Текст книги "Он никогда бы не убил Пэйшнс или убийство в зоопарке"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Джон Диксон Карр
Он никогда бы не убил Пэйшнс или Убийство в зоопарке

Глава 1

Их роман – если это можно назвать так – начался в террариуме зоологического сада «Ройал Альберт».

Старый Майк Парсонс видел, как он зарождался, и это перепугало его до смерти. За всю свою длинную историю Кенсингтонские сады не знали такой суматохи с тех пор, как осенью 1904 года тигрица Иезавель едва не выбралась из клетки.

Дело в том, что Майк был женоненавистником. К тому же, проработав здесь смотрителем много лет, он не любил ни зоопарк, ни животных, ни что-либо еще.

Когда возбужденные дети смеялись, глядя на пингвинов, болтали у вольера с белыми медведями или, вытаращив глаза, смотрели на львов, Майк испытывал чувство отвращения. Он не мог понять, что они в этом находят. В мирное время – еще куда ни шло. Но с началом войны… При этой мысли Майк косился на небо.

Впрочем, в террариуме он чувствовал себя немного лучше. Не то чтобы Майк любил рептилий, насекомых или крокодилов под знаменитым стеклянным полом, но он питал к ним нечто вроде своеобразной дружбы. Иногда он останавливался возле свежепромытой стеклянной витрины, где находилась алмазная гремучая змея, и наблюдал за ней, а она немигающим взглядом смотрела на него, и ее раздвоенный язык молниеносно появлялся и исчезал.

– Ты все понимаешь, старина, – говорил Майк, свирепо глядя на тех, кто останавливался рядом.

Этим он заслужил репутацию необычайно добросовестного работника.

– Конечно, у Майка есть свои недостатки, – заявлял мистер Эдуард Бентон, директор зоопарка, – но он очень предан своей работе и всем нам.

Посетители террариума – квадратного одноэтажного сооружения из красного кирпича напротив львятника – видели Майка стоящим у двери или идущим следом за ними внутри. Его седые усы и обвиняющий взгляд заставляли их ускорять шаг. Но на две категории посетителей это не производило никакого впечатления – на детей и на влюбленных.

Последние приходили сюда, так как здесь было почти темно. Источники призрачного желтого света находились только за стеклом, где среди камней и тропической растительности обитали маленькие чудовища.

Раз в день – с двух до четырех – свет включали и под гладким и плотным стеклянным полом. Детей строго предупреждали не скользить по нему, хотя они все равно это делали, что безумно раздражало Майка. Его утешало лишь то, что некоторые взрослые, неосторожно входя внутрь, тут же падали на спину, сверкая пятками в воздухе.

Под освещенным полом посетители могли наблюдать крокодилов, обитающих в искусственном пруду. Зрелище вызывало восторженные возгласы у всех, кроме Майка. В такие минуты террариум был полон яркого света и звонких детских голосов, а тени посетителей беспорядочно мелькали на потолке.

Но в обычное время здесь было темно и мрачно. Именно тогда в террариум забредали влюбленные.

– Не то чтобы они приходят сюда обниматься, – говорил один из служителей. – Просто здесь спокойно – вот они и задерживаются, чтобы отдохнуть и помечтать.

Но взгляды этого широко мыслящего философа не впечатляли Майка. Он не признавал влюбленных как категорию. И сегодня, при виде девушки, его сразу обуяли подозрения.

Была вторая половина прекрасного осеннего дня 6 сентября 1940 года. Майк стоял у входа в террариум в своей серой униформе, наблюдая за небольшими группами людей снаружи. Откровенно говоря, он был немного рассеян. Даже на Майка с его убогим умишком влияла напряженная атмосфера, охватившая персонал.

Энгас Мак-Тэвиш, старший смотритель, сегодня утром выразил общее мнение.

– Думаю, – многозначительно произнес он, – скоро начнутся воздушные налеты. И меня это не радует.

Последовало долгое молчание.

– Что тогда будет с кошками? – озвучил терзающую всех тревогу другой служитель, правда имея в виду животных несколько большего размера. – И со слонами? И со змеями?

Никто не ответил. Больший страх, чем бомбы, им внушала мысль о пожаре. Кошки и слоны ненавидят огонь. Они обезумеют. Что касается змей…

– В конце концов, – заметил кто-то, – кошки находятся в бетонных вольерах и стальных клетках. Но рептилии! Ядовитые змеи, пауки и насекомые содержатся всего лишь за стеклом. Если оно разобьется, они расползутся по всему Южному Кенсингтону! Что же нам с ними делать?

Все посмотрели на Майка, поскольку он являлся смотрителем террариума.

Ответ был в высшей степени характерен для него:

– По всей вероятности, придется их перестрелять.

В глубине души Майк этому не верил. Мистер Бентон, директор зоопарка, был герпетологом – и его главный интерес составляло изучение рептилий. Майк не сомневался, что директор не позволит забрать, а тем более уничтожить змей.

В то же время Майка терзали сомнения. При всей его ненависти к зоопарку потерять работу в шестьдесят с лишним лет – не шутка. К тому же зоопарк был не из крупных, и его вообще могли закрыть на длительный период.

Майк стоял у входа в террариум, заложив руки за спину и потрескивая суставами пальцев, и хмурился, глядя на серебристый заградительный аэростат в небе на западе. Он уже был переполнен желчью, когда впервые заметил девушку, направляющуюся к нему.

Прежде всего, девушка была хорошенькой и, следовательно, ни на что путное не годилась. Но первым делом Майк обратил внимание не на это.

Казалось, девушка пребывает в состоянии транса, понятия не имея, куда идет. Она шагала среди болтающей толпы с неподвижным взглядом и беззвучно шевелящимися губами. Один раз она остановилась, выпрямилась и сделала такой царственный жест, что это вызвало интерес маленького мальчика.

Ее свежий цвет лица, серо-зеленые глаза с тяжелыми веками, пышные каштановые волосы, падающие на плечи, возбуждали худшие подозрения Майка. Костюм состоял из голубой шерстяной рубашки и вельветовых слаксов с белыми хлопчатобумажными перчатками, торчащими в кармане, что свидетельствовало о приостановленной работе, хотя без указаний, какой именно. Майк пришел к выводу, что одежда слишком подчеркивает фигуру. Но девушка не осознавала это, как и все остальное. Она шла прямо на Майка и едва не налетела на него, прежде чем пробудилась от размышлений.

– Прошу прощения, – заговорила девушка. – Не подскажете ли вы мне, где найти террариум?

Не снисходя до ответа, Майк кивнул в сторону двери, над которой было вырезано в камне слово «Террариум» буквами в два фута высотой.

– Ах да! – воскликнула девушка и с очередным царственным жестом взбежала по ступенькам, скрывшись внутри.

Майк уставился ей вслед, думая, что делать. Его подозрения подтвердило новое лицо, появившееся менее чем через минуту, словно следуя за девушкой.

– Проклятие! – пробормотал Майк, ненавидя все и всех.

Высокий молодой человек также пребывал в трансе, разговаривая сам с собой. Эффект усиливал его мрачный байронический облик. Серый костюм отличного покроя и колледжский галстук были смяты, так же было заметно, что сегодня он пренебрег бритьем. В правой руке молодой человек держал портфель. Его губы шевелились, как и у девушки, а один раз он выпрямился и описал портфелем круг над головой.

– Смотри, мама! – завопил от удивления какой-то мальчик.

Но молодой человек его не слышал. Маршируя, как под музыку, он направился к Майку, споткнулся о нижнюю ступеньку и после секундной паники осведомился глубоким мелодичным голосом:

– Прошу прощения, не могли бы вы сказать мне?..

Майк молча ткнул пальцем вверх. Проследив за указующим перстом, молодой человек сразу все понял.

– Ах да, конечно, – кивнул он.

Несколько секунд он продолжал кивать, снова погрузившись в размышления. Майк начал нервничать – это было все равно что стоять перед зомби.

Снова выпрямившись и теребя мятый галстук, молодой человек глубоко вздохнул, сделал еще один широкий жест портфелем и внезапно заговорил голосом, который звучал гулко, словно из подвала:

– Ни за что на свете я не стал бы вас обманывать!

– Сэр?

– Все абсолютно честно, – продолжал потусторонний голос. – Никакого обмана. Все то, что я собираюсь вам представить, имеет простейшее объяснение.

– Сэр!

– Господи! – воскликнул молодой человек, проведя рукой по лбу. – Прошу прощения! Я говорил сам с собой. Я не имел в виду…

Он явно не находил нужных слов. Пошарив в кармане, молодой человек достал полкроны и протянул Майку, затем с призрачной улыбкой, осветившей его возбужденное лицо блеском белых зубов, взбежал по ступенькам, как будто преследуя девушку.

Роман?

Свидание?

Майк не сомневался, что эти двое назначили здесь встречу. Он хорошо знал симптомы. Полкроны отдавали в качестве подкупа, и это не действовало на Майка Парсонса, когда тот пребывал в дурном настроении. Он тоже поднялся по короткой лестнице.

Было без пяти два, и свет под стеклянным полом еще не зажегся. Майк обратил внимание, что девушка свернула налево, а молодой человек – направо. Если они обойдут вокруг квадратного центрального блока с застекленными контейнерами, поднимавшегося почти до потолка, то встретятся где-то в задней части зала.

В полутемном помещении Майк прошел мимо яркой коралловой змеи (Micrururs fulvius), мимо знаменитой черной мамбы (Dendraspis angusticeps), которая в действительности была оливково-зеленой, мимо мокасиновой змеи (Agkistrodon piscivoris) в булькающем баке, мимо огромного паука-птицееда, ошибочно называемого тарантулом, который наблюдал сквозь стекло множеством злобных блестящих глаз, пока не добрался до королевской кобры, помещавшейся в витрине на задней стенке зала.

Молодой человек стоял перед застекленным отделением спиной к Майку, уставясь внутрь. За освещенной панелью справа находился ядозуб (Heloderma suspectrum),[1]1
  Американская ядовитая ящерица. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть] походивший на порождение ночного кошмара, а слева – тропическая американская ящерица (Ameiva ameiva), чьи чешуйчатые глаза и раздутое тело в желтую полоску выглядели еще ужаснее.

Но главным экспонатом была королевская кобра – черно-белая, лоснящаяся масса, спящая среди искусственных камней. Майка Парсонса удивило, что молодой человек смотрит на нее как завороженный.

Неужели он интересуется змеями?

Открыв портфель, молодой человек вынул блокнот и карандаш. Майк следил за тем, как карандаш быстро двигался секунд двадцать. Но молодой человек не казался удовлетворенным. Покачав головой и что-то пробормотав себе под нос, он бросил блокнот и карандаш назад в портфель.

Слева от него шевельнулась тень.

Девушка в голубой шерстяной рубашке и вельветовых слаксах прошла мимо отделения с ядозубом. Майк четко ее видел. Теперь она, похоже, вышла из транса. Расширенные серо-зеленые глаза не отрывались от молодого человека. Она дышала быстро и неровно, со сдержанной всепоглощающей яростью.

«Ссора влюбленных? – подумал Майк. – Небось птичка залетела, и петушок ищет предлог, чтобы слинять!»

Какой-то миг казалось, что девушка больше не может сдерживаться. Майк почти ожидал, что она вцепится молодому человеку в горло. Но наивное достоинство или какая-то другая эмоция останавливает ее. Тем не менее было очевидно, что она готова произнести уничтожающие слова. Скользнув вперед, девушка оказалась в поле зрения молодого человека и медленно осведомилась;

– Ну, мистер Кери Квинт?

Глава 2

Молодой человек круто повернулся.

– Господи! – воскликнул он, сорвав с головы поношенную шляпу и уставясь на нее. – Смотрите-ка, кто здесь! Вы Мэдж Пэллизер, не так ли?

Девушка вскинула голову:

– Как будто вы не знаете!

– Но я действительно не знаю! – запротестовал мистер Кери Квинт. – В конце концов, я видел только ваши фотографии и должен сказать, они не делают вам чести. Ха-ха-ха!

Мисс Мэдж Пэллизер закрыла глаза.

Следует отметить, что восклицание «ха-ха-ха!» не содержало никакого скрытого смысла, а было всего лишь результатом нервозности, сорвавшимся с языка за неимением более подходящих слов. Но женщина – особенно пребывающая в настроении мисс Пэллизер – обычно слышит не то, что сказано на самом деле, а то, что ожидает услышать.

– Вам известно, мистер Кери Квинт, – осведомилась она, – что вы не брились последние две недели? Что ваша одежда нуждается в глажке? Что ваш галстук обтрепался по краям? Короче говоря, что вы выглядите точь-в-точь вот так?

Девушка указала дрожащим пальцем на тропическую ящерицу (Ameiva ameiva), которая подмигнула в ответ чешуйчатым глазом, что-то при этом жуя. Сравнение было явно несправедливым, и мистер Кери Квинт с полным основанием возмутился.

– Не лучше ли оставить в покое мою внешность? – предложил он.

– А как насчет моей?

– Черт возьми, я ничего не говорил о вашей внешности!

Мисс Пэллизер подняла брови:

– Правда? А мне показалось, что вы четко произнесли «ха-ха-ха!».

– Я произнес это совсем в другом смысле!

– Не то чтобы это представляло интерес, но можно узнать, в каком именно?

Мистер Квинт развел руками.

– Я имел в виду, что ваша внешность оказалась приятным сюрпризом. Конечно, я видел ваши фотографии, но думал, что они подретушированы с рекламными целями, и ожидал, что вы окажетесь жуткой уродиной.

Девушка стукнула себя кулаком по лбу и с трагическим видом вскинула руку.

– Боже мой, какой же вы гадкий! – воскликнула она со страстной искренностью.

– Слушайте… – Молодой человек судорожно глотнул.

Словно решив быть разумным, он огляделся в поисках источников вдохновения, но не нашел ни одного. Его взгляду представились лишь королевская кобра, ядозуб и тропическая американская ящерица (Ameiva ameiva). Табличка на стекле извещала, что последнюю именуют «пустынным бегуном» за умение передвигаться с невероятной скоростью. Мистер Квинт аккуратно поставил портфель на пол.

– Прежде чем мы скажем слова, о которых впоследствии пожалеем, – снова заговорил он, – я хотел бы сделать одно предложение, если вы не против.

– Я против. А какое предложение?

– Почему бы нам не забыть эту нелепую вражду?

– Нелепую, вот как?

– Уже целых три поколения наших семей, – продолжал молодой человек, – вцепляются друг другу в глотку. А почему?

– Потому что семья Квинт, начиная с вашего прадеда…

– Подождите! – взмолился молодой человек. – Не говорите так! Это неверный подход!

– Очень сожалею. Может, вы скажете мне, какой подход верный?

Для пущей убедительности молодой человек стукнул кулаком по стеклу, за которым находилась королевская кобра.

– Эта вражда переросла в публичный скандал и посмешище. Мы поливали друг друга грязью в газетах, устраивали ссоры на улицах, даже затевали судебные тяжбы. А по какой причине? Просто потому, что ваш прадедушка поругался с моим в 1873 году.

– В 1874-м, – поправила мисс Пэллизер, бросив на него испепеляющий взгляд.

– Хорошо, пускай в 1874-м. Но какое это имеет значение?

– Если семейная и профессиональная честь значит для вас так же мало, как для остальных Квинтов… – начала девушка.

Молодой человек снова стукнул кулаком по стеклу. Королевская кобра выглядела слегка обеспокоенной. Ее лоснящиеся черно-белые кольца слегка вздрогнули.

Майк Парсонс был в ярости.

Но молодой человек ни на что не обращал внимания.

– Семейная честь! – воскликнул он. – Держу пари, что ни один из представителей обеих сторон не сможет даже сказать, из-за чего произошла первоначальная ссора!

– Я могу это сказать, мистер Кери Квинт. Ваш прадед…

– Лучше промолчите! – Последовал еще один удар по стеклу.

– Я буду говорить, что хочу, – отозвалась мисс Пэллизер. – Ваш прадед обвинил моего прадеда в воровстве.

– Допустим. Ну и что?

– Полагаю, вы скажете, мистер Квинт, что мой прадед действительно был вором? Что он использовал Фатиму раньше вашего?

– Если хотите знать мое мнение…

– Могу его себе представить, но говорите.

Мистер Квинт скрипнул зубами.

– Если хотите знать мое искреннее мнение, то я отвечу «да». Сомневаюсь, чтобы вашему уважаемому прадедушке хватило мозгов самому придумать этот трюк.

– Эйбел Пэллизер был главой нашей профессии! – дрожа от гнева, вскрикнула праправнучка. – Он был великим артистом!

– Признаю, что он первым распилил свою жену надвое.

– Благодарю вас.

– Но это его единственный вклад. Его улучшенная гильотина обернулась разочарованием, а китайская камера пыток – явным провалом.

– Знаете, – сквозь зубы процедила девушка, – наглость некоторых людей заставляет меня… – Она не могла найти подобающего глагола. – Так вы хотите зарыть топор войны? Прекратить вражду раз и навсегда?

– Да!

– Но при этом вам хватает дерзости называть моего прадедушку вором в тот момент, когда вы явно готовитесь украсть фокус, принадлежащий нашей семье.

Молодой человек уставился на нее.

– О чем вы говорите, черт возьми? – осведомился он.

– Вы отлично знаете!

– Черта с два! Объяснитесь!

Кулак опять стукнул по стеклу. Теперь королевская кобра была, безусловно, раздосадована. Маленькая головка раскачивалась со злобным кокетством; плоский капюшон придавал ей облик пустого лица в очках. Ядозуб с одной стороны и тропическая американская ящерица с другой также выражали недовольство.

– Не будете же вы отрицать, – продолжала девушка, – что через неделю вы открываете новую программу иллюзией исчезающей змеи?

– Конечно, не буду! Я просто подыскиваю подходящие модели. Те, которые у меня есть, не слишком удовлетворительны. Я решил сделать эскизы сам и заказать модели у Педронне…

– Вор! – прервала его мисс Пэллизер. – Разве вам не известно, что иллюзия исчезающей змеи была изобретена моим двоюродным дедушкой Артуром?

Мистер Кери Квинт выпятил подбородок, являя собой воплощение оскорбленного достоинства.

– Прошу прощения! – заявил он низким басом, отозвавшимся призрачным эхом в террариуме. – Иллюзия исчезающей змеи была изобретена моим отцом Юджином Квинтом восемнадцать лет тому назад.

– Ха-ха-ха! – высказалась мисс Пэллизер.

– Повторяю: она была изобретена моим отцом и представлена им в «Осенних тайнах» 1922 года! Более того, я могу это доказать!

– Ха-ха-ха! – повторила мисс Пэллизер.

– Фальшивые змеи, которыми он пользовался, – продолжал молодой человек, – были изготовлены, по совету герпетолога, в этом зоопарке. Если тот самый человек еще работает здесь, он подтвердит мои слова! Тогда мне было двенадцать или тринадцать лет, но я четко это помню…

– Ха-ха-ха! – в третий раз произнесла мисс Пэллизер.

Кери Квинт опустил голову, словно стараясь остудить ее.

– Знаете, что? – заговорил он почти беспечным тоном. – На следующей неделе мое первое выступление. Но я жалею, что связался с этой чертовой профессией!

Девушка широко открыла глаза. Она была искренне удивлена и слегка шокирована.

– Вы не хотите выступать?

– Безусловно, нет.

– Полагаю, вы нервничаете?

– Да, нервничаю и признаю это! Я все время репетирую свои реплики и все время боюсь, что что-то пойдет не так. Страх перед выходом на сцену не дает мне спать по ночам. Но не это главное. Я просто не создан для этой профессии.

– Она вам не нравится? – недоверчиво спросила девушка.

– Нравится, как хобби или игра, но не как серьезная работа. Я боюсь первого выступления и каждую ночь просыпаюсь в холодном поту.

– Тогда почему вы вообще за это взялись?

– Полагаю, из-за семейного давления. Ведь я последний из Квинтов, как вы последняя из Пэллизеров. Нельзя подводить своих предков! Но почему-то никому не приходит в голову, что я хочу жить своей жизнью и иметь свою профессию!

– Чем же вы хотели бы заниматься?

В поведении девушки появилась обманчивая мягкость. Серо-зеленые глаза, короткий нос, круглый подбородок, обрамленные темно-каштановыми волосами, казалось, излучают простодушие и интерес. Молодой человек ошибочно принял симпатичную гримасу за выражение сочувствия, и в его голосе послышалась гамлетовская горечь.

– Скажу вам по секрету, – признался он. – Я хотел быть криминалистом.

– Кем-кем?

– Я хотел изучать преступления – возможно, сделать карьеру в полиции. Это было мечтой всей моей жизни.

– Ну и почему вы от нее отказались?

– Потому что они бы мне этого не позволили, черт бы их побрал!

– Вы имеете в виду вашу семью?

– Вот именно.

– Бедный малыш хотел стать детективом, – голос мисс Пэллизер внезапно стал насмешливым, – но скверная семья не позволила ему отпустить мамочкину юбку и ловить больших злых преступников!

Будь Мэдж Пэллизер постарше, она бы понимала, что таким тоном нельзя разговаривать ни с одним мужчиной, так как это чревато взрывом. В довершение всего Майк Парсонс выбрал именно этот момент, чтобы вмешаться.

Когда Кери Квинт нанес по стеклу последний удар, заставивший кобру зашипеть, а ящериц подпрыгнуть, Майк шагнул вперед.

– Вам должно быть стыдно! – зарычал он. – Мучить бедных бессловесных созданий!

Молодой человек резко повернулся:

– Что вы сказали?

– Мучить бедных бессловесных созданий! – повторил Майк, указывая на королевскую кобру. – Оскорблять эту леди! Устраивать здесь сцены! И не говорите, что вы этого не делали, потому что я вас видел!

Все трое были так возбуждены, что не замечали происходящего вокруг.

Пробило два часа. Под толстым иолом из зеленоватого стекла вспыхнули сотни электрических ламп, освещая лица Мэдж Пэллизер, Кери Квинта и Майка Парсонса, а также нового посетителя, только что вошедшего в террариум.

Это был крупный, толстый мужчина в белом парусиновом костюме, державший под мышкой панаму, что позволяло полностью лицезреть его лысую голову, очки, съехавшие на широкий нос, и выражение лица еще более свирепое, чем у Майка.

В левой руке незнакомец держал бумажный пакет с арахисом. Правой рукой он доставал орехи и запихивал их в рот, напоминая акулу или кусающуюся черепаху. С видом аристократа, презирающего чернь, он высокомерно двигался между находящимися за стеклами низшими существами, когда сердитые голоса заставили его остановиться.

– Знаете, что я должен сделать? – осведомился Майк Парсонс, тыча пальцем в мистера Квинта. – Я должен арестовать вас!

Мистер Квинт ничего не сказал.

– Пытаться разбить стекло! – продолжал бушевать Майк. – Сейчас, сэр, вы пойдете со мной прямо в…

Молодой человек обрел дар речи.

– Убирайтесь отсюда, – негромко сказал он.

– И дадите объяснения мистеру Бентону, директору зоопарка! – не унимался Майк.

– Уберетесь вы или нет? – В голосе послышались зловещие нотки.

– Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться? – завопил Майк.

– Значит, вы не желаете убираться? – спросил молодой человек.

– Нет!

– Хорошо, – кивнул мистер Квинт и схватил Майка.

– Подождите! – закричала Мэдж Пэллизер, чуя катастрофу. – Нет! Пожалуйста, не делайте этого!

Но было слишком поздно.

Ленивые манеры мистера Квинта резко контрастировали с энергичностью его действий. Левая рука схватила Майка за воротник, а правая уперлась ему в лицо.

– Значит, я пытался разбить стекло? – И с этими словами он с силой толкнул Майка.

Бедняга отлетел назад, словно им выстрелили из катапульты, ударившись спиной о стеклянный контейнер с тропической американской ящерицей (Ameiva ameiva). Звук бьющегося стекла оглушительно прозвучал в замкнутом пространстве.

Последующие события происходили одновременно.

– Смотрите! – завизжала мисс Пэллизер. – Эта ужасная черно-желтая штука вылезает наружу!

Ошарашенный Майк Парсонс соскользнул вниз, приняв сидячее положение. Вокруг него сыпались осколки. Тропическая американская ящерица (Ameiva ameiva) обладала длиной в два фута и скверным характером. Ее раздутое тело свалилось на пол, поскрипывая чешуей. Какой-то момент она оставалась неподвижной – только живот раздувался как кузнечные меха, – потом приступила к действию.

Темная масса с желтыми полосами, кошмарно выглядевшая на освещенном полу, метнулась вперед со скоростью, которая заработала ей имя «пустынного бегуна».

Но ящерица атаковала не Мэдж Пэллизер, с визгом отшатнувшуюся, не Кери Квинта и не Майка Парсонса, а устремилась прямиком к толстому лысому джентльмену в очках.

– Послушайте… – начал было толстый джентльмен и тут увидел приближающийся к нему эпштейновский ужас.[2]2
  Эпштейн, сэр Джейкоб (1880–1959) – американский скульптор-авангардист, работавший в Англии.


[Закрыть]

Сказать, что он просто побежал, было бы слишком мягко. Его массивное тело повернулось быстро и грациозно, словно висело на открывающихся воротах. Кривые ноги замелькали с поразительной скоростью. Высоко поднимая колени, он понесся, преследуемый тропической американской ящерицей (Ameiva ameiva).

– Что, черт возьми, здесь происходит? – вопил толстый джентльмен. – Немедленно уберите это от меня!

Майк Парсонс с трудом поднялся.

– Вы заплатите за это! – прорычал он Кери Квинту и крикнул вслед толстому джентльмену: – Не бегите к выходу, сэр! Это ценный экземпляр! Она…

Не окончив фразу, Майк помчался следом за ящерицей. Толстый джентльмен и не выказывал намерений бежать к выходу. Превратив террариум в подобие беговой дорожки, он на мгновение исчез за центральным блоком и вскоре появился снова. Гулкие голоса создавали в замкнутом пространстве причудливый акустический эффект.

– Не возбуждайте ее, сэр! Не бегите от нее! Стойте спокойно, и все будет в порядке!

– Не сомневаюсь, что этому чудовищу физические упражнения пойдут только на пользу! – пыхтя, отозвался толстый джентльмен. – Вопрос в том, что будет со мной!

– Она не ядовитая, сэр, хотя может больно укусить!

Миновав дальний угол, толстый джентльмен быстро приближался к Мэдж Пэллизер и Кери Квинту.

Панама теперь была у него на голове, съехав на затылок, а пакет с арахисом все еще зажат в левой руке. Поразительная уверенность, с которой он бежал по скользкому полу, несомненно, была обязана ботинкам на резиновой подошве, которые мелькали в воздухе вместе с торчащими из них белыми носками.

– Ну, мистер Кери Квинт? – осведомилась девушка. – Вы довольны тем, что натворили?

Прячась за спиной врага, она делала отчаянные попытки взобраться ему на плечи, но не могла удержаться от едких слов, которые, однако, не впечатлили толстого джентльмена.

– Сейчас не время для обвинений! – рявкнул он.

– Ради бога, сделайте что-нибудь!

– Бросьте орехи на пол! – крикнул мистер Квинт.

– Может, она остановится, чтобы съесть их.

Хотя это было лучшим советом, который молодой человек мог дать в сложившихся обстоятельствах, толстому джентльмену он явно не пришелся по вкусу. Рискуя потерять равновесие, толстяк, пробегая мимо, бросил на советчика испепеляющий взгляд.

– Не вздумайте кормить животных орехами! – закричал взбешенный Майк. – Это против правил! Директор такого не потерпит!

– Ради бога, осторожнее! – предупредила его Мэдж Пэллизер.

Но внимание Майка отвлеклось, и это привело к окончательной катастрофе.

Огибая угол, он поскользнулся и снова врезался в стеклянный контейнер. Прикрыв лицо руками, Майк вторично смог избежать серьезных травм. Но в появившемся отверстии возникла голова ядозуба (Heloderma suspectrum).

Куда более неуклюжий, чем его родственница, он медленно выбирался наружу. Возможно, ему вовсе не хотелось вылезать. Но, щелкая челюстями на оглушенного Майка, он свалился на пол и застыл посреди прохода, похожий на раздувшуюся розовато-коричневую колбасу с головой кошмарного бульдога, оказавшись лицом к лицу с толстым джентльменом.