Текст книги "Скинхеды (Skinheads)"

Автор книги: Джон Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Джон Кинг
Скинхеды (Skinheads)

«ДЕЛЬТА» ИНГЛИША. Один из первых

Потянувшись и зевнув, Терри Инглиш уставился на дождь, долбивший в окно его комнаты. Взгляд Терри проследовал за серебряной нитью, сбегавшей на тротуар и бившей в поток воды против течения, пока тот не был вынужден наконец остановиться. Набухала грязная слеза, росло разочарование, превращаясь в злобу, которая удваивалась с каждым приступом. Его рука нащупала кружку. Терри прикончил последний глоток кофе, уронил голову на койку, испытывая настойчивое желание вернуться в постель. Он был измотан. Тихо лопались пузырьки в сливках. Мысли текли медленно, все тело ныло. За окном вспыхнула молния, высветив перепачканное в макияже лицо Эйприл. Ее волосы намокли, с ушей сыпался прозрачный жемчуг капель. Он считал в уме секунды, пока в трех милях от него не раздался удар грома, словно выстрел из двустволки.

Всякий раз, когда шел такой вот дождь, Терри вспоминал про «Апрельские ливни»*. Вот и на этот раз он прошептал: «В апреле зальет». И хотя ничего смешного в этих словах не было – не то что в шуточках Судьи Дреда**, – его жена всегда отвечала с улыбкой: «В апреле зальет, в мае расцветет». Она никогда не подводила его. Он слушал тихое журчание ее голоса, вдыхал аромат духов и лака для ногтей, запах ее влажной одежды. Они любили дождь, порывы штормового ветра, бушевавшие в крышах, музыку черепицы. Он повернул голову и уставился в ее фото в черной рамке, чувствуя, как вскипают прожитые годы, сжал в кулак ладонь правой руки – так крепко, что вздулась татуировка на его предплечье – надпись «Юнион Джек», готовая лопнуть. Его лицо омрачилось, но Эйприл на фотографии вытягивала губы, дразнила и манила, подставляя светлые волосы под яркие лучи летнего солнца. Ее голубые глаза были переполнены любовью. Все было возможно. Они любили солнце не меньше дождя, и он увидел, что это хорошо. Это была Англия. Всегда что-то новенькое.

* «Апрельские ливни» (April Showers) – популярная песня Луи Сильверса на стихи Джорджа де Сильвы, исполняемая многими музыкантами, в том числе, например, Ф. Синатрой. – Примеч. ред.

** Судья Дред (Judge Dread) – один из самых популярных реггей артистов 70-х гг. в Англии, тексты его песен были весьма откровенными, что исключало возможность их воспроизведения на радиостанциях.

Губы Эйприл на фото послали Терри поцелуй, и Терри вновь насупился: медицина играет с ним дурную шутку.

Он встал, стряхнул наваждение, прошел к двери и открыл ее. Взгляд заскользил через сырой газон к полю, отделенному плотной стеной деревьев, зарослями папоротника и ежевики, бурно разросшейся живой изгородью из боярышника и вьюнка справа от него. Заметил две наскоро заделанные канавы чуть в отдалении. Дома занимали оставшееся пространство. Он поискал взглядом своих лошадей и увидел их под навесом. Они глядели из-под заржавевшего козырька на дождь, поивший густую луговую траву. Черный с белым Боб был уже староват для коня, весна его жизни миновала, но в нем по-прежнему чувствовались и сила, и здоровье. Молли была моложе, меньше и проворнее, на лице Терри появилась улыбка, когда Молли украдкой смотрела на Боба, словно тот был стогом сена, в то же время она давала понять ему, что он находится под надежным присмотром. По крайней мере, Терри так казалось. Терри любил смотреть на лошадей. К нему вернулось его обычное расположение духа. Крепкие люди в крепких домах, отличные лошади, накормленные сахаром и морковью всевозможных сортов. Отличное место для жизни. Он был счастливым человеком*.

Терри хорошо позаботился о себе. Ипотечный кредит за четырехкомнатный жилой блок** был полностью выплачен. У Терри была своя фирма и счет в банке. Да что там говорить, ведь он заработал каждый пенни собственным трудом. Он был работягой старой закалки, и самым счастливым для него было то время, которое он проводил в пабе со своими приятелями и пинтой пива в руке, вслушиваясь в ритмы ска, доносившиеся из музыкального автомата, наблюдая за футбольным матчем, делая ставки и перебрасываясь шутками с парнями. Он первым признал заслуги Эйприл как мозга, ответственного за успех его начинаний. Он был обязан ей своим комфортом. Она была не без амбиций и подталкивала его вперед, в то время как он всегда оставался верен лишь нескольким излюбленным приемам. Его интересы не претерпели никаких изменений с тех пор, когда он был еще подростком. Было сложно поверить, что скоро ему стукнет пятьдесят. Он говорил себе, что это не имеет никакого значения. Существовали и более важные вещи, о которых следовало думать. Кроме того, он повидал достаточно скучнейших подростков и пенсионеров-щеголей за свою жизнь, чтобы убедиться: первостепенную роль играет не возраст, а то, как ты живешь и как ведешь себя. Пятнадцатилетний пацан может десятикратно превосходить своими жизненными познаниями семидесятилетних пройдох, в то время как в женщине восьмидесяти лет может быть больше соли, чем в десяти шестнадцатилетних девчонках. Жизнь становится тем, чем ты ее делаешь, и Терри всегда старался разглядеть в людях лишь самое лучшее.

* Намек на известную песню группы Emerson Lake Palmer «Lucky Мап» («Счастливый человек»), рисующую картину йомен-ской утопии. Песня открывается словами: «Не had white horses / And ladies by the score».

** Имеются в виду сочлененные дома – способ застройки, распространенный в англо-саксонских странах, когда соседние дома (как правило, одно– и трехэтажные) имеют общие стены, занимая одну сторону улицы. Четырехкомнатная квартира в Соединенном Королевстве называется «трехспаленной», поскольку холл при подсчете комнат не учитывается. Российская однокомнатная квартира с кухней называлась бы «студией».

Терри закрыл глаза, готовый заснуть стоя. Он знал, что должен хотя бы появиться на работе, убедиться, что все идет как положено. Вчера он так и не сделал этого, а ведь роль босса связана с известными обязанностями. Тошнота уже проходила. Терри вздохнул и подумал о своем сыне Лориэле, он надеялся, что с ним все в порядке. Лориэл ушел из дома ни свет ни заря, и Терри не знал, ни где он, ни что он сейчас делает. Обеим дочерям уже исполнилось по двадцать, они уже устроились в жизни. Единственным источником беспокойства в семье был Лориэл. Пятнадцать лет – не самый безопасный возраст. У парней вроде него вполне могли возникнуть серьезные неприятности. Терри убедился в этом на собственной шкуре. Он был рад, что жизнь теперь стала легче, и что от былого раздражения и злобы молодежи не осталось почти ничего, и все же он волновался. Вполне естественное чувство. Тяжело мальчишке без матери. Раздался звонок.

– Мой номер – 456*.

– Терри, жирная задница, вставай с постели.

Это был его старый кореш Хокинз, который начал работать с ним после двадцати лет, проведенных за баранкой междугороднего автобуса, перевозившего толпы пенсионеров в Богнор, а Селси Билла, Дэйва Харриса и его футбольную команду в Лидс и Лейчестер. Хокинз был рад пересесть на фирменный мини-кэб и обожал развлекать персонал историями о юношеских годах своего босса, историями, которые он раздувал до таких эпических масштабов, что Терри, не узнавал в них самого себя и предпочитал считать их выдумкой от начала до конца. Но всем нравилось черпать из этих рассказов информацию о недавнем прошлом страны, ощущать себя частью традиции.

– Ты встал, нет?

– А как же.

– Бьюсь об заклад, встал только чтобы подрочить.

– Еще чего.

– Встал напротив окна во двор и делаешь свое старое доброе туда-сюда, думая об Энджи.

Терри даже обернулся, чтобы убедиться, что в этот самый миг на него не смотрит противная рожа его друга, припечатанная к стеклу.

– С чего ты взял, что я занимаюсь именно этим?

* Намёк на песню известной ямайской реггей-группы The Maytals «54-46 that’s my number».

– Продолжай, приятель. Она от этого офигенно прикалывается.

– Сделай мне одолжение, прекрати, а?

– Ты слепошарый. Она вообразила себе, что ты совсем стух. Бедное дитя и не знает, во что ввязалось, ведь так?

В этот момент Терри представил, как Эйприл отпрянула в удивлении, впервые расстегнув на нем его «ста-прессы»*. Затем она промурлыкала бы «Big Nine»*, если была в настроении, выделяя голосом сложные места. Он любил Эйприл и Судью Дреда, но у Хокинза на уме был один лишь секс. Он только что освежился в Таиланде, где провел непозволительно много времени вместе с Генералом.

– Я ей в отцы гожусь.

– Насколько она тебя моложе? Лет на пятнадцать?

– Типа того.

– Да пятнадцать-пятнадцать. Ей тридцать четыре.

– Ну и что с того.

– Закинься виагрой, и все получится.

Хокинза несло, и Терри стало скучно. Он зевнул, и это заставило голос в трубке перейти к делу.

– Я буду в пабе «Восходящее солнце» в полчетвертого или в четыре. Хочу поговорить с одним типом насчет футболок, которые я привез из Таиланда. Ты появишься раньше?

Терри навострил уши.

* Sta-Press или Sta-Prest (от «stay pressed»), разновидность немнущихся брюк фирмы Levi Strauss Co., предмет британской моды 1960-х.

** «Big Nine» – один из синглов целой цепочки песен легендарного исполнителя Судьи Дреда (Judge Dread), отличавшийся откровенно непристойным текстом.

– Дай мне знать, когда отправишься туда, и я уйду с работы пораньше.

– Хорошо. До встречи. У меня пассажир.

Терри схватил свою кружку и вымыл ее, мечтая о настоящем завтраке. Доктор посадил его на диету из йогуртов и свежих фруктов, натурального мюсли и апельсинового сока. Всю эту здоровую пищу он пытался полюбить, но что ему сейчас действительно было нужно, так это яичница с беконом. Это было единственное блюдо, которое он умел готовить, но зато готовил его по-своему. Он снова обернулся к окну. Дождь слегка утих. Боб и Молли брели к центру поля.

Натягивая кромби*, Терри задержался перед зеркалом в холле и улыбнулся. Он всегда выглядел опрятно и не отставал от моды, надевая аккуратно выглаженную рубашку «Бен Шерман»** и джинсы «Леви». Его голова была выбрита вторым номером. Основное отличие от времен молодости Терри – дутые подошвы ботинок «Тимберленд»***, в которых он иногда выходил на работу. Но в остальном они ничем не отличались от модели DM****.

* Ортодоксальное британское кожаное пальто, часть «имперского» имиджа. Отдаленно можно сравнить с ведомственной одеждой в России.

** «Веп Sherman* – рубашки этой британской компании, основанной в 1965 г. Артуром Бернардом Шерманом, пользовались огромной популярностью у модов, а затем и у скинхедов.

*** «Timberland» – компания, созд. в США в 1973 г., прославилась благодаря успеху так называемого «желтого ботинка».

**** DM – то же, что и Dr. Martens – излюбленная обувь скинхедов 60-х годов. Самая популярная модель – Cherry Red Boots, ботинки вишневого цвета, которые натирали черным кремом для обуви, чтобы обувь бросалась в глаза.

Повсюду говорили, что все поменялось, но в действительности не изменилось ничего. Стиль скинхедов влился в мэйнстрим давным-давно и продавался под различными брендами. Его вишневые ботинки «Доктор Мартине» ждали своего часа в комнате на втором этаже, и он никогда не надевал на матчи что-либо еще. Ботинки DM и черный «харрингтон»* – сочетание, лучше которого ничего не может быть. Однобортный костюм он припас для особого случая, для настоящей скинхедовской ночи. Ведь был он именно скинхедом. Одним из первых.

Он покинул дом и перебрался в свой «мерс», засунул CD в проигрыватель, набирая скорость под звуки композиции «Gun You Down» группы The Ethiopians**. Вскоре он был уже на дороге, соединяющей Аксбридж и Слау. Путь его лежал через Джордж Грин, справа от себя он оставил Файв Риверс, где развевался индийский флаг, рекламировалось пиво, карри и спутниковый футбол, слева остался – Сент-Джордж Кросс и воскресный ростбиф всего за 5,99 фунтов. Он заметил Тома на посту и сбросил скорость, не зная, чего опасаться больше – Тома или дорожных видеокамер, – проехал мимо того места, где когда-то располагался тренировочный лагерь, на плацу которого прошла молодость Терри. Теперь место было застроено жилыми домами. Уикенды с ТА подарили ему способность совершать вещи, которых вы себе и представить не можете – абсолютно, казалось бы, невозможные вещи. Равнину Солсбери и горы Брекон-Биконз он запомнил особенно хорошо. Именно там, заночевав под открытым небом, он увидел звезды такими, какими он никогда не видел их прежде.

* «Harrington» – легкая куртка на молнии, с пристегивающимся воротником на пуговицах. Наиболее популярные цвета – черный, красный и желтовато-коричневый. Стандартная подкладка – клетчатая.

** The Ethiopians – группа, основанная Леонардом Диллоном (Leonard Dillon), Стивеном Тейлором (Stephen Taylor), Астоном Моррисом (Aston Morris). Песня «Gun you down» переводится буквально как «опусти свой пистолет».

Терри подумал о своем отце и о той волшебной ночи в Солт-парк, но прогнал воспоминание, пересекая канал и железнодорожные пути. Вскоре он уже был на узких улицах неподалеку от проспекта. Он припарковался под знаком «Частное такси «Дельта», дождался пока доиграет песня «Наггу Мау» группы The Business*, «накачивая себя» для нового рабочего дня. Это была единственная песня в жанре Oi!, которую он слушал. Запись послал ему его неукротимый племянник, являвшийся последним живым воплощением традиции Slade**. Он ухмыльнулся. «Gun You Down» и «Наггу Мау». Две версии скиновского мира.

– С добрым утром, – возвестил он, входя в офис.

Он радовался встрече и снова наслаждался компанией: усталость от одиночества наступает быстро. В жизни главное сохранять позитивный настрой и отгонять от себя всякие ужасы.

– Здравствуйте, мистер Инглиш, – обрадовано ответила Энджи. Как чувствуете себя?

* The Business – англ. Oi!/punk-rpynna, образовавшаяся в окт. 1979 г., дебютный сингл «Наггу Мау» в свое время поднялся до 13 U К Indie Charts. Группу часто обвиняли в связях с крайне правыми, что сама группа последовательно отвергала и даже возглавила антирасистский тур Oi Against Racism and Political Extremism… But Still Against The System.

** Slade – брит. рок-группа, одна из лидеров глэм-рока начала 1970-х гг. Для исполнителей глэм-рока (англ. glam rock, от glamorous – «эффективный») были хар-ны яркий образ, выраженный через театральную эффектность экзотических костюмов, обильное использ. макияжа, андрогенный облик.

Он ощутил запах кофе, услышал бормотание радиостанции на кухне. Громкоговоритель наполнял помещение особой теплотой.

– Устал. Должно быть, стал чем-то вроде тех двадцатичасовых новостей.

– Вы все еще смотрите их?

Энджи была диспетчером и старшей по офису, и Терри до некоторой степени доверял ей управление фирмой. Она обладала сообразительностью и высокой работоспособностью, а обычная для нее веселость не мешала ей проявлять строгость в те моменты, когда было нужно держать водителей в узде. Парни в свою очередь не расслаблялись, когда ими руководила Энджи. Ей как-то удавалось сочетать приверженность к ярким цветам и шику со строгим дресс-кодом компании. Со своей черной блестящей прической в духе модов* она отлично вписывалась в контекст.

– Видели ту передачу прошлой ночью? – спросила она.

Он видел только анонс. Передача называлась «Скинхеды и свастики», в ней шла речь о праворадикальных группах в Восточной Европе – выбритых молодчиках в зеленых летных куртках, делающих зиг-хайль перед камерами. Все те же старые яйца: проходимцы, готовые блеснуть для СМИ, чтобы поднять самооценку и получить карманные деньги. Они не только не имели ни малейшего представления о том, что значит быть скинхедом, но и не хотели его получить. Чтобы вконец не озлиться, Терри просто вырубил это дерьмо собачье.

* Mods от Modernism, Modism (англ.) – британская молодежная субкультура, сформировавшаяся в конце 1950-х гг. в среде лондонской мелкой буржуазии и достигшая пика в середине 1960-х. Позже от среды самых радикальных модов отпочковались субкультуры как британских хиппи, так и скинхедов. Отличительной чертой модов было их особое внимание к внешнему виду, любовь к музыке.

– Я рано пошел спать, ответил он. – Что-то стоящее? Глаза Энджи вспыхнули, ее губы поменяли форму.

– Полная чушь. Кто платит за такие материалы? Она протянула ему видеокассету.

– Я записала это для вас. Я думала, вы пропустите ее из-за болезни и все такое.

Это было очень мило с ее стороны, но Терри не интересовала передача. Все это он уже видел. Тем не менее он взял кассету и положил на свой стол. Терри сел на свое место, взглянул на груду писем, бумаг, конфетных фантиков и пустых пакетов из-под молока. Пробарабанил пальцами по свободному участку столешницы. Помедлил с минуту, затем выдвинул ящик и достал упаковку печенья, забросил в рот средство для усвоения шоколада и застыл с упаковкой в руке. Энджи улыбнулась и, кивнув, занялась своей работой.

– Он вызвал тебя, Рэй. Он собирается в «Луну над водой».

Терри принялся было очищать стол от завалов, но очень скоро вновь обнаружил, что ему нечего делать. Он раскачивался на своем кресле. Пока все шло достаточно неплохо.

– Кэрол вроде бы собиралась прийти сегодня? – произнес он наконец, когда Энджи отвлеклась от радиостанции.

– Нет, сегодня она не может.

– С ней все в порядке?

– Все в порядке, благодаря вашей заботе.

Энджи улыбалась, глядя на него. Лучше бы он и не спрашивал.

Муж Кэрол, Стив, работал в «Дельте» перед смертью, и его вдова переживала тяжелые времена. Кроме того, она была кузиной Энджи. Когда Терри узнал об этом, он заплатил ей достаточно, чтобы она смогла оплатить свои долги, положил кое-какие деньги на ее банковский счет и предложил ей работу. У нее остался маленький ребенок, и она согласилась. Энджи подняла шумиху по этому поводу, но Терри действительно заботила судьба ее кузины. К тому же с деньгами расставаться легко, когда их у тебя с избытком.

Защебетал телефон.

– Такси «Дельта», – пропела Энджи в трубку. Терри сверил наручные часы по часам фирмы. У него была чертова уйма работы. Он должен вести себя честно. Выждав, пока Энджи закончит говорить, он уже знал ответ на свой следующий вопрос:

– А Лориэла не видела?

Энджи ухмыльнулась, услышав имя, но затем взяла себя в руки.

– Лодырь забыл дорогу сюда. Я даже не знаю, где он сейчас.

Терри не нравилось слово «лодырь». Оно напоминало ему о хиппи, который бездельничает весь день, сачкуя, вместо того чтобы работать. Только Терри не звал Лориэла лодырем, потому что сам назвал его в честь легендарного Лориэла Эткина*. Он хотел, чтобы парень пришел в офис и немного поработал, почувствовал, что это значит, задумался о возможности работать в его фирме после окончания школы, и даже унаследовал бы ее однажды. К тому же, у него начинались каникулы, и подворачивался шанс заработать немного денег. Энджи заметила разочарование на его лице.

* Лориэл Эткин (Laurel Aitken) – вокалист, кот. способствовал распростр. по всему миру не только ска, но и в целом ямайской культуры как таковой. На Ямайке в конце 1950-х и нач. 1960-х он записывается у знам. продюссеров Дюка Рейда (Duke Reid) и Лесли Конга (Leslie Kong). В 1960 г. Эткин едет в Великобританию и выпускает свои записи на только что открытом лейбле Blue Beat.

– Он всего лишь подросток, – решилась, наконец, сказать Энджи. Наверное, гуляет сейчас с приятелями.

– Думаю, что так и есть. Я просто подумал – это отличный опыт добыть для себя немного денег.

– Вспомните, какими вы сами были в его возрасте. Терри рассмеялся.

– В этом-то все и дело. Я всегда где-нибудь пропадал, но я не хочу, чтобы он подцепил наши привычки. На его месте я бы запрыгал от радости, если бы мне предложили легкий заработок. Нет, уж я-то никогда не отказывался от работы.

Теперь рассмеялся громкоговоритель.

– Не хотите чашечку чая? – спросила Энджи.

– Я сам сделаю, – ответил Терри, вскакивая с места.

Он прошел на кухню и обнаружил там Гэри. Гэри сидел за столом с банкой колы и сэндвичем, изучая фотографию блондинки топлесс в газете.

– Как самочувствие? – осведомился водитель.

– Живой пока.

Гэри рассмеялся на всякий случай, не зная, шутит ли его босс. Но Терри славился своим добродушием, и сомнения Гэри как рукой сняло.

– Видел небось ту передачу ночью?

– Нет, но Энджи записала ее для меня. Гэри ответил кривой ухмылкой.

– Одна из худших. Куча гребаного дерьма.

Терри и не собирался смотреть ее. У него было чем заняться.

– Знаешь, что, – продолжал Гэри. Это даже хуже чем пизда МакИнтайр.

Терри почувствовал себя неуютно. Ко всему прочему он оголодал. Воспоминания о роган-джоше* заставили его вкусовые рецепторы трепетать от нетерпения. Он был крупным мужчиной и нуждался в правильном питании. Он не мог выжить на заячьей еде. «Чапатти Экспресс» никогда не мошенничал с порциями. Именно в нем Терри видел сейчас свое спасение.

Он сделал две чашки чая и отнес их в приемную. Офис был маленьким и тесным, аромат чая быстро вытеснил прежний запах кофе.

* Карри из ягнятины.

– Я собираюсь пойти позавтракать, – заявил он, жадно заглотив свои пакетики.

Энджи взглянула на часы.

– Еще только пол-одиннадцатого.

– Но я сегодня еще не ел. Ничего существенного, по крайней мере. Я не могу ждать до обеда. Хотите, захвачу для вас что-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Вы уверены?

– Да, все в порядке. Куда вы пойдете?

Терри как раз думал об этом. В кафе за углом подавали отличные поджарки, но он уже был там позавчера и воспоминания о карри подтолкнули его мысли в направлении чего-нибудь более острого, чем коричневый соус.

– Попробую кебаб

– Это на завтрак-то?

– Терри нахмурился, и Энджи расплылась в улыбке.

– Хотите, чтобы я принес вам кебаб?

– Я приготовила сэндвичи.

– Вы уверены?

– С сыром и соленьями. В самый раз для меня.

– Хорошо, я вернусь через час или около того. Снова раздался звонок.

– Такси «Дельта»…

Терри покинул офис, обходя лужицы масла, образовавшиеся там, где останавливались его парни с протекавшими двигателями. Краем глаза он заметил промокшую газету, прилипшую к тротуару. Информация таяла в лужице вместе с бумагой. Гэри вышел вместе с ним и вскоре умчался в своем «Мондео». Терри же пошел пешком в противоположном направлении, уже не столь уверенный в своем желании отведать кебаб. Он взглянул на небо и узрел скопище темных туч, толпившихся там с самого утра. Настоящий англичанин непобедим в холод и дождь. Терри поднялся вверх по улице к своему любимому кафе. Его разрывало на части от раскрывавшихся перед ним перспектив: мысли о роган-джоше боролись с возможностью заполучить большой доннер-кебаб и чипсы. Он был одержим выбором, который давала ему демократия. И Терри должен был сделать свой выбор. Преисполненный решимости, он вошел в кафе, уже зная наперед, что это выбор самый правильный, как тут же раздался удар грома.

Терри уселся у окна, ожидая, пока ему принесут заказ. Он уставился на улицу, следуя вековой традиции, отхлебывая чай из чашки. Он провожал взглядом прохожих. Головы их были опущены, тела намокли. Две блондинки, выбежавшие из магазина, завизжали, очутившись в луже, а затем рассмеялись ярко-красными от губной помады ртами. Терри вновь мерещилась Эйприл, на этот раз постаревшая. Она только что вышла из ванной, обернутая в синее полотенце, вода капала на ковер с ее обнаженного тела, когда она прошествовала перед ним. Она была прекрасной в юности, но с возрастом стала еще лучше. Это была любовь с первого взгляда, их страсть не угасала ни на миг. Терри и Эйприл – вместе навсегда. Они были созданы друг для друга. Все так говорили. Она была мертва уже десять лет, и несмотря на новые надежды лучше ему с тех пор так и не стало. Он чувствовал грусть и пустоту. Это совсем на него не походило. Он отбивался, как мог, пытаясь думать о поджарках. Во рту появилась слюна. Молния озарила улицу, и Терри вновь отсчитал секунды перед ударом грома.