355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Френч » Талларн: Броненосец (ЛП) » Текст книги (страница 9)
Талларн: Броненосец (ЛП)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 00:05

Текст книги "Талларн: Броненосец (ЛП)"


Автор книги: Джон Френч



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Сота-Нул висела в воздухе, плотно прижав к себе извивающееся тело техножреца, кабели и механические руки дрожали и извивались. Тёмная жидкость перетекала по прозрачным трубкам. Аргонису показалось, что по жидкости пробегают электрические вспышки. Тело техножреца начало разрушаться, словно теряя структуру и сущность. Сота-Нул затащила скомканный в шар труп в свою грудину. Хлюпающий пульсирующий звук на какое-то время повис в воздухе. Потом она опустила её устрашающий арсенал вниз, и чёрные одеяния вернулись на своё место. Она повернулась на месте, и царившая под её капюшоном тьма уставилась на Аргониса.

– Я сказал… – начал было Аргонис, но техноведьма перебила его.

– Восьмеричное колесо требует причитающееся ему. Мы делаем их работу, – она отвернулась и заскользила дальше. Аргонис почувствовал вспышку гнева, но быстро поборол инстинкт. События начинали набирать обороты секунда за секундой, время стало подгоняющей волной инерции. Он побежал следом за Сота-Нул. Техноведьма пела, низкий ломаный шум, диссонировавший с пульсацией инфо-хранилищ. Она вертелась по мере продвижения, голова наклонялась, будто прислуживаясь. Аргонис глазами прочёсывал тени. Янтарные метки угроз возникали и пропадали.

Наконец Сота-Нул остановилась. Она зависла на месте, режущая ухо песня росла в тональностях, а затем и сама техноведьма начала подниматься вверх. Два серебристых щупальца выскользнули из неё. Извиваясь в воздухе, они вслепую устремились в пространство. Наконец она остановилась возле панели, установленной высоко на отвесной стенке машины. Аргонис не понимал, по какому принципу она выбрала место и откуда вообще знала, что там есть машина. Затем щупальца скользнули вперёд и поползли по корпусу машины к разъёмам, в которые, в итоге, и подключились.

Сота-Нул обмякла, затем выпрямилась, её затрясло. Инфо-хранилище загрохотало. Аргонис почувствовал, как под шлемом вздыбились волосы. Он убрал меч в ножны и достал болтер. Системы шлема наполнили его уши предупредительными свистами.

– Оно… столь…, – голос Сота-Нул становился выше и выше с каждым словом, – столь невинно.

По прицелу пробежали янтарные отметки угроз, когда он повернул голову. Вдалеке во мраке между хранилищами что-то двигалось.

– Уходим! – крикнул он, спешка заставила поступиться скрытностью. Всё тело Сота-Нул пульсировало, распухало и сжималось, словно она вдыхала, словно пыталась проглотить что-то, превосходившее в размерах её саму. Аргонис видел силуэты, перемещающиеся между хранилищами, механические глаза, светясь во мраке, смотрели на него. Тонкие лучи лазерных прицелов начали прорезать тьму. Он поднял болтер, маркеры целей перемигивались с красного на янтарный.

– Уходим, сейчас же! – рявкнул он.

Сота-Нул вздрогнула, отстранилась, серебристые кабели вылетели из разъёмов. Какое-то время она тряслась в воздухе, затем начала снижаться по спирали к нему. Машинные голоса нарастали во тьме. Сота-Нул приземлилась и заскользила обратно к платформе лифта, он бегом последовал за ней.

– Что ты видела? – спросил, когда под ногами загрохотала металлическая решётка. – Что ты нашла?

– Ничто, – прошипела она одурманенным голосом.

– Ничего?

Двери лифта приветственно распахнулись. Професиус продолжал стоять над неподвижным Талдаком. Двери начали закрываться за их спинами.

– Не ничего, – ответила Сота-Нул. – Ничто.

Професиус царапал слова на вощёной дощечке:

«желаете ли вы пробудить одного из железных?»

– Ничто? – переспросил Аргонис.

Сота-Нул медленно кивнула.

– Отсутствие, – сказала она, – пустоту, вещь, которой там нет.

«желаете ли вы разбудить?»

– Что ты имеешь ввиду?

– Они лгали тебе.

«разбудить?»

Какой-то миг он просто стоял и смотрел на неё. Он знал это, был уверен в этом с того момента, как впервые встретился взглядом с Пертурабо, но он надеялся, что не найдёт поводов доносить своему отцу о новом предательстве. Он надеялся, что в этой войне попранных обетов хотя бы некоторые связи останутся нерушимыми.

Они начали спускаться, фонари, вставленные в стены шахты, мелькали мимо. Он повернулся к Професиусу и вспомнил о ключе от маски, который холодил ему шею. Затем он вновь посмотрел на Сота-Нул.

– Расскажи, – сказал он.

– Нет, – отозвалась она, запустив свои серебристые щупальца в контрольную панель платформы. Та начала двигаться ещё быстрее, падая в бездну шахты. – Мы должны это увидеть.

Спустя две минуты платформа остановилась. Вокруг установилась тишина, которую Аргонис находил почти тревожной. Сердца гнали по конечностям наполненную адреналином кровь. Тактические метки кружились по визору, сообщая, что воздух здесь прохладный, но в нём присутствуют экзотические химикаты. Звуки внешней среды почти исчезли, напоминая о себе лишь отдалённым шумом систем вентиляции. Сота-Нул вставила несколько своих металлических змеек в контрольную панель рядом с дверью. Искры и дым выстрелили в воздух, и дверь открылась. Коридор за дверью был выполнен из гладкого рокрита. Простые люмин-полосы бежали вдоль его центра. Вдалеке виднелась ещё одна дверь из усиленной пластали. Облупленные ограничительные полоски обрисовывали её контур.

– Ты уверена? – спросил он, не сводя глаз с коридора.

Сота-Нул встала рядом с ним, металлические щупальца исчезли под одеяниями.

– Да, это здесь. Не главный вход-выход, но он приведёт нас туда. Вероятность обнаружения высока, – она повернула к нему свою голову. Он понял, что рисует в воображении прячущуюся под капюшоном ухмылку. – Тебе возможно даже придётся замарать своё оружие.

– Записи не указывают на то, что они тут держат?

– Нет, только имя-знак, спрятанное за тремя уровнями шифрования. Они называют это Чёрным Оком.

– Чёрное Око… – повторил он название.

Он обернулся и посмотрел на всё ещё бесчувственное тело Талдака, затем – на Професиуса, кивнул последнему и шагнул в коридор. Техноведьма и астропат последовали за ним, компания быстро продвигалась вперёд. Следующая дверь открылась от прикосновения Сота-Нул, когда она ввела в неё коды, почерпнутые из хранилища.

Последовали ещё коридоры, все пустые и тихие, это ему не нравилось, совсем не нравилось. Воздух и свет продолжали меняться, по мере того как они уходили дальше. На краю зрения висела дымка, смазывавшая края стен и отдалённые объекты. Густые тени пролегли в выбоинах подобно складкам чёрных одеяний, в тоже время люмин-полосы светили всё ярче, но давали меньше света. Ритм смены заброшенных залов и пустынных коридоров начал давить на его мозг. Несколько раз он ловил себя на потери концентрации. Он моргал и понимал, что сделал несколько шагов, не осознавая этого факта. Каждый раз он заставлял себя концентрироваться, но это помогало лишь на время. Трудно было сказать, какой эффект испытывала техноведьма, но чем дальше они шли, тем сильнее Професиус заламывал руки. Тишина стала ещё глубже, а туман в их сознании сгустился.

Это почти убило их.

Открылась ещё одна дверь, и Аргонис шагнул внутрь, обводя помещение прицелом болтера больше по привычке, чем реально выискивая угрозу. Железный Воин, стоявший по ту сторону люка, повернулся, поднимая болтер. Запоздалое чувство опасности морозом продрало Аргониса по спине. Чувства прочистились, как от ледяного душа, он пнул ногой болтер Железного Воина, впечатывая оружие в грудь противника. Два снаряда с рёвом ударились в стену. Эхо выстрелов покатилось по помещению, коридор наполнился дымом и пылью.

Аргонис ринулся вперёд, ударив Железного Воина кулаком трижды ещё до того, как тот пролетел половину расстояния до пола. Сознание его сфокусировалось и превратилось в прямую линию – смесь пылающей ярости и обнажённых клыков. Линзы шлема Железного Воина разбились. Кровь брызнула из пробитых глазниц после первого и второго ударов. Железный Воин падал, скорее всего, ослеплённый, но далеко не мёртвый, его оружие начало подниматься, едва воин коснулся земли.

Решение пришло так быстро, что Аргонис едва понял, что дело уже сделано. Он выстрелил из болтера. Выстрел попал в грудь Железного Воина и отбросил его к стене. Аргонис выстрелил ещё три раза: один в сочленения брони на шее и по одному патрону в каждый глаз, выстрелы разделяли паузы. Голова и шея Железного Воина взорвались.

Аргонис шагнул вперёд, держа оружие наготове и осматривая пространство за обезглавленным телом. Ничего, просто ещё одна секция коридора с маленькой дверью на противоположной стене и большим круглым люком по левую руку. Дисплей его шлема зарябил, когда он подошёл ближе к люку, после чего изображение расплылось вовсе. Жуткий вой помех вырвался из вокса. Он стащил шлем с головы и оглянулся на своих компаньонов.

Сота-Нул уже переместилась ближе.

– Очень чётко, – сказала она, слегка повернув свой капюшон в сторону мёртвого Железного Воина. – За исключением первого мгновения, когда он чуть не убил тебя. Но три смертельных выстрела – один в глотку, чтобы он не мог позвать на помощь, и по контрольному в каждый глаз. Впечатляюще.

Аргонис не ответил. Какая-то часть него просто отрешилась от всех мыслей о содеянном. Он не хотел убивать Железного Воина, но альтернативой была смерть и провал миссии.

– Возможно, он всё же успел поднять тревогу, – сказал он, не глядя на Сота-Нул. – У него было время поболтать до моего выстрела.

– Нет, – ответила техноведьма, – он не отправил сигнал. Его вокс был отключен, как и большинство авточувств.

– Почему?

– Вот поэтому, – говоря, она дотронулась до круглого люка, – тебе надо открыть его, – проговорила она дрожащим голосом. – Я…, – начала было она, но осеклась и сползла на пол.

Он обернулся к Професиусу. Астропат всё ещё стоял за дверью, через которую он и техноведьма вошли внутрь. Его трясло, рука скакала по вощёной табличке, вычерчивая одни и те же слова:

«… чёрная звезда, чёрная звезда, чёрная звезда, чёрная звезда, чёрная звезда…»

Аргонис повернулся обратно к люку, в центре которого было установлено колесо запирающего механизма. Он не заметил иных замков, только пустое место и кабели, идущие к системе доступа. Легионер вытянул руки и ухватился за колесо. Броня двигалась, протестующе скрипя и стеная, словно системы давали сбой. Он начал крутить колесо и продолжал до тех пор, пока изнутри не раздался гулкий лязг. Он потянул люк на себя, сопротивляющаяся броня заскрежетала, когда тот открылся полностью.

Внутри было темно, свет, шедший из-за спины Аргониса, не пересекал порога, будто сдерживаемый каким-то барьером. Он ступил внутрь, и тьма сомкнулась вокруг него. Секунду он ничего не видел, но потом глаза приспособились, перед ним предстала монохромная панорама.

Тощие человеческие фигуры висели на железных решётках. На руках и головах были затянуты петли, к которым в свою очередь были присоединены цепи. На некоторых были видны следы мутации: дополнительные конечности, перекрученные мышцы, выпирающие кости, полупрозрачная чешуя, ноги с вывернутыми в обратную сторону суставами, пальцы с серповидными костяными наростами. Голову каждого из них опоясывала толстая металлическая полоса. Трубки, заканчивавшиеся иглами, соединяли их кожу с бутылями с жидкостью. Повернув голову, Аргонис понял, что в помещении находятся дюжины этих существ. Когда он присматривался к ним, то глаза начинали болеть, а в ушах появлялся назойливый треск.

Он знал, кто перед ним, во всяком случае, кем они были раньше. Это были навигаторы, дюжины навигаторов, скованных во тьме и находящихся под воздействием седативов. Он подошёл ближе, мышцам теперь приходилось тащить броню на себе. Первая фигура, до которой он добрался, принадлежала анарексичного вида женщине. Медленно он вытащил из неё иглы. Он ждал, прислушиваясь к своим инстинктам, которые твердили о том, что ему необходимо выйти обратно на свет.

Он ждал, время шло.

Голова навигатора поднялась, она набрала воздуха, чтобы закричать.

Женщина замерла, затем склонила голову в одну сторону, потом в другую. Аргонис не шевелился и не говорил.

– Я вижу тебя, – сказала она, голос её был просто колебаниями воздуха, лишённым эмоций, – я вижу тебя, сын лунного волка.

– Что вы такое? – спросил он.

– Что мы такое? Мы те, кто взглянул на свет вечности. Мы те избранные, что видели чёрную звезду.

«… чёрная звезда… чёрная звезда… чёрная звезда…», – крутились, затихая, в его разуме слова.

– Чёрная звезда? – переспросил он, обратив внимание на то, что у него пересохли губы.

– Тёмное сердце всего сущего. Оно было там, мы вошли в него, прошли насквозь с открытыми глазами. И мы видели… – голос навигатора сорвался, когда она вновь заговорила, то голос её дрожал от ужаса. – Мы видели всё. Чёрная звезда… круг внизу… Врата Богов… Око Ужаса видит всё, – она повернула голову и посмотрела на Аргониса. Он почувствовал взгляд, ощущения были похожи на лёд, на нескончаемое падение. – Это здесь. Внутри. И… – голос вновь задрожал, руки трясли решётку, к которой она была прикована, – оно смотрит на нас в ответ.

Он покинул зал, закрыв люк, оставив внутри тьму и спящих навигаторов.

Сота-Нул переместилась к двери, через которую они вошли. Он посмотрел на техноведьму, её тело опухло и стравливало воздух, нигде в комнате не было видно следов крови и трупа Железного Воина. Аргонис пошёл к своим спутникам, броня подчинялась лучше с каждым шагом, который отдалял его от люка.

– Мы должны добраться до «Железной крови»! – сказал он, перешагивая порог двери и направляясь обратно к лифту. – Нам нужно добраться до Пертурабо.

Иаео слушала Аргониса, когда её внимание было внезапно отвлечено от эмиссара. Часть её разума, следившая за остальной сетью наблюдателей, зафиксировала что-то. Этого не должно было случиться, она находилась в глубокой медитации, лишь что-то, представлявшее непосредственную угрозу жизни, могло отвлечь её.

Изображение коридора предстало перед её глазами. Помещение было пустым, если не считать одинокого человека, стоявшего неподвижно и смотревшего прямо в глаза её кибермухи. Смотревшего ей в глаза. Человек носил серый комбинезон с цифровыми отметками рабочих бригад Железных Воинов. Череп его был гладко выбрит, взгляд пустой и немигающий. Он улыбнулся, уголки губ двигались так, словно их растягивали проволокой. Целый вихрь татуировок расцвёл на его лице, а затем исчез вместе с ушедшей с губ улыбкой.

– Будь осторожен, ассасин, – сказал он. – Так много мест, чтобы спрятаться, а то, что кажется безопасным, на деле может таковым и не являться.

Он улыбнулся вновь, протянул руку, и изображение сменилось статикой. Она ощутила смерть кибермухи, потрясение наполнило её. На запуск стандартных процедур ушло несколько секунд.

Данные: Присутствие кибермухи стало известно противнику.

Она быстро запустила проверку своего роя и выяснила, что остальные на местах и функционируют.

Проекция: Субъект, подобравшийся к ней, ставил целью психологическое запугивание.

Она начала переключаться между кибермухами, наблюдавшими за её укрытиями в «Незримом лабиринте». После третьего переключения она начала видеть послания. Выцарапанный, намалёванный или нанесённый мелом знак прямо в поле обзора её кибермух – первая буква алфавита одного из диалектов Старой Терры – Альфа.

Ей пришлось сделать паузу, прежде чем начать обрабатывать эти факты. За всеми отмеченными убежищами велось подсознательное наблюдение, и всё же она ничего не заметила.

Проекция: Целью противника не является запугивание. Цель – продемонстрировать изощрённость и превосходство.

Её беспокоило собственное дыхание, беспокоила теснота вентиляционного канала, в котором она скрывалась, беспокоило всё и конкретно беспокоило то, что она дрожала.

– Ты совершаешь ошибку, – Иаео начала говорить вслух и поняла, что голос звучит слишком громко.

«Нет, нет, только не сейчас», – подумала она, и внезапно разум начал вырываться из-под её контроля. Иаео предупреждали об этом, их всех предупреждали. Даже разум Ванус, занятый сбором огромного количества данных на большом отрезке времени, мог дать сбой. Длительное пребывание на задании, слишком сложное пространство задач могли вызвать хаотичное состояние, в котором разум странствовал своими собственными путями. Иаео жила в невероятно сложном пространстве задач уже несколько месяцев.

– Запрос: список известных психологических качеств Двадцатого легиона Астартес, обозначение Альфа.

Она разговаривала громко и ничего не могла с этим поделать. Перед мысленным взором ухмылялось лицо её старого наставника, и она понеслась по петле вопросов и ответов, которые не она задавала, и прекратить процесс тоже было не в её силах.

– Ответ: среди известных психологических качеств есть комплексы, связанные с превосходством/второстепенностью, сублимированные в комплекс параноидального поведения, требующего подтверждения превосходства над противником и/или союзником.

– Запрос: спроецировать данные о недавнем столкновении с учётом этой информации и информации с предыдущей миссии.

– Ответ: Альфа-легион знает, что я здесь. Они хотят, чтобы я узнала, кто они. Они хотят показать, насколько они хороши. Они хотят устроить демонстрацию своих возможностей перед тем, как убить меня.

Воспоминания о жестокой улыбке наставника висело у неё прямо перед глазами.

Её трясло, искривлённые мышцы ныли, но разум очищался.

Она выбралась из состояния фуги. Критический момент прошёл, но она ещё была невредимой, ещё живой, ещё функционирующей.

Иаео вновь коснулась нитей своих вычислений, примеряясь поначалу, потом затаскивая их полностью в своё сознание. Она потеряла время, а время было жизненно важным фактором в пространстве задач.

Она обратилась к своим глазам и переключилась на кибермух, следовавших за Аргонисом и Сота-Нул. Те направлялись в сторону лифта. Она пока не понимала значимости открытия Аргониса. Последствия могли быть чудовищными, а проецируемые вероятности были также слишком обширными. Ей нужно было время, а для этого надо было пресечь действия некоторых актёров. Она выполнила быструю умственную проверку, уверила себя, что её действия не повлекут за собой фатальных последствий, и приняла решение изменить то, что наблюдала.

Аккуратно она внедрила сообщение в систему безопасности Железных Воинов. Это была крошечная вещь, семя, которое вырастет во что-то большее.

Первые завывания сигналов тревоги раздались три минуты спустя.

Предисловие девятой главы

Наилучшая защита – находится за пределами досягаемости противника. Лоялисты оценили эту древнюю мудрость с прибытием на Талларн первых подкреплений. В то время, как сотни и тысячи машин отдыхали в подземных убежищах, примерно столько же их находилось на борту боевых кораблей и транспортников в космосе. Причина была проста – крепости могут пасть. Потеря Сапфир-сити продемонстрировала этот факт более чем убедительно, в проигранном сражении за это убежище лоялисты потеряли десятки тысяч машин. Крепости наземного базирования были также статичны. Влияние, оказываемое ими на окружающие земли, являлось их слабостью. Войска, действовавшие в определённом регионе на одной стороне планеты, нельзя было оперативно применить в сражении на противоположной стороне.

Войска, базировавшиеся на кораблях, не были столь уязвимы. Они могли выйти из-под удара, и их можно было оперативно доставить в любую точку планеты. Да, кораблям приходилось сражаться, чтобы добраться до поверхности Талларна, но пока они были в космосе, лоялисты не могли потерпеть поражение. Это также значило, что все войска, собравшиеся на битву с Пертурабо, нельзя было выставить в одном сражении.

Это была сделка: выживание, купленное ценой мощи наземных сил. Это было столпом стратегии лоялистов на протяжении месяцев, и не было признаков ухода от неё. Чтобы ситуация поменялась, должно было случиться что-то глобальное.

9
Рашаб
Несломленный
Засада

«Наковальня войны» двигалась на север, оставив за спиной догорающие обломки погибших машин, красными пятнами, светившимися в сгущающемся тумане. Они двигались дни и ночи, не различая времени суток. Выжившие члены экипажа «Наковальни войны» очнулись. Саша так и не пришла в себя, её тело продолжало лежать на казённике орудия.

Равнины казались бесконечными, Корд подозревал, что Ориго несколько раз ошибся в выборе направления. Но он ничего не сказал и не винил разведчика. Как он мог винить хоть кого-то из них? За всё время они не встретили ни единой живой души. Корд вернулся на своё место в башне, где наблюдал за остатками своего отряда – двумя зелёными отметками, скользившими по безликим пустошам иссохшей земли.

Иногда туман за бортом становился плотнее, иногда – почти полностью рассеивался, и тогда свет солнца, звёзд или луны падал на них. Ветер приносил пыль, гигантские вихрящиеся завесы окутывали их в считанные секунды. Когда налетела первая пылевая буря, Корд скомандовал полную остановку, они сидели и ждали, слушая шёпот шелестящего по корпусам машин песка. Пыль улеглась, засыпав два танка наполовину, стали видны небеса цвета чёрного стекла. Пока Корд высматривал на горизонте обещанные горы, тьму разорвал мощный свет, перемигивавшийся между голубым и белым вплоть до самого исчезновения, какое-то время в небесах висели остаточные яркие полосы света. Шорнал клялась, что почувствовала содрогание земли сквозь корпус. Корд не почувствовал ничего.

После этого они двинулись дальше, танки самостоятельно выбрались из-под пылевых саванов, и одиночество дней, которые были ночами, и ночей, которые были днями, вновь поглотило их.

Ночами Корд сидел и размышлял над причиной, по которой начал это безрассудное путешествие. В мыслях кружились пылающие танки, и он вновь слышал все те предупреждения, от которых когда-то отмахнулся.

Но даже тогда прежняя идея всплывала на поверхность. Должна быть причина, причина, по которой всё это произошло, причина, по которой настоящее было именно таким, причина, объясняющая всё. Допустить что-либо иное, было сродни поражению.

Время с трудом поддавалось учёту, даже принимая во внимание цифры, мигавшие на ауспике «Наковальни войны». Дело было не в том, что они были не способны замечать проходящие дни или недели, а в том, что эта информация не имела смысла. Топливо, вода, воздух, питательная жидкость и состояние системы рециркуляции стали мерой всего, медленный обратный отсчёт до нуля был как раз тем, что имело значение.

А потом, с внезапностью выстрела, путешествие окончилось.

Ракета взорвалась в десяти метрах перед «Наковальней войны», взметнув фонтан земли. «Наковальня войны» прокатилась сквозь него, по корпусу застучала падающая грязь. Приказ зарядить орудия почти сорвался с его губ, но он понимал, что, по сути, все они уже покойники. Сол и Когетсу находились в бортовых спонсонах, но главное орудие было пусто и не готово к стрельбе.

– Многочисленные тепловые сигнатуры, – доложил Ориго по воксу.

– Откуда, мать их, они взялись? – прокричал Сол.

– Не вижу их! – раздался вопль Когетсу.

– Я насчитал шесть, – продолжил Ориго. – Но их идентификационные сигналы утверждают что они…

– Неопознанные машины, немедленно остановитесь и заглушите двигатель, – раздался по воксу новый голос. – Вы взяты на прицел, и я не буду предупреждать вас повторно, а просто открою огонь.

Корд распознал что-то в басовитых тонах этого голоса, что-то, отчего мурашки побежали по его спине. Он перевёл передачу на нейтраль, и «Наковальня войны» остановилась, содрогаясь на холостом ходу.

– Подчиняемся, – передал он на частоте отряда, – останавливаемся и глушим двигатели.

– Мы стоим, – раздался через секунду голос Ориго.

– Говорит полковник Корд из 71-го Талларнского полка, мы подчинились, – он вдохнул и постарался, чтобы его голос больше соответствовал рангу, который он только что озвучил, а не реальности, которую ощущал. – Теперь назовите себя.

– Ваши орудия всё ещё заряжены и готовы к бою, полковник. Даю десять секунд на исправление.

– Деактивировать орудия, немедленно! – рявкнул Корд.

– Полковник… – начал было Сол.

– Сейчас же! – Корд ждал. Он не считал, но через какое-то по ощущениям довольно долгое время, холодный голос раздался снова:

– Назовите причины, по которым вы здесь.

– Кто вы?

Корд закрыл глаза и выдохнул.

– Полковник, – это была Шорнал, – идентификационные сигналы зелёные. Они на нашей стороне…

– Союзники, начинающие разговор со стрельбы, – отозвался Сол.

– Тишина, – произнёс Корд. Все они уловили резкие нотки в его голосе. Тяжкое безмолвие ожидало его, когда он переключил вокс в режим передачи.

– Мы ищем убежище, – передал он в эфир, – мы понесли потери, у нас недокомплект экипажа и боеприпасов, кончается вода, еда и воздух.

– Вы не знаете своё местоположение? – спросил голос.

– Не совсем, – Корд медленно выдохнул, и задумался над тем, стоит ли задавать вопрос, крутившийся в его голове, едва он впервые услышал вызов по воксу. – Из какого вы легиона?

Пауза. Долгая звенящая пауза.

– Из Десятого.

«Десятый легион, – подумал он, – один из сыновей мёртвого примарха, один из Железных Рук».

– Моё имя Менотий, – сказал воин Железных Рук, – и я приветствую вас.

Словно сопровождая слова, в поле зрения Корда выкатился приземистый силуэт из тёмного металла. Это был «Хищник», угольно-чёрные обводы покрывала пыль. По бортам виднелись лазпушки. Корд сумел различить фокусирующие пластины конверсионного излучателя, бегущие вдоль дула его главного орудия.

– Следуйте за нами, – произнёс Менотий.

– Куда?

– Вы нашли то, что искали, во всяком случае, отчасти. Вы направляетесь в Рашаб, полковник. Там вы будете в безопасности. Хотя сможете ли вы уйти оттуда вновь – вопрос открытый.

Сперва он проснулся от воспоминаний о голосе отца.

– Тебе известно наше кредо? – Пертурабо отвернулся, оглядывая дальние уголки наполненной машинами пещеры. Хренд заколебался, слова кусками срывались с решёток его динамиков.

– Из железа рождается сила. Из силы рождается воля. Из воли рождается вера. Из веры рождается честь. Из чести рождается железо.

– Это слова, но каково их значение? – задал вопрос Пертурабо, подбородок его едва выглядывал из бронированного кольца воротника, от пристального взгляда кожа лица собралась морщинками вокруг глаз.

– Что нас невозможно сломить.

– Что нас невозможно сломить… – примарх медленно кивнул и повернулся обратно к Хренду. – Но что если мы уже сломлены?

Первые секунды он не мог поверить, что услышал эти слова. Потом они начали просачиваться внутрь, подобно яду. Пертурабо наблюдал за Хрендом немигающим взглядом чёрных глаз.

– Повелитель, – начал Хренд, – мы…

– Что если мы были сломлены давным-давно? Что если выбор, который мы делали и вера, которой предавались, заржавили наше железо, сделали нашу силу – слабостью, а честь – фальшивкой? Каково в этом случае значение этих слов?

– Тогда они обратятся в ложь, – ответил он.

Пертурабо медленно кивнул.

– Тогда они обратятся в ложь, – повторил примарх.

– Но мы никогда не были сломлены.

– Наш мир, наша вера, наши узы, наши мечты… – вспышка мелькнула в глубине его глаз. – Что из этого осталось несломленным?

И Хренд проснулся второй раз от голосов своих братьев.

– Он всё ещё превозмогает, – голос Джарвака, бескомпромиссный, ни обрадованный, ни разочарованный, просто констатирующий факт.

Он лежал, над ним висел потолок из красных и оранжевых облаков. Пробуждение трудно было назвать добрым. Была боль, реальная боль ползла по нервам от повреждённых систем, отчётливое ощущение сломанных костей и сочащихся ран. Как корпус его дредноута, так и остатки плоти были изранены. Ощущения накладывались друг на друга, противоречили, заглушали друг друга, растягивая его сущность между двумя реальностями.

Мало-помалу чувства прочистились. Он обнаружил остальных, их присутствие отмечалось пятнами сигналов и тепловых выбросов, окружавших его: четыре танка и один дредноут, построившиеся кругом с ним в центре. Они потеряли четверых – трёх «Хищников» и одного из его братьев-дредноутов. Гораздо важнее было то, что уцелело: «Спартанец» 4171 и буровая установка не пострадали. У них всё ещё был Хес-Тал. У них всё ещё был проводник, который поведёт их через потерянные земли.

Он начал проверку двигательной системы, потихоньку поднимаясь. Они всё ещё были в долине. Пламя поутихло и расползлось по отдельным обломкам, каждый из которых был белым пятном на его тепловизоре. Он переключился на обычный режим. Картинка запрыгала, разбилась на кусочки, затем пришла в норму. Искажённые тепловыми колебаниями воздуха почерневшие остовы мерцали в центре костров. Матрица прицеливания оставалась отключённой, но он пересчитал огненные очаги глазами. Их количество совпадало с численностью отряда противника. Никаких выживших, как и должно было быть.

Он повернулся на месте, осматривая выжившие машины группы «Киллар». Ни для одной из них битва не прошла бесследно. Пламя омыло «Сикаранца» Джарвака, прокоптив корпус. Он отметил отсутствие Гортуна, из чего сделал вывод о том, что одна из куч обломков – его брат в железе. Это был неприятный, но всё же просто факт уменьшения их мощи. У них заканчивались боеприпасы, а в такой дали от «Незримого лабиринта» неоткуда было ждать снабжения. Несмотря на это, они должны были продолжать. Он задумался над судьбой других отправленных примархом поисковых групп, все ли они начали умирать так – не одномоментно, а растерзанные кусочек за кусочком?

«Киллар» ждала в безмолвии, оценивая его силу, прикидывая, настолько ли сильно он повреждён, что последствия приведут его к провалу.

– Навигатор, – вызвал он.

– Я вижу и слышу, – отозвался Хес-Тал.

– Путь ведёт в том же направлении?

– Путь ведёт туда, куда всегда вёл.

Хренд отключил вокс, не ответив, и сделал шаг вперёд, потом ещё, и ещё. Каждое движение сопровождалось болью, но он не запнулся. Через три шага боль стала просто фактом. Оставшиеся машины выпустили его из круга и последовали за ним сквозь огонь к перевалу через горы.

Сирены тревоги завыли, едва платформа начал подъём в шахте. Аргонис метнул взгляд на Сота-Нул.

– Что…

– Вступили в действие протоколы общей тревоги. Причина неизвестна.

– Нас засекли.

– Возможно, но не факт.

Платформа с лязгом остановилась. Полосы, освещавшие шахту, погасли.

– А теперь? – взревел Аргонис, пятясь в угол, поднимая оружие и высматривая точки проникновения.

– Вероятность нашего обнаружения возросла.

Талдак зашевелился на полу. Аргонис взглянул на него, потом на Професиуса и уже хотел было отдать приказ.

Люки, располагавшиеся на стенах шахту выше платформы, взорвались. Внутрь повалил дым. На платформу спрыгнули мощные силуэты. Глаза Аргониса заполнили маркеры целей. Его палец всё ещё лежал на курке, воля подавляла инстинкт. Сота-Нул закружилась, шипя, дуги голубой энергии слетали с её тела.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю