Текст книги "Талларн: Броненосец (ЛП)"

Автор книги: Джон Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Ей надлежало построить рабочую схему отступления прежде, чем она сможет направить свои усилия на эмиссара. Поначалу она думала, что ей придётся искать путь на один из кораблей Железных Воинов, но потом эта необходимость отпала. Эмиссар был тут, в «Незримом лабиринте». Сперва техноведьма доставляла ей проблемы – её присутствие убило дюжину кибермух прежде, чем Иаео нашла баланс. Как только она преодолела эту проблему, то сразу смогла обратить всё своё внимание на троицу и начать добывать информацию. Она видела каждое их движение, каждое их слово, каждый сигнал, который они считали личным, всё это шло к Иаео.

Она начала выстраивать предположительные профили и индивидуальные инфо-модели Аргониса и его окружения. Они жили в её голове, тени отброшенные живыми существами, за которыми она наблюдала.

Модель астропата по имени Професиус была эскизом эфемерных вероятностей. Она была почти уверена, что это создание не было полностью человеком, либо его природа основательно изменилась, возможно, под психическим воздействием. В его действиях она видела полное подчинение. Были ещё знаки, указывавшие на почти полное отсутствие самоопределения, за исключением возможности подчиняться командам. Маска на его голове совершенно точно была не простым устройством. Она также решила для себя не запоминать подробные детали рун, вырезанных на металлической поверхности маски. Один только взгляд на них путал её мысли. Но, несмотря на недостаточность инфо-модели она всё же смогла сделать выводы о роли и важности Професиуса – он был линией связи между эмиссаром и самим Гором, но линией, которой ещё только предстояло быть использованной.

Сота-Нул была другое дело. Она не была похожа ни на одного из техножрецов, с которыми Иаео сталкивалась раньше. Её физиология не соответствовала её виду. В Сота-Нул было столько же биологического, сколько и механического. В свою очередь грань между плотью и металлом была очень тонка. Это также было необычно, почти беспрецедентно. Почти. Её речевые построения тоже были предметом интереса. Она обладала человеческим голосом, воспроизводимым не машиной, не воксом, а воздухом, глоткой и ртом. Иаео была в этом уверена, она слышала это в текстуре слов Сота-Нул. Но она никогда не слышала дыхания. Больше всего неприятностей доставляли шаблоны решений/реакций Сотан-Нул. В ситуациях, когда большинство подобных ей задвигали эмоции на задний план в угоду логики, техноведьма, казалось, действовала, одновременно повинуясь инстинкту и логике, при том путями, которые Иаео было сложно предсказать. Она совершала действия, исходя из вычислений и таких эмоций как ярость, голод и злоба. Это было не хорошо. Вообще нехорошо. Все эти маленькие факты указывали на то, что Сота-Нул могла быть только одной из перерожденцев Марса, одной из так называемого нового духовенства, Тёмных Механикумов.

А ещё был Аргонис, прекрасный Аргонис, настолько наполненный воинской гордостью потерянных эпох. Он был воином, благородным, лояльным, сконцентрированным, безжалостным, но он также был и предателем с руками в крови. Он был таким лояльным и таким привязанным к собственным принципам, личность, разрезанная надвое и вновь собранная в целое. Она не была до конца уверена, но существовали признаки, говорившие о том, что его миссия на Талларне не была почётной, скорее это было наказание или некая форма изгнания. Ей хотелось знать, почему так вышло, очень хотелось. В этом тихом месте были возможности, возможности для смерти или увечий. Иногда, когда она вновь и вновь воспроизводила записи его голоса, ей казалось, что она почти видит истину, скрытый силуэт, преданный собственной тенью.

Она чувствовала, как её проекция вращается и закручивается вокруг этой троицы. Она знала почти всё, что знали они. Она знала, что они вышли на связь с оперативником Альфа-легиона Джаленом, и что они не поверили ему, что они почти верили в то, что всё увиденное ими на Талларне – ложь. И, конечно, так оно и было.

Предисловие седьмой главы

Корабли один за другим прибывали на Талларн, с тех пор как зажглось пламя битвы. Многие погибли, некоторые бежали обратно в варп, но большинство появлялись небольшими отрядами, ободранными скоплениями и одиночными боевыми группами. Ни один значительный флот не прибыл со времен появления основных сил Железных Воинов. С флотом Пертурабо могли посоперничать только общие колоссальные силы, прибывшие к Талларну для участия в битве.

Прибытие Золотого флота сломало этот шаблон.

Он появился из варпа без всякого предупреждения. Скопления боевых кораблей, бомбардировочных барж и линейных крейсеров разошлись широкой сферы вокруг точки входа. В центре этой армады дрейфовал «Коготь орла», древний корпус мерцал в слабом свете звёзд.

За время Великого крестового похода «Коготь орла» превратился из одинокого корабля, идущего далеко впереди основных сил, во флагмана целого флота. Каждый корабль был завоёванным призом, также как и богатства, благодаря которым в трюмах было полным-полно наёмников со всей галактики. Одних только выплат Сакристанским воинам генео-хет хватило бы для того, чтобы посрамить королей. И всё же владычица Золотого флота платила им сотни лет авансом, и это были не единственные воины на борту кораблей армады.

Помимо наёмников были и те, чья служба была обусловлена клятвами и преданностью. Осиротевшие Рыцари Дома Клэйз шли рядом с автоматонами, они носили золотистые и эбеновые цвета, свидетельствовавшие об их вечной службе. Триста воинов XIII легиона находились на борту «Когтя орла», а телохранитель, стоявший за плечом владычицы корабля, когда-то находился в боевых порядках первых объединительных сражений. Во времена Великого крестового похода некоторые возражали против полушутливого прозвища каперов Императора, но оно очень подходило Золотому флоту и его госпоже. «Аферистка» называли её, и вот теперь она привела свой боевой флот из-за грани завоеваний обратно и нашла войну.

Со своего трона «Аферистка» Сангреа, повелительница Золотого флота смотрела на свет Талларна и слушала. Она покинула Империум, уйдя от Талларна, десятилетие назад и направилась к пыльным облакам границы завесы Морай. Она служила и воздвигала Империум с тех пор, как его имя и сущность были свежи и наполнены первородной силой. Но даже при всей её силе, она понимала, что никогда не будет частью Империума, который строит. С пришествием Императора люди её типа столкнулись с выбором – служить во тьме или погибнуть. Она выбрала служение, но часть её всегда надеялась вернуться в земли, которая она помогала создать, и умереть там. Кусочек за кусочком истина складывалась из того, что она слышала и читала с экранов своих ауспиков – Империум, который она покинула, погиб; всё, что она помогала создавать, горело изнутри.

Когда она заговорила, её слова прозвучали очень тихо.

– Ведите нас туда, – сказала она.

7
Машины
Воля отца
Доверие союзников

Мир снаружи окутался спиралями дыма и языками красного пламени. Несколько секунд Корд не мог смотреть в прицел. А когда взглянул, то увидел встающую с земли смерть, явившуюся по его душу.

Длинные и тонкие чёрные тени Таллакси двигались среди сгорбившихся силуэтов боевых автоматонов. Они открыли огонь. Вспышки закрученных молний ударили в разведывательную машину и пробили броню. Разведчик исчез в облаке разлетающегося горящего топлива и разорванного металла. В прицеле Корда заплясали тошнотворно яркие пиксели. Ауспик искрил, на экране вихрем кружились картинки. Внешний вокс визжал, будто целая стая подыхающего воронья.

Корд втянул воздух и почувствовал привкус электричества и металла.

– Огонь! – крикнул он. Саша всё ещё трясла головой, за линзами костюма виднелись хлопающие широко распахнутые глаза.

– Я ничего не вижу, – отозвалась она.

– Огонь! Сейчас же! – она нащупала спусковой рычаг и потянула его. Танк встряхнула отдача главного калибра. Корд ощутил, как секунду спустя выстрелил «Разрушитель» «Наковальни войны». Снаряд ударил в землю, пробурил поверхность и взорвался. Грязь фонтаном взвилась в окружающем дыму. Он увидел идущие машины.

Зейд уже запихивал в дымящийся казённик орудия следующий снаряд.

– Вперёд, максимальная скорость! – взревел он. Он не смотрел на ауспик. Смысла не было. Это была катастрофа, полный разгром. Он потерялся. В этом он точно был уверен. Он не мог видеть, где находятся уцелевшие машины его подразделения, и сколько из них вообще уцелело. Враг добился эффекта полной неожиданности, не оставляя шансов на отход. Не было никакой возможности выбраться.

Он посмотрел в прицел как раз вовремя, чтобы увидеть грузно разворачивающийся прямо на него автоматон, его орудия искали цель.

Выхода нет.

Автоматон засёк их. Пузырьки сенсоров с его тела излучали тонкие лазерные линии прицеливания, подобно лапам тянувшиеся к «Наковальне войны».

Выхода нет.

– Полный вперёд!

Корд увидел, как лучи сошлись в одну точку прямо на нём, и «Наковальня войны» с разгона протаранила автоматона. От удара корпус содрогнулся. Танк тащил автоматона вперёд, ноги машины затаскивало под корпус. Корд видел зубчатые знаки и глифы высеченные на броне автоматона. «Наковальня войны» ползла вперёд, гусеницы крутились всё быстрее. Автоматон исчез. Звуки сминающегося и разрывающегося металла раздался снизу, когда танк раздавил противника.

Корд тяжело дышал, глаза метались, собирая информацию о боевой обстановке: смотровые блоки, прицел, воспоминания о местонахождение всех его машин на момент начала битвы. Они должны были быть у подножия хребта, противник развивал наступление с фронта и обоих флангов. Стены дыма и огня урезали углы обзора во всех направлениях, оставив лишь узкие просматривающиеся коридоры. Он лишь надеялся на то, что кто-то хоть как-то прикрывает кормовой сектор «Наковальни войны». Выстрелы лазпушки стегали воздух, он чувствовал зуд на коже, когда экзотическое оружие разряжалось. Главное орудие снова выстрелило. Полковник понятия не имел, по кому они вели огонь. Визг шрапнели и грохот взрывов перекрывали рёв двигателя. Что-то ударилось в один из его смотровых блоков, поцарапав армостекло. Он отдёрнул голову назад, на мгновенье у него закружилась голова.

Позади них из рыхлой земли подобно панцирю черепахи, пробивающему морскую гладь, вырос ржаво красный хромированный диск. Фигура, стоявшая на диске, возможно, когда-то была человеком, но это было очень давно. Теперь это было скелетообразное тело, состоявшее из латуни и почерневшей пластали. Меж рёбер существа гулял отравленный ветер, а со спины змеились кабели. Вспышки искр сопровождали появление диска и наездника. Затянутый туманом воздух замерцал, когда существо заскользило вперёд. Опоясанные кругами красные лучи ударили с диска. Каждый луч сопровождался зубодробильным визгом, который было слышно даже сквозь грохот взрывов и скрежет металла.

– Что это ещё такое? – возопил Зейд. Взгляд Корда замер, он знал, что это такое, боевой магос, повелитель машин и смерти, и эта тварь пришла за ними.

– Попался! – крикнула Саша. Главное орудие выстрелило. Снаряд совершенно точно поразил диск и наездника, обоих поглотило облако огня. Саша хлопнула по воздуху, её победный вопль затерялся в звенящем эхе взрыва.

Корд наполовину отвернулся от прицела, когда из огненного вихря показался диск. Одеяния наездника обугленными обрывками слетели с фигуры. Тело, которое теперь явилось перед их взором, выглядело как модель человека, выполненная часовщиком. Пузырь актиничной энергии вспыхивал, соприкасаясь с дымом и огнём. Диск наклонился. Воздух под ним замерцал. В центре днища диска находилась чёрная сфера, словно зрачок гигантского машинного глаза. Корд ощутил распахнувшуюся внутри него бездну. Зейд всё ещё затаскивал снаряд в казённик, Саша орала на него. Усики болезненного света разливались по диску, словно сливаясь в дыру. Сфера наливалась на глазах у Корда. Он чувствовал что-то тянущее на своей покрытой потом коже. На зубах появился привкус электричества.

Луч тьмы, в оплётке пурпурного света, вырвался из чёрной сферы. На секунду показалось, что мир замер, цвета инвертировались, свет стал тьмой, тени засияли. А затем раздался звук, похожий на реверсированный удар грома. Корд почувствовал тёплую жидкость, потёкшую из носа. Ему казалось, что он кружится в воздухе в ожидании удара об землю.

– «Полуночная звезда» выбыла! – крик Саши был переполнен истерикой. – Кончилась как…

– Огонь, – прохрипел он.

Но всё что он видел – поворачивающийся в его сторону диск, и собирающуюся вокруг чёрной сферы энергию.

– Огонь… Кто-нибудь, огонь.

Выстрел лазпушки промелькнул в его поле зрения, от попадания защитное поле диска рассыпалось облаком маслянистых искр. «Разрушитель» «Наковальни войны» выстрелил мгновением позже.

Снаряд угодил в центр диска, разрушив чёрную сферу. Тьма ринулась наружу из диска, будто пытаясь поглотить свет от взрыва. Слёзы хлынули из глаз Корда. Боль, как от тысячи игольных уколов, набросилась на его лицо.

– Прикончите его, – сумел он выговорить. Главное орудие выстрелило. Тьма раскололась, уменьшилась до размеров крохотной точки ночи и исчезла. Корд качался в своём кресле. Сквозь залитые слезами глаза он увидел, как боевые автоматоны запнулись, останавливаясь, затем зашатались и начали валиться на землю. Всё происходящее было где-то очень далеко и кружилось, кружилось, как вода. Он был… последнее, над чем он успел подумать, перед тем как провалиться в забытье – чей выстрел лазпушки уничтожил поле диска?

– Где мы начнём? – спросил он. Его отец и повелитель наклонил голову, чёрный блеск его глаз распространялся, заливая глазницы.

– Внутри, – ответил Пертурабо.

– Силы, находящиеся за пределами реальности, высмеивают нашу силу и пытаются сделать эту войну своей собственной. Никому больше нельзя доверять, кроме магистра войны, а вокруг него свивается змеиный клубок. Сейчас идут две войны – война за свержение Императора и война против тех, кто предаст нас потом. И в этой войне нам надо быть жёсткими и всеуничтожающими, нам нужно оружие, нам надо стать железом ещё раз.

– Я исполню вашу волю.

– Ты ещё не знаешь, о чём я тебя попрошу.

Воспоминание, бывшее на половину сном, покинуло Хренда. Он стоял на краю долины, машины его штурмовой группы разместились позади него и по флангам. Убегавшая от него долина исчезала в разливах серого сланца. Туман скрывал вершины гор над ним, подобно волнистому жёлтому потолку. Воздух в долине был прозрачным, но зазубренные силуэты скал наполняли данные с сенсоров призраками. Слева от него горный перевал начинался за широким каньоном, расколовшим скалу у края долины подобно удару топора. Каньон формировал проход между двумя горными пиками, и, должно быть, в прошлом Талларна здесь пролегала дорога. Растрескавшиеся каменные плиты отмечали собой останки грубо сделанного тракта, проложенного меж скал каньона, следы этого пути прослеживались и дальше, где они линией пересекали долину. Пока они ожидали, начался снегопад, ветер принёс жёлтые и чёрные хлопья, падавшие на серую землю.

«Спартанец» 4171 занял позицию выше него по склону, спрятавшись за хребтом. Даже на такой дистанции ему казалось, будто он чувствует, как Хес-Тал смотрит на мир и видит… Он понятия не имел, что именно видит навигатор, фактом являлось то, что оно вело их через горные перевалы.

– До цели два километра, – произнёс Джарвак, голос его дрожал от помех, которые создавали стены прохода, – скорость и сигнатуры постоянны. Численность отряда – шестнадцать. Огневая мощь – значительна. Я насчитал две сигнатуры тяжёлой техники – «Гибельные клинки» или их эквиваленты. Двенадцать основных танков. И две поменьше, разведчики или бронемашины.

Хренд слушал доклад, параллельно прокручивая данные с сенсоров. Они были неточными, но он приказал Джарваку произвести наблюдение, не дав себя обнаружить. Это накладывало определённые ограничения на возможности проведения разведки. Они обнаружили силы противника, двигающиеся по каньону, когда сами начали втягиваться в него. Хренд подумывал о лобовой атаке, которая позволила бы разметать противника по скалам, но в итоге решил отойти в долину и подождать. Машина Джарвака отправилась дальше в одиночку, её системы заполняли пространство призрачными сигналами искажений. Теперь, ознакомившись с силами противника, Хренд рассудил, что решение отступить было верным.

– Мы атакуем их, когда они выйдут с перевала, – сказал он.

– Они настороже, – отозвался Джарвак. – Я вижу обломки в долине на выходе с ущелья. Здесь не первый раз происходит столкновение.

Хренд хотел ответить, но окружающий мир внезапно пропал.

Звук переламывающейся стали катился через него. Вокруг был огонь, мигающий яркий свет звезды, и он горел, кожа сплавлялась с бронёй воедино…

Сенсорное зрение перепрыгнуло в состояние холодного сознания.

– Каковы ваши приказы, повелитель? – спросил Джарвак. Хренд посмотрел на отсчёт времени в углу прицела. Он молчал почти две минуты.

– Расчётное время выхода противника в долину? – затребовал он информацию.

– Тридцать минут, – ответил Джарвак. Хренд добавил информацию о времени к своему боевому плану. Ничто не нуждалось в изменениях, он всё правильно рассчитал. План охватывал все машины группы «Киллар», каждая из них находилась на своей определённой позиции. Это был момент будущего уничтожения, предопределённый в каждой детали. Теперь надо было просто подождать, когда он наступит.

– Отойти к предписанной позиции, – сказал он. – Ждём.

Он подумал о пальцах своих кулаков. Они задвигались. Он этого не почувствовал. Ему следовало бы…

… огонь был его кожей, его вопль был рёвом дульной вспышки и алчущим скрежетом раздираемого металла. Он дышал пеплом, и каждый вдох был вспышкой белого пламени.

– Противник выйдет из каньона через десять минут, – доложил Джарвак. Хренд попытался сморгнуть россыпь данных с сенсоров, заполнивших прицел. Тело дредноута загремело, когда сервомоторы попытались ответить сигналу мёртвого нерва. Он видел, как «Сикаранец» Джарвака выполз из каньона, его позицию отмечали маркеры холодно-голубого цвета. Он остановился за невысоким пригорком на противоположном склоне долины.

– Пробудить орудия, – произнёс он. Группа «Киллар» подчинилась. Он пытался моргнуть вновь и вновь, тело его перекручивалось в непонимании. Руки его горели. Пламя в ладонях превратилось в пузыри яркой боли в холодной темноте. Он должен был отпустить, должен был освободить пламя. Он должен был…

Холод и мёртвая тишина тёмного танка с амниотической жидкостью.

– Две минуты.

Первые танки появились на выходе с перевала, две небольших машины, быстро передвигавшихся на узких гусеницах. Они разделились и двинулись по обеим сторонам долины. Хренд слышал их ауспики, как едва слышный металлический шёпот. Следом вышли две группы боевых танков, выстроившись двумя линиями между скаутами, они охватывали строем долину, продвигаясь вперёд. В эфире стало тесно от излучений сенсоров. Они не были такими же мощными как сенсорные глаза машин легиона, последние превосходили их и по дальности обзора. Это обстоятельство и предпринятый группой «Киллар» ряд контрмер купили ему ещё немного времени.

Первый из истинных гигантов выкатился в долину. Это был «Гибельный клинок», прародитель целого сонма разрушительных детей. Его корпус вдвое превосходил размеры трёх катившихся впереди боевых танков. Башня, сидящая на утыканном пушками корпусе, лениво поворачивалась, взор её чудовищного орудия прочёсывал припорошенную снегом землю. Следом выкатился его кузен. Два блока многоствольных мегаболтеров высились над бронёй второго сверхтяжёлого танка. «Штормовой владыка», взгляд на него заставил Хренда замереть, свежие боевые предвычисления побежали по прицелу.

С другой стороны выбора уже не было, теперь они должны были действовать. Он выждал, пока две сверхтяжёлые машины заняли свои места в шахматном построении, а последний эскадрон танков сформировал линию позади них. Это были значительные силы, и они были правильно построены. В манере движения машин он видел опыт, дисциплину и тренировки. Противник превосходил группу «Киллар» как в численности, так и в огневой мощи. В обычных условиях методом уравнивания подобного перевеса была бы атака противника зажатого в каньоне. Но не здесь и не сейчас. Хренду и его машинам надлежало преодолеть долину и горы. Перевал должен был оставаться незаблокированным.

Противник полностью освободил вход в каньон и продвигался вперёд со скоростью двух неуклюжих бегемотов, двигавшихся в центре построения. Их интерферированные сигналы ауспиков скреблись по дефлекторам сенсоров группы «Киллар». Маскировка долго не продержится. Снег, кружась, падал с облаков. Грязные хлопья падали на металлические корпусы боевых машин и таяли.

– Сейчас, – сказал он.

Орудия «Киллар» выстрелили одновременно. Потоки энергии сошлись на дне долины. Башня «Гибельного клинка» взлетела в воздух. Секундой позже конверсионные излучатели превратили его борт в облако расплавленного металла. Огонь катился во все стороны. Снежные хлопья превратились в пар. Два из трёх, двигавшихся впереди «Гибельного клинка» боевых танка занесло и опрокинуло. Очереди снарядов поразили их беззащитные днища, пробились внутрь, огненные вопли погибших машин влились в пылающий вокруг воздух. Третий танк подпрыгнул, словно пнутый камень. Светящийся столб дыма пополз к грозовым облакам, висевшим над долиной. Остальные танки продолжали двигаться по инерции, не успев ещё оправиться от шока.

Хренд увидел, как три вражеские руны погасли.

– Вперёд, – сказал он.

Тоннель продолжал сотрясаться, пока они шли в мигающем свете фонарей тревоги. С потолка сыпалась пыль, пачкая броню Аргониса. Сота-Нул буквально висела за его плечом. Професиус шёл следом за ней, пытаясь приноровиться к его шагу, со стороны это выглядело так, будто его тащили на цепи. Фигуры двигались вокруг них, торопясь куда-то, пробегая, никогда не приближаясь слишком близко, никогда не смотря прямо на троицу. Тоннель снова содрогнулся, а потом ещё два раза подряд. Никто из них не смотрел в сторону квартета незнакомцев, идущих навстречу потоку.

Талдак возглавлял их шествие. Аргонис наблюдал за воином с тех пор, как они покинули свои помещения. Была какая-то жёсткость в его плечах, движения Талдака были мощными, но негибкими. Он напоминал увиденного однажды Аргонисом самца грокса, шедшего против течения реки с низко опущенной тупой головой, сила отмечала каждый его шаг, как будто любой другой путь вёл к поражению. Это качество он считал одновременно и достойным уважения, и ограничивающим воина. Оно также делало планируемое ими предприятие гораздо более опасным.

Серия глубоких сотрясений пробежала по стенам. Освещение мигнуло. Аргонис взглянул вверх на струящуюся в мигающем освещении пыль…

«Орбитальная бомбардировка, – подумал Аргонис, когда содрогнулись скалобетонные глыбы – Концентрированный огонь, как минимум два корабля на позициях для обстрела, возможно, больше». Они обстреливали поверхность прямо над центром комплекса. Скорее всего, сейсмическими зарядами. Это и достаточное количество плазменного огня сплавит половину щебня на поверхности в стекло. Он не назвал бы это пустой тратой времени.

– Ты уверена, что там, куда мы идём, будет то, что мы ищем? – передал он вопрос по вокс-передатчику шлема, не поворачивая головы. Для любого стороннего наблюдателя он выглядел молча идущим вперёд, вокс сигнал ближнего действия промелькнул только между ними.

– Нет, – ответила Сота-Нул, – Ни в чём нельзя быть уверенным, но похоже на то, что мы сможем получить доступ из того района, в который направляемся.

– Никаких убийств, – повторил он после долгой паузы.

– Это не является одним из необходимых параметров нашего плана, – отозвалась она. – Тебе это известно.

– Неважно, если хоть один Железный Воин умрёт здесь, мы потеряем всё и ничего не получим.

– Необязательно.

Челюсть Аргониса напряглась. На лице скрытом шлемом появился оскал. Голос Сота-Нул скрёбся по его нервам даже по воксу. Особенно по воксу.

– Я удивлена, что подобные перспективы заботят тебя, – продолжила она. – Разве ты не присутствовал на убийстве-зачистке на Исстване?

– Они наши союзники?

Сота-Нул вновь заговорила. Ему было неприятно осознавать, что к её монотонному тону добавились насмехающиеся нотки.

– Существуют записи, которые я прослушала-просмотрела, последние переговоры между разными легионами на Исстване 5. Они верили в этот же ложный факт до того самого момента, как вы начали убивать их. Возможно, некоторые из них умерли, всё ещё веря в это.

Аргонис почувствовал, как его руки потянулись к оружию, но сдержал инстинкт. Жест не ускользнул от техноведьмы, он был уверен в этом. Он бы почувствовал удовлетворение, если бы её это обеспокоило. Но он знал, что это не так. Казалось, ничто не может напугать Сота-Нул. Она не была лишена страха, но, похоже, находила это понятие до смешного излишним.

– Железные Воины ни в чём нам не отказывали, – сказал он осторожно.

– Кроме правды, – ответила она. – Вот почему мы здесь.

Солдаты в тяжёлых костюмах химзащиты пробежали мимо, остановившись только, чтобы поприветствовать их жестом, который Аргонис не смог распознать. Талдак ничем им не ответил. Они уже некоторое время не встречали ни единого воина Четвёртого легиона. Даже здесь, в сердце своей цитадели они были сильно разбросаны, десятки тысяч растворились среди миллионов людей солдат.

Они шли дальше, не разговаривая, рёв сирен и сотрясающие землю удары бомбардировки заполнили паузу. Он взглянул на скользившую рядом Сота-Нул, её роба шуршала по полу. Плечи двигались, сгибаясь, будто она тяжело дышала. Но она не дышала, за всё время, которое они провели рядом, он не слышал ни единого её вдоха.

– Что у тебя за интерес во всём этом?

– Один из нас был призван Малогарстом и отослан наиболее сведущим высокочтимым Кельбор-Халом. Я – эмиссар к эмиссару. Я здесь чтобы помогать. Тебе это известно. Ты просто борешься с эмоциями.

– Эмоциями? – переспросил он.

– Да, – её голос приобрёл мёртвые интонации статики, – отвращение, возможно – омерзение, возможно – ненависть. Действия, которые мы сейчас предпринимаем, вызвали глубокий отклик, который твоя психологическая подготовка постаралась переместить в поле других понятных тебе эмоций, – она умолкла, и после паузы голос её зазвучал почти по-человечески. – Ты не способен чувствовать страх, поэтому чувствуешь ненависть.

Он не ответил. Он не был уверен в том, что хуже: точность заявления или то, что он расслышал наслаждение в её голосе.

Они завернули за угол и оказались перед взрывостойкими дверьми, перекрывавшими тоннель. Оружейные сервиторы стояли по бокам преграды цвета маслянистой стали. Точки лазерных прицелов замигали на Аргонисе и его спутниках, отыскали необходимую им авторизацию и сняли режим прицеливания. Талдак сделал шаг вперёд и надавил рукой в бронированной перчатке на дверь. Мощный лязг прокатился по тоннелю, заглушив собой даже сирены тревоги. Двери раскрылись, за ними была пустая платформа. Талдак повернул свою голову в шлеме и посмотрел на Аргониса.

– Эмиссар, – произнёс он. Аргонис шагнул на платформу, все остальные последовали за ним и двери закрылись. Мгновение спустя платформа дёрнулась и начала спускаться. Аргонис посмотрел вверх. Шахта над ним была чёрной дырой уходящей в далёкую тьму.

– Мы приближаемся к нужному уровню, – сказала Сота-Нул.

– Да, – отозвался Аргонис и повернулся обратно к Талдаку. Професиус сделал один неслышный шаг вперёд.

– Мне, правда, очень жаль, – произнёс он. Професиус вытянул руку, похожую на бледного паука, вверх и вперёд и опустил её на голову Талдака.

Изображения, передаваемые кибермухами с платформы лифта, наполнились статическими помехами. Иаео изменила режим обзора, когда по картинке поползли чёрные капли. Рука Професиуса легла на голову космодесантника.

«Активные психические способности» добавила она к облаку фактов собранных о Професиусе и переключила своё внимание на остальной рой кибермух. Она моргнула, когда волна других ощущений нахлынула на неё. Она осмелилась запустить своих кибермух в хранилища данных буквально за час до того, как Аргонис начал свою собственную миссию, с целью добраться до них же. Часть её жаждала подключиться к информации, хранившейся в гигантском когитаторе и инфостанках. Там было столько всего, столько возможностей, столько дополнительных факторов, которые могли бы…

Ей следовало сейчас сконцентрироваться.

Она выдохнула, словно в ответ, на пробежавшую по полу дрожь. В ушах раздался грохот отдалённых взрывов. В этот раз достаточно сильный, чтобы вернуть её к реальности физического местоположения. Она едва осознавала границы корпуса танка марсианской модели, внутри которого находилась. Это была одна из 156-ти сгоревших или повреждённых машин, выстроенных в ряд в оружейной пещере номер 102-В. У танка не было ни башни, ни спонсонов, да и большинства внутренней начинки тоже. Отверстия от прошедшего на вылет снаряд, погубившего танк, пропускал внутрь отблески далёких вспышек сварки, плясавших на её лице. Она сидела, скрестив ноги, на полу машины уже два часа. У неё ещё было 7506 до момента, когда вероятность обнаружения достигнет неприемлемого уровня.

Она вновь переключилась к потокам данных и посмотрела на Аргониса. Часть её, очень-очень маленький осколок сопереживания, надеялась, что он не даст себя убить. Если позволит, то это будет исключительно неудобно.