Текст книги "Он никогда бы не убил Пэйшнс или убийство в зоопарке"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Хорас Бентон, свежий после недавнего визита к парикмахеру и курящий дорогую сигару, входил в дом со стороны лужайки. Его коренастая фигура, теперь облаченная в приличествующее случаю черное, заслонила в дверном проеме утреннее солнце. Он обратился к ним с веселым приветствием, но, по-видимому вспомнив о присутствии смерти, кашлянул и медленно направился к ним:

– У меня сообщение для вас двоих. Вас ожидают в террариуме.

Глава 11

– В террариуме? – переспросила Мэдж. – Почему в террариуме?

Дядюшка Хорас покачал головой:

– Не знаю. Но Мерривейл и Джек Риверс уже там. – Поколебавшись, он добавил: – И полицейский офицер тоже.

– Вы имеете в виду окружного инспектора, который был здесь вчера вечером и просил нас прийти сюда утром?

– Нет. Это старший инспектор из Скотленд-Ярда.

Кери свистнул.

– Случайно, не старший инспектор Мастерс?

– Что-то вроде этого, – кивнул Хорас.

Он вдыхал дым ароматной сигары с меньшим удовольствием, чем вчера. Его шея была красной и сморщенной, как у раздраженного индюка. Но внезапно Хорас рассмеялся, удивив обоих.

– Этому старшему инспектору хватило наглости засыпать меня вопросами. Когда я вернулся из Канады? Два месяца назад. Почему? Чтобы получить работу, связанную с военными поставками. Процветал ли мой бизнес в Канаде? Нет, я слишком доверчив. Что я делал вчера вечером между половиной девятого и девятью? Я охотно сообщил ему, что находился в своей квартире в Хэммерсли-Мэншнс на Мейда-Вейл и что несколько человек могут это подтвердить. Это все. До свидания. Боже, благослови.

Моргая от дыма, Хорас махнул рукой, потом подошел к Мэдж и коснулся ее плеча, как ласковый старший брат.

– Ну а вы двое отправляйтесь в террариум и повидайте Мерривейла. Луиза ушла в морг. Я буду наблюдать отсюда.

От директорского дома до террариума было не более двух минут ходьбы.

Нужно было пройти по усаженной деревьями главной аллее, где в мирное время дети катались на слонах, мимо невероятно безобразной статуи принца-консорта,[7]7
  Принц Альберт Саксе-Кобург-Готский (1819–1861) – супруг королевы Виктории.


[Закрыть] воздвигнутой на розовом мраморном пьедестале с надписью, информирующей, что его королевское высочество милостиво соизволил открыть эти сады в год Великой выставки.[8]8
  Международная выставка, проходившая в 1851 г. в лондонском Гайд-парке.


[Закрыть]

Сегодня дорожки были заполнены гуляющими посетителями, несмотря на редкие дневные воздушные тревоги, на которые никто не обращал никакого внимания.

Плеск тюленей в пруду, возбужденные детские голоса, похожие на человеческие крики обезьян сопровождали Кери и Мэдж, пока они не вышли на открытое пространство между львятником и террариумом.

На ступеньках террариума стоял сэр Генри Мерривейл. Лицом к нему и спиной к молодым людям располагалась прямая и стройная фигура, которую Мэдж и Кери сначала не узнали, поскольку собеседник Г.М. был облачен в костюм для верховой езды и шляпу-котелок. Зато они сразу узнали резкий решительный голос.

– Я должна попросить вас, сэр Генри… – начала Агнес Ноубл.

– Ради бога, женщина, – весьма негалантно прервал ее великий человек, – отойдите отсюда и держитесь подальше. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?

– Любой джентльмен… – не унималась миссис Ноубл.

– Последнее время, – снова перебил ее Г.М., скорчив гримасу, которая, по его мнению, никак не подобала джентльмену, – ко мне бесполезно обращаться таким образом. Во мне течет пиратская кровь. Я опасен. Посмотрите туда!

Он указал на объемистую фигуру, также в шляпе-котелке, но на сей раз мужскую, появившуюся из-за угла львятника.

– Это старший инспектор Мастерс, – продолжал Г.М. – Тот парень, которого вы хотите повидать.

– Где?

Г.М. показал снова. Миссис Ноубл кивнула с холодной вежливостью и поспешила за старшим инспектором гусиным шагом, быстро перешедшим почти в бег. Посмотрев ей вслед, Г.М. повернулся к Кери и Мэдж.

– Итак, – мрачно обратился он к последней, – теперь занялись вами? Открыли газ среди ночи – совсем как с Недом Бентоном?

Мэдж застыла как вкопанная.

– Откуда вы знаете?

– Ну… – виновато объяснил Г.М., – вас ведь спас полисмен, верно?

– Да, но…

– Этот коп был обязан представить рапорт, который поступил в отдел С-1 – центральный офис – через несколько часов после рапорта о самоубийстве Неда Бентона. У суперинтендента оказался критический склад ума. Он поручил Мастерсу разобраться в этом странном совпадении – и вот результат.

– Значит, самоубийство теперь признается убийством? – спросил Кери.

– Пока не признается, а только предполагается таковым. Но в конце концов, оно признано убийством мной, так что какая разница? – И Г.М. снисходительно махнул рукой.

Кери уставился на него.

– Но почему такая перемена позиции? – осведомился он. – Вчера вечером вы заявляли всем и каждому, что это самоубийство!

– У меня были на то свои причины, – ответил Г.М., устремив на него строгий взгляд. – Вы должны доверять старику. Понимаете, кое-что, сказанное вчера вечером, должно было вызвать жжение в черепе любого, у кого имеется хоть капля интеллекта.

– Если у вас есть зацепка, сэр, и вы думаете, что знаете, кто это сделал…

Г.М. колебался:

– Это нелегкая задача, сынок. Но могу сообщить вам не для протокола, кто этого не делал.

– И кто же?

– Хорас Бентон. У него алиби размером с дом. Помните, сколько было времени, когда мы обнаружили тело Неда?

– Полагаю, – не без горечи отозвался Кери, – мне следовало посмотреть на часы, чтобы впоследствии дать показания. Но я был слишком возбужден и не сделал этого.

– Зато я сделал, – сказал Г.М. – Было без четверти девять.

– Ну и что?

– Это еще не все. Я немного разбираюсь в медицине и могу сказать, что, когда мы вошли в кабинет, Нед был мертв не более одной-двух минут. Надеюсь, хоть это говорит вам что-нибудь?

Он сурово посмотрел на них, но не дождался ответа и продолжил:

– Между половиной девятого и девятью Хорас Бентон находился в гостиной своей квартиры на солидном расстоянии отсюда, читая и слушая радио. Он заявляет, что три человека, приходившие к нему в разное время, могут это подтвердить. Если дядюшка Хорас говорит правду – а нужно быть круглым идиотом, чтобы лгать о том, что можно легко проверить, – то он, безусловно, отпадает.

– В какой-то мере я этому рада, – промолвила Мэдж.

– Почему, девочка моя?

Мэдж скривила губы.

– Я ему не доверяю – сама не знаю почему.

– А если, – мрачно вмешался Кери, – вы слышали подробности того, что произошло с Мэдж прошлой ночью…

– Знаю, знаю! – простонал Г.М. – Ради бога, дайте мне шанс! Когда я переживу мучения, которые мне предстоят, то побеседую с вами подробно, девочка моя. А пока что держитесь поближе ко мне.

– Какие мучения?

– Змеи, – кратко объяснил Г.М.

– При чем тут змеи?

– Самоуверенный хлыщ по фамилии Риверс буквально вытянул из меня обещание, что я приду посмотреть, как он добывает яд у змей. Я приходил сюда вчера и получил нервный шок, который…

– Черт возьми, сэр, – запротестовал Кери. – Неужели мы не сможем об этом забыть?

Но Г.М. не забывал ничего.

– Открою вам маленький секрет. – Он огляделся вокруг, убеждаясь, что их не подслушивают, и понизил голос. – Я не люблю змей. Я их боюсь.

Мэдж невольно усмехнулась:

– Неужели, сэр Генри?

– Можете не верить, но это так, – вздохнул он. – А сегодня меня затащили наблюдать полноценное шоу. Вскоре всех ядовитых змей собираются уничтожить, и Риверс хочет выцедить целое ведро яда, прежде чем это произойдет.

Дверь террариума, уютно увитого плющом, открылась, и доктор Джек Риверс в спортивном костюме, но с черным медицинским саквояжем спустился на две ступеньки. За ним последовал Энгас Мак-Тэвиш, неся странный предмет, напоминающий проволочную петлю на короткой деревянной рукоятке.

Красивый доктор с блестящими русыми волосами и сверкающими энтузиазмом глазами сегодня выглядел поистине великолепно.

– Для вас все готово, сэр Генри, – весело объявил он.

Г.М. ухватился за поля шляпы и потянул их вниз.

– Мне бы очень хотелось, сынок, – сказал он, – чтобы вы не разговаривали как чертов дантист. Скажите честно: вы уверены, что все в порядке?

– Мой дорогой, сэр, – засмеялся Риверс, – нет абсолютно никакой опасности. Не так ли, Мак-Тэвиш?

– Так, – подтвердил старший смотритель.

– Мистер Бентон, – лицо Риверса слегка омрачилось, – обычно носил змей в брезентовой сумке. Когда он читал лекции в Хайгейтском университете, то приносил сумку в аудиторию и вытряхивал змей на стол.

– Бьюсь об заклад, студенты были в восторге, – сказал Г.М. – А не припомните ли случаев спонтанного ухода через окно?

– Нет, они к этому привыкли, – ответил Риверс. – Страх перед змеями – глупый атавизм. Взять, к примеру, миссис Ноубл.

Г.М. издал стон.

– Ее муж, капитан Ноубл, – продолжал Риверс, – подлинный гений в обращении с рептилиями. Однако сама леди не выносит даже их вида. Это настоящая фобия – вероятно, единственная ее слабость. – Он улыбнулся. – Кстати, о капитане Ноубле. Хорас Бентон клянется, что видел его на днях мертвецки пьяным в одном из ресторанов Сохо и что официант сказал, будто он напивается там уже полтора года. Не понимаю, почему Хорас распространяет подобную сплетню о храбром капитане… Как бы то ни было, преувеличенный страх перед змеями – чистой воды суеверие.

– А как насчет змеиных укусов? – осведомился Г.М. – Шутки в сторону, сынок! Если вас укусит одна из этих тварей, насколько это серьезно?

Риверс задумался.

– Должен признать, что укус переднебороздчатой змеи… – Он оборвал фразу, заметив Мэдж и Кери. – Привет! Мы собираемся произвести демонстрацию для сэра Генри. Хотите присутствовать?

Мэдж обменялась неуверенным взглядом с Кери. Она была одновременно испугана и заинтересована.

– Я бы очень хотела посмотреть, – призналась девушка, – если вы уверены, что это… ну…

Честная шотландская физиономия Мак-Тэвиша ободрила ее.

– Тьфу! – с презрением произнес старший смотритель. – Если молодой человек не начнет снова толкать людей, вы будете не в большей опасности, чем на улице.

– Ну, пошли? – улыбнулся Риверс.

– Минутку, сынок! – Г.М. с сомнением взглянул на него. – Сначала ответьте на один вопрос. Вы что-то говорили о змее с многосложным названием.

– Переднебороздчатая змея?

– Угу. Звучит скверно.

– Укус переднебороздчатой змеи – например, королевской кобры – может быть смертельным даже при наличии противоядия. В отличие от яда гадюки, разрушающего белые кровяные шарики…

– Продолжайте, сынок!

– Яд переднебороздчатой змеи действует на нервную систему, что означает быструю смерть. Двадцать тысяч человек, – добавил Риверс с абстрактным энтузиазмом ученого, – ежегодно умирают в Индии от укуса кобры.

Г.М. натянул шляпу еще ниже.

– Благодарю вас. Это очень утешительно. Полагаю, дабы продемонстрировать, что нам на это наплевать, мы начнем с той жуткой королевской кобры, которую видели вчера?

Риверс был шокирован.

– Конечно нет! Разве вы не рассмотрели этот экземпляр? В нем почти двадцать футов длины. В замкнутом пространстве с ним будет нелегко управиться. Нет-нет! Мы начнем с более мелкого африканского вида.

– Угу. И какова же длина африканской кобры?

– Восемь футов.

Г.М. слегка побледнел:

– Всего восемь футов? Какое облегчение услышать, что вы не пользуетесь неспортивными преимуществами, имея дело с мелкими экземплярами! Или вы не считаете достаточно взрослой особь короче половины трансатлантического кабеля?

– Нет никакой опасности, – уверенно заявил Риверс, – пока кобра не свернется кольцом. Ни одна змея не может атаковать, не свернувшись. А за этим проследим мы. Пошли!

Внутри было шумно, как в попугайнике.

Толпа, состоящая из медлительных взрослых и бойких детей, двигалась от одного экспоната к другому. Еще не было двух, и стеклянный пол оставался темным, словно усиливая мрачность атмосферы.

Риверс возглавлял процессию, проворно, но вежливо пробираясь сквозь толпу пружинистым шагом. Вокруг звучали голоса. Лица приникали к стеклянным контейнерам. Исходившее от детей возбуждение передавалось каждому вошедшему в террариум. Кери Квинт следовал за Мэдж, чувствуя себя виноватым.

И у него имелись на то причины.

Два контейнера у задней стены зала пустовали, а темнота и пеньковые занавески маскировали отсутствие стекол спереди. Но королевская кобра в большом контейнере между ними медленно двигалась, словно наблюдая за посетителями.

Кери заметил физиономию Майка Парсонса.

– Сюда, – сказал доктор Риверс.

В правой стене находилась дверь, которую не заметили бы в полумраке, если бы на нее не указали. Она находилась между контейнерами с черной мамбой и так называемым тарантулом, поблескивающим многочисленными глазами.

Дверь была закрыта на американский замок. У доктора Риверса имелся ключ, но Энгас Мак-Тэвиш опередил его, сняв ключ со своего кольца и отперев дверь.

Казалось, никто не видел, как они проходят через нее, кроме толстого и неопрятного пожилого мужчины в зеленой швейцарской шляпе, мрачно созерцавшего черную мамбу.

Доктор Риверс шагнул в сторону. Желтая лампа в контейнере с так называемым тарантулом, где мохнатый паук застыл в терпеливом ожидании, освещала гладко выбритое лицо доктора с широкими ноздрями и улыбающимся ртом. Вежливо кивнув и усмехнувшись при виде их колебания, он подал им знак войти перед ним.

Глава 12

План или топография места стали ясными, как только они вошли внутрь.

Дверь вела в каменный коридор шириной не более четырех футов и освещенный так слабо, что по нему приходилось передвигаться с осторожностью. Этот коридор между наружной стеной террариума и внутренними стенами с контейнерами тянулся вокруг всего прямоугольника. Во внутренней стене виднелись маленькие дверцы с задвижками, сквозь которые служители могли входить в контейнеры с внутренней стороны.

– Не трогайте эти задвижки, – предупредил Риверс. – Следуйте за мной.

Пружинный замок двери, ведущий в коридор, защелкнулся за ними.

– Послушайте, – заговорил Г.М., придерживая шляпу с видом французского аристократа, садящегося в телегу на пути к гильотине. – Мы ведь не собираемся входить в эти чертовы контейнеры, верно?

– Вы – нет, – ответил Риверс. – А Мак-Тэвиш – да. Идите прямо по коридору.

Кери это не нравилось. Мэдж, очевидно, тоже.

Из зала до них долетало невнятное бормотание голосов. Тусклый белый свет проникал в коридор из наружного окна, превращая фигуры идущих в силуэты. Трубы с горячей водой, поддерживающие в здании температуру субтропиков, создавали влажное тепло, подчеркиваемое запахом камня.

Шаги гулко звучали на каменном полу, когда Риверс вел их к задней стене.

– Теперь отойдите назад, – велел он, – и смотрите. Мак-Тэвиш, вы готовы?

Все происходило так быстро, что Кери оказался в переднем ряду, прежде чем успел отпрянуть.

Дверца контейнера открылась, впустив в коридор поток электрического света. Кери увидел коричнево-белую кобру, лоснящуюся, как линолеум, и быстро движущуюся среди фальшивых камней.

Энгас Мак-Тэвиш, держа в руке скользящую петлю с деревянной рукояткой, нырнул в контейнер. Из зала донеслись удивленные возгласы посетителей. Кери видел их лица за стеклом, когда Мак-Тэвиш накинул петлю на голову змеи и поднял ее в воздух.

– Отойдите, – предупредил Риверс. – Он выходит.

Совет был излишним.

Тело змеи извивалось вопросительным знаком. Мак-Тэвиш, держа ее перед собой, вытянув руку, шагнул в коридор и свернул налево.

– Слушайте… – начал Г.М.

– Он несет ее в офис – вот и все, – прервал его Риверс. – Следуйте за мной.

В правой стене коридора, тянущегося позади контейнеров с ядозубом, королевской коброй и тропической ящерицей, находилась обычная дверь с ручкой.

Окно в этом конце было затемнено промасленной бумагой в красно-белую клетку, поэтому в коридоре было почти совсем темно. Они с трудом видели Мак-Тэвиша, левой рукой открывающего дверь справа.

За ней находился маленький офис с письменным столом, стенными шкафами и телефоном, хорошо освещенный благодаря большим зарешеченным окнам. Подав знак остальным войти, Риверс последовал за ними и закрыл дверь.

– Видите? – улыбнулся он. – Тревожиться не о чем.

Энгас Мак-Тэвиш не терял времени. Подобрав левой рукой стальную вилку с двумя зубцами и длинной рукояткой, он бросил на пол извивающуюся кобру и зажал ее голову между зубцами вилки.

Когда доктор Риверс ловко убрал проволочную петлю, пальцы Мак-Тэвиша сжали шею змеи ниже головы и выше капюшона, снова подняв ее в воздух.

Они слышали шумное дыхание старшего смотрителя и видели натянувшуюся между его плечами серую ткань униформы. Змея дернулась и безвольно повисла – только кончик хвоста шевелился, как щупальце.

Но в ее гладком неподвижном теле ощущалась готовность нанести удар, поэтому оно выглядело таким зловещим. Доктор Риверс положил на стол черный саквояж и открыл его.

– Теперь можем приступить к настоящему делу, – сказал он. – Сэр Генри, вы не возражаете пару минут подержать тело змеи?

Г.М. окинул его задумчивым взглядом.

– Откровенно говоря, – ответил он, – категорически возражаю.

– Никакой опасности нет, сэр Генри!

– Знаю. Вы говорили это раз пятнадцать, так что я волей-неволей должен этому верить. – Лицо Г.М. распухло от злости. – Черт побери, почему бы вам не поработать для разнообразия вместо того, чтобы стоять и твердить нам, как славно мы проводим время?

– Я должен извлечь яд.

– Отлично! Рад слышать, что вы не собираетесь проводить на мне очередной клинический эксперимент. И как вы намерены извлекать яд из этой хреновины?

– Когда у нее откроется рот…

– Ну и кто должен его открыть? Я?

– Нет-нет! Я нажму на ее шейные железы – вот и все. Но змею в это время будет трудно удерживать, а нам не нужно, чтобы она вырвалась. – Голос доктора звучал успокаивающе. – Просто помогите, сэр Генри. Змея не причинит вам вреда.

Снова посмотрев на Риверса поверх очков, Г.М. глубоко вздохнул, подошел ближе и осторожно коснулся змеи указательным пальцем.

Тело кобры молниеносно обвилось вокруг его руки.

Лицо Г.М. побагровело.

– Превосходно! – одобрил доктор Риверс, достав из саквояжа пробирку и поднеся ее к свету. – Просто подержите ее вот так минутку. Что нам нужно теперь…

– Что нам нужно теперь, – прервал его сдавленный голос, – это огромный питон, который обовьется вокруг другой моей руки для симметрии. Смотрите, сынок! Эта зараза свернулась уже четырьмя кольцами и пытается образовать еще одно!

– Она не причинит вам вреда, сэр Генри.

– Говорю вам, сынок…

– Куда труднее иметь дело с алмазной гремучей змеей, – продолжал доктор Риверс. – У нее есть дурная привычка внезапно обвиваться хвостом вокруг ножки стола и вырываться из рук. Тогда вам пришлось бы не сладко. Вы должны радоваться, что это не алмазная гремучая змея.

– Дай вам волю, вы бы заставили меня держать лох-нес-ское чудовище! – рявкнул Г.М. – Я открыто признаю, что боюсь этих гадов! Пусть кто-нибудь поможет мне с этим живым пожарным шлангом! – Он посмотрел на Кери. – Как насчет вас, сынок?

Кери стиснул зубы и шагнул вперед.

Идея нравилась ему не больше, чем Г.М., но, стараясь не терять самообладания, он вцепился в извивающиеся кольца.

Вопреки популярному мнению о змеях, эти кольца на ощупь были холодными и сухими. Кери бросил взгляд через плечо. Мэдж испуганно прижалась к стене.

– Ну? – снова заговорил Г.М. – Делайте то, что собирались, и поскорее! Что вас сдерживает?

Доктор Риверс, наморщив лоб, рылся в черном саквояже.

– Какая небрежность! – пробормотал он.

– Чья небрежность?

– Моего лабораторного ассистента в больнице, – ответил Риверс. – Не могу найти резиновые перчатки.

– Ну и черт с ними! Кому интересны ваши перчатки?

– Все не так просто, мой дорогой сэр. – Доктор раздраженно отодвинул саквояж. – Иметь дело с образцами этого вида – довольно опасная работа.

– Рад это слышать, – проворчал Г.М. – Признаю, что до сих пор мне это не приходило в голову, но лучше поздно, чем никогда. Удивительно, что вам хватает наглости говорить это мне в глаза!

– Прошу прощения, маэстро, но вы меня не поняли. Я имею в виду ядовитые зубы. Вам ничего не грозит – вы имеете дело не с тем концом змеи.

– Для меня любой конец этой чертовой штуковины не тот. Ради бога, чего вы опасаетесь?

– Любой порез иди ссадина на руках могут оказаться роковыми. Следовательно… – Риверс оборвал фразу и щелкнул пальцами. – Вспомнил!

– Что вы вспомнили?

– Мой ассистент тут ни при чем. Я оставил резиновые перчатки в доме Бентонов позавчера. Пожалуйста, подождите немного! Мне понадобится меньше двух минут, чтобы сбегать за ними.

От ярости лицо Г.М. исказилось, как будто он выступал в пантомиме.

– Очень сожалею – это только моя вина. – В голосе Риверса звучало искреннее раскаяние.

– Я слышал, что водопроводчики проделывают нечто подобное, – заметил Г.М. – Но доктор, забывающий орудия своего ремесла и заставляющий трех простофиль держать змею, для меня открытие. Очевидно, мне еще многое предстоит узнать о природной извращенности человеческой натуры.

– Может быть, вы хотите, чтобы я сходила за вашими перчатками, доктор Риверс? – предложила Мэдж.

– У меня и в мыслях не было вас беспокоить! – с приятной улыбкой заверил ее доктор. – Это моя вина – значит, я их принесу. Вернусь через две минуты, сэр Генри.

Ободряюще кивнув, он открыл дверь и удалился.

– Ну? – осведомился Г.М. – Теперь все счастливы?

– Если вам это не по душе, сэр, – заговорил Энгас Мак-Тэвиш с безграничным шотландским терпением, – то незачем волноваться. Вы можете отпустить змею.

– Еще бы! – отозвался Г.М. – Я могу бросить ее на пол и позволить ей покусать всех нас по очереди. И не объясните ли мне, как я могу ее отпустить, если она мертвой хваткой обмоталась вокруг моей руки и вокруг руки этого парня? Не хочу порочить родителей этой твари, но мне кажется, ее мамаша водила шашни с удавом.

– Похоже на то, – согласился Кери.

– Всего лишь маленькая африканская змейка, которая любит поиграть, – продолжал Г.М.

Кери подозревал, что он пребывает на грани апоплексического удара.

– Не такая огромная змея, как…

В этот момент старомодный телефон на стене маленького офиса настойчиво зазвонил. Энгас Мак-Тэвиш обернулся.

– Мы не можем подойти, – с упреком обратился он к аппарату.

– Нет, – подтвердил Г.М., – но очень бы хотели.

– Вот как, сэр? Но вы ведь не знаете, кто звонит!

– Меня это не заботит, – заявил Г.М. – Я просто хочу послать его подальше, кем бы он ни был. Хочу облегчить душу, исследовав все ресурсы английских ругательств.

– Я отвечу, – успокоила его Мэдж.

Держась подальше от группы со змеей, она быстро подошла к телефону. Кери видел, как дрожит ее рука, когда она снимала трубку.

– Это старший инспектор Мастерс, – сообщила Мэдж.

– Господи! – воскликнул Г.М. с таким жаром, словно действительно решил помолиться. – Если я и хотел бы увидеть кого-нибудь держащим живую кобру, покуда я буду сидеть в углу и курить сигару, так это Мастерса! Ради бога, держите его подальше отсюда, иначе я никогда не услышу, чем это кончилось! Скажите ему…

Но Мэдж не слушала.

– Это мисс Пэллизер, – сказала она в трубку. – Да, нашла… Да, в кладовой. Он… Да, разумеется!.. Конечно, если вы считаете это важным… Вовсе нет.

Нетвердой рукой Мэдж положила трубку.

– Старший инспектор Мастерс хочет поговорить со мной в доме Бентонов, – обратилась она к остальным. – Вы не обидитесь, если я уйду?

Кери понимал, что здешняя атмосфера душит девушку, а вид лоснящейся извивающейся кобры расшатывает ей нервы. Она была слишком горда, чтобы признаться в этом, но ухватилась за предлог, чтобы уйти отсюда.

– Вы не возражаете? – повторила Мэдж делано небрежным тоном, что прозвучало почти жалко.

Кери молча кивнул в сторону двери, и девушка едва не пустилась бегом. Он успел увидеть блеск глаз под тяжелыми веками и виноватую улыбку, прежде чем она закрыла дверь.

– Что приводит меня в отчаяние, – заговорил Г.М., – так это извращенность всего в целом. Пятнадцать долгих мучительных лет я наделся увидеть Хамфри Мастерса в подобной ситуации. Но в ней оказался не он, а я. Если это не извращенность судьбы, которая якобы предопределяет происходящее с нами, то не знаю, что это такое…

Снаружи в коридоре послышался крик Мэдж Пэллизер.

Трое мужчин посмотрели друг на друга.

Сердце Кери Квинта сжалось. Легкие сдавил спертый воздух террариума. Ему казалось, что кровь вытекает из тела.

Кери отскочил, пытаясь освободить правую руку от холодных гладких колец, похожих на щупальце осьминога, но они вздрогнули и сжались еще сильнее, а голова змеи едва не выскользнула из пальцев Мак-Тэвиша.

Мэдж закричала снова.

– Спокойно, сынок! – Тон Г.М. внезапно изменился. – Вы можете освободиться?

– Могу, если дернусь изо всех сил. Но я боюсь вытащить змею из рук Мак-Тэвиша!

– Не важно, – продолжал Г.М. тем же странным, тихим голосом. – Я буду держать ее за двоих. Так что дергайтесь, как хотите.

– Вы готовы?

– Угу. Валяйте!

Упершись ногами в пол, Кери собрал все силы и рванулся, едва не вывихнув плечо. Двое других мужчин пошатнулись, но змея ослабила хватку.

Кери отскочил к столу, опрокинув стул, выпрямился и уже метнулся к двери в коридор, когда Мэдж издала такой пронзительный крик, что все его нервы натянулись как струны.

После ярко освещенного офиса полумрак коридора ослепил его. Окно в конце коридора, покрытое пожелтевшей от старости клейкой бумагой с красно-белым рисунком, пропускало лишь слабый свет.

Насколько Кери мог видеть, в коридоре не было никого, кроме Мэдж. Она лежала на каменном полу, неподалеку от окна, пытаясь приподняться на руках и коленях и ползти, прикрыв лицо ладонями, но мышцы отказывались повиноваться.

Затем что-то шевельнулось и приподнялось на фоне красно-белых квадратиков пожелтевшей бумаги, и Кери увидел еще одно лицо.

Это было не настоящее лицо. Оно казалось гротескным и бессмысленным, словно намалеванное черной краской на белом воздушном шарике.

Кери осознавал каждую деталь – затхлый воздух коридора, волосы Мэдж, упавшие ей на лицо, даже кольт 32-го калибра у себя в кармане – как будто все это отпечаталось на его нервах. Но движущееся лицо с как будто нарисованными круглыми глазами, поднявшееся в человеческий рост и покачивающееся из стороны в сторону, озадачивало его, пока он не понял, что это раздутый капюшон королевской кобры, свернувшейся кольцом и готовой к атаке.

Мэдж закричала снова, и Кери пришел в себя.

Он выстрелил только один раз, но пуля снесла кобре голову, словно острое лезвие топора.

Звук выстрела прогремел в замкнутом пространстве как взрыв. Кери видел похожее на звездочку пулевое отверстие в клетчатой стеклянной панели, видел растекшееся по ней темное вещество, видел извивающиеся в судорогах смерти двенадцатифутовые кольца змеи, как будто заполнявшие коридор, все еще касавшиеся кричащей Мэдж…