Текст книги "Зыбучий песок (сборник)"

Автор книги: Джон Браннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 56 страниц)

Мюррей глубоко вздохнул.

– Оставим это. Я не хочу быть фарисеем.

– Нет, теперь вы не должны молчать. Иначе я не смогу понять, действительно ли вы испорчены, или только…

Он пожал плечами.

– Хорошо, я не возражаю. Бедный парень пристрастился к героину. Без него он не может работать. Когда я запил, со мной было примерно то же самое. Вы удовлетворены?

Мюррей подождал еще некоторое время, но Хитер не отвечала. У него было такое чувство, словно он сломал игрушку у бедного ребенка. Она кивнула ему и исчезла в доме. Голоса, доносившиеся из бара, становились все громче. он вернулся в свою комнату и принял холодный душ, словно он мог смыть им все свои опасения.

Душ тоже не помог. Мюррей принял успокаивающее и задумался о том, что таким образом он быстро исчерпает все свои запасы.

Прежде чем пойти в постель, он обратил внимание на то, что он еще не посмотрел, исполнил ли Валентайн его указание, или нет. Он открыл дверцу шкафа и увидел дюжину консервных банок с различными фруктовыми соками; банки эти стояли на каждой полке. Бутылки исчезли. Великолепно. Он погасил свет и накрылся легким покрывалом.

Утром он проснулся от того, что тихо загудел телефон, стоящий на столике, возле его кровати. Когда он спросонья взял трубку, Валентайн безликим голосом сообщил ему, что завтрак здесь подается между восемью и девятью часами утра. Мюррей поблагодарил его и встал, пока сон снова не сморил его.

Прошлым вечером он распаковал еще не все и его бритвенный прибор еще лежал в чемодане. Мюррей достал его, побрился, потом открыл зеркало шкафчика над раковиной, чтобы оценить качество бритья. В шкафчике находилась зубная щетка и полбутылки виски.

Мюррей пораженно уставился на бутылку долгим взглядом. Затем он яростно схватил ее, отбил горлышко о раковину и вылил виски. Запах оглушил Мюррея. он положил бутылку в раковину и пошел к телефону. У аппарата не было наборного диска. Мюррей поднял трубку и стал ждать.

– Да, мистер Дуглас? Что я могу сделать для вас?

– Почему в шкафчике над ванной находилась бутылка с виски?

– Бутылка с виски, Сэр? Это очень странно.

– На самом деле? – Мюррей глубоко вздохнул. – Хорошо, я предупредил вас. Если я еще раз найду алкоголь в своей комнате, я силой волью его в вас, поняли? Сейчас же направьте сюда кого–нибудь, чтобы навести здесь чистоту!

– После завтрака я сам позабочусь об этом, мистер Дуглас, – заверил его Валентайн. – Должен ли я напомнить вам, что сейчас уже двадцать пять минут девятого, Сэр?

– К черту все эти шуточки! – Мюррей бросил трубку на рычаг. Он сжал кулаки и осмотрел комнату. Здесь повсюду можно было спрятать бутылки с виски. Он хорошо помнил о том, где он раньше прятал бутылки от своих друзей и врача.

Мюррей основательно обыскал комнату, но ничего больше не нашел. Он облегченно вздохнул и взял свой чемодан, чтобы достать оттуда пуловер, лежащий на самом дне. Потом он испуганно выпрямился. Под пуловером лежала еще одна бутылка скотча.

Он взял ее в руки и в первое мгновение спросил себя, может быть, он сам… Нет, это было исключено! Мюррей повернулся и швырнул бутылку о стену ванной. Осколки стекла полетели во все стороны и янтарная жидкость потекла по стене.

Мюррей надел пуловер и пошел к двери. Он должен поговорить с Близзардом.

6

Но Близзарда в обеденном зале не было. У одного конца длинного стола друг возле друга, сидели два молодых человека, которых Мюррей знал очень мало. Все остальные, казалось, уже позавтракали – кроме Хитер, которая сидела недалеко от двери. Столовый прибор возле нее все еще не был использован. Мюррей сел за стол и один из слуг подал ему стакан апельсинового сока.

– Доброе утро, – сказал Мюррей. – Близзард уже был здесь?

– О… доброе утро, Мюррей, – Хитер была рассеяна и заметила Мюррея только тогда, когда тот сел возле нее. – Я хотела… ага… собственно, это место я заняла для Иды. Она просила меня об этом.

ЭТО НА НЕЕ ПОХОЖЕ.

– Тогда она должна была прийти во время, – сказал Мюррей. Вы видели Близзарда?

– Ну… Да, он уже позавтракал и ушел отсюда несколько минут назад, Хитер поколебалась. – Что–то не в порядке?

– Да, но это не имеет к вам никакого отношения, Мюррей одним глотком опустошил стакан апельсинового сока и у него появилось ощущение, что он выпил виски. – Еще раз проклятье! пробормотал он про себя.

– О, доброе утро, Мюррей! – сказала Ида позади него сладким голосом. – Это то место, которое вы должны были занять для меня, дорогая Хитер?

– Мне очень жаль, Ида, но я не могла его долго…

– Не беспокойся, место напротив еще свободно, – она направилась туда. Сегодня утром на ней был пуловер с закатанными рукавами и черные бархатные брюки. Она казалась усталой. – Мне надо было прийти раньше, – она повернулась к слуге, который принес ей апельсиновый сок. – Спасибо. Принесите мне еще прожаренный тосты и много кофе. Что с вами Мюррей вы с похмелья?

Мюррей молча ел свою овсянку.

– Не остроумно? – улыбаясь спросила Ида. – Не бойтесь, Мюррей, к обеду это пройдет.

– Чушь, сказал Мюррей. – Вы же хорошо знаете, что я теперь больше ничего не пью.

– Верно, я слыша это вчера вечером, поэтому, когда я только что прошла мимо вашей комнаты, меня удивил доносившийся из нее запах виски. Один из слуг что–то убирал там и поэтому дверь в вашу комнату была открыта.

Ида ослепительно улыбнулась. Мюррею показалось, что Хитер бросила на него испуганный взгляд. У него внезапно пропал аппетит.

– Этот дом не клуб, – с нажимом сказал он и отодвинул стул, – а какой–то сумасшедший дом. Если так будет все четыре недели, мы все сойдем с ума. Не вмешивайте меня в свою новую любовную аферу, – он быстро отвернулся.

ЭТО ОНА ЗАСЛУЖИЛА БЛАГОДАРЯ СВОИМ БЕССТЫДНЫМ ПОСТАНОВКАМ, – подумал он. Но мне не хочется, чтобы Хитер знала об этом.

Около половины десятого все члены этой труппы собрались в маленьком театре – на этот раз отсутствовали только Дельгадо и Близзард. Лестер Харкхем, сорокалетний осветитель, давно уже работавший с Близзардом, вошел последним и сообщил собравшимся, что автор и продюсер появятся через несколько минут; потом он буквально упал в кресло рядом с Герри Гардингом.

Мюррей осмотрелся. Слева, возле входа на сцену, стоял концертный рояль и за его клавиатурой сидел Джесс Отен. Его пальцы скользили по клавишам, однако, не нажимали на них. Он, казалось, был в эффекте, но Мюррей знал, что он был хорошим аккомпаниатором.

Лестер, Джесс и Герри – выдающаяся группа, с которой можно было великолепно поставить любую пьесу. Но почему Близзард не ангажировал наиболее выдающихся актеров? Мюррей знал почти всех актеров, присутствующих здесь и ему были неизвестны только два молодых человека, которых он видел за завтраком. Ретт Лотем и Эл Уилкинсон – и девушка по имени Черри Белл. Эта девушка сидела в первом ряду между Реттом и Элом.

Собравшиеся напряженно ждали. Это было заметно по тому, что они не беседовали между собой.

Потом в глубине сцены появились Дельгадо и Близзард. У каждого из них был стул, на которые они сели на краю рампы. Автор первым раскурил сигарету.

– О'кей, итак, начнем, – сказал Близзард и кивнул своим слушателям. прежде всего…

– Прежде всего вопрос, Сэм! – Мюррей вскочил со своего места. – Я хотел бы задать его вам наедине, но вас, к сожалению, никогда не застать и вы всегда заняты. Почему вы приказали Валентайну повсюду в моей комнате рассовать бутылки со спиртным?

Дельгадо бросил на Мюррея заинтересованный взгляд, словно ему что–то пришло на ум.

– Вы что, пьяны, Мюррей? – удивленно осведомился Близзард. – Я точно знаю, что вы больше не пьете и мне совершенно не хочется склонять вас к этому. Я приказывал Валентайну поставить в каждой комнате прохладительные и возбуждающие напитки и при этом совершенно забыл обратить его внимание на исключения. Мне очень жаль, такого больше не произойдет.

– Я имею в виду кое–что другое, Сэм, – Мюррей наклонился вперед. – Я имею в виду не открыто стоящие бутылки, а бутылку в шкафчике над раковиной и другую, спрятанную в моем чемодане.

– Об этом я ничего не знаю, Мюррей, – заверил его Близзард. – А теперь лучше закройте рот, пока я не рассказал, как, по–моему мнению, эта бутылка попала к вам в чемодан.

Мюррей осмотрелся. Остальные присутствующие смотрели на него. Ида Марр, слегка улыбалась, но остальные бросали на него угрюмые и озабоченные взгляды. Он нерешительно поколебался.

– Не закрывайте рта, Дуглас, попросил его Дельгадо. Автор нагнулся вперед. – Теперь это становится интересным. Вы предложили тему. Вы утверждаете, что кто–то хочет склонить вас к пьянству, хотя вы теперь не должны пить ни капли, не так ли?

– Я не утверждал ничего подобного, – ответил Мюррей и сел.

– Хорошо, обдумайте все это еще раз, – Дельгадо не обратил внимания на возражение Мюррея. – Черри, идите сюда.

Девушка, о которой Мюррей ничего не знал, встала и заняла место на рампе недалеко от Дельгадо. Она открыла свою сумочку, достала блокнот и надела очки в роговой оправе.

Мюррей считал Черри членом этой группы. Но они, конечно, нуждались в ком–то, кто будет записывать все происходящее, а потом приводить в порядок все эти записи. Это, казалось, было ее работой.

– Подумайте о формах преследования, – предложил Дельгадо. – К примеру в рекламе. Покупайте тот или иной прибор – у кого его нет тот отстал или просто глуп.

– Можно также заставить людей заменить безукоризненно функционирующий старый бытовой прибор на новый, – вставил Констант. – Это также вид преследования, не так ли?

– Верно. Еще?

Пьеса росла. Она росла просто невероятно. Около полудня они уже были настолько захвачены, что с неохотой покинули подмостки только тогда, когда в обеденном зале были накрыты столы. После обеда была уже готова половина сцен и Джесс Стен сымпровизировал к ним новейшую музыку. Гарри Гардинг тоже импровизировал на свой лад; он, очевидно, получил откуда–то свою дневную дозу, которая невероятно окрылила его фантазию. Потом он мелом нарисовал на полу штрихами гениальные картины пьесы, благодаря которым перед артистами развернулось все ее содержание.

Около пяти часов Дельгадо внезапно закончил репетицию, приказал Черри переписать начисто все записи и вместе с Близзардом исчез в двери в задней части сцены. Напряжение медленно спадало, но не исчезло окончательно; члены труппы вернулись в гостиную и долго обсуждали там все происшедшее.

Мюррей давно уже не видел, чтобы такое воодушевление вспыхивало за такое короткое время. Очевидно, заслугой Дельгадо было то, что его работящий разум постоянно влиял на них всех и они играли с таким жаром. Даже Ида не осмеливалась возражать ему.

Но как долго продлится это возбуждение? Мюррей не мог себе представить, как переутомятся они на следующей неделе и так будет и дальше. Но, может быть, Дельгадо позволит им потом отдохнуть несколько дней, пока он будет перепечатывать рукопись. Это казалось наиболее вероятным.

В этот вечер Мюррей остался в общей гостиной, в то время, как некоторые другие уже отправились в свои комнаты. Потом он кивнул оставшимся и вышел в холл. В это мгновение его окликнули.

– Мюррей, вы не найдете для меня нескольких секунд? – спросил Герри Гардинг.

– Да, конечно.

– Может быть, лучше подняться наверх? – Герри указал на лестницу, ведущую на верхний этаж. – Я… э… я, право, не знаю, как мне выразиться, но я должен это сказать. Вы же знаете о моих затруднениях, не так ли?

– Да, знаю. Но в чем дело?

Молодой художник пожал плечами.

– Ну, я… у меня в комнате этого хлама больше чем достаточно. Я не знаю, где Сэм достает это, но я нашел это в своей комнате… как вы нашли водку в своей. Но я не слишком озабочен этим. Я уже однажды лечился от этого и чуть было не помер; кроме того, я профессионально уже не на что не способен, потому я не стал отделываться от этого.

Они достигли конца лестницы и повернули по коридору направо.

– Вот моя комната – номер 10, – сказал Герри, ища ключ от двери. Она находится над самым центром театра. Довольно странно, не так ли? Нет, не входите сюда. Мюррей, я еще не готов.

Он оставил Мюррея в прихожей. Его комната была обставлена также, как и комната Мюррея.

– Послушайте, я знаю, что вы обладаете большой силой воли и мужеством, чем я, – продолжил Герри, запер за собой дверь. – У меня, напротив: едва хватает мужества изложить вам свою просьбу. Но я должен, вы понимаете? Здесь!

Он отвернулся и открыл верхний выдвижной ящик комода, стоящего у окна. Мюррей увидел большой стакан, до краев наполненный белым порошком.

– Я еще никогда не видел столько, – тихо сказал Герри. – Только небу известно, сколько все это стоит! Представьте себе – эта штука не что иное, как химический чистый героин. И когда я… теперь даже что–то… о, еще раз проклятье! Вы не сохраните для меня все это, Мюррей? В настоящее мгновение у меня достаточно самообладания, чтобы просить вас об этом, но может быть, у меня уже больше никогда не будет мужества, чтобы сделать это потом. Сегодня все идет хорошо – может быть, даже слишком хорошо. Но если меня постигнет неудача, у меня не хватит ни терпения, ни силы воли взять только одну порцию и дождаться ее действия. Я знаю это по собственному опыту. Потом я возьму вторую дозу и, может быть, она будет намного больше первой, потому что у меня слишком много этого снадобья! И это будет самоубийство. Несомненно! Здесь!

Он сунул стакан в руки Мюррею, словно боялся, что в следующее мгновение он утратит все свое мужество.

– Вы сохраните для меня это снадобье? Не говорите мне, где вы его спрятали. Лучше заприте его где–нибудь. Не давайте мне за один раз больше трех гран, понимаете? И, ради бога, никогда не позволяйте мне брать больше, даже если я приду к вам со слезами и буду молить вас дать мне еще.

Мюррей лизнул, взвесил стакан в руке и молча пошел к двери. Когда он взялся за ручку, Герри добавил:

– Мюррей, я… я очень благодарен вам за это. И, конечно, знаю, что не имею никакого права просить вас об этом одолжении. Но вы тоже обратились бы ко мне, если бы я тоже мог что–нибудь сделать для вас, не так ли?

– Конечно, – сказал Мюррей и вышел.

7

Мюррей включил свет в своей комнате, запер за собой дверь и печально покачал головой.

О, боже, видел ли ты когда–нибудь более печальное сборище бывших знаменитостей. Зачем эта труппа здесь?

Но в этот первый день влияния Дельгадо действовало благотворно по крайней мере, на Герри Гардинга. Мюррей никогда не думал, что театральный художник когда–нибудь найдет в себе мужество добровольно расстаться со столь ценным для него веществом.

Где же ему его спрятать? Выдвижные ящики, конечно, не подходят для этого. Снаружи, на подоконнике? Мюррей выглянул наружу и установил, что подоконник был для этого слишком узок. Хорошо, тогда в телевизоре. Это было самым лучшим тайником еще в то время, когда он прятал свои бутылки.

Аппарат этот, конечно, был намного меньше, чем все самые новейшие модели. Когда Мюррей повернул его и взглянул внутрь через щель для охлаждения, он увидел, что там едва ли можно было спрятать стакан, не прикоснувшись при этом к какому–нибудь проводу. Кроме того, задняя крышка крепилась на специальных винтах, которые он просто не сможет вывернуть своим перочинным ножом. Он прикусил свою нижнюю губу и снова повернул аппарат.

Мюррей подумал о своем чемодане, но потом он увидел, что где–то потерял ключ от него. Его больше не было в его связке ключей. Ну, теперь этого не изменить. Порошок Герри можно временно спрятать под матрас, пока он не подыщет для него лучшего места.

Он снял с кровати покрывало. При этом его нога наткнулась на низкий прямоугольный ящик, подвешенный под матрасом. Ящик этот, казалось, был пустым, но Мюррей сначала не обратил на это внимания. Под покрывалом находился матрас. Мюррей удивленно посмотрел на него и наморщил лоб, когда увидел странное переплетение тончайшее переплетение проволочек, покрывающее почти всю поверхность матраса.

Странно. Я еще никогда не видел такого сумасшедшего переплетения.

Он взялся за матрас в головах и приподнял конец его. Только тогда он понял, почему ящик издавал такой звук, словно он был пустой.

В его верхнюю часть была вделана выдвижная крышка.

– Что, но…

Мюррею пришлось напрячься чтобы поднять весь матрас и свалить его на пол с другой стороны кровати. При этом он, казалось, что–то оборвал и заметил металлический блеск. Когда он осторожно нащупал это, он понял, что эта тончайшая проволочка, ведущая от матраса к крышке ящика. Эта проволочка была оборвана, когда он двигал матрас.

Он медленно протянул руку и открыл крышку ящика.

Под ней он увидел звукозаписывающий аппарат. На первый взгляд он казался вполне обычным. Он не был включен. Обоих катушек должно было хватить на несколько часов – около трети пленки было намотано на первую катушку. Потом Мюррей увидел, что этот магнитофон кое в чем отличается от других: на нем не было никаких рычажков и кнопок и им, по–видимому, управляли дистанционно.

Мюррей некоторое время изучал его, потом пожал плечами. Он ничего не понимал в магнитофонах; Он знал только как их включать и выключать. Но он охотно узнал бы, для чего предназначена эта проклятая вещь под его кроватью. Она тоже принадлежала к имуществу бывшего клуба? Тихая музыка для того, что бы члены клуба лучше засыпали? Но где же находится динамик и как выключался аппарат, если не нужно было никакой музыки?

Он выпрямился и наморщил лоб. Он не сможет заснуть, пока не задаст несколько мучающих его вопросов. Но потом он вспомнил о стакане Герри. Проклятье! Он должен спрятать его, прежде чем покинет комнату! Почему бы не за штору? Сюда, наверх, около гардин? Мюррей подтащил стул, нащупал свисающий сверху шнур и обвязал им стакан. Затем он несколько раз подвигал штору, чтобы убедится, что снаружи ничего не заметно. Наконец он удовлетворенно кивнул и вышел в коридор.

В следующее мгновение из туалета вышел Герри Гардинг и направился в свою комнату. Он кивнул Мюррею и хотел быстро исчезнуть.

– Минуточку, Герри! – сказал Мюррей. – Можно мне быстренько кое–что посмотреть?

– Да, конечно, но что? – Герри бросил на него удивленный взгляд.

– Можно мне заглянуть в вашу кровать? Мне хочется знать, мой случай особый, или все кровати оснащены подобным же образом?

– Чем оснащены? – удивленно осведомился Герри. Он молча смотрел, как Мюррей сорвал покрывало с матраса, указал на металлическую сетку, а потом показал на магнитофон, находящийся под крышкой ящика. На этот раз ленты было перемотано значительно меньше.

– О боже, не понимающе произнес Герри, – Что это такое?

– Не имею никакого представления, – сказал Мюррей, – но я узнаю это, вы должны мне поверить.

– Я думаю, вы обнаружили это, когда хотели спрятать мое… мое зелье, – Герри слабо улыбнулся. – Ну, там мне, по крайней мере не надо будет больше искать.

– Верно, Мюррей нащупал тонкий металлический проводок, соединяющий матрас и ящик и на этот раз оставил его неповрежденным. Проводок вел непосредственно к магнитофону.

– Не думаете ли вы, сто бывшие члены клуба использовали это как снотворное? – с сомнением спросил Герри. – Этот клуб был достаточно роскошным и я не нахожу эту идею такой уж невероятной.

– Я тоже уже подумал об этом, – Мюррей кивнул. – Но вот только нигде не вижу динамика.

– Он, должно быть, находится где–то здесь, наверху, – сказал Герри, с интересом изучая тонкое проволочное переплетение.

Мюррей тихо вскрикнул. Герри повернулся к нему.

– Что случилось? – спросил он.

– Что вы только что сделали? – спросил Мюррей в ответ.

– Я только дотронулся до проволочки, – ответил ему Герри. – Здесь…

– Этого достаточно, прервал его Мюррей. – Там, должно быть, скрыт выключатель, который реагирует на… Вот, видите – магнитофон работает!

Герри еще раз нажал на то место и повернул голову, чтобы лучше видеть. Катушки магнитофона действительно вращались.

– Хорошо но где же музыка? – спросил Мюррей.

– Весьма своеобразно, ответил Герри. – Но, может быть, звук просто предусмотрительно отключен?

– Может быть, с сомнением пробормотал Мюррей. Потом он медленно кивнул. – Хорошо, эту возможность мы тоже не должны отбрасывать. Вы знаете, в какой комнате спит Лестер Харкхем? Я думаю, что он единственный из нас, кто разбирается в таких вещах.

– Нет, я не знаю, где он спит, – Герри нервно провел кончиком пальца по своим губам. – Послушайте, Мюррей, может быть, все это возбуждение не имеет никакого смысла? Какая разница, играет здесь музыка, или нет? Почему бы вам не быть снисходительным ко всему этому?

– Потому что я невольно оборвал связь между магнитофоном и матрацем, объяснил Мюррей. Он положил руку на матрас. – достаточно лишь легкого нажатия, вы это заметили? Вероятно, аппарат начинает работать, когда голова опускается на подушку. Снаружи послышались шаги, одна из дверей открылась и закрылась.

– Там кто–то есть, – произнес Мюррей. – Идемте, Герри.

Художник сцены повел плечами и последовал за ним.

Однако, в коридоре невозможно было установить, какая дверь открывалась. Мюррей направился к дверям номер 20 и 11, потом покачал головой.

– В номере 13 нет никого, – произнес Герри. – Я спрашивал об этом Валентайна.

– А номер 14 – это моя комната. Значит, это должно быть на другой стороне. Посмотрим кто в номере 9, Мюррей отступил назад. Ему показалось, что он слышит в номере 9 тихие голоса. Он постучал.

– Кто там?

Хитер! Как интересно! Мюррей сам с собой заключил небольшое пари. Одновременно он громко сказал:

– Это я, Мюррей. Со мной Герри Гардинг. Мне можно на минутку заглянуть к вам? Дело очень важное.

Возбужденный шепот, которого Мюррей не понял; потом он услышал:

– Входите. Дверь отперта.

Он нажал на ручку. Хитер сидела на постели. Ее лицо без косметики казалось еще более юным. на ней был сатиновый халат, накинутый поверх черной ночной комбинации. В кресле возле кровати сидела Ида, на ней был черный пуловер с закатанными рукавами и черные бархатные брюки; она курила и в руке у нее был стакан с виски. Мюррей выиграл пари, заключенное с самим собой.

– Хо, – сказала Ида, когда Герри закрыл за собой дверь, – почему мы удостоились такой чести, друзья?

– Вы не можете оказать мне любезность, Хитер? – попросил Мюррей. – Вы слышали музыку, когда клали голову на подушку? Вы слышали что–нибудь, сильно нажимая на подушку?

– Что это все должно…? – начала Хитер. Потом она хихикнула, нагнулась к матрасу, внимательно прислушалась, потом снова выпрямилась и покачала головой.

– Прекрасно, но что все это значит? – резко спросила Ида.

– Немного терпения, сказал Мюррей. – Хитер, встаньте пожалуйста, потом я покажу вам то, о чем вы спрашиваете.

Хитер неуверенно посмотрела на Иду и бросила на Герри вопросительный взгляд.

– В ящике под матрасом установлен какой–то аппарат, объяснил им Герри. – Мюррей ищет этому объяснение и не сможет заснуть, пока не найдет его.

– Что еще за аппарат? – смущенно осведомилась Хитер. – О… пожалуйста. Ида, будьте так любезны подайте мне мой домашний халат, а? Он висит на спинке кресла.

Она поднялась так церемонно, словно ее кровать стояла на сцене и она боялась театральной цензуры. Мюррей показал ей, что он имеет в виду металлическую сетку, отходящий от нее провод и магнитофон в ящике под кроватью.

Даже ида была поражена.

– Итак, именно это вы называете музыкой под подушкой? – сказала она. – Но ведь пока не произошло ничего, не так ли? Катушки вертятся только тогда, когда нажимаешь на матрас, она сама нажала на него.

Мюррей заметил, что все эти магнитофоны работают бесшумно, когда они записывают… Эта возможность, казалось, могла быть и здесь. Он не знал, почему при этой мысли у него по спине побежали холодные мурашки.

– Кто–нибудь знает, где я сейчас могу найти Близзарда? – громко спросил он. – Герри прав – я не смогу заснуть, пока не получу объяснения всего этого.

Ида рассмеялась.

– Вы сошли с ума, Мюррей. Если магнитофон под моей кроватью не издает никаких звуков, я, конечно великолепно засну. – она загасила свою сигарету и опустила стакан. – Но если вы действительно хотели застать Сэма в его логове, вы, вероятно, найдете его в комнате направо от обеденного зала, где он строит планы вместе с Дельгадо. Насколько мне удалось увидеть, это помещение представляет из себя нечто вроде кабинета. А теперь я пойду в постель. Спокойной ночи, Хитер.

Она улыбнулась им всем и вышла. Несколькими секундами позднее Герри развел руками и последовал за ней.

– Мюррей, я хочу, чтобы вы ничего никому не говорили об этой штуке, сказала Хитер, взглядом указав на магнитофон. – Он меня тревожит, потому что, как мне кажется, он здесь совершенно ни к чему. Или он все же для чего–то служит?

– Я не знаю этого, малышка, – с нажимом сказал Мюррей. – Но теперь я разыщу Сэма, что бы спросить об этом и когда я что–нибудь узнаю, я снова вернусь сюда. Согласна?

8

Мюррей не сразу постучал в дверь помещения, которое назвала ему Ида, а сначала нажал на ручку двери. Дверь была заперта. За ней он услышал стук электрической пишущей машинки и тихие голоса, которые тотчас же умолкли, как только он надавил на ручку двери.

– Минуточку! – крикнул Близзард. Мюррей отступил от двери. На пороге появился продюсер.

– Это вы, Мюррей? Чего вам надо?

– Мы поговорим здесь, или нам лучше войти?

Близзард поколебался, потом пожал плечами и отошел назад. Мюррей последовал за ним в комнату, бывшую, должно быть, раньше секретариатом клуба. За машинкой сидела Черри Белл, ее пальцы порхали по клавиатуре. У Дельгадо на коленях лежало несколько листов бумаги. Когда Мюррей вошел, автор с интересом поглядел на него.

– Ну? – спросил Близзард. У тебя что–то важное, Мюррей? У нас еще много работы и мы не любим, когда нам мешают.

– Я насчет магнитофонов, которые установлены под нашими кроватями, громко ответил Мюррей. При этом он наблюдал за Дельгадо и с удовольствием отметил, что на лице того, которым он всегда умел владеть, промелькнуло выражение озабоченности.

– Что это все должно значить? – осведомился Близзард. – Вам ничего другого не пришло в голову, Мюррей? Если это снова то же, что было у вас сегодня утром, я; несомненно, потеряю с вами всякое терпение:

– Спросите об этом Дельгадо, – предложил ему Мюррей. – Он знает, что я имею в виду. Не так ли, Дельгадо?

– Да, конечно, – Дельгадо отложил листок. – Эти магнитофоны составная часть моего новейшего метода работы, о котором я еще никогда никому не говорил.

У Мюррея появилось чувство, что тот сымпровизировал это объяснение но он ничем не мог доказать своих подозрений.

– Дальше, – потребовал он у Дельгадо.

– Вы знаете, что означает слово "гипнопедия"?

Мюррей не ответил сразу же. Он посмотрел на Близзарда и обнаружил, что тот тоже выслушивает это не понимая ничего.

Очень интересно.

– Вы имеете в виду способ, при котором будто бы можно обучаться во сне? До сих пор я слышал только то, что он недействителен.

– Думайте, что хотите, Дельгадо махнул на него рукой. – Для меня этого во всяком случае, достаточно. Я буду использовать этот способ. Я не удовлетворен актерами, которые после репетиции ни на что не обращают внимания и гипнопедия дает мне возможность повлиять на них так, как я этого хочу. Это все.

– Мануэль, мне не совсем ясно, что вы хотели сказать, – вмешался Близзард.

– Действительно не совсем ясно? – спросил Мюррей? – Прислушайтесь лучше. До сих пор я находил магнитофоны под своей кроватью и под кроватями Герри Гардинга и Хитер я тоже обнаружил по одному. Достаточно легкого нажатия на матрас, чтобы аппарат включился; как только ложишься на кровать, лента начинает перематываться. Дельгадо утверждает, что это сделано для того, чтобы мы во сне заучивали свои роли – при помощи постоянного повторения. Впрочем, какую роль нужно заучивать Герри Гардингу, Дельгадо? Он талантливый художник, а не артист.

– Не слишком ли вы преувеличиваете все это, Мюррей? – осведомился Дельгадо. – Знаете ли, я не сам устанавливал эти магнитофоны. Они должны были наигрывать клубменам тихую музыку, способствующую сну и поэтому они установлены под всеми кроватями.

– На самом деле? Это невероятно по двум причинам. Во–первых, отсутствуют динамики и во–вторых, ленты на катушках, очевидно, пусты.

– Ну и что из этого? – Дельгадо нетерпеливо взмахнул рукой. – Мюррей, эти магнитофоны не применялись давно. Я снова подключил их, чтобы проверить – а это возможно только в том случае, если перемотать ленту, что я и сделал. Само собой разумеется, ленты пусты! Динамики, которые вы так безуспешно искали, находятся внутри матрасов. Кроме того, вы, конечно, ничего не услышали бы, даже если на магнитофоны были бы поставлены обучающие катушки, потому что мой способ обучения – воздействие на подсознание, чтобы обучающийся не замечал этого влияния. Надеюсь, вам, Сэм, удастся убедить нашего друга в том, что относительно моего несколько необычного метода репетиции нет никаких оснований бить тревогу.

Близзард достал из кармана сигарету и механически откусил ей кончик.

– Почему вы до сих пор ничего не сказали мне об этом, Мануэль? Эта идея интересна, но…

– Вы сами скоро заметите, как великолепно функционирует этот способ, – прервал его Дельгадо. – Я ничего не упоминал об этом потому, что заполучил эти магнитофоны совершенно случайно. Если бы не этот случай, вам пришлось бы достать мне дюжину магнитофонов и мы тогда поговорили бы об этом. Стоит ли из–за этого так волноваться?

– Нет, вероятно, нет, – ответил Близзард. – Но чтобы избежать других недоразумений и неожиданностей, Мануэль, может быть, было бы лучше проинформировать других людей?

– Конечно, нет, – Дельгадо покачал головой. – Я только сожалею, что Мюррей случайно наткнулся на все это. Надеюсь, что восприимчивость его подсознания от этого не пострадала. Но это еще надо установить. Может быть, Мюррей позже увидит, что гипнопедия была необходима.

Черри только что вытащила из машинки последний лист бумаги. Стук клавиш внезапно смолк и в комнате стало очень тихо.

– Готово, мистер Близзард, – сказала она.

– О, чудесно, Близзард пошевелился. – Передайте мистеру Дельгадо последнюю страницу и можете идти в постель. У вас тоже все, Мюррей?

– Нет, ни в коем случае. Но я, возможно пока удовлетворюсь этим.

Мюррей хотел сдержать свое обещание и поэтому постучал в дверь Хитер, чтобы рассказать девушке, что ему только что сказал Дельгадо. Но он не получил никакого ответа; очевидно Хитер уже спала. Он вернулся в свою комнату, еще раз осмотрел проволочную сетку на матрасе, обмотал носовой платок вокруг руки и потащил проволоку. Когда он закончил тащить ее, перед ним лежало метров 20 этой проволоки.

И больше ничего. Он не увидел никаких контактов. В матрасе не было динамика. Дельгадо солгал.