают меня сильнее, так всё и будет.

Иногда Райан видит, как его пальцы сгибаются, растягиваются, оставляя на стене паучьи тени. Если мужчина опускает руки ниже живота, Райан может часто слышать странные мягкие шлёпающие звуки, которые заставляют его думать о чём-то липком.

Райан не сразу понял, что имел в виду этот странный человек, когда говорил о «шоколаде». Однажды ночью этот мужчина сделал предложение.

– Тебе следует собрать всё это, маленький Райан, – сказал он. – Подумай о том, как весь этот чудесный шоколад будет потрачен впустую, смытый в унитаз всей этой мерзкой водой. Ужасно.

Райан всё ещё не боялся. Мужчина казался одновременно странным, но знакомым, как человек, которого он всегда знал, но никогда не видел и не разговаривал с ним.

– Кто ты?

Затемнённое лицо мужчины расплылось в самой широкой улыбке, которую Райан когда-либо видел, как в старом мультфильме.

– Я дядя Креб.

– Мой дядя?

Дядя Креб кивнул.

– Семья.

– Мама говорит, что большие мальчики правильно ходят в туалет.

– Это потому, что твои мама и папа не хотят, чтобы ты знал правду: этот шоколад заставляет мир вращаться! Он волшебный и «особенный», и если ты накопишь его в достаточном количестве, начнут происходить великие древние вещи, – дядя Креб подмигивает. – Семья должна держаться вместе, маленький Райан. И если ты сможешь сохранить это в секрете, я могу сделать твою маму, папу и сестру самой счастливой семьёй на свете, – он снова улыбается. – Ты сделаешь меня сильным, так всё и будет.

Несколько дней назад Райан вынул пакеты для сэндвичей из кухонного шкафа; те, которые, как он видел, использовала его мама, чтобы упаковывать школьные обеды его сестры. Райан спрятал пакеты в коробке рядом с кроватью, а затем забрал один с собой в туалет. Он держал его под задом, когда садился, и напрягался. Когда он закончил, Райан ожидал, что в пакете он почувствует что-то тяжелее, но это было почти всё равно, что нести шарик шоколадного мороженого обратно к его коробке с игрушками, только тёплое, а не ледяное.

Той ночью дядя Креб вернулся в его комнату.

– Ты лучший дружище из всех, – сказал он, и его голос стал яснее, а может быть, даже громче. – Храни свой шоколад, как хороший мальчик. Помоги мне помочь твоей семье сделать меня сильным, так и должно быть. Какой славный маленький секрет!

Но это уже не секрет, после того как сестра Райана поймала его, когда он укладывал очередной пакет в коробку. И у Райана ужасное чувство, что всё хорошее, что он делал для дяди Креба и его семьи, теперь сметено его глупой сестрой, которая даже не позволяет ему сидеть с ней в её комнате.

Райан снова разбивает свою машину. Он бросает игровой контроллер на пол.

У него болит живот, и ему нужно в туалет. Он привык хранить фекалии в этих пакетах, поэтому сидеть на унитазе без них будет странно. К счастью, когда его мама опустошила его коробку с игрушками, она не достала его пакеты для сэндвичей из ящика у его кровати. Он кладёт один в карман и направляется в ванную.

Но он сопротивляется использованию пакета, и когда он закрывает дверь и садится, позволяя всему этому прекрасному шоколаду упасть в противную воду, он слышит что-то под собой.

– Райан…

Он замирает, сжимая ягодицы.

– Дядя Креб?

Райан смотрит вниз между ног, в унитаз. Лицо смотрит вверх из воды, окружённое случайными коричневыми шариками, которые Райан сделал.

– Райан, ты совершил ужасный поступок, ты это сделал. Какая жалость – у тебя всё шло так хорошо.

Это первый раз, когда дядя Креб приходит днём, и его голос звучит яснее, чем когда-либо прежде.

Райан вскакивает, не вытираясь.

– Что… что ты там делаешь?

– Нет шоколада, нет помощи, – говорит дядя Креб. Он протягивает свой червивый язык и направляет одну из какашек Райана в открытый рот. – Вкусня-я-ятина…

Благодаря свету из окон, освещающему Райана, он видит, что мужчина, который приходит к нему в тёмное время суток, очень похож на папу, но более игрив, как школьник, которому нравится шалить. Райан видит, что лицо мужчины, выглядывающего из унитаза, имеет тонкий, как карандаш, нос, а волосы такие же взлохмаченные и грязные, как шоколад, который он сейчас жуёт.

Дядя Креб отрыгивает. Из туалета доносится запах свежего пердежа.

– Есть ещё кое-что, что ты можешь сделать, маленький Райан, если ты всё ещё хочешь помочь мне стать хорошим и сильным.

– Это ещё один секрет? – взволнованно спрашивает Райан.

– Ещё бы. Но это на благо всей семьи.

* * *

Мама и папа Райана разговаривают в соседней комнате, когда Райан на цыпочках заходит на кухню, сжимая ещё один полный пакет для сэндвичей. Он нервничает и сбит с толку тем, что, кажется, говорит ему его желудок, но он вспоминает свой разговор с Хейли, чтобы успокоить себя.

«Вероятно, нам пригодится вся помощь, которую мы можем получить».

Поэтому он тянется к пластиковому контейнеру с едой на столешнице. Он тяжёлый, и его руки качаются под весом, когда он опускает его на пол и садится перед ним. Он прислушивается, чтобы убедиться, что мама и папа всё ещё болтают, затем с трудом отстёгивает клапаны. Выходит густой мясной запах. Он морщит нос. Гадость.

Он смотрит на пакет в руке.

Он смотрит на коричневое комковатое мясо.

Затем он сгибает пальцы в форме лопатки и лезет в пакет.