Текст книги "Дьявольские игры(ЛП)"

Автор книги: Джоанна Уайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

О, гребаный ад. Я точно знал, к чему это вело:

– Эм...

– Не смей со мной разговаривать! – внезапно закричала она, бросив телефон через комнату в меня, словно гранату. Я нырнул в сторону, и он ударился о стену, разбив передний экран.

О’кей. Видимо она нашла фотографии, которые я должен был стереть. Было самое время спасать ситуацию:

– Позволь мне объяснить.

– Я. Сказала. Не надо. Говорить. Со. Мной, – сказала она ледяным голосом. Именно тогда до меня дошло. Я очень сильно облажался. Реально, не по‑детски. – Знаешь, я даже не пыталась подглядывать. Ты сделал эту фотографию меньше пяти минут назад, твой проклятый телефон все еще был включен, когда ты его бросил. Это было в гребаном альбоме с моим именем на нем. Господи, Хантер. Ты когда‑нибудь говоришь правду? Ты обещал мне, что удалишь эти фотографии. Ты обещал мне. Я не должна бояться смотреть на то, на чем написано мое чертово имя!

Голос ее неуклонно повышался во время ее пламенной речи, и я к ее окончанию поморщился, потому что она звучала настолько визгливо, что это резало по ушам. К моему ужасу, Эм поднялась с кровати и начала собирать свои вещи, запихивая их в свой рюкзак.

– Я полагаю, что будет лишним спрашивать тебя, не поделился ли ты ими с другими парнями? – пробормотала она. – Дай угадаю, ты отдал их всему клубу или же только парням в этом доме? Я знаю, как вам нравится ваше порно. Полагаю, для меня большая честь, что ты решил, что я могу соревноваться с ними.

– Никто, кроме меня их никогда не видел, – сказал я ей, защищаясь. Блядь. Конечно, и раньше девчонки на меня злились, но мне было все равно. Иисус, неудивительно, что женщины ненавидели меня, если я заставлял их чувствовать себя так. – Я клянусь тебе, Эм. Я сохранил их для себя...

– И как это улучшает ситуацию?

Она наклонилась и подняла мой телефон с пола, положив его в карман. Затем, перекинула рюкзак через плечо и встала передо мной, скрестив руки на груди.

Эм даже не смотрела мне в глаза. Нет, она просто холодно смотрела на мою грудь.

– Прочь с дороги, – сказала она. – Я уезжаю. Я не могу сейчас находиться рядом с твоей лживой задницей.

– Нам нужно поговорить...

Она подняла руку, прерывая меня.

– Ты уйдешь с дороги, – сказала она каждое слово медленно и отчетливо.

– Это еще не конец, – осторожно сказал я. – Ты уйдешь и успокоишься. Тогда и поговорим.

– Я не могу сейчас об этом думать, – пробормотала она, толкая дверь. Она направилась к лестнице, затем повернулась, чтобы посмотреть на меня. – Ты лгал мне все это время. Это заставляет меня задуматься... О чем еще ты мне врал?

Я покачал головой.

– Ни о чем, – тихо сказал я. Эм пожала плечами.

– Я не верю тебе.

Эм

Байк Дика был припаркован возле дома Куки, когда я остановилась в темноте.

Только этого мне и не хватало.

Я набрала код от сигнализации и прокралась внутрь, не желая разбудить ее. Было не так поздно – всего одиннадцать, – но она ложилась спать рано, потому что ей нужно было открывать магазин в пять каждое утро.

Но, зная мою удачу, Дик наверняка все еще не спал.

Я вошла внутрь, осторожно закрыв дверь. Никаких следов Дика в гостиной. Должно быть, он спал в комнате Сильви. Мне повезло. Я пошла по коридору, но на полпути открылась дверь в комнату Сильви, и оттуда вышла Куки. Она замерла с испуганным выражением лица, словно олень, пойманный в свете фар.

– Я поругалась с Хантером, – быстро объяснила я. – Не хочу, чтобы Дик или кто‑то еще узнал об этом.

Куки кивнула и снова взглянула на дверь комнаты Сильви.

– Давай‑ка договоримся, что сегодня вечером мы ничего друг у друга не спрашиваем и друг друга не осуждаем?

– Сегодня я только «за», – ответила я, отчаянно пытаясь уйти и притвориться, что ничего не видела. Она кивнула и побежала по коридору в свою комнату. Я последовала ее примеру, закрыла дверь и заперла ее за собой. Дик? Тьфу. Я стащила с себя одежду и забралась в кровать, уставившись в потолок, моя голова шла кругом. Казалось, что все происходило ужасно неправильно.

Хантер солгал мне, не удалив мои фотографии.

Куки и Дик были вместе... делали вещи, о которых мне не хотелось думать.

По крайней мере, Кит и папа все также ссорились. Не все в мире потеряли рассудок. Было бы хорошо увидеть их завтра. Я бы покинула Портленд и наслаждалась праздниками без Хантера. Это дало бы мне время подумать и решить, что мне делать со всей этой ситуацией.

Я была уверена, что совершила ужасную ошибку. Но откуда именно исходила эта уверенность, я не понимала: от того, что я была в него влюблена или же от того, что я ушла от него после ссоры.

Глава 17

– Просыпайся! – кричал кто‑то, стуча в мою дверь.

Я перевернулась на спину, пытаясь понять, что происходит. Место рядом со мной в постели пустовало, поэтому я нахмурилась.

Где был Хантер?

Потом вспомнила. Фотографии. Лживый ублюдок.

– Блядь, проснись уже! – крикнул мне Дик возмущенно.

Я встала на ноги, радуясь, что натянула спортивные штаны перед тем, как легла спать прошлой ночью. Наконец‑то, мне удалось открыть дверь и бросить на него взгляд:

– Ну, что еще?

– Ты оставила какую‑то гадость на подъездной дорожке, – сказал он. – Убери, или это сделаю я.

Я подняла брови:

– О чем ты вообще говоришь?

– Иди, посмотри сама, – пробормотал он. – И… Эм?

– Да?

– Я не хочу слышать никаких слухов о Куки. Поняла?

Серьезно?

– Куки – моя подруга, – сказала я, стараясь не зевать, пока терла глаза. – Она дала мне крышу над головой и работу, и она обращается со мной, как с сестрой. Что бы я ни думала о тебе, я бы ни за что не причинила ей вред.

Он изучал меня, мгновение прищурившись. Затем кивнул головой.

– Ладно, – сказал он. – Рад знать.

Я закатила глаза и закрыла дверь. Боже. Я понятия не имела, что она в нем нашла. Вообще.

* * *

Через пять минут я стояла на крыльце и смотрела через лужайку на дорогу: моя маленькая машина была припаркована рядом с гаражом, заблокированная грузовиком Хантера. Мне не было видно, но, казалось, что он спал на переднем сидении.

Чертовски здорово.

Я подошла к грузовику и с силой ударила рукой по капоту. Хантер быстро сел, и я увидела, как он потянулся в карман. Вероятно, за пистолетом. Ему он может понадобиться, если он еще что‑нибудь сделает мне этим утром.

Он открыл дверцу и вышел. У него было осунувшееся и усталое лицо, а волосы запутанными и в беспорядке, как будто он много раз водил по ним руками. Возможно, я и ужасный человек, но мне было приятно видеть, что он немного страдал.

– Привет, Эм, – сказал он низким голосом. – Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но я должен был поймать тебя прежде, чем ты уедешь. Полагаю, ты все еще планируешь поехать в Кер-д'Ален?

– Да, – ответила я, складывая руки на груди. – Наверное, поеду через пару часов. Мы можем поговорить, когда я вернусь, Хантер. Сейчас я слишком зла на тебя.

Он медленно покачал головой:

– Прости, детка. Но я не могу позволить тебе сделать это.

– Что сделать?

– Ехать в Кер-д'Ален одной.

Я подняла брови:

– Ты что, совсем спятил? Считай, что тебя не приглашали на День Благодарения, засранец.

– Мне необязательно быть с тобой в твоем доме, – тихо сказал он. – Но со всем, что происходит, я не хочу, чтобы ты ехала через весь штат одна. Если ты не позволишь мне поехать с тобой, тогда пусть с тобой поедет какой‑нибудь проспект. Ты правда хочешь, чтобы какой‑нибудь бедный парнишка пропустил праздник со своей семьей лишь потому, что тебе не хочется смотреть на меня во время поездки?

Когда он преподнес это таким образом, я почувствовала себя сукой. Конечно, мне этого не хотелось.

– Хорошо, ты можешь поехать со мной, – сказала я. – Но ты сам по себе, как только мы туда доберемся.

– Я поведу, – сказал он. – Мы оставим твою машину здесь. Я останусь с друзьями или остановлюсь в отеле, но доставлю тебя в целости и сохранности семье.

– Не слишком ли много ты берешь на себя? Что не так с моей машиной?

– Детка, подумай хорошенько. Если я буду в Кер-д'Алене все выходные, то мне понадобится какой‑то способ передвижения. А ты можешь ездить со своей сестрой или отцом.

Я смотрела на него, потому что в этом был смысл, и это‑то и расстраивало больше всего.

– Ненавижу, когда ты прав, – наконец, пробормотала я. Он криво усмехнулся мне, но так сексуально, что я почувствовала укол внизу живота.

Плохая девочка!

– Ну, в последнее время я не всегда прав, – возразил Хантер. – Не знаю, изменит ли это что‑то, но я действительно чертовски сожалею о том, что сделал с тобой.

– Насчет этого, – сказала я, отводя взгляд. – Тебе понадобится новый телефон. Твой, возможно, окончательно сломался после того, как я ушла прошлой ночью... возможно, его переехали пару раз.

– Скорее всего, это был несчастный случай, – сказал он с каменным выражением лица. – Я возьму другой.

– А фотографии? – спросила я. – Где еще ты их хранишь?

– Они были скопированы на мой ноутбук, – сказал Хантер. Он поймал и удержал мой взгляд. – Я стер все, кроме одной, прошлой ночью. Они безопасно стерты, а жесткий диск перезаписан. Никто не сможет добраться до них.

Я задумалась, интересуясь, говорит ли он правду.

– Я не знаю, стоит ли тебе верить. И что это еще за херня: «все, кроме одной»?

Хантер перевел взгляд на тротуар.

– Я сохранил одну, – признался он. – Мою любимую. Я подумал, что если ты бросишь меня, то я хочу иметь что‑нибудь, что напоминало бы о тебе. Что касается веры в меня, я думаю, что единственный способ исправить это – дать мне еще один шанс. Дай мне возможность, Эм. Больше никакой лжи. Мы оба знаем, что есть дерьмо, которое я не могу тебе рассказать...

Я прервала его, подняв руку.

– Клубные дела тут ни при чем, никогда не были, – сказала я. – И ты знаешь, что я это понимаю, так что не пытайся использовать это как оправдание.

Он вздохнул, прислонившись спиной к грузовику, засунув руки в карманы. Я пыталась думать, что делать дальше.

– Ты можешь отвезти меня домой, – медленно сказала я. – Но ты не останешься со мной, и это не значит, что мы снова вместе. Мне нужно время, чтобы все обдумать, решить, стоит ли рисковать. Я хочу быть с тем, кому могу доверять.

– Я понимаю, – согласился Хантер. – Если не остается ничего другого, то я рад, что ты позволяешь мне отвезти тебя домой. Мы оба хотим, чтобы ты была в безопасности – и я, и твой отец. Мы с ним не на одной стороне, но я его чертовски уважаю. Он вырастил дочь, которая не хочет считаться с моим дерьмом.

Я отвернулась, мои глаза вдруг наполнились слезами.

– Дик сказал, что тебе нужно уйти, – сказала я. – Приезжай забрать меня в десять.

– Ты же будешь здесь?

Повернувшись обратно, я сощурила на него глаза:

– Думаю, тебе просто придется довериться мне, Хантер. Не волнуйся, не я лгунья в наших отношениях. Я буду здесь.

– Полагаю, я заслужил это, – пробормотал он.

– Чертовски верно. А теперь убирайся отсюда, пока у Дика не кончилось терпение.

Хантер

Я наблюдал за Эм краем глаза, пока вел машину. Она смотрела в окно на пустыню, по‑видимому, очарованная необъятным пространством. Или так, или она просто не смотрела и не говорила со мной, потому что злилась.

Все еще злилась. Так будет вернее сказать.

Мы были в пути уже три часа, и единственный раз она заговорила со мной тогда, когда ей понадобилась остановка. Наутро я воспринял как победу то, что она согласилась поехать со мной, прям как получил второй шанс. Теперь я начал волноваться, что это просто поездка, что она больше никогда не заговорит со мной. Что чертовски ранило. Боль была такой, какой я никогда раньше не испытывал. Как настоящая, физическая боль.

Я уже начал ненавидеть это романтическое дерьмо. Жизнь намного проще, когда ты ничего не чувствуешь.

Мне нужно было положить этому конец.

Заметив съезд впереди, я включил поворотник.

– В чем дело? – поинтересовалась она, повернувшись ко мне и нахмурившись.

– Увидишь, – пробормотал я.

Мы съехали с автострады, и я повернул на маленькую, пустынную дорогу, по которой продолжил движение. Через несколько минут мы оставили позади большой холм, усеянный обнаженными скальными образованиями и перекати‑поле. Я замедлился и перевел грузовик в режим парковки, повернувшись к ней лицом. Она смотрела прямо перед собой.

– Эм, – начал я.

– Я не готова с тобой разговаривать, – сказала она. – Просто продолжай ехать. Не знаю, как я буду себя чувствовать после выходных, но прямо сейчас я хочу отдохнуть от тебя.

– Хочешь снова пнуть меня по яйцам?

Господи, эти слова только что вылетели из моих уст?

Эм посмотрела на меня. Наконец‑то.

– Это что, какая‑то шутка? – потребовала она. – Думаешь, если я тебя пну, это изменит то, что ты сделал?

Я медленно покачал головой.

– Я знаю, что это ничего не изменит, – сказал я. – Но это может заставить тебя почувствовать себя чуточку лучше. По крайней мере, в прошлый раз помогло. Если это так, то для меня этого будет достаточно.

– Я не обещаю простить тебя.

– Я понимаю.

Она прищурила глаза.

– Ты не в своем уме, – промямлила она, но я видел, что она смягчается, а ее рот дергается. Спасибо, блядь, огромное. – Удар ногой по яйцам ничего не исправит.

Мои яйца согласились на сто процентов.

– Но знаешь… В прошлый раз мне действительно стало лучше. Давай сделаем это.

Я сглотнул, затем открыл дверцу грузовика и медленно вылез на улицу. Эм выбралась, и мы встретились перед грузовиком. Я раздвинул ноги, скрестил руки и стал ждать.

– Закрой глаза, – сказала Эм холодным голосом. Каким‑то образом так было хуже, но я все равно это сделал. – И сними свои штаны. Трусы тоже.

– Это не было частью сделки.

– Прекрасно, – сказала она. – Я возвращаюсь обратно в грузовик. Поехали.

Я посмотрел на небо и сглотнул, удивляясь, как такое возможно: с одной стороны – мне так сильно хотелось заботиться о ней, но с другой – придушить ее. Затем я расстегнул штаны и спустил их, закрыв глаза. И… ничего. Она подошла к грузовику, и мне было слышно, как она копается.

– Давай, – прорычал я. – Я не могу просто стоять здесь вечно, ожидая.

– Если ты настаиваешь. Ты готов? – спросила она, ее голос был подозрительно мягким.

– Блядь, сделай это уже, Эм.

– Хорошо, приготовься.

Я услышал странный, хлопающий шум, а затем ледяная холодная жидкость полилась на мои яйца и член.

– Какого хера! – закричал я, отпрыгнув назад и открыв глаза.

Эм стояла передо мной, опрыскивая меня банкой диетической колы. В другой руке она держала телефон.

Фотки... Гребаная карма кусает меня за задницу.

– Господи Иисусе, ты стерва!

– А ты мудак, – ласково ответила она, начиная смеяться. Газировка вылилась, но это не остановило ее хихиканья. Я схватил штаны, надевая их обратно и запихивая свой мокрый член внутрь.

– Что, черт возьми, это было?

– Расплата, – сказала она, сверкая глазами. – Тебя провела девушка, и у меня есть видео, чтобы доказать это. Да ладно, ты должен признать, что это лучше, чем то, что ты планировал?

Я нахмурился.

– Ну, не знаю, – пробормотал я. – Ты собираешься показать его Скиду?

– Что, не нравятся голые фотографии, которые могут всплыть, и что ты не можешь это контролировать? Ого, это должно быть действительно отстой. Интересно, каково это?

– Ты, черт побери, хорошо знаешь, что это повредит моей репутации, если они подумают, что я не могу контролировать свою женщину. Это разные вещи.

Как только я это сказал, то понял, что облажался. Снова. Господи, мне нужно было просто забраться в пещеру и умереть, так было бы гораздо эффективнее.

– Еще одна попытка, придурок, – сказала она, положив руки на бедра. – Только на этот раз сначала думай, а потом уже говори. А потом спроси себя, хочешь ли ты, чтобы я снова трогала твой пенис.

– Я мудак, – сказал я, поднимая руку и запуская ее в волосы. – Это не секрет. И я не хочу контролировать тебя, Эм. Ты это знаешь. Блядь.

– И я не хочу унижать тебя перед твоими братьями, – ответила она серьезно. – Я просто хотела, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я. По крайней мере, я не лгала тебе об этом.

– Ты права, – сказал я, медленно качая головой. – Я не знаю, что еще сказать, детка. Ты была права, а я был неправ.

– В этот раз вышло намного лучше, – сказала она, улыбаясь. Потом ее лицо стало серьезным. – Знаешь, когда я пинала тебя в тот раз, мне было чертовски хорошо, но это ничего не изменило. Должна ли я мучить тебя, только потому, что могу, каждый раз, когда ты облажаешься? Я чертовски люблю тебя, придурок. Мне не нравится видеть твою боль. Именно поэтому в первую очередь я не хотела лжи между нами.

Я глубоко вздохнул, переполненный чувствами. Черт, я ненавидел подобное дерьмо.

– Я не заслуживаю тебя, детка. Но, прошлая ночь? Я словно умер. Если ты простишь меня, клянусь тебе – я клянусь – я никогда сознательно не сделаю ничего, чтобы снова причинить тебе боль.

– Сознательно? – переспросила она, нахмурив лоб. – Это довольно большая лазейка.

– Давай будем честными, – сказал я, отбросив все прочь. – Мы оба знаем, что я облажаюсь. Но я почти уверен, что люблю тебя, Эм.

У нее перехватило дыхание:

– Что ты только что сказал?

– Я люблю тебя, – повторил я, слова ощущались такими странными. – По крайней мере, я думаю, что люблю тебя. Я никогда не чувствовал этого раньше, но я не могу представить, что захочу заботиться о ком‑то больше, чем о тебе. Мне хочется быть с тобой, Эмми. Черт, я предложил тебе вмазать мне по яйцам, чтобы тебе стало лучше. Разве это ничего не значит?

Она шагнула вперед и крепко обняла меня за шею. Я нерешительно обхватил ее руками, а затем притянул к себе. Я ужасный человек, потому что мой член тут же затвердел, несмотря на «холодный душ».

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она. – Но мне нужно знать еще одну вещь.

– Что?

– Какую фотографию ты сохранил?

Я затих. Очевидно же, что это был вопрос с подвохом. Будь они все прокляты, но у меня было чувство, что она возненавидит ту, которой я дорожил больше всего.

– Та, на которой вся твоя задница покрыта моей спермой, – пробормотал я, чувствуя себя большим мудаком, чем когда‑либо в моей жизни. – Она действительно горячая, детка.

Она начала смеяться мне в плечо, или, по крайней мере, я надеялся, что она смеялась, а не плакала:

– Ты собираешься удалить ее?

– Да.

– Хорошо, – прошептала она. – Тогда я прощу тебя. На этот раз. Но больше ты не получишь ни одного шанса. Больше никакой лжи. Иначе сделке конец, Лиам.

– Блядь, мне нравится, когда мое имя вылетает из твоего рта.

– Я знаю, – сказала она. – У меня есть подарок для тебя.

– Правда? – спросил я, отступая, чтобы изучить ее лицо. – Что? Дерьмо, это неправильный вопрос. Почему?

– Может быть, потому что я люблю тебя. Или может потому, что ты не должен выйти сухим из воды. Так что у тебя есть выбор... секс‑примирение – прямо здесь и сейчас – или ты можешь оставить эту особенную фотографию, до тех пор, пока ты никому ее не показываешь.

Твою же мать. А я думал, что последний вопрос был с подвохом.

– Можем ли мы вернуться к варианту вмазать по яйцам?

Эм

– Я все еще не могу поверить, что ты выбрал фотографию, – проворчала я.

– Зрелость – это отсрочка удовольствия, способная улучшить ситуацию в долгосрочной перспективе, – сказал Хантер, ухмыляясь мне. – Люблю тебя, Эм.

Я закатила глаза. Он повторил это примерно уже раз десять, и как бы мне ни нравилось слышать эти слова, я начинала чувствовать, что нам была нужна новая тема для разговора.

На улице начало смеркаться, а мы только проехали Пост-Фоллс. Начался противный, ледяной дождь, когда мы ехали через Спокан, замедляя движение. Я заметила, по крайней мере, четыре машины в канаве по пути. Я бы никогда этого не признала, но я была на самом деле рада, что вел Хантер.

Я также была рада, что мы больше не ссоримся.

Кроме того, Кит прислала пару смс, рассказывая о разных продуктах, которые она купила на наш завтрашний ужин. Мы любили готовить вместе, и, хотя, без мамы это уже было не то, но я никогда не чувствовала себя ближе к ней, чем на кухне с сестрой.

– Ты уверен, что все в порядке с этим? – снова спросила я Хантера. – Я знаю, это звучит как шутка, но у папы действительно есть опыт подстреливания моих парней. Он говорит, что это случайность, но после второго случая, начинаешь задумываться.

– Твои бывшие меня не волнуют, – ответил он без намека на беспокойство. – Дело в том, что я с тобой, и это не изменится. Мы с Пикником придем к взаимопониманию. Не беспокойся об этом.

Я попыталась представить, чем это может закончиться:

– Если он попросит у тебя шесть коз в обмен на меня, тебе не нужно будет покупать настоящих коз. Вместо этого он, вероятно, предпочел бы бочонки с пивом.

Хантер фыркнул, затем потянулся, чтобы положить руку мне на колено.

– Не беспокойся об этом, Эм. Ты сказала, что дашь мне еще один шанс, так что доверься мне. У меня все под контролем.

Мой телефон зазвонил. Отец.

– Клянусь Богом, он чувствует, когда я говорю о нем, – сказала я, закатывая глаза, пока отвечала на звонок. – В чем дело?

– Где ты? – спросил он, его голос был натянутым. Вот дерьмо. Это был не дружеский звонок, чтобы проверить нас.

– Мы только что проехали через Пост-Фоллс, – ответила я. – Что происходит?

– Мне нужно, чтобы ты сразу же шла в оружейную. У нас возникла проблема. Была еще одна стрельба, прямо здесь, в Кер-д'Алене. У нас нет доказательств, но один из «Джеков» был замечен в городе на прошлой неделе.

– О черт...

– Что случилось? – спросил Хантер.

– Стрельба, – сказал я резким голосом.

– Дай мне телефон, – потребовал он.

– Не говори ему, – приказал отец мне на ухо. – Я объясню Хантеру все через минуту. Но ты не скажешь ему то, что я собираюсь сказать тебе. Это очень важно.

О, Боже. Это случилось. Прямо здесь, прямо сейчас... Между клубами все развалилось. Мне нужно было выбирать? Краем глаза я взглянула на Хантера и сглотнула.

– Дай мне телефон, – повторил он. Я покачала головой.

– Дай мне закончить разговор с папой, – возразила я ему. – Тогда я передам тебе трубку.

Хантер скупо кивнул головой, но я видела, как сжались его челюсти.

– Как я уже сказал, иди прямо в оружейную, – продолжил отец. – Мы не знаем наверняка, был ли это «Дьявольский Джек», но если это так, то ты ценный заложник. Мы уже проходили через это раньше. Я люблю тебя, Эм. Я также любил твою мать, так что я знаю, каково это – заботиться о ком‑то так сильно, что это больно. Мне кажется, что именно это ты чувствуешь к Хантеру. Я готов поклясться, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. Но мне нужно увести тебя от него, отвезти тебя в безопасное место, пока мы не разберемся.

– Папа... – прошептала я.

Я снова взглянула на Хантера и попыталась придумать, как сказать то, что нужно было сказать, самой не начав проклятую войну.

– Я прикрою его, Эм, – сказал мне отец, видимо, читая мои мысли. – Я знаю, что ты можешь не верить в это, но я прослежу, чтобы он прошел через это живым, когда он приведет тебя домой. Если он и пострадает, то это будет только из‑за того, что он делает, а не из‑за того, кто он есть. Я клянусь в этом, детка.

– Я передаю телефон Хантеру, – медленно сказала я.

– Обещай мне, что придешь в оружейную!

– Я дам тебе знать, куда мы направляемся, как только мы это выясним, – ответила я, чувствуя, что мои глаза слезятся. Дерьмо. Все происходило так быстро.

– Хорошо, передай ему трубку.

Я передала телефон, а затем наблюдала, как на лицо моего мужчины скользнуло выражение ужасной пустоты, которую я видела, когда он столкнулся с Диком.

– Я понимаю, – сказал он. – Мы едем, не волнуйся. Я хочу, чтобы она была в безопасности так же, как и ты.

Потом он повесил трубку.

– Мы едем в оружейную, – сказал он почти невыразительным голосом. – Есть, по крайней мере, один стрелок. Я уверен, что они подозревают «Джеков» – мы знаем, что кто‑то пытается создать проблемы в Кер-д'Алене. Но он не один из наших, Эм. Частью моей работы в эти выходные было выследить его.

Мое сердце сжалось.

– Так это на самом деле деловая поездка для тебя? – спросила я, чувствуя себя маленькой.

– Нет, – ответил он. – Это дерьмо всплыло уже после того, как я спросил Бёрка разрешения посетить твою семью. Если со мной что‑то случится, тебе нужно убедить отца хотя бы поговорить с Бёрком, прежде чем они что‑то сделают. Кто‑то очень старается настроить нас друг против друга. Не позволяй им играть с тобой, ладно?

Я сглотнула.

– Ладно, – сказала я. – Ты уверен, что хочешь пойти в оружейную? Папа говорит, что защитит тебя, но он всего лишь один человек.

Хантер коротко и резко рассмеялся, затем посмотрел на меня. Он потянулся и коснулся моей щеки.

– Оружейная – самое безопасное место, которое я могу вспомнить прямо сейчас, – сказал он. – Это не армия, против которой мы боремся. Это всего один или два стрелка, а оружейная была построена, чтобы противостоять кое‑чему гораздо худшему. Твоя сестра уже там, и, полагаю, большинство других женщин тоже. Черт, начало праздника.

Я наклонилась и схватила свою сумочку, вытаскивая свой маленький черный полуавтомат. Я проверила магазин, прежде чем положила его на колени.

Потом я снова взглянула на Хантера. К моему удивлению, он улыбался.

– Лучшая, блядь, старуха на свете, – пробормотал он, качая головой.

– Нет, ей была моя мама.

– Люблю тебя, детка.

– Я тоже люблю тебя.

Думаю, нам не нужна была еще одна тема для разговора.

* * *

Ад разверзся, когда мы проехали примерно три мили после того, как свернули с главного шоссе, направляясь на север. Солнце только зашло, а ледяной дождь сковал дорогу коркой льда. Боже, как же я ненавидела ездить по льду.

Я знала, что парни должны были ждать на повороте в оружейную, но не заметила никого. Поэтому написала отцу с нашим расчетным временем прибытия и номером Хантера, и надеялась, что они просто пропустят нас, потому что узнают.

– Подвинь свое сидение вперед, Эм, – сказал Хантер, когда мы выехали на извилистую дорогу.

Я сдвинулась вперед, и он потянулся за чем‑то за моим сидением. Я услышала звук застежки‑липучки, а потом почувствовала его руку у себя на спине, внутри подушки спинки.

Он достал большой пистолет.

– Подержи секундочку, – попросил Лиам. Затем он снова потянулся и покопался еще немного, на этот раз достав две запасных обоймы.

– Хорошо, можешь вернуться назад. Проверишь?

Я вытащила обойму и осмотрела ее. Полностью заряжена, все в порядке. Затем засунула ее обратно в магазин. Он спрятал ствол между сидениями после того, как я передала его обратно ему.

– Знаешь, отец никогда бы не доверил мне проверить его пистолет.

– Он видит тебя маленькой девочкой, – ответил Хантер, его глаза метались взад и вперед по дороге. – Я же вижу в тебе компетентного взрослого человека, которому доверяю. И в этом большая разница. Что‑то здесь не так.

Я вздрогнула, думая, что он был прав. Погода заставляла нас ехать слишком медленно. Гребаный лед.

Внезапно раздался громкий хлопок, и грузовик повело вправо.

– Блядь, – заворчал Хантер, борясь с рулем, когда грузовик дернуло в сторону. Сначала я подумала, что у нас просто спустило колесо. Ничего хорошего, конечно, но это был не конец света. Затем раздался еще один громкий хлопок, и передняя часть автомобиля осела. Как я поняла, у нас оказались пробиты передние шины. Мы резко вильнули к краю дороги. Хантер постоянно ругался, но льда было слишком много. Я сгруппировалась, когда грузовик съехал с насыпи, покатился по склону холма и врезался в дерево. Подушки безопасности сработали, когда машина завалилась на бок. Окно со стороны пассажира оказалось сверху.

Внезапно в кабине воцарилась ужасная тишина.

Все произошло так чертовски быстро. Я не могла дышать, и мое сердце не справлялось с приливом адреналина.

– Черт, – пробормотала я, отодвигая подушку безопасности от своего лица. Боже, чем‑то ужасно пахло. Словно что‑то горело. – Что случилось?

Хантер не ответил. Я поморгала, пытаясь сориентироваться. Но у меня слезились глаза, и поэтому не смогла ничего разглядеть. Ремень безопасности удерживал меня в подвешенном состоянии. Положение было болезненно неудобное. Я протянула руку и потерла глаза. Однако, это не помогло. А потом поняла, что сам воздух причинял боль моим легким.

Поводя рукой, я нашла кнопку управления окном и нажала на нее. Аккумулятор чудесным образом все еще работал. Окно открылось, и в кабину ворвался холодный воздух. Я сделала глубокий вдох. Слава Богу, я снова могла дышать. К сожалению, со свежим воздухом пришел и холодный, морозный дождь.

– Хантер? – прошептала я. Ничего. Я посмотрела на него и ахнула. Корявый пень пробил окно со стороны водителя, и острые осколки стекла торчали из дерева. Они были менее чем в дюйме от лица Хантера, и я видела, как кровь сочилась из его носа. Ветви и хвоя были повсюду, так много, что я едва могла его видеть. Они заполнили всю его половину кабины.

– Малыш? – позвала я тихо. Я наклонилась и коснулась его плеча. Он повернул голову и застонал. Живой. Спасибо Господи, потому что если бы эта штука была чуточку ближе, то просто бы раскроила его череп. Я протянула руку и пощупала его пульс на шее. Он был сильный. Хорошо.

И что теперь?

Я покачала головой, заставляя себя сосредоточиться. Мне нужно было позвать на помощь, но моя сумочка улетела. Где, черт возьми, был мой телефон? Я нигде его не видела. Черт, я же разбила его прошлой ночью. Проклятие. Вот что я получила за то, что вспылила. Потом заметила свою сумочку в нише для ног.

И как мне было ее достать? Я наклонилась влево и уперлась телом в сидение Хантера. Затем правой рукой расстегнула ремень безопасности. И держась за него, как за лиану, медленно сползла в пространство между сидением и приборной панелью, опустившись на колени рядом с центральной консолью.

Хантер снова зашевелился.

– Эм? – спросил он, его голос был сдавленным.

– Я в порядке, малыш, – ответила я, глядя на него. Теперь его глаза были открыты, и я попыталась рассмотреть его зрачки. Они были одинакового размера? И тогда я поняла, что радио все еще играло... Поэтому протянула руку и включила свет. Мы оба вздрогнули от внезапной яркости света.

– Посмотри на меня, – сказала я. Он повернул голову, и я вздохнула с облегчением. Зрачки были в порядке, и он, казалось, приходил в норму. Должно быть, удара было достаточно, чтобы вырубить его, но, надеюсь, ничего серьезного не произошло.

– С нами произошел несчастный случай, – объяснила я, мой голос дрожал. – Я не знаю, что случилось. Но думаю, что, возможно, мы прокололи передние шины? Затем нас повело на льду.

– Кто‑то прострелил шины, – возразил Хантер. Он начал ерзать на сидении, пытаясь пошевелить руками, но ствол и ветви держали его полностью в ловушке. – Одно колесо лопнуло, я еще понимаю. Но два? Это тот, кто знает свое дело. Мы должны полагать, что они снаружи, Эм. Нужно подготовиться к их приходу. Сначала выключи свет. Не нужно облегчать им работу.