355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Уиндем » Затерянные во времени (сборник) » Текст книги (страница 50)
Затерянные во времени (сборник)
  • Текст добавлен: 3 марта 2018, 08:30

Текст книги "Затерянные во времени (сборник)"


Автор книги: Джон Уиндем



сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 67 страниц)

Глава 2
Мертвецы Луны

Вернулся Робсон и потащил меня к шкафам, где хранились скафандры. Снимая эти неуклюжие космические одеяния с крюков, он продолжал взволнованно что-то говорить. Скафандры были необходимы, так как, хотя вопреки ожиданиям и обнаружилось, что на Луне все же имеется небольшие количество воздуха и во время лунного дня, а в самых глубоких кратерах даже можно дышать, все же разреженность этого воздуха, скопившегося на дне исчезнувших морей, заставляла прибегать к помощи кислородных баллонов.

Когда мы покинули корабль и двинулись к скалам, ни у кого было сомнений, что мы в идим изготовленную каким-то необычным способом картину. В самом деле, нерегулярная повторяемость определенных фигур подтверждала этот факт. Разумеется, мы пока не пытались дать хоть какое-то объяснение этому явлению, но фотографы уже налаживали камеры, чтобы начать делать снимки, которые после на досуге можно будет изучить как следует.

Я наблюдал за их работой с каким-то медленно овладевавшим мною необъяснимым ощущением тревоги. Я уже говорил – и повторяю вновь – что, хоть я и ученый, тогда я ясно ощущал совершенно не свойственные ученым дурные предчувствия...

Остальные же были слишком охвачены энтузиазмом, слишком заняты выявлением деталей и символов, которые могли быть аналогичны подобным же символам Земли, чтобы разделять мое беспокойство.

Открытие сделал Робсон. Он подошел к скалам вплотную и внимательно разглядывал красноватые штрихи на поверхности, образующие квадрат. Внезапно он закричал:

– Дверь! Тут в скале дверь!

Мы столпились вокруг и обнаружили, что по поверхности тянется тонкая трещина, образующая квадрат. Тысячелетия тому назад на поверхности Луны дули ветры, и у подножия скопился серый песок, но потребовалось всего несколько минут, чтобы расчистить порог у основания каменной панели. У руин Клавиуса мы уже установили, что на Луне было в обычае устанавливать двери вокруг центральной опоры посредине дверного проема, так что створки можно было открывать по обе стороны на девяносто градусов, причем с каждой стороны оставался проход.

Робсон толкнул створку. Дверь осталась неподвижной, и тогда он устремился к другой ее половине. Та подалась на дюйм или около того, затем и ее заело. Он навалился на нее изо всех сил, и массивная каменная дверь, открыть которую на Земле смогли бы совместными усилиями только трое, медленно отворилась.

Робсон включил прикрепленный к поясу фонарик и вошел. Мы прошли за ним около десяти ярдов, и тут он остановился.

– Еще одна дверь,– раздраженно пожаловался он.– Словно гигантский сейф. Ну-ка, посветите!

Вторая дверь была устроена более просто, чем наружная, единственным ее признаком был глубоко очерченный круг. Я взглянул на этот круг – и ощущение опасности усилилось. Круг – во всем остальном мире это знак бесконечности, вечности – возможно ли, что здесь, на Луне...

Я чуть было не призвал своих товарищей остановиться, но вовремя понял, как жалко прозвучит мое предостережение на фоне охватившего их исследовательского азарта.

– Она запечатана,– кто-то показал на десяток или более черных нашлепок, образующих сложную светящуюся композицию на косяках. На каждой из этих нашлепок тоже был вырезаны круги.

Человеку, не сведущему в антропологии, может показаться странным, что я придал чисто земное значение кругу, найденному здесь, на Луне. Но ведь именно круг, за исключением креста, самый ранний и широко распространенный символ. С самых древних времен им обозначают волю человека к бессмертию во всех уголках земного шара, и он до сих пор не утратил своего значения. Он был распространен в культурах многих племен и наций, и вот он опять – теперь и на Луне!

С ощущением неотвратимости какого-то несчастья я стоял в сторонке и наблюдал, как остальные ломают печати. Но дверь все-таки отказывалась поддаваться, несмотря на усилия пяти человек. Они вытащили ножи и принялись отскребать вязкую пасту с краев. Попытались еще раз – но каменный квадрат по-прежнему не поддавался.

Робсон предложил использовать небольшое количество взрывчатки.

– Сама по себе дверь ценности не имеет,– заметил он.– На ней нет никакой резьбы, только этот крут.

Остальные после минутного колебания согласились. Десять минут спустя на поверхности двери уже красовалась поперечная трещина, а отдельные куски разбили ломом. Препятствие было устранено, и мы протиснулись через пролом, чтобы попасть в большую выбитую в скале комнату. Там и сям в стенах виднелись черные проемы, можно было предположить, что за ними начинаются коридоры, ведущие в какие-то дальние помещения, но пока что мы не особенно обращали на них внимание, так как наше внимание привлекла кучка продолговатых ящиков, лежащих на полу.

Они были сделаны из какого-то серого металла, который тускло отблескивал в лучах наших фонарей. Один из ящиков, лежащий близко к двери, пострадал от взрыва. Крышка на нем приподнялась и немного сдвинулась. Из образовавшейсмя щели торчала человеческая рука.

Робсон схватился за край крышки и откинул ее. Когда взгляд его упал на то, что было в ящике, он удивленно отшатнулся. Мы поспешили к нему и изумленно уставились на ящик – впервые земляне видели лунного жителя!

Он необыкновенно хорошо сохранился, и мы, бедные простаки, поражались тому искусству, которое смогло в целости оставить для нас не завернутое в саван тело, которое после тысячи, а возможно, и миллиона лет в саркофаге выглядело так, будто было живым еще вчера. Ни один из нас не догадывался об истинном его состоянии. Мы были чересчур высокомерны, чтобы допустить саму мысль о том, что какой-то народ мог опередить нас хоть в какой-то из отраслей знания. Мы разглядывали этого селенита, отмечая почти невероятное развитие его грудной клетки, коричневатую пигментацию кожи и монголоидный разрез глаз; мы обратили внимание, что он чуточку ниже ростом, чем любой даже самый низкорослый из нас, мы пытались его классифицировать и объясняли друг другу, что перед нами – брахицефал. Если бы даже кому-то из нас и удалось заметить, что губы лунного жителя чуть дрогнули в усмешке, он даже и не упомянул бы об этом – какой интерес для ученого может представлять улыбка мертвеца?..

Когда мы вернулись на «Искру» чтобы отдохнуть и пополнить запасы кислорода, капитан Тофт встретил нас известием, что повреждение двигателей оказалось более серьезным, чем можно было ожидать. По его мнению, на ремонт потребуется около двадцати четырех часов.

Задержка его раздражала, так как он рассчитывал следовать вокруг Луны за Солнцем и выйти на невидимую сторону при свете дня. Теперь же там нас застигнет ночь – ведь пылающее Солнце уже совсем недалеко от горизонта, и через двенадцать часов сюда придет темный период лунной ночи продолжительностью в две недели.

Но мы не разделяли его беспокойства и не спешили улетать. Наоборот, нам была по душе эта задержка, поскольку благодаря ей мы получали дополнительное время для исследований. Какая разница, день или ночь в каменном склепе?

На борт «Искры» перевезли около десятка саркофагов. Предварительно мы их открыли и убедились, что в них находятся шесть мужских тел и шесть женских. Когда гробы были погружены, мы решили, что теперь вольны более тщательно обследовать склеп.

Но больше никаких достопримечательностей там не оказалось. Стены внутри не покрывали ни резьба, ни украшения, но мы обнаружили, что в большом помещении и в нескольких других, вспомогательных, находилось в общей сложности более четырехсот гробов.

Во всех гробах имелось непонятное устройство, назначение которого мы никак не могли установить. Стоило отодвинуть задвижки, как внутри гроба что-то падало с музыкальным звоном. Открыв гроб, мы находили осколки небольшого разбившегося на кусочки стеклянного шара. Затем, после того как при помощи рычагов и ломов поднимали крышку, мы обнаруживали полую стеклянную спицу, воткнутую глубоко в бок трупа. Как только крышка вставала перпендикулярно, спица автоматически выскакивала из тела.

Робсон и я с любопытством разглядывали загадочное устройство, но понять его назначение так и не смогли.

– Наверно, это для сохранности тел,– с сомнением предположил он.

Глава 3
Из прошлого

Во многих гробах нашлись не только безделушки и украшения, но и выцветшие листы местной бумаги, покрытые картинками-иероглифами. Было очевидно, что их следует собрать, но, так как долго работать в скафандрах несподручно, мы решили работать посменно. Моя очередь наступила за шесть часов до захода солнца, сопровождали меня Джей Ройден и Уолтер Грег.

Мы пребывали в прекрасном настроении, когда выбирались через люк из «Искры». Мои прежние недобрые предчувствия почти испарились, и если я и предавался каким-то размышлениям, когда мы проходили через пролом в отверстие склепа, так это о том, какая удача, что «Искра» потерпела аварию именно здесь. В противном случае, мы бы никогда не увидели этой резьбы.

И вот мы снова проникли в выбитую в камне гробницу. Час или более того мы работали молча. Мы снимали с тел ожерелья, браслеты, кинжалы и кольца, которым в скором времени предстояло стать экспонатами земных музеев. Казалось, селенитам была неведома одежда. То немногое, что они носили, предназначалось не для прикрытия тела, но скорее для украшения – вроде поясов тонкой работы или прикрывающих грудь пластин с чеканкой.

Очень скоро набралась весьма объемистая куча, и я решил, что будет удобнее перетащить ее из помещения, где мы работали, поближе к главному выходу. Для этого требовались два захода, и, совершая второй, я вдруг заметил нечто, заставившее меня вздрогнуть. Один из гробов на моем пути оказался открытым, и рука лежащего в нем селенита шарила по краю...

Я содрогнулся от ужаса. Когда я проходил тут в прошлый раз, она лежала совсем не так. Я заторопился мимо, у меня сильно заколотилось и заныло сердце. Я бросил свою очередную ношу на кучу других предметов, уже сваленных у двери, и повернулся, чтобы немедленно бежать из этого страшного места, движимый растущей паникой. Тут в свете моего фонарика что-то вроде бы шевельнулось. Я сделал над собой усилие и бросился в ту сторону, но так ничего и не разглядел. Я поворачивался из стороны в сторону, поводя вокруг лучом фонарика. Ничего... Ничего...

Тогда я снова взглянул на тот, самый первый саркофаг. Руки мои буквально опустились от нахлынувшей слабости, сердце молотом бухало в груди. Труп уселся в своем гробу!

Должно быть, я закричал, потому что тут же услышал в своем приемнике голос Уолтера:

– Что такое? – обеспокоенно спросил он.

– Иди сюда, живо! – больше я ничего не смог произнести.

Я встал спиной к главному входу и направил луч фонарика на то отверстие коридора, откуда должны были появиться мои товарищи. Что-то двигалось за пределами круга света, но я просто не осмеливался посветить туда.

Наконец, из коридора выбежали две гротескные фигуры в космических скафандрах. Когда они меня увидели, Уолтер опять спросил:

– Что случилось?

Я не ответил, а вместо этого закричал:

– Смотри, смотри!

Неясная фигура двигалась в тени у них за спиной.

Уолтер выхватил нож и хотел было развернуться, но, как ни быстро он отреагировал, было поздно.

Обнаженная коричневая рука змеей опустилась ему на плечо. Локоть изогнулся перед его шлемом и запрокинул голову Уолтера назад. Другая коричневая рука вцепилась в нож.

А когда на помощь пришел Джей, вокруг него обвилась другая пара коричневых рук, и я мельком заметил косоглазую физиономию, злобно ухмыляющуюся у него за спиной.

Селенит вырвал у Уолтера нож. Я услышал по радио, как застонал мой друг, когда нож с характерным звуком пропорол скафандр, затем раздался свистящий звук улетучивающегося воздуха. Уолтер издал приглушенный вскрик человека, которого душат...

Все произошло слишком быстро, чтобы я успел прийти на помощь. Прежде чем я смог сдвинуться с места, снова послышался звук разрываемой материи, и мне стало ясно, что Джею уже тоже не поможешь.

И тут я увидел, что тот труп, который меня так напугал раньше, больше не сидит в гробу – он вылезает из него, а его злобно ухмыляющееся лицо повернуто ко мне...

Я развернулся и бросился наружу, спасаясь бегством по дну высохшего моря.

Мне не поверили. Я уже и прежде проявлял некоторые странности поведения, а теперь болтал какую-то и вовсе фантастическую чушь. Чтобы мертвые возвращались к жизни! Чтобы мертвые дрались с живыми! Очевидно, решили остальные, я тронулся.

Врач старался меня успокоить. Робсон тщетно пытался связаться с Уолтером и Джеем по радио. Когда он снова взглянул на меня, на лице его застыло странное выражение.

– Не могу к ним пробиться,– пробормотал он.– Что-то, конечно, неладно. Ты думаешь...– он осекся и нерешительно взглянул на меня.

Они не решались высказаться вслух, но все было ясно написано на их лицах. Трое, оказавшихся в стороне от остальных,– и один из них безумец!

Двое вызвались сходить и выяснить, что произошло. Я умолял их не ходить, но меня оттащили в угол и крепко держали.

– Боже мой, неужели вы думаете,– бушевал я,– что они не позвали бы вас на помощь, если бы я действительно спятил? Вы что, не видите – я говорю чистую правду! Да если вы туда отправитесь, они и вас прикончат – дурачье вы проклятое! Прикончат вас всех, понятно?

Никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Люди надели скафандры и приладили шлемы. Когда они выходили наружу, Робсон включил радио, чтобы поддерживать с ними постоянную связь. Наблюдая за ними, с трудом пробирающимися к скалам, я чувствовал, как мой гнев постепенно проходит. Теперь я не мог сделать ничего, чтобы их спасти.

Мы видели, как они остановились у первой каменной двери – она была открыта – и слышали через громкоговоритель их голоса, они явно решали, кто пойдет первым и поведет остальных. Затем они исчезли внутри. В течение нескольких секунд был слышен только звук их дыхания – и ничего более, внезапно кто-то нервно спросил:

– Что такое? Вроде что-то зашевелилось!

– Да нет, ерунда,– ответил другой голос. И добавил уже для нас: – Мы как раз пробираемся через обломки второй двери – вот мы уже в склепе. Там... Боже, что это?

Голос внезапно поднялся до визга – а потом послышалось:

– Назад, ради Бога!

После этого все смешалось: тяжелое дыхание, перемешанное с бессвязными фразами вроде: «Их целые десятки... Схватил его... Держись!..» Затем мы услышали: «Осторожней, у него нож!»

Пораженные ужасом, мы услышали резкий звук разрывающейся ткани – крики задыхающегося человека... После этого все стихло.

Люди в корабле обратили изумленные взоры на меня. Робсон пробормотал нечто, что можно было принять за извинение, и стал умолять меня рассказать, как все было. Я рассказал все, что мне было известно, стараясь говорить как можно спокойнее.

– У вас есть какие-то теории? – спросил он.

Я уже думал над этим, но сейчас заколебался.

– Вообще, теория у меня есть, только она, пожалуй, слишком фантастичная,– признался я.

– Разумеется! Все это относится к области фантастики. Выкладывайте!

– Помните, что происходило, когда мы открывали гробы? Каждый раз падал и разбивался какой-то шарик. А еще, были эти стеклянные иголочки... Тут должна быть какая-то связь!

Робсон уставился на меня:

– Вы хотите сказать, что эти иголки нечто вроде подкожных инъекторов?

– Не исключено,– кивнул я.

– И что именно благодаря им ожили тела, которые мы считали трупами?

– А еще были и стеклянные шарики,– напомнил я ему.

– Но это же странно до нелепости! Спустя тысячи лет... Конечно, возможно создать приспособление для оживления через короткое время, но это...

– Почему же? То, что нам неизвестно, как это делается, вовсе не исключает, что подобные средства могут существовать. Эти гробы воздухонепроницаемы; насколько я представляю, они вполне могли быть наполнены сохраняющим жизнь газом. Мы могли этого не заметить, поскольку были в скафандрах...

– Но...

– Да ладно,– перебил я.– Я ведь только предлагаю гипотезу. Вы можете придумать что-нибудь получше?

Робсон повернулся и бросил взгляд на скалу.

– Но зачем? – пробормотал он.– Зачем?

– А зачем люди ставят памятники умершим? – ответил я вопросом.– Своего рода привычка, инстинкт стремиться к вечности. Я бы сказал, что у этих существ тот же самый инстинкт. Их мир умирал, умирала их раса. Возможно, они считали, что это только фаза, что Луна когда-нибудь снова сможет поддерживать жизнь. Во всяком случае, похоже на то, будто они решили попытаться спасти представителей своей расы для какого-то будущего – каким бы оно ни было.

– Но как же они могут жить? – спросил кто-то.– Едва ли им хватает воздуха.

– А вы вспомните громадный объем их легких,– задумчиво произнес Робсон.

Глава 4
В осаде лунных жителей

Как только появилось первые предположения, страх немного отступил. Некоторые, склонные к приключениям члены нашей экспедиции даже вызвались продолжать исследования. Они могли бы хорошенько подготовиться, вооружиться – и отправиться на разведку.

Робсон тотчас наложил на эту идею вето. Он напомнил, что лунных жителей более четырехсот, и все они готовы напасть, прежде чем наши успеют выстрелить.

– Но мы не хотим причинять им вреда!

– Другие тоже не хотели и уже мертвы. Вам, кажется, и в голову не приходит, что селенитам нужна пища. Есть-то в склепе нечего.

Мы переглянулись. Нам действительно не приходила в голову такая причина для немедленного нападения. Теперь нам стало не по себе...

Робсон вызвал капитана Тофта.

Недоверчивость капитана быстро растаяла под воздействием нашей общей убежденности. Он тут же стал настаивать на том, что следует начать действовать и спасти наших людей, пока наконец не осознал, что скафандры разрезаны и людям помочь уже невозможно. Робсон придерживался мнения, что «Искру» следует немедленно увести из Моря Безмятежности в менее опасное место, но Тофт покачал головой:

– Двигатели сняли для ремонта. Даже при самой интенсивной работе это займет не менее десяти часов.– На наших лицах отразилась такая тревога, что он поспешно добавил: – Сделаю все, что в моих силах, джентльмены, можете на меня положиться, но быстрее чем через десять часов никак не получится..

Робсон некоторое время думал и, наконец, заговорил:

– Мы должны постараться не подпускать их к кораблю – сколько сможем. Надо, чтобы снаружи дежурили два вооруженных человека. Любого, кто попытается выйти из этого склепа – будь то мужчина или женщина – следует пристрелить.

Немедленно вперед вышли два добровольца. Они поспешили натянуть скафандры и уже направлялись к люку, когда их остановил крик наблюдателя, стоявшего у иллюминатора.

– Слишком поздно! – объявил он.– Они вышли!

Группа в десять или более лунных жителей как раз покинула убежище. Они отошли на несколько шагов от скалы и остановились на сером песке, прикрывая глаза руками от луча нашего прожектора и оглядывая местность.

Теперь, когда они пребывали в вертикальном положении, их отличия от землян выглядели еще более существенными. Громадные уши развились для того, чтобы улавливать малейший звук в разреженном воздухе, и подчеркивали малые размеры головы, огромная выдающаяся вперед грудная клетка была настолько непропорциональна, что руки и ноги по контрасту казались слишком длинными, тонкими и костлявыми. Они вроде бы растерялись от безжизненности того мира, который простирался перед ними. Было ясно, что он не только не оправдал их ожиданий, но, очевидно, очень отличался от того, который они оставили.

Один из мужчин поднял руку и указал на явно деформированный утес, как будто-то тот был какой-то опознавательной вехой. Остальные кивнули и начали осматриваться, ища другие знакомые приметы. Из склепа вышла еще одна группа селенитов и присоединилась к первой. Кратко переговорив о чем-то они, кажется, что-то решили, и вся партия направилась к «Искре».

Доктор, стоявший рядом со мной, пристально разглядывал их.

– Не так-уж хорошо они выглядят,– наконец пробормотал он.– Даже этим громадным легким приходится трудновато. Когда они входили в склеп, атмосфера явно была много плотнее. Интересно, когда же это было?

Его перебил Робсон. Он обращался к тем двоим, которые успели надеть скафандры:

– Намерения у них явно дурные. Поднимайтесь-ка лучше в купол управления и держите оружие наготове. Мы закроем переборку под куполом, и тогда вы сможете открыть иллюминаторы и, если понадобится, перестрелять их.

Двое в скафандрах пошли обратно к кораблю, и вскоре мы услышали, как они карабкаются по металлической лестнице. Робсон оказался прав. Лунные мужчины и женщины явно замышляли недоброе. Когда они приблизились, это стало совершенно ясно по их сверкающим глазам и оскаленным зубам.

Они вернули себе те предметы, которые мы у них было стащили. На каждом был широкий украшенный богатыми рисунками, лунный пояс, с шеи у каждого свисало ожерелье, на запястьях и лодыжках блестели металлические браслеты. Черные волосы, откинутые с лица назад и поддерживаемые обручами, падали им на плечи и спины.

Один мужчина, ростом выше остальных, казался вождем. Когда толпа добралась до корабля, он обернулся и подал сигнал. Через мгновение водопад камней и булыжников сильно заколотился о металлические борта «Искры».

Мы приободрились. Примитивная простота такой атаки воодушевила нас. Через полминуты селениты прекратили обстрел. Наши люди, забравшиеся в купол, открыли огонь. Нападающих (а их было свыше сотни) моментально пришли в смятение. Но их отступление было недолгим, и через несколько секунд они уже снова бежали к нам. По-видимому, они наконец сообразили, что под нависающими бортами корабля будут в безопасности от сидящих наверху снайперов.

Метко брошенный камень вывел из строя прожектор и погрузил утес в тень. Теперь снайперы был не в состоянии поразить всех тех, кто выбегал из гробницы. Селениты были почти невидимы, пока не добегали до узкой полоски солнечного света – а она, по мере того как садилось Солнце, все приближалась к нам.

Зажгли второй прожектор, но враги быстро разбили и его. Теперь мы почти не видели нападающих, хотя по направлению к кораблю из тени спешили все новые и новые селениты. Многие из них полегли под выстрелами, но многие прорвались невредимыми.

Послышались удары в наружный люк. Мы с улыбкой переглянулись. С этой стороны бояться было нечего. Да и селениты очень скоро сообразили, что сталь не поддается. Они столпились вокруг иллюминатора, бросая на нас голодные взоры и отталкивая друг друга.

Вожак поднял громадный камень, который ни один человек с Земли даже не сдвинул бы с места. Он со всего размаха швырнул камень в бронированное стекло. Стекло осталось невредимо, но Робсон забеспокоился.

– Не знаю уж, сколько еще таких попаданий оно выдержит, —произнес он неуверенно.– Что, если они одновременно попробуют швырнуть два или три таких камешка?

Очевидно, селенитам в голову пришла та же самая мысль. Мы увидели, что они подбирают самые тяжелые обломки скалы, какие только в силах поднять.

Робсон бросился назад и распахнул дверь в соседний отсек.

– Живо, вон отсюда! – скомандовал он. Мы изо всех сил бросились бежать; когда через люк проскочил последний из нас, мы услышали, как звенит стекло. Когда упало давление воздуха, дверь автоматически захлопнулась за нами.

Минуты через две по корме забарабанили камни. Когда мы постучались в дверь машинного отделения, главный инженер поднял голову, держа в руке гаечный ключ. Он делал все, что мог. Лицо его заливали грязные потоки пота, волосы стали влажными и слипшимися.

– Привинчивайте стальные ставни,– скомандовал он, когда-мы появились. Мы схватили их и с жаром принялись за работу. Едва только один иллюминатор оказался закрыт и защищен, жители Луны обратили свою атаку на другой, и нам пришлось и его закрывать стальным ставнем. В самый разгар работы мы услышали, что наши снайперы вынуждены были под градом камней покинуть свои боевые позиции.

Это продолжалось несколько часов, мы жили точно в кошмаре, перебегая с одного места на другое. Как только мы находили какое-то безопасное местечко, селениты кидались туда. И наконец, когда мы уже почти выдохлись и выбились из сил, мы почувствовали, что это безумие кончается. Камни барабанили все реже и слабее, пока наконец их дождь не прекратился.

Сбитые с толку, мы выжидали. Целый час прошел, пока мы решились снять стальные щиты с иллюминаторов и выглянуть наружу. Тогда только мы осознали, что атака полностью прекратилась. Солнце село, высохшее морское дно холодно поблескивало в бледном зеленовато-голубом свете Земли. Видны только несколько фигурок съежившихся в комок селенитов.

– Они ушли,– заключил я.– Но почему?

Робсон показал на скалу, и я увидел, что каменная дверь закрылась.

– Холод,– объяснил он.– Уже сейчас снаружи много холоднее, чем можно себе представить. Через некоторое время станет так холодно, что даже тот разреженный воздух, какой там есть, замерзнет до твердого состояния.

– А селениты?

– Для них это означает конец. Даже в склепах воздух замерзнет – хотя первыми замерзнут они.

– Бедняги,– посочувствовал я,– столько тысяч лет ждать, только для того, чтобы дождаться такого – замерзнуть насмерть!

Мне стало грустно, когда я представил себе, как эти последние неудачники-селениты, мужчины и женщины, сбились в кучу, прижимаясь друг к другу в своей лишенной света могиле, как они ждут, не имея никаких надежд, смерти от леденящего холода. Голос Робсона вывел меня из задумчивости:

– Всем за работу,– резко скомандовал он.– Нам придется опять поднимать корабль. Капитан Тофт, каковы будут ваши приказания?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю