Текст книги "Талларн: Броненосец (ЛП)"

Автор книги: Джон Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Часть два
Пилигримы

Предисловие шестой главы

Талларн менялся. Неровная линия рассвета пересекла планету. На поверхности свет становился ярче, растворяясь в тумане, отчего воздух наполнялся грязным блеском. Если какой-нибудь наблюдатель на орбите посмотрел бы на Талларн под правильным углом, то новый день предстал бы перед ним как светящийся шнур, затянутый на поверхности планеты. Со времён вирусной бомбардировки так начинался каждый день, и, казалось, так теперь будет всегда. Кроме того, то тут, то там, свет отыскивал новые бреши в саване Талларна.

Местами туман стал менее плотным, и земля начала высыхать, чёрная жижа запекалась в сухую корку под солнцем. Ландшафт разбавляли разбросанные усохшие пруды слизи. Местами твёрдая корка таила под собой глубокие клоаки, наполненные чёрной жижей. Боевые машины гибли в подобных колодцах, их вес проламывал корку и увлекал их вниз, в пустоту. Башни и дула некоторых из них торчали из земли, подобно рукам покойников, тянущихся к воздуху.

В этих высушенных районах пыль начала заменять собой туман. Ветры носились по равнинам, подхватывая верхний слой земли и разнося его по воздуху. Экипажи танков научились распознавать песчаные бури по сухим гремящим звукам на внешней обшивке корпуса. «Голоса мертвецов» прозвали они это явление.

Через шесть дней после провала третьей атаки на «Незримый лабиринт», на равнинах Хедив шторм уничтожил первый эскадрон машин. Их обломки были обнаружены случайно три недели спустя. Разряд молнии ударил в их корпусы, отчего системы танков вышли из строя, а боезапас – сдетонировал. Затем ветер ободрал с мёртвых машин проржавленную краску и копоть.

На краях высохших регионов клубился туман. Он всё ещё покрывал большую часть Талларна, но тоже менялся. Огонь битв и столпы энергии корабельных орудий взбаламутили его, в тумане начали образовываться собственные течения, закручивавшихся вокруг морей и покрытых шлаком гор. Наполненный сажей и осадком от применения мощного и ужасающего оружия, он порождал бури, накрывавшие чёрными ливнями разлагающиеся руины городов.

Выжившие уроженцы Талларна тоже чувствовали перемены.

«Ад наверху» умирает, говорили они. На месте старой убийственной трясины рождалась новая земля, отцом которой была война, а матерью – яд. И это был голодный ребёнок, напоённый злобой и охочий до их жизней. Как и во многом другом, касавшемся битвы, талларнцы обратились к своему древнему языку, чтобы дать имя изменившемуся облику Талларна. Ему дали имя «Ятан» – «земля потерянных пилигримов».

6
Товарищи
Чёрное Око
Наблюдатель

– Ориго, – осторожно произнёс Корд. Голова его плыла, находясь где-то на границе между изнеможением и галлюцинациями. – Ориго? – сказал он вновь, проверяя, что вокс настроен на канал переговоров с машиной разведки.

– Да, сэр, – отозвался Ориго сухим, страдающим от жажды голосом. Корд облизал губы, на языке было сухо.

Они потеряли контакт с целью три дня назад. Железные Воины просто испарились, только что скауты докладывали, что видят противника, а уже в следующую секунду по воксу раздались удивлённые возгласы. В конечном итоге, тупое смирение наполнило Корда, подобно ледяной воде. Экран ауспика показывал лишь статику, словно сам воздух превратился во всё искажающую метель.

Они ещё двенадцать часов после потери преследуемых двигались в прежнем направлении. Никто не разговаривал, не считая уточнений курса и проверок статусов. Корд сохранял молчание, несмотря на инстинктивное желание запросить обновленные доклады. Четыре часа они находились в полном безмолвии, по истечении которых Корд отдал приказ сохранять направление и скорость. Никто не произнёс ни слова за исключением кратких подтверждений получения приказа. Это было две недели назад, две недели движения вперёд, посасывания рециркулированной воды и нутри-пасты из трубок внутри костюма. За всё это время они не заметили ничего, ни силуэта машины, ни скрипов кода в завываниях ветра. Поначалу он мог расслышать напряжение в голосах, передаваемых воксом. Затем они стали безразличными, сливаясь с туманом за бортом. Даже Саша и остальной его экипаж погрузились в молчание. Он не мог сказать, что винит их. Он не был уверен в том, что и сам чувствует себя живым.

– Вы что-то хотели, полковник? – спросил Ориго.

Корд выдохнул. Он не понимал до конца, зачем он начал это.

– Что мне делать, Ориго? – слова вырвались прежде, чем он успел сдержать их. Они повисли в последовавшей молчаливой паузе.

«Голос как у слабака, – подумал он. – Слабый, сломанный, надтреснутый».

– При всём уважении, сэр, это никак не укладывается в понятие о командной цепи.

Корд почти рассмеялся. У него кружилась голова.

– Мы же не найдём их снова, не так ли Ориго? Призрак, за которым я гонялся, исчез, так ведь?

– Если мы сейчас находимся на равнинах к югу от Куссанка, то можем проехать ещё двести километров, приплюсовав их к тем двумстам, что уже прошли, и тогда достигнем его края. Они могут быть в любой точке этой площади, или вообще где угодно, – Ориго не стал добавлять выводы к изложенным фактам. В этом не было нужды.

Корд переключил вокс на режим передачи, но ничего не сказал. После нескольких секунд шипения он отпустил кнопку передачи. Он закрыл глаза, оставив канал вокса открытым. Он начал отмечать жару и шум в машине, тёплую липкость пота на застежках костюма, запинающийся перестук крутящихся траков, то, как Саша меняла положение тела каждые несколько минут, пытаясь устроиться поудобнее. Словно его разум и чувства пытались заменить чем-то мысль, продолжавшую стучать у него внутри.

«Я ошибался».

Спустя три часа с момента последнего сеанса наблюдений он отдал приказ на остановку. Полк выстроился кольцом, ощетинившись сенсорами и стволами, мощность излучения энергосистем, тепловые выбросы и циркуляция воздуха были снижены до минимума. Он приказал всем экипажам спать. Ему было любопытно при этом, скольким из них удастся заснуть. Он не сможет, можно было даже не пытаться.

Через несколько минут он вновь связался с Ориго по воксу.

– Может ли быть здесь что-нибудь кроме нас самих?

– На северной окраине равнин было поселение, и убежище тоже. Если быстро поедем прямо туда, то, возможно, доберёмся за тридцать шесть часов.

– Ты хочешь этим сказать, что нам стоит поискать убежища?

– А вы не для этого спрашивали?

– Они здесь. Мы упустили их, но есть и другие, – он умолк, осознав, что слова пришли сами по себе.

– Вы верите в это, сэр? В самом деле?

– Да… – начал он, но почувствовал, что усталость мешает говорить правду – Потому что должна же быть причина, правда? Причина, по которой всё это произошло, причина, по которой Гор сражается с Императором, причина, по которой Железные Воины пришли сюда, причина, по которой мы здесь и причина, за которой мы следуем.

– А куда мы следуем?

Он посмотрел вниз на экран ауспика, перемигивавшегося рунами.

– Я не знаю.

– Иногда… иногда знание ответов не помогает.

– Возможно… нет, но мы должны верить в то, что они существуют.

– Кого вы пытаетесь убедить, сэр? Меня или себя самого?

– Обоих.

– Что ж. я…

– Полковник, – голос Аббаса заглушил Ориго. Корд ощутил, как адреналин отодвинул усталость на задний фон, – у меня есть сигнал. Очень слабый, но есть. Направление – север, семьдесят пять градусов.

Корд начал настраивать вокс. Теперь он слышал сигнал, сдвиг в тоне статики. Там точно что-то было. Было похоже на голос.

– Всем машинам, говорит «Наковальня войны», прогреваем двигатели и орудия. Направление на север, семьдесят пять градусов. Построение полумесяц. Медленно и осторожно.

Они выдвинулись, гусеницы звякали, медленно вращаясь. Приглушённые сигналы носились между машинами.

– Вижу что-то! – раздался голос Аббаса, когда они проехали пять километров.

– Спокойно, – отозвался Корд.

– Визуальный контакт, – доложил Аббас, – это танк, но не могу его идентифицировать.

Они подошли ближе. Корд почти чувствовал, как все глаза полка уставились в прицелы и на экраны ауспиков.

Слабый звук в статике превратился в голос.

– … пожалуйста, помогите, кто-нибудь нас слышит…

– Мне это не нравится, – раздался голос Зекениллы. – Почему мы не слышим их позывной?

– Возможно, они отключили энергию до момента контакта с нами, – ответил Ориго.

– Продолжаем движение, – сказал Корд.

– …Пожалуйста, ради золотых врат Терры, – донёс вокс искажённый голос, – Пожалуйста, я вижу вас, пожалуйста…

И тогда Корд увидел его. За небольшим холмом стоял «Покоритель», башня была повёрнута в сторону, длинное дуло уткнулось в почву. Пыль и коррозия превратили его красно-чёрные отличительные цвета в лоскутную покраску.

– Акассианские прорыватели, – произнесла Саша. – Пробыл здесь какое-то время. Не вижу повреждений.

Она была права. Машина выглядела нетронутой, но она завалилась на бок, правый трак исчезал под серой коркой поверхности.

– Пожалуйста, – снова раздался голос, – пожалуйста, я знаю, вы там. У нас осталось мало энергии…

– Сэр, что мы будем делать? – спросила Саша.

Корд продолжал рассматривать корпус «Покорителя».

– Сэр?

– Всем машинам – стоп. Ориго, подойди максимально близко, прижмись к нему глазами вплотную. Всем остальным машинам – удерживать позицию. Будьте начеку…

Корд переключил вокс на частоту, на которой вещал умоляющий голос.

– Неопознанная машина, говорит полковник Корд, 71-й Талларнский полк, назовите себя.

– Хвала небесам, – раздался всхлип в ответ.

«Мужчина», – подумал Корд. «Хвала небесам» прозвучало так сопливо, что Корд почти слышал текущие слёзы.

– Назовите себя, – повторил он, поворачивая голову, чтобы кивнуть Саше. Она кивнула в ответ и прижалась глазами к прицелу. Главное орудие было уже заряжено.

– Стрелок Толсон… – всхлипнул голос, – Акассианский 807-й.

– Доложите вашу ситуацию.

– Моя ситуация… а вы сами не видите?

– Слушайте, Толсон. Что с вами произошло? – спросил Корд. По воксу раздался ещё один всхлип, но затем он услышал, как человек делает несколько глубоких вдохов. Когда собеседник заговорил вновь, голос его уже не так сильно дрожал.

– Мы нарвались на противника, следовавшего курсом на восток, – ответил голос. Корд почувствовал, как от этих слов мороз продрал его по коже, он осознал, что затаил дыхание. – Мы потеряли двоих. Мы удирали. Потом гусеница завязла, и мы не смогли выбраться.

– Где твой командир, Толсон?

– Мы…, – голос прервался, – у нас кончается воздух…

Корд моргнул, внезапно обратив внимание на воздух, пролетевший над его языком.

– Ты один?

– Да, но я могу управлять, в смысле, управлять машиной. Я думаю, она сможет поехать, если её подтолкнуть.

Корд кивнул. Казалось, что машину можно было вытолкать на твёрдый грунт с песков, поймавших её трак. Он переключил канал вокса.

– Ориго, скажи мне, что ты видишь.

– Танк в ловушке, но его можно освободить!

– Что-нибудь ещё?

Корд перевёл взгляд на дисплей с функцией увеличения, расположенный под прицелом «Наковальни войны». Прямо за застрявшим танком и тремя рассеянными машинами разведки туман клубился в неровных эфемерных утёсах и завесах.

– Это всё что я могу видеть, сэр, – отозвался Ориго.

Корд кивнул сам себе.

– Аббас, – произнёс он, – отправь сюда «Зов могилы» с его бульдозерным ножом. Вытащите эту машину.

– Сэр, – пришёл краткий ответ.

– Толсон, мы собираемся вытащить тебя, чтобы ты смог начать движение. После этого ты пойдёшь с нами.

Он отключил слёзы и слова благодарности парня, как только они раздались в эфире.

Спустя секунду эскадрон Аббаса выполз вперёд. Оборудованный бульдозерным ножом «Палач» «Зов могилы» шёл первым, трое его собратьев двигались следом, образуя в V-образное построение. Корд приблизил изображение, отслеживая танки. Вытащить застрявший танк было задачкой, но он думал сейчас не об этом. Все его мысли крутились вокруг сообщения выжившего танкиста о силах противника. Если они сумеют успокоить парня настолько, что он сможет запустить ауспик, то появится возможность выяснить место, где они столкнулись с врагом. В этом заброшенном регионе Талларна не должно быть очень много патрулей Железных Воинов, а это значит, что, возможно, они только что напали на след.

Что привлекло его внимание, когда он перевёл взгляд обратно на застрявший танк. Он не смог понять, что такое там мелькнуло, всё было так быстро, картинка, на мгновенье показавшаяся из-за завесы.

Он перенастроил прицел, увеличивая площадь обзора. Туман за грязным низким хребтом вновь уплотнился. Рот его открылся.

«Что это было»?

Мурашки по коже.

«Это была… фигура…»

Десять метров отделяли «Зов могилы» от застрявшего танка.

«Нет, это не могла быть. Кроме…»

Его рука нащупала вокс.

– Толсон, – вызвал он, стараясь сохранить спокойствие в голосе. Вокс затрещал. – Насколько вам ещё хватит воздуха?

– Сэр… – ответил Толсон срывающимся голосом, в котором было облегчение.

«Зов могилы» развернул свою башню дулом против направления движения. Поршни удерживавшие лезвие отвала выдвинулись, опуская его на землю.

– Насколько?

Завеса тумана, висевшая над хребтом позади танка, разорвалась.

Там стояла фигура, неподвижная, графитово-чёрная, пыль падала с её суставов и брони. Это был не человек, и даже не транс-человек. Это был киборг. Таллакси. И он смотрел прямо на Корда.

– Всем машинам! – вырвался крик из его глотки.

Застрявший танк взлетел на воздух. Брызги расплавленного металла полетели во все стороны. Струя пламени развалила «Зов могилы» на части. Из чрева погибшей машины вырвалась плазменная сфера, ударившая соседний танк, от чего тот опрокинулся на бок, будто брошенный капризным ребёнком.

Киборг поднял свой мелтаган с огромным дулом и выстрелил. Неоновый красный свет прорезал туман, коснулся танка Аббаса, через секунду родилась ещё одна сверкающая белая сфера.

Корд отпрянул от прицела, когда яркий свет ударил ему в глаза. «Наковальня войны» содрогалась, от прокатывавшихся по ней ударных волн взрывов. Вокруг него вопили голоса, как по воксу, так и внутри танка. Он попытался сморгнуть яркие пятна, плававшие перед глазами. За ними он увидел силуэты, двигавшиеся на экране ауспика, красные враждебные отметки восставали из мёртвых песков, приближаясь к нему.

Воспоминания о голосе Пертурабо явились Хренду во сне.

– Что мы такое? – спросил Пертурабо.

Вопрос удивил Хренда, но ответ был готов без долгих раздумий.

– Мы – Железо.

– А каково назначение железа?

– Превозмогать. Резать.

– Быть орудиями войны, – кивнул Пертурабо и отвернулся наполовину, бронеплиты его экзоброни плавно наслоились друг на друга. Он поднял руку, повернул её, словно осматривая оружие, смонтированное на её тыльной стороне.

Хренд не смог точно опознать оружие, но разглядел зарядные диски волкита и энергоячейки.

– Но мы сражаемся в условиях новой войны, непохожей на предыдущие. У наших клинков отняли остроту, а сила покинула наши щиты. Вселенная, в которую мы верили, оказалась ложью.

Сон закончился, лицо Пертурабо, растягиваясь, исчезло в вихре статики его с сенсоров.

Задержавшиеся на секунду увядающие сны и воспоминания, показались более реальными, чем были на самом деле, оставив это ощущение даже после полного исчезновения. Он вздрогнул, и дредноут понимающе отозвался. Хренд повернул голову и огляделся, пытаясь вспомнить, где был и чем занимался.

Цепочка чёрных зубчатых скал вырастала из рассеивающегося тумана слева, она вгрызалась в небеса и убегала пологим склоном в долину, лежавшую где-то за пределами видимости. Штурмовая группа выстроилась рядом с ним, неподвижно стоя на покрытом коркой склоне. Слева маячил прямоугольный силуэт «Спартанца» 4171. Орун и Гортун стояли сразу за его спиной, остальные боевые машины выстроились ромбом вокруг них. Двигатели и энергосистемы группы находились в режиме минимального использования. Теперь он вспомнил, где они.

Звучал чей-то голос, при пробуждении он услышал обрывок последнего слова.

– … специфичная задача. Мы можем встретить сопротивление на любом направлении.

Он всё ещё не чувствовал себя частью происходящего вокруг. Он рефлекторно проверил прошедшее время с момента, когда он последний раз был в сознании. Прошло меньше секунды. Он наблюдал за проходящими секундами и чувствовал, как возвращаются воспоминания о недавних событиях.

Его штурмовая группа сделала остановку у подножий гор вблизи региона, который урождённые Талларна называли Недден. Они остановились, чтобы принять решение, в каком направлении двигаться дальше.

– Восток… – вмешался в разговор дрожащий задыхающийся голос. Голос затих, и Хренд почувствовал неловкую тишину, повисшую в воксе.

– Ты говоришь нам надо отправляться на восток, навигатор? – спросил он.

– Да… – раздался шуршащий голос. От этого звука пальцы дредноута Хренда сжались в кулаки. Даже через вокс это звучало будто песок, скребущийся по стеклу. – Разлом открывается. Его запах манит. Вкус ночи подобен сахару. На восток течёт вода, хотя самого течения нет, только глаза… глаза, похожие на сияющую чёрную луну…

– Замолкни, – рыкнул он, и навигатор затих.

Хренд лишь однажды видел создание – при погрузке на «Спартанца» 4171. И это был не тот опыт, который хотелось бы повторить. Оно двигалось с ненормальным изяществом, хаотично скользя, извиваясь и поворачиваясь. Видимые участки плоти на голове и руках были серого цвета, их буквально испещряли выпирающие чёрные вены. Пластина в виде сомкнутых листьев из пластали расположилась на его лбу, закрывая собой третий глаз существа. Два остальных глаза были кроваво-красного цвета, в центре каждого неровным вихрем кружилась радужная оболочка. Хренд знал имя существа – Хес-Тал. Он, а когда-то он был мужчиной, был одним из навигаторов флота Пертурабо, стоявших у руля, когда армада вошла в чёрную звезду в сердце Ока Ужаса. Их третий глаз был открыт, когда корабли перешли границу с иным пространством. Это убило многих из них и изменило тех, кто уцелел. Примарх назвал их навигаторами Чёрного Ока. Согласившись на задание Пертурабо, Хренд стал одним из немногих избранных, знавших об их существовании. На взгляд Хренда, это была сомнительная честь.

Каждый раз, когда ему приходилось взаимодействовать с изменённым навигатором, он чувствовал острое желание никогда не знать о существовании этих созданий. Но без Хес-Тала выполнение их миссии было невозможно, навигатор мог видеть или чувствовать предмет их поиска, хотя эта способность была такой же неустойчивой, как и само создание.

– Поворачиваем на восток, – передал Хренд команду по воксу. Он пошёл. Траки танков начали вращение.

– «Броненосец», – заполз ему в уши голос навигатора.

– Да.

– Я вижу тебя, «Броненосец», – Хренд услышал слова, и внезапно ощутил присутствие чего-то в своём саркофаге, чего-то тонкими линиями ползущее по изжёванным останкам его кожи, чего с длинными тонкими пальцами. Голос навигатора вернулся. – Я… вижу… тебя… кусок плоти, вытащенный из пасти смерти. Я вижу, как ты скрючился в своей могиле… Я вижу твои сны.

Хренд видел землю, расстилавшуюся вокруг него, но внезапно всё изменилось. Туман исчез, будто его сжёг солнечный свет. Всё было сверкающим, чистым и ярким. Всё вокруг пылало. Его ноги двигались, рядом с ним силуэты «Сикаранцев», «Хищников» и «Венаторов» мерцали в тенях. Когда он смотрел на них, то слышал звуки, звуки похожие на смешки лезвий мечей и грохочущие песни заряжаемых патронов.

– Что? – начал он, но слово повисло в воздухе, а голос навигатора вернулся.

– Я… вижу… тебя… Я вижу всё… Я вижу семя… и мне… – голос затих. Зрение Хренда внезапно прояснилось, ощущение присутствия пальцев, баламутящих жидкость вокруг его тела, исчезло. Он шагал по земле, сенсоры отгоняли туман, но не светом, а мощным потоком прокручивающихся данных. Он знал, что по какой-то неведомой ему причине, навигатор, сидящий в «Спартанце», отвёл от него свой взгляд.

– Что? – произнёс он снова, словно высвобождаясь от тяжких мыслей.

– Я вижу тебя и мне… – ответил Хес-Тал сонным голосом, – и мне жаль.

Хренд продолжал идти на восток, стараясь не слышать отголоски слов навигатора, скрёбшихся на краю его сознания.

Повелитель Центральной Области I пришёл в отведённые для Аргониса помещения комплекса. Комнаты уходили на три этажа вниз, в той части «Незримого лабиринта», которая была первой присоединена Железными Воинами к подземной твердыне. Ранее она называлась убежище Сапфир-сити, но Железные Воины в процессе переделки избавили её от старого имени. Её назвали Центральная Область I, и унылая эффективность Четвёртого легиона поселилась в каждом закоулке. Снабженцы перемещались по коридорам плотными группами, перетаскивая ящики со снарядами, бронеплиты и провизию в те районы, где всё это могло потребоваться. Отремонтированные и заботливо обслуживаемые системы освещения и вентиляции наполняли коридоры и хранилища резким светом и свежим воздухом. У каждой двери и лифтовой шахты была выставлена охрана. В большинстве своём это были люди из подразделений, приписанных к легиону. Железные черепа и номера подразделений были видны на их броне и коже. Легионеры вели наблюдение за более важными объектами, прикрывая двери или присматривая за хранилищами, подобно стальным статуям.

Аргонису и его свите предоставили несколько разбросанных вокруг командного центра помещений. Им предоставили право беспрепятственного перемещения по всему комплексу, никто не задавал им вопросы, где бы они ни появились. Око Гора открывало все двери. Но даже с учётом всего этого, они не узнали ничего, кроме и так очевидной истины – Талларн был полем битвы, он редко даровал победы и пил кровь каждого, кто ступал на него. Прогулки Аргониса по «Незримому лабиринту» исчислялись милями, он просмотрел планы битв и видел пещеры, заполненные войсками и техникой. Из всего, что он видел и слышал, следовало только то, что IV-й легион пытался выиграть войну за Талларн тем способом, каким выигрывал все войны – перемалывая врага. Он не нашёл ничего: ни подозрительных фактов, ни утаиваний, ничего.

Мог ли его инстинкт ошибаться? Неужели истина, за которой они охотились, была призраком?

Предложение о смене подхода выдвинула техноведьма. Аргонис противился, но дни превращались в недели, недели становились месяцами, и он согласился, что другой альтернативы нет. Если что-то было спрятано, то поиски на поверхности вещей не дадут им ничего. Следовало содрать шкуру и заглянуть внутрь, а это значило, что им придётся сделать вещь, от одной мысли о которой у него на языке появлялся привкус желчи.

Он обернулся, когда дверь зала открылась. Вошедший Железный Воин был ростом ниже среднего космодесантника, лицо напоминало сплюснутую глыбу со следами шрамов и швов. Место левого глаза занимал пустой серебряный шар, бледно-зелёный правый холодно смотрел на Аргониса. Жёлто-багровый плюмаж центуриона венчал шлем с плугообразной лицевой пластиной, который новоприбывший держал зажатым под левой рукой, правая лежала на рукояти покоящегося в ножнах короткого меча. Бронзовые молнии выделялись на фоне грязно-железного цвета нагрудника и наплечника. За ним стояли два воина в доспехах с бронзовой отделкой, которая указывала на их принадлежность к элите легиона. Железного Воина звали Волк, он командовал большей частью «Незримого лабиринта», и он был здесь, поскольку Аргонис призвал его.

Аргонис ждал.

После долгой паузы Волк заговорил.

– Командующий Центральной Области I приветствует эмиссара главнокомандующего человечества, – Волк склонил голову ровно настолько, чтобы выказать уважение, но не настолько, чтобы его можно было перепутать с почтением.

– Ваши почести приняты, и мы благодарим вас за усилия, которые вы прикладываете, чтобы содействовать нашей миссии, – Аргонис склонил голову в шлеме, внимательно следя за тем, чтобы поклон не был глубже, чем такой же жест Волка. Фамильярность его поклона говорила всем присутствующим, кто здесь главный. Самое важное было донести это до Волка. Он услышал шелест за спиной, когда Сота-Нул поклонилась в свою очередь. – Приятно видеть, что вы пришли лично удостовериться в том, что наш последний запрос удовлетворяется.

Лицо Волка дёрнулось, по шрамам пробежала рябь.

– Мы ни в чём вам не отказываем, эмиссар, но я не могу понять, насколько уместен этот запрос?

– А он не глуп, – произнесла Сота-Нул по личному каналу, – это может быть проблемой.

Он проигнорировал реплику.

– Уместен? – он позволил слову повиснуть в воздухе. – Всё уместно.

Он увидел, как под металлическим глазом Волка изогнулись в напряжении мышцы.

– Если он не подчинится, то есть и другие пути-методы, которые можно применить, – прозвучал голос Сота-Нул в его ухе.

– Основные оружейные склады готовы к вашему осмотру. Все семьдесят два.

Аргонис кивнул, не отводя взгляда.

– Железный Владыка хорошо подготовился к войне.

– Как и всегда.

– К долгой войне…

– На столько, насколько это будет нужно.

– Нужда определяется тем, кто судит, что нужно.

Волк рассмеялся, гулкий бас разнёсся по пустому помещению. Его бронированная фигура сотрясалась от смеха. Перед взглядом Аргониса промелькнул кривая линия сломанных зубов, обнажившихся в улыбке.

– Ты хоть когда-нибудь пытаешься не говорить как высокомерный ублюдок?

– Бывает, – Аргонис протянул руку и расстегнул шлем. Улыбнулся сам себе, шагнул вперёд и пожал руку Волка. – Но ты предоставляешь столько возможностей, что было бы просто невежливо поступать по-другому.

– Неужели Хтония способна рождать только слабаков с острыми языками, или ты один такой?

– А Олимпия, видимо, всё ещё рожает недоумков и осадных подонков?

– Только в лучших сочетаниях этих качеств, – шрамы Волка вновь исказились от улыбки. – Здорово видеть тебя. Даже среди всего этого, рад видеть тебя, брат.

– Всего этого?

– Этой войны. Долгая выдалась дорога с Кармелины и скопления Реддус, – Волк выдохнул носом и покачал головой. – Долгая дорога по странному пути.

– Так и есть, – ответил Аргонис, не позволяя эмоциям отразиться на лице, – многое изменилось.

– Да, изменилось, – Волк произнёс эти слова осторожно, нахмурившись. – Ты прибыл от магистра войны. Лично. Как представитель его воли. Никогда бы не подумал, что ты удостоишься подобной чести.

– Я тоже.

Волк поднял брови, но не стал развивать эту тему.

– Ну а у меня, как видишь, крылья подрезаны. Ястреб на железном шесте, – он ухмыльнулся и постучал пальцем по металлической сфере, заменявшей ему левый глаз, затем указал на Аргониса. – Но даже с одним глазом я всё ещё могу свалить тебя с небес.

– Сомневаюсь я в этом. Если только частичная утрата зрения не повысила твои навыки пилота.

– Ох-хо. Выходит повышение не вырвало твои когти. Хорошо. А они всё ещё называет тебя тем смешным титулом, как его? «Нерезаный» – так он звучал, да?

Аргонис слегка улыбнулся, затем на его лице появилось суровое серьёзное выражение.

– Что произошло? – спросил он. – Со времён Исствана, что произошло с Четвёртым?

– Мы отправились в залив Катиан после Резни. Пальцы Волка сжались со стуком керамита о керамит. – Разбили укрепления вокруг Селгара. Но примарх призвал нас сюда, и вот я здесь. Уверен, что все наши передвижения известны магистру войны, – он пожал плечами и не взглянул на Аргониса.

– Многое поменялось, старина, – сказал Аргонис.

– Гражданская война тому виной, – кивнул Волк, губы его сжались. Аргонис подумал о командире эскадрона, которого он знал и с которым сражался рядом почти целое десятилетие. Воин перед ним выглядел, как и прежде – сплав остроумия и брутальности, что было необычно, учитывая его происхождение с Олимпии. Но теперь в нём присутствовала тяжесть, будто мысли, которые он не мог озвучить, бурлили внутри.

– Почему вы здесь? Почему ваш легион ведёт эту битву?

– Ты спрашивал об этом примарха?

Аргонис кивнул.

– Ну, тогда у тебя есть ответ, – Железный Воин повернулся и отправился к двери. Отдалённый грохот сотряс воздух в помещении. С потолка посыпалась пыль. Все посмотрели вверх.

– Бомбардировка поверхности, – произнесла Сота-Нул, – они вновь атакуют, как и ожидалось.

Волк стрельнул глазами в её сторону, потом вновь посмотрел на Аргониса.

– Ты выбрал не очень удачное время для своих дел, брат. Я скоро буду нужен в другом месте. Но оружейные открыты для вашей инспекции… Эмиссар, – суровые официозные интонации вернулись в его голос, он грубо кивнул в сторону одного из своих охранников. – Талдак будет вашим проводником.

– Благодарю, – произнёс Аргонис. Волк кивнул в ответ, повернулся и вышел за дверь.

Аргонис посмотрел на пустую маску, закрывавшую лицо Талдак, и одел собственный шлем. Голос Сота-Нул раздался, едва шлем замки шлема защёлкнулись.

– Этот опасен и умён.

– Он всегда таким был, – ответил он, направляясь к двери. Талдак зашагал впереди, низко держа болтер.

– Его присутствие и присутствие его провожатого могут вызвать у нас осложнения.

– Не уверен, что мне нравится, куда ты клонишь.

Они вышли за дверь и начали путь по извилистому коридору. Зазвучал сигнал тревоги. Под потолком замигали жёлтые проблесковые огни. По полу прокатилась ещё одна дрожь. Он ощутил неконтролируемый прилив адреналина в крови.

– Тебе стоит перебороть своё отвращение, – промурлыкала Сота-Нул. – Нам, возможно, придётся убить ещё многих других, помимо него.

– В этом не будет необходимости.

– Такая необходимость очень даже может возникнуть, – сказала она.

Иаео испытывала восторг, наблюдая за эмиссаром и слушая речь техноведьмы. По ней катились эмоции, грубые и обжигающие. Ей следовало выкинуть их из сознания до того, как они испортят исчисления.

Основная фаза её манипуляции сработала. Это сработало. Даже отвергая эмоции, она не могла отвергнуть правду.

«Настоящая опасность появляется в те моменты, когда ты чувствуешь себя неуязвимым», – афоризм плыл по её сознанию, несмотря на то, что она перефокусировала свои мысли. Было много, много причин, по которым ей не стоило считать себя победительницей.

Её собственная безопасность висела на волоске. Железные Воины контролировали туннели «Незримого лабиринта» с безжалостной тщательностью. В то время как лоялисты были разобщены и раздроблены под началом многих командиров, Железные Воины насыщали каждый аспект своих операций контролем. Безопасность была не просто на высоком уровне, это была жёстко отлаженная модель контрмер и случайностей. Схемы патрулей менялись. Движения персонала и материалов беспрестанно записывались и перепроверялись. Патрули проверяли пустынные районы в случайном порядке. Она лишь однажды видела подобную тщательность – во время недолгого внедрения на борт «Фаланги» несколько десятилетий назад. Она не могла не восхищаться мастерством IV-го легиона по части паранойи.

Несмотря на эстетическую красоту защитных мер «Незримого лабиринта», они замедляли её продвижение. В итоге она решила проблему, создав несколько пристанищ в местах, укрываться в которых, было просто нелепо. Черепная коробка титана «Разбойник» из Легио Фуреанс, проходящего ремонт, стала её убежищем на первые два цикла. Несколько неисправных шлюзов обеззараживания оказались наиболее полезными, как и груды повреждённых и заляпанных кровью корпусов машин, ожидавших ремонта. Она передвигалась между этими точками по исключительно случайной схеме. Это было далеко от идеала, но лучшее из доступного.