Текст книги "Затерянные во времени (сборник)"

Автор книги: Джон Уиндем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 67 страниц)

Глава 3
Брошенные на Марсе

Внутри «Товарища» наступило напряженное молчание. Четверо космонавтов лежали наготове на антигравитационных ложах. Гордонов внимательно смотрел в небольшое круглое зеркало, закрепленное у него над головой; в руках он держал рычаги управления на длинном гибком кабеле. Страх перед предстоящим путешествием и возможной неисправностью корабля на время отступил. Кроме того, в зеркале можно было увидеть далекий силуэт второй ракеты. Вычисления Жаткина показали, что марсиане точно определили время, необходимое для подготовки корабля к старту. Люди неохотно пристегнулись к своим ложам: перспектива провести еще одиннадцать или двенадцать недель запертыми в тесном пространстве ракеты их не радовала.

Ремонтные машины, облепившие корабль, удалились на значительное расстояние. Они явно осознавали, что оставаться поблизости от сопла ракеты небезопасно. Теперь, судя по всему, все зависело от того, согласится ли «Глория Мунди» подчиниться приказу марсиан. Если да, то «Товарищ» также покинет Марс и направится к Земле; если нет, то он останется до тех пор, пока космонавты не выяснят, что случилось. В любом случае технические характеристики корабля давали им преимущество перед англичанами. Взгляд Гордонова ни на миг не отрывался от круглого зеркала. Старт корабля конкурентов мог произойти в любой момент. Расхождение в подсчетах Жаткина и временем, указанным марсианами, составляло несколько секунд. Пальцы инженера лежали на кнопке «старт», готовые нажать на нее, как только под английской ракетой вспыхнет пламя. Остальные ждали, нервно посматривая на его руку. Секунды тянулись страшно медленно. Затем момент настал.

Из сопла английской ракеты вырвалось пламя, и она стремительно рванулась в бледные марсианские небеса. «Глория Мунди» прочертила небо и исчезла, как метеор.

В тот же миг Гордонов нажал на кнопку. «Товарищ» задрожал и устремился вверх. На космонавтов внезапно, как удар, навалилась перегрузка и тотчас же исчезла. За окном завертелись песчаные холмы. Людей, привязанных к своим ложам, швыряло во все стороны. Ракета кувыркалась как безумная в течение нескольких кошмарных секунд, пока Гордонов не понял, что происходит, и не отключил подачу топлива. Ракета совершила последний рывок, качнулась и покатилась куда-то вниз все быстрее и быстрее. Затем после резкого толчка корабль остановился.

– Да уж,– произнес Гордонов с замечательным самообладанием, тихо покачиваясь вместе со своим ложем,– надо было все-таки взглянуть на дюзы.

– Похоже, нас швыряло по всей пустыне, как воздушный змей в бурю. Что произошло? – спросил Винский.

Гордонов пожал плечами.

– Можно предположить, что часть дюз была повреждена, и поэтому корабль упал на бок при старте. Впрочем, это только догадки.

– Нам все-таки повезло,– сказал Жаткин.– Мы, по крайней мере, не взорвались.

– Вы считаете, это большая удача – провести остаток жизни на Марсе? Может быть, взрыв корабля избавил бы нас от напрасных страданий,– мрачно заметил Винский, вставая с антигравитационного ложа, и выглянул в иллюминатор.

– Ну вот, проклятые машины опять здесь. На этот раз не меньше сотни.

– Что они там делают? – спросил Гордонов.

– Подают сигналы,– сказал Винский, глядя наружу.

– Похоже, что один из них хочет войти внутрь. Он несет что-то вроде коробки.

– Будет лучше, если мы его впустим,– посоветовал Жаткин.– Мы же не сможем остаться здесь навсегда. Если машины захотят до нас добраться, то рано или поздно они это сделают; а если они не хотят нам вредить, самое время попытаться наладить с ними контакт.

Остальные согласно закивали.

Ситуация изменилась в корне. Если раньше враждебные действия машин вызывали у космонавтов только раздражение и разочарование из-за невозможности узнать о Марсе так много, как хотелось бы, то теперь земляне понимали, что только от марсиан зависит, будут ли они жить или погибнут через несколько недель от недостатка пищи и кислорода.

Винский принял решение. Через иллюминатор он подал механизму знак приблизиться к люку и нажал на рычаг, открывающий его внешнюю заслонку. Через полминуты в кают-компанию корабля вполз металлический монстр.

Команда «Товарища» напряженно рассматривала его – впервые они видели марсианскую машину так близко. Но ничего принципиально нового космонавты не заметили. Серебристый металл, из которого она была изготовлена, мог быть каким угодно сплавом, а внешний вид механизма не давал никаких подсказок о его устройстве. Машина передвигалась абсолютно бесшумно – даже на расстоянии ярда космонавты не услышали ни звука.

Машина не тратила время на знакомство: она сразу подползла к столу и поставила на него свой ящик. Он представлял собой металлический куб, одна из сторон которого была сделана из дымчато-серого стекла. Одним из щупальцев машина нажала на рычажок на обратной стороне ящика и откатилась назад. Винский взглянул на ящик и ахнул. Прочие, привлеченные его восклицанием, собрались у стола.

Серый экран осветился изнутри, и на нем возникло лицо человека. Оно выглядело старым, но точный возраст определить было невозможно. По обеим сторонам лица висели редкие пряди темных волос. Черты лица были правильными и приятными, только уши выглядели непропорционально: обычной формы, но слишком большие. На лице незнакомца доминировали глаза. В первую очередь космонавты обратили внимание именно на них – темные, широко расставленные, слегка усталые, печальные, но властные и выразительные.

Винский почувствовал легкое прикосновение к руке. Машина жестом велела ему встать напротив экрана, и несколько секунд командир корабля и незнакомец пристально смотрели друг на друга. Винскому показалось, что темные глаза просверлили его насквозь

Один за другим люди подходили к ящику и подвергались такому же изучению. Потом экран внезапно погас. Космонавты в ожидании смотрели, каждого из них не покидало ощущение, что он был тщательно изучен более сложным разумом, чем его собственный. Только Гордонов тихо и чуть насмешливо пробормотал по-английски поэтическую строчку об устрашающем взгляде Марса.

Наконец из коробки раздался голос. Машина повернула свое щупальце и коснулась Плотвинова. Доктор сделал шаг вперед, не отрывая взгляд от лица на экране. Медленно, словно подчиняясь неслышному приказу, он сел на стул и положил руки перед собой на стол. Он продолжал, не мигая, смотреть в глаза марсианину; его дыхание почти замерло. Прочие настороженно наблюдали за ним: казалось, что-то происходит, но они не могли понять, что именно. Прошло несколько минут – доктор не двигался.

– Плотвинов! – резко произнес Жаткин.

Доктор остался неподвижным как статуя.

– Мне это не нравится,– шагнув вперед, сказал Винский. В воздухе просвистело щупальце и преградило ему путь, мягко, но настойчиво отодвинув назад. Гордонов наклонился и принялся рассматривать доктора.

– Наш доктор оказался подходящим объектом – отключился сразу же. Не следует ничего предпринимать.

Опасно беспокоить человека, погруженного в гипнотический транс.

– Но с какой целью его загипнотизировали? – спросил Винский.

– Надо подождать, и мы обязательно узнаем,– ответил Гордонов.

Прежде чем доктор пошевелился, прошло без малого четыре часа. Его глаза внезапно закрылись, а голова упала на руки. Лица незнакомца исчезло с экрана, но сам экран продолжал по-прежнему светиться.

– Он уснул,– сказал Гордонов.– Дадим ему поспать с полчаса, прежде чем разбудим.

Ровно через полчаса он подошел к доктору и положил руку ему на плечо. Машина на этот раз не сделала попытки остановить его. Плотвинов пошевелился, протер глаза и широко зевнул.

– Что произошло? – спросил он.

Доктор с удивлением встретил испытующие взгляды своих товарищей.

– Что-то не так? Почему вы на меня так странно смотрите?

Гордонов протянул ему стакан воды, который доктор принял с благодарностью.

– Как вы себя чувствуете? – спросил инженер, когда стакан опустел.

– Слегка усталым, но...

Его прервало механическое бормотание, внезапно раздавшееся с экрана. После недолгого замешательства Плотвинов ответил на том же языке. В кают-компании воцарилось изумленное молчание.

– Вы... вы ему ответили! – наконец сумел выговорить Винский.

– Разве? Да, действительно...– с изумлением произнес доктор.– Что со мной случилось?

– Мы тоже хотим знать,– хором ответили три космонавта.

На экране между тем снова появилось лицо незнакомца. На этот раз он заговорил без промедления. Плотвинов ответил ему так уверенно, словно говорил на родном языке.

Последовавший разговор, состоявший из странных дифтонгов и незнакомых звуков, показался слушателям невыносимо длинным, хотя на самом деле продолжался не дольше сорока минут. Затем лицо исчезло с экрана, и экран погас.

– Ну? – сказал Винский.– Теперь расскажите нам, в чем дело.

Плотвинов вкратце пересказал суть разговора.

Марсианина, чье лицо они видели на экране, звали Соантин. Он представился как правитель Ханно, главного из семи обитаемых городов Марса. Насколько понял доктор, Соантину принадлежала власть надо всем Марсом, хотя понятия о власти здесь были своеобразными. Первым делом Соантин извинился, что загипнотизировал доктора без его ведома, поскольку необходимо было как можно скорее найти эффективный способ общения.

Далее он заявил, что корабль и его команда не могут оставаться на том месте, где находятся сейчас. Машины сообщили ему, что «Товарищ» нуждается в ремонте: необходимо заменить часть дюз и провести починку двигателя. Имелись еще несколько менее существенных повреждений: в общем, по мнению Соантина, корабль чудом избежал взрыва и полного разрушения.

– Очень любезно с его стороны,– заметил Гордонов,– учитывая, что именно по его приказу нам не позволили осмотреть корабль.

Этот Соантин, продолжал Плотвинов, не хотел причинять нам вреда, но вступать в более близкий контакт решительно отказался. Один марсианин, сказал он, уже пообщался с землянином с «Глории Мунди», и в результате подхватил земную болезнь, которой не в силах сопротивляться. И хотя распространение болезни удалось предотвратить, сам он погиб. Поэтому было решено, что ни один из земных космонавтов не сможет посетить Ханно или любой другой из обитаемых марсианских городов. Так что, посовещавшись с машинами, Соантин решил выделить нам для временного жилья мертвый город Аилико.

Этот город находится недалеко, к северу от места крушения. Он в хорошем состоянии, поскольку население покинуло его относительно недавно – около пятисот марсианских (или около тысячи земных) лет назад.

Уже отдан приказ привести в рабочее состояние некоторые из жилых помещений Аилико – включена вентиляция, водоснабжение, обеспечение питанием. Земные космонавты смогут жить в комфорте, пока машины будут ремонтировать их корабль.

Соантин не мог точно сказать, сколько времени займет ремонт: требовалось еще подобрать жаропрочные сплавы, идентичные земным. Если такие сплавы найти не удастся, то скорость корабля заметно упадет. Задержка эта хоть и вынужденная, но необходимая. Потом корабль будет заново снабжен пищей и топливом. Работы начнутся утром следующего дня, после того как земляне будут переправлены в Аилико.

Это было благородное предложение, хоть марсиане и не предоставили космонавтам особого выбора. Ничто ведь не препятствовало марсианам бросить корабль в пустыне и позволить землянам погибнуть от голода.

– В общем, я поблагодарил Соантина от вашего имени и сказал, что мы будем готовиться к переезду,– закончил рассказ Плотвинов.

Винский кивнул.

– Мы в их руках,– согласился он.– В этом есть один плюс – мы многое сможем узнать о марсианах, гораздо больше, чем англичане.

– Что он имел в виду, когда сказал «посовещавшись с машинами»? – спросил Жаткин.– Как можно «совещаться» с машиной?

– Не знаю, но именно так он и выразился,– ответил доктор.

– Может, он имел в виду, что делит власть с машинами или что машинам отдана определенная сфера жизни...– продолжал допытываться Жаткин.

Плотвинов устало взглянул на него.

– Вы думаете, я изучил всю историю и государственное устройство Марса за несколько минут? Я пересказал разговор, только и всего. А сейчас, прошу, дайте мне немного поспать.

Глава 4
Покинутый город

Утренние лучи солнца бросили розоватый отсвет на белые стены Аилико. Город выглядел таким же прекрасным, как в день творения, словно время не коснулось его. Он возвышался в пустыне как утес с тысячами окон.

Машины, тащившие «Товарищ» через пустыню, остановились в полумиле от белых стен. В песках остался глубокий след, словно от громадного плуга. Одна из машин постучала щупальцем по стеклу иллюминатора. Вскоре люди в кислородных масках, каждый из которых нес оружие и разнообразную амуницию, покинули корабль. Винский и Плотвинов, кроме того, несли кинокамеры, катушки с пленкой и коробку с экраном для связи с Соантином. Их встретила машина, которая, не теряя времени, повела их за собой в узкую арку между зданиями. Люди шли за ней неуклюжей подпрыгивающей походкой – результат слабого тяготения.

– Хотел бы я знать,– сказал Гордонов негромко, словно сам себе,– хотел бы я знать, как устроена эта штука. Судя по металлическому корпусу, это должна быть машина. Но машина ли это? Может быть, внутри этого механизма находится живое существо, которое им управляет? Может, это что-то вроде водолазного костюма, только для пустыни?

– Не думаю,– ответил Винский.– Скорее мы имеем дело с чем-нибудь более необычным для землянина – например, с симбиозом: наполовину машиной, наполовину живым существом.

Инженер задумался.

– Как такое может быть? Я не представляю.

– Я тоже не представляю. Но, с другой стороны, а почему бы и нет?

Они замолчали и пошли дальше, не произнося ни слова. Вход в город представлял собой узкий каньон между двумя искусственными отвесными стенами. До самого входа дорога была засыпана песком, но между зданиями она превращалась в гладкую бетонную полосу. Слабые ветры Марса не могли занести песок дальше. Вскоре стало ясно, что путь ведет к одному из огромных зданий недалеко от входа. Они повернули за угол, пересекли открытую замощенную площадь, прошли в высокую дверь и оказались в небольшом пустом холле. Машина вкатилась последней, и стена мягко сомкнулась за ней. Через минуту раскрылась стена напротив. Машина что-то кратко произнесла, и Плотвинов снял кислородную маску.

– Все в порядке, здесь достаточно кислорода для дыхания,– сказал он остальным.

Короткий коридор привел землян на открытую площадку высоко над городом. С изумлением разглядывая впечатляющую панораму стеклянных крыш под ногами, они не сразу осознали, что находятся внутри прозрачного купола. Пол был земляным, утоптанным.

«Интересно, что это за место?» – подумал Плотвинов и обратился к машине с вопросом, а потом перевел ее слова остальным.

– Она говорит, что раньше здесь был сад. Такие сады были на крыше каждого здания.

– Поразительно,– произнес Винский.– Кажется, что они покинули это место только вчера. Никаких следов упадка! Наверно, марсиане были замечательными строителями. Создается впечатление, будто время не имело для них никакого значения.

– Можно сказать и так,– согласился доктор.– Если ничего не меняется, время действительно теряет значение. Здесь нет растений, а воздействие климата сведено к минимуму. Разве что ветер поднимается, да и то изредка. А что касается дождя, думаю, последний раз он шел на Марсе несколько сот лет назад.

Жаткин обвел открывающийся вид своим печальным и задумчивым взглядом.

– Мне не нравится это место. Здесь полно призраков. Призраков тех, кто жил здесь – выглядывал из тех окон и перегибался через балконные перила, чтобы взглянуть на детей, игравших на улицах и площадях. Мне кажется, эти люди знали, что их конец близок и что у их детей нет будущего. Наверно, они были очень несчастными. Тысячи лет ничего не значат – ведь они все еще здесь.

– Лучше вам хранить свои впечатления при себе,– проворчал Винский.– Нам здесь еще жить.

Но печальные мысли мертвый город навевал не только на Жаткина.

Машина провела их по длинному балкону вдоль края купола в огромную, почти пустую комнату. Винский сразу подошел к окну во всю стену, но не увидел ничего, кроме бесконечных красноватых песков, уходящих за горизонт. Где-то вдалеке слева сквозь ржавые сухие кустики – судя по всему, единственный вид марсианской флоры – поблескивала вода канала. Должно быть, в прошлом этот канал снабжал Аилико водой. Справа виднелась борозда, пропаханная в песке «Товарищем», но самого корабля не было видно.

Винский обернулся и оглядел комнату. Плотвинов по-прежнему стоял возле входа и внимательно слушал металлическое бормотание машины. Меблировка комнаты была предельно простой. Несколько кубических стульев, низкий диван у стены и большой куб – стол – составляли все предметы обстановки. Однако на стенах комнаты располагалось множество панелей управления и щитков, похожих на дверцы шкафов. Стены и мебель были жемчужно-белого цвета с едва заметным орнаментом из бледных цветных линий. В одну из стен был вмонтирован большой матово-серый экран.

Бормотание машины прекратилось, и она без промедления покинула комнату. Плотвинов обернулся к товарищам и сказал:

– Что же, можно что угодно говорить по поводу обычая марсиан держать гостей на безопасном расстоянии, но все равно в гостеприимстве им не откажешь. Судя по рассказу этой машины, мы потеряли не так уж много – если я, конечно, не забыл, на какие кнопки нажимать.

Оказалось, что в пределах Аилико землянам предоставлена полная свобода. Комната была отлажена так, чтобы поддерживать привычные для землян силу тяжести и состав воздуха, но прогулки по городу были возможны только в кислородной маске. Зато, добавил Плотвинов, в каждом здании имелись склады скафандров любых размеров во вполне рабочем состоянии. Они предназначались жителям города на случай, если системы жизнеобеспечения выйдут из строя.

О еде также можно было не беспокоиться. Она изготовлялась химическим путем, и ее запасы были достаточно велики – правда, предстояло еще попробовать ее на вкус. Еду можно было получить в любой момент, послав запрос одной из машин, расположенных в основании здания.

– Но как они могли взять и бросить такое место? – поразился Винский.– Судя по всему, город не был оставлен внезапно.

– А почему бы им и не оставить город? – возразил Плотвинов.– Население Марса сокращалось. Городов вскоре осталось больше, чем требовалось марсианам, и они начали уезжать. Зачем им жить в полупустых городах? Запасов стало слишком много, а потребителей мало. Думаю, что сюда можно вернуться в любой момент, но зачем, если рождаемость падает с каждым годом?

Винский неторопливо кивнул.

– Понятно. Наверно, так оно и было. Система ценностей должна измениться в вымирающем обществе. Довольно трудно землянину взглянуть на ситуацию с точки зрения марсиан...

– Будьте добры, взглянуть на ситуацию с моей точки зрения,– прервал его Гордонов.– Плотвинов вроде упомянул про еду. Как нам ее получить?

Плотвинов подошел к щитку на стене, нажал на одну из кнопок и что-то сказал на языке марсиан.

Ждать пришлось около минуты. Затем раздался щелчок, и открылась прямоугольная панель в стене. В углублении за ней стоял ряд глубоких мисок, над которыми поднимался пар.

– Вот это сервис,– восхитился Гордонов.– Мне начинает нравиться это место.

Еда оказалась на удивление вкусной. Запах всех блюд был довольно непривычным, но по большей части приятным. Ясно, что марсианские химики понимали разницу между просто питательной пищей и едой, которая возбуждает аппетит.

После еды земляне тщательно изучили устройство комнат. Несмотря на обилие незнакомых технологических приспособлений (с которыми, впрочем, они быстро научились обращаться), комнаты также оказались комфортными и функциональными. Однако некоторые устройства так и остались для них загадкой. Основное неудобство состояло в том, что комнаты выглядели пустыми и неуютными. Причиной тому было пристрастие марсиан к минимализму и мебели, встроенной в стены.

Вернувшись в центральную комнату, Плотвинов задумчиво уставился на матовый серый экран.

– Что это такое? – спросил Винский.

– Похоже, что-то вроде телевизора. Машина говорила об этом, но я не вполне разобрался, как он работает. Впрочем, стоит взглянуть на него поближе.

Он быстро разыскал панель управления. Нажатие главной кнопки заставило экран осветиться, но понять остальное оказалось далеко не так просто. Прошло больше получаса, прежде чем на экране появилось нечеткое, размытое изображение все той же красноватой пустыни.

Плотвинов осторожно нажал одну из кнопок, и изображение стало более четким; нажал другую, и экран погас.

– Ну что, как он работает? – с любопытством спросил Гордонов.

– Насколько я понял, принцип действия совершенно не такой, как у ящика, с помощью которого мы говорили с Соантином,– то есть это не передатчик. Сначала мы определяем место, которое хотим увидеть, затем точку обзора – вашу собственную позицию, затем на объект направляется два луча, назовем их условно – позитивный и негативный – и все, изображение получено.

– Главная сложность в том, чтобы понять, для чего служат все эти кнопки. В любом случае, с помощью этого экрана мы можем увидеть все, что захотим, в этом полушарии. Но не то, что происходит внутри зданий – они защищены специальным полем.

– Очень тактично,– заметил Гордонов.

– Ну что же, давайте попробуем взглянуть на наш «Товарищ».

– Как насчет того, чтобы посмотреть это место – как его, Ханно,– предложил Жаткин,– мы хоть узнаем, как живут настоящие марсиане.

– Я думаю, первое, что нам надо сделать, это составить генеральный план Марса и прежде всего нанести на карту расположение каналов,– заявил Винский.

– Погодите, дайте разобраться, как работает эта чертова штука,– возразил доктор и снова погрузился в изучение устройства панели.