Текст книги "Талларн: Броненосец (ЛП)"

Автор книги: Джон Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Предисловие пятой главы

Война на Талларне была войной количества: количества кораблей, количества боевых машин, количества повреждённых боевых машин, количества уничтоженных боевых машин, количества экипажей, количества офицеров, возглавляющих экипажи, количества резервов для пополнения экипажей, количества запасов, количества снарядов, количества патронов. Обе стороны верили в простую истину – у кого больше, тот и победит, первый, кто истощится – проиграет.

В стратегиумах «Незримого лабиринта» Железные Воины непрерывно подсчитывали свои текущие и потенциальные силы. Этот тип войны был ими хорошо освоен – применение войск и логистики, пока враг не сломается. С момента их прибытия на Талларн соотношение чисел сильно изменилось. Они начали с ошеломительным преимуществом, которое начало теряться от блошиных укусов сопротивления. Они приложили ещё больше сил. Затем прибыло подкрепление лоялистам, и преимущество с ошеломляющего уменьшилось до просто значительного. Всё больше сил прибывало на помощь обеим сторонам, и всё большие потери несли они в боях. Стало совершенно непонятно, кто же на текущий момент имеет численное преимущество.

Новые численные переменные стали иметь значение: количество активных единиц каждой из сторон на поверхности. Кто-то мог иметь больше боевых машин, или больше резервов, или больше пригодных к ремонту, но если противник хоть ненадолго получит перевес, то резервы и запасы утратят своё значение. Военный губернатор Деллазарий назвал это «глубиной проникновения режущего лезвия», и к моменту третьей атаки на «Незримый лабиринт» это стало основным принципом стратегии лоялистов. Рейдерские тактики, с которых начиналось сопротивление, ушли в прошлое.

«Всего один мощный удар в нужный момент, и битва будет выиграна», – стало притчей во языцех среди лоялистов. Некоторые командиры были с этим не согласны, некоторые даже противились этому принципу, но их неповиновение почти ничего не значило. Это не было сражением небольших отрядов или отдельных личностей. Столкновение войск, силы и слабости, измеряемых в сотнях тысяч, в миллионах, вот что имело значение, отдельные люди ничего не значили.

5
Железные Воины
Острие кинжала
Вопросы

– Всем машинам – заглушить двигатели! – проорал команду Корд, когда по внутренностям «Наковальни войны» прокатился ещё один звуковой удар. Саша материлась, зажав уши руками. Корд наблюдал за ауспиком. Это было похоже на прямой орбитальный десант, прямиком с края стратосферы, быстро, обычно так поступают, спускаясь в зону боевых действий. Теперь он видел корабли, маленькие пятнышки расчертили экран перед ним, когда его отряд свернул на восток. Ещё один акустический удар разорвал воздух над ними, потом ещё один и ещё.

– Тут целая эскадрилья! – крикнул Зейд. Корд возился с экраном, пытаясь максимально расширить степень обзора. Смазанные значки скакали по дисплею. Они были на самом краю громадного плато, которое уроженцы Талларна называли Хедив. Вражеский отряд, за которым они следовали, находился впереди в сорока километрах от них, на краю действия сенсоров.

Раздался ещё один гром. Зейд не ошибся, прямо над их позицией появилась эскадрилья штурмовиков. А это значило, что через пару секунд они вполне могут стать кучей обломков. Единственным обстоятельством, удерживавшим его от подобного вывода, было то, что они всё ещё были живы.

– Как они нашли нас? – крикнула Саша.

Корд проигнорировал её. Он быстро вдохнул, успокоил пульс и включил вокс-передатчик на частоту полка.

– Командиры эскадронов, это «Наковальня войны», доложите обстановку.

– Примерно шесть воздушных целей. Заходят на дугу, смещаясь к востоку, – голос был громким, но спокойным. Зекенилла, Корд мог, не проверяя, утверждать, что её эскадрон чётко выполнил приказ по глушению двигателей, едва он его озвучил.

– Они из наших? – Аббас из командирского танка первого эскадрона, голос дрожал. Шок? Возможно, но больше похоже на злость. Это нормально, если речь идёт об этом парне.

– Никаких сигналов, – сказал Ориго, – они создают чудовищные помехи на ауспике. Если б они не свалились прямо нам на башку, мы бы вообще не узнали, что тут кто-то есть. Возможно, это не наши, но, возможно, что они просто не нас ищут.

– Это не значит, что они захотят упустить шанс вернуться и разделаться с нами, – прошипел Аббас.

– Мы забрались довольно далеко, возможно им просто интересно, что мы тут забыли, – предположила Зекенилла.

– Если затаимся, то, возможно, они примут нас за покойников в этой пыли, – сказал Ориго.

Корд снова вдохнул.

– Удерживать позицию, – сказал он, – если через пару минут мы будем всё ещё живы, тогда будем думать, что делать дальше.

Он вслушивался, пытаясь расслышать звуки приближающихся самолётов сквозь шипение вокса. Это они грохочут, или просто ветер гуляет по корпусу затихшей машины? Дисплей показывал ему группу забитых помехами символов, которые могли значить, что самолёты всё ещё собираются, а, возможно, ушли курсом на восток. Секунды продолжали тянуться.

Рёв ракет и треск лазпушек так и не раздавались.

«Вовсе не значит, что не раздадутся, – подумал Корд. – Это война охотников и жертв. Едва решишь, что уберёгся, и ты точно станешь покойником».

– Сэр, – голос Ориго прервал его мысли, – я всё ещё отслеживаю нашу цель – они продолжают движение. Останемся здесь дольше и потеряем их.

Он включил экран ауспика. предполагаемая позиция вражеского патруля уползала в смазанную неопределенность…

– Сэр, – произнес Аббас, Корд почти слышал, как рождённый на Талларне лейтенант кривит губы, подбирая слова. – Полковник, при всём уважении, но что мы тут делаем?

– Ищем ответы, – сказал Корд.

– Сэр, – снова Аббас, всё ещё удерживающий свои эмоции в узде, – это просто патруль. Возможно, даже не машины легиона.

– Пять километров назад туман был менее плотным, и я смог разглядеть силуэт, – вмешался Ориго. – Он был похож на «Хищника».

– Даже если и так, – гнул своё Аббас, – они просто ищут, кого бы уничтожить. Кого-то вроде нас. Если мы двинемся дальше, то меньшим машинам не хватит топлива на обратный путь к убежищу.

– Они на этой планете не ради драки! – отрезал Корд, и тотчас же пожалел о своих словах. Молчание.

– Сэр? – это уже была Зекенилла, в её спокойном голосе слышались нотки заботливости.

Корд потряс головой. Все его офицеры, как и большинство из тех, кто был под его командованием, знали о теории, в которую полковник верил. Они никогда не расспрашивали его, а он никогда не рассказывал. Это было негласное понимание, которое никогда не подвергалось испытаниям. И этот момент проверки настал сейчас, у топливной точки невозврата, когда вражеский патруль, который только он один считал важным, исчезал, уходя вдаль.

Он потряс головой, закрыл глаза и начал говорить, не находя сил скрывать усталость.

– Они считали, что победили, едва упала первая бомба. Так зачем потом спускаться сюда? Почему просто не пойти дальше? – он открыл глаза, вовсю желая снять костюм хим. защиты и потереть их. – Вы всё это видели и сами. Патрули легиона вдали от их баз, в районах, не имеющих стратегического значения. Они ищут не цели. Они прочесывают регионы, или зачищают их для тех, кто идут следом за ними. Это – один из таких патрулей, в отдалённом районе, направляется в сторону, где нет ничего важного. Если мы хотим знать, зачем они здесь, то должны следовать за ними.

– Довольно уже всего этого! – отрезал Аббас. Повисла неловкая тишина, словно пауза между тем, как ты увидел вспышку взрыва бомбы и тем, как тебя смело ударной волной, когда Аббас заговорил вновь, в его голосе было больше изнеможения, чем злости. – Их нужды не имеют отношения к причинам этой войны. Мы здесь, потому что мы здесь. Мы потеряли Сапфир-сити, потому что нас превзошли в огневой мощи и умении сражаться. Нет других причин. Никакой скрытой истины, которая хотя бы намекала на них. Вот и всё.

– Я прощу вам это, лейтенант, – ответил Корд каменным голосом, – на этот раз.

– Есть разрешение командования на эту операцию, сэр? – спросил Аббас.

Корд ничего не ответил, не было смысла. Они все и так знали ответ.

– Ориго, у тебя есть, что добавить по этому поводу? – спросил Корд.

Они все уважали разведчика. Он был одним из первых волонтёров. Он был с ними, когда пал Сапфир-сити. Холодный как лезвие ножа, вот что говорили о нём большинство тех, кто с ним встречался.

– У каждой вещи всегда есть две стороны, – ответил Ориго наконец. – Всегда.

– Самолёты улетели, сэр, – сказала Зекенилла.

Корд медленно покачал головой, взглянул на Зейда и Сашу. Они смотрели в сторону, привалившись к орудию. Выглядели они так, словно пытались уловить пару секунд для сна. Но, конечно, они не спали. Его экипаж слышал переговоры по воксу, но он знал, что они ничего не скажут. Каждого из них он вытащил из руин Сапфир-сити, и они последуют за ним без возражений. Но Аббас тоже был прав. Если они могли повернуть назад, то только сейчас, если же они намеревались двинуться в неизвестность, то они должны были сделать это добровольно. Все они.

– Всем машинам, говорит «Наковальня войны». Вы знаете, зачем мы здесь. Мы преследуем призраков, в существование которых никто больше не верит. Некоторые из вас могут не верить в них тоже, но вы знаете меня. Верите вы мне или нет, но у вас сейчас есть право выбора – развернуться и уйти обратно к убежищу, или последовать за мной. Мы выдвигаемся через двадцать секунд. Конец связи.

Он отключил вокс.

– Мори, запускай двигатели. Все остальные, вы меня слышали, боюсь, у вас выбора нет.

– Нам и не нужен, сэр, – ответила Саша.

– Всем машинам, запустить двигатели, выдвигаемся.

Постепенно, одна за другой машины 71-го Талларнского начинали движение по поверхности, уходя в туман. Один танк, «Палач», отделился от прочих, выйдя из построения образованного вокруг «Наковальни войны». Одинокая машина развернулась на юг. Через несколько минут он исчез с экранов ауспиков и вышел за пределы прямой видимости своих товарищей.

– Итак, – услышал Корд голос Аббаса по воксу и не смог сдержать улыбку, – Игра решил, что он вне игры. Позор. Куда мы направляемся, полковник?

– В неизвестность, – ответил Корд.

Хренд остановился на пороге туннеля. Ветер терзал жёлтые испарения, висевшие над землёй перед ним. Он не спал с тех пор, как примарх посетил его, и не будет спать до тех пор, пока не вернётся.

«Если ты вернёшься», – кольнула его мысль на краю сознания.

Его братья-дредноуты стояли по бокам от него. Модификация «Мортис» Оруна была сбита из грубых бронеплит, пролетающий туман цеплялся за дула его лазпушек, зрелище напоминало пальцы, опущенные в бегущую воду. С другой стороны стоял Гортун, медленно поворачивавший голову своего металлического тела из стороны в сторону, он то раскручивал буровые когти своих кулаков, то останавливал их, снова и снова. Танки штурмовой группы «Киллар» выстроились позади них, траки неподвижно застыли на покрытой коростой земле. В центре построения находился транспортёр класса «Спартанец» и пухлая мобильная буровая установка. Для успеха миссии эти две машины должны были выжить. Всех остальных можно было пустить в расход.

– Повелитель, – обратился к нему Джарвак. Он не ответил, зная наперёд, что тот хочет спросить. – Чего мы ждём?

– Ничего.

Туннель, на пороге которого они стояли, выходил на поверхность из склона горного хребта. Пологий склон убегал вниз навстречу приземистым пригоркам. Дальше холмистая поверхность расстилалась в тумане подобно волнам замёрзшего моря. А над раззявленной пастью туннеля вверх к скрытым завесой тумана небесам, уходила голая скала. Сам туннель был входом в заброшенный шахтный комплекс. Сапёры и мастера камня Железных Воинов присоединили его к растущей сети «Незримого лабиринта» спустя несколько дней после захвата первого убежища. Теперь Хренд и его войска могли воспользоваться им, чтобы выйти в спокойном регионе поверхности.

«Кто мы после того, как сотворили такое?» – пришла к нему мысль.

Он настроил обзор, разглядывая пилоны, убегающие через хребет во мрак.

– Ты думаешь о прошлом, Джарвак?

– Нет, повелитель, – голос Джарвака разорвал статику. – Я думаю о задании, которое должен выполнить. Я думаю о своем долге.

– Долге?

– Долге перед нашим примархом.

– В чём заключается этот долг?

– Никогда не проваливать задания. Не проявлять слабости. Никогда не быть сломленным, – незамедлительно пришёл ответ Джарвака, но Хренд уловил нотки замешательства в интонации.

– Почему?

– Повелитель?

– Отвечай.

– Мы – Железные Воины.

«Мы – Железные Воины, – это было эхом его собственных мыслей. – Мы – рождённые на Олимпии, легион, бравшийся за то, до чего прочие не желали снизойти, крушители и творцы войны. Мы – обиженные, ущемлённые, позабытая сила Имеприума, отвернувшегося от нас даже тогда, когда мы предлагали ему железо нашей крови.

– Что значит быть Железным Воином?

– Быть железом вну…

– Сейчас. Что это значит сейчас?

Пауза, заполненная завываниями ветра, колыхавшего погребальный саван планеты.

– То же, что и всегда, – наконец ответил Джарвак.

Хренд ничего не сказал и переключился на канал группы.

– Пошли, – он шагнул из туннеля в поджидающие пустоши.

«Лезвие серпа» врезался в верхние слои атмосферы Талларна, набросив на крылья огненный плащ. Он дрожал и звенел, прокладывая себе путь вниз. Ставни из чёрного керамита опустились на кокпит штурмовика, резко перекрыв Аргонису вид на прогорклую планету. Вместо этого у него перед глазами появилась проекция лежащего внизу мира, многообразие реальности свелось к световым линиям и данным от сенсоров. Он летел в режиме ручного управления, чувствуя, как корабль рыскает под напором уплотняющегося воздуха.

Следовавшие за штурмовиком пустотные истребители Железных Воинов отстали, кружась над точкой входа, оставшиеся шесть машин подлетели ближе, формируя каре, четыре «Молниевых вороны» и два «Огненных раптора». Аргонис слышал краткие переговоры пилотов по воксу. Они были хороши, каждое перемещение или смена формации происходили чётко и быстро, но Аргонис не мог избавиться от мысли, что Железные Воины пилотировали с той же тупой эффективностью, что и злопамятный обиженный серв, желающий поскорее избавиться от задания. Это было, конечно, не справедливо. Железные Воины были грозными в любом смысле. Просто, они что-то утратили под своей железной кожей.

– Ты веришь-доверяешь оперативнику Джалену? – спросила Сота-Нул по воксу. Они не говорили целый час с момента запуска «Лезвия серпа», но она говорила так, словно обсуждение не заканчивалось. Возможно, в своём разуме техноведьма просто вернулась к разговору о недомолвках Джалена, словно воспроизводя запись с определённой отметки.

– Им, не ему, – ответил Аргонис. – Когда имеешь дело с Двадцатым легионом, всегда помни, что ты не видишь их всех. Если перед тобой десять из них, значит вокруг ещё сотня, которую ты не видишь. Если видишь сотню, предполагай, что вокруг их тысяча. Если перед тобой всего один из них, значит, неподалёку есть ещё десять тысяч.

– Это твоя мудрость?

– Магистра войны.

– Он не доверяет им… – проговорила Сота-Нул, и он подумал, будто услышал что-то грохочущее и змеиное в её голосе. – Несмотря на их союз в его деле?

– Его ремарки, – сказал он осторожно, – были, по моему мнению, комплиментом их методам ведения войны.

Аргонис смотрел, как значения на альтиметре бегут вниз. Они находились в нижних слоях атмосферы. Он сморгнул руну, открывая ставни кокпита. Бурлящее варево тумана навалилось на армостекло. Они летели над громадным плато, носившее имя Хедив, устремившись прямо вниз, ускоряясь в объятиях гравитации планеты. Прямо у земли они должны были выйти из пике и заложить дугу над поверхностью. В XVI-м легионе этот манёвр назывался «Ахагресс», «острие кинжала» в переводе с хтонийского. Железные Воины просто классифицировали его как штурмовой маневр 23-b. Земля быстро приближалась. Он включил ауспик, отвечавший за отслеживание обстановки на поверхности. Контуры боевых машин мигнули перед его взором, яркие от тепловых выбросов с резкими очертаниями корпусов.

– Ты не ответил, – продолжила Сота-Нул.

– Нет, – ответил он, – я не доверяю и не верю Альфа-легиону, а во что верит магистр войны – не моего ума дело.

– Но ты – его эмиссар.

– Да, это так.

– Активность боевых машин в зоне проникновения, – раздался по воксу грубый голос командира эскорта Железных Воинов. – Степень угрозы неясна.

– Оставьте их, – отрезал Аргонис, – даже если они враждебны, то им нечем нас достать. Сохраняйте построение и курс.

– Принято, – ответил Железный Воин. Аргонис смотрел, как продолжали таять значения на альтиметре.

– Всё же… – голос Сота-Нул запнулся на слове. Было что-то тревожащее в этом, больше от плоти, чем от машины, но всё ещё нечеловечное. – Всё же, несмотря на то, что ты не веришь и не доверяешь оперативнику Джалену, мы всё ещё следуем туда, куда он ведёт нас.

– Не требуется доверять оружию, чтобы владеть им.

– Это именно то, что вы делаете? Ты уверены?

На краю его зрения значения альтиметра замигали янтарным, потом – красным. Снаружи на одно краткое мгновенье в тумане образовался разрыв, и голая земля предстала перед ним. В этот миг он успел заметить ободранные корпусу танков. Затем он запустил антиграв и штурмовик подпрыгнул. Перегрузка обрушилась на него мощным ударом. На чудесное, ужасное мгновенье пришло ощущение погружения и неконтролируемого полёта. Потом он дал тягу основными двигателями, и «Лезвие серпа» рванулся вперёд, сопровождавший этот манёвр грохот остался позади.

Она ждала в темноте и разговаривала сама с собой.

Было холодно. Её улучшенная физиология позволяла ей не обращать внимания на падающую температуру, но она всё ещё её регистрировала. Она оставила хим. защитный костюм на себе. Одним из немногих положительных качеств хим. защитного костюма была теплоизоляция. Она полностью обесточила «Покоритель» 681, прежде чем убила весь экипаж. Эта часть плана была простой.

Управление машиной не было сложным. Она выждала, пока машины эскадрона разойдутся на некоторую дистанцию друг от друга, а затем выпустила из-под костюма одну из своих кибермух, которая немедленно вгрызлась в средства коммуникации танка. Таким образом, ей удалось медленно направить эскадрон в интересовавшую её область. Примерно с час она отманивала «Покоритель» 681 всё дальше и дальше от его товарищей, эта часть плана прошла незаметно для всех вокруг. К тому моменту, как она отрубила энергию, вероятность того, что остальной эскадрон найдёт их, была слишком маленькой. Поначалу экипаж не поддался панике, а когда это всё же случилось, то лишь сыграло ей на руку. Потом ожидание началось.

Спустя четыре часа она начала диалог сама с собой.

«Вопрос: Какова вероятность ошибки в проекции ликвидирования»?

«Ответ: Высока. Факторы не известны, а выводы – приблизительны».

Эта была базовая техника храма Ванус, одна из первых, которыми овладевали посвящённые. В той же степени, в какой психическое мастерство и информация были основами искусства Ванус, сомнения и выспрашивание нарабатывались в их психике сызмальства. Первой ступенью этих тренировок были ответы на вопросы мастера, с последующей имитацией этой техники через воображаемую точку взгляда/мысленного собеседника. В конце концов, техника вопросов/подвергания сомнениям становилась частью их основного осознания. Со временем само-допрос погружался в архитектуру их подсознания. Большинство адептов Ванус редко прибегали к этой технике сознательно, но Иаео пришлось пользоваться ей во время своего назначения. Поначалу она думала об этом как о некой умственной чистке, поддерживающую её функции сбалансированными. Затем она стала размышлять, не стало ли это следствием действий без направления, вынужденной мерой.

В тишине корпуса «Покорителя» она переключалась между вопрошающим и ответчиком, озвучивая каждого. Роль вопрошающего в её разуме всегда играл мастер Сенус, её ментор на время первой декады в храме. Угрюмое иссохшее лицо скалилось при каждом вызове из памяти, воспроизводившей его с точностью пикта.

«Вопрос: Каково основание для текущей проекции ликвидирования»?

«Ответ: Присутствие эмиссара рассматривается как значительное для Альфа-легиона. Присутствие эмиссара означает перемены в поле задач. Где есть перемены – есть возможности».

«Вопрос: Обозначь свою текущую цель».

«Ответ: Командная верхушка оперативников Альфа-легиона на талларнском театре боевых действий».

«Вопрос: Назови и идентифицируй индивидуальные цели».

«Ответ: командир оперативников Альфа-легиона, прозвище – Джален».

«Вопрос: Обрисуй текущее местоположение, характер, возможности, связи и ресурсы цели».

«Ответ: Отсутствует необходимая информация».

Она сделала паузу. Лицо её ментора, картинкой висящее в памяти, ухмыльнулось. Выражение лица было не из приятных.

«Вопрос: Обрисуй базовую информацию, относящуюся к цели».

«Ответ: Проникновение оперативников людей, или почти людей в ряды талларнских сил лоялистов на множестве уровней. Предполагаемое наличие подуровня подкупленных, принужденных или завербованных агентов из числа переживших вирусную атаку Железных Воинов, как следствие присутствия Альфа-легиона на Талларне до начала боевых действий».

«Вопрос: Дай значение термину «эмиссар» в контексте поля задач».

«Ответ: лицо, отправленное внешней силой, для олицетворения этой силы. Поскольку Альфа-легион не является доминирующей силой противника, то эмиссар отправлен не к ним. В настоящее время Железные Воины являются доминирующей силой. Таким образом, эмиссар – это лицо, отправленное другой силой к Железным Воинам. Точность анализа – 76 процентов».

«Вопрос: Расширь основной анализ».

«Ответ: Если принимать в расчёт количество вражеских сил, то эмиссар означает как минимум равные позиции во власти, и предполагает доминирующие отношения. Эмиссар прислан силой, стоящей в иерархии выше Железных Воинов. Эмиссар прислан Гором Луперкалем. Этот расширенный анализ имеет точность 38 процентов».

Перед её мысленным взором иссохшие губы ментора растянулись в кинжально-тонкой улыбке.

«Вопрос: Каким образом это даёт решение по устранению цели»?

Она сделала ещё одну паузу.

«Ответ: Присутствие эмиссара Гора означает перемены в структуре власти, общее изменение в поле задач».

Образ её ментора просто уставился на неё, глаза сверкали в насмешливом триумфе.

«Пояснение ответа», – начала она, умолкла, почувствовала собственную нерешительность и вздрогнула. «Сомнение – путь к истине, – раздался другой голос в её голове, – неопределенность ведёт к провалу ещё до начала действий».

«Пояснение ответа: Эмиссар позволяет расширить поле задач и даёт возможность ликвидировать цель, манипулируя неведением и знаниями среди сил противника».

Она остановилась. Биение её сердца раздавалось в тишине внутренностей «Покорителя». Она увидела, как образ её ментора наклонился вперёд, смотря на неё сверху вниз, свет отразился от имплантированной на его глаза мембраны, отчего они засветились чистым серебром.

«Утверждение, – прошипел он её голосом, – ты хватаешься за неопределенность».

«Ответ: Существуют вероят…», – слова замерли в её глотке.

«Утверждение: Ты не видишь ясно, каким будет результат. Утверждение: Ты не знаешь, что делаешь. Утверждение: Ты на пути к ошибке».

Она моргнула. Холод внутри «Покорителя» вновь побеспокоил её.

– Ты на пути к ошибке, Иаео, – сказала она сама себе.

После этого она долго сидела тихо и неподвижно, просто глядя в пространство перед собой и отсчитывая секунды.

В конце концов, вероятность того, что эскадрон всё ещё разыскивает «Покорителя» 681 свелась к ничтожным значениям.

Время пришло.

Она выпрямилась и протянула руку над телом командира танка, включая средства коммуникации машины. Заранее приготовленный сигнал отправился в эфир. Это была аварийная передача на широком диапазоне частот. Дюжины подобных сигналов заполняли эфир над Талларном, предсмертные хрипы боевых машин, лишившихся возможности вернуться домой. Обе стороны конфликта изучали подобные сигналы вблизи своих убежищ. Исправные боевые машины имели высокую ценность в этом конфликте, даже если приходилось вытаскивать мертвецов из их корпусов.

Сигнал начал долбиться в мёртвую атмосферу планеты, Иаео сидела и ждала, пока Железные Воины не услышат её сигнал. Она разместила «Покорителя» 681 на краю зоны патрулирования южных подходов к «Незримому лабиринту». Где-то внутри базы Железных Воинов сигнал будет услышан, и на поверхность отправится спец. техника, чтобы утащить мёртвый танк под землю. Как только она окажется внутри «Незримого лабиринта», можно будет начинать следующую фазу плана.

Она свернулась калачиком, глядя на мигающую лампочку передатчика. Она подумала было начать внутренний диалог снова, но решила не делать этого. Завывающий ветер барабанил по корпусу танка снаружи. Спустя мгновенье ей почудилось, что звук превратился в голос, скребущийся из глубин её памяти.

«Ты на пути к ошибке, Иаео», – говорил он.