Текст книги "Одна на миллион"

Автор книги: Джоанна Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

15

– Я не знаю, что мне делать, Лаура! – расстроено сказала Оливия. – Сеньор Даррелл уехал… – черт бы его побрал, из-за новой ссоры с ним и воспоминаний о его бешеном поцелуе я не спала почти всю ночь! – а когда я попросила помощи у Карлоса, он только почесал в затылке и едва не расплакался из-за того, что не смог прийти мне на выручку.

Лаура невольно улыбнулась, представив себе эту картину.

– Мой сын может кое в чем вам помочь, – сказала она, глядя на несчастное лицо Оливии.

– Мне кажется, что ни один человек мне не сможет помочь.

– Антонио вам поможет. Он как раз сегодня обещал приехать…

– Антонио Танзини ваш сын? – удивилась Оливия.

На губах Лауры расцвела широкая улыбка.

– Антонио мой сын, – подтвердила она с гордостью. – Он очень смышленый, окончил университет, был лучшим студентом на своем курсе! Они с Рональдом ровесники, вместе росли. А потом сеньор дал моему сыну денег на образование и оплатил стажировку в США. Теперь Антонио управляющий на хладобойне сеньора Даррелла в Санта-Роса…

Первую половину дня Оливия была занята тем, что пыталась продвинуться в изучении документов и ожидала появления Антонио. Стрелка часов едва добралась до полудня, а Оливия уже чувствовала, что голова у нее распухла и вот-вот лопнет. Чтобы этого не произошло, она закрыла глаза и сжала виски ладонями. Тоненький стук, который только что поселился в ее ушах одновременно с болью в голове, становился все громче, и Оливия даже слегка потрясла головой, чтобы его прогнать. Но оказалось, что это пришел Антонио.

– Добрый день, сеньорита Стюарт.

– Сеньор Танзини!

– Антонио, – с улыбкой поправил он.

– Ох да, простите.

– Мама сказала, что вам нужна моя помощь.

– Да, и все потому, что Даррелл поставил меня в немыслимое положение.

– Рональд Даррелл? – уточнил Антонио.

– Разве в округе есть еще один Даррелл?

– Нет, просто мне это заявление показалось немного необычным. Рон просто не может поставить кого бы то ни было в немыслимое положение.

– Вы слишком в нем уверены. Он заставил меня выполнять работу, к которой я совсем не гожусь, и уехал!

– Ах вот в чем дело. – Антонио ухмыльнулся. – Наверное, он просто не хотел, чтобы вы скучали в его отсутствие.

– Следовало догадаться, на чьей вы будете стороне, – пробормотала Оливия, припомнив, сколь многим Антонио обязан Рональду Дарреллу.

– Не обижайтесь, сеньорита Стюарт. Давайте лучше займемся бумагами, а то у меня не слишком много времени.

– Хорошо.

К чести Оливии, она успела набраться разрозненной информации, и теперь благодаря квалифицированным объяснениям Антонио эта информация складывалась в ее голове, как разрозненные кусочки головоломки, в единую систему. Реальность уже не казалась ей унылой и беспросветной, кроме того, Оливия восстановила веру в собственные способности, решив, что раз сумела разобраться, то она не просто не безнадежная, а очень и очень способная, и никто ее в этом теперь не переубедит.

Несколько раз она ловила на себе задумчивые взгляды Антонио.

– Вы все поняли? – спросил он наконец.

– Да.

Антонио покачал головой – как показалось Оливии, скептически.

– Вы уже были у Патрика? – спросил он, сменив тему.

– Да, вчера Даррелл возил меня в больницу.

– И как прошла встреча?

– Мы едва успели перекинуться парой фраз, как Даррелл вытащил меня из палаты, едва не сломав при этом руку.

Антонио даже не улыбнулся.

– Рон очень беспокоится за сеньора. Патрик помог ему выбраться из нескольких серьезных передряг. Кроме того, несмотря на разницу в возрасте, они очень дружны. Они не могли бы быть ближе, даже если бы Рон был родным сыном Патрика.

– Я понимаю. А когда появилась я, он, видно, решил, что у него появилась конкурентка, которая пытается претендовать на часть симпатии Патрика.

Антонио улыбнулся.

– Не вижу в этом ничего смешного! – обиделась Оливия.

– Простите, сеньорита. Я не думаю, что Рон боится конкуренции. Скорее он подумал о другом.

– И я догадываюсь, что вы подумали о том же, – сказала она устало. – Но вы ошибаетесь. Меня не интересуют деньги Патрика, верите вы мне или нет.

– Простите, наверное, у вас создалось неправильное впечатление. Я вовсе не считаю вас охотницей за деньгами. Но зная Рона… В общем, он вполне мог так подумать.

– А он так и подумал. Особенно после того, как узнал, что Патрик составил завещание в мою пользу и примерно за две недели до моего приезда заверил его у нотариуса… Он заявил мне, что я узнала о завещании и прикатила получить свое!

Антонио покачал головой.

– Я сожалею, сеньорита.

– Вы сожалеете, но не удивлены.

– Верно.

– А могу я поинтересоваться, чем именно вы не удивлены: решением Патрика или мнением Даррелла?

– И тем, и другим. Что касается решения Патрика… Он больше не женился, у него нет детей и родственников. Вы его единственный ребенок, увидеться с которым он мечтал долгие годы. К слову, Патрик человек весьма состоятельный, и не только по местным меркам…

– Да уж, удивляться нечему, особенно если учесть, что своего ребенка он не видел долгие двадцать лет и решил оставить все деньги, по сути, незнакомому человеку. Который мог оказаться каким угодно авантюристом!

– Теперь вы рассуждаете, как Рон.

– Наверное, вы правы. – Оливия вздохнула.

– Рональд… не обидел вас?

Обидел? Нет! Только обвинил в алчности, лицемерии и изворотливости, устроил парочку скандалов и поцеловал так, что она мгновенно потеряла разум! Вместо ответа Оливия отрицательно покачала головой, но, наверное, что-то в выражении ее лица подсказало Антонио, что она не совсем честна.

– Вы говорите мне правду, сеньорита?

Ну почему ее не могут оставить в покое? Почему все считают нужным спросить, как у нее дела, здорова ли она и не нужно ли ей что-нибудь? И хуже всего, что вопросы эти задавались с самым искренним желанием помочь. Мир, в котором жила Оливия, не имел ничего общего с местом, где она находилась сейчас. Фальшивые улыбки, притворное сочувствие и необходимость всегда держать себя в руках, всегда делать вид, что все в жизни прекрасно и улыбаться, улыбаться, улыбаться… Одиночество…

Она всегда была одинока в том, в своем мире. И вот теперь она начала узнавать что-то другое, людей, которые не прячут свои чувства, не притворяются ради того, чтобы о них сложилось «правильное» мнение. И вся беда в том, что она никак не могла приспособиться, она словно балансировала ровно на середине тонкого мостика между двумя мирами. Сейчас она не принадлежала ни к одному из миров, и это делало ее беспомощной и разбитой.

– Истинную правду, – мрачно подтвердила Оливия. – А почему вы так настойчиво интересуетесь? Даррелл славится жестоким обращением с женщинами, детьми и животными? Он сидел в тюрьме? Или состоит на учете у психиатра?

– Ни то, ни другое, ни третье. – Антонио улыбнулся.

Оливия поняла, что он не собирается посвящать ее в сию страшную тайну. И тут же ощутила столь сильное любопытство, что у нее даже ладони зачесались.

– Антонио, вы не должны останавливаться на полпути, – проникновенным голосом сказала она. – Если вам есть что мне сказать и о чем предупредить, сделайте это, пока не поздно.

– А почему может быть поздно? – слишком уж простодушно спросил Антонио, но в его глазах Оливия разглядела лукавые искорки.

– Обстоятельства, видите ли, могут сложиться по-разному, – напустила она туману и поняла, что Антонио колеблется.

Неизвестно, что побудило его продолжить рассказ – то ли он действительно поверил в какие-то «обстоятельства», то ли на это у него были свои причины, но он ответил:

– Все дело в Джованне Андреас.

– А кто она?

– Бывшая невеста Рональда.

– Вот как?.. – только и смогла выдавить она. – И что случилось? Она полюбила другого? Или она… умерла и теперь он скорбит о своей потере?

– В некотором смысле она умерла. Для Рона. – Антонио встал и походил по кабинету, потом снова сел. – Она была нашей сокурсницей. Их с Роном роман начался совершенно неожиданно для всех. Джованна была очень привлекательной девушкой, красавицей, но немножко холодной. Ходили слухи, что у нее есть очень богатый и влиятельный покровитель, но наверняка не знал никто. Она искусно кружила головы мужчинам, дразня и ускользая, и это, наверное, сыграло решающую роль в том, что Рон увлекся этой девушкой.

В Оливии при этих словах вспыхнуло какое-то непонятное жгучее и очень неприятное чувство.

– Вы оправдываете его, – пробурчала она.

– Нисколько. Рон был молод и, если позволите, несведущ в женских хитростях, а Джованна была общепризнанная красавица, осознавала свою красоту и власть над горячими сердцами мужчин…

– Вы прямо поэт, Антонио, – не сдержала сарказма Оливия.

– Может, мне на этом остановиться, а остальное вы додумаете сами? – недовольно осведомился Антонио.

– Извините, Антонио, я больше не буду.

Он помолчал, словно настраиваясь на нужный лад, и повел повествование в прежней манере:

– Джованна словно приворожила его, и Рон едва не забросил учебу. Через два месяца они объявили о помолвке. Рон представил ее родителям, Джованна познакомила его со своей семьей. Она часто бывала на эстансии, гостила у него. А через полгода все закончилось.

– Она бросила его! – выдохнула Оливия.

– Сеньорита!

– О!

– Да, она бросила его. Неожиданно и ничего не объясняя. Но и это было не все.

Она оказалась беременной от другого мужчины! – хотела вставить Оливия, но неимоверным напряжением воли удержалась от этой реплики.

– Пока Рон метался, пытаясь узнать, что вдруг случилось с чувствами Джованны, из дому пришло известие, что его отец арестован по обвинению в деловой нечистоплотности. Вы даже не представляете, что это значило! Репутация Джонатана Даррелла до сих пор была безупречна, у него были обширные деловые связи, в его руках находился большой бизнес и он являлся одним из самых состоятельных и преуспевающих бизнесменов Аргентины. В одну минуту это все перестало существовать, его счета были арестованы, а полиция грозила ему конфискацией имущества. У сеньоры Амалии было слабое сердце, и она слегла от переживаний, а бывшие друзья семьи не очень спешили на помощь. За исключением одного человека – Патрика О'Хара. Накануне суда сеньора Джонатана отпустили домой, а вечером его нашли в своем кабинете мертвым. В его руке был зажат пистолет. Это стало одним из самых весомых аргументов в обвинительном заключении. Дело было представлено так, словно сеньор Даррелл под тяжестью собственной вины застрелился.

Рон не сломался только благодаря поддержке сеньора Патрика, который потратил большую часть собственного состояния, чтобы нанять лучших детективов и адвокатов, и глаз не спускал с Рональда, чтобы тот не наделал глупостей. Разбирательство длилось почти год, и в результате победителем оказался Рон. Детективы смогли найти доказательство, что документы, изъятые полицией и подтверждающие вину его отца, были сфальсифицированы и подброшены в сейф, а Джонатан вовсе не застрелился под тяжестью собственной вины, а был убит накануне суда. Честное имя семьи было спасено, но бизнес находился на грани краха, заказчик этого преступления остался неизвестен, и, самое главное, Джонатана было не вернуть. Рон принялся выстраивать все заново, собирать осколки своей некогда счастливой жизни. И еще он поклялся, что найдет злодея и отомстит. Сколько бы времени и средств для этого ни понадобилось.

Антонио оказался настоящим интриганом и умолк на самом интересном месте своего рассказа.

– И он нашел? – дрожащим от переживания голосом спросила Оливия.

– Да.

– Антонио, продолжайте! – взмолилась Оливия.

– Все оказалось очень просто, сеньорита. Всему виной человеческая алчность. Заказчиком оказался деловой партнер Джонатана Педро Альварес, человек, который был обязан Джонатану своим богатством и положением. А исполнительницей – его любовница, Джованна Андреас.

Оливия прижала руки к груди.

– Человек, которого Джонатан считал другом, который больше всех сокрушался о его гибели, решил убрать с дороги своего благодетеля и завладеть всем бизнесом. А Джованна завлекала Рона лишь для того, чтобы пробраться в его дом и подбросить документы в домашний сейф.

– Ужасно… Это просто чудовищно! А что Даррелл… когда он все узнал?

– Вам лучше этого не знать, сеньорита.

Оливия изо всех сил пыталась представить, как отомстил за отца Рональд. И не могла. Она даже не представляла, что должен чувствовать человек, попавший в подобную ужасную ситуацию. Она вот просто-напросто сошла бы с ума!

– Теперь я поняла… я все поняла, Антонио… Спасибо, что вы мне рассказали.

Звонок телефона прогремел подобно грому небесному. А Оливия пребывала в таком напряжении после рассказа Антонио, что подпрыгнула от испуга.

– Алло?! – Она выслушала ответ и передала трубку Антонио. – Это вас. Сказали, что очень срочно…

Антонио слушал всего минуту, и за это время его лицо исказилось в таком волнении, что Оливия замерла от нехороших предчувствий.

– Еду!.. – крикнул Антонио и швырнул трубку на рычаг. – Извините, сеньорита, но мне пора.

– Что случилось?

Он взглянул на нее так, словно видел впервые, а потом его лицо расплылось в улыбке.

– Моя жена собралась рожать. На этот раз будет мальчик! – Антонио бросился вон из комнаты, Оливия побежала за ним.

– На этот раз?! – прокричала она ему в спину, прыгая по ступенькам.

– У меня две дочери.

– О господи! Тогда нужно, чтобы Лаура поехала с вами!

– Зачем? – Антонио остановился так резко, что Оливия налетела на него, и он ее подхватил, не дав упасть.

– О, мужчины! – укоризненно сказала она. – У вас от радости перестала соображать голова? Кто присмотрит за вашими дочками, пока их мама будет в больнице, а папа будет только глупо улыбаться и мечтать, когда он увидит своего наследника?

– Вы чудо, сеньорита! – Антонио приподнял ее над полом и чмокнул в щечку.

Оливия не успела и слова сказать, как он бросился на кухню. Оставалось только подивиться его энергии и энтузиазму.

16

– Вы точно справитесь, сеньорита? – растерянно спрашивала Лаура, наверное, уже в сотый раз и в сотый же раз получила утвердительный ответ.

– Конечно. Кое-какой опыт у меня есть, а недовольных приструнит Карлос.

Лаура была так взволнована, что даже не улыбнулась шутке. Да еще ее подгонял в нетерпении мечущийся по кухне Антонио. Он мешал сосредоточиться обеим женщинам: Лауре, которая рассказывала, где и что лежит, и Оливии, которая пыталась все это запомнить. Под конец они не выдержали и вытолкали его на улицу. Антонио тут же завел машину и принялся сигналить.

– Несносный мальчишка! – пробормотала Лаура.

– Идите, Лаура, а то он с ума сойдет от беспокойства. Я сама разберусь. А если что, я вам позвоню.

– И то верно. – Успокоенная Лаура бросилась на улицу.

Оливия вышла на крыльцо и помахала им вслед.

– Что случилось, сеньорита? Что за переполох? – К ней подошел Карлос в сопровождении преданного Шипа. Верный своей манере, он говорил так громко, что было слышно на всем огромном дворе.

– Жена Антонио торопится родить счастливому папочке наследника, а папочка торопится поскорее убедиться, что с ненаглядной супругой и новорожденным сыном все в порядке.

– А куда тогда помчалась Лаура?

– А Лаура будет присматривать за дочками Антонио, пока мамочка…

– …Будет рожать наследника! – подхватил Карлос и довольно хохотнул. – Ну и торопыга этот Антонио, сколько уже успел сделать детишек.

– Сеньор Карлос, попрошу вести себя сдержаннее, – тут же одернула его Оливия, едва сдерживая улыбку.

– Как скажете, сеньорита. Но должен вам напомнить, что скоро время обеда, а у меня уже живот подводит от голода.

– Это угроза, Карлос? – чопорно поинтересовалась она.

– Нет, сеньорита, это предупреждение.

Она все-таки не выдержала и расхохоталась, а Карлос слегка смутился. Оливия отправилась на кухню, и у нее отчего-то было просто замечательное настроение.

Ужасный трезвон телефона вырвал ее из глубокого, глубокого сна. Оливия спросонья решила, что это будильник, и тут же прихлопнула подушкой ни в чем не повинный механизм. Будильник обиженно звякнул, а телефон как ни в чем не бывало продолжал терроризировать ее слух. Оливия застонала и принялась на ощупь искать трезвонящего монстра. Нащупав пластиковый корпус, она так рванула телефонный аппарат к себе, что, не рассчитав собственных усилий, едва не опрокинула его на пол.

– Алло? – произнесла она хриплым голосом и перекатилась на спину.

– Лаура, это ты? – ворвался в ухо Оливии резкий женский голос, и тут же боль подобно острым гвоздям вонзилась в ее виски.

– Нет, это не Лаура.

– Ты… подружка Рона?

Оливия резко села, аппарат от нового рывка жалобно звякнул и повис на самом краешке столика, балансируя изо всех своих последних телефонных сил. Оливия в последний момент подхватила его и водрузила себе на колени.

– Нет, я не его подружка, – со всей возможной мягкостью сказала Оливия. – Вам нужно поговорить с ним?

– Нет, мне не нужно говорить с ним. Я оставляю Винсента на эстансии и уезжаю, – холодно проинформировал ее голос. – Так и передайте ему. И пусть больше не ищет меня. Мне надоело, что он лезет в мою жизнь!

– Но постойте…

На другом конце провода пошли гудки отбоя, и Оливия медленно положила трубку.

Она ничего не понимала. Какого Винсента здесь оставили и от чьего имени сказать Дарреллу, чтобы он не лез в чью-то жизнь? И Лауры, как нарочно, нет. Но ей можно позвонить! Вовремя проснувшийся здравый смысл подсказал, что сначала нужно узнать, который час. Час оказался ранний – всего половина шестого – и беспокоить Лауру Оливия не решилась. Немедленно нужно найти Карлоса, который наверняка все знает и сможет ей объяснить, что к чему. Оливия вскочила и принялась лихорадочно одеваться.

Распахнув дверь дома, она застыла как вкопанная, рассматривая стоящего на улице мальчишку лет шести. Он смотрел на нее круглыми блестящими и любопытствующими глазищами.

– Привет. Меня зовут Оливия. А как зовут тебя? – спросила она, склоняясь перед ребенком.

– Винсент.

Ага, одна загадка разгадана.

– А как ты здесь оказался?

– Меня привезла мама. Высадила и уехала. Сказала, что я поживу в доме, пока ее не будет…

Это ребенок… Даррелла?!

– А ты тоже живешь здесь? – спросил мальчишка. – Я тебя раньше не видел.

– Не совсем, Винсент. Я здесь в гостях. А живу я… на соседнем ранчо.

– На ранчо Патрика?

– Да, я… гм… дочь сеньора О'Хара.

– Вы похожи. – Мальчишка солидно кивнул. – У него тоже белые волосы и синие глаза. И он очень добр ко мне и разрешил, если я захочу, называть его дедом. Но я пока ни разу не называл. Я хочу есть.

– Конечно. Пойдем. Что ты больше всего любишь?

Мальчик доверчиво вложил свою ладошку в ладонь Оливии.

– Печенье и конфеты! – последовал быстрый ответ.

Оливия улыбнулась. Стоило ли ждать другого ответа от шестилетнего ребенка?

– Ну, насчет конфет ничего обещать не могу, поскольку я не знаю, есть ли они в доме, а вот печенье мы с тобой сейчас быстренько испечем. Пока ты будешь есть омлет. Договорились?

Мальчик кивнул и уселся за огромный стол.

– А конфеты Лаура хранит во-о-н в той большой коробке, – проинформировал он Оливию,

– Мы посмотрим ее содержимое потом, – пообещала она.

Поев, мальчик почти мгновенно уснул, а перед этим Оливия успела узнать, что он провел в дороге всю ночь. Теперь следовало найти Карлоса и разузнать все о ребенке. Она убедилась, что мальчик спит, вышла на улицу и отправилась в офис, как называл свою комнатушку Карлос, где с раннего утра он и должен был находиться. Оливия распахнула дверь и увидела за столом его массивную фигуру.

– Карлос! – воскликнула она и вдруг заметила на огромном носу Карлоса аккуратные круглые очки. Это было так неожиданно, что Оливия несколько секунд остолбенело рассматривала его.

Карлос быстро сдернул очки и сунул в стол.

– Что случилось, сеньорита?

– Карлос, – опять начала она и шагнула вперед, забыв про дурную привычку верного Шипа валиться спать где ни попадя. Сейчас эта громадина развалилась как раз у порога, и Оливия едва не наступила на него.

– Нехороший мальчик! – попеняла она ему, наклонилась и потрепала по голове. – Извини, красавчик, что едва не придавила тебя, но виноват ты сам. Нечего валяться на дороге…

Красавчик не упустил возможность обслюнявить ей руку и, пользуясь тем, что Оливия наклонилась, лизнуть лицо.

– Что-то случилось, сеньорита? – снова спросил Карлос, поднимаясь.

Погладив напоследок пса, Оливия выпрямилась.

– Карлос, у Даррелла есть ребенок? Мальчик по имени Винсент?

Карлос прищурился.

– Нет. Но у него есть племянник, шестилетний мальчик по имени Винсент. Откуда вы узнали?

– Дело в том, что мальчика полчаса назад высадили возле дома. После чего его мать укатила в неизвестном направлении.

– Проклятье! Только этого не хватало!