Текст книги "Берег динозавров (Сборник)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– Ого, похоже, это дело рук человека, – изумленно произнес я, вглядываясь в темноту. – И уж точно не первобытного.

– Легион, необходимо посмотреть, что там внизу, – сказал Фостер.

– Вернемся позже, с веревками и страховочными поясами, – ответил я.

– Незачем, – отрезал Фостер. – Мы нашли, что искали.

– Ну да, – отозвался я. – Этого и следовало ожидать. Ты уверен, что в состоянии изображать Алису с белым кроликом?

– Уверен, уверен.

Фостер спустил ноги в расселину, соскользнул с края и исчез. Вслед за ним я стал спускаться в слабо освещенный провал, а потом прыгнул в темноту. Подошвы с такой силой впечатались в землю, что у меня захватило дух, я не удержался и упал на четвереньки.

– Что это за подземелье? – спросил я, забирая у Фостера фонарь.

Мы находились в крошечном помещении с низким сводчатым потолком. Луч фонаря упирался в глянцево поблескивающие стены, напомнившие мне известные по фильмам гробницы египтян.

– Для парочки, которая бегает от полиции, как от огня, у нас просто идеальный талант влипать в неподходящие ситуации, – заметил я и провел лучом по панелям, усыпанным циферблатами, кнопками и датчиками. – Не иначе как мы угодили на сверхсекретный военный объект.

– Чушь! – отозвался Фостер. – Какие военные!

– Слушай, давай убираться отсюда. Наверняка уже сработала сигнализация.

Словно в ответ на мои слова раздался слабый звон. Квадратный экран осветился жемчужным светом. Пригибаясь, я поднялся и вместе с Фостером придвинулся поближе.

– Как ты думаешь, что это? – спросил он.

– Я не спец по археологии каменного века, – ответил я. – Но если это не радар, я готов съесть свой собственный ботинок.

Усевшись в единственное кресло перед пультом, я принялся следить за красной отметкой, ползущей через пыльный экран.

– Мы в долгу перед этим древним грешником, – произнес Фостер за моей спиной. – Ну кто бы мог подумать, что он приведет нас сюда?

– Древний грешник? – переспросил я. – Да здесь столько же древности, сколько в модели «форда» будущего года.

– Взгляни на символы, – заметил Фостер. – Они идентичны символам первой половины дневника.

– Для меня все эти закорючки одинаковы, – ответил я. – Меня волнует другое: если я хоть что-нибудь соображаю, то, что обозначается этой точкой – не знаю, самолет или что-то еще, – летит либо жутко медленно, либо на колоссальной высоте.

– Но ведь современные летательные аппараты летают на больших высотах, – отозвался Фостер.

– Но не на таких, – уверенно возразил я, разглядывая пульт. – Дай-ка разобраться.

– Тут множество всяких выключателей, – задумчиво произнес Фостер, – очевидно, предназначенных для запуска каких-то механизмов…

– Не трогай, – предупредил я, – если не хочешь затеять третью мировую войну.

– Не думаю, – отозвался Фостер. – Нет никакого сомнения, что у этой установки простейшее назначение. К современным войнам она не имеет никакого отношения, а, скорее всего, связана с загадкой дневника и моего собственного прошлого.

– Чем меньше мы знаем об этом, тем лучше, – заявил я. – По крайней мере, если ничего здесь не трогать, то всегда можно оправдаться, будто мы попали сюда случайно, спасаясь от дождя.

– Ты забыл про охотников, – предупредил Фостер.

– Ну, какой-нибудь новый вид оружия индивидуального поражения.

– Они же появились из этой расселины, Легион.

– А почему они выбрали именно тот момент?

– Мне кажется, – ответил Фостер, – они просто ощутили присутствие их древнего врага.

– Хм, похоже, я понимаю, куда ты клонишь, – сказал я, поворачиваясь к Фостеру. – Так ты теперь, значит, древний враг? Да? Погоди, давай-ка разберемся. Так что же, выходит, ты сам лично несчетное количество веков назад столкнулся с этими чертовыми охотниками здесь, в Стоунхендже. Перебил большую их часть и драпанул, наняв каких-то викингов. Ты переплыл Атлантический океан, а потом снова умудрился посеять свою память и стал парнем по имени Фостер. А несколько недель назад ты опять все поперезабывал, я верно рассуждаю?

– Более-менее.

– И вот теперь мы сидим в паре десятков футов под Стоунхенджем после стычки со светящимися вонючими бомбами, и ты мне заявляешь, будто в следующий день рождения тебе исполнится девятьсот лет?!

– Ты помнишь дневник, Легион? «Я нашел его в месте, знакомом мне издавна. Это был не улей, а колодец – дело рук обитателей Двумирья…»

– Ну ладно, – согласился я, – значит, тебе за тысячу.

Я еще раз взглянул на экран, нашел клочок бумаги в кармане и быстренько сделал кое-какие расчеты.

– Вот тебе еще одно большое число, Фостер. Этот объект на экране находится на высоте тридцать тысяч миль плюс-минус небольшая погрешность.

Я отложил карандаш и повернулся к Фостеру:

– Слушай, куда мы влезли? Впрочем, ладно, не надо. Не слишком-то у меня большое желание знать. Я бы с удовольствием отправился в чудную чистенькую тюряжку расплатиться по своим долгам перед обществом.

– Успокойся, Легион, – бросил Фостер, – ты несешь чушь.

– Ну и ладно, – огрызнулся я, – ты шеф, поступай как знаешь. По крайней мере, рядом с тобой у меня еще остается идиотская надежда на то, что я еще не совсем свихнулся и что в конце концов мне удастся каким-то образом избежать…

Я подался вперед: на экране проступил какой-то символ и тут же погас, снова появился и опять погас.

– Глянь-ка, Фостер, похоже, сигнал. Только вот как нам реагировать?

Фостер молчал.

– Не нравится мне это мигание, – скептически заметил я. – У меня уже и так сдают нервы.

Я перевел взгляд на большую красную кнопку подле экрана: может, если я нажму… Не оставляя себе времени на раздумья, я ткнул в нее пальцем. На панели вспыхнул желтый огонек. Сигнал пропал. Красная отметка разделилась, и от большой перпендикулярно вниз стала двигаться маленькая точка.

– Не уверен, что тебе стоило это делать, – заявил Фостер.

– Ну что ж, сомневаться никому не запрещено, – возразил я напряженно. – Похоже, я сбросил бомбу с этого корабля нам на головы.

Подъем на поверхность занял часа два, и каждую минуту я прислушивался к рефрену в голове: вот и конец, вот и конец, а вот и…

Я выбрался из расселины и, тяжело дыша, повалился на спину. Фостер притулился рядом.

– Надо добраться до шоссе, – произнес я в пространство. – Где-нибудь в пивной найдется телефон, необходимо уведомить официальные лица…

Я глянул на звезды над головой и схватил Фостера за руку:

– Постой! Что там?

Он посмотрел вверх. Прямо над нами быстро разрасталось яркое пятно голубого сияния.

– Может, нам и не придется никого уведомлять, – поразмыслил я вслух. – Боюсь, эта бомбочка возвращается домой.

– Нелогично, – возразил Фостер. – Вряд ли стоило уничтожать себя таким сложным образом.

– Бежим! – завопил я.

– Она очень быстро спускается, – сказал Фостер, удерживая меня за руку. – Расстояние, которое мы преодолеем за несколько минут, просто ничтожно по сравнению с радиусом действия современной бомбы. Меньше всего нам грозит опасность как раз здесь.

– Обратно в туннель? Чтобы нас там похоронило?

– Да, верно.

Мы сидели на корточках и следили, как пламя разрастается, становясь все ярче. Я уже мог разглядеть лицо Фостера, настолько стало светло.

– Это не бомба, – наконец неуверенно произнес он. – Она не падает, а медленно опускается, как…

– Как медленно падающая бомба, – вставил я. – И главное, прямо на нас. Прощай, Фостер. Не могу сказать, что мне с тобой было весело, но, по крайней мере, не скучно. В любое мгновение бомба может взорваться. Надеюсь только, что все быстро кончится.

Полыхающий диск был уже размером с луну и невероятно ярок. Он осветил всю равнину, словно бледно-голубое полярное солнце. Постепенно опускаясь в абсолютной тишине, диск превращался в эллипс, и я наконец сумел различить тускло освещенный темный силуэт над ним.

– Эта штукенция чуток великовата для бомбочки, – заметил я вслух.

– Она опускается не на нас, – добавил Фостер. – Сядет в нескольких сотнях футов к востоку.

Темная тень опускалась все медленнее и медленнее, пока не зависла над гигантскими камнями.

– Она приземляется прямо на Стоунхендж! – крикнул я.

Нечто опустилось прямо в центр древнего кольца. Мгновение его можно было разглядеть в ярких потоках голубого свечения, потом на нас обрушилась тьма.

– Фостер, как ты думаешь…

Бок темного силуэта прорезала желтая световая линия, тут же распухшая до квадрата. Откуда-то вывалилась лестница и уткнулась в землю.

– Ну, если сейчас оттуда полезут осьминоги, – предупредил я неестественно громко, – то я убираюсь отсюда к чертовой матери.

– Никто не полезет, – тихо произнес Фостер. – Полагаю, Легион, что этот корабль полностью в нашем распоряжении.

– Да не собираюсь я подниматься на борт этой штуковины, – раздраженно повторил я уже, наверное, раз в пятый. – Может, я и не все знаю о своем мире, но, по крайней мере, чувствую себя здесь уверенно.

– Легион, – сказал Фостер, – ты вглядись. Это же не военная ракета двадцатого столетия. Она наверняка прибыла в ответ на сигнал передатчика подземной установки, которой несколько тысяч лет.

– И я должен верить, будто корабль все эти несколько тысяч лет находился на орбите, поджидая, пока кто-нибудь не нажмет на красную кнопку? Где же тут логика?

– С учетом использования вечных материалов, например, таких как кафф, вовсе не так уж невероятно.

– Слушай, мы еще пока живы. Может, не стоит искушать судьбу?

– Но мы же на грани разгадки тайны, которой несколько тысячелетий, – возразил Фостер. – Я искал это, если верить дневнику, многие жизни…

– От твоей амнезии только одна польза – никакие догмы не сдерживают твое воображение.

Фостер кисло улыбнулся.

– След привел нас сюда, и мы должны идти дальше, куда бы он ни вел.

Я лег на живот, вглядываясь в немыслимый силуэт, высившийся среди монолитов Стоунхенджа, и в зовущий проем света.

– Этот корабль, или что там такое, сваливается невесть откуда и распахивает двери. А ты хочешь тут же забраться туда.

– Послушай-ка, – прервал меня Фостер.

Издалека доносился звук, похожий на раскаты грома.

– Новые корабли… – вздрогнул я.

– Сверхзвуковые истребители, – уточнил Фостер – Скорее всего, с баз Восточной Англии. Наверняка они заметили спуск корабля.

– Да мне все одно! – вскочил я.

– Ложись, Легион, – оборвал меня Фостер.

Грохот превратился в сплошной рев.

– Зачем? Они…

Две светящиеся огненные дуги расчертили небо.

Я плюхнулся за валун одновременно со взрывом ракеты. Ударная волна потрясла землю, и я увидел, как расселина обвалилась. Вывернув шею, я успел заметить, как багровый выхлоп истребителя начал резко уходить вверх.

– Они там что, все чокнулись? – завопил я. – Стрелять по…

Второй ракетный залп заставил меня заткнуться. Я прилип к земле и пережидал, пока раз за разом девять взрывов потрясали почву. Потом воцарилась тишина. В воздухе запахло взрывчаткой.

– Сунься мы в подземелье, – проворчал я, отплевываясь, – мы бы уже точно отдали концы. Его завалило еще при первом залпе. От твоего корабля наверняка остались только рожки да… – Я не договорил.

Пыль наконец осела, и сквозь нее проступил отчетливый силуэт корабля. Через мгновение его борт снова прорезал светящийся квадрат.

– В следующий раз они шарахнут ядерными боеголовками, – с убежденностью сказал я. – Корабль уж точно не выдержит. Про нас вообще молчу.

– Слышишь? – Фостер положил мне руку на плечо. Вдали снова нарастал грохот. – Бежим на корабль, – скомандовал он.

Вскочив, Фостер бросился к лестнице. Я с секунду поколебался, успев подумать о шоссе, об опасности оказаться на открытом месте, и бросился за ним. Фостер впереди споткнулся, едва не упал и пулей взлетел вверх по лестнице. Рев приближающихся истребителей нарастал. Я перепрыгнул через дымящийся осколок и не помню уж как влетел в люк, который тут же захлопнулся прямо у меня за спиной.

Мы оказались в роскошно обставленном круглом помещении, в центре которого стояло возвышение с выступавшим из него отполированным штырем. Рядом лежал скелет человека. Пока я озирался, Фостер ухватился за штырь и потянул. Свет мигнул, и я ощутил мимолетное головокружение. Больше ничего не произошло.

– Дергай в другую сторону! – заорал я. – Сейчас саданут ракеты! – И потянулся сделать это сам.

Фостер заступил мне дорогу:

– Гляди, Легион.

Я уставился на сияющую панель, на которую он указывал, точный дубликат установки в подземелье. На экране горела белая черта, от которой стремительно удалялась красная точка.

– Мы уже стартовали, – сказал Фостер. – Видишь?

– Но ведь я не чувствую ускорения. Мы не слышим истребителей из-за звукоизоляции.

– Находись мы внизу, нам не помогла бы никакая звукоизоляция, – нетерпеливо прервал Фостер. – Ты же видишь, корабль – результат высокого развития техники. Твои истребители уже далеко позади, то есть внизу.

– Да кто же тогда управляет этой штуковиной?

– Насколько я могу судить, какой-нибудь автомат, – ответил Фостер. – Не знаю, куда мы летим, но мы летим.

Я с изумлением воззрился на него.

– И тебе, похоже, все это нравится, Фостер. Тебя прямо распирает от удовольствия.

– Не стану отрицать, такой поворот событий мне нравится, – задумчиво ответил Фостер. – Разве ты не понимаешь, что это шлюпка на автопилоте, возвращающаяся к своему базовому кораблю?

– О'кей, Фостер, – сказал я, глядя на скелет, лежащий на полу. – Надеюсь, нам повезет больше, чем этому пассажиру.

Глава 7

Через два часа Фостер и я молча стояли перед десятифутовым экраном, который ожил, стоило мне только прикоснуться к серебряной клавише под ним. Он демонстрировал нам бездонную тьму, усеянную ослепительными мерцающими точками, и на этом фоне огромный звездолет, заслонивший своим корпусом добрую половину открывшегося простора космоса.

Он был безжизненным. Даже на расстоянии я ощущал его заброшенность. Черный корпус с бликами света от Луны величественно плыл среди звезд. Сколько столетий ждал здесь, на орбите, этот корабль и чего?

– У меня такое чувство, – сказал Фостер, – словно я возвращаюсь домой.

Я попытался кое-что добавить, но голос у меня сел. Я прокашлялся.

– Ну, если это твое такси, – сострил я, – надеюсь, счетчик не включен. У нас с тобой – ни гроша.

– Мы быстро сближаемся, – прокомментировал Фостер. – Еще десять минут и…

– А как мы причалим? Ты что, нашел руководство по пилотированию?

– Можно с полной уверенностью предположить, что стыковка произойдет автоматически.

– Это твой звездный час, да? – заметил я. – Готов признать, приятель, твоя взяла.

Звездолет уже маячил над нами. В борту появилось крошечное пятно света и быстро выросло в гигантскую дверь ангара, поглотившего нашу шлюпку.

Экран погас, последовал легкий толчок, и спустя несколько мгновений открылся люк.

– Вот и прибыли, – сказал Фостер. – Ну как, выйдем, осмотримся?

– А я и не собираюсь улетать отсюда, не глянув хотя бы одним глазком, – решительно заявил я, последовав за Фостером в проем, и тут же застыл, разинув рот.

Подсознательно я ожидал увидеть пустой ангар с голыми металлическими стенами, а вместо этого передо мной предстала огромная пещера, затененная, загадочная, красочная. В воздухе витал слабый аромат и слышалась едва уловимая музыка. Повсюду были разбросаны фонтаны, мини-водопады; пейзаж, освещенный косыми лучами заходящего солнца, уходил в перспективу.

– Что это? – наконец выдавил я из себя. – Прямо как Диснейленд.

– Совершенно не похоже на Землю, но мне здесь нравится.

– Ого, гляди-ка сюда, – неожиданно подскочил я.

Из-за затененного основания колонны на нас смотрели пустые глазницы черепа.

Фостер подошел поближе.

– Очевидно, здесь случилась какая-то катастрофа, – предположил он.

– Что-то мне не по себе, – заметил я. – Давай-ка вернемся.

– Мертвецов нечего бояться, – заверил Фостер. Он присел, разглядывая кости, потом что-то подобрал: – Взгляни.

Я подошел. Фостер протянул мне перстень.

– В этом что-то есть, приятель, – рассудил я. – Как две капли воды похож на твой.

– Хотел бы я знать, кому он принадлежал, – задумчиво протянул Фостер.

Я качнул головой:

– Чего гадать-то?

– Да, идем, где-то здесь должен найтись ответ.

Фостер направился в сторону коридора, напомнившего мне столичные улицы, обсаженные каштанами. Вот только не было там ни деревьев, ни солнца. Мы долго бродили, разглядывая и щупая вещи, и почти не разговаривали, будучи в совершенном изумлении, словно детишки на фабрике игрушек. По пути мы наткнулись еще на один скелет, лежавший среди каких-то машин. И вот наконец мы оказались на пороге гигантского склада.

– Слушай, Фостер, – начал я, ощупывая какую-то тончайшую фиолетовую ткань, – твое космическое такси – самая настоящая сокровищница. Что там богатства Индии…

– Меня интересует только одно, дружище, – заметил Фостер. – Мое прошлое.

– Ну да, – откликнулся я. – Узнаешь ты что-нибудь или нет, но неплохо бы подумать и о бизнесе. Мы бы с тобой учредили компанию по регулярной перевозке товаров на Землю.

– Ох уж эти земляне, – вздохнул Фостер. – Каждое новое открытие тут же норовят оценить с коммерческой точки зрения. Ну что ж, я оставляю это на твое усмотрение.

– Ага, – сказал я. – Тогда ты, если хочешь, отправляйся дальше на разведку, а я пока здесь покопаюсь.

– Ладно, дело твое.

– Встретимся у входа в коридор, куда мы зашли в первый раз. О'кей?

Фостер кивнул и вышел, а я повернулся к контейнеру, наполненному камнями, похожими на необработанные изумруды, загреб пригоршню и любовно стал пересыпать с ладони на ладонь.

– Это что, для игры в бабки? – пробормотал я себе под нос.

Несколько часов спустя я прошагал по коридору, напоминавшему садовую дорожку, пересек танцевальный зал, похожий на лужайку в окаймлении медноствольных деревьев, затененную гигантскими папоротниками, и прошел под аркой в зал, где за длинным столом уже сидел Фостер. Сквозь псевдоокна струился свет заходящего солнца.

Я грохнул стопку книг на стол:

– Взгляни-ка. Из того же материала, что и дневник, а иллюстрации…

Я раскрыл одну из них – тяжелый здоровенный том. На цветной вклейке была изображена таращившаяся в объектив кучка столпившихся бородатых арабов в грязных белых джолабах, на заднем плане паслось стадо тощих коз. Эта фотография очень напоминала те, что обычно печатают в «Нэшнл джиогрэфик», разве только качеством получше.

– Читать подписи я не берусь, – предупредил я. – Но уж что касается разглядывания картинок, тут я гений. Большинство книг демонстрируют сцены, которые, похоже, мне никогда не доведется увидеть воочию. Некоторые из снимков явно сделаны на Земле, и бог весть когда.

– Наверное, путеводитель, – предположил Фостер.

– Путеводитель, который можно продать любому университету на Земле за весь их годовой бюджет, – прокомментировал я, листая страницы. – Нет, ты только взгляни.

Фостер посмотрел на панорамный снимок процессии бритоголовых мужчин в белоснежных саронгах, несущих на своих плечах миниатюрную золотую лодку. Они шли по длинной белокаменной лестнице, спускающейся от ряда гигантских фигур со сложенными руками и раскрашенными лицами. На заднем плане виднелись кирпично-красные скалы, опаленные пустынным солнцем.

– Храм Хатшепсут в эпоху своего расцвета, – сказал я. – А это значит, что фотографии не менее четырех тысяч лет. И еще вот это мне знакомо.

Я перелистнул фотографию, снятую с высоты птичьего полета, изображавшую гигантскую пирамиду с выщербленными кое-где полированными плитами. У основания нескольких блоков не хватало, и были видны внутренние грубые массивные глыбы.

– Это одна из пирамид, может, даже самого Хуфу, – заметил я. – Ей уже пара тысяч лет, и она начала разрушаться. А вот… – Я открыл другой том и продемонстрировал Фостеру четкую фотографию огромного мохнатого слона с поднятым розоватым хоботом между широко расставленными бивнями. – Мастодонт, – пояснил я. – А вот – шерстистый носорог, а эта отвратительная зверюга, должно быть, саблезубый тигр. Этой книжульке чертова уйма веков.

– Жизни не хватит обследовать все сокровища корабля, – заметил Фостер.

– А как насчет скелетов? Нашел еще что-нибудь?

Фостер кивнул.

– Видимо, катастрофа, а может, и болезнь. На костях никаких следов.

– Я все никак не могу сообразить насчет того скелета в шлюпке, – сказал я. – Зачем ему ожерелье из медвежьих зубов? – Я уселся напротив Фостера. – Тут загадок навалом. Но нам лучше потолковать о другом. Например, здесь есть кухня? А то я что-то проголодался.

Фостер подал мне черный штырь.

– Мне кажется, это важная находка, – сказал он.

– Это что, палочка для мороженого?

– Коснись виска.

– Массажирует, что ли?

Я прикоснулся штырем к голове…

Я находился в комнате с серыми стенами, лицом к возвышающейся громаде рифленого металла.

Я вытянул руки и приложил ладони к необходимым углублениям. Кожух открылся. Ввиду явной неисправности усилителей кваринарного поля я знал, что было необходимо задействовать автоконтроль цепей, прежде…

Я мигнул и оглядел мраморный стол, сваленные в кучу книги, а потом тупо уставился на штырь в руке.

– Я вроде как был на какой-то подстанции, – сообщил я. – Какая-то неисправность с… с…

– С усилителями кваринарного поля, – подсказал Фостер.

– Я словно бы находился там, – проговорил я ошеломленно. – Я все прекрасно понимал.

– Это техническое руководство, – пояснил Фостер. – Они могут подсказать нам все, что необходимо знать о корабле.

– Я думал о том, что мне предстоит сделать, – все никак не мог успокоиться я, – как всегда перед началом работы. Я собирался устранить неисправность этой фиговины. И знал как!

Фостер вылез из-за стола и двинулся к коридору.

– Мы начнем с одного конца библиотеки и просмотрим ее всю, – сказал он. – На это уйдет время, но так мы добудем необходимую информацию, а тогда уж обсудим дальнейшие планы.

Фостер подобрал несколько штырей с полки. Первое, что нам было необходимо, – найти пишу и постели, на худой конец – руководство по управлению самим кораблем. Я надеялся, что нам удастся обнаружить эквивалент библиотечного каталога, это значительно облегчило бы задачу.

Я прошел в глубь стеллажей и заметил короткий ряд красных штырей. Взяв один из них, повертел его в руках, но потом решил, что опасности здесь нет совершенно никакой, и прикоснулся к виску…

По звону гонга я использовал нейрососудистое напряжение, сократил корковые ареалы ипселон-зета и йота и приготовился к…

Я отдернул штырь. В ушах все еще раздавался пронзительный звон гонга. Штыри влияли на сознание, на реальность. Очень интенсивно, за счет жесткой фокусировки внимания на необходимом. У меня захватило дух при мысли о скрытых в этом возможностях. Можно поохотиться на тигра, влететь на самолете в бушующее пламя, сразиться с боксером-чемпионом… Я взял другой штырь…

По звуку прерывистой трели я разложил инструменты и пошел к ближайшему трансфокатору…

Еще один…

Заступив на вахту, я доложился в рубку по сети оповещения и подтвердил двусторонность связи…

Я выбрал средний штырь…

Нуждаясь в ксивометре, я набрал команду номер один, добрал свой код…

Еще через три штыря…

Ситуация оказалась сложной. Я явился на инструктаж (уровень девятый, секция четыре, подсекция двенадцать, предварительный курс); тут я припомнил, что необходимо внести данные кода активности… моего кода активности… моего кода активности…

Мной овладело чувство обескураженности. Промелькнула смесь каких-то изображений, потом мешанину впечатлений прорезал отчетливый голос:

– Ты испытал частичную потерю личности, не тревожься, прибегни к помощи общеориентационной матрицы ближайшего информационного каталога. Его местонахождение…

Я продвигаюсь вдоль стеллажей, останавливаюсь перед нишей, где на стене прикреплена подковообразная пластиковая скоба. Я снимаю ее и прикладываю к голове…

Я продвигаюсь вдоль стеллажей, останавливаюсь перед нишей…

Я стоял, прислонившись к стене, голова гудела. Красный штырь валялся под ногами. Поток информации оказался слишком интенсивен. Что-то в каталоге…

– Эй, Фостер! – позвал я. – Похоже, я на что-то натолкнулся…

Голова Фостера возникла из-за соседнего стеллажа.

– Насколько я понимаю, – сказал я, – этот каталог даст нам исчерпывающую информацию о корабле, и тогда уже мы сможем планировать наши действия более обдуманно. По крайней мере, будем знать, что делать.

Я снял пластиковую подкову со стены.

– От этой штуковины у меня кружится башка, – посетовал я, передавая ее Фостеру. – И вообще, кому, как не тебе, этим заняться.

Фостер взял матрицу и направился к креслу в конце зала:

– Мне кажется, это надо делать сидя.

Он пристроил зажимы на голове. Глаза его закатились, и он обмяк, оседая в кресле.

– Фостер! – Я бросился к нему и стал было стаскивать подкову с головы, но потом засомневался. Может, эта неожиданная реакция Фостера – вполне стандартна? Хотя мне все это и не нравилось, я принялся успокаивать себя. В конце концов, эта штуковина была необходима для возвращения утраченных знаний и у Фостера всего-навсего шло восстановление забытого «я». К тому же только полная, трехмерная личность Фостера могла дать ответы на мучившие нас вопросы. Пусть корабль, вместе со своим содержимым, уже заброшен в течение тысячелетий, но библиотека по-прежнему должна функционировать. И пусть библиотекарь давным-давно превратился в прах, Фостер лежит без сознания, а я в тридцати тысячах миль от дома. Пусть. Как говорится, дело житейское…

Я принялся бродить по библиотеке. Смотреть было не на что: бесконечные стеллажи, стеллажи… Объем информации, накопленный здесь, буквально потрясал. Если б только добраться до дома с грузом этих штырей! Я прошел в соседнее помещение, вернее, слабо освещенную комнатушку, всю середину которой занимал огромный замысловатый диван с округлым углублением в конце. Вдоль стен громоздились непонятные приборы и панели. Сразу возле двери лежали два скелета, возле дивана покоился еще один. Рядышком валялся кинжал с длинным лезвием.

Я нагнулся над скелетом около двери. Насколько я мог судить, погибшие ничем не отличались от людей. Откуда они пришли, на какой планете жили? Если уж сумели построить такой корабль, да еще и оборудовать его таким образом…

Кинжал был необычен. Клинок – из прозрачного металла, а рукоять украшена символикой Двумирья. Это служило первым смутным намеком на случившееся в тот момент, когда погибшие были еще живы.

Я тщательно осмотрел приставленное к стене устройство, похожее на зубоврачебное кресло. Из спинки выступали тонкие металлические захваты, а на прутьях были укреплены разноцветные линзы. На полке, протянувшейся вдоль стены, стоял целый ряд тускло-серебристых цилиндров. Один такой же выступал из гнезда в боку устройства. Вынув, я оглядел его. Материал чем-то напоминал пластик: тяжелый и гладкий. У меня возникла уверенность, что это – братец тем штырям в библиотеке.

«Интересно, какая в нем заложена информация?» – подумал я, пряча его в карман.

Я зажег сигарету и вернулся к Фостеру. Он по-прежнему лежал в той же позе. Тогда я сел на пол, прислонившись спиной к креслу, и принялся ждать.

Прошел целый час, прежде чем Фостер наконец зашевелился, вздохнул и, открыв глаза, устало стянул с себя пластиковую подкову.

– Ну как, все в порядке? – поинтересовался я. – Ты меня здорово напугал.

Фостер озадаченно оглядел меня, начиная со взлохмаченной шевелюры и заканчивая потрепанными ботинками. Его брови слегка сдвинулись в недоумении, и он произнес что-то непонятное. Вся фраза, похоже, состояла только из «3» и «К».

– Слушай, хватит сюрпризов, Фостер, – произнес я неожиданно охрипшим голосом, – говори по-английски.

На его лице отразилось недоумение. Он взглянул мне в глаза, потом огляделся по сторонам:

– Это корабельная библиотека, – сообщил он.

Я с облегчением вздохнул.

– Ну ты меня и напугал! Я уж думал, у тебя опять память отшибло.

Фостер внимательно следил за движением моих губ.

– Ну и что там? – спросил я. – Что тебе удалось узнать?

– Тебя я знаю, – медленно ответил Фостер. – Ты – Легион.

Я приветливо кивнул. Внутри у меня что-то судорожно сжалось.

– Ну еще бы, конечно, ты меня знаешь. Только спокойно, не нервничай… – Я положил руку ему на плечо. – Ты помнишь, мы собирались…

Фостер резко сбросил мою руку с плеча.

– На Валлоне так не принято, – холодно произнес он.

– На Валлоне? – переспросил я. – Слушай, в чем дело, Фостер? Только час назад мы, два приятеля, вошли в эту библиотеку. Нам нужна была информация. И мне жуть как любопытно: узнал ты что-нибудь или нет?

– А где остальные?

– Парочка остальных в соседней комнате, – обозлился я. – Только поусохли малость. Если хочешь, я тебе еще найду таких же дохликов. А кроме них, здесь только я.

Фостер посмотрел на меня, как на пустое место.

– Я помню Валлон, – сказал он, потирая лоб. – Но я также помню и варварский мир, жестокий и примитивный. Помню тебя. Мы куда-то ехали в убогом фургоне, потом на барже по каким-то морям. Уродливые комнаты, отвратительные запахи, омерзительный шум…

– Не очень-то лестные воспоминания о Богом благословенной стране, – прокомментировал я, – Но я, пожалуй, понимаю, о чем ты.

– Люди были хуже всего, – продолжал он. – Деформированные, больные, со вздувшимися животами, отвратительной кожей, искалеченными конечностями. Охотники. Мы спасались от них бегством, Легион, я и ты. И еще помню посадочную площадку… – Фостер на секунду замолчал. – Странно, она превратилась в какие-то руины.

– Мы, аборигены, зовем ее Стоунхенджем.

– Охотники вырвались из-под земли. Было сражение. Да, но почему охотники преследовали меня?

– Я вот как-то надеялся, что ты сам мне и объяснишь, – ответил я. – Ты знаешь, откуда и зачем прибыл этот звездолет?

– Это корабль Двумирья, – ответил Фостер. – Но не понимаю, как он здесь очутился.

– А что скажешь насчет дневника, может быть, теперь…

– Дневник! – встрепенулся Фостер. – Где он?

– Во внутреннем кармане твоего пиджака, должно быть.

Фостер неуклюже принялся шарить по карманам, наконец нашел его и открыл.

Я заглянул через его плечо. Фостер открыл дневник в самом начале, в той части, которую никто не мог расшифровать. И он преспокойно читал ее.

Мы сидели в библиотеке за полированным столом из зеленого дерева. Уже прошло несколько часов, а Фостер все читал. Наконец он откинулся на спинку кресла, взъерошил рукой волосы и вздохнул.

– Меня звали Кулклан, – сообщил он. – А это, – он положил руку на дневник, – описание моей жизни. Но это только часть прошлого, которое я ищу. И я ничего не помню из него.

– Так объясни все-таки, что там, в дневнике, – попросил я. – Прочти хоть что-нибудь.

Фостер подобрал его со стола и полистал страницы:

– Похоже, я пробудился здесь, на борту звездолета. Я лежал на трансформ-ложе и, значит, уже прошел стадию трансформации.

– Это когда ты потерял память?

– И вновь приобрел на трансформ-ложе. Была задействована моя матрица памяти. Я пробудился, зная, кто я, но не зная, каким образом оказался на борту корабля. Дневник утверждает, что самое последнее мое воспоминание относится к зданию подле Мелкоморья.