Текст книги "Загадка пропавшей экспедиции"

Автор книги: Джон Гейгер

Соавторы: Оуэн Битти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– 9 -
Место лодки

По следам Мак-Клинтока и Шватки – Заброска с воздуха – Тяжелый переход – Разочарования Виктори-Пойнт – Бросок на юг – Связь потеряна – Опасный брод – Разбросанные кости

На следующий год Битти, на этот раз вместе с ассистентами Уолтом Коуэллом – аспирантом-антропологом из университета Альберты, Арне Карлсоном – выпускником Университета Симона Фрейзера Британской Колумбии, специалистом по археологии и географии, а также студентом-инуитом Арсеном Тунгиликом, запланировал пройти по следам поисковых экспедиций Мак-Клинтока в 1859 г. и Шватки в 1878–1879 гг.

Хотя на скелетные останки членов экспедиции натолкнулись оба этих исследователя XIX века, ученые решили сосредоточиться на данных в опубликованных отчетах Фредерика Шватки, поскольку именно он описал большую часть находок. Кроме того, Шватка собрал разбросанные кости и похоронил их в общих могилах в разных местах, установив соответствующие каменные знаки. Битти надеялся, что эти могилы можно будет идентифицировать. Возлагая на них большие надежды, он нанес их предполагаемое расположение на карту, используя отчеты и карты предшественника. По описанию костей, похороненных в одном из таких мест, можно было предположить, что они принадлежали по меньшей мере четверым членам экспедиции.

Перелет на юг продолжался три с половиной часа. 28 июня 1982 г. «Твин Оттер», предоставленный в распоряжение экспедиции проектом «Полар шельф», стартовал из Резолюта и, миновав Тюленью бухту, прибыл на западное побережье острова Кинг-Уильям. Обнаружив серую галечную террасу рядом с пляжем, пилот развернулся, снизился и приблизился к земле настолько медленно, насколько позволяли законы аэродинамики. Второй пилот открыл дверь и с помощью Арне Карлсона выбросил контейнер со снаряжением из самолета. Все видели, как коробка перевернулась несколько раз и осталась лежать на земле. Розовая обивка груза была видна издалека. Затем самолет полетел на юг вдоль побережья залива Эребус, где члены экипажа проделали то же самое. (В это время года было слишком рискованным пытаться приземлиться на взлетную полосу острова Кинг-Уильям, поэтому персонал базы «Полар шельф» из Резолюта предложил вариант со сбрасыванием груза).

После этого научная команда направилась в Йоа Хейвен, где к ним присоединился Арсен Тунгилик. Довольно скоро «Твин Оттер» полетел обратно вдоль северо-западного побережья. Затем пилот внезапно повернул самолет влево – он увидел хорошее место для посадки, с летней взлетной полосой. Кивком он подал знак Битти, указав из окна на прибрежную террасу. Посмотрев на свою карту, а затем выглянув в окно, Битти кивнул в ответ, что это место – в трех милях (5 км) к северу от мыса Виктори Пойнт – будет хорошим стартовым пунктом для начала работ. Сделав еще один круг, пилот аккуратно приземлился, но не стал глушить один из моторов, а научная команда выскочила из самолета через боковую дверь и начала выгружать оставшееся снаряжение. Через пять минут все было на земле. Запустив второй мотор и разогнавшись, самолет взлетел и направился на север. Затем он резко пошел вниз и пролетел над стоявшими на берегу учеными. Пилот помахал им рукой, желая удачи, и взял курс на далекий Йоа Хейвен. Там он должен был дозаправиться, чтобы лететь дальше в Резолют.

Хотя запас провизии для команды сбросили с самолета по ходу их пути, у каждого в рюкзаке имелись сухой паек и необходимое снаряжение. Дополнительная одежда для холодной погоды и другие личные вещи обычно лежали на дне. На них – провизия, состоящая в основном из упакованных сублимированных продуктов и плиток шоколада. Другие важные вещи – такие как спички, наборы для ремонта палаток, аптечки первой помощи и боеприпасы – клали сверху. Спальные мешки привязывали к днищу рюкзака, палатка и спальный коврик – по обеим сторонам. Винтовку и дробовик прикрепляли сверху, чтобы они были легкодоступны. Значительно увеличивали вес поклажи кухонные принадлежности, примус и топливо. Одним из самых необходимых предметов в снаряжении была рация. С ее помощью два раза в день обеспечивалась связь с базой в Резолюте. Однако позже, когда участники экспедиции начнут покидать свою базу, их рюкзаки заполнятся до отказа, а сверху будет привязано еще больше вещей.

Каждый член команды нес тяжелый рюкзак. У Битти и Тунгилика их масса зашкаливала за 60 фунтов (30 кг), у Карлсона получилось и того больше, но самый большой груз был у Коуэлла, могучего человека с неиссякаемой энергией, который служил добровольной рабочей лошадкой для всей партии. Во время первой фазы полевых работ Битти и Карлсон безуспешно попытались поднять рюкзак Коуэлла, чтобы помочь ему его надеть. Там, помимо его личных вещей, находились провизия, радио, винтовка, боеприпасы, спальный мешок, коврик, палатка, малый надувной плот, комплект весел, две портативные горелки и фотоаппарат. Сверху был прикреплен полный 5-галлоновый (23-литровый) контейнер с топливом. В общей сложности поклажа весила более 130 фунтов (60 кг). Битти с восхищением смотрел на Коуэлла во время рабочих походов: огромная гора пожитков, казалось, передвигалась самостоятельно на двух ногах, которые исчезали, когда Коуэлл приседал, обнаружив на земле что-нибудь интересное. Затем гора медленно поднималась и продолжала свой путь.

С таким тяжелым грузом приходилось идти медленно, экономя силы. Для исследований требовалась быстрая реакция и острый глаз, усталость же могла свести эти качества к нулю. По пути из лагеря в лагерь они часто останавливались попить чего-нибудь горячего (чаю, кофе, какао) и немного передохнуть. Но даже с такими перерывами не получалось пройти больше 6-12 миль (10–20 км) в сутки. Поэтому, проводя исследования за пределами лагеря, они брали с собой только самое необходимое, тем самым значительно увеличивая свою скорость и диапазон исследований.

В первый же день на острове, еще до того, как поисковая группа успела разбить лагерь, с ближайшей прибрежной террасы явились любопытные песцы с явной целью познакомиться с пришельцами. Битти решил, что визит этих животных, все еще одетых в белый зимний мех, означает, что этот странный и ни на что не похожий остров, который они собрались исследовать, таким необычным образом приветствует их. Хотя Битти уже побывал на южном побережье острова Кинг-Уильям в прошлом году, сейчас он собирался вторгнуться в территории, на которые много лет не ступала нога человека.

Пока песцы суетились в отдалении, четверо ученых занялись установкой палаток и приготовлением обеда. Когда с необходимыми делами было покончено, все решили, несмотря на усталость от долгого перелета, обследовать прилегающий район. Прогулка по острову вскоре привела их к большому озеру. Им открылась великолепная панорама: необъятные просторы совершенно плоской земли, переходящей в водную гладь.

На следующее утро, когда они двинулись на север вдоль побережья, температура постепенно повысилась до 41 °F (5 °C), появилось солнце, и сменился ветер, так что теперь он дул с острова. Команда остановилась, чтобы снять парки, и оставалась в рубашках весь день. Теплый сезон привел к образованию большого количества талой воды, текущей ручьями из внутренних озер в сторону побережья, что существенно затрудняло работу, а на отдельных участках маршрута делало ее совершенно невозможной. Ученым приходилось преодолевать две мили для того, чтобы обследовать всего одну.

Хотя они планировали полностью изучить побережье до мыса Феликс у северо-западной оконечности острова, оказалось, что это невозможно осуществить пешим ходом. Когда ученые добрались до быстрой речушки на мысе Мария-Луиза, в 12 милях (20 км) к югу от мыса Феликс, было принято решение повернуть на юг. После безуспешных поисков лагеря Франклина, который обнаружили Мак-Клинток и Хобсон в 1859 г., они остановились здесь на ночлег, чтобы на следующий день вернуться к мысу Виктори Пойнт.

Члены поисковой экспедиции покинули лагерь утром 30 июня и потащили все свое снаряжение на юг, к берегам другого полноводного ручья. Глубина воды и скорость течения были слишком велики, чтобы перейти его вброд, и группе пришлось отклониться от маршрута и зайти на лед пролива Виктория. Они завернули свои пожитки в большой кусок оранжевого брезента, связанного концами вместе. Волоча этот огромный узел и собственные тяжелые рюкзаки, ученые с трудом пробирались то по разбитым грудам прибрежного льда, то по гладкому льду вдали от берега.

В последующие два часа они шагали, брели по воде, перепрыгивали разломы и трещины, обходили открытые протоки с сильным течением, пока не смогли добраться до безопасного участка берега на дальней стороне речушки. Отдохнув, они продолжили исследования, двигаясь на юг вдоль берега вплоть до Виктори Пойнт, где в 1930 году побывал Джеймс Кларк Росс.

Стоя лицом к югу на небольшом возвышении, Битти с удивлением вглядывался вдаль. Он был поражен тем, насколько точно был изображен пейзаж на гравюрах, сделанных по наброскам Росса из неудачной экспедиции его дяди, капитана Джона Росса, в 1829–1833 гг. Джеймс Кларк Росс так описывал свой визит сюда:

«На Виктори Пойнт мы воздвигли гурий из камней высотой в шесть футов и вложили туда контейнер с кратким описанием хода экспедиции, отметив время ее отправления из Англии… хотя я должен сказать, что мы не имели и самой слабой надежды на то, что наше сообщение когда-либо попадется на глаза европейцам».

Несмотря на точность гравюр, ученым так и не удалось найти гурий, построенный Россом. Сохранилась только небольшая пирамидка, сложенная в середине 1970-х годов.

Виктори Пойнт – низкий выступ суши в заливе Виктория, который возвышается над уровнем моря менее чем на 33 фута (10 м). На юге от этого места хорошо виден мыс Джейн Франклин, постоянно покрытый снегом, а на западе просматривается тонкая горизонтальная темная линия мыса Франклин Пойнт. Росс дал названия этим местам в 1830 г., а про Франклин Пойнт записал в своем журнале, что «если где-то уже и существует точно такое же название, то эта честь… вне всякого сомнения – меньшая из того, что заслужил этот офицер». (По странной иронии судьбы сэр Джон Франклин умрет через семнадцать лет в том месте, откуда видны и Франклин Пойнт, и мыс Джейн Франклин.)

В двух милях (3 км) к югу от Виктори Пойнт Битти и его маленькая поисковая партия дошли до небольшой возвышенности. 25 апреля 1848 г. именно здесь собрались команды «Эребуса» и «Террора», вынужденные покинуть свои суда, оставшиеся на вечном приколе на северо-северо-западе в 15 милях (24 км) отсюда. В этом месте и на острове Бичи был найден ключ к разгадке судьбы экспедиции Франклина, поскольку именно здесь была оставлена важнейшая записка, содержавшая скудную, но конкретную информацию о состоянии и действиях членов экипажей в период между их зимовкой на острове Бичи в 1845-46 гг. и оставлением судов 22 апреля 1848 г.

Разбив лагерь, Битти готов был провести два дня в тщательном исследовании и картографировании местности, а также в съемке прилегающих территорий. Две палатки были установлены друг напротив друга, чтобы команда могла готовить пищу и общаться в своем собственном импровизированном дворике. В первый же вечер небо потемнело до темно-фиолетового цвета, а в тучах засверкали молнии, иногда доходя до земли. И хотя над их лагерем все еще светило солнце, люди с беспокойством поглядывали на грозовой фронт, двигавшийся в юго-западном направлении. Этот участок, известный как место высадки Крозье, был настолько ровным, что возвышающиеся металлические стойки палаток вполне могли бы превратиться в громоотводы. Все вздохнули с облегчением, когда гроза прошла стороной.

К 1982 г. почти не сохранилось артефактов экспедиции Франклина. Если раньше здесь валялись пожитки членов команды, то теперь удавалось найти лишь разрозненные фрагменты обуви, одежды, деревянных изделий, остатки от брезента, черепки глиняных сосудов и другую мелочь, которую еще нужно было заметить среди скал и гравия. Поблизости от того места, где Мак-Клинток когда-то обнаружил плиту и кучу угля, оставленные экспедицией, нашли проржавевшую, но целую пряжку от ремня и крышку от плиты. Удалось также обнаружить раздавленную, но целую янтарную бутылочку от лекарств, а также осколок прозрачной стеклянной бутыли, на которой была вытиснена военно-морская эмблема со стрелой.

Битти был поражен тем, что сохранилось так мало предметов, связанных с пропавшей экспедицией. Как могло место, пронизанное таким драматизмом и трагическим отчаянием, охватившим 105 обреченных душ, оставаться совершенно равнодушным к событиям, произошедшим здесь в конце апреля 1848 г.? Артефакты, обнаруженные и собранные здесь в 1982 г., были жалким и незначительным напоминанием о погибшей экспедиции. Все здесь настолько изменилось, что не удалось найти даже могилу лейтенанта Джона Ирвинга. Лишь тринадцать каменных кругов указывали на то, что тут когда-то стояли палатки людей Франклина. Другие обнаруженные круги от жилищ были скорее всего сооружены прошлыми поисковыми экспедициями, в первую очередь Мак-Клинтоком и Гобсоном в 1859 г. и Шваткой в 1879 г., а также инуитами. Были заметны следы и более поздних посещений – яма, вырытая Л. Т. Барвашем в 1930 г., небольшие кучки проржавевших металлических фрагментов (вероятно, остатки жестяных канистр), записка, оставленная группой во время воздушного посещения в августе 1954 г. и другие признаки визитов последних десятилетий. На самой высокой точке местности стоял современный гурий, указывая на возможное расположение пирамиды, в которой в 1859 г. Гобсон обнаружил сообщение.

Вскоре Битти удалось сделать одну интересную находку. Параллельно пляжной гряде, по которой были разбросаны артефакты, в сторону замерзшего залива простиралась болотистая область, которая в это время года уже начала оттаивать. Там виднелись мотки веревки самых разных размеров. Особый микроклимат в болоте и вечная мерзлота привели к тому, что органический материал хорошо сохранился – в отличие от истлевших фрагментов веревки и брезента, остававшихся на галечной поверхности. Среди находок был очень тяжелый канат, около 2 дюймов (5 см) в диаметре, явно принадлежавший людям Франклина. Однако, несмотря на эту находку, на месте высадки Крозье оставалось так мало свидетельств присутствия давней экспедиции, что было совершенно невозможно представить себе общую картину деятельности и активной подготовки к походу моряков, пребывавших в состоянии растущего отчаяния. Последние следы самой знаменитой арктической экспедиции практически исчезли, стертые с лица земли постоянными ледяными ветрами. Битти уже почти смирился с мыслью, что поиски на острове Кинг-Уильям будут бесполезной тратой времени.

На основе данных, полученных на месте высадки Крозье, где в 1848 г. нашла свое последнее пристанище экспедиция Франклина, был сделан вывод, что в этой истории самой таинственной загадкой является факт гибели двадцати четырех человек в то время, пока они, еще располагая достаточным запасом продовольствия, находились на судах. До этого момента Битти волновала только судьба 105 человек, погибших в попытке пешим ходом выбраться из Арктики. Однако, изучив обстоятельства дела, Битти пришел к выводу, что смерть уцелевших на тот момент членов экспедиции была неизбежна на пустынных берегах острова Кинг-Уильям. Для него становилось все более и более очевидным, что настоящая загадка экспедиции Франклина не в ее трагическом финале. Она скрыта в периоде, длившемся с августа 1845 г., когда экспедиция прибыла к арктическому архипелагу, и до 22 апреля 1848 г., когда команда покинула затертые во льдах суда и отправилась на остров Кинг-Уильям. Именно в течение этих тридцати двух месяцев умерли девять офицеров, в том числе сэр Джон Франклин, и пятнадцать матросов. (Трое были похоронены на острове Бичи, могилы остальных так и не были найдены.)

Экспедиция Франклина закончилась катастрофой еще до того, как команды покинули суда. Ее огромные потери не шли ни в какое сравнение с потерями экспедиции Джона Росса, оказавшейся в подобных обстоятельствах. Росс и его люди также были вынуждены покинуть свой корабль, «Виктори», на южном берегу полуострова Бутия в начале 1830-х годов. Росс провел долгие месяцы в Арктике, лишившись своего судна и страдая от цинги, но все же он смог вернуться в Англию с 19 из 22 человек экипажа. Битти становилось ясно, что ключ к разгадке катастрофы Франклина – в смертях двадцати четырех человек, случившихся еще на кораблях.

Пока Битти и Карлсон картографировали и собирали немногочисленные артефакты, найденные на месте высадки Крозье, Коуэлл и Тунгилик построили импровизированные сани из обломков плавника, найденного у кромки льда. Круглые гвозди и относительно свежий вид древесины заставил предположить, что она сравнительно недавнего происхождения, и два «плотника», используя камни вместо молотков, нашли ей хорошее применение. Они планировали повезти на санях свое снаряжение через обледеневший проход Коллинсона к ближайшему мысу Гор Пойнт. Хотя лед уже подтаял и начал разламываться, так что ходить по нему становилось опасным, ученые решили, что если они будут двигаться с известной долей осторожности, то смогут сэкономить более недели пути, перейдя устье этого узкого фьорда вместо того, чтобы обходить кругом его сырые и болотистые берега.

Через час, доделав сани, все приготовились завершить свой бросок на юг. Начинался вечер, похолодало, серебряный туман висел надо льдом. Ветер, их обычный спутник, почти стих. Битти и Карлсон задержались на старом месте, чтобы дополнить коллекцию артефактов, и теперь смотрели вслед своим товарищам, постепенно исчезающим в тумане, слушая затихающий скрип шагов и санных полозьев.

В первую очередь благодаря Коуэллу, тянувшему сани, пара ученых смогла одолеть свой путь в 2½ мили (4 км) за четыре часа. Тунгилик, отлично разбиравшийся в состоянии льда, шел впереди и выбирал самый безопасный маршрут, по которому в точности следовал Коуэлл с санями. Добравшись до суши, мужчины сразу выгрузили провиант на берег. И, хотя они смертельно устали, тут же направились обратно, навстречу Битти и Карлсону, с трудом пробиравшимся через залив.

Идти по льду было очень опасно. Иногда он оказывался настолько рыхлым, что человек проваливался по колено. Большие лужи талой воды сверкали на ледяной поверхности. Широкие и многочисленные мелкие трещины частенько преграждали людям дорогу. Высокие, массивные торосы внезапно возникали на пути, и Битти боялся, что за ними может скрываться медведь – здоровое опасение, которое привело к тому, что от этих небольших ледяных гор все старались держаться подальше. Битти было известно, что лед у берегов острова Кинг-Уильям однолетний, а его толщина не превышает 12 дюймов (30 см). Специалисты проекта «Полар шельф» отбирали буровые пробы арктических льдов, чтобы изучить изменение климатических условий, и пришли к выводу, что время экспедиции Франклина с точки зрения климата было наименее благоприятным периодом за последние 700 лет. Это объясняло появление многолетних льдов, с которыми пришлось столкнуться Франклину на северо-западном побережье острова Кинг-Уильям. А этот лед иногда достигал в толщину более 80 дюймов (200 см).

Неся рюкзаки, наполненные вещами, Битти и Карлсон пробирались по льду уже целый час. Когда туман наконец рассеялся, они увидели на расстоянии мили Коуэлла и Тунгилика, шедших им навстречу. И только через час ученые благополучно добрались до суши.

4 июля команда безуспешно искала могилу члена экипажа Франклина, которую описал Шватка. Они также пытались разыскать гурий на Гор Пойнт, где Хобсон в 1859 г. обнаружил второе сообщение экспедиции Франклина. (Оно было практически идентично по содержанию записке, найденной на месте высадки Крозье. В этом клочке бумаги сообщалось только о поисковой партии Гора и Де Ве 1847 г. На полях этого документа заметок не было, хотя, на удивление, повторились ошибки в датах зимовки на острове Бичи.) Наконец-то на самой дальней оконечности мыса Гор Пойнт нашлась небольшая груда камней. Совершенно определенно она была делом человеческих рук, а не возникла в результате разрушения какой-то древней конструкции (европейской или инуитской). Похоже, Битти и его товарищам попался разобранный гурий, в котором когда-то находилась записка.

Двигаясь вдоль берега в южном направлении, команда не видела ничего, что говорило бы о недавнем посещении этой местности – только отметки, указывающие на вероятные следы лагеря Шватки и его группы. Следующей целью их исследования стали поиски контейнера со снаряжением и провизией, который они сбросили с самолета на южном берегу Тюленьей бухты. Проведя на этом месте два дня, изрядно облегчив запасы продовольствия и заметив десятки тюленей, которые виднелись на льду залива, команда обследовала берег до места, прилегающего к мысу Пойнт Ле Виконт, где Шватка обнаружил и похоронил человеческий скелет. Пойнт Ле Виконт – длинная узкая полоска земли с чередой мелких фьордов.

Во время отлива по этой косе легко ходить пешком, но, как обнаружила команда, во время высоких приливов глубина воды, разделяющей фьорды, доходила до пояса.

Из всех описаний Шватки местоположение этих двух скелетов было лучше всего документировано и наиболее точно указано на карте берега. На мысе Пойнт Ле Виконт Шватка описал человеческие кости, включая фрагменты черепа, разбросанные вокруг мелкой могилы, в которой находилась отличного качества военно-морская форма темно-синего цвета, а также позолоченные пуговицы. Неполный скелет, который, как полагал Шватка, принадлежал офицеру, перезахоронили в старой могиле. Для обозначения этого места воздвигли каменный монумент. И снова ученым не удалось отыскать ни эту, ни вторую могилу на соседнем берегу. Битти был разочарован. «Организуя» найденные им скелетные останки, Шватка, вероятно, обозначил каждую могилу «монументом», состоящим всего лишь из нескольких камней. На каменистом побережье острова Кинг-Уильям такое сооружение попросту затерялось в ландшафте. Потратив целый день на осмотр местности и не найдя ничего, заслуживающего внимания, ученые направились на юг острова.

9 июля Битти включил свой коротковолновой приемник, чтобы провести ежедневный сеанс связи с Резолютом, назначенный на 7 часов утра. Но вместо приветствия и знакомого голоса с базы «Полар шельф», он услышал лишь пустое шипение. Этим утром наладить связь не удалось. Проверили антенну, сменили батарейки, почистили контакты и отсек питания – в общем, сделали все, чтобы вечерний сеанс связи прошел успешно.

Потеря радиосвязи – серьезная проблема для экспедиции. В этом случае «Полар шельф» был обязан в течение сорока восьми часов прислать самолет к месту пребывания партии, чтобы привезти дополнительный радиоприемник и батареи. Ведь это могло означать, что произошло ЧП и жизнь людей под угрозой! Но в том случае, если причиной потери радиоконтакта была халатность – например, люди просто проспали бы назначенный час, – тогда им выставили бы счет за этот вылет. Ежедневные сеансы радиосвязи подтверждали, что с группой все в порядке и ей не требуется помощь. Каждая экспедиция для своей же пользы должна была передавать информацию о местонахождении и сообщать о своих планах, которые затем передавали официальным лицам в Резолюте.

Без радиосвязи команда оказалась полностью отрезанной от внешнего мира. Ученые высказывали разные предположения о причинах ее потери. По одной из версий, она могла быть вызвана всплеском солнечной активности. В этих широтах это довольно распространенное явление. Но Битти больше всего беспокоило, что во время последнего сеанса радиосвязи с Резолютом они указали, что собираются идти к заранее подготовленному лагерю в 25 милях (40 км) к югу от бухты Эребус. Потеря контакта с Резолютом означала, что через день или два самолет прилетит к бухте Эребус. Поэтому необходимо было оказаться в указанном месте до его прибытия. Радиоконтакт был восстановлен только через три дня, которые исследователи провели в изнурительных исследованиях местности и походах. Все это время они чувствовали себя так, будто являются единственными людьми на земле. Ледяное безмолвие и абсолютная изоляция, вызванная потерей радиосвязи, вызывали ужасающие ощущения, которые, как они надеялись, им больше никогда не придется испытать.

Когда по унылой плоской равнине ученые добрались до реки Ривьер-де-ля-Рокет, их внимание привлекли два небольших объекта. Первым был серый валун, который на поверку оказался арктическим зайцем. Появляясь на свет с полным меховым покровом и широко открытыми глазами, зайцы способны бегать уже через несколько минут после рождения. Этот небольшой пушистый зверек выглядел чужеродно в неприветливом ландшафте. Он в страхе застыл; было видно, как он дрожит. Четверка ученых понаблюдала за ним некоторое время, затем сделала несколько снимков и продолжила свой путь. Второй объект оказался скорее всего артефактом инуитов, выполненным из материалов, собранных в XIX веке на месте зимовки Франклина. Он представлял собой примитивную рыболовную удочку, состоящую из двух кусков древесины и бечевки; деревяшки были скреплены вместе с помощью латунного гвоздя. Наглядный пример того, как инуиты использовали брошенные европейцами вещи.

Берег обследовали быстро. Достаточно было всего лишь прогуляться по прибрежным террасам из известняка и пересечь мелкие участки воды, стекавшей по склонам острова. Закрываясь рукой от солнца, они разглядывали противоположный берег реки Ривьер-де-ля Рокет, в ⅓ мили (0,5 км) к юго-западу. Ландшафт там был очень плоский – никаких примечательных объектов. Река сама по себе представляла значительное препятствие, и команда стала обсуждать, стоит ли им попытаться обойти ее по льду залива Эребус. Однако они уже убедились, как речной поток влияет на ситуацию. Вода относит лед от берега, превращая в месиво, а тот лед, который они смогли разглядеть в бинокль, выглядел не слишком надежным. Наконец все согласились с тем, что лучше попробовать перейти реку вброд.

Битти вспомнил, как с этим удалось справиться 103 года назад экспедиции Шватки; в то время даже в устье река считалась непроходимой, и группе пришлось подниматься вверх по острову на несколько миль, чтобы найти место, где поток сужался и они смогли бы перейти его, пусть даже по пояс в ледяной воде. Битти задумался о том, как ему и его команде, гораздо менее выносливой и опытной, чем люди Шватки, перебраться на противоположный берег. У Карлсона и Тунгилика были бродни – выполненные как единое целое с сапогами резиновые полукомбинезоны, доходящие до груди. Они вытащили их из рюкзаков и надели. Коуэлл натянул резиновые сапоги, которые доходили ему до середины голеней, и начал медленно заходить на мелководье, внимательно высматривая островки гравия, которые позволили бы ему идти так, чтобы вода не переливалась за края сапог. Тунгилик следовал за ним. Карлсон и Битти распаковали и начали надувать двухместную резиновую лодку, которую они с самого начала носили с собой. Они планировали погрузить в нее свои вещи и переправить их на другой берег, но Битти все надеялся найти способ не промочить ноги. Поскольку у него были только резиновые сапоги, они решили, что Карлсон в своих броднях отбуксирует его на лодке на другой берег. Коуэлл уже ушел довольно далеко, и невозможно было разглядеть, удалось ли ему не намокнуть, а ветер и расстояние не позволяли спросить его об этом.

Карлсону и Битти никак не удавалось надуть лодку ножным насосом, который к тому же вскоре вообще сломался. Несмотря на то, что в их распоряжении оказалось не вполне полноценное суденышко, Битти все же сгрузил в него свой рюкзак, залез сам – и тут же перевернулся. Промокнув насквозь и посмеявшись над собой, он с трудом выбрался из лодки. Они с Карлсоном потихоньку пошли по воде вслед за другими, а пустую и спущенную лодку, привязанную к рюкзаку Карлсона, тащили за собой на веревке. Река оказалась довольно мелкой на всем протяжении пути, хотя в 160 футах (50 метрах) от противоположного берега глубина увеличилась и они шли по колено в воде.

Отдохнув на скальной плите около берега, четверо ученых направились на запад через болотистую и неприветливую равнину протяженностью около б миль (10 км). Им предстояло найти контейнер с продовольствием, который сбросили с самолета еще в первые дни полевого сезона. Необходимо было пополни ть запасы. За прошедшие два дня экспедиция практически осталась без еды и топлива, и теперь люди с нетерпением ожидали момента, когда они доберутся до припасов. Подгоняемые бурчанием своих пустых желудков и мыслями о дальнем переходе, ученые поспешили к обозначенному месту.

Глинистая почва оттаяла на 4 дюйма (10 см), она была мягкой и липкой. Люди утопали в этом месиве, как в зубной пасте, а за каждый шаг приходилось отчаянно сражаться. Поначалу увязали лишь подошвы ботинок, но воды в этом болоте становилось все больше и больше, и через несколько миль их ноги полностью были в этой вязкой жиже. Грязь порой доходила до лодыжек, а иной раз даже до колена, и настолько крепко цеплялась за ноги, что сапоги частенько оставались в глинистом болоте.

Временами им попадались островки растительности с твердой почвой, и каждый раз, находя такой участок, все устраивали себе короткий отдых, прежде чем снова отправиться в путь. На одном из таких «островков» был найден целый скелет морского зайца. Практически нетронутый животными, он выглядел абсолютно сюрреалистично на фоне болота.

Наконец вдали ученые заметили постепенно возвышающуюся гряду, которая и являлась ориентиром места, в котором они сбросили свой контейнер. И только через два часа, когда обессиленные люди наконец начали подниматься по едва заметному склону западной части равнины, они поняли, кто конец пути уже близок. Выбравшись на твердую почву, Битти и его товарищи сняли рюкзаки и рухнули на землю.

Поход по равнине занял более четырех часов. Хотя периодически дул холодный ветер с покрытого льдом залива Эребус, день выдался солнечный и теплый, почти 50 °F (10 °C), и впервые за долгое время они смогли спокойно полежать, наслаждаясь солнцем и радуясь, что им не придется возвращаться тем же маршрутом. Прошло двадцать минут. За это время не было сказано ни единого слова. Затем Карлсон наконец сел и взялся за рюкзак. Отдых отдыхом, а желудок недвусмысленно напоминал: пора искать контейнер с провизией.

По пути на запад все вновь ненадолго оказались в низине, но почва там на этот раз оказалась вполне приемлемой для ходьбы. Ученые заметили несколько пар лебедей, устроивших здесь свои гнезда, и остановились, чтобы понаблюдать за этими большими и величественными птицами. Где-то на полпути к контейнеру Тунгилик внезапно остановился и, указывая на землю, спросил Коуэлла: «Что это? Кость?». Коуэлл был потрясен, увидев человеческую большую берцовую кость, лежащую на поверхности. Он позвал немного отставших от них Битти и Карлсона. Пока они бежали, Коуэлл решил пошутить и быстро прикрыл находку куском дерева. Когда Битти и Карлсон, отдуваясь под тяжестью своих рюкзаков, наконец приблизились, Коуэлл сказал: «Вы только посмотрите!». Битти взглянул на деревяшку и возмутился: «Ты заставил нас бежать ради этого?». Затем он перевернул обломок ногой, и его лицо расплылось в улыбке. Все мысли о том, чтобы как можно быстрее добраться до склада с продовольствием, у них мгновенно улетучились.